Сляпанное - всегда наляписто заляпанно, в заляпистых обляпанных липках.
Митёк.
///
Василий стукнул в столб, и резко подтянувшись к холодной трубе всей головой, вслушался в искры моря. Невероятный звук... Тандомерический!
Василий мечтал об море, - вам не понять безусым штатникам, что такое море... И когда вязали руки потом, и пихали в палату, Василий слышал море. Оно холодило вообраз и растекалось солеными прериями...
До этого, Василий был на встрече литературных изысков в Берне. Буквально неделю назад. Да, он спорил с молодой, жирной вдовой Горбашских, что душа находится не в сердце, а там куда ты её положишь. К примеру, если болит нос, то можно представить что душа там, и нос пройдет болеть, и станет здоровым и сильным, как новое весло. Но столб был важней. Он перестал быть де жа вю - он превратился в мечту детства.
Василий слышал отчетливое море.
Когда ему впарывали антистрессовое зелье.
Когда кормили успокаивающим муссом с ложечки.
Когда плавно справляли нужду каждой таблетки ему в рот под язык.
Василий имел себя быть спокойным и радостынм снаружи, как ангел лилейный.
Он слышал море...
Но внутри бушевал вихрь вихрастый, вал девятый, шквал огня, тайфун морфун...
А жизнь текла по лабиринтам стрелки, и каждый вдох терялся в облаках...
Всё прошло уже через месяц, когда солнце шпыняло через прошторенную занавесь зарешеченных оконц.
Перед всё еще детским, улыбающимся лицом, лежащим с книжкой Бродского на кушетке, взмыв на перине с картиной лица - она - Танечка Супочка.
Танечка, попросила Василия открыть ротик, и когда нежный пациент её проделал медленный скрЫп пасти, она сразу почуствовала тепло в груди.
Василий, словно присосками, для телепортации стекол, амурно прилип и даже шепнул "у" в неясное бархатистое, персиковое печеньице Танюши.
Та вспискнув поразбрасалась руками, разорвав пуговички на халатике, и вонзила свой острый наконечник в шею немого Василий.
Танечка прыгала, как сумашедшая, нервно закусывая Василиием.
Танечка сжимала шею Василия, и проводилась дрожью, как птичка, как аленькая птичка. Это было... Было-было...
Это был сон Василия. Его давний сон...
На утро Василия выгнали из палаты. Выгнали из дур-дома. И он остался один. Один, как гон, беззвучно шурщий во высокой долине печали жизни любви.
Во высокой долине печали жизни любви.
...печали жизни любви...
Лови...