Я называю тебя Мать.
Наверное, за твою добротность. Нет, не в смысле комплекции. Хотя, добротный человек, должен быть добротен во всём. Добротность, это когда от тебя вовне исходит какое - то неизъяснимое тепло и свет, на которые люди слетаются отовсюду, словно мотыльки...
При этом ты - самая противная баба на всем белом свете. Самая для меня невыносимая!
Ты - талантливый регент в Православной Церкви. Ну, во всяком случае, в той части РПЦ, которая известна мне.
Ты за 20 лет своего служения подготовила 4 больших церковных хора, которые уже давно сами с усами. Служат в разных местах. И при этом не было службы, на которую бы ты пришла вовремя.
Я благодарен тебе, мать, за то, что ты систематически и оупорно под разными предлогами пропускаешь службы или, как минимум, на них опаздываешь. Потому что именно благодаря этому я вполне освоил искусство управления хором. Ведь нужно же кому-то брать на себя ответственность, когда регента нет…
Ты - единственный человек из близкого моего окружения, который регулярно и систематически доводит меня до состояния нервного срыва.
Только на тебя я ору больше, чем на свою жену. Несмотря на то, что твой законный муж - священник в нашем городе, до которого, естественно, доходят слухи о наших с тобой боях.
Только тебе я могу сказать :"Мать! Пошла бы ты туда - то и туда - то, потому что ты упрямая до ужаса баба глупая, невыносимая для нервов мужских никак!"
И это только ты смогла меня уговорить сделать в твоем доме ремонт за ... пару шерстяных носочков.
Это про тебя наш настоятель сказал мне как-то давненько: "Терпи Володька, это твой крест". Потом постоял, подумал, и добавил : "И мой тоже". И мы по - христиански терпим друг друга, прощая и паки прощая всем всё. "...тяготы друг друга носите, и тако исполните закон Христов..."
И это только ты могла такое сказать про меня, в ответ на вопрос твоего мужа. Когда он тебя спросил: "А что это тебя с мужиком каким - то в городе видели?" Ты отповедала ему так: "Да это и не мужик вовсе. Это тенор наш ... "
Это ты, мать, это ты в нашей трапезной сказала про меня : "У дяди Вовы ноги больные. Ничего у него не стоИт - ни левая нога, ни правая". А присутствующий при этом отец Игорь поперхнулся хлебом...
Это ты, мать, сказала про одну из наших воскресношкольниц: « Да она себе на лице сделала фистинг». Имея в виду, конечно, пирсинг.
И это именно ты не понимала отчего вдруг благопристойные православные в трапезной ржали, как кони, над твоими лингвистическими изысками...
Я люблю тебя, мать, я тебя люблю! И ежегодно в день прощенного воскресенья, только мы с тобой, - ни мужья с женами, ни друзья с сотоварищами, а только мы с тобой, - обнявшись, плачем на клиросе, тихонько, чтоб никто не видал слез наших, и говорим друг другу - "Мать, прости поганца. И "дядя Вова, прости меня глупую бабу вредную! "
Тринадцатую Пасху вместе встречать нам с тобою, мать, тринадцатую Пасху.
Как бы нам в тринадцатый раз друг дружку не съесть, труда ради бденнаго! )))