III
Крафт подъехал, как обещал. Солнце уже село, когда в дверь раздался громкий стук. Цура выскочила из своего угла и помчалась вперёд. Когда Стив вышел в прихожую, она уже открыла дверь. После весёлого и энергичного русского приветствия американец и лесовик прошли в зал, сев на диван перед телевизором.
- Надолго в наши края?
- На месяц, если повезёт.
- А ты угадал, когда приехать.
- А что такое?
- Через неделю у Рины день рожденья.
- Правда?
- Ну, типа того.
- А я и не знал.
- Настоящего её дня рожденья я тоже не знаю, но ровно девятнадцать лет назад, пятнадцатого сентября меня понесла нелёгкая в далёкий и глухой сектор катакомб, где я раньше не бывал. Там мне попалось что-то вроде подземной библиотеки. Это была первая и одна из лучших находок моей жизни. Я надыбал летописи Дираона. И кое-что ещё.
- Рину?
- Рину. Рассказать, как дело было?
- Расскажи.
- Так вот, меня в тот день с самого утра на подвиги тянуло. Нашёл в том лабиринте новый коридор, которого раньше не видел. Я тогда, конечно, катакомбы только осваивал, молодой был, но того коридора больше никогда потом найти не смог. Ну ладно, об этом после. Короче, потянуло меня на подвиги. Дай, думаю, схожу, разведаю. Ох и блудил я там… А потом выхожу, значит, на эту комнату. Вроде закуток, ничего особенного, но на одной стене полки с книгами. Старинные, пергаментные, в железных обложках. И как до них за это время катакомбная нечисть не добралась? Я к тому времени дираонские каракули уже немного разбирал, просмотрел несколько книжек, так до меня потом долго доходило, чего же это я нашёл. А там были, ни много, ни мало, летописи Дираона. Вкратце, правда, и ни одна действительно страшная тайна не раскрыта. Наверно, не жрецы писали, а какой-то народный умелец постарался. Вроде учебников истории. Но всё ж-таки, никто до меня, никакой самый великий археолог такого не находил. Я тогда долго думал, могу ли я эти летописи забрать, имею ли право, так сказать? А потом решил – если не я, то кто? Книги не для того писали, чтоб они тут валялись без толку на радость крысам. И решил перетащить их домой. Ох и волновался ж я тогда. Находка века, как-никак. Уж ты-то, думаю, меня поймёшь.
- Ещё бы,- кивнул Стив.
- А я к тому же побаивался, как бы на меня древнее проклятье не наехало. Ну так вот, сделал я тогда, наверно, ходок двадцать, целый день промотался туда и сюда, пока всё это добро домой перетащил. Книжек так вроде не очень много, но каждая килограммов по пять, если не больше. Бедные летописцы… До ночи так провозился, да прям над ними и заснул. А в самую полночь, как меня кто шилом пониже спины – просыпаюсь. А вдруг, думаю, я там что-нибудь забыл? И откуда такая мысля выскочила? Помню же, всё проверил, все углы обшарил, ничего не мог забыть. А она, мысля эта, всё равно покоя не даёт – надо пойти проверить. А куда идти-то в такое время? По катакомбам как раз вся нечисть гуляет, да и не только по катакомбам. Утром, думаю, пойду. Спать лёг, а сон не идёт - надо проверить. Я и пошёл. Страху, конечно, натерпелся, но ничего, добрался благополучно. Захожу в эту библиотеку, смотрю. Ну, и чего я мог там такого забыть? А потом сам не знаю, зачем я заглянул в ту дырку.
- В какую дырку?
- Да была там в углу трещина какая-то. Заглядываю, смотрю: сидит. Я глазам не поверил. Опять заглядываю – сидит! И хоть бы звук издала! Сидит, и так внимательно на меня смотрит, мол, дядя, ты кто такой? Тут уж я и про вурдалаков забыл. Вытащил малявку оттуда, и ходу. И с тех самых пор всё думаю, откуда она там взялась? Надет на неё был какой-то лоскут вроде шёлкового, такое в наших магазинах не водится. А в ручках она держала…в жизни не угадаешь, что?
- Уж не коготь ли шахгура?
Крафт подскочил:
- Как догадался?!
- Не знаю. Вспомнил самую невероятную её вещицу.
- Ну ты экстрасенс! Точно, коготь шахгура. Вещица, в принципе, неплохая. Наполнен тёмной энергией, как и его хозяин, но если эту энергию подчинить…сам видел. Только такие вещи в катакомбах где попало не валяются.
- Как и дети.
- Да уж. Кто её с таким приданым туда запёр, до сих пор ума не приложу. Да я этот коготь только дома и заметил. Как она меня им не ткнула по дороге?
- Да, повезло малышке. Так ей уже девятнадцать лет?
- А может, и больше. Ей тогда уже на вид было два или три. Она ходить умела. Но ты б её тогда видел!
- А что?
- Только ей не говори, но вид у неё в детстве был шухарной. Голова большая, глазёнки лупатые, ручки-ножки коротенькие – головастик, да и только. Но бегала – не догонишь. Я, честно говоря, порой побаивался, что из неё урод какой вырастет, а получилось наоборот.
- Как же ты с воспитанием ребёнка сам справился? У тебя ведь, я помню, график насыщенный.
- Вот как раз с воспитанием проблем не было. Рина всему училась моментально. Стоит, например, какое-нибудь слово при ней раза два-три подряд повторить, и она его уже запоминает. А ведь не умела говорить, когда я её нашёл. И ещё – она ни разу не ревела. Это для маленьких вообще странно. Я первые недели две только и делал, что по окрестным деревням да сёлам бегал. Даже в городе расспрашивал: у кого ребёнок пропал? А потом и сам уже понял – непростая это девчушка, ох непростая. Я ещё когда принёс её домой, коготь, естественно, забрал, на полочку положил. Сам пошёл искать, во что бы её переодеть. Возвращаюсь – сидит на своём лоскуте и кинжал этот держит. Он чуть ли не с неё размером, а как-то ж достала. То ли на полку залезла, то ли он сам к ней вернулся. Так и не расставалась со своей цацкой никогда. И сейчас не расстаётся.
С образованием тоже никаких проблем. Тут в городке неподалёку библиотека есть – закачаешься. В ней какой только литературы не найдёшь. Я её Рине вместо школы и порекомендовал. В библиотеке домашних заданий не дают, обязательной программой не грузят, экзаменами не заваливают, тягу к знаниям не отбивают – читай себе что хочешь, да сколько хочешь. И пошло-поехало. Рина с той библиотеки сутками не вылазила, да и теперь частенько залетает. Библиотекари, помню, не нахвалятся: такая умная девочка, такая способная. Хотя характер точно мой. Не то чтобы настолько вредная, но слишком уж самостоятельная. Особенно я поволновался, когда лет в шесть Рина сама стала в лес ходить. Утром пойдёт, вечером вернётся, а то и всю ночь где-то прошлындает. И никогда не говорит, где была. Уже, бывает, нервы не выдержат, выругаю её, а то и отшлёпаю – никогда не заплачет. Только серьёзно так в глаза смотрит и говорит: «Ну я же лесовичка в конце концов» Что ты ей ответишь?
Из одного такого похода и Мухтара притащила. Ей тогда было лет семь (считая, как я её нашёл). Дня четыре пропадала в тот раз. Я уж думал, всё, не вернётся Рина. А она под утро приходит – бледная, чумазая, ободранная вся, и тащит на горбу такого «щеночка» размером с овчарку. «Пап,- говорит,- помоги ему» И отключилась. Двое суток без сознания пролежала, я не знал, чем её саму лечить, хотя ран, переломов вроде не было, синяки только. Шанторчику больше досталось. Но он, как очухался, пришёл, и давай её вылизывать. Рычал, даже меня не подпускал, но, по-моему, тем и выходил. Я Рину потом расспрашивал, где она была, что там сталось – а она не помнит. Говорит только, что страху натерпелась, а в какие разборки ввязалась, сама не знает. И кажись, обморок у неё был не от контузии какой, и даже не от усталости, а конкретно от страха. А вот Мухтару малому досталось будь здоров, будто у кого в зубах побывал. Сдаётся мне, так и было, а Рина его вытащила. Так что, хоть и приходится она мне дочкой, но знаю я про неё очень даже немного.
И кстати, библиотеку ту дираонскую я с тех пор больше не видел. После и на тайники покруче набегал, и поценнее литературку откапывал, но именно того закутка найти так и не смог.
Последовала пауза, а потом Стив спросил:
- А где живут шанторы?
- Вот это-то самое интересное. Есть у нас в лесу скалы.
- Скалы?
- Высокие чёрные скалы с пещерами. Не слышал никогда? Так катакомбы по сравнению с ними – настоящий курорт. Туда даже вурдалаки боятся забредать. Потому что в тех пещерах водится нечисть пострашнее. А на вершинах скал как раз и гнездятся шанторы. Их, чтоб ты знал, даже дираонцы боялись. Сейчас они, спасибо Дайрону, со скал уже не вылетают, но если к ним человек какой ненароком забредёт – сожрут и не подавятся.
Теперь уже и Стив умолк.
Новая пауза затягивалась, когда в зал вошла Цура. Постояв немного, она тоже запрыгнула на диван и уселась по-кошачьи рядом с Крафтом. Тот погладил её по голове, и упырица стала умываться, вылизывая руки длинным языком и расчёсывая когтями жёсткую седую шевелюру.
- Видал Брикову подружку? Он души в ней не чает.
- Я заметил. Действительно, интересное создание. Какой же умелец в Дираоне смог вот так скрестить человека с рептилией?
- Какой маньяк – ты хотел сказать? И по-моему, не с рептилией, а скорее с кошкой. Хотя я не биолог. А вот биолог наш до сих пор сомневается, дираонская это зверюга, или залётная с дальних краёв. Потому что дайронский дух на упырей зла не держит. Зато я читал, что в Дираоне они и были заместо котов в домах. Их называли цураптоками. Они там мышей ловили, гостей незваных, соседей надоедливых, прочих вредителей. А как город накрылся – ушли в катакомбы, озверели. Цура, видать, первая за столько лет обратно перекочевала. Люди говорят, что упыри и вурдалаки – одного поля ягоды, ан нет. Цура Брика очень любит. Вместо няньки ему.
Цура посмотрела на людей и улыбнулась. Этот человеческий жест на кошачьей мордочке упырицы смотрелся как-то необычно. Хотя Брик был прав: зубы у неё не превосходили человеческие, и острых вампирьих клыков не было и в помине. Видя такое дружелюбие, Стив тоже решился погладить её. Упырица зажмурилась и положила голову на диван.
- Всё понимает,- усмехнулся Райдер.
- Конечно, понимает. Только говорить не может. Или не хочет.
- Похоже, Крафт, тебе везёт на спасение необычных детей.
- Да уж. И опять мне попалась очаровательная юная блондинка с большими глазами и кошачьей фигурой.
Оба засмеялись.
- А как к ней относится Рина?
- Так они дружат. Цура только Мухтара боится.
- Наверно, это её природный враг. А где сейчас Рина? Ко дню рождения готовится?
- Какой там! Опять в лес махнула. Я ей записку накатал, чтоб сюда летела, когда вернётся.
- А я даже подарка никакого не привёз. Да и что я мог ей привезти? О, кстати, вспомнил. Кое-что интересное у меня всё-таки имеется. Только это скорее не для подарка, а для консультации.
- А ну-ну, покажи, чего ты там приволок?
Стив сбегал в свою комнату и принёс маленький бумажный пакетик:
- Вот, я нашёл это на раскопках.
Крафт достал из пакетика гладкий камушек размером со среднюю сливу, прозрачный, как стекло. Он был овальной формы, слегка сплюснутый, без единой грани или скола.
- Эт чё, алмаз?
- Если бы. Там было несколько разбитых, пара треснувших и один целый. Я вначале подумал, что это разновидность горного хрусталя. Но нет, наши сказали, что это янтарь.
- Янтарь? Не похож.
- Вот и я думаю, что не похож. Его форма слишком правильная, в естественных условиях такая не получится, но и следов огранки нет. По всей видимости, он был произведён искусственно. А когда я узнал, что выработан он из смолы дайронской ели, то взял на себя смелость спрятать один экземпляр. Может, ты что-нибудь об этом знаешь? Его таким создали неспроста.
- Извини, братан, но я такую фигню тоже первый раз вижу. Где, говоришь, ты её откопал?
- На востоке России. В алаонских постройках первого-второго века Новой эры. Мы там были летом.
- Далековато. Это там ты русский выучил?
- Да. И мне интересно, что такого важного в этих камнях, что алаонцы, пятьсот лет назад, во время войны, везли их через весь континент из Дайрона и держали в подземном тайнике.
- Не знаю. Может, у них это было большой драгоценностью, а может талисманом. Наш лес – это родина всяких талисманов и волшебных вещей.
- Вот потому я к тебе и обратился, что ты знаток в этой области. Я знаю алаонцев. Они никогда не пересекали Ираптин, даже Малый. Почему им вдруг так понадобился искусственный янтарь из дайронской смолы? Да ещё в самый разгар войны.
- Извиняй, Стив, но кажись, ты всё-таки обратился не по адресу. Я пересекал Малый Ираптин только раз, да и то вместе с тобой в прошлом году. А в дираонских летописях про волшебный янтарь ничего не сказано.
- Ну что ж,- американец положил камешек на столик рядом с диваном.
Дремавшая Цура вдруг повела ушами. Потом подняла голову и посмотрела в открытое окно. Принюхавшись, она спрыгнула с дивана и шмыгнула в дверь.
- Цура. Ты чего?
- Её словно что-то вспугнуло.
Крафт и Стив прислушались. Им показался какой-то шелест в воздухе за окном, а потом раздался стук в дверь.
- О, кажись, я знаю, кто это.
Оба встали и подошли к двери. На пороге стояла Рина.
- Привет, Стив!
- Здравствуй, Рина. Поздравляю с днём рожденья.
- Спасибо. Ещё, правда, рановато, но я рада, что ты приехал.
Девушка прошла в дом. За прошедший год она ничуть не изменилась. Даже как будто не повзрослела. Стиву не верилось что ей девятнадцать или даже больше. Хотя, он только сейчас это заметил, возраст Рины невозможно было угадать. Ростом она не уступала американцу, и в её облике не осталось ни одной детской черты. Но в то же время она выглядела слишком молодо для взрослой. При такой внешности лесовичка могла запросто сойти и за пятнадцати-, и за двадцатилетнюю.
Отец с дочерью прошли в зал. Стив направился за ними, размышляя о чувствах, что нахлынули на него при виде девушки. Следовало признать, что она – не последняя причина, по которой Райдер приехал в Ираптинск. И вместе с тем, его любовь к Рине больше походила на братскую, что удивляло его самого. Стив знал, что уже никогда не влюбится ни в какую другую девушку. Отшельницу же лесовичку он в душе считал чуть ли не святой, и стыдился своих чувств, если те грозили перейти грань дозволенного. Но Стив ни о чём не сожалел. Ему нравилось видеть Рину, разговаривать с ней – и только. Друзья, узнай они об этом, сочли бы его сумасшедшим. Но ни один из них не был избранным, да и американки в большинстве своём совсем не такие.
Стив тряхнул головой, отгоняя размышления, и тоже пошёл в зал. Рина стояла возле столика, держа в руке необычный янтарь:
- Что это такое?
- Хороший вопрос,- усмехнулся Крафт.- Вся Стивова археология понять не может. И я тоже.
- Мы сошлись во мнении, что это какой-то магический талисман.
- Это уж точно,- девушка глянула сквозь камень на свет.- Он так сверкает. Я самоцветы разные видела, но таких – ещё не приходилось.
- Он тебе нравится?
- Очень. Но не думай…
- Тогда он твой.
- Правда?! А тебе ничего за это не будет?
- Не будет. Для их анализов сойдут и осколки. А про этот никто не знает. Для тебя же я не приготовил никакого другого подарка, так что…
- Спасибо, Стив! – Рина подскочила к нему и поцеловала в щёку.- Это лучший подарок на день рожденья.
- Тебе ещё никто ничего не дарил,- напомнил Крафт.
- Всё равно.
- Отлично, значит остальные подарки я приберегу до следующего года.
Лесовик и американец переглянулись.
- Кажись, Стив, ты эту штуку всё же не зря притащил.
После ужина Стив вышел в сад. Ещё ничто не говорило о начинающейся осени, несмотря на поздний час, было тепло. На безоблачном небе красовалась почти полная луна, серебря листья деревьев.
Рина бесшумно возникла на тропинке. Камешек она вставила в проволочную оправу и повесила на шею. Сейчас он как-то необычно переливался в лунном свете.
- Ну как? – спросила девушка.
- Тебе идёт,- улыбнулся Стив.- С ним ты ещё больше похожа на волшебницу из древних времён.
- Спасибо. Но у тебя точно не будет неприятностей?
- Я же говорил, об этом экземпляре никто не знает. Я сам его нашёл. А почему он тебе так понравился?
- Сама не знаю,- Рина подняла талисман повыше и посмотрела на него.- Что-то в нём есть знакомое. Что-то наше.
- В каком-то смысле, да. Это янтарь, сделанный из смолы вашей, дайронской ёлки.
- Янтарь? А где ты его нашёл?
- Далеко. На востоке. В развалинах алаонской крепости. Откуда он там взялся – не знаю. И никто не знает. И вообще, кто мог пятьсот лет назад изготовить искусственный янтарь с такими свойствами?
- Кто бы его ни сделал – вложил большую силу. Я чувствую.
Рина сняла камушек и подняла ещё выше, направляя на свет луны. Стив подошёл ближе и тоже глянул. И поразился. Накрыв лунный диск, янтарь ярко вспыхнул и стал переливаться всеми цветами радуги, а в разные стороны полились тонкие разноцветные лучи.
- Вау! Парни говорили что-то про необычный спектр, но такого я и представить себе не мог.
- Что я говорила!
Они прошли через огород и сели на старую скамейку под высоким деревом.
- У тебя хорошее чутьё, Рина. Твой папа ничего особенного в нём не заметил.
- Я знаю. У меня с детства разные странности. Папа говорит, это потому, что я всю жизнь прожила в лесу, а в городе почти не бываю. Что во мне больше от лесовика, чем в нём. Но, по-моему, тут что-то другое. Он рассказывал, как меня нашёл?
- Да.
- Мне всегда было интересно, откуда я взялась. Я ведь странная, даже для лесовиков.
- Ну, в таком случае тебе повезло. Дайрон – это место, где можно быть странным. Можно быть каким угодно и не скрывать этого. Гораздо хуже быть странным в городе, ты уж мне поверь.
- Наверно, ты прав. Но у меня, особенно в последнее время, начинают проявляться неприятные стороны характера.
- Например?
- Например, жестокость. Я всю жизнь старалась заступиться за слабого, но за последний год это у меня превратилось во что-то…страшное. Этим летом, когда я однажды пошла в город скупиться, увидела, как какой-то пацан выстрелил из духового пистолета в кошку.
- И что?
- Ничего. Я догнала его, схватила за шиворот и швырнула об стену.
- Я бы на твоём месте тоже разозлился.
- Но тот пацан потом в больнице лежал с переломом. Это, по-твоему, нормально?
- Да, я уже заметил, что приёмами ты владеешь.
- Вот это и плохо. Теперь папа не разрешает мне смотреть телевизор. Особенно криминальные детективы и новости. Перестрелки, взрывы, разбитые машины – это ещё куда ни шло. Но если я увижу, как кто-то над кем-то издевается…- девушку передёрнуло.- Я просто сатанею. В такие моменты я могу убить не задумываясь. Теперь я и в город почти не хожу, и телевизор не смотрю. Но как подумаю, что где-то творится вся эта мерзость…
- О, кажется, в тебе пробуждается супергерой.
- Боюсь, как бы он не перерос в суперзлодея. Помнишь Охотницу за душами?
- Конечно.
- Скажи, она добрая или злая?
- Здесь не так легко провести грань. Но ведь она охотится на плохих ребят.
- Однако её методы порой не лучше. И человеческие жизни она в грош не ставит. Люди для неё, как насекомые.
- В конце концов, Охотница – это просто сценический образ. Маска.
- Боюсь, для меня она больше, чем просто маска. Помнишь, ты говорил, как я её талантливо сыграла. Кажется, она начинает проявлять свою волю. Думаешь, зачем она собирает души?
- Чтобы очистить мир от зла.
- В качестве трофеев. Она охотится на людей ради спортивного интереса. А это, по-моему, прямая дорога в маньяки.
Стив задумался.
- Если бы мы были в Америке, я посоветовал бы тебе сходить к психоаналитику. Нет, это не то же самое, что психиатр – он просто даёт советы в сложных жизненных ситуациях. И он бы посоветовал, как успокоить твою вторую личность. Я же могу сказать только, что сострадание к слабым – это не самое страшное. Учись держать свой гнев под контролем и меньше думай о плохом. По-моему, тебе просто не хватает друзей. Девочек-друзей… Как это по-русски?..
- Подруг?
- Да.
- Это мы уже проходили. Они меня не понимают, а мне с ними скучно. У них ведь только и разговоров, что про тряпки, да про пацанов,- девушка махнула рукой, давая понять, что ей обе темы абсолютно безразличны.- А если узнают про мои странности, то просто начинают сторониться.
- У тебя другие интересы, это понятно. Но чем, если не секрет, ты такая «странная» даже для лесовиков?
Рина оценивающе посмотрела на Стива и сказала:
- У меня с детства необычные способности. Я могу чувствовать, что у человека на душе, знаю примерно, о чём он думает.
- Ты умеешь читать мысли?
- Не то, чтобы читать…но приблизительно угадывать. Если, например, человек сделал что-то очень плохое, или собирается сделать, я это сразу вижу. Я могу не знать, что именно у него на уме, но черноту в душе определяю безошибочно. Так и Охотница выбирает свои мишени.
- Так это же здорово.
- Не всегда. А ещё, не подумай только, что я хвастаюсь, у меня необычная сила. Я могу, например, одним махом запрыгнуть на фонарный столб. Тот пацан, про которого я говорила, был лет эдак на тринадцать-четырнадцать, и далеко не худенький, а до стены было метра три.
- Неплохо!
- Неплохо, но представь, как это выглядит со стороны. Ещё я расту, не как человек. Вот как по-твоему, сколько мне лет? На вид.
- На вид? Я как раз недавно об этом думал. У тебя какой-то неопределённый возраст. Прости, если неудачно выразился.
- Удачно, удачно. Больше тринадцати, но не двадцать пять – так все говорят. А между прочим, я в этом неопределённом возрасте уже года четыре, могу фотографию показать. Я больше не взрослею.
- Я знаю не один десяток женщин, которые только об этом и мечтают.
- Но разве это нормально? Ещё я живу в одном ритме с лесом. Летом сплю по два-три часа в сутки, могу по несколько дней вообще не спать, особенно когда гулять ухожу. А зимой меня из дому не выгонишь. Одно занятие – книжки читать. По двенадцать часов просыпаю, как так и надо.
- На то ты и лесовичка.
- Но папа тоже лесовик. Он тоже почти всю жизнь прожил в лесу. А у него ничего подобного нет. И друзья его особенно странным не считают. Коля, водитель, говорит: «И чего все так лесовиков боятся? Они самые обыкновенные люди»
- А ты необыкновенная, и можешь гордиться этим. Я уже забыл, какие у тебя претензии к твоим странностям?
- Моя жесткость…
Из кустов рядом с ними высунулась мордочка Цуры. Упырица прошла мимо них и, по-кошачьи подобравшись, запрыгнула на ветку дерева метрах в трёх от земли. Оттуда перескочила на крышу дома, уселась на коньке и, подняв голову, испустила долгую мелодичную трель, похожую на мяуканье. Потом, словно смутившись, оглянулась на Стива и Рину, почесала ногой за ухом и исчезла из вида.
- Так она ещё и поёт? – изумился Райдер.
- Да. Люди, когда услышат песню упыря, всегда пугаются. Говорят, упырь оплакивает того, кто скоро умрёт. А другие говорят, что он песней заманивает человека в лес, чтобы убить.
- Но ведь Цура домашняя. И, по-моему, она поёт без злого умысла. Да ещё так красиво.
- По-моему, тоже.
- Вот и ответ на все вопросы. Твоё мнение не совпадает с мнением остальных, но разве оно ошибочно? А может, это остальные неправы?
- И всё-таки, откуда я, такая исключительная, взялась?
Стив посмотрел вслед Цуре, потом лукаво прищурился и спросил:
- А упыри зимой не впадают в спячку?
- Дикие, кажется, впадают. Про Цуру не знаю, её прошлой зимой только нашли. А что?
- А то я смотрю на её таланты, и думаю – а вдруг ты тоже…из подобного рода?
- Может. Говорят, лесные духи иногда подбрасывают своих детей людям,- Рина скорчила страшную рожу, но потом засмеялась. Стив тоже засмеялся. Он был рад, что обратил опасения девушки в шутку.
Так они проболтали до поздней ночи. Стив рассказывал о дальних странах, в которые ездил, а Рина – о чудесах, скрытых в дайронской чащобе, где до неё, пожалуй, не бывал ни один человек. Но под конец она сказала, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
- Ты уже дважды приезжал к нам, но в лесу так толком и не побывал. Это непростительно для избранного. Теперь, когда у тебя нет никаких дел, я это исправлю.
- Спасибо за заботу.
- Да чего там. Вот если б ты приехал к нам весной…
Потом американец пошёл в дом, а девушка, не любившая ночевать в помещении, упаковалась в спальный мешок тут же под деревом.
В прихожей Стив встретил Крафта.
- Вижу, - сказал тот,- вы отлично поладили.
- Да. Она удивительная девушка.
- Ещё какая удивительная. Ты уже знаешь про её странности?
- Кое-что она мне рассказала.
- И как, не раздумал с ней встречаться?
- В каком смысле?
- В общепринятом.
- А я и не собирался.
- Почему?
- Потому что я ей не пара.
- Интересно. А кто же тогда пара?
- Ты меня испытываешь?
- Может быть. Она говорила тебе, что чувствует душевный настрой человека?
- Да.
- Она ненавидит мужиков. Их мысли ей кажутся мерзкими. Ты первый, кто ей приглянулся. Значит, у тебя в душе поганые мыслишки не возникают.
- Она необычная. Похоже, парни её не интересуют, «в общепринятом смысле». Но всем нужны друзья.
- Это ты верно подметил. Друзей среди людей у неё почти нет. Последний год я начал волноваться – уж больно она озлобилась на весь род людской. Одна надежда на тебя.
- А разве вокруг нет других лесовиков? Ты уже должен был с ними как-то познакомиться. Или у вас конкуренция, и вы не заходите на чужую территорию?
- Нет, сфер влияния не держим. Только вот какое дело – у лесовиков редко бывают семьи, ещё реже – дети. Семейные хлопоты разрушают талант избранного. Вместо этого лесовики ищут родственные души среди простых людей. Так уж повелось.
- Но тебя никто не находил. Ты сам, насколько я понял, пришёл в лес.
- Да. Я в лес пришёл сам. И за всю свою сознательную жизнь встретил только одного избранного. Это ты. Спокойной ночи.
И Крафт ушёл в зал. Стив, постояв немного, тоже отправился в свою комнату, размышляя над его словами. Вспомнились исторические события, связанные с Дайроном.
Когда, в середине второго века Новой эры, закончилась война с Алаоном, началась колонизация северных земель. России досталась довольно обширная территория к востоку от Ираптина. Ей предстояло окончательно решить территориальный вопрос с присмиревшими, но всё ещё гордыми алаонцами. А американцы ушли от греха подальше на западный полуостров, назвав его Америкой. Эти две страны постепенно разрастались и вскоре подошли к Дайрону. Вот тут-то и появились лесовики. Об их действиях, как и о них самих, в истории почти не сказано. Они не лезли на рожон, не заявляли, как алаонцы: «Это наши земли, убирайтесь отсюда, чужестранцы!» и не затевали открытую войну. Но, судя по всему, действуя хитростью и оставаясь незамеченными, всё же отвадили наступающие с двух сторон супердержавы. Потому что когда к четырёхсотому году границы этих держав установились, оказалось, что Россия ограничилась Малым Ираптином, а Америка, прежде желавшая переступить саму Великую реку и занять междуречье, отказалась от этого, вернувшись на свой полуостров. От неё остались только огромные сложные подземные коммуникации на месте теперешнего Ираптинска и его окрестностей на правом берегу, ныне известные, как глубинная канализация (хотя кое-кто сомневается, не является ли глубинная канализация более древним сооружением, лишь отреставрированным в начале Новой эры).
Если история умалчивает о лесовиках, то слухи и легенды тех времён говорят, что их были сотни – хитрых коварных диверсантов, отгоняющих людей от Дайрона. Кто они, откуда взялись, как действовали – осталось тайной. Но территория к югу от леса, между рукавами Ираптина, не одну сотню лет была чем-то вроде нейтральной зоны между Россией и Америкой. Частично этому способствовали примерно тогда же и появившиеся жуткие легенды о населяющей Дайрон нечисти. Не исключено, что их изначальными распространителями стали лесовики. Потом, в шестом веке, эту территорию всё-таки начали заселять выходцы из разных стран, в основном из России. Так появился Ираптинский край. И здесь лесовики упоминаются снова. На сей раз их исчисляли далеко не сотнями, а в лучшем случае десятками. Теперь они то ли не смогли выкурить поселенцев, то ли заставили их себя уважать – проще говоря, снова припугнули своими легендами. С тех пор ираптинские лесорубы добывают дайронскую ель только на самых окраинах, а далеко в лес не углубляются. Говорят, они перед началом работы всегда просят разрешения у сил природы воспользоваться её дарами. И всё же за последние годы лесовики из реальной угрозы превратились в миф. В сказку, которой русские мамаши пугают детей. И вот теперь выясняется, что Крафт за всю жизнь не видел больше ни одного лесовика, что они с Риной – последние. А Стиву, хоть он и избранный, уже поздно начинать новую карьеру. Так неужели в ближайшем будущем защитники Дайрона исчезнут вовсе?! Может, лес решил, что помощь людей ему больше не нужна? А может, это потому, что в старину избранные знали, где могут пригодиться их таланты, но сейчас, в век расцвета цивилизации, они (как и сам Стив) лишь стараются найти своё место в обществе, не догадываясь, что ещё остался уголок, способный дать им приют.
В таких размышлениях он и уснул.
А в саду под деревом Рина лежала в своём спальном мешке, смотрела на переливающийся камень, и её мысли были заняты нарастающей в душе тревогой. Сострадание к слабым – это не самое страшное, сказал Стив. Но она не столько жалела слабых, сколько ненавидела сильных, которым нравится демонстрировать свою силу таким образом. И ещё общество, где процветает насилие. За последнее время она перестала замечать в людях хорошее. Что это значит? Проблемы переходного возраста? Вспомнилась шутка Стива про упыря. А что, если тут есть доля правды? Девушка гнала эти мысли, но они всё равно лезли в голову. Она начинала понимать Кастакади, одержимого идеей уничтожить человечество. Если твоё мнение не совпадает с мнением остальных, ещё не значит, что оно ошибочно. А что, если она – нечто подобное? Слишком много в ней странностей для человеческого существа. Кастакади потерпел неудачу. Значит, вооружённое до зубов чудище не подходит. А если создать прекрасную девушку? Уж в ней-то никто и никогда не заподозрит вестника апокалипсиса.
Нет! Рина замотала головой, так, что волосы выбились из мешка, и снова посмотрела на свой камень. Его тёплый свет приносил успокоение. Может, в нём действительно есть волшебная сила? Тогда пусть она поможет одолеть эту черноту в душе. Девушка крепко сжала камешек в руке и закрыла глаза. Через минуту она уже спала. Её пальцы разжались, и янтарь снова замерцал в лунном свете. Луна поднялась в зенит, и его свечение как будто стало ярче, а в радужных переливах начали преобладать жёлтые лучи.
Но сон Рина увидела далеко не радужный. Ей приснилось, что она идёт по катакомбам. Она спускалась туда нечасто, предпочитая буйство жизни леса сырому мраку подземелий. Но ещё никогда катакомбы не казались ей такими мёртвыми и жуткими. Вот она вошла в какую-то комнату и остановилась. В дальней стене виднелся дверной проём, а перед ним сидело с десяток вурдалаков. Рина схватилась за кинжал, но уроды не испугались. Хотя и нападать не торопились. Они просто встали с пола и, в некоем подобии учтивости, не спеша отошли в стороны. Некоторые даже, кажется, делали приглашающие жесты в сторону двери. Но на всех мордах было написано непонятное ехидное злорадство, которое вурдалаки пытались выдать за дружелюбие.
Стража растворилась в темноте, и Рина вошла в дверь. Там была ещё одна комната, которую девушка сразу же узнала, хотя никогда прежде не видела. Это было то самое хранилище дираонских летописей, где её нашёл Крафт. Сейчас комната, естественно, была пуста, только массивные каменные полки для книг тянулись вдоль одной из стен. В дальнем углу был небольшой пролом, в котором она и сидела когда-то. А у стены рядом высилось огромное – от пола до потолка – зеркало в резной оправе. Древнее, пыльное и потускневшее. Рина подошла ближе, и из тёмных глубин зеркала выплыло её лицо. Что-то в этом отражении сразу не понравилось девушке. Был ли это дефект стекла, но на лице в зеркале играла та же дьявольская усмешка, что недавно у вурдалаков. А потом оно словно ожило и уставилось на Рину своими чёрными глазами. Та отскочила назад, но отражение не исчезло. Наоборот – проявилось полностью, во весь рост. Девушка увидела себя, или, скорее, свою копию, но с чёрными волосами, злорадной ухмылкой и пронизывающим насквозь взглядом. Незнакомка в зеркале подняла руки и расхохоталась.
Рина вздрогнула и проснулась. Была ночь, небо затянуло тучами, стал накрапывать дождик. Девушка вылезла из мешка и ещё раз взглянула на свой камень. Но было темно, и он тоже погас. Она вышла из-под дерева и попыталась прийти в себя. Сейчас её хвалёное чутьё подсказывало, что сон непростой. Но что он означает? Холодные капли усиливающегося дождя немного отрезвляли. Рина взяла мешок под мышку и пошла в дом.
продолжение тут - http://www.proza.ru/2010/06/04/32