Охота, как и рыбалка, имеет много разновидностей. Это знают все, даже люди, далекие от охоты. Но не все зайцев ловили, например, руками. Первый раз нам пришлось гоняться за молоденьким зайчонком вместе с Юрием Федоровичем. Это мой друг, сосед. Он и сейчас живет в той же родной деревне, на нашей коротенькой улице, в том же доме, напротив моего дома. Только мой дом мне теперь не принадлежит. Он продан чужим людям. У нас некому там жить. Мы шли по полю, переходили овраги, холмики. Нам было хорошо ранней весной гулять по просторам деревенских целинных участков, на которых никогда ничего, кроме травы, не росло из-за изрезанного оврагами и балками рельефа местности. С нами был Юрин пес дворняжка по имени Шахтёр. Вот он и вспугнул этого зайчика. Мы гоняли его довольно долго, пока Шахтер не поймал его за заднюю ногу. Тут и я подоспел. Он, бедный заплакал, как ребенок. Но отпустить мы его не решались. Слишком сильно пес его потрепал. Мы его дома съели в виде гуляша.
Следующий случай охоты без ружья. Туркмения. Мы ехали на объект ЗМК - Западный межхозяйственный коллектор. Это за пределами культурной зоны. Там уже явные признаки пустыни. Я работал в конторе, а мой друг и коллега Яков Иванович Броцман был начальником участка. Я как начальник производственно-технического отдела проверял состояние документации и ведение работ на объекте. Можно было просто так съездить да отдохнуть в пустыню, но есть деловая причина. Тем более, что Яша мне давно обещал поймать зайца, если я приеду к ним на объект в гости. Ладно, убить - это понятно. У них всегда ружья с собой, но поймать! Я что зайцев не видел, что ли? Это ведь быстроногое животное. Не каждая собака догонит взрослого зайца.
Едем на автомашине Урал. За нами еще автомобили с грузом. Конечно, мы с Яшей в одной кабине.
- Ну, где же зайцы, Яша? – спрашиваю его с подковыркой.
- Подожди, еще не стемнело.
Ну, хорошо. Едем час, два. Едем пять часов. Остановились, пообедали, выпили, поехали дальше. Стемнело. Точно, заяц перебегает дорогу. Яша кричит:
- Стоп! Теперь начинается охота. – Водитель приостановил машину и начал мигать фарами. Заяц остановился и затаился на дороге. Мы в это время уже на дороге перед машиной. Заяц пытается убежать, водитель продолжает потихоньку ехать, и мигает фарами. Я боюсь, как бы меня не переехала машина и в то же время кричу:
- Яша, Яша, дай мне самому поймать!
- Так лови скорей, пока он не убежал!
Поймали. Но все-таки поймал его не я, а Яков Иванович. Мне было немного обидно. Все-таки после выпивки кровь играет. Поэтому горел азартом охоты.
- Это тебе подарок, - сказал Яша.
Оказалось, что эти разговоры не выдумка. Всегда они по пути на объект сбивали автомашиной или ловили живьем зайцев себе на ужин. Подарок мой мы с удовольствием приготовили, когда приехали на место.
Я много лет жил в деревне. Дома у нас имелось одноствольное ружье. Я иногда ходил с ним на охоту. Но раньше, когда был маленький, мы ходили с отцом в ночные засидки на зайцев. В ту зиму было много снега. Зайцы ночью приходили близко к деревне, обгладывали кору на деревьях, кустарниках садов и огородов, расположенных ближе к полям. За деревней над склоном большой балки мы днем заготовили лопатами снежные блоки и сложили из них что-то вроде дзота. Там были смотровые щели и бойницы. Отец предварительно смазал ружье. Ночью пошли на охоту. Ночь, естественно, должна быть лунная, иначе ничего не увидишь. Взяли с собой маленькие скамейки. Оделись тепло. На ногах валенки. В белых халатах (мама – фельдшер). На шапках марля. Все по правилам зимней охоты. Сидим, ждем. Прошло часа полтора. А вот и зайцы. Бегают, гоняются друг за другом. Два или три штуки. Нам очень повезло! Отец не спеша прицелился и нажал спусковой крючок. Клац - осечка! Еще раз. Опять осечка. Поменял патрон. То же самое. Зайцы убежали. Когда стало ясно, что охота не состоялась, мы пошли домой. Дома отец долго осматривал боек и патроны. Ничего подозрительного не обнаружил. Вышел во двор, проверил еще раз. Выстрелило! Что же это было? Оказывается, он смазал боек машинным маслом, которое на морозе застыло и не давало бойку во всю силу пружины ударить капсюль в патроне, а делало на нем лишь маленькую вмятину. Надо было нам использовать оружейное масло.
Спустя несколько лет я и сам ходил на то же место. Патроны я заряжал сам. Навеску пороха в патроне заливал растопленным парафином, потом вставлял бумажный пыж, затем засыпал необходимое количество дроби. Опять парафин. А сверху – войлочный пыж. Кто бы меня научил, как правильно готовить заряд! Услышал про парафин и давай заливать. Потом, много позже я увидел, что охотники просто закрывают порох пыжом, а дробь точно так же пыжом или просто клочком газеты. Был даже случай, когда у кого-то выстрел оказался холостой. В чем дело? Смотрит, а на земле лежит весь заряд дроби из патрона. Высыпался перед выстрелом. Газеткой заткнул и всё. Ружье наклонил вниз стволом, дробь своим весом вытолкнула газетку и высыпалась. Заряд дроби летит от взрыва пороха, а не от забивания его в патроне твердым составом. При выстреле я получал в плечо такой толчок, что люди удивлялись:
- Что у тебя там за заряд такой, что ружье прыгает вверх, как пушка? – А я гордился, что так сильно стреляет. А толчок этот был такой силы, что толкал ствол вверх еще до вылета из него заряда. Поэтому получался промах. И вот сижу я в засаде ночью. Луна освещает все вокруг. А меня не видно. Я весь в снежном заслоне и одет во все белое. Вот прибежала пара зайцев. Сердце запрыгало. Сейчас я добуду трофей. Подождал, пока перестанет бить дрожь. Задержал дыхание. Прицелился. Выстрелил. Ничего нет. Разбежались. Посидел еще с часик. Больше не прибежал никто. Утром пришел на место. Я слышал, что раненый заяц далеко не убегает, а заляжет и лежит, пока не истечет кровью и не помрет. Да, кровь есть. След пошел в поле. Я шел по следу километра два, затем потерял след. Вообще-то, дедушка меня учил так стрелять ночью по зайцам. Они бегают, прыгают, играют, останавливаются, но редко поднимаются во весь рост. Выстрелишь в него, а он так низко расположен, что заряд может пролететь над ним, и ты не убьешь, а только ранишь его. Нужно издать легкий свист. Что-то среднее между свистом и шипением. Чтобы не вспугнуть, а заставить его прислушаться. Вот тогда он привстанет на задние лапы, и даже уши поднимет. Тут и стреляй! Ну, куда уж тут свистеть. Мне казалось, что главное здесь, чтобы заяц вообще пришел. А остальное все и так получится. Не тут-то было. Остался без трофея.
Однажды я шел с нашими деревенскими охотниками в цепи. Когда открывался зимний сезон охоты на зайцев, охотники, человек пятнадцать, собирались в воскресение на бригаде и шли по полям. Вся группа рассредоточивалась метров через восемьдесят – сто, выстраивалась «подковой», и прочесывала большие площади. И надо же такому случиться, что заяц выбежал позади моего соседа. Он его не видит. А мне до зайца метров пятнадцать. С ним уже все разминулись. Он выждал, когда люди пройдут, и не выдержал, побежал за пределы нашей цепи. Он уходит туда, где уже некому стрелять, кроме меня. Такое везение вряд ли кто испытал. Я взвел курок, поднял ружье, прицелился. Заяц не спеша убегал. Выстрел. Промах. Это было так близко, что я успел перезарядить свою одностволку и выстрелил еще раз. Опять промах. Вот тут у меня и спросили, почему ружье дает такую сильную отдачу. Обидно и злость во мне кипит. Но, ничего не поделаешь. Я готов был тут же уйти домой, но для порядка прошел еще с часик.
Еще один случай. Опять идем в цепи. Случай – такой бывает один из тысячи. Мы втроем шли в самой середине цепи. То есть, замыкающими, так сказать в основании «подковы». Поле большое, с неровным рельефом. Возвышенности чередуются с низинами через пятьсот – восемьсот метров с превышением не более чем в рост человека. Слева от меня шел Виктор Поздняков. Между нами образовалась такая вот возвышенность. Сначала я его наблюдал от головы до колен, сапог не видел, затем до пояса, и наконец, мог видеть только его голову. Справа – мой крестный Боженко Валентин Владимирович, двоюродный брат моего отца. Когда переходили дорогу к деревне, он мне, как ближайшему соседу крикнул:
- Всё, мне пора домой, сегодня на дежурство. – И ушел вправо, в деревню. Появилась прореха в цепи. Мне нужно было пройти быстрым шагом вперед, чтобы уменьшить этот разрыв. Но вот слева раздался выстрел. Виктор стрелял. Еще один выстрел. У него двустволка. Я вижу, что стреляет он вперед, но зайца не видать. Вижу только голову охотника. Те, кто впереди, они слишком далеко, чтобы обращать внимание на выстрел. Там тоже стреляют. Одновременно подняли несколько зайцев в разных звеньях цепи. А что здесь происходит, им не видно из-за неровного рельефа. И вот передо мною слева на возвышенность выскакивает заяц, по которому стрелял Виктор. Он его уже не видит. Заяц перебежал высшую точку и бежит мимо меня слева направо. Я прицелился, подержал его на мушке, но расстояние до него метров восемьдесят. Бесполезно, далеко. Опускаю ружье, и в этот миг заяц падает. Крестный уже ушел метров за пятьсот. Но он оглянулся в тот момент, когда заяц упал, и кричит:
- Готов! – Один я только его и слышал. Заяц лежит на спине и еще перебирает ногами. Мне можно его добить. Никто не видел, от чьего выстрела он упал. Один только я из всех пятнадцати охотников знаю, что произошло. Виктор его ранил, но не заметил этого, потому что заяц пересек возвышенность и исчез из его зрения поля весьма резвым бегом. Как бы мне хотелось теперь выстрелить! Ну почему я на полминуты раньше не решился спустить курок? Но вот не могу я против своей совести идти. Готов себе в лицо плюнуть, а иду и знаю, что сейчас сделаю. Подошел к зайцу, который к этому времени уже затих. Поднял трофей и кричу:
- Витя, забери своего зайца! – Тот ошеломлен:
- А что?
- Ну, ты же в него попал! Ранил.
Вот такая история. На другой день, крестный пришел вечером к нам домой и за рюмкой водки с отцом рассказал ему об охоте и про то, что услышал утром в бригаде на разнарядке. О том, какой этот прарень оказался честный: никто не видел, как к нему заяц сам прибежал и упал почти под ноги, а он его отдал законному хозяину. Мне, конечно, было приятно и обидно одновременно.
В один из таких дней, после очередной невезухи (а всё – парафин!), возвращался я домой один. Осталось метров триста до деревни. Мне еще переходить через большую балку. Иду вдоль овражка. Патрон из ружья вытащил. И вдруг слева из оврага скачет наверх огромный заяц. Подъем крутой, он буксует, но поднимается. До него метров двадцать, да к тому же на крутом склоне. Я вижу его со спины во всю длину. Для выстрела идеальное положение. После некоторого оцепенения я пришел в себя, открыл на поясе чехол с патронами (патронташа у меня не было), вогнал в ствол. И проводил его взглядом. Надо было шевелиться порезвей! Теперь уже далеко. Эх, как я себя проклинал! Ну, кто меня заставил вынуть патрон из ружья так рано, а? Вот такая охота.
Вот так, за все время я не подстрелил ни одного зайца! А было как минимум четыре стопроцентных возможности. Стрелял я птиц много. Но не зайцев. Конечно, возможностей у меня было не так много, я ведь поехал учиться.
Есть такой населенный пункт в западной Туркмении, называется Кара Богаз. Не надо путать с заливом Карабогаз Гол. От города Кизил Арват сорок пять километров строго на север. Кто хочет увидеть образ жизни местного населения такой, каким он был в девятнадцатом веке, надо ехать туда. Потому что, от асфальта всего сорок пять километров. И цивилизация там соседствует с доисторическими временами. Например, там есть кирпичная школа. Примитивное, одноэтажное, но нормальное здание. Кирпичный туалет на улице. Есть каменные жилые дома. Но, там есть и юрты, в которых жили люди веками и живут сейчас. Что больше всего бросается в глаза – это отсутствие какой-либо зелени. Ни деревьев, ни кустика, ни травы. На это есть причины. Первая – отсутствие воды. Вторая - песчаные барханы там передвигаются согласно направлению ветра. Это как снежные заносы в северных районах. Проснулся, а у тебя в юрту вход занесен барханом. Разгребай. Завтра ветер дует в обратную сторону, барханы идут обратно. Утром вижу – идет дехканин с кумганом в руке за бархан. Кумган, это металлический кувшин с ручкой, сделанный кустарным способом. Еще его называют «тунча». Только тунча без горлышка. А иногда – просто жопомойник. Спрашиваю у нашего мастера, с которым мы сюда приехали:
- Куда он пошел?
- В туалет.
- А что, дома туалета нет?
- Да где ж ему его ставить? Завтра его барханом занесет, опять надо новый копать!
Да, интересно с непривычки. Нам ведь тоже пришлось идти в туалет. Но это все утром. А вот вчера вечером было очень интересно. Вообще, как мы сюда попали? У инспектора Госгортехнадзора здесь живет родственник. Это не так далеко от объекта, на который мы приезжали с проверкой. Вот и заехали по пути. Уже начало темнеть. Хозяин дома сразу же сказал нам:
- Сейчас поеду, возьму зайца, а вы пока попейте чайку. – Сказал так, словно они у него где-то там сидят привязанные, эти зайцы. Сел на мотоцикл, уехал. Мне так и не суждено было привыкнуть к такой ситуации. Но через двадцать минут он вернулся с подстреленным зайцем. Вот уж охота по заказу!
Ну, что такое чай в Туркмении, я уже рассказывал. Нам принесли чай, мед, чурек, конфеты, масло, сахар. При этом кто-то из членов семьи непременно смотрит за тем, чтобы чайник ни минуты не был пуст. Как только наклоняешь, чтобы вылить остаток, тут же несут новый полный чайник. После чая настало время ужина. Заяц был приготовлен очень вкусно. Сидели на большом, даже просто огромном топчане. Тишина, тепло. На этом же топчане и спали. Днем, конечно, было жарко, но вечером пески от ветра быстро остывают и воздух становится чистым, прозрачным, свежим. Ведь там нет никаких загрязняющих факторов.
А когда наступила ночь, то звезды видны, как на ладони. Ведь мы их почти не видим от того, что нам мешают блики, отблески от наружного освещения наших населенных пунктов, предприятий и т.д. А там ни одно окно ночью не светится, ни одной лампочки на улице нет. Ни одна машина не движется. Все спутники, самолеты, еще какие-то движущиеся светящиеся предметы на небосводе, все это мы четко видим. Весь млечный путь – вот он рядом. Очень надолго запоминается такая поездка с ночевкой. Вот в таких аулах народ идеальный. Они не испорчены цивилизацией, стрессами. Спокойные, простые, гостеприимные люди не из чувства долга, а по своей природе. Они просто не знают иного отношения к гостям. Может быть, кто-то из них малограмотный, плохо говорит по-русски, или иногда вообще не говорит. Но всегда понимают собеседника по жестам, каким-то общепринятым словам. И всегда примут вас с тем добродушием и уважением, которое потом помнится с теплотой всю жизнь. У них бы нам поучиться спокойному, размеренному образу жизни.
Ну, а что же зайцы? Они живут, размножаются на радость охотникам. Но я так и не испытал радости от подстреленного лично мной экземпляра. Когда разговор заходит об охоте, могу только похвастаться: «Да, я тоже стрелял». Ведь это правда, я стрелял.