Глава первая.
Чужая боль.
Закат. Густые облака цвета персикового мороженного опускались за горизонт Плоского мира. Юная сидела на последней ступеньки лестницы и грызла кедровые орешки. Скорлупки она бережно складывала в кармашек лёгкой серой курточки лежащей рядом. Девушка верила, что ничто не умирает, и что она сможет вырастить из этих скорлупок настоящий кедр. Юная мёрзла, на лестнице было холодно и мимо, раз пять специально проходили бабушки, неодобрительно что-то шуршавшие про то, что у неё не будет детей, если она будет сидеть на холодном. Она это знала, но всё равно сидела и ждала. Ждала боли. Нет, не своей. Чужой боли. Скоро тут кому-то будет очень плохо. Юная всегда очень это чувствовала. Чужая боль была как удар тупым предметом по голове, как озноб и удар под коленки одновременно.
Мимо Юной прошла кошка. Чёрная, большая, толстая, вероятно беременная. Юная улыбнулась, протянула к кошке руку, погладила по гладкой шёрстке. Кошка посмотрела жёлтыми глазами в голубые глаза Юной.
-Давно ждёшь? – спросила кошка.
-Да. Третий день сюда прихожу. – Ответила Юная.
-Не сиди на холодном, детей не…
-Знаю, знаю, – оборвала кошку Юная. – Ты сюда пришла что бы…?
-Да. Скоро будут котятки.
-Хорошо, я рада. Новая маленькая жизнь это хорошо. – Юная заулыбалась. – А можно когда они подрастут, я возьму одного себе?
-Ладно,…Я пошла.
-Удачи. Я постараюсь сделать так, что бы тебе было не очень больно умирать.
-Я умру?
-Извини…- в глазах Юной появились слёзы.
-Я долго жила. Целых 7 жизней, мне уже пора. Не плачь, Юная.
-Угу. – Спешно смахнула слезу Юная. – Иди.
Кошка вильнула хвостом и поднялась по лестнице на крышу. Юная смотрела на мелькавшие, на ступеньках мягкие лапки, на белое, даже на вид тёплое пузико и думала, что, скорее всего она чувствовала её боль. Которую сейчас причинила ей сама. Не надо было говорить ей о смерти. Но сейчас ничего уже не поделаешь. Юная вздохнула, обняла колени руками, уткнулась головой в колени и стала ждать. Ждала кошачьей боли, но её всё не было и не было. Юная уже подумала, что ошиблась впервые в жизни, как вдруг пришла Боль. Перед глазами Юной замелькали красные мушки, похожие на мелкие капельки крови и почему-то на малину, разом заныли все кости, в шею как будто долбили тупым зубилом, причём не просто долбили, а долбили, давали отдохнуть и снова начинали методично и точно выбивать седьмой шейный позвонок. Юная через силу встала, нашла в кармане обезболивающее, разом проглотила полбанки и пошла наверх. С каждым шагом чья-то Боль ощущалась сильнее, и Юной становилось идти всё труднее. Но она поднялась на последний пролёт перед дверью на крышу, открыла её и сделала шаг.
Первое, что она увидела, была окровавленная шкурка Кошки-матери. Рядом лежало два маленьких комочка…Точнее, один комочек оглашал крышу едва слышным писком и от него исходила такая боль, что у Юной сводило зубы, а второй.… С ним творилось нечто странное. У только что родившегося котёнка уже были открыты глаза и торчала пара острых клыков. Он пытался отгрызть от трупа своей матери что-то съедобное. Юная впервые видела что-то подобное. Ей было страшно и противно, но Она поборола в себе это, взяла маленький комочек Зла в руки. Котёнок сразу впился в руку Юной острыми клыками. Девушка сжала губы, крик боли не смог вырваться из неё. Она даже улыбнулась, посмотрела своими светлыми голубыми глазами на котёнка.
-Ну, ну.… Хватит. Всё, хватит. Перестань, глупенький.
Котёнок продолжал терзать руку Юной. Девушка с грустью посмотрела на него. С трудом оторвала его от своей руки, сняла с шеи зелёный тёплый шарф, завернула в него зло смотрящий на мир комочек, и положила его около трубы отопления, выходящей на крышу. Потом присела на корточки рядом с трупом матери и простым котёнком. Произнесла тихо пару слов, раны на теле Матери затянулись. Юная провела рукой по голове кошки, вспомнила её зелёные глаза…
Посидев так ещё примерно полчаса, Юная взяла обычного котёнка на руки, потом, подумав,натянула на себя курточку,рассыпав почти все кедровые орешки, спрятала под куртку котёнка,который всё ещё распространял вокруг себя боль, и, бросив печальный взгляд на крышу, пошла домой…