Супруга председателя домового комитета дома 66/6 по ул. им.Жертв Перестройки тов.Бататова, Свенсоншведская мечтала стать великой пианисткой. Она очень любила полонез Огиньского «Прощание с Родиной». При звуках полонеза Свенсоншведская всегда плакала ностальгическими светлыми слезами и вспоминала Советский Союз.
Мечта особенно усилилась после того, как Свенсоншведская, вместе с супругом, побывала на концерте проезжавшего с чёсом через их город Александра Серова. Как объяснила ей знакомая билетерша филармонии, чёсом музыканты называют гастроли. Но стимулом явился не сам Серов, хотя Свенсоншведская, как женщина, отметила и привлекательность певца, и, самое главное, глубокую ямочку на его подбородке. По народным наблюдениям ямка на подбородке свидетельствовала о безудержной сексуальной активности мужчины.. Таких называют кобелями, поскольку они не пропускают ни одной ямки ни одной привлекательной женщины. Свенсоншведская еще подумала с благодарностью неизвестно кому, что у тов,Бататова если и есть ямка, то только одна, на животе, пупочная. Так вот, Серов – Серовым, он больше услада для тела, решила Свенсоншведская. Душу супруги тов.Бататова поразила и согрела пианистка Серова, хрупкая тоненькая блондинка с большими синими глазами. То, что они синие, было видно даже с пятого ряда, где сидела чета. Пианистка, а точнее клавишница, такое вытворяла с «ёникой», что дух захватывало. (По глубокому убеждению Свенсоншведской все электрические клавишные инструменты были ёниками, как все акустические – пианинами. О рояле она просто забыла.) Причем, вытворяла блондинка это с такой легкостью и небрежной изящностью, что Свенсоншведская укрепилась в своей заветной мечте.
В Красном уголке дома 66/6 издавна стоял инструмент. Старое, обшарпанное пианино времен Брежнева. Донельзя расстроенное и насильно лишенное некоторых струн. Самых тонких. Струны экспроприировал большой любитель птиц, пенсионер Волозов. Он здраво рассудил, что тонкие сталистые струны как нельзя лучше подходят для изготовления ловчих петель. Волозов вел неустанную борьбу с главными врагами пернатых, а значит и своими, кошками. Крышка пианино была вся изрезана ножом. Это не было актом бессмысленного вандализма. Тов.Бататов и Волозов частенько любили уединиться в красном уголке, чтобы распить бутылку водки. На крышку пианино заботливо стелилась местная газета «Красный Передовик» - большой шутник Волозов всегда делал сгиб газетного листа, так, чтобы вместо «Передовик» читалось «Пердовик» и весело смеялся дребезжащим пенсионным смехом – на газетке располагали бутылку, стаканы и дежурную закуску, сельдь пряного посола. Селедка нарезалась кусочками прямо на газете, а, следовательно, и крышке пианино.
Прежде всего Свенсоншведская принесла пылесос «Ракета» и нырнув в глубины инструмента высосала всю пыль. Затем подсела к пианино, открыла многострадальную крышку – клавиатура напоминала щербатый рот старика, у которого нет денег на протезирование, но это не смутило Свенсоншведскую – и наугад ткнула указательным пальцем в белую клавишу. Прислушалась. Результат ее удовлетворил и, склонившись над клавишами, Свенсоншведская размашисто, как это делала серовская блондинка, пробежалась пальцами обеих рук по черно-белой зебре. Играть оказалось неудобно. Пышный бюст шестого размера елозил по клавишам и мало того, что закрывал обзор, но и, помогая пальцам, извлекал из пианино дополнительные, явно лишние, звуки.
Сбегав домой, Свенсоншведская взяла большое банное полотенце и туго перетянула грудь. Теперь можно было музицировать. Свенсоншведская широко распахнула створки окна и выставила на улицу мощные 90-ваттные колонки. Включила усилитель и, выкрутив громкость до предела, произнесла в микрофон:
- Дорогие жильцы, соседи, сейчас для вас прозвучит Форте-Пианный концерт по многочисленным заявкам уважаемого тов.Бататова. Исполнение - моё! – После чего опустила микрофон на шнуре в недра инструмента и ударила по клавишам.
Воздействие возвышенной музыки превзошло все ожидания. При звуках первых же аккордов произошло несколько событий. А именно: сдохла любимая канарейка Волозова; у доктора Бубкина, который в этот момент производил подпольный аборт у себя в квартире, дрогнула рука, и он перфорировал матку пациентки; преданная собака-поводырь, переводившая слепого через улицу, взбесилась и искусала хозяина. Был и еще ряд менее значимых происшествий. Неизвестно, сколь долго продолжался бы концерт, не прибеги тов.Бататов.
Выдернув вилку из розетки, он вопросил трагическим голосом:
- Дуся, это что?
- Бах, Ода Радости.
- Но, дуся, Ода Радости – не Бах. И вообще, то, что ты играешь – не Бах!
- Котик, все, что играю я – Бах! – с ласковой безаппеляционностью заявила Свенсоншведская и снова включила усилитель.
Ночью тов.Бататов и скорбный Волозов пришли в красный уголок и набив нутро
инструмента мятой упаковочной бумагой и газетами подожгли пианино. Но прежде предусмотрительно открутили крышку и унесли ее в подвал, чтобы было на чем резать селедку.
Примечание: Автор иллюстрации американский художник Ле Туаль