Оборачиваясь при выходе из университета, я натыкаюсь на злобное шипение на непонятном мне диалекте в нашу сторону. Нас приняли за американцев. В Тунисе американцев не любят. То ли это связано с вопросами политического характера, то ли с еще какой личной неприязнью - сейчас уже не скажешь. Русских любят. Наши спутники, местные студенты, объяснили своим товарищам, кто мы и откуда
Мы идем по октябрьской жаре в город. Идем по трамвайным путям, потому что забраться в трамвай, где местные арабы стоят, прижавшись друг к другу, где не помогают от жары открытые окна, а пыль оседает на потных лицах, невозможно. Лучше загребать ногами песок и хотя бы пить негазированную воду.
Мы как всегда отправимся либо в медину , либо в одну из кофеен недалеко от главной улицы пить настоянный крепкий чай с орешками или ароматный кофе, вкус которого долго остается в порах разгоряченного тела, волосах и пальцах. Чай в Тунисе также волшебен. Любители сладкого особенно в восторге. Рецепт вроде бы несложный: пучок мяты, 3-4 ложки сахара на чашку, крепко настоянная заварка, а при подаче еще и орешки, арахис, фундук- это уже на усмотрение,- и тем не менее, такого чая в России никогда не получить. Этим колоритом можно насладиться только в арабской стране.
Кофейни, в которые мы заходим, характерны тоже только для Востока. Здесь всегда темно, накурено и много мужчин. От взглядов девушку ничего спасти не может, даже если она в длинной юбке и закрытой кофте – неарабок отличают сразу, но наши спутники, появляясь из-за наших спин, смиряют все обращенные на нас взгляды.
Мы сидим в кафе, потому что это единственное, чем можно заняться нам, неместным жителям. У нас есть цель - практиковать арабский, а кафе для этого занятия отличное место. Сами студенты - тунисцы в кафе не ходят: стипендии смешные, денег всегда нет, работа только по сезонам с туристами. Проблема досуга. Проблема мышления о поисках досуга. Тунис в этом отношении не оригинален: в каждой стране найдется прослойка людей, которым всегда трудно себя занять. Но в Тунисе это касается не какой-то группы людей. Сперва эта проблема затрагивает студентов, потом молодых людей, позже стариков. Вы не увидите в кафе много женщин, там сидят одни мужчины: с 7 часов утра они курят кальян, пропуская одну чашку чая за другой в неспешных беседах и оглядывании мимо проходящих людей. Это обычные будни. Это арабская жизнь: медленная, размеренная, пряная и лишенная какой-либо активности. Да и зачем и кому эта активность нужна? Правительству? Или практически единогласно (если верить статистике) избираемому президенту, правящему уже 5 срок подряд? Активность и критическое мышление в массах – это предпосылка революций, изменений, движения. А когда всем комфортно, то какая разница, что происходит в госаппарате, какие интриги плетутся на высшем уровне или кто будет править после Бен Али, когда он уже будет неспособен руководить страной «из могилы».
Мы сидим на занятии в университете в столице Туниса в довольно пестром окружении: с одной стороны, традиционные мусульманки в широких длинных платьях до пят, хиджабе и перчатках, чтобы скрыть кисти рук, с другой – девушки в джинсах и с непокрытой головой. Но все, как по команде, конспектируют каждую реплику преподавателя, боясь пропустить любое вводное слово. На другом курсе, на предмете «культурного наследия», который шел для русистов на русском языке, уже не конспектировали под диктовку каждое слово преподавателя, но диалог между студентами и учителем напоминал разговор воспитателя с ребенком: посмотрите, детки, на картинку, что это у нас такое? Нет, это не проблема преподавателей, хотя как и в любой арабской стране проблема кадров- одна из острейших, это отсутствие материалов, программы и системы, к которой хочешь – не хочешь, а как-то надо приспосабливаться, даже если ее нет. Отсутствие в Тунисе таких обязательных в системе российского образования предметов, развивающих мышление, как философия, высшая математика, логика, - норма для многих арабских стран.
В медине помимо узких улочек, набитых всякими разностями от платков, до приправ, розовой воды, чеканных тарелочек и прочих сувениров для туристов, есть кафе, где любят присесть не только гости страны, но и местные. Это место любят за оставшуюся здесь атмосферу старины, за то, что здесь можно спрятаться от лишних глаз. В медине стулья располагаются вдоль стен, поэтому по большей части приходится сидеть напротив других людей. Один раз мы наблюдали такую картину. Напротив нас сидел красивый молодой араб, с повязанным на европейский манер шарфом вокруг шеи, а рядом с ним сидела красивая девушка в хиджабе. У нее были тонкие черты лица, маленький носик и длинные ухоженные пальцы с ярким маникюром. Они пили чай, держались за руки, улыбались друг другу очень близко и шептали на ухо всякие приятности. Кольца на красивых пальцах девушки мы не видели. В медине можно скрыться от осуждения. Если бы отец этой девушки застал ее за подобным занятием, сидящей одной наедине с мужчиной на какой-то одной из бесчисленных улочек старого города, проклятья было бы не избежать. С одной стороны, учитывая нормы шариата и мусульманскую традицию, отца этой девушки можно было бы понять. Но как же так, ведь Тунис – наименее исламизированная страна из всех арабских стран, почему девушка не может позволить себе общение наедине с любимым мужчиной? Не может, потому что мусульманка; потому что насколько бы ни была свободной и лояльной арабская страна, она никогда не станет лояльной и свободной в европейских понятиях свободы и прав человека. Она все равно останется приверженной ценностям ислама.
С одной стороны – самая либеральная страна арабского Востока, с другой – лишенное демократии в общем представлении и прав человека в западном понимании государство. Проходя мимо представления на главной улице города во время предвыборной кампании Бен Али, мой спутник переходит на шепот и говорит, что критиковать власть ни в коем случае нельзя и лучше мы помолчим, потому что в этом время на улицах полно полицейских в штатском. Мы молчим, а он борется со своим негодованием в душе. А я вспоминаю девочек из университета, рассматриваю прохожих мимо женщин и думаю: вполне себе цивилизация, да и женщины не кажутся ущемленными в своих правах и средствах самовыражения. Как потом скажет мне другой знакомый, который разговоры о политике не переносит: «А я не чувствую себя стесненным». У тунисцев есть право носить, что хочешь, жениться, разводиться, истинным мусульманкам можно работать даже на телевидении или в политике. А судьба страны - пусть этим занимается кто-то другой, зачем лезть в политику, если все не так плохо, президент обо всем позаботился, а мы все так же можем продолжать курить кальян и сидеть в кафе. Пусть иногда приходится скрываться от посторонних глаз, это не мешает жить. Нет этих амбиций что-то кому-то доказать, быть услышанным, признанным правым. Есть только желание обычного тихого, медленного человеческого счастья – работать, растить детей и немножко радоваться. И, кажется, демократия в понятиях нашего западного мира с его правами, обязанностями и ответственностью, им не нужна.