Банда священников

 

Россия, Дальний Восток 1937 год.

По злой иронии судьбы город назывался «Свободный». Злая, злая шутка властей делать лагерь в городе с таким названием. Иногда думалось, что у начальников ГУЛага есть чувство юмора, но эта мысль быстро уходила – чувство юмора может быть только у человека, а там, в кабинетах, за дубовыми столами седели нелюди, люди были здесь, по эту сторону колючей проволоки, и они каждый день умирали. От побоев, голода, не выдерживали тяжёлой работы… Да и новые приказы на расстрел подписывались каждый день.
Выживали не многие, даже самые сильные ломались как тростинки. Заканчивался страшный 37 год, кому-то думалось, что только пробьют куранты и жизнь станет лучше. Может хотя бы норму хлеба увеличат. Вот только никто не услышит здесь боя курантов. Кто-то так и выживал – надеждой. Других ждали домой, очень ждали… Надо же, у некоторых врагов народа ещё был дом, им даже писали письма. Кто-то спасался верой.
Невиданно количество священников было в лагере, одних только епископов семь человек, а саны помельче небось и вовсе десятками исчислялись.
За батюшками вели особое наблюдение. Сразу по доставке их в лагерь почти у всех забрали нательные кресты. Запрещали молиться, да и просто говорить лишний раз – очень боялись проповедей.
Почему-то в новой стране пролетарских народов совсем не было места для старого Бога. Они не говорили об этом в открытую, но на самом деле придумали себе нового Бога… Или он сам себя придумал... Вроде бы человек, с размеренной речью, в военной форме, с усами, но замашки-то мироуправителя… Прости, Господи!
Уж неизвестно, что это было предчувствие совпадение или проведение, но за сутки до того, как из Москвы пришёл приказ расстрелять четырех из семи епископов, около тридцати человек сбежали – и среди них ни одного гражданского – все церковники.
Многих застрелили там же, но многим всё-таки удалось скрыться.
На уши поставили всех – и армейских, и гражданских… И дали сбежавшим миленькое название – «банда священников». Они ничего и не бандитствовали, просто пытались убежать.
Отец Сергий, молодой священник только пол года как приехал В Хабаровск из Украины, он только обустроился в отведённой ему коморке при храме, как пришли люди в штатском и забрали всех. Отца Иануария – старенького и улыбчивого прямо с проповеди увели… Прихожане все побледнели, уставились, а он им - всё хорошо будет Бог всё видит, всех простит! И улыбается, так что ему все поверили. Как там у Блока? И всем казалось, что радость будет, что  в тихой гавани все корабли и что на чужбине усталые люди светлую жизнь себе обрели…
В тот же день всех задерженых священников погрузили на поезд и отправили в Свободный, за обретением светлой жизни.
Отец Иануарий не доехал. Умер по дороге.
Сейчас отец Сергий смотрел на озверевшего человека перед ним, и не верил что недавно это чудовище было священником, даже ещё вчера он был очень даже человеком, а сейчас это внушало сильные сомнения.
Вчера он спрашивал у Сергия, как его зовут и тот зашёл в тупик, он не знал, как ответить на этот простой вопрос. За те годы, что прошли после принятия сана он совсем отвык от своего мирского имени – Григорий Тихомиров, а уже семь месяцев в лагере его только так и называли, но и отцом Сергием он себя уже не ощущал. Оба имени стали ему чужими.
Он не помнил, что ответил и ответил ли, и не помнил, как назвался его собеседник. Уже вечером этот человек, а с ним ещё трое пошли посмотреть тропу, а через какое-то время прогремели выстрелы.
С тех пор прошли сутки, и от мало-мальски организованной группы не осталось и следа, каждый пошёл к гибели своей дорогой.
И надо же было умудриться набрести на покойника!
Сергий тут же вспомнил все рассказы старухи-бабки про нежить, и впервые думал об этом без скептицизма. Перед ним был уже не человек. Одежда была заляпана кровью, глаза горели диким безумным светом лишившегося рассудка не-человека. Что сделало его таким? Смерть? Жизнь?
Этот отказался от Бога. Свету больше не было места в его душе. Испытания сломили его веру. Он отвернулся от Бога и его пленила тьма.
Священнику было тяжело решиться на это. Молитвы не спасали и ангелов с трубами не было на подходе. Он схватил обломанную ветку.
Теперь и он весь был в крови. Это перед ним, с веткой, торчащей из груди шипело и умирало. Он бежал оттуда, не разбирая дороги, как заведённый повторяя «Прости Господи», шепча обрывки молитв, бежал, не разбирая дороги, пока не упал.

Он то приходил в себя, то опять терял сознание. Видел бревенчатые стены избы. Видел девушку с русыми косами. Она подняла его голову и он с трудом сделал глоток воды.
- Кто ты? – спросила она.
- Григо…
Говорить было тяжело.
- Григорий, да? Я поняла..
- Сергеев…
- Григорий Сергеев, я позабочусь о тебе, не волнуйся. Тебе сейчас нужно набираться сил. Отдыхай.
«Это имя подходит мне», - думал он проваливаясь в сон.