Часть вторая
Хроника царствования
Варвары Ивановны
Пришли демократы И мост им -горбатый И не там им - театр Улиц - не те названия И ни к чему заводам - здания
В.В.Михайлов
– Все вы работали не так! Делали не то, что требуется от районного комитета партии. Вы не знаете последних требований Центрального комитета. С сегодняшнего дня всё будет по-иному! Кроме Георгия Ивановича и Галины Михайловны я пока никого из вас не знаю, но узнаю. Узнаете и вы меня! - начала свое первое знакомство с аппаратом райкома новая первая.
От услышанного Георгий внутренне возмутился, но вида не подал. У многих работников райко¬ма от удивления округлились глаза. Бывший Первый, только что передавший дела преемнице, решивший принять участие в её первом аппаратном совещании, недовольно хмыкнул, встал и, направившись к выходу, негромко подметил:
– Я думаю, Варвара Ивановна, Вы и без меня познакомитесь с работниками аппарата. Имейте в виду, что аппарат дружный, работать умеют все без исключения. А меня ждут дела в Новгороде.
Так началось первое знакомство Сидоровой с работниками комитета. И заведующих отделами, и инструкторов, поочередно, она просила встать, назвать фамилию, имя и отчество, год рождения, образование, семейное положение. Каждого она изучающе, долго оценивала своим хищным взглядом, на-поминала, что тот до сегодняшнего дня работал не так. После знакомства она решила перейти к делу.
– Чем конкретно сейчас занимается аппарат райкома?
Георгий, еще чувствуя себя хозяином положения и являясь вторым лицом райкома, доложил:
– Именно сейчас аппарат райкома знакомится с новым первым секретарем.
– Это я знакомлюсь с аппаратом райкома, а не аппарат знакомится со мной! – отпарировала Сидорова.
– Ну, а если серьезно, то сейчас основная часть работников занята подготовкой очередного пленума. По руководству комсомолом. Доклад вчерне подготовлен. Я сейчас работаю над ним. Если никакого ЧП не произойдет, то завтра к обеду доклад будет готов. Останется утвердить его на бюро. Готовим выступающих, работаем над явкой. Пока всё идет по плану.
– После совещания принесите доклад мне. Я хочу его посмотреть.
– Варвара Ивановна, я же отметил, что доклад подготовлен вчерне. Я сейчас над ним работаю. Закончу завтра в первой половине дня, тогда в готовом виде и положу его Вам на стол. До пленума почти две недели, Вам будет вполне достаточно времени, чтобы ознакомиться с ним.
– Значит, доклада еще нет?
Изо всех сил сдерживая себя, Георгий сквозь зубы выдавил:
- В готовом виде доклада нет. Будет завтра в первой половине дня.
- Хорошо! Я запомню! А еще я хочу собрать сегодня бюро.
Георгий взглянул на часы, стрелки которых показывали 9 часов 45 минут, подметил:
– Через пятнадцать минут за этим столом намечено провести еженедельное совещание по сельхозным делам. Семь членов бюро из девяти на нем будут присутствовать. Кроме них - секретарь парткома леспромхоза - его можно пригласить и директор совхоза Крестецкий, которого вряд ли сейчас мы сможем отыскать в поселке. Думаю, что его сейчас приглашать нет острой необходимости.
– Как это нет необходимости?! Пригласите обоих. Прямо сейчас. Мы подождем.
Георгий встал, подошел к рабочему столу первого секретаря, нажал клавишу прямой связи с техническим секретарем.
– Слушаю Вас, Варвара Ивановна, – прозвучал голос из динамика.
– Ольга Павловна, это Назаров. Я попрошу Вас прямо сейчас вызвать в райком Бодрина из леспромхоза и Белова Михаила Дмитриевиче из Крестецкого.
– Хорошо. Сейчас вызову!
– Спасибо.
Вернувшись к столу заседаний, он сел на свое место, продолжил информировать о планах на ближайшие дни. Через несколько минут в кабинет вошла Ольга Павловна, вручила Назарову небольшую записку и молча удалилась.
– Ну, у вас и порядочки! – прервала Георгия первая, – как это можно без приглашения входить в кабинет первого секретаря? Что в записке?
Георгий вслух прочел:
– Бодрин через десять минут прибудет. Белов М. Д. – с зоотехником выехал на отгонные пастбища в районе Жихарева.
– Я так и думала! Позвоните прямо сейчас в это самое Жихарево, чтобы его там разыскали. Передайте, что вызывает лично первый секретарь районного комитета партии.
– К сожалению, – вздохнул Георгий, – нет телефона в этом самом Жихареве. И пока директор совхоза не осмотрит загоны и пастбища, он в поселок не вернется. Завтра он планирует перегнать туда три сотни голов молодняка. С директорами совхозов все вопросы мы обговариваем с семи до восьми тридцати. По рации или по телефону. Если у нас к директорам вопросов нет, то далее они сами планируют свой рабочий день.
– Ну, у вас и порядочки?!!!
– Варвара Ивановна, уже десять часов. В приемной нас ждут больше десятка человек, чтобы обговорить сельхозные дела... – снова вмешался Назаров.
– Я знаю! Подождут! – резко бросила та и залилась пространной длинной речью об усилении партийной дисциплины, о непоколебимости партийной власти, о требованиях последнего пленума ЦК КПСС. В заключение подметила, что аппарат райкома не так работал, и чтобы в её кабинет без её личного приглашения никто не мог зайти, как сейчас зашла технический секретарь. На её вопрос: "Все - ли понятно?" никто из присутствующих не проронил ни слова. Всем, действительно, было всё понятно. Работники аппарата молча удалились, и тут же в кабинет нахлынула толпа во главе с председателем райисполкома Леской, который с иронией в голосе подметил:
– Георгий Иванович! Непорядок! Такого еще не было, чтобы председатель исполкома с десятком руководителей служб более двадцати минут стояли под дверью. У нас своих дел невпроворот, а со своим аппаратом дела можно решать и в другое время.
Георгий понимал, что это замечание относится вовсе не к нему, но, считая недостойным ссылаться на первую, попросил извинения за задержку и отшутился:
- Учитывая, что сегодняшнее совещание начинаем с задержкой на двадцать минут – обязуемся завершить его на тридцать минут раньше намеченного времени. Годится?
- Вот это по-деловому! – вставила редактор районной газеты Мишина Людмила, довольно общительная и обаятельная женщина.
- На таком совещании я никогда не был. Где мне прикажете садиться? - в замешательстве проговорил Бодрин.
- Как члену бюро. За большой стол. На своё место… – указал Георгий.
Представив Сидоровой членов бюро и присутствующих специалистов сельского хозяйства, Георгий предоставил слово Мощенкову – председателю РАПО.
– Мы успели сегодняшнюю сводку по молоку распечатать. Прошу!
Он красивым жестом подал Сидоровой, второму секретарю и предрику по два листа отпечатанных на пустографке оперативных данных. Выработанная годами форма ежедневной отчетности содержала в себе практически все данные о состоянии животноводства в хозяйствах района. Даже бегло пробежав глазами по графам и строчкам этих двух листков, вырисовывалась полная картина положения дел в животноводстве.
Кратко проинформировав о результатах сегодняшнего совещания с руководителями хозяйств по рации, Мощенков подметил, что полугодовой план по продаже молока и мяса государству районом будет выполнен. К тому имеются все предпосылки. Безнадежно отстает лишь Зайцевский, но другие совхозы его перекрывают.
– А какой будет задел на второе полугодие по молоку? – вмешалась первая.
Мощенков замялся.
– Пять тонн! – ответил Георгий за него.
– Почему так мало?
– Для нас это не мало! – поддержал предрик, – пять тонн – они и в Африке пять тонн. Чтобы в прошлом году план вытянуть у меня все депутаты с бидончиками по дворам ходили, по килограмму, даже по стакану молоко собирали. Район мог зависнуть на нескольких тоннах.
– Не придумывайте! – резко остановила его первая.
– Здесь и придумывать нечего, – вмешался Георгий, – так и было. В прошлом году нам впервые лет за двадцать удалось выполнить план по молоку и мясу. Это хваленые Зарницкие, Согрины, Калюжные и прочие Цветковы, и Вишняковы оставили нам такое наследство.
– А мне Анконов говорил, что район по сельхозным вопросам работает стабильно. Как же так, Назаров?
– За слова Первого Обкома я не берусь отвечать, но для меня лестно услышать такую оценку. А сейчас перед нами и стоит главная задача, чтобы не допустить каких-либо срывов, наращивать объемы производства. Каждый непредвиденный срыв может дорого нам обойтись, но задел в пять тонн уже дает определенную гарантию. Хотя это всего лишь одна десятая процента годового плана...
Отпустив специалистов сельского хозяйства по рабочим местам, Сидорова еще в течение часа "воспитывала" членов бюро. Втолковывала им о требованиях обкома и ЦК, не сказав ничего конкретного. После того, как она объявила об окончании совещания, Бодрин недоумевая, спросил:
– Варвара Ивановна, а меня-то, зачем вызывали?
– Чем Вы слушали? Для этого разговора я перечитала все материалы последнего пленума ЦК. Какой же Вы член бюро райкома, если не поняли этого серьезного разговора?
– Да, нет! Я понял,… только думал, что вызываете по какому-то серьезному вопросу, касающемуся нашего леспромхоза.
– Эти вопросы касаются и вашего леспромхоза.
– Ну, да. Конечно, касаются…
Только в половине первого Георгию удалось продолжить работу над докладом. На обед не поехал. Ровно в два часа, после обеда, первая снова пригласила его в кабинет, стала расспрашивать о директорах и главных специалистах совхозов. Всё аккуратно записывала на белоснежных мелованных листах писчей бумаги. Беседа длилась более часа. Составив с его слов списки директоров и специалистов, сделав необходимые пометки об их деловых качествах, она, неожиданно для Назарова, пригласила председателя РАПО.
– Пока Вы беседуете с Мощенковым, разрешите мне заняться своими делами… – предложил Георгий.
– Нет. Я хочу выслушать вас обоих.
– О чем?
– О совхозных руководителях и специалистах. Олег Петрович, начнем с совхоза Крестецкий. Кто там директор?
– Михаил Дмитриевич Белов, – начал поделовому растолковывать председатель РАПО, – специального образования не имеет, но всю жизнь проработал руководителем колхозов, совхозов. Отличный организатор...
Все его высказывания Сидорова скрупулезно сравнивала с записями, что были произведены со слов второго секретаря. При необходимости делала дополнительные пометки. Георгий поражался тому, что в оценке многих и руководителей, и специалистов его и Мощенкова мнения совпадали почти дословно.
– Да вы что, сговорились? – истерически воскликнула Сидорова, – я поражаюсь: про главного инженера совхоза Крестецкий Лялясникова оба говорите, что он не плохой организатор, что хорошо знает работу главного инженера, но тут же упоминаете, говорю дословно: "трудно сказать, чего у него больше – положительного, или отрицательного?". Нам ни к чему держать таких специалистов.
В тот момент мысли Георгия работали с докладом на пленум, поэтому он старался не вмешиваться в разговор, а Мощенков пытался пояснить:
– К сожалению, Варвара Ивановна, в районе нет толковых инженеров. Лялясников самый сильный. В Озерках и в Усть-Волме можно считать, что инженерная служба вообще отсутст¬вует. Даже в аппара-те РАПО главным инженером работает молодой специалист Саша Костевич. Толковый парень, но опыта пока нет. Поработать бы ему в хозяйстве пару лет – был бы золотой специалист.
– Так направьте его в хозяйство.
– А с кем тогда я работать останусь. Более-менее толковые специалисты перебираются в Новгород и в Новгородский район. Пришлось недавно побывать на Новгородском свинокомбинате. Встретил там десятка полтора молодых ребят - трактористов из нашего района. У всех Армия отслужена.
– И Вы не смогли переманить их обратно?
– Со многими разговаривал, агитировал о переезде в любое хозяйство района, жильё – отдельный дом предлагал, но ответ один: "Здесь у меня хорошая квартира. Ни воды, ни дров таскать не нужно. Да и в холодный туалет бегать уже не хочется".
– Причем здесь туалет?
– Ну, не скажите, Варвара Ивановна. Туалет – это не последнее дело в жизни любого человека. Ребята, в основном, женатые. Всей семьей срываться из благоустроенного жилья, с насиженного места, не так-то просто.
Этот пустой никчемный разговор длился до половины пятого, когда Георгию удалось снова засесть за доклад. Два десятка страниц были отданы в печать, когда в кабинет к нему заглянул Володя Конев.
– Георгий Иванович, Вы сегодня, похоже, без перекура над докладом сидите?
– Да нет. Скорее, с мелкими перекурами целый день в большом кабинете просидел.
– И почему она сегодня на нас так набросилась?
– Кто ж её знает? Видимо решила действовать по принципу того цыгана, что на Ямской улице живет.
– А-а-а! Это тот, который, отправляя сынишку за молоком, сначала его кнутом выпорет, чтобы молоко не пролил? Так?
– Вот и она тоже самое пыталась сделать. Даже нам с Мощенковым экзамен устроила по оценке де-ловых качеств директоров и специалистов совхозов.
– Ну, и как?
– Время зазря потеряли. Доклада еще больше десятка страниц проработать надо, а ведь завтра с утра снова посадит рядом, и будет держать до обеда. Придется повечерить часиков до десяти.
– Так Вы же сегодня без обеда. У меня хлеба половина буханки есть, и банка кильки в томатном соусе не распечатана. Будете?
– Честно сказать: и есть не хочется после сегодняшних общений с этой скороспелкой.
– Кстати, у меня появились некоторые немаловажные сведения. Наша Стигнеева вместе с ней в ВПШ училась, а Зотова из РАПО – в институте. Уловили?
– Да, – подметил Георгий, – с этими бабами надо поаккуратнее себя вести. Кости подскажи, и завхозу, чтобы не болтнули чего лишнего при них.
– Уже подсказано! А килечку с хлебцем я Вам всё-таки принесу...
Как Георгий и предполагал, доклад удалось закончить к десяти часам вечера.
На следующий день первая с утра посадила рядом с собой предрика. К одиннадцати доклад был повторно отпечатан и проверен, а беседа первой с предриком всё продолжалась. Георгий поднял трубку прямой связи.
– Варвара Ивановна, доклад на пленум готов.Занести?
– Не нужно. Оставьте его в приемной у секретаря. Я сама возьму.
Только перед обедом Леске удалось вырваться из кабинета первой.
– Георгий! Где тебе удалось такую начальницу отыскать? – войдя нему в кабинет, иронически высказался предрик, – где это видано, чтобы с восьми утра до часу дня председателя райисполкома держать в кабинете первого секретаря?
– Деловые качества твоих подопечных изучала?
– И не только моих! У нее и на тебя отдельный листок заведен. Одним словом, картотека на нас всех, как раньше была в царской охранке, или у Берии. Тебе теперь придется по два раза на дань бриться, иначе сразу ненужная пометочка в этом листке появится.
– По мне пусть хоть целую энциклопедию заводит, лишь бы работать не мешала.
– И у меня сегодня уже половину дня украла. Мог бы понять, если по делу... Вот теперь и планируй свою работу.
– Не додумалась бы она руководство совхозов дергать к себе без надобности. На следующей неделе надо начинать заготовку кормов. Пока технику настраивают и настоящие сроки подойдут. Так, Евстигней Иванович? И за молоком следить надо, директоров и специалистов в напряжении держать.
– Стоит нам дня три-четыре в хозяйствах не побывать, как те сразу слабину почувствуют и плакали тогда наши пять тонн. Ты доклад закончил?
– Готов доклад.
– Тогда у меня есть предложение: после обеда я проеду в Озерки, а вечерком махнем в Ламерье. Олега Петровича с собой возьмем, сетки бросим, у костра посидим. После такой беседы...
– Нас с Олегом Петровичем еще вчера «на вшивость» проверяла. Удивлялась, почему у нас мнения совпали почти по всем её вопросам.
– Ну, так вечером едем?
– Да и в самом деле отдохнуть не помешает.
– Тогда договорились? Поедем на моей машине. Отъезд из леспромхоза в двадцать ноль, ноль.
Вся неделя для Георгия была крайне суматошной. Никакой целенаправленной работы. Сотрудники аппарата райкома один за другим вызывались в кабинет первой, как на допрос, для изучения "деловых качеств". Кроме того, она многих просила охарактеризовать своих коллег по работе. На каждого был заведен отдельный листок.
В пятницу вечером, вернувшись из совхоза Путь Ленина, на своем рабочем столе Георгий увидел записку технического секретаря о том, что в субботу его вызывают в обком на учебу в школе партийно-хозяйственного актива. Дело не новое. Учеба проводилась ежемесячно в здании Дома политического просвещения. Поднял трубку прямой связи. Ответа не было. Кабинет первой был закрыт, а в приемной на столе покоилась папка с докладом на пленум.
На следующий день, около семи утра, он зашел в кабинет, подобрал, на всякий случай, документы с последними сведениями о работе всех отраслей производства района. Первой еще не было на месте. Прошел на первый этаж в РАПО, где началось ежедневное совещание с руководителями совхозов по рации. Для беседы с каждым директором ими было отведено ровно десять минут. В результате проведения таких совещаний для руководителей района уже к восьми часам утра была полная ясность о состоянии дел в совхозах.
Ровно в восемь до блеска намытый Уазик стоял у парадного подъезда. Еще раз поднявшись на третий этаж, заглянул в кабинет первой.
– Разрешите, Варвара Ивановна, зайти без Вашего приглашения.
– Заходите, если уже ворвались.
– Здравствуйте! Дело неотложное. К десяти часам меня вызывают в Обком. Вот телефонограмма.
Взяв записку, долго её изучала.
– А что это за школа партийно-хозяйственно¬го актива?
– У нас в районе – своя школа, а Обком проводит обучение со вторыми секретарями и руководителями крупных производственных объединений. Раньше от района в эту школу приглашали второго секретаря и директора леспромхоза. На сегодняшний день приглашен я один.
– Нечего Вам делать на этой учебе.
– За два с половиной года я пару раз не явился на такие занятия и в результате... Чтобы Вы думали?
– Что?
– В понедельник вызывали в Обком к секретарю по идеологии. Неприятностей для себя наживать я больше не хочу.
– Я изучила доклад на пленум. Здесь всё не так. Садитесь и переделывайте.
От услышанного Георгий опешил. Еще в семь утра доклад лежал в приемной, а к восьми он уже изчен. Доклад в тридцать две страницы машино¬писного текста.
– Не понял Вас, – удивился Георгий.
– Тут и понимать нечего! Берите и переделывайте!
– Скажите конкретно: что не так?
– Всё не так!
– Это не разговор. С докладами, выступлениями и другими документами у меня огромный опыт работы. Я уверен, что докладов и выступлений у меня написано в десятки раз больше, чем у Вас. Вчера утром слышали по радио выступление первого заместителя председателя облисполкома?
– Слышала. А какое это имеет значение?
– Значение такое, что это выступление у меня написано еще лет шесть, или семь назад. В него облисполкомовские девки только цифры новые подставили, а основа моя. Вот и прикиньте, что у меня написано так, а что не так.
– Не убедили. Здесь всё не так! – она резко бросила доклад на приставной столик, – берите и переделывайте.
– Во-первых: Вы не смогли за это время вдумчиво прочесть доклад. Глазами пробежаться за тридцать минут можно, но вдумчиво прочесть – невозможно. Во–вторых: что я счел необходимым включить в доклад – я это сделал, поэтому, уважаемая Варвара Ивановна, если считаешь нужным переделывать доклад в полном объеме, то переделывай сама!
Взяв доклад, Георгий с силой хлопнул его на стол первой.
– Мне пора выезжать в Новгород. Опаздывать нельзя.
Поздно вечером на огороде Георгий встретился с Туймановым – бывшим Первым и поделился мнениями о случившейся стычке.
– А ты, Георгий, не понял, почему я ушел с её первого совещания?... Сожрет она тебя. Но имей в виду – я для тебя работу найду. Будешь моим заместителем. А жильё в Новгороде вернут. Неприятно, конечно, вот так начинать работу с новым руководителем, но я знаю, насколько ты можешь себя сдерживать. Видать, допекла за неделю...
Следует отметить, что доклад новая первая попыталась "переделать". Мучила его дня четыре. В результате, переделка заключилась в том, что на двух страницах она поместила вставочки строчек по десять–пятнадцать. Одна из этих вставок, при утверждении доклада на бюро, была исключена, ибо она совершенно не вписывалась в текст.
После инцидента отношение первой к Георгию во многом изменилось. У них обоих хватило ума и выдержки, чтобы не придавать этот инцидент гласности. Теперь её беседы с Георгием носили, в большинстве, совещательный характер. Он, в свою очередь, настоял на том, чтобы их беседы о подведении итогов и предстоящих делах были ежедневными, как это происходило при работе с Туймановым. Чтобы и секретари, и весь аппарат райкома работали в одном направлении.
Предложение было принято.