После разгрома при посёлке и поместье, бургунды пришли в смятение. Несколько последовавших успешных вылазок лимитанов убедили их в необходимости покинуть провинцию. Так как никто от поместья и посёлка, из бургундов, не ушёл, то они не могли точно оценить наши силы. Они знали лишь только о своих потерях. Не знали они, что ударное ядро наших сил – оснащённый по сарматскому образцу кавалерийский отряд, потерял почти половину убитыми, а оставшиеся бойцы и лошади были изранены и не могли какое-то время принимать участие в боевых действиях. Не знали они достоверно и о потерях среди колонов, о том что их силы теперь достаточны только для обороны посёлка. Вернее даже скажу так, я не уверен, знали они или нет. Подозреваю, что у них был весьма могущественный информатор. Ты конечно уже наверное догадался о ком речь. Конечно же – Грациан. Но в таком случае мне непросто объяснить, почему бургунды так быстро оставили провинцию.
Ещё момент – дукс поручил преследовать бургундов, но по возможности границу не переходить. Заметь это уклончивое – по возможности. Кассий стремился не бить своим подчинённым по рукам. Дальше начались интриги. Я о них, о их начале, знаю только со слов. Сам я в тот момент лечился в поместье и никуда не выезжал.
Грациан как-то ухитрился сбежать из под ареста. Первым встретился с Кассием и проинформировал о том как ОН делал всё для побед, и как ему в этом мешал «сарматский выскочка», то есть я. Атанарих же, фактически отстранил Грациана от командования – кавалерия легиона более тому не подчинялась. По закону Атанарих устроил мятеж, он шёл на огромный риск для установления справедливости.
Дукс приказал, исходя из обстановки, преследовать бургундов. Ясное дело, преследование по всем правилам ведётся силами кавалерии. Нужно настигать вражеские колонны на марше, устраивать засады, нападать на места ночёвок. Расчленять вражеские силы и добивать их, осуществляя превращение поражения в разгром.
Грациан получил приказ, но НЕ ПЕРЕДАЛ его в подчинённые ему войска. Достаточно было просто передать, Атанарих отлично бы справился с задачей. Вместо этого, Грациан доложил Кассию, что Атанарих поднял мятеж и САБОТИРУЕТ выполнение приказа дукса. Также он указал на то, что вероятно Атанарих находится в сговоре с бургундами. Не, ну ты оцени, КАКАЯ ЖЕ ХИТРАЯ ГНИДА этот Грациан.
Ну, Кассий был уже не совсем дурак, потому в сговор вестгота с германцами особо не поверил. Тем временем бургунды ушли из провинции, потрёпанные, но не разгромленные. И тут случилось событие, из которого я предположил предательство Грациана. Ко мне на поместье прибыл посол бургундов. Ко мне! Я то кто вообще такой в этом мире. В тот момент я был ещё очень-очень мелкой сошкой.
Меня вынесли на носилках, я встал на костыль и проковылял до места захоронения убитых бургундов. Показал ему, предложив оценить масштаб. Оказалось, что кое-кому из участвовавших в бою у поместья врагов удалось таки хитро ускользнуть. Они и поведали своим о том, как шёл бой. Посол немного проговорился о том, что рассказанное шло вразрез с ранее полученными ими сведениями. От кого? Попробуй догадаться сам.
В итоге, посол предложил мне поставить мою печать под текстом мирного соглашения. Вежливо настаивал на этом. Не знаю, но я заподозрил подвох. Ведь смотри сам, свиток этот, с моей печатью, мог служить доказательством моего предательства. На его основании меня можно было объявить вне закона. Вот и прикинь, кому это было нужно. Ставить печать я отказался. Но на словах просил передать моё согласие. На словах то хоть звезду с неба можно пообещать. А печать под текстом уже серьёзно, серьёзней некуда.
После отъезда посла я попросил собраться наше превосходное собрание. Обсудили. Решили, что надо объединиться с Атанарихом, и совместно попробовать задавить Грациана. Атанарих посетил наше собрание уже через два дня. Узнав о визите посла, о наших соображениях, он поделился своими новостями. Его, оказывается, вызвали на трибунал. Кассий предъявил ему обвинения в измене и преступном бездействии. На трибунал решили ехать всей толпой. Погибать так всем сразу.
На заседании трибунала дукс отказался принимать во внимание показания Феликса. Мотивировал это тем, что Феликс – раб, потому процедура получения показаний обязательно должна проходить у него под пыткой. Феликс был даже согласен пострадать ради истины, но я наотрез отказался. Чтобы при мне мучили моего вернейшего товарища, не, это уже за гранью. Да и не было в этом особого смысла, так как показания Феликса плотно перекликались с показаниями остальных, из нашего собрания.
В первый день трибунал не пришёл к окончательному решению. Слишком многое, и многие говорили против Грациана. Гай Констанций так вообще открыто обвинил его в предательстве, сославшись на данные его подчинённых. По показания пленных бургундов получалось, что их вожди имели надёжный источник достоверной информации. Например, они знали с самого начала о создании подвижной группы войск. Знали и то, что первый удар мы нанесём по самой боеспособной и многочисленной группе бургундов. Предполагали, что НУЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК поможет, и в главном сражении они разгромят войска Сармата, так бургунды называли меня. Дукс просил предъявить этих пленных, Констанций попросил отсрочку для их доставки. В этот момент заседания Грациан явно нервничал и позволил себе пару эмоциональных выкриков в адрес Констанция. Наверняка он чего-то боялся. Может быть, даже он боялся опознания себя пленными бургундами. Так во всяком случае полагал Констанций.
Уже поздним вечером к дуксу, для личной беседы, отправился Виталий. О чём-то они там очень эмоционально говорили. Виталий так и не поделился подробностями, ограничившись фразой – Поговорил, пристыдил. На следующий день Кассий Агенобарб объявил о роспуске трибунала и снятии всех обвинений с Атанариха. Однако и Грациану не предъявил он никаких обвинений. Хотя это можно было сделать на основании протоколов заседания трибунала. Да что там, Кассий был обязан их пустить в дело.
Впоследствии Атанарих был назначен начальником кавалерии легиона. Грациан же был снят с должности и отправлен в Равенну, в распоряжение главнокомандующего – Эция Флавия (так в оригинале, речь про Аэция, известного римского военачальника времён Поздней империи). С собой ему достался от дукса опечатанный сундучок с документами, для передачи лично Эцию Флавию.
Это был прекрасный сундучок, с прекрасным содержимым. Там находились копии протоколов трибунала, копии протоколов допросов пленных бургундов, ну и много ещё всякого интересного. Нам об этом рассказал Констанций. Дукс, незадолго до отъезда Грациана, затребовал у него протоколы допросов и все остальные материалы разведки касающиеся Грациана. Начальник разведки всё это принёс, в копиях, а дукс сложил их в ТОТ САМЫЙ сундучок и на глазах Констанция опечатал его своей печатью. Понимаешь, Кассий был на нашей стороне, но решить судьбу Грациана не желал сам, а переложил это решение на главнокомандующего.
Не сразу, но мы узнали дальнейшую судьбу Грациана. Я узнал о ней в Италии, случайно. Естественно, я поделился этой радостной новостью с превосходным собранием, в которое к тому моменту вошёл и Атанарих.
Эций хорошо принял Грациана. Тот по дурости своей так и не распечатал сундучок. Он действительно полагал, что там содержатся разные отчёты и прочая, малозначимая, ерунда. Ситуация приняла совсем другой оборот, после ознакомления Эция с документами из сундучка. Главком прекрасно всё понял. Грациан в Равенне был никто, его судьба никого не волновала. А вот принять меры для успокоения нас, провинциалов надо было. В отношении Грациана главком был полностью свободен в принятии решения. Никто ему ничем не мешал. И решение было принято. За измену и преступное бездействие Нумерий Грациан был казнён. Справедливость восторжествовала. Надо отметить, это было редкое решение, по нашим временам. Да, во времена Гая Мария и Цезаря за измену, преступное бездействие казнили аж бегом. Но в наше время, когда всё покупалось и продавалось, это было событием. Но не таков был Эций Флавий – последний настоящий римлянин в высших органах власти Империи.
Ещё не всё улеглось, а на меня уже навалились хозяйственные проблемы. Приехал Кальпурний. В этот раз он не был просто гостем, а активно помогал мне в решении проблем. Ведь ходить я начал ещё очень нескоро, нога заживала очень медленно. Прибывали назад арендаторы. Не все, кое-кто предпочёл расторгнуть договор и переселиться на вестготские территории. Рабочих рук снова не хватало. Уборка урожая затянулась, часть зерна осыпалась на корню.
Кальпурний не очень то винил меня в пропаже части урожая. Так и сказал, мол в этом году меньше, в следующем больше, какая мол разница. Разница конечно была, магнат прозрачно намекнул, таким образом, что на следующий год он ждёт большего. Но в этот раз магнат совсем не зажался на поставки вооружений. Он решил прислать мне совершенно феноменальный объём оружия – 200 комплектов кавалерийского, сарматского вооружения и столько же лошадей, и 200 комплектов снаряжения комитатов. Как шутило наше превосходное собрание, магнат решил создать огромную и мощную армию. А вот с поставками рабов изменений ждать не следовало, магнат твёрдо отклонил все мои просьбы об этом.
Уже в конце своего визита, когда все проблемы были решены, Кальпурний предложил мне сопроводить корабль с зерном из Массилии в Рим. Не в одиночку конечно, с парой десятков моих пехотинцев. Мотивировал это тем, что на море усилилось пиратство, а имперский флот уже совсем мышей не ловит. Пояснил также, что пираты обычно берут судно на абордаж, а не топят. Потому, вполне логично добавить в состав экипажа судна абордажную команду, для защиты от пиратов.
Дело было новым и рискованным. Но мне хотелось развеяться и повидать Рим. Да, я решил не упускать шанс увидеть Вечный город в его первородном, так сказать, обличии. В итоге, я уехал следом за магнатом в Массилию. С собой взял двадцать пехотинцев. Также, со мной в путь напросился Паулос. На хозяйстве я оставил Феликса, а правой рукой, так же как и мне, ему достался Рианорикс.