(рассказ)
Петька, четырнадцатилетний подросток, очень завидовал бабе Кларе. Ее сарай стоял в другой стороне двора. Он был крепкий чистый, по сравнению с его обгоревшим закутком, а главное, запирался на висячий замок. Вот, где бы Петьке держать свою собаку! Ну, откуда соседские ребятишки пронюхали, что Стрелка ощенилась?
Петька жил с матерью в "офицерском подъезде", где были настоящие квартиры, с ванной, с маленькой кухней, где стояла большая газовая плита, с комнатой, так что семьям там жилось не так уж тесно. Выйдя во двор из своего более комфортного жилья, он увидел, что его сарай уже раскрыт, а палка, которой он подпирает дверь, валяется на земле. Ребятишки не слышали, как он подошел, и хозяйничали вовсю.
- Ух ты, - шептала Аня, - у нее три щеночка. Такие хорошенькие!
- Дай мне посмотреть, - отпихивал ее Антошка, Юлькин брат, и тыкал Стрелке под влажный нос кусочек вареной колбасы. – Возьми Стрелка, поешь. Тебе сейчас нужно много есть, чтобы молочко было, щеночков кормить.
- Да, погоди ты со своей колбаской, - отпихивала его Вика. – Видишь, она щеночков облизывает.
Вдруг сзади кто-то топнул. Ребятишки испуганно оглянулись – в тесном дверном проеме нарисовался Петька. На нем болталась застиранная футболка, штанины черного трико, закатанные в тугие валики, выставляли на показ содранные колени. Петька держал в руках большую тарелку с супом. Накренив посудину, он сделал вид, что хочет выплеснуть содержимое на землю
- Эй вы, мелочь пузатая, не лезьте к моей собаке, а то - как окачу всех вот этими помоями!
Ребятишки пулей выскочили из темного сарайчика, щурясь на ярком июльском солнце, и разбежались в разные стороны.
Петька был порядочным лоботрясом. Он вечно устраивал драки, тайком от матери покуривал сигареты и изводил ее «неудами». Учителя и вызывали мать в школу, и сами заявлялись к нерадивому ученику. »Я целый день на работе, - оправдывалась она. – Думаете легко тянуть одной здоровенного парня, и обуть, и одеть нужно. Муж-то у меня погиб на заводе, когда Петьке и четырех лет не было. Какая-то у них там авария случилась, да мне толком ничего и не объяснили – все тайна. Муж у меня был хороший, непьющий, с ним бы Петька, глядишь, другим бы вырос». Учителя сочувственно вздыхали и натягивали ему «тройки».
Петька притащил Стрелку маленьким щенком с заброшенной свалки. Выходил ее, выкормил через соску, а она лишь хвостом махнула в сторону своего спасителя – не стала сторожить его сарай. Да и какой из нее сторож! Небольшая короткошерстная дворняжка, беленькая с легкой желтизной, была очень ласковой. Она носилась по двору, радостно виляла хвостиком перед каждым обитателем общежития и доверчиво ела с рук. Ее кормили все соседи, особенно в то время, когда она вынашивала щенков – жалко же пузатую. С каким умилением она поднимала на людей свою острую мордочку с большими умными темно-карими глазами!
Подросшие щенки раскрыли глазки и начали лакать из блюдца. Разве можно пропустить такое зрелище? Толстые пушистые комочки беспомощно плюхали мордочки в молоко, захлебывались с непривычки и долго отфыркивались. Тут уж ребятишкам было не до мороженого – все карманные деньги тратились на треугольные молочные пакеты. Купать угощения – и бегом в Петькин сарай. Накормив щенков, ребятишки подхватывали их на руки и бегали с ними, как с куклами. «В деревне радуются, когда свинья поросят принесет или корова отелится – на мясо можно вырастить, - ворчала Викина мать, - а вы, дурочки, собак разводите. Кому они нужны? Будут всю жизнь голодные по помойкам бегать».
Ох, как Петьку раздражали эти непрошенные няньки, они ведь все делали по-своему, не спросив у него разрешения. Одного белого пушистого щенка Петька назвал Дружком, но этот красавчик так походил на мультяшного медвежонка, что его тут же переименовали в Умку. Умка под радостный визг ребятишек копался в песочнице, разрушая своим любопытным носом, то песочный домик, то куличик, и совсем не реагировал на хозяйский оклик.
- Дружок, Дружок, ко мне, возьми конфетку! Если ты не будешь отзываться на мою кличку, я тебя сдам собачникам за пятьдесят копеек, - злился Петька. – Всех сдам – на фига вы мне нужны, предатели!
Подростку хотелось быть хозяином, чтобы собака слушалась только его. Он, конечно же, любил и Стрелку, и ее щенят, ужасно их ревновал, а ребятишки, будто нарочно, растравливали его самолюбие. Раз он так разозлился на Стрелку, видя, как она хватает из рук Вики обглоданную кость, что запустил в нее здоровенным камнем. «Ах ты, шкура продажная, - закричал он, - я тебе, что, мало кормлю?» Впрочем, попало обеим: девчонке по ноге, а собака с диким визгом рухнула на ушибленный бок.
В тот злополучный вечер Петька возвращался домой изрядно захмелевший. Провожали в армию знакомого мальчишку. Компания собралась веселая – Петька хлебнул на спор стакан самогона и тут же отключился. Проспал до самого утра, потом соскочил и, не слушая ничьих уговоров, поплелся домой. Когда он доковылял до своего двора, ему под ноги бросилась радостная Стрелка, и он, споткнувшись, рухнул на землю.
- Сука, только под ногами путаешься! – заревел пьяный хозяин. – Не моя ты собака! Вали к тем, из чьих рук хватаешь слюнявые объедки, и чтоб я тебя больше не видил.
Собака не понимала бранных слов. Она вскочила на грудь хозяина передними лапами и, тихонько поскуливая, стала слизывать с его щек слезы. Тут Петька еще больше разозлился. Состроил брезгливую гримасу, корячился, корячился и только с четвертой попытки поднялся на ноги, снял с пояса сыромятный ремень, сделал из него петлю, а дальше… Дальше алкоголь снова полностью отключил его сознание.
Домой Петьку притащили мужики, он проспал сутки, а потом, проснувшись, долго поднимался с постели: сядет, помычит, моргая одуревшими глазами и снова свалится в мятую подушку. Перепуганная мать подносила ему и кефир, и огуречный рассол, а он лишь мотал головой и ревел в три ручья.
- Мама, я не хотел, Стрелка сама дернулась.
Стрелку похоронили со всеми почестями. Дети уложили ее в картонную коробку из-под обуви, зарыли в потаенном месте и поставили над ее могилой крестик из веток тополя, перевязанных травинками.
Все так скорбели по убитой матери, что осиротевшие щенки слонялись по двору без присмотра, а тут, как нарочно, появились собачники. Двух заарканили и посадили в железную клетку. Умка оказался самым смышленым: забился за сараи в углу и просидел там несколько дней. Его нашла Вика, принесла ему поесть и уговорила маму забрать его с собой в деревню. »Мамуля, я же проживу у бабушки целый месяц, он за это время привыкнет к новому месту, вырастет и будет дом сторожить». «Забирай, - махнула рукой Люда, - все равно тут пропадет, только в электричке сама будешь с ним возиться». Девочка обрадовалась и утвердительно закачала головой.