IV
Как уже отмечалось, от руководства сельским хозяйством Георгию уйти не удалось, но дополнительно были взвалены практически все остальные отрасли народного хозяйства района. Вынужден был значительное количество времени проводить в коллективах строительных организаций и промышленных предприятий.
Не менее двух раз в месяц приходилось выезжать в Бологое, чтобы "выколотить" плановые вагоны для отгрузки готовой продукции. Для выполнения плана только леспромхоз должен был отгружать по тринадцать вагонов в сутки и по два – мебельная фабрика. Каждой очередной договоренности с начальником Бологовского отделения железной дороги Рамонтовым хватало только на неделю. Открытые площадки хранения готовой продукции в леспромхозе были завалены березовыми балансами, лыжным кряжем, фанерным кряжем и пиломатериалами.
За недопоставку порожняка железная дорога платила леспромхозу сумасшедшие штрафы, но это не увеличивало поставку вагонов. От промышленно-транспортного отдела обкома помощи не было, были только ежемесячные трепки. Нервы были на пределе.
Между тем, строительными организациями до наступления осени были введены в эксплуатацию Дом культуры в Ручьях, реммастерские и детский садик в том же совхозе, а в целом по району – рекордное количество жилья и дорог.
В один из августовских дней при очередной беседе Сидорова вдруг заявила:
– Георгий Иванович, надо срочно подыскать работу нашим двум сотрудникам Коневу и Стригунову.
От её слов Назаров опешил, пытался уточнить:
- А в чем дело? На мой взгляд, равноценную замену этим двум работникам подобрать довольно сложно. Ребята добросовестные, работают грамотно.
- Я лучше тебя знаю, кто как работает! Сказано подыскать – значит подыщите. На эту тему больше разговаривать не будем. Всё!
Несколько поразмыслив, он проехал в лесхоз. Директора Беляева встретил в новом цехе панельного домостроения, где проводились пуско-наладочные работы установленного оборудования. Как бы, между прочим, заметил:
- Алексей Иванович, для такой махины, как этот цех, нужно хорошего хозяина подобрать. Не думал, кого поставим начальником цеха?
- Как же не думал? Думал. И сейчас думаю. Нет у меня такого человека. Туйманов, в свое время, заверял, что кандидатура подобрана, а сейчас говорит: "Ищи сам".
– А как смотришь на то, если я Владимира Васильевича Конева предложу?
Алексей Иванович как-то сразу оживился, взглянул на него хитрющим взглядом.
- Этого мужика я бы с удовольствием взял, так ведь не отдадите. Мы его секретарем парторганизации изберем. Мужик надежный! Отдашь? На полном серьезе?
- Будем считать, что договорились. С Володей переговорю, если согласится, то с понедельника он будет у тебя. Подготовь письмо на перевод, с собой возьму.
Забрав письмо, вернулся в райком, пригласил сразу обоих.
- Какие проблемы, Георгий Иванович? – войдя в кабинет, пробасил Стригунов.
- Присаживайтесь. Разговор довольно серьезный предстоит, а на ногах, как говорится, правды нет.
- Мы, вроде, ничего не натворили для серьезного разговора, – удивился Владимир Васильевич.
- Вы не натворили, – вздохнул Назаров, – а для Варвары наша мужская компания чем-то не подходит.
Протянул Коневу письмо из лесхоза.
– Возьми, почитай.
– Жалоба, что ли? – почти в один голос уточнили оба.
– Не жалоба. Читай.
Взяв письмо, Конев быстро пробежался глазами по машинописным строчкам, почесал затылок, секунду поразмыслив, протянул листок Стригунову, твердо ответил:
- Я согласен. Беляев мне еще весной предлагал, но я не решался к Вам подходить с этим вопросом.
- Что, Володю на лесхоз? – удивился Константин, – а меня, зачем вызвали?
- Неужто ты не понял, – засмеялся Конев, – что тебе нужно морально подготовиться к моей отвальной. Георгий Иванович, а с какого числа переходить?
- Иди к себе в кабинет, пиши заявление о переводе с понедельника, а мы с Константином Петровичем здесь потолкуем. Постановление я подготовлю и при первом удобном случае все три документа подпишу у Варвары.
Владимир Васильевич удалился писать заявление.
- Уловил, Константин Петрович, что не нравится Варваре наша мужская компания?
- А кто ей нравится, кроме Стигнеевой. Спелись эти две разведенные мымры. Видим, что даже и Шапочкина, и Беляева каждый день с заплаканными глазами... Галина Михайловна работу себе подбирает. Добивает её Варвара.
- Мне Шапочкина ничего о новой работе не говорила, – удивился Георгий, – вижу, что терзает её Варвара за всякие мелочи, но чтобы дело доходило до другой работы... С кем останется? Дала задание и для тебя работу подбирать. Володю переведем в лесхоз, а ты пока подумай, куда определиться.
- Я уже думал. Высшее образование теперь есть. Я хотел проситься в милицию, на место Алексеева. Замполитом. Воинское звание – лейтенант, Армия – отслужена, здоровье – пока позволяет.
- Алексеев давно просится на другую работу, особенно после инфаркта. Месяца три назад к нам приезжал начальник политотдела УВД области Миша Маревский. Разговор тогда с Алексеевым происходил в этом кабинете. Одним словом, Миша просил подбирать кандидатуру из местных.
– Согласится ли Варвара?
- Подумаем. Может быть, и без неё сделаем. Она недавно заикалась, что на стажировку в ЦК поедет. Я уточню в УВД, какие нужно готовить документы. Условие одно: никому ни слова, кроме жены, но чтобы и она пока молчала. Иначе наши задумки могут сорваться. Уловил?
– Само собой! – утвердительно кивнул Костя.
На следующий день, рано утром, Георгий положил перед Сидоровой подготовленные на Конева документы. Он почувствовал непонятную для него, необъяснимую неловкость, увидев, каким ненавистным, жадным, хищным взглядом впилась Сидорова в эти документы.
– Что я должна сделать?
– На письме лесхоза напишите: "В личное дело" и подпись с датой. На заявлении: «Свириной. Прошу подготовить постановление».
- Почему я должна просить?! Напишу просто: "Подготовить постановление".
- Дело хозяйское. Как напишете, так и будет. Третий документ – подготовленное постановление, нужно подписать.
Наложив резолюции и подписав постановление, вернула Георгию документы, уточнила:
- А справится он с работой начальника цеха?
- Уверен, что справится.
- Хорошо! А что со Стригуновым?
- Пока ничего не придумал. Может быть, дадим ему поработать? По строительным делам он мне много помогает. Да и орготдел разом оголять не желательно.
– Никаких "пока поработает"! Ищите! Ищите! Ищите! Срок Вам – месяц и ни дня больше. Приеду из Москвы, чтобы его здесь не было!
- А сроки стажировки Вам определили?
- Да! В воскресенье уезжаю. На две недели. Плановое бюро проводите без меня.
- Туговато мне без Вас придется: и уборка урожая, и стройка, и леспромхоз опять без вагонов, – вслух высказал Георгий, а про себя подумал: "Хоть бы приглянулась ты кому в ЦК. А работать ты туда побежишь с превеликим удовольствием: хоть инструктором, хоть инспектором, хоть тамошним старикам фанфурики с микстурой подавать. За три месяца у всех нас в печенках сидишь".
Обговорив текущие дела, Назаров подметил, что сейчас собирается проехать в Локотско и Еваничи на строительство жилья, на обратном пути заедет к строителям в Новом Рахине.
Подъезжая к конторе совхоза, он увидел, как навстречу ему бежит директор. Не успев поздороваться, тот выкрикнул:
– Георгий Иванович! Вас Варвара Ивановна ищет. Просила срочно позвонить.
Георгий прошел в кабинет директора, набрал номер телефона первого секретаря.
- Варвара Ивановна. Назаров из Локотска звонит. Что случилось?
- Да нет, ничего. Всё нормально, но почему Вы долго ехали?
- Нормально ехал. Еще и часа не прошло.
- Прошло уже ровно пятьдесят пять минут, как Вы отъехали от райкома. Я со своим водителем приезжаю в Локотско за сорок пять минут.
- Я лихачить не люблю, поэтому на дорогу сюда у меня уходит час, а сегодня пришлось еще и на заправку заехать.
– Тогда всё понятно. Занимайтесь своим делом.
Положив трубку, Георгий задумался над целью этого звонка.
- Опять проверяет? – с возмущением уточнил директор, – или что произошло?
- Ничего страшного, она просто по моему голосу соскучилась. А почему говоришь: "Опять"?
– За лето Вы приезжали к нам раз пятнадцать, а раз десять она звонила. Мои девки отвечали, что Вы со мной уехали на поля, или еще куда.
- Надо было мне сказать, Алексей Иванович.
- Я сам только сегодня от своих узнал. Раньше думал, что она только нам – директорам не доверяет...
«Скорее всего, – размышлял Георгий, – снова начинаются проделки Лески. А может быть, он их и не прекращал? Мне же неизвестно, о чем с ним тогда, после взрыва на Невской станции, Варвара говорила. Может быть наоборот, просила его за мной приглядывать? Да!!! Верно! Пока я сегодня ехал до трассы, машина предрика шла позади. Я свернул налево, на заправку, а тот проехал направо. Не иначе, как доложил, что я поехал не в Локотско... Это уже становится похоже на холодную войну. И на Костю, и на Конева, наверняка, он что-то наплел. А может быть кто из наших девок? Самое страшное, что Варвара каждой сплетне верит. Сегодня получилось не совсем удачно у Лески, а в какой-то момент... Надо быть предельно осторожным. Начинать докладывать на Леску? Нет, я еще до такой подлости не дошел. Хотя, подловить его на том же браконьерстве не составляет никакого труда. На этом деле многие районные руководители сгорели».
Как и намечалось, Сидорова уехала на стажировку в Москву в назначенное время. При первой же деловой встрече предрик подметил Георгию:
- Хорошо ты Конева устроил. Лучшей работы для него не придумаешь. Нет ли у тебя еще одного инструктора, Стригунова, к примеру. Направь его в мое распоряжение. Я ему работу подберу.
- Стригунов мне и самому нужен.
- А мне Сидорова говорила, что его долго в райкоме держать не будет. Подумай над моим предложением.
- Подумать, действительно, надо. Стригунов работяга. Да и орготдел мне не хочется оголять. А что ты для Кости сможешь предложить?
- Пока секрет.
- Нет, Евстигней Иванович, так со своими кадрами я поступать не намерен. Назови четко место работы, тогда посмотрим.
Георгий понимал, что в лучшем случае, предрик сможет Стригунову предложить место заворга в исполкоме, а, скорее всего, инструктора, где зарплата на треть ниже сегодняшней.
При первом удобном случае позвонил начальнику политотдела УВД, который четко назвал перечень необходимых документов и назначил встречу для собеседования.
Забрав с собой пакет райкомовских и личных документов, через пару дней Стригунов сидел в кабинете Миши Маревского. Затем беседовал с генералом – начальником УВД. Там же прошел медицинскую комиссию, а через два дня вернулся в Крестцы с приказом по УВД о назначении его заместителем начальника по политической части ОВД Крестецкого райисполкома.
Эту новость все работники райкома встретили с неописуемым восторгом, за исключением заворга Стигнеевой, которая как бы про себя, хмыкнула:
– Стригунова – замполитом в милицию? Хм!
С массой возмущений зашел к Георгию председатель исполкома, на что тот хладнокровно ответил:
- Евстигней Иванович, Вы просили меня направить Костю в Ваше распоряжение. Теперь он Ваш, ибо отдел внутренних дел райисполкома. Не райкома! После Вашего предложения у меня и пришла эта мысль.
- Но я хотел другое. Не выйдет из Кости путящего замполита.
Отвлекаясь, подмечу, что Константин много лет работал в ОВД. Последние годы возглавлял отдел, имея звание подполковника, а ни Лески, ни Сидоровой, ни Назарова, ни Лисичанского – в районе давно нет.
Вернувшись из Москвы и услышав из уст Назарова о переводе Стригунова замполитом в ОВД, Сидорова, буквально, взорвалась. Энергии от этого взрыва было не менее чем от атомной бомбы. Еще не отойдя от последствий этого шока, в отместку, она уволила завхоза, поставив на его место машинистку.
Всем работникам аппарата райкома теперь стало ясно, что безобидная машинистка "бедная Лиза", как её в шутку называли, превратилась в "доверенное лицо" первой.
Поразмыслив, что обратного хода по Стригунову не будет, первая вызвала его к себе на беседу. С поддельной улыбкой актрисы долго с ним беседовала. Отметила, что именно по её предложению тот направлен в органы милиции, чтобы он не подорвал оказанного доверия, был верен партии. Пожелала успехов в работе.
Неожиданно одна из инструкторов отдела пропаганды и агитации сама попросила перевести её на работу по своей специальности – геологом на Невскую станцию. Это предложение Сидорова восприняла с восторгом.
Секретарь по идеологии Галина Михайловна Шапочкина настойчиво пробивала себе работу в аппарате Обкома.
К создавшейся до предела накаленной обстановке в работе добавилась еще и дикая нервозность. Даже работники аппарата, сами того не ведая, из-за пустяков схватывались между собой.
Как-то зайдя, без приглашения, в кабинет первой, где находился и заведующий сельхозотделом Арипов, Георгий услышал его возбужденный резкий голос:
– Для меня, Варвара Ивановна, сборы – не долги: вещи – в контейнер, Жульку – на поводок и через три дня я уже буду работать ветврачом не в каком-то разваленном совхозе, а в зверохоэяйстве в Карелии. Меня туда давно приглашают. Там и работа, и рыбалка, и охота, не то, что здесь...
Георгий извинился за внезапное вторжение, не заходя в кабинет, прикрыл за собой дверь. "Молодец, Владимир Иванович! Вот, что значит охотник: про вещи – помнит, про свою охотничью собаку Жульку – помнит, про охоту и рыбалку – само собой, а про жену и ребятишек – даже словом не обмолвился. Видать, здорово его сегодня первая допекла".
Через десяток минут зашел в кабинет Арипова.
– Повоздержаннее надо себя вести, Владимир Иванович. Как ни говори, а она всё-таки первый секретарь. Насмотрелась она на своего бывшего первого секретаря, вот и пытается его копировать. Того я прекрасно знаю. Одно слово – дуролом!
- Не могу, Георгий Иванович, я так больше работать. Сама ничего не понимает в сельском хозяйстве и специалистов не слушает. Уеду я. Зарплата там вдвое выше. В конце года - выделанная шкурка чернобурки бесплатно. Если с умом жить, то через три года жена в мехах ходить будет. Лучше работать с норками, чем дышать затхолью этих кабинетов и выслушивать...
До глубины души брала тоска: слаженный четкой работой аппарат рассыпался на глазах.
V
– Что-то я сползаю с этого кресла, – в одной из бесед с Георгием, поудобнее усаживаясь, проронил директор леспромхоза Маленков, – подвел меня Женька, предложив эту работу. И года не прошло, а чувствую, что добьют меня здесь: и обком, и райком, и ЦНИИМЭ.
Георгий понимал, насколько трудно приходится Маленкову. Уже много последних лет план производства и реализации готовой продукции у леспромхоза не идет. Все предшественники Евгения Васильевича, как руководители лучшего в Союзе леспромхоза, переводились на работу в столицу, в институт, или в Министерство. Один из бывших директоров в своей карьере дорос до Министра лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР.
В своё время, из леспромхоза они выжали всё, а самое основное: выпилили леса вблизи проезжих дорог и построенной в тридцатых годах узкоколейки. Новейшие технологии заготовки и вывозки древесины уже не дают нужного результата. Выработка на одного работающего в леспромхозе достигла наивысших результатов не только в области, но и в России, за исключением нескольких сибирских леспромхозов. А план производства ежегодно на два-три процента увеличивался.
Точнее, план на целый год опережал развитие производства в леспромхозе. Ощущался острый недостаток кадров массовых профессий, особенно водителей большегрузных лесовозов, машинистов лесоповалочных машин, трактористов трелевочных тракторов.
– Евгений Васильевич. Я не специалист лесной промышленности, но вижу, что нам с Вами нужно предпринять какие-то неординарные меры, чтобы исправить положение. Меня колотят, Вам – тоже немало достается, но этим дело не поправишь. Что будем делать? Выкладывай на чистоту свои мысли.
- Для себя я решил. Прошусь у Женьки на новую работу.
- А кто такой Женька? В ЦНИИМЭ, что-ли?
- Женька – мой однокашник по институту. Удачно у него получилось: поработал в Тюменском леспромхозе, попал на глаза высокому руководству, сейчас в союзном министерстве кадрами заправляет. Он меня сюда вытащил из Сибири, но не врубился, что этот леспромхоз план не тянет. Сейчас исправляет свою ошибку. Предложил мне другую работу: директором мебельного комбината в Воронеже.
- А сюда? Из своих – я никого не вижу. Главного инженера Тацюна хотелось бы на твое место, но он кандидатскую защитил, сейчас метит в науку. Толковый парень, думаю, что в науке он больше пользы принесет, чем в нашем леспромхозе. Как думаешь?
– Парень с мозгами! Жалко такую голову затереть в производстве.
– Из Батурицкого может получиться хороший директор. Мужик с головой, дело знает. Директор из него может получиться неплохой, но не в сегодняшней обстановке. Евгений Васильевич, поговори ты со своим Женькой, чтобы он для нас маститого директора подобрал вместо тебя. Иначе не отпущу. У нас, к сожалению, нет времени из наших хороших, но еще не зрелых ребят, директоров готовить.
- Женьку я уже просил. Ищет. Говорит, что есть один настырный, крепкий мужик, но с биографией у него не всё в порядке.
- Не понял.
- А чего тут понимать? В наше время законы иногда приходится обходить. Он и обошел Закон, для пользы дела... Отпустите меня на пять дней, чтобы в Воронеж съездить. Я должен Женьке ответ дать, а вслепую... Боюсь еще раз ошибиться.
Поразмыслив над этой просьбой и зная, что Варвара заупрямится, Назаров предложил:
- Положи мне на стол телеграмму из Министерства от Женьки, что вызываешься в Москву, а лучше в тот самый Воронеж. Тогда сможешь и официальную командировку выписать, а Варвару я извещу. Годится?
- Нет проблем! Через два часа такая коротенькая телеграмма будет.
- Решено. Но об истиной цели этой поездки знаем только мы с Вами.
Через несколько дней Евгений Васильевич вернулся из Воронежа с твердым намерением перебраться на новую работу.
- Комбинат огромный, – рассказывал он, – работает стабильно, план выполняет многие последние годы. Думаю, что проблем там будет в десятки раз меньше.
- А что с директором? Почему решили заменить? – уточнил Георгий.
- Уходит на пенсию. Ему уже к семидесяти. Отработал свое, а сейчас просится на отдых.
- Если по-честному, то жаль мне с Вами расставаться. Договоримся так: Женька присылает нам нового директора, а уж после разговора с ним я подписываю документы о снятии Вас с партучета. Думаю, что материалы по переводу в Министерстве решишь сам, я
вмешиваться не буду.
– Георгий Иванович, еще один интереснейший вопрос хотел с Вами обговорить. В Москве, раз в четыре года, проводится международная выставка по нашим делам. Завтра мы вторую группу туда направляем. Старшим на этот раз поедет Тацюн. Будет автобус. Могу Вам и легковую машину дать, если изъявите желание ознакомиться с новейшими достижениями нашего производства. Скажу, что я, проездом из Воронежа там побывал. Советую съездить.
– Я бы с удовольствием. Но не всё зависит лично от меня. Пару дней назад фрагменты с этой выставки видел по центральному телевидению в программе "Время". Жена вскочила, кричит: "Смотри! Смотри! Наших леспромхозовских работников показывают'". Я сразу не поверил, но вижу КРАЗ с нашими, новгородскими номерами.
- Больше двух десятков специалистов у меня командировано для обслуживания этой выставки, Богданов – на ЛП-19А, Лебедев Саша – на ЛП-17А с новой насадкой, три тракториста – на трелевочники, водители, операторы. Даже отборного леса триста двадцать кубов пришлось туда забросить.
- А лес зачем? – не понял Георгий.
- Там все машины и механизмы показываются в действии, а для этого без леса не обойтись. Знаете, а всё-таки хоть наш леспромхоз и ругают, а когда видишь, как наши ребята виртуозно владеют новейшими образцами техники на этой выставке... У меня от гордости даже слезы прошибли... Можно считать, что лучшие специалисты в Союзе, а план не тянем. Обидно вдвойне.
Загоревшись желанием побывать на этой выставке, Георгий зашел в кабинет первой. Пояснил, рассказал, но получил в ответ:
– Что тебе делать на этой выставке?
– Я только сейчас пояснил, – убеждал Георгий, – что хочу посмотреть новейшие технологии. Вместе с Тацюном мы, может быть, что нужное для нашего леспромхоза увидим. Может быть, внедрим. Нельзя нам и далее топтаться на том же месте.
- Что Вы с Тацюном сможете внедрить от этой поездки? Вы водку жрать поедете, а не внедрять!
- Здесь, Варвара Ивановна, Вы не правы. Тацюн – непьющий.
- Знаю я, какой он непьющий. У него уже вторая жена.
- Варвара Ивановна, но это же совершенно не тот показатель. У нас в Крестцах редкий мужик по одной женке имеет. Так мне говорили местные женщины еще три года назад. Видать, здесь климат такой.
- О, Боже! В самом деле?
- Не вру! Цух с мебельной – имеет двух жен, Белов с Крестецкого – тоже второй раз женат, начальник отдела сбыта в леспромхозе Савельев Павел – с двумя женками одновременно живет, у Цветкова, бывшего начальника управления сельского хозяйства – этих женок не меряно, он им уже и счет потерял, инженер по технике безопасности РАПО – тоже вторую приобрел.
- А этот чего? Чем ему первая не пришлась?
- Не могу знать. Только предполагаю: вторую он завел оттого, что в РАПО служебной площади не хватает.
- Причем тут служебная площадь?
- В мизерном кабинете сидели вдвоем носом к носу, вот и снюхались.
- Перестань трепать! – вспылила первая.
– Варвара Ивановна, у меня кабинет большой, нахожусь я в нем один. В такой ситуации снюхаться не с кем, поэтому у меня одна женка и второй мне ни за что не надо. А в Москве, на выставке "Лесдревмаш-84" мне хотелось бы побывать. И всего-то: завтра после обеда выезжаем, а послезавтра ночью вернемся. Транспорт леспромхоз выделяет. Отпустите? Зав. промышленно-транспортным отделом обкома приветствует мое намерение посетить эту выставку.
Первая, несколько подумав, резко бросила:
– Поезжай, если уже и Обком об этом знает... Только никаких командировок я подписывать не буду. Поедешь за свой счет. И чтоб потом внедрили!
– Что? – не понял Георгий.
– По второй женке! – съязвила та.
– Нет, Варвара Ивановна, спасибо за разрешение, но второй женки мне не надо, а у Тацюна – уже есть. Кстати, он высказывался, что его первая жена – это просто ошибка буйной молодости.
– У вас, у мужиков – ошибки, а нам – бабам…
На выставке "Лесдревмаш-84" было множество экспонатов, которые привлекали внимание посетителей. Георгия поразило другое: абсолютное большинство лесозаготовительных машин, применяемых в нашей зоне, представляли в работе операторы Крестецкого леспромхоза, а бывший директор леспромхоза Александр Александрович Осипов являлся организатором показа многих экспозиций и комплексов машин.
Крестецкая группа в составе двух десятков человек еще не успела подойти к первому экспонату, валочно-пакетирующей машине ЛП-19А, как на всю округу прозвучал суматошный голос леспромхозовского механика Виктора Калинникова:
– Эй, Миха! Что сидишь, куришь?! Не видишь, к тебе посетители идут? Заводи машину, показывай её в действии.
Михаил вскочил, взмахнул руками, радостно закричал:
- Кого видать! ЗдорОво, мужики! Калинников, а ты и здесь меня нашел? Я думал, хоть десяток дней отдохну от твоего крика!
- Отдохнешь у меня! Жди! Я любого из наших мужиков могу найти, где угодно. Кому говорят, заводи машину!
- Ты что, с неба свалился? Не надоели тебе эти ЭЛПэшки в своем лесу, али на ремонте?
- Мне-то, может быть, и надоели, а ты видишь, люди идут. Им охота посмотреть!
Действительно, услышав необычайный для международной выставки шум, сюда потянулись вереницы посетителей.
- Виктор Александрович, не кричите, Вы же не в лесу, – подметил Тацюн.
- Мирон Васильевич, будьте проще! Мои мужики, как хочу, так с ними и разговариваю! Иного обращения они просто не понимают. Мы сами их к такому обращению приучили.
- Виктор Александрович, Вы хотя бы здесь, на международной выставке, придерживались элементарных правил поведения. Не случайно народная мудрость гласит: « Говори – мало, слушай – много, а думай – еще больше». У Вас – всё наоборот.
На замечание главного инженера Калинников не обратил и малейшего внимания, а крестецкий опе-ратор демонстрационного экземпляра валочно–пакетирующей машины ловко вскочил в кабину, и через секунду взревел мощный двигатель, взметнув в московское небо внушительный столб черного дыма. Огромная металлическая рука машины, как бы нехотя пошевелила своими мощными пальцами–захватами, вытянулась вперед, возвратилась в первоначальное положение, затем развернулась, ловко ухватила лежавшее в штабеле огромное дерево, подняла его в вертикальное положение, в две секунды отпилила комель и аккуратно уложила дерево обратно в штабель.
– Молодец, Миха! Вижу, не разучился работать на московских харчах! – заключил Калинников.
К Михаилу посыпались вопросы окружающих о способностях машины, а тот, как бывалый оператор, гордо отвечал:
- Если лесосека хорошая и всё идет нормально, то за час сотню хлыстов срежу и положу в пакет. Хорошее зрелое дерево весит меньше тонны, а вот эта гидравлическая рука, – он указал на стрелу машины, – поднимает более трех тонн. Как видите, запас прочности хороший. Машина устойчива, но работать на ней нужно с умом, без лихачества...
- Ребята! У меня есть хорошее предложение, – обратился к Тацюну и к Георгию Александр Александрович Осипов.
- Хорошее предложение всегда заслуживает хорошего внимания…– подметил Георгий.
Дело в том, что операторов из нашего леспромхоза я вызвал на три дня раньше, чем остальных, чтобы они освоились на этих новых машинах. Был конкурсный отбор: на каждое место - четыре оператора. Оставили по два: лучшего – основным, второго – подменным, на случай непредвиденных обстоятельств. Всё это зафиксировано документально, утверждено заместителем министра. Из крестецких парней отсева не было, прошли все.
- К чему клоните, Александр Александрович? – вмешался Тацюн, – этим самым два десятка наших лучших работников на две недели от производства отстегнули.
- Мирон Васильевич, дослушайте, – остановил его Осипов, – из каждого негативного элемента очень часто можно извлечь и положительные моменты. Лично зам. Министра обронил фразу, что ваш леспромхоз следует поощрить. Новые машины, находящиеся на выставке, не распределены потребителям, оставлены в резерве Министерства. Уловил, Георгий?
- Значит, есть возможность?!
- Ну, конечно! И без всяких фондов. Крестецких ребят я распределил на самые необходимые для заготовки леса машины.
- Извините, Александр Александрович! Сначала я этого не понял… – поправил себя главный инженер.
- Вас вдвоем сегодня я представлю моему коллеге – тоже начальнику отдела Министерства. От него многое зависит. Не упустите такой шанс. Со своей стороны я сделал всё возможное. Теперь главное зависит от вас двоих. Только действуйте не нахрапом, подипломатичнее. Он любит поговорить, особенно с работниками партийных органов.
Здесь же, на выставке, Александр Александрович провел нас в один из рабочих кабинетов. Войдя в него первым, он тут же подыграл:
– Заходите, ребята, не стесняйтесь. Здесь все свои.
В кабинете стояло несколько скромных письменных столов, за одним из которых, разговаривая по телефону, сидел пожилой крепыш с густыми, красиво причесанными седыми до бела волосами.
Осипов предложил гостям присесть, направился к книжному шкафу.
- Сейчас, ребята, я вам ценные подарки вручу. Первые пару дней их всем посетителям выставки мы вручали, но промахнулись: тираж оказался мал. Отложил несколько наборов этих буклетов для особых случаев.
Достал две красочные пухлые папки, вручил крестецким руководителям. Беседовавший по телефону мужчина положил трубку, с любопытством взглянул на вошедших в кабинет, на Осипова, уточнил:
- Сан Саныч, гостей привел?
- Да, Алексей Михайлович! Погода сегодня мерзкая. Пусть ребята поотогреются у нас.
- Я не против, пусть погреются. Подарки вручил. А знакомить со своими гостями тоже будешь, или не хочешь?
- Этот, – Осипов указал на Георгия, – второй секретарь райкома партии, зовут – Георгий Иванович, а этот – главный инженер орденоносного леспромхоза - Мирон Васильевич.
– Неплохо ребята смотрятся. Молодые! – как бы про себя проговорил Алексей Михайлович и тут же обратился к Георгию, – откуда, с каких краев пожаловали? Нравится выставка?
- Ну ладно, я побегу… – проронил Осипов и скрылся за дверью.
- Выставка прекрасная! – начал Георгий, – правда, мы еще не всё осмотрели. Видели комплексы машин по заготовке, переработке леса, по его восстановлению. Техника отменная! А особенно понравилось то, что к какой машине ни подойду, вижу, что с этим оператором мы уже неоднократно встречались: в лесосеке, в реммастерской, или на нижнем складе. В Москве, на международной выставке, встретить своих парней в качестве операторов на демонстрируемых экспонатах – приятно вдвойне.
- Так вы из?...
- Крестец! Новгородской области.
- Ну, ребята, обрадовали старика! Молодцы! Хороших специалистов готовите. При конкурсном отборе часами наблюдал за их работой. Мастера! А ведь когда-то, в молодости, мне тоже пришлось партийных щей хлебнуть. Семь лет был первым секретарем райкома в Тюменской области.
- В Тюменской области я слышал про крупнейший в Союзе Игиринский леспромхоз… – подметил Георгий.
- Есть такой! Он тоже опытный, относится к ЦНИИМЭ. Считай, что с пацана до директора пришлось в нем поработать, затем - в райком, а уж потом - сюда... В этом году подвели меня земляки. Для обслуживания выставки командировали двадцать пять специалистов. Десяток оставил, остальных пришлось отправить обратно. Несмышленыши... Если бы мне, в свое время, таких ребят, как ваши!...
Побеседовали о работе, о других делах, как бывает в таких случаях - обо всем и ни о чем. Затем он обратился к Тацюну:
- Ну, главный инженер, рассказывай о леспромхозе. Раньше о нем слава гремела, что даже нам в Сибири слышно было. А сейчас как? Вижу, что операторы у вас хорошие.
- В Игиринском леспромхозе операторы не хуже наших, только не захотели они в ущерб производству отрывать их для нужд выставки, направили молодежь. Мы воспитаны по-другому: если Министерство просит – последнее, но лучшее отдаем. В этом и вся разница. Но в леспромхозе дела идут не совсем хорошо.
- А в чем дело?
– Проблем много. План растет быстрее, чем наши возможности. Последние годы зависаем на двух-трех процентах. Каждый год план доводится с ростом в три процента к предыдущему плану. Вот мы и несемся за этим планом, как трелевочный трактор за лесовозом. Если лесовоз не забуксует – трактору его в жизнь не догнать.
- А если взять трактор другой модели? Который ходит быстрее лесовоза!
- Конечно, Алексей Михайлович, на этом сравнении вы меня подловили. Если серьезно, то в заготовке и вывозке - современной техники катастрофически не хватает, а фонды мизерные, в реализации – вагонов недостает. Вместе со вторым секретарем райкома партии по два раза в месяц приходится ездить лично к начальнику Бологовского отделения железной дороги.
– Понравились вы, ребята мне. Это хорошо, что с райкомом работаете в одной упряжке. Чаще бывает, когда райком только давит, да заменой директоров работать мешает. Может быть, чем смогу вам помочь?
Изложили нашу просьбу, на что Алексей Михайлович заверил:
– К заданию по направлению на выставку лучших специалистов вы отнеслись с полной ответственностью, хотя и в ущерб производственным делам. Решим так: все машины, на которых здесь работают ваши операторы, в виде поощрения за обслуживание выставки, передаём вашему леспромхозу. Так будет честно. Годится такая помощь?
- Очень Вам благодарны, Алексей Михайлович, на такое мы даже и рассчитывать не могли. Большущее спасибо! – поблагодарил Георгий.
- Может быть от нас, или от ЦНИИМЭ письмо в виде просьбы Вам написать? – уточнил Тацюн.
- Зачем, ребята, бумажную волокиту разводить? Зам. Министра дал команду распределить выставочную технику по моему усмотрению. Сейчас я дам команду в Министерство, чтобы подготовили наряд для вашего леспромхоза. Часика в четыре загляните сюда. Если меня не будет, найдите Сан Саныча. Наряд будет лежать в этом столе.
Так полтора десятка единиц самых современных машин и оборудования для лесосечных работ пополнили парк леспромхоза. Лично у Георгия появилась некоторая надежда на улучшение дел в леспромхозе.
О результатах поездки в столицу Георгий доложил первой, которая была в восторге. В тот же день, на очередном заседании бюро, первая, как бы невзначай, подметила:
– Мы направляли Георгия Ивановича в Москву на выставку по леспромхозовским делам, может быть, он расскажет членам бюро: как съездили, что интересного видели, что надумали внедрить.
Кратко описав выставку, показав членам бюро привезенные буклеты, Георгий подметил, что уже в течение месяца в леспромхоз удастся добавить к существующему производству шестнадцать (как было указано в наряде) лесозаготовительных, лесоперерабатывающих, транспортных и других машин новейших образцов.
- Интересно, где ты их возьмешь? – с сарказмом в голосе проговорил Леска.
- На выставке!
- С прошлой выставки в 1980 году нам удалось вырвать лишь три машины для рубок ухода, на колесном ходу. Как оказалось, для наших болот они не годятся. Так и стоят мертвым грузом.
- Евстигней Иванович, видать, Вы не то и не у тех просили. Первая ЛП-19А сегодня утром погружена на выставочный трейлер и движется в сторону Крестец. Навстречу которому идут четыре Крестецких трала за другими машинами.
- С арифметикой здесь не всё в порядке: четыре плюс один – равняется шестнадцати.
- В районе тралов такой грузоподъемности больше нет. После приезда сделают еще по две ходки...
Видя, с каким упорством Леска жаждет указать на недоработки второго секретаря, или при Сидоровой отыскать эти недоработки, у Георгия не оставалось и тени сомнения, в правдоподобности слов Серегина о сорине в глазу. "Видать и сейчас что-то наплел первой".
Не прошло и получаса после заседания бюро, как к Георгию в кабинет зашел зампред исполкома Лисичанский.
– Георгий Иванович! Наслышан я о Ваших похождениях в Москве. Как Вам с Тацюном удалось выколотить столько новейшей техники? Это более годовых фондов, включая технику, поступающую по линии науки для испытаний.
"Какова истинная причина твоего посещения, дорогой товарищ? Ищешь блох в чужом белье? Постараюсь сделать так, чтобы не нашел ты этих блох. Лучше будет, если своих покажешь. Мягко вы с Леской стелете, да жестко спать. В разведку пришел? Что ж, устрою я тебе показания!" – размышлял Георгий, но вслух уточнил:
- С Тацюном говорил?
- Говорил, но он толкует, что всё Вы устроили.
"Хорошо! Молодец Мирон Васильевич! Не всю правду на всеобщее обозрение можно выносить".
– Просто, Анатолий Петрович, дело случая. Появись мы на выставке в любой другой день, ничего бы не было. Удалось встретиться с заместителем Министра СССР. Поговорили по душам – и дело сделано. Тацюн молодец! Он всех руководителей в лицо, по имени-отчеству знает. Остальное – дипломатические мелочи... Леспромхоз как-то ведь надо вытаскивать из этой бездонной ямы.
- Здорово получилось. А из иностранной техники что-то интересное удалось встретить?
- Из лесозаготовительной – кроме канадского КЛАРКа и финских манипуляторов – ничего серьезного для наших болот нет. У них вся техника на колесном ходу.
- КЛАРК у нас на испытаниях был, – поддержал Лисичанский, – но показал себя не очень. Он хорош для незначительных объемов заготовки. Для частника, или для совхоза – он незаменим, а для крупного леспромхоза – сам себя не оправдает. А Япония что представляла?
- Японской техники не было. Они привезли красочные плакаты и видеозаписи. Впечатляюще! Но всё равно не то, что увидеть технику в работе, как говорится «живьем».
"Что же, парень, тебе подкинуть в качестве наживки? Ничего на ум не приходит. Может быть, шутку Тацюна о поездке в Тюменский леспромхоз обыграть? Попробую! Только как обыграть, чтобы казалось более правдоподобно?" – размышлял Георгий про себя, показывая буклеты и делясь впечатлениями о выставке. Как бы невзначай заметил:
– Мирон Васильевич встретил на выставке своего коллегу из Игиринского леспромхоза. Познакомились. Боевой мужик. Одно слово: рубаха–парень! Оказывается, он в нашем леспромхозе когда-то бывал.
– Скорее всего, на прошлом всесоюзном семинаре. Года три назад.
– Возможно. Приглашал и нас приехать к ним, как бы с ответным визитом. Телеграмму из ЦНИИМЭ о "семинаре" в их леспромхозе обещал устроить.
- Так вы собираетесь в Тюмень? – удивился Лисичанский.
- Да, как сказать?! – продолжал Георгий игру, – больно далеко. Поначалу я однозначно отказался, говорю: "Холодно там у вас в Сибири", а он толкует: «Наши морозы в пятьдесят градусов легче перенести, чем ваши - в двадцать пять. Но, если морозов боитесь, то мы для вас полушубки по льготной цене найдем».
- И какая у них эта льготная цена?
- Говорит, что полушубки у них идут, как рабочая одежда, а кому роба не положена, то продают своим работникам по двадцать – двадцать пять рублей. В зависимости от качества. Бесценок! Мягкие валенки – за десятку. Рукавицы, шапки... Всё это они получают из Монголии, за лес, поэтому и дешевые... Унты у них копейки стоят. Может быть, и следует съездить? Как думаешь?
– Здесь второго мнения быть не может. Для того чтобы за бесценок приодеться – я бы поехал, не задумываясь. У нас сейчас хорошие валенки в КБО скатать можно, а путящий полушубок, да тем более, унты – не найдешь...
– С Варварой говорил на эту тему?
– Пока не говорил, но думаю, что она «даст добро». Учиться где-то надо!
На следующий день, утром, обговаривая у первой текущие дела, Георгий ожидал вопроса о надуманной им поездке в Тюмень, и не ошибся. Заканчивая беседу, Сидорова вдруг заявила:
– Никаких поездок в Сибирские леспромхозы за полушубками я вам не разрешу! Работать надо, а не раскатываться в поисках дешевых мехов!
Георгий создал недоумевающий вид.
- Не понял Вас, Варвара Ивановна. По-моему у меня и мыслей таких не приходило в голову, да и подобного разговора у нас с Вами не было.
- Не было и не будет! Мне доложили о Ваших намерениях.
– Бред какой-то! Опять предрик что-то напутал… – вздохнул Георгий.
Первая уставилась на него своим диким взглядом. "Попытаться еще раз напомнить, – размышлял Назаров, – что первый и второй секретари должны работать в одной упряжке, а не выслушивать сплетни? Бесполезно. Сейчас артистически улыбнется, а через четверть часа всё начнется сызнова. Теперь уже ясно: и предрик, и его боевой заместитель начали действовать по наглому. Переговорить с кем в Обкоме? Результат будут не в мою пользу, ибо вся вера – первому секретарю. По этой причине у первого секретаря – беспредельная царская власть. Захочу – сниму, захочу – поставлю»...