Женщина вошла в кабинет Главного редактора местной газеты:
- Вот. Написала статью. – сказала она коротко и поставила на столе свое журналистическое расследование.
- Актуально?
- Актуально.
- Есть там события, факты?
- Есть.
Главный бросил поверхностный взгляд и вернул листочки обратно:
- Нет. Не подходит. Это не журналистика.
Женщина взяла бумагу, медленно перегнула ее на четыре, обдумывая новый подход к Главному редактору. То, что он сказал было не правда. Все было написано по законам журналистики.
- Слушай! Прочитай еще раз! – и она сунула бумагу под носу.
Он действительно заглянул, но посмотр и на этот раз был рассеянным:
- Я тебе сказал. Это не для газеты. Слышком много поэзии там.
- Какая поэзия? Там идет речь о насилии. Там кого-то бьют по душе, насиливают.
- Да ты так скажи, чтоб понятно было. Насилие… да…
Главный рассплылся весь, пересегнулся, даже повстал, чтобы взять снова этот, ставший уже конфликтный журналистический материал и углубился читать сладострастным взглядом.
- Нет. Здесь нет ничего подобного.
- Как нет? Ты чего ждал? Какие картинки видишь за словами?
- А ну, давай, расскажи! Что? Что там делают? – залюбопытствовал он уже про себя.
Журналистка посмотрела, посмотрела на него, потом взяла свою статью и вышла из кабинета без слов. Было ей тяжело.
По дороге встретила добрую подругу. Обнялись. Сели пить кофе.
- Знаешь как мне страшно. Душа моя болеет от насилия, повсюду видишь насилия над психики.
- Ой! – воскликнула она в ожидание пикантных подробностях. - Не может быть!
Лицо подружки расстянулось в улыбке, накрашенной в модной краски „Шанеля”.
- Ужасно. Даже сердце болит, а об этом никто сейчас не хочет говорить.
- Ты почему мне ничего не говорила до сих пор. Как это… - появилось нездоровое любопытство.
- Кричать, ругаются. То как злые собачки лают, то как коты мяучать.
- Что страшно? И мне один говорил, давай помяукаем вместе. А я знаешь, что ему сказала, я с котами не лаю.
- Душа ранимая.Потом надолго остаются отпечатки.
- Миленькая… Был бы он красивый ничего страшноватого нет… - сказала "добрая" подруга и посмотрела на ней снисходительно.
Поцеловались по этикету и разошлись. Женщина пошла к своей маме.
- Давно не заходила! – встретила она ее с радостью. - Вид у тебя не хороший?
- Ничего. Все пройдет.
- Может быть дети больны?
- Нет. Здоровы.
- Может с мужем поссорились?
- Нет. Я тебе сказала, что дома все в порядке.
И когда маменька "все" поняла па своему, взяла свою доченьку за рученьку, твердо и решительно повела ее к Судебной медицине. Нужно было взять документ. Для обезщетения. Показали им кабинет врача. Там на стене висели тексты от Наказательного кодекса, от Конституции и другие лозунги, которые настойчиво напоминали о порядках и законах в государстве. По середине комнаты были поставлены гинекологические пособия. Врач спросил сначала что было в сэксе, есть ли кровь, какие следы от насилия остались. Прослушав ответ, отказался от просмотра:
- Ничего не можем сделать! Как посмотреть в душу человека? Каким способом доказать, что там, в душе, есть насилие?
Журналистка села и написала вторую статью, начиная с последним событием. Там в "Судебной медицине" была вся пикантность. В газете сразу оппубликовали. Главный редактор даже похвальное слово сказал.
автор: Магдалена Манчева