БАЛ В ОФИЦЕРСКОМ СОБРАНИИ
К ДНЮ ПОБЕДЫ
У Мамы была подружка, учительница русского языка и литературы - Александра Дмитриевна Абрамова. (Их, и Маму и Александру Дмитриевну, раньше смешно называли вместо филологов- русистами). Шура, так Мама ее называла, была высокая, стройная, слегка манерная.
Мама про нее говорила-
-Шура - и добрая и ясная, ей бы только гонора поменьше. Но это у нее от гордости. Она не хочет показать, как ей тяжело.
Понятно, тяжело- Александра Д. рано овдовела.
Ее муж, Степан на фронте попал в плен – и, соответственно, после - в места не столь отдаленные. Вернувшись, он уже совершенно не был тем Степаном, который уходил на фронт –веселым, мужественным, хозяйственным, а стал нервным, больным, издерганным и т.д.. Прожили они недолго, т.к. Степан Григорьевич не выдержал всего, что на него обрушилось.
Да и какой нормальный человек выдержит без последствий пытки, унижения, издевательства, голод, холод, разлуку.
Это еще хорошо, что человек энергоизбыточен, гораздо выносливее животных. Выживает там, где медведь бы жить приказал. Не зря и поговорка- ко всему привыкает. Но хоть и привыкает, а душа-то надрывается.
Несмотря на то, что у них с Александрой Дмитриевной было двое детей, он застрелился. Причин было множество, нечего о них писать, все уже и так рассказано.
Это сейчас, по поводу и без, лепят слово – депрессия, особенно недолюбленные дамочки, начитаются книжек, выучат иностранные слова и пошло, поехало: ах, у меня депрессия. Так и впоминается купец из Крейцеровой…Надоело слушать. Побывали бы там, где самых лучших из нас гнобили, да подумали, каково им там было, может и постыдились бы…
Ну, это пустое мое мечтание- жизнь вперед идет.
Единственное - Александра Дмитриевна не щадила мужа, часто раздражалась на него, сердилась, кричала, и совершенно икренне считала, что он ей не пара. А потом Маме рассказывала -
Вера, какая я бессовестная, как я Степана терзала, все мне не так было, все он не такой.
А как посмотрела какие мужики приезжают к своим женам, когда я на курсах в Челябинске была - так их со Степаном и рядом не поставишь.
Глаза в глаза - лица не увидать,- давно поэтом сказано.
И пришлось т.Шуре детей самой поднимать – Алку и Аньку. Мы маленькие, когда на на Военбазе жили, часто вместе играли.
Отлично помню забавный случай. Зимой дело было. Поскольку Папа был человеком энергичным, они с Мамой никогда не испытывали нужды. Подчеркиваю - никогда. На Военбазе Папа сразу, как только уволился из армии и стал учителем, построил дом, завел пчел, потом купил корову- а это все- молоко, масло, сметана, и дополнительные деньги, между прочим. Отлично помню его первую машину- «Москвич» 401, похожа на машину Штирлица, только лучше, т.к. Папа за ней ухаживал, как за лялечкой; потом еще мотоцикл с коляской.
А Мама, благодаря достатку, всем понемногу помогала. Естественно, помогала и Шуре.
Собрала она перед Новым Годом для подружки меда, масла, мяса мороженого, и отправились мы с ней к т.Шуре в гости. (Папа в это время был на сессии, заканчивал второй институт заочно).
Пришли - у т.Шуры домик прямо в лесу, в стороне от домов офицерского состава. Дров мало, холодно, на столе картошка и чай. Мне, маленькой, даже дивно - у нас-то всегда тепло, а про продукты я и не задумывалась, поскольку всего дома было в изобилии. Ну, тут Мама как навыгружала сьестного, Анька с Алкой запрыгали от радости, а Мама с т. Шурой все тихонько о своих секретах тараторят и тараторят. А потом начали собираться.
Мы с Анькой сели за стол рисовать, и, одновременно, прислушиваемся и наблюдаем .
Выясняется, что в офицерском клубе новогодний бал, и наши мамочки идут гулять. Мама- черноволосая, кудрявая, миловидная, стройная, даже в болезни смертельной она держала спину, как балерина, а т. Шура- натуральная блондинка с большими голубыми глазами, просто красавица. Модель.
Понадаставали они наряды - крепдешиновые блузки, юбки со складками, платья облегающие - тоже Мама привезла - дедушка-то шил, и Мама всегда была одета как куколка, все по фигуре и из очень хороших дорогих тканей. Короче - Коко Шанель. Меряли, меряли, оделись. Потом, второе действие- макияж. Тут сложнее. Это сейчас мэйкап какой хочешь, а тогда – помада и тушь ленинградская. Но и здесь смекалка была проявлена. Тушь извлекалась из загашника, в нее долго плевали и растирали, чтобы размокла. Мама ресницы не красила, потому что короткие, а у т.Шуры это было действо. Провести пару раз пластмассовой щеточкой, потом обмахнуть ватой, чтобы удлинились, так раз сто, а потом иглой (ужас) ресницы отделить одну от другой.
Дальше больше - сажа из печки, и спичка с навернутой ваткой- это вместо карандаша для век, пудра из растертого риса, причем не только на лицо, но и на шею и декольте. Помада, и «Красная Москва» из заветной бутылочки - как завершение.
Это был процесс длительный, но результат вышел потрясающий - две молодые, красивые , элегантные женщины. Осталось одеть шубки и - офицерам гаплык, точно как у Ильфа- «увидев меня, мужчины задрожат….».
И тут Мама говорит
-Шура, а я еще шампанское тебе к Новому Году привезла, давай выпьем по рюмочке, чтобы глаза блестели.
-Вера! Точно. Я так нервничаю, так нервничаю! может быть успокоюсь. Я не представляю, как буду с ним танцевать, если пригласит. Там же и она (жена) будет.
-Да что же он не имеет права пригласить, даже, если она там.
-Ах, как это все нехорошо. И все мне совестно, и сделать с собой ничего не могу.
(Я рисовала и думала в этот момент, и чего это т.Шура с собой собирается делать. У бабушки сосед вены себе резал, так она все говорила - вот, что с собой сделал. Что же т.Шура тоже вены резать будет? Интересно, когда? )
Достают они злополучное шампанское и т.Шура начинает открывать бутылку. А опыта нет никакого, естественно- ба-бах! И шампанское выстреливает на кремовую кофточку, и, что самое ужасное, попадает на один глаз.На уже сделанный глаз, который есть сам по себе плод такого труда и терпения. Глаз расплывается!
-Ах! Ох! Ой-Ой. Что делать!?! Все испортили!. Они падают на стулья и начинают хохотать. Шампанского остается на донышке. Остальное на стенах, сероватыми разводами. Очень некрасиво.
Но идти-то надо, раз собрались. Срочно переделывается глаз, причем оказалось, второй слегка отличается от первого, я тогда хорошо видела и сразу это заметила, но т.Шура от волнения этот момент протабанила, а мы молчали. Опять достаются наряды, греется углями утюг. Мама расстраивается из-за т.Шуры. Она считает, что ей обязательно нужно идти на этот бал, хотя т.Шура уже твердит, что не судьба.
-Верочка, не надо мне идти.
Пока она все-таки делала макияж по второму кругу, Мама бросает карты (она очень хорошо гадала, отлично помню, как Папа прогонял посетитей, желающих узнать судьбу, когда был депутатом ) и объявляет, что судьба говорит напротив - надо идти. Марьяжный король, свидание в казенном доме, девятка треф- любовь- попробуй возрази. Смех, шутки, глаза хоть и разные, но действительно блестят. Одеваются и уходят…
Поздно ночью возвращаются и начинают говорить. Говорили почти до утра.
Т.Шура и плакала, и смеялась сквозь слезы, я тогда уже почувствовала, сколько горечи и грусти было в их разговорах. Рассказывала самое заветное. Александру Дмитриевну полюбил служащий на этой базе полковник, не просто увлекся, а именно полюбил. Но у него была семья, и у т.Шуры были дети. Его это не пугало, а т.Шура, хотя и была вдовой не могла, как она говорила
- Никогда я, Верочка, не смогу разбить семью, сойтись, и жить с этим полковником. Это некрасиво, это безнравственно.
(Ой, хоть бы кто-нибудь мне сейчас эти слова повторил, то-то бы удивилась и восхитилась, подарок бы дорогой сделала. Верьте слову. Увы!)
Они жили рядом, часто виделись. Редко встречались украдкой, но так и не смогли преодолеть обстоятельства. Как в песне Н.Носкова, где чудесная партия виолончели,
- есть серьезное обстоятельство- я люблю тебя….
Но.
Какое это было мучение. Однорукий Полковник не выдержал и написал рапорт о переводе в другую часть, хотя потом и оттуда присылал т.Шуре письма. Рвал сердце и себе и ей.
Все, как в фильме «Анкор, еще анкор».
…….
Заснули только под утро. Праздник кончился, хотя еще и утром все время смеялись, и вспоминали «брызги шампанского».
Детей т.Шура подняла сама.
Мамы и Александры Дмитриевны давно нет на свете, а тогда в 1965г. им было по 34 года, они были молоды, здоровы, трудолюбивы и жизнерадостны. Мне было 5 лет.
17.08.09. Ольга Голубь 2
Сын полковника женился на старшей дочери Александры Дмитриевны. Как у Токаревой в «Вам не снилось»- полковник передал это сыну по наследству. Диво.