1
Город Красноярск, конец 20 века. Этот год, для Алексея Шаховского, оказался достаточно удачным. Несколько коммерческих операций позволили скопить небольшой капитал, и он, переложив дела на своего заместителя, решил уделить пару месяцев занятиям другого плана. Было у Алексея увлечение или если хотите хобби. Можно называть как угодно, но его давно влекла писательская деятельность. Еще в школьном возрасте он пробовал себя в фантастическом жанре, увлекаясь тогда фантастом Беляевым. Позже стало на первое место творчество романиста Джека Лондона. Его произведения читались легко и увлекательно, а главное, этот мастер слова, так мог описать облик персонажа, ландшафт событий, что, читая его произведения, как на яву представляешь происходящее, и становишься если не участником, то по крайней мере свидетелем событий. Вот и попутала Алексея нечистая сила, увлекла писательским творчеством. Сначала, все выглядело безобидным увлечением. Не мешая основной работе, творчество занимало у Алексея один, два часа в день, а то и просто выходной. Дальше, больше! Если времени, для работы над текстом, по прежнему не доставало, то, что бы продумать сюжет или интригу, стал использовать все свое время.
Скоро его жизнь, работа, и даже отношения с окружающими, стали видеться через призму очередного произведения. Именно сейчас у Алексея Шаховского была задумка начать исторический роман о Сибири. Материалы, кое какие, уже подсобрал, и хотелось посидеть над текстам. Вот он и закосил от работы, а то, настолько ушел в тему, что даже говорить с подчиненными на работе, стал языком героев своего романа. Тут недавно случай произошел. Один нерадивый экспедитор, испортил товар, на приличную сумму. Так Алексей, отчитывая его, вдруг закричал:
- Ты по что великий разор учинил благодетелю своему?! За то воровство велю сыск вести, и на кол тебя след посадить!
Не на шутку, тогда испугался молодой парнишка, но более за здоровье своего хозяина. Времена знаете не те! На дворе демократия! А воровские дела даже на государственном уровня, без опаски творятся.
Так вот засел наш писатель над рукописью. Но тут как всегда! Нашелся добрый человек с намерением оторвать его от сих благостных дел. Один его приятель, тоже делец, умудрился, именно в тот момент, приобрести самоходную баржу. Справедливости ради надо заметить, что в те годы делец или по-другому предприниматель, было занятие перспективное, и не самое ругательское. Так как никому не нужным оказался - человек труда, и наши граждане превратились в безработных, политиков, политологов, бандитов - рэкетиров, и предпринимателей.
- Страна торгует! Страна гуляет! Откуда деньги? Никто ни знает! – очень объективно в те годы пела Вика Цыганова.
Самоходная баржа звучит достаточно громко, но то судно в этом классе было самого малого водоизмещения - двадцать тонн. Ее так и называют двадцатитонка, а в простонародье «Колхозница». Не ведомо где, и как он ее приватизировал, сами понимаете, времена были мутные, но состояние у данного транспортного средства было отличное. Умели речники при Советском Союзе следить за своими судами.
С начало все выглядело безобидно. Александр, именно так звали новоиспеченного Енисейского судовладельца, пригласил Алексея обмыть покупку. Мероприятие происходило прямо на судне, что делало его весьма занятным. Прямо на банкете, Александр поделился мыслями, организовать плавмагазин и уйти торговать вниз по Енисею, вплоть до Подкаменной Тунгуски. Все это виделось увлекательным приключением, и Алексей легко согласился не только вложить свои средства, но и принять участие в этой торговой экспедиции. Но более, Алексея увлекла возможность самому увидеть места первых поселений русских первопроходцев, познакомиться с их потомками, бытом, а если повезет, то и коренным населением приенисейской земли. Это было весьма кстати, для написания романа, ведь не смотря на прошедшие четыре сотни лет, места событий практически не изменились, а обычаи и быт сохранили отпечатки прошлого.
Алексею досталась задача, приобрести товар, и загрузить его. Александр взялся найти экипаж, и подготовить судно к походу. Дела весьма серьезные, но компаньоны выполнили их в кратчайшие сроки, и как виделось с должным качеством.
В первых числах сентября, под мелодию «Прощание славянки», Колхозница отошла от пирса, и взяла курс на НОРД, проще говоря, вниз по Енисею. Сибирские просторы не имеют аналогов! Предстояло пройти на север более тысячи километров, пересечь самый крупный климатический пояс Северного полушария и приблизиться к полярному кругу.
Команда состояла из трех человек: капитан, моторист и матрос. На второй день пути, достигли Казачинских порогов. Здесь экипаж подтвердил свою должную квалификацию. Скалистые берега, огромные буруны воды, узкий и стремительный фарватер поразили Алексея. Красота и мощь Енисея восторгали, и остались в памяти на всю жизнь.
Команда четко, смело, и без всяких огрехов провела груженое под завязку судно по этим адовым вратам. Все это время пассажиры провели в полном молчании. Их состояние, людей, не подготовленных к данным впечатлениям, но достаточно отважным, можно характеризовать, как шоковым. Не знаю, есть ли на Земном шаре речные пороги значительнее Казаченского, но на Сибирских реках таких более нет.
Самоходка, к сожалению, названия не имела, а только регистрационный номер, типа У234, поэтому буду ее величать, как самоходка или Колхозница. Так вот Колхозница представляла этакий мелкооптовый, продовольственный, плавучий магазин. К потребностям жителей северных районов Алексей отнесся очень ревностно, можно даже сказать предвзято. Хотя особенно размышлять и изучать рынок не стал, а просто заглянул в прошлое. В первую очередь, он закупил то, что для жителей северных поселений, во все времена были продуктами первой необходимости.
К примеру, соль. На севере соль не просто вкусовая добавка, без которой пища будет пресной и не вкусной, но и основа консервации продуктов питания. Чтобы засолить рыбу, мясо, сало, грибочки, капусту и другие овощи на всю долгую зиму не мало ее надо. А если взять во внимание, что рыба заготавливается не только для себя, а более на продажу, что солью можно приманить к месту марала, оленя или лося, спасти сено от гниения, то получается, что на семью и мешка соли не хватит. А на Колхознице, пожалуйста, соль крупная, да и фасовка соответствующая, в мешках килограмм по двадцать пять. Такую найти и в большом городе не простое дело. Тут места знать надо!
На севере лето короткое, не каждому удается ту же капусту вырастить, а русскому человеку без квашеной капусты ни как! Пожалуйста, вся палуба ящиками с ней заставлена по самую рубку, что капитану ели реку видать. Ну и все остальное, как на подбор: мешки с мукой, крупами, сахаром, из конфет ириски и карамель, тушенка, растительное масло и так далее. Была и невиданная новинка по тем временам, особенно для северян – лапша быстрого приготовления, в лесу, вещь весьма полезная. А вот спиртного, кроме пива, не взяли принципиально. Участвовать в спаивании своих земляков, компаньоны категорически не желали. И так эта тема была поставлена на широкую ногу. Взяли сугубо для своих нужд, и при случае угостить гостей. Гостеприимство дело святое для русского человека. Причем хорошей русской водки, в тот год, днем с огнем во всем городе не найти, так что прихватили китайского спирту «Рояль», он, по началу, не плохого качества был, и на всех гостей оказывал хорошее впечатление, хотя за Россию обидно.
2
Красноярский острог, начало 17 века. Иван Ворогов нынче сам пожаловал в Красноярск. Не доводилось ранее, а тут надобность приключилось. Прослышал, что под Красноярским острогом землица добрая, да и зима мягче и короче. Вот и сподобились здешние посадские растить в этих местах рожь, овес да ячмень.
Иван, человек промысловый. Совместно со своим покрученником Григорием Цыпаней обосновались недолеко от устья реки Дубчес, что впадает в Енисей выше Осиновского порога. Слободу так и прозвали Дубческой. Землица к пашенному делу пригодная, родит не худо, закрыта горами от северных ветров. Но беда, что лето коротко, на прокорм зерно пригодно, а до семени полноценного, родящего, вызревать не успевает. Вот и приходится прикупать семенное зерно, где придется.
Дело к осени клонится. Пора поторапливаться. Дел еще не мало, а путь долог. Струг уже на воде. Пока приценивался, выбирал да торговался, его люди потрудились на славу. Ладью проконопатили, доски стянули и просмолили. Иначе нельзя. Замочишь зерно, запреет и пропадет. Да так, что и скот морду воротить будет!
Дело то у Ивана Ворогова государственное, сам Мангазейский воевода, а тому Царь всея Руси повелел пашню завести. Да и как иначе прокормишь служилый люд по всей Сибири, если припас хлебный из Руси вести? Затраты велики, разор один! На это дело и деньги дадены, и струг, что нынче в пользовании у Ивана, батюшкой воеводой выделен. Людишки в услужении, десять душ. Меньшим числом нельзя. На веслах идти не сподручно, да и обороняться от ворога меньшим числом тяжело. Груженый зерном строг, великий соблазн для воровства. Тунгусов, а то и гулящих людишек надо опасаться
Сегодня Иван побывал у Красноярского воеводы. Документы проезжие выправил. Без подарка к тому нельзя. Красноярские воеводы, так уж видно повелось, больно до них охочи. На подарки не скупись, а то дело не справишь.
Стругу идти через три уезда. То Красноярский, Енисейский и Мангазейский. Границей между Красноярским и Енисейским уездами считается Казачинский порог. Надпорожская слобода, и погост Казачий луг считаются приграничными, здесь и таможенные заставы имеются. Если что с документами ни так, все отымут в государеву пользу. Ну а Мангазейский уезд начнется в слободе Дубческой и до Туруханска.
Вороговский струг поворотил к берегу. В Енисейском остроге надо забрать груз. Как минуешь главный город Енисейской земли? Через него идет основная дорога с Тобольска – столицы всей Сибири. Иртышем, Обью, на Кетский острог идут груженые струги. Далее по реке Кеть до Маковского острога. Здесь водный путь заканчивался, и все суда разгружались. Амбары, склады заполнялись различными товарами. Здесь были зерно, соль, оружие, пороховые запасы, изделия из металла, ямщицкая, церковная утварь, все то, что так необходимо для жизни русских людей, торговли, промыслов и строительства новых поселений. По зимнему тракту, все это перевозилось в Енисейск, откуда уже водными путями растекалась далее по Сибири, до самой Лены. Этот транспортный путь широко использовался в 17-18 веках, и являлся, если не единственным, то основным.
Ворогов получал в Енисейске груз для Туруханского острога. В трюмы струга погрузили ржаную и пшеничную муку, ячменное и овсяное толокно, соль и разные металлические изделия.
3
Где-то ниже Енисейска, конец 20 века. Первая неделя пролетела ласково и не заметно, как на курорте. Ходом прошли город Енисейск, бывшею столицу Енисейской земли. Это было сделано не с проста. Места здесь «обетованные», можно сказать центр речного рекита. Поэтому, так сказать, от греха подальше, вваливали на полных оборотах до самого Ярцево, где социализм еще теплился.
В этом большом поселке, что находится недалеко от устья реки Сым, левого притока Енисея, произошло крещение торговой экспедиции. Те годы для Ярцево, были не лучшими временами. Но экономические реформы, пока не достигли центра лесозаготовительной промышленности, и деньги у населения мал, мал еще водились.
Торговля прошла не плохо. К примеру, палуба, к великой радости капитана, полностью освободилась от капусты, которая, не поменяв названия, приобрела вид денежных знаков. Можно было еще поторговать, но бывалые коммерсанты почувствовали к себе не здоровое внимание. Оказалось, что рекит достиг и этих мест. Не пройдет и двух лет, это уродливое явление станет всесильным, и на всегда останется с нами, лишь меняя названия, формы, и обличье. А тогда, от греха подальше, чисто по английски, завели дизель, и в ночь ушли в реку.
Тут компаньонов черт попутал! На радостях, что удачно торговали, и вовремя унесли ноги, раскупорили Рояль. А это литр чистого спирта, в аккурат пять бутылок водки. Алексей с Александром, раздавили пузырек, а на втором завалились спать. Экипажу не стали даже предлагать. Ведь ночью вести судно дело не простое. Бывает, что огни на бакенах не горят, и фарватер не просматривается. А дело уже осеннее, ночи темные. Трезвому и опытному речнику, не простое дело судно ночью вести. Но, как уже отмечалось, доверие к экипажу на тот момент было исключительное.
Утром, чуть рассвело, Алексей поднялся. Слегка похмелившись, вышел на палубу и закурил. Состояние в такую минуту почти блаженное. Но суть была не в этом. Места здесь больно памятные. Прильнув к биноклю, Алексей погрузился в созерцание. Широкая полноводная река, высокие берега покрыты девственной тайгой. В это время тайга украшена многими цветами. Ярко красная рябина, пожелтевшая береза, и по-прежнему ярко зеленые пихтач, ель перемешались, как на палитре. Утренняя свежесть, восходящее солнце, ярко осветило божий мир, а к полудню оно, еще не плохо, пригреет грешную землю.
4
Устье реки Сым, начало 17 века. Погожим осенним днем, рекой Сым на Енисей, вышли русские первопроходцы. То была ватага гулящих казаков. Длинный путь довелось им пройти. Теперь он будет заповедный. Путь их лежал из городка Нарым, что на реке Обь стоит. И пошли на Енисей не рекой Кеть, через Кетский острог, то путь всем ведомый, а тайно, хоронясь по реке Тым. Их вел остяк по имени Онжа. Хорошую плату ждал он от казаков. Но за воровское дело и плата известная. Убили его казаки, как Енисей зрили.
Новый ход искали не по царскому указу, а корысти своей ради. Остяк болтлив, вот и кончили проводника. Река Тым брала начало в болотах. Они были настолько обширны, что без проводника, пройти через них шансов не было, тем более найти в тех болотах, начало реки Сым. Но теперь и план срисовали, и вехи на болоте поставили. Планы у казаков воровские. Енисейские остяки, тем более тунгусы еще не под царской рукою. А значить соболя вольготно в тех местах промышлять, а то и силой взять. Заповедный ход проведет мимо Кетского острога, где уже поставлена таможенная служба. С тех пор, по левому берегу Енисея, не далеко от устья реки Сым, стали появляться зимовья.
С опаской прошел струг Ивана Ворогова мимо устья реки Сым. Не ровен час выскочит на встречу ушкуй разбойный. Русские поселения тоже прошли мимо. Особо выделялся среди них поселок Ярцево, что носит имя своего основателя атамана Ярцева, и претендующего на звание первого поселения русских на Енисее. Только кому знать, кто и где на Енисее поставил первое зимовье. С основанием острогов и то путаница идет, а они не в пример зимовьям, все по указам царским ставились.
5
Где-то в районе поселка Ярцево, конец 20 века.
- Места здесь богатейшие, размышлял Алексей. - Зверь и рыба в изобилии, до сей поры здесь водится. А вот тайга поредела изрядно. Слишком хороши в тех местах сосновые и кедровые боры. На экспорт рубили ее нещадно, исчисляя миллионами кубов в год.
Блаженное состояние Алексея, вдруг нарушилось тревогой, не осознанной, подсознательной, но нарастающей с каждой минутой. Бурун на носу самоходки не обычно велик, идет не уверенно, забирая то в право, то в лево. Он поднялся в капитанскую рубку и пришел в ужас. Капитан пьяный в стельку спал прямо здесь на полу. Судно вел не менее пьяный матрос, но по молодости лет, еще державшийся на ногах. Алексей потерял дар речи, но, увидев, что из-за мыса показался поселок, в котором он узнал Ярцево, так удачно вчера покинутый, заорал не своим голосом. Слава богу, его рев не только разбудил, но и протрезвил капитана.
Это больше похоже на анекдот, но пьяный вахтенный умудрился, не заметив, развернуть судно на 180 градусов, и вести пол ночи в обратном направлении. Хотя надо отметить, что в том месте, где стоит поселок Кривляк, русло Енисея делает такие замысловатые повороты, что в темное время, да еще пьяный молодой матрос, вполне способен на это.
С той минуты на судне был издан указ, объявляющий экипажу сухой закон, за малейшее нарушение наказание, списание на берег, без выходного пособия. Мера строгая, но необходимая. Члены экипажа алкоголь более не употребляли, но доверие к ним исчезло на всегда. Все-таки на берегу околачиваются не лучшие представители этой специальности.
Места, где возникали первые поселения русских на Енисее, как впрочем, и по всей Сибири, определялись исходя из их назначений, удобства для их жителей, и конечно их безопасностью. Остроги, будучи укрепленными городищами, ставились на пересечениях торговых путей, и стратегических в военном отношении местах, ямщицкий ям, соответственно на трактах, где расстояния между поселениями того требовали. Зимовья ставились в удаленных ясачных волостях, и местах промыслов, а вот слободы, назначение которых было пашенное дело, соответственно в местах пригодных для сельского хозяйства.
Если обратить внимание на физическую карту центральной Сибири, то хорошо видно как гряда Верхнетазовской возвышенности протянулось на восток до пересечения с рекой Енисей. Осиновский порог является местом пересечения Енисея с этой грядой. Гряда хоть и не впечатляет воображение, но, тем не менее, южная сторона, защищенная от северных ветров, вполне годилось для земледелия.
Здесь, на левом берегу Енисея, на южном склоне гряды расположился поселок Ворогово, место очередного большого торга. Алексей неплохо был осведомлен об истории этого поселения, и с нетерпением ожидал прибытия. Первоначальное название поселения – Дубческая слобода, но название не прижилось и в последствии стало именоваться Ворогово, в честь своего основателя Ивана Ворогова.
6
Дубческая слобода, начало 17 века. Левобережное расположение поселков объясняется, прежде всего, их безопасностью. Левый берег Енисея заселяли остяки, народ мирный, и находящиеся уже несколько десятилетий под властью Российского государства. А вот на правом берегу проживали тунгусы. Народ, хоть и плативший ясак русским, но воинственный, и представлявший не малую опасность для поселенцев.
Иван Ворогов был человеком решительным и упрямым. Он искал земли не только для пушного промысла, но и для устройства крестьянского хозяйства. Сотни десятин земли поднял поселенец. Никакие трудности, а их было немало, не остановили крестьянскую душу. Амбары в слободе были полны, овсом, подвалы репой и тыквой, а ледники рыбой и мясом. Все излишки он отправлял в Туруханск, на торги. В эти годы Туруханск становится центром пушной торговли, забрав лавры первого у Мангазеи. Его часто так и называли в те годы – Новая Мангазея.
Струг подошел к родному берегу. Из поселка бежали на встречу родные и близкие люди. Все глаза проглядели, а струг все равно прозевали. Большая радость охватывает поселение, когда возвращаются мужчины, будь то с промысла, воинского похода, или служебной поездки.
В Туруханск струг не пойдет. Груз, до становления зимника, будет храниться в слободе. Надо готовиться к зиме, и мужчинам полно дел. Сейчас, прежде всего, сбор урожая, заготовка дров, и лов рыбы. Поселенцы Дубческой слободу жили, можно сказать в достатке, что во многом объяснялось его расположением. Енисей в тех предпорожных местах широк, с множеством островов и проток. Трава в рост человека, густа и сочна. Вот и вышло, что промысловому человеку, Ивану Ворогову, сподручно и прибыльно стало завести в тех местах пашню, и скотину.
В Туруханск обоз пойдет много позже, когда мороз скует Енисей ледяным панцирем. Зимник идет прямо по льду. В упряжках используют оленей, как своих, так и привлеченных у тунгусов, в счет ясака. Дело большое и серьезное. Обоз будет состоять из нескольких десятков саней. Ведь повезут государево зерно, так и свое на продажу. С этим обозом доставят и мягкую рухлядь. Такой обоз ведет лично Иван Ворогов. С ним ходит старший сын, пускай набирается уму разуму, еще пятеро казаков, да крещеных остяков, дюжины две.
7
Поселок Ворогово, конец 20 века. Алексей все глаза проглядел, но после Енисейска даже мало значительных пахотных земель не увидел. Песчаные земли, приусадебные огороды, более предназначенные под картофель, редкие теплицы, не более. То есть, от назначения слободы Ворогово, не осталось и воспоминаний. Опять тот же леспромхоз. Складывалось впечатление, что здесь возможны только три занятия: ловить рыбы, охотиться, да рубить лес. Разучился местный люд, выращивать, что-либо на своей земле. Зато в тех местах почти пятьдесят лет работал экспериментальный совхоз. Вы представляете! В этом совхозе пытались вырастить яблоки в условиях севера. Пятьдесят лет выращивали в теплицах саженцы, а затем морозили. Выращивать яблоки не научились, а вот навыки северного земледелия утратили полностью! Ну да ладно, история рассудит, а сейчас компаньонов, больше занимала цель их экспедиции, то есть торговля.
Всем известно, что реклама – двигатель торговли. В те годы во всех поселках существовали свои студии, кабельного телевидения. Видеомагнитофоны, по ценам еще не доступные каждому россиянину, стали инструментом для бизнеса. Приобретет некий бизнесмен камеру с видиомагнитофоном, прокинет кабель к каждому дому, вот тебе и студия. Фильмы крутит, репортажи под заказы снимает, или ролики с поздравлениями. Люди были тогда несказанно рады такому прогрессу. За небольшую плату, тебе такой Голливудский фильм покажут, что до утра не заснешь. Все это, ранее запрещенное, а теперь доступное, влекло всех наших земляков. Но наших предпринимателей интересовала реклама, поэтому первым делом Алексей направился в такую киностудия, которая располагалась прямо на дому ее владельца. Быстро отсняли ролик, и в тот же вечер его показали между фильмами Рембо1 и Рембо2.
На следующий день пошел покупатель, и не просто поглазеть, хотя были и такие, а больше со знанием дела, так как ролик дал информацию: где, что, и по каким ценам. Алексей с Александром трудились несколько дней. То в трюм, то опять к весам на палубу. Торговля прекращалась, только после захода солнца. Уставшие бизнесмены, что бы отдохнуть ночевали в небольшой местной гостинице. На барже было всем тесновато, так как экипаж вахту не нес и бездельничал.
Безделье экипажа всегда добром не кончается. Подгулявшие речники, устроили драку, из-за местных девушек, да так, что бизнесменам не удалось уладить конфликт, и пришлось тикать из гостиницы, среди ночи. Ладно, что успели на баржу, а то побитые речники вполне могли отбыть без хозяев предприятия.
Проблема с экипажем становилась весьма серьезной. Второй случай, когда по их вине срывались планы торговли. А то, что будет и третий, сомнений не было. С каждым днем, судно уходило все дальше и дальше. Экипаж становился развязным, падала дисциплина, и появились первые признаки неповиновения. Даже капитан занял нейтральную позицию. Будто дисциплина на судне не его задача.
Судно шло на север, миновали порог. Скоро устье реки Подкаменной Тунгуски. Большие богатые поселки Бор, Усть-Подкаменка, должны были стать конечными местами торговли. Компаньоны сидели на корме и вели беседу. Настроение было не веселым.
- Экипаж выходит из-под контроля, - начал первым неприятный разговор Алексей.
- Виноват моторист, это он их баламутит.
- Да, это так! Проглядели на берегу! Меня беспокоит вопрос, на какие деньги они гуляют. Ведь, когда их нанимали, рубля за душой не было?
- Ты Алексей извини меня, что сразу не сказал. Уверенности и сейчас нет, только подозрение, - произнес Александр, и замолчал.
- Да говори уж, не тяни, - вздохнул Алексей.
- Я думаю, что поворовывают они. Ночами, когда мы в гостинице, нет проблем достать из трюма продукты, и продать. Ведь ключи, оставляю капитану, таковы правила судового устава. Но как говориться, – ни пойман не вор, - вздохнув, произнес Александр.
- Если это так, то скоро все откроется. Посчитать остатки тяжело, много времени потребуется, а вот метки на трюмах, незаметно для экипажа, поставить просто, по ним и выясним, - предложил Алексей.
- Но возникнет новый вопрос, если подтвердится воровство! Что будем делать?
- Ну! Повесить преступников на рее не получиться, а вот высадить на берег вполне возможно. – Теперь замолчал и задумался Алексей.
- Что замолчал? Задумался, как же мы будем без команды? – как-то странно спросил Александр.
Алексей понял, что берет на себя больше положенного. Александр хозяин самоходки, и ему решать судьбу экипажа, и что бы прекратить этот неприятный разговор, произнес:
- Мы зашли сильно далеко. Все может оказаться только нашей фантазией. Завтра приходим в Бор, там все и выясним.
8
На наших героев поселок Бор произвел двойственное впечатление. С одной стороны – красивый, современный, благоустроенный поселок. Централизованное снабжение теплом и электричеством, водоснабжение. В поселке располагаются офисы и базы таких крупных предприятий как Борский филиал "Туруханскэнерго, Борская геофизическая экспедиция с собственным вычислительным центром. Аэропорт, находящийся на пересечении арктических краевых трасс. Северный поселок, а уровень образования и преподавания в местной школе весьма высок. Все это увеличивало статус Бора над другими поселками. С другой стороны – давно замороженная зарплата, на фоне безумной инфляции, остановка, а следом и развал действующих предприятий, и ощущение приближающейся катастрофы. Имеющие возможность бежать, начали покидать поселок, а не имеющие данной возможности, готовились к бедам, которые им уже приходилось переживать в этих местах.
Алексей прошелся по магазинам. Совсем недавно заваленные товаром, сейчас они не представляли для них конкуренции. Полки были пусты, а товары, что имелись, по ассортименту и ценам в сравнении с плавмагазином сильно проигрывали. Но вот финансовые возможности населения сильно вызывали беспокойство.
Так и оказалось. Несмотря на цены, значительно ниже, чем в местных магазинах, торговля шла вяло. Народу много, но мешками, и ящиками не берут. К вечеру компаньоны вымотались полностью, тем более угнетало душевное состояние. Ведь разговор с экипажем ни чего не дал. Те слушали молча, украдкой ехидно улыбаясь. Как бы говоря:
- Никуда вы от нас не денетесь, здесь на севере вы полностью зависите от нас. Взгляните! По ночам уже подмораживает. Еще две, ну три недели и пойдет шуга, тогда сразу уходить надо, иначе пропадет судно, и никому, до него не будет дела.
Дело обстояло именно так. Но, тем не менее, на третий день пребывания в Бору, подтвердилась кража. Более того, экипаж даже не стал отпираться. Алексей рвал и метал.
- Вон с Колхозницы, - закричал он и стал бросать вещи экипажа на берег.
Было еще рано, и благо покупатели отсутствовали. Моторист с матросом угрожающе пошли на Алексея. Александр и капитан стояли, растерянно глядя друг на друга. Алексей достал из кобуры газовый пистолет, и выстрелил вверх. Слезоточивую вонь почувствовали все.
- Мало не покажется! – усмехнулся Алексей, и навел пистолет мотористу прямо в лицо. – Последний раз говорю! Вон отсюда!
В том, что Алексей выстрелит, сомнений не было, и моторист с матросом, матерно ругаясь, спрыгнули на берег. По флотским законам, капитан не в праве покидать судно, на это и рассчитывал Алексей, ведь его никто не освобождал от должности. Капитан некоторое время мялся в нерешительности, но преступные понятия взяли свое, и тоже спустился по трапу. Определенно капитан ошибся в выборе профессии. Обычный моторист, столь легко подчинил своим преступным действиям даже его. Так что на берег списываются только плохие капитаны и матросы. При наборе команд будьте внимательны, и не повторяйте ошибок героев романа «Остров сокровищ», и наших компаньонов. Очень уж легко можно лишиться товара, или нарваться на бунт.
- Ты сделал все правильно, - поддержал Александр, - иначе могло быть еще хуже!
Экипаж болтался в поселке, пока не прогулял ворованные деньги. Симпатий к ним, со стороны жителей поселка, не было. Хотя списанные уже вторично на берег речники, поливали грязью наших предпринимателей с ног до головы. Но бросающийся грязью человек, марает прежде всего, свои руки, и здоровые души северян легко отличали хорошего человека от плохого, а уж гнилую человеческую душу, тем более.
Прогуляв ворованные деньги, а, следовательно, потеряв таких же гнилых собутыльников, они, объявились около Колхозницы. Что бы покончить с этим тяжелым вопросом, скажу, что им были куплены билеты на самолет, и организован контроль, за фактом их отбытия.
Торговля в Бору продолжалась. Все шло также вяло. Надо заметить, что, несмотря на случившееся, настроение у компаньонов значительно улучшилось. В свободное время они стали изучать судно и лоции. Хотелось сменить место торговли. Но идти в Туруханск без экипажа, а это сотни километров, было дело не мыслимое, да и смысла особо не было, а вот зайти в Подкаменку очень хотелось. Их взоры и мысли давно уже были устремлены, к чуть видному из Бора, устью реки Подкаменная Тунгуска. Там находился богатый поселок с аналогичным названием. Покупатели, что прибегали оттуда на моторных лодках, непременно все брали мешками, и всячески зазывали к себе.
9
Устье Подкаменной Тунгуски, начало 17 века. На левом берегу Енисея, чуть ниже устья Подкаменной Тунгуски стоит зимовье, которым пользовались служилые и промышленные люди перед походами на Подкаменную. Зимовье то было добротное. Кроме жилых изб, бани, тут имелись и амбары. Ограда из лиственных бревен, в добрых пять сажень высотой, защищало зимовье и ее жителей. Конечно, пушек и гарнизона, как у острога здесь не имелось, но то было серьезно защищенное укрепление. Надо сказать, что различие между зимовьем и острогом не заключалось в степени защищенности, или численности людей проживающих в нем. То было понятие административное. Если зимовье мог поставить любой промышленный человек, то острог можно было ставить только по царскому указу, на государственные деньги. В остроге находился гарнизон из служилых людей и царский ставленник воевода. Острог становился звеном механизма государства российского, радеющего за его благополучие, и выполняющего его волю.
Все правые притоки Енисея были названы русскими первопроходцами Тунгусками, по названию проживающих там тунгусов: Нижняя Тунгуска, Подкаменная Тунгуска, Верхняя Тунгуска (ныне река Ангара).
Достаточно многочисленный народ, но расселенный по огромной территории, жил небольшими семьями, не мешая, друг другу, но в этом заключалась его слабость. Собрать в короткие сроки воинов, численностью хотя бы в несколько сотен человек, было не возможно. Семьи гибли от рук приходящих с юга киргизов, с востока теснили братские, и якуты. Запоздай русские лет на пятьдесят с приходом на Енисей, и от тунгусов бы не осталось даже воспоминаний. Хотя, о их движении встреч солнцу, тунгусы знали уже многие годы. Эти вести принесли левобережные остяки, что ведали о русских, от Обских остяков. Страшные бородатые воины, закованные в железо, владеющие огненным боем, не ведающие ни страха, ни жалости. Это было представление тунгусов о русских пришлых людях. Поэтому не приходится удивляться, что тунгусы соглашались платить русским ясак, но при всякой возможности, оказывали сопротивление.
Первыми, ход в Подкаменную Тунгуску, совершили туруханские казаки. По велению Мангазейских воевод: князей Мирона Шаховского и Кольцова-Масальского, сюда пришли служилые казаки, для обьясачивания местного населения, и промысловый люд, с ватагами покрученников. Поморские промышленные тоже не заставили себя долго ждать. Проведав морской путь, стали на своих кочах заходить в устье Енисея и подниматься вплоть до устья Ангары.
10
Устье Подкаменной Тунгуски, конец 20 века. Александр имел небольшие навыки вождения судна, но зайти в Подкаменную Тунгуску для него было весьма серьезным делом. Существует подводная скала в русле Енисея, то продолжение горной гряды, что описывалась выше. Именно от нее произошло название Подкаменная. Ее надо обходить далеко Енисейским фарватером, и горе тому, кто начнет сокращать путь.
Обстоятельства, а может и судьба, требовали сменить место, и этот час настал, Александр согласился. Компаньоны завели дизель, зарядили аккумуляторы, и пошли вверх по Енисею. Казалось куда уж дальше, устье уже позади кормы, пора воротить в русло Подкаменки. Судно развернулось и пошло в горный проход, что служил руслом Подкаменной Тунгуски.
Чистая Енисейская вода, слившись с не менее прозрачными водами притока, позволила видеть водную бездну на многие метры. Подводные скалы появились из глубины, не торопясь, но и неумолимо. Они напоминали хребет доисторического динозавра затонувшего в этих местах, и пролежавшего многие тысячелетия. Его окаменевший хребет был по-прежнему остр, способный без всякого усилия распороть даже металлический корпус. Судно прошло рядом над скалой казалось буквально чуть, чуть и катастрофа. Но это казалось, а на самом деле, если бы не покачивание носа из стороны в сторону, то компаньоны без огреха зашли в устье реки Подкаменная Тунгуска.
Настроение было великолепное. Александр был горд за себя, у него даже появились мысли экстерном пройти обучение в речном училище. Алексей тоже был на седьмом небе. Скоро он увидит поселение, и ее жителей, которые по складу характера наиболее близки к тем русским, что пришли сюда почти четыреста лет назад. Компаньоны понимали тяжесть своего положения, но были готовы встретить трудности.
Поселок Подкаменная Тунгуска встретил плавмагазин серьезно и по-деловому. Первым делом указали куда пришвартоваться, что бы и с берега подъезд был удобный и с воды. Телестудия для рекламы не потребовалась, так как в таких сибирских поселках, бабий язык лучше, чем радио. В течение часа поселок знал, что продается и по каким ценам.
Торговля радовала душу. Все проходило без суеты и по-деловому. Покупателями больше были женщины, но в сопровождении мужа или взрослого сына. Прибывали, либо на мотоциклах, либо на моторных лодках. Лодки для местных жителей, основной транспорт. Вся жизнь протекает вдоль реки.
Пока женщины решают, что купить и сколько, исходя из финансовых возможностей, мужики покуривают на берегу. Присев на бревнах, они неспешно ведут разговор о делах таежных и рыбацких. Если бы не торговля, с каким удовольствием Алексей находился бы среди них, просто молча, впитывая каждое слово говорящих, но и баб было послушать весьма любопытно. Насколько все-таки симпатичны, и приятны в общении эти женщины из далеких северных поселков! Для них посещение подобного магазина - это выход в свет. Не часто, принарядившись на пару с мужем, она выходит на люди. Все происходит настолько естественно, откровенно, нет ни фальши, ни лицемерия. Улыбки женщин открытые, здоровые белоснежные красивые зубы, которые даже не ведают о существовании стоматологических кабинетов. Говор у них спокойный, а смех свободный и звенящий. На мужчин тоже приятно посмотреть. В них чувствуется уверенность человека находящегося здесь не случайно, а стоящего на своей земле, где жили его предки. Здесь все его, и дом и тайга и река. Речь чистая, достаточно грамотная, чувствуется, что книга в их домах вещь не редкая, и не случайная. Матов в разговоре практически нет.
Что за штука удача?! Как ее поймать за хвост, и крепко на крепко привязать к себе?! Ведь только все наладилось, еще недельку такой торговли, и можно думать о возвращении. Так нет! На беду наших коммерсантов появился еще один. В Подкаменку нарисовалась точно такая же Колхозница, но полная вином и водкой.
Черный змей тут же захомутал души поселковых мужиков, слаб стал русский человек к его чарам. На второй день поселок гулял весь. Мужики разбуянились, отобрали деньги у баб, и пошла круговерть, потекли денежки к спиртовику, а у наших друзей торговля упала до нуля.
Компаньоны были полностью растеряны. Не зная, что делать, они уповали только на случай, и судьба вмешалась вновь. Ночью друзей разбудил звук выстрелов. Первая мысль, что пришла в голову, была то, что мужики по пьяному делу устроили стрельбу. Но оказалось все далеко не так.
Выйдя на палубу, они были глубоко поражены. Стреляли с берега, и, причем с нескольких стволов, чуть ли не залпами. По суете, что творилась на судне торговца спиртным, стало понятно, что бьют из ружей по нему. Скоро на спиртовике загудел дизель, и, светя прожектором, судно ушло в сторону Енисея.
Стрельба тут же прекратилась, но до утра не спалось. Рано, чуть рассвело, пожаловала женская делегация. Тут все и выяснилось. Мужики умудрились пропить все деньги, что были отложены на закуп продуктов. Это конечно крайне расстроило наших героев. Но дело принимало другой, неожиданный поворот. Женщины заявили следующее.
- Вы никуда не уходите, мы вас не отпускаем, - заявила одна.
- Мужики сейчас проспятся, и мы их погоним в лес, и на реку, - заявила вторая.
- Тайга нынче богата кедровым орехом и брусникой. На реке осетр, и сейчас нельма пошла. Так что переписывайте свои ценники с рублей, на орехи, ягоду и рыбу, и готовьтесь принимать. Орех мы подсушим, а вот рыба будет прямо с воды, будьте готовы ее принять, – произнесла третья.
Все сказанное женской делегацией повергла наших героев в радость. Удача опять с ними, да так, что с лихвой компенсировала все неприятности. Ведь они планировали перед возвращением закупить рыбу и орехи. Для этого было все готово. В трюме припасены столитровые бочки, и полиэтиленовые вкладыши. Соль тоже еще имеется. Прочитана масса литературы по засолке. Вот только с расценками не прогадать. Хотя ситуация для всех падовая. Ни кто из участников бартера не представляет соотношение цен и их перспективы. Инфляция безумна, изменение цен на конкретный продукт не предсказуема. Вся эта дикость называлась рыночной экономикой. Тем не менее ценники были разработаны и устроили всех, причем даже не вызвав ни у кого возражений.
Проспавшись, и осознав всю тяжесть своей вины, мужики, чуть свет потянулись к берегу. Зазвенели моторы, и десятки лодок устремились в Подкаменку и Енисей. То были рыбаки, которые без улова не возвращаются, и вечером этот факт компаньоны почувствовали на себе. Сотни килограмм рыбы прошли в тот вечер через их руки. Что бы быть объективным, надо сказать, что разделка и засолка рыбы была функцией самих рыбаков, так как Алексей и Александр, успевали только контролировать качество, и взвешивать принимаемый товар.
Алексей находился в состоянии эйфории. Будучи большим любителем рыбы, как кулинарного продукта, такого изобилия ему не доводилось еще видеть. Его сильно беспокоило качество рыбы. Прочитав в литературе о повреждении визиги у осетровых, и возникновении смертоносного трупного яде, он принимал только живых осетров, самолично наблюдая за их разделкой.
По договору осетровая икра была собственность рыбаков, и как товар шла отдельно. При ее виде у Алексея голова шла кругом. Икра принималась в литровых банках, очищенная от пленки обычными рогатками. Для этого дела были определены жены или дочери, которые занимались этим делом тщательно, со знанием дела, и качества достигалось исключительное.
Головы, хвосты, печень, молоки в товарную массу не шли, а оставались не учтенной собственностью наших друзей. Представьте ту уху, что становится на утро заливной.
Алексею приглянулся один местный хлопец. Мальчугану было лет десять не более, и звали его Виктором. Витя появлялся на Колхознице каждый день, ближе к вечеру. Каждый раз он приносил ведро, а то и два кедрового ореха, чисто провеянного и подсушенного. Каждый раз он менял его на конфеты – карамель Московской фабрики «Красный Октябрь».
- Ты видимо большой сладкоежка? – Шутя, спросил его Алексей.
- Пожалуй, это так, - серьезно ответил мальчик.
- А куда тебе столько конфет? Небось, уже целый мешок натаскал?
- Зима у нас дядька, очень длинная, - ответил, по взрослому Виктор, - а у меня еще младшая сестренка есть. Бате и мамке забот хватает и без конфет.
Алексей тогда подумал:
- Серьезный и ответственный растет человек. Настоящий Сибиряк. Все до конфетки он потом посчитает, и разделит по дням. Всю зиму, каждый день, он будет отсчитывать конфеты, и расходовать не более чем положено.
Появились друзья, что вечером заходили на огонек. На Колхознице образовался своеобразный мужской клуб. Интересные беседы, где звучали удивительные таежные рассказы, заполнили вечера. Участники клуба приносили изысканную рыбу собственного приготовления. Черная икра, шашлык из осетра в том клубе было делом обычным. Соленый тугун был писком в данной области. Необходимо рассказать, что такое тугун, и не корысти ради, а ради сохранения истины. То рыбка не более десяти пятнадцати сантиметров. Мясо очень нежное и божественно вкусное. Косточки мягкие и не причиняют дискомфорта. Приготовление - только малый засол. В данном виде она сохранит свои вкусовые качества дней десять не более. Это чудо, которое довелось попробовать нашим героям один раз в жизни. Любые ее появления в том качестве, в городах не возможны, хотя рассказывают, что Сталину умудрялись доставлять эту малую рыбку самолетами с Енисея.
Не прошло и десяти дней, как товар был полностью продан, вместо него в трюме Колхозницы стояли бочки с засоленным осетром, стерлядью, и нельмой. Немало было принято кедрового ореха и ягоды.
11
Поднявшись, по привычке, рано утром, Алексей вышел на палубу. В то, что он увидел, трудно было поверить. Недолеко от Колхозницы, прямо на берегу Подкаменки расположилось стойбище тунгусов. Представшая картина, была на столько фантастичной, что первые минуты казалась плотью воображения, видением из 17 века.
Сбежав по трапу на берег, Алексей быстрым шагом направился к стойбищу. Он боялся даже моргнуть, так как казалось, моргни, и все исчезнет. Только приблизившись, видя движение людей и животных, слыша звуки, чуя запахи, пришло ощущение реальности.
Тунгусы, пришли за темно, и так тихо расположились, что не были даже услышаны. Да и сейчас, во время утренних хлопот, все происходило очень тихо, непривычно для городского жителя. Семья состояла из трех взрослых мужчин, их жен сестер и детей. Всего Алексей насчитал около двадцати человек. Стариков не было видно, те должно находились в чумах, что в количестве трех стояли недалеко друг от друга. Сооружения из жердей, торчащих сверху, крытые оленьими шкурами, конической формы, были высотой метра три, может четыре. Женщины готовили незамысловатое варево из рыбы, а мужчины возились около тюков, что лежали на земле. Рядом десяток оленей, меланхолично живали жвачку. Самые обычные животные, в зоопарках даже получше бывают, а вот жизнь у них видимо не легкая. Потертые от поклажи бока, на ногах раны, некоторые уже гноятся. Похоже, что ветеринары к ним касательство не имеют, а единственное лекарство для ран, деготь, да пихтовая живица.
Морозы еще не наступили, но одежда на тунгусах, была из шкур тех же оленей, лишь капюшон и ворот были отделаны мягкими мехами соболя и писца. Расстегнутые верхние одежды, отсутствие нижнего белья, видимо в связи с теплой погодой, придавало их внешности, полуодетый вид. Один из мужчин тунгусов, скинул с себя длинную меховую рубаху. Его вид вызвал у Алексея улыбку.
- В той стране полуночной самоядь есть, что по пуп люди мохнаты до долу, а от пупа вверх яко ж и прочие человече, – пришли на ум воспоминания одного из первопроходцев.
Видимо, тот горе наблюдатель, видел подобную картину, что и Алексей.
Дети различного пола и возраста развлекались игрой в ножечки. Простая хорошо известная всем игра, где очерчивается круг, делится на всех, а затем с помощью ножа, втыкаемого в землю, разыгрываемая земля переходит из рук в руки.
Тунгусы, к появлению Алексея, отнеслись безразлично, или сделали вид. Единственно, кто уделил ему должное внимание, то собаки тунгусов. Остроухие, крепкие в кости, они производили впечатление злобных и сильных псов, готовых разорвать зверя, а при необходимости тянуть сани полные поклажи. Они встретили Алексея злобным лаем, но, будучи привязанными, укусить не могли, да и после окриков тунгусов быстро успокоились.
- Ты с магазеи пришел? Твой магазея? Водка есть? Надо много водки! Можулк богатый гулять будет, - наконец обратился к Алексею тот, что был раздет по пояс.
- Извиняйте уважаемые. Мы уже торговлю закончили. Почти ничего не осталось, - произнес Алексей.
Тунгус с недоверием посмотрел на Алексея.
- Меня звать Можулк. Можулк богатый, гулять будет. Вот смотри, - и он достал связку черно-бурых лисиц, которые на солнце засверкали серебром.
Алексей развернулся и пошел обратно к себе на Колхозницу. На душе было не спокойно. Ведь он представления не имеет об этих людях. Интересно, кто нибудь знает об их жизни? Где кочуют, во что веруют, где места их промысла? Или перестав с них брать ясак, и интерес пропал. Чуть позже выяснилось, что в поселки имеется уполномоченный по скупки у тунгусов пушнины, и товар, что отпускается, в замен, имеется. А вот на сколько, все справедливо остается только догадываться.
12
Самоходку перегнали в Бор. Все-таки здесь аэропорт и телефонная связь с большой землей. Октябрь. Ночами уже подмораживает, Днем чуть отпускает, но зима берет свое. По ночам пробрасывает снег. Надо уходить, но в дополнение к проблеме отсутствия команды, появилась еще одна. Документы на рыбу!? То есть накладные и удостоверение качества. Без них любая захудалая проверка груза, и стоп машины. Начнется следствие, штрафы, испорченный груз на помойку. Все дело пойдет коту под хвост.
За документами пришлось слетать в Туруханск. Дело оказалась достаточно простым, но потребовало от Алексея больших моральных, и физических затрат.
Накладную и качественное удостоверение мог выдать только официальный производитель рыбной продукции. Единственным таковым предприятиям был Туруханский рыбозавод. Некогда флагман данной отросли в тот год он уже таковым не был. Все что осталось, так это черные покосившиеся амбары, неопределенного назначения, жуткая вонь, от тухлой рыбы, и пьяный директор. Сами понимаете, что производитель на деле никакой, а на бумаге вполне официальный.
Алексей, объяснив обстоятельства дела, выставил на стол непререкаемый довод. Четыре литровых бутылки китайского спирта Рояль встали пред очами директора рыбозавода. Плата за бумаги была достойная. Но директор проявил строптивость. Ему, видите ли, нужен еще и собутыльник. Вот тут Алексею и пришлось поднатужиться. Только на следующий день ему удалось с охапкой проштампованных бланков покинуть сие предприятие и гостеприимного директора. Надо заметить, что хоть на рыбозаводе рыба и отсутствовала, но в холодильнике директора, для закуски нашлась, и неплохого качества.
Оставалась одна проблема. Как возвратить судно в родной порт? А между тем север брал свое. Снег покрыл землю, подмораживает. Точнее, только днем температура становится не надолго выше нуля.
- В Тунгуске пошла шуга, - сообщил знакомый рыбак из Подкаменки, - если не уйдете на ближайшей неделе, то придется зимовать.
- Команду так и не нашел, - грустно произнес Александр, - каждый день связываюсь с городом, но бесполезно. Путные речники, все заняты на судах, а нарваться на таких как были – потерять груз, а можно и судно.
- Я, что приехал? – солидно кашлянул рыбак, - Видите! Вон, на разгрузке углярка стоит, названием «Янтарь». Так их старпом наведывался к нам, рыбы прикупить. Сказывал, что в город идут, на Судоремонтный завод встанут для починки. Наведайтесь к ним, поговорите с капитаном, может, чем подсобит?
Пожав всем руки, рыбак спрыгнул в лодку, и, несмотря на большую волну, плохую видимость, погнал в Подкаменку. Лодка на волнах вскидывала высоко, чуть ли не вертикально задирая нос, затем падала, издавая громкий хлопок, винт хватал воду, и раскидывая гирлянды брызг, устремлялась далее. Большой риск, велика опасность от таких поездок, но для местных дело обычное. Спросив одинокую местную женщину – вдову:
- Где твой мужик?
Обычно получаешь ответ:
- Утоп мужик!
Но, на этот раз все обошлось, да и, несмотря на опасность, тонут лишь в пьяном состоянии, а тут все по трезвому.
Информация, что получили наши герои, оказалась бесценной. В этот же день Александр побывал у капитана «Янтаря». Судно оказалось огромным, класса река – море. Капитан был бывалым моряком в лучших понятиях этого слова, и бросить в беде хоть, и не знакомых людей, не мог. Немного поразмышляв, он предложил причалить Колхозницу под борт, и таким образом буксировать в краевой центр. Колхозница была просто букашкой, по сравнению с углевозом, и стоя под бортом, не причинит затруднений движению большого судна.
То была большая удача, можно сказать улыбка фортуны. Александр был весел, как никогда.
- Мы уходим домой! – крикнул он, едва завидев Алексея. – Все решено уходим завтра!
Выслушав компаньона, Алексей, боясь спугнуть удачу, недоверчиво спросил
- Какова плата, за доставку? Ведь капитан ее назвал?
- Да назвал! – засмеялся Александр. – Ты не поверишь! Я буду сопровождать Колхозницу в каюте его «Янтаря». Команда у него большая, и сейчас на вахте почти не задействуется. Так я буду читать им лекции.
- Какие лекции? Ты в своем уме? – воскликнул Алексей.
- Да лекции! Ведение бизнеса в условиях свободного рынка! Именно так пожелал капитан!
Друзья смеялись долго, и от души. Завтра они уходят домой. Александр, как хозяин, сопровождает Колхозницу, а Алексей возвращается самолетом. У него уже определена задача, - к прибытию Колхозницы найти покупателей на дары севера.
Янтарь, закончив разгрузку угля, вышел на фарватер Енисея, и встал напротив Колхозницы. Спустили лодку, которая доставила на нее старшего помощника капитана. Самоходка стояла уже под порами, готовая сорваться с места. Когда нос Колхозницы оторвался от гостеприимного берега поселка Бор, и, развернувшись, она пошла под борт «Янтаря», Алексей сидел на берегу и смотрел ей в след. Небольшая слеза скорее вызванная солнечными бликами от поверхности Енисея, чем слабостью, скатилась по лицу Алексея.
Послесловие
Наша история подошла к концу. И у нее хороший конец. Вот, правда, для Алексея, после возвращения, не обошлось без проблем. Он объелся осетровых на многие годы. Покупатель, что забирал оптом всю рыбу, зная состояние Туруханского рыбозавода, не поверил в справедливость качественных удостоверений. Алексею пришлось пробовать лично кусок мяса от каждой рыбины. Его благополучное состояние и стало удостоверением качества!