Не помню точно, но, кажется, я тогда училась в девятом. Было это в конце семидесятых годов, уже прошлого века. Стояла обычная монгольская осень. Надо сказать, что это самое красивое время года в этой части земли. Осень буквально золотая, сухая и солнечная. Весь Дархан засажен тополями. Они прижились там, как никакие другие деревья. Поэтому весной город утопал в пуховой метели, а осенью укрывался толстым, пёстрым покрывалом из листвы. Мы очень любили, не спеша идти из школы по этой шуршащей массе и трепаться на всякие девчачьи темы.
И вот в один из таких замечательных дней случилась неприятность - приступ аппендицита у моей подруги Наташки. Советская больница нашего маленького городка, тоже не отличалась размахом. Располагалась одном из бараков, половина которого служила поликлиникой, а вторая соответственно, стационаром.
Прооперировали подругу успешно, хотя есть одна деталь, которая меня пугает до сих пор. Операцию по удалению аппендикса, тогда проводили под местной анестезией. То есть пациентка в здравом уме и трезвой памяти, лежала на операционном столе, а все остальные, принимающие участие в этом действе, с ней ещё и разговаривали. Но в операционной-то ещё ничего, а вот когда в палату перевезли, да местная анестезия отходить начинала, вот тут самое интересное и начиналось. Как Наташка говорила, чтоб нам понятней было: «Вам зубы удаляли? Знаете, что потом бывает? Так вот представьте, что у вас в животе не тридцать два, а все сто тридцать два зуба удалили одновременно, и после этого вся заморозка и отошла». Вот, примерно такие ощущения.
Но как я уже сказала, всё прошло нормально, и отход заморозки она тоже пережила. Начался период выздоровления, с посещениями родных и близких. Нам нравилось навещать Наташку в воскресенье. Поликлиника в этот день не работала, и поэтому все посетители и выздоравливающие рассредоточивались, по всем закоулкам и «холлам», где стояли удобные диваны. В будни туда доступа не было, там шел приём больных, пришедших в поликлинику. Кабинеты, конечно, закрывались, но «холлы» (заметьте в бараке!) были наши.
В тот день мы расположились в «холле» перед кабинетом гинеколога, и мирно перемывали «кости» своим знакомым. Уборщица, в это же время, решила провести уборку кабинетов. И вот, дойдя до нас и открыв этот злосчастный кабинет, её кто-то позвал и она ушла. Мимо открытой двери кабинета прогуливались двое выздоравливающих мужиков. Уж не знаю, чем они болели, а только выглядели вполне здоровыми. Их заинтересовала конструкция кресла для осмотра, видя, что рядом никого из медперсонала нет, они вошли в кабинет и стали его рассматривать. Дверь не закрыли и мы с интересом наблюдали за ними. В процессе обсуждения технологии посадки в этот агрегат, они поспорили, о том, куда и что правильно ставить. У одного кончились аргументы, и он решил на деле показать, как это происходит.
И показал!
Сел в кресло правильно, но видимо, у него что-то было со спиной не в порядке, потому что в следующий момент он дико заорал. Второй выскочил из кабинета и побежал за доктором. Всё время, пока искали врача, мужик сидел в гинекологическом кресле, практически готовый к осмотру, только что не разделся.
Пришедшие на помощь, врач с сестрой, сначала опешили. После чего доктор глубокомысленно произнёс: «Эк, вас батенька занесло!», привезли каталку, дядьку кое-как выковырнули из этого прокрустова ложа, и отправили в палату. Нам, разумеется, было смешно, а вернувшаяся уборщица ещё долго гудела о том, что мол, ходят тут разные.
Наташку в скором времени выписали, и мы снова гуляли по шуршащим листьям.