Когда она произносит своё имя, любой человек, читавший русскую классику, вспомнит А. Куприна. Такое у неё имя – колдовское.
Случилось это и со мной- да, она настоящая лесная колдунья в лесах Полесья. Только не колдунья, а первый секретарь КПСС этого лесного района.
Теперь вы поняли, что знакомы мы с ней уже давно. Мировая история отмерила новый век, а её и моя личные истории отмерили и отмеряют наши бабьи века. Её бабий век и мой бабий век. Тут бы и пошутить на тему наших веков, но не буду. Расскажу о ней.
Красивая женщина не поддаётся описанию. Просто красивая, красавица. Сегодня я думаю, что именно за эту редкую, уникальную, чистейшую красоту её и приняли по какой-нибудь специальной разнарядке в партию.
О разнарядках я знаю, потому что однажды, мне – далёкой от политики – секретарь партийной организации на моей работе сказал странные в тот момент слова : « Была бы разнарядка, мы бы Вас приняли».
Что ему тогда в голову пришло ? Постеснялась спросить, только сказала, что не чувствую себя готовой для такой большой ответственности.
Она чувствовала и делала так много для своего района, что он был всегда передовым. Было множество показателей социалистического соревнования и почти по всем её район был первым.
Я видела её в работе, окружённой людьми, всё горело в её руках, её слова превращались в дело, дело украшало её район новыми дорогами, фермами, праздниками урожая, праздниками городков и посёлков. Конечно, такой человек заслуживал повышения по должности и по партийной линии. Вот эта линия и вывела её на роль одного из секретарей КПСС уже обкома – областного комитета.
Я встретила её случайно на улицах областного центра и в первую минуту не узнала. Там, в Полесье, она сияла и освещала всё вокруг себя. Здесь – на городской улице- нет, не хочу описывать детали. Она была аккуратно подкрашена – косметика и бросилась мне в глаза. Нет, не было кривой помады и потёкших ресниц, всё аккуратно, но ...не её это. У нас не было дружеской близости и сказать практически незнакомому человеку : « Убери, тебе не идёт..» Не могла. Как я понимаю, она редко ходила пешком по городу, за долгие годы это была наша единственная встреча, а потом случилось то, что случилось. Исчезли обкомы и райкомы КПСС, исчез СССР, оставив на картах и в наших сердцах воспоминания, но жизнь продолжалась.
Рынок всегда был в центре нашего провинциального города, ничего особенного рынок – базар, тогда ещё не было всем и каждому понятны, непонятные мне и сейчас, слова « рыночная экономика».
Вот на этом рынке ( заметьте, я пытаюсь описать место, где продают разные товары , специально приезжающие сюда люди ) и началась рыночная экономика со слезами на лицах. Да, со слезами , с глазами, которые люди прятали друг от друга, потому что ещё не научились правилам той экономики, где конкурента надо...Стояли ряды людей с кастрюлями и вёдрами, которые они получили вместо зарплаты и было желание продать их, и был стыд за себя – учителя, врача, инженера, который стоит тут – на базаре...Я видела эти слёзы, они и сейчас иногда не дают мне покоя ...Я была на этом базаре покупателем, ещё не пришло время , когда я сама стану продавцом и первым товаром, который мне придётся продавать , будут книги .
Она? ..да, она ...Высокая женщина шла впереди меня. Космы седых волос мотались по спине, какая-то тряпица на худющем теле и пятки ... Я вижу их измученных, стоптанных , повисающих при ходьбе над ужасными шлёпанцами. Кажется, что слышен треск сухой кожи на каждой из них . Правой- левой, шарк – шарк. Быстро, очень быстро. Уходит.
Я собралась в заграничную командировку. Был последний рабочий день, последний приём. В дверь вошла она. Хочет поговорить о дочке.
Я рекомендую молодого коллегу, в компетентности которого уверна, говорю ей о своём близком отъезде. Она смотрит на мои руки – дачный сезон только закончился -, показывает свои :
- Крестьянки мы с Вами, были ими и остались, земля тянет.