Из цикла "Пенитенциарная обитель"
Что вы можете сказать о биомиражах? Уверен - практически ничего. Или столько же, сколько и все постояльцы нашей пенитенциарной обители "Невольные анахореты средь Пыльных Камней". То есть вообще ничего.
Тогда вы не удивитесь, если узнаете, что история о генералах биомиражей победила в конкурсе небылиц и надолго запомнилась как образец чистого вранья. Без правдивых вкраплений, которые так похожи на доносы.
Тем удивительней, что много позже, когда уже ничего нельзя было изменить, выяснилось, что история оказалась правдивой от первого до последнего слова. Но легенды, особенно в пенитенциарных обителях, священны. Потому вопрос о дисквалификации рассказчика и регламентированный перевод его на непосильно облагораживающие работы в рудниках никто поднять не посмел.
Однако я, повинуясь гласу беспробудной совести, всё-таки зафиксировал её среди дисквалифицированных историй.
--Генералы биомиражей--
Одним весёлым не по погоде утром всемогущий Бил, в конец забалованный фортуной, пожелал иметь собственный биомираж. Или даже парочку, но не слишком дешёвых. Окружающее Била население, рождённое во благо его, растерялось, но приступило к выполнению очередного задания типа "пойти не-знаю-куда и принести не-знаю-что". Возможно, Бил просто хотел побыть в одиночестве и так деликатно всё устроил?
Впрочем, для служащих, откармливаемых лично им, это ничего не меняло: или тащи биомиражи всемогущему капризнику, или, если ты такой никчемный, что пустяшная прихоть Била для тебя проблема, - ступай мимо. Трудовые вакансии на рудниках далёких пыльных планет плачут по тебе.
В кратчайшее время всё - от полезной заборной площади до бесполезной приказной документации, - было забито сообщениями: "Требуются биомиражи. Быстро"
Казалось бы самые дорогие экземпляры должны были обрушиться лавиной к ногам Била, но время шло, а обладатели артефакта не спешили третировать мучителя. Персонального мучителя, как полагал персонал, служащий во благо его.
Владельцы биомиражей не торопились делиться сведениями о них даже в конспективной форме. Вот это уже было подло! Столько семей готовилось остаться без кормильцев! Места на ближайших свалках резко пошли в гору.
- Мир на грани нового кризиса, - запугивали приближенные к Билу аналитики.
И всё из-за пустяка: Бил попросил обычный дорогой биомираж. Простой каприз или бессмыслица всемогущего педанта почти довели окружающую двуногую среду до печального состояния. Только ловкие психиатры воспользовались прискорбными событиями и зафиксировали в своих "трудах" новый способ прессовки психики - биомиражный. Чем до сих пор гордятся самым бесстыжим образом.
Но вернёмся к началу поисков. В те времена я был сМНС (самым Младшим Научным Сотрудником) в НИИ Заоблачных проблем. Однажды в нашу лабораторию Космического облаководства зашёл зам. ректора и равнодушно, как о прогнозе на ближайшее галактическое потепление, сообщил:
- Нам доверено доставить отборные образцы биомиражей к дому ректора. Там для них уже созданы идеальные условия.
- Здорово! Твои глюки самые глючные! - с завистью признали все. - Почём штука?
Но мы явно недооценили качество товара: зам, не приходя в сознание, подписал всем бессрочные командировки, запихал по трое в космические модули и отпустил на все стороны.
- Без биомиражей не возвращайтесь, - по-отечески простился он с нами.
Самые научные и старшие научные сотрудники нашей лаборатории (сНС и СНС) откатили свои модули на безвредную дистанцию и улеглись в дрейф на орбитальных трассах, с наслаждением предавшись научному прозябанию. И только мне и Таше, мелкому научному сотруднику (мНС), пришлось рвануть в космический простор. Ибо только нам достался лабораторный политпросветработник. Конечно, от него хотели отделаться научным путём, но нам, из сочувствия, намекнули: "...будет приглядывать, чтоб вы не шастали в рабочее время среди посторонних звёзд".
Весь полёт он мнил себя главным и откликался на имя Беспросвет - оно почему-то казалось ему былинным.
Наш космический вояж проходил в рутинном для любого сотрудника НИИ режиме:
Таша, как осенняя бабочка, обосновалась на иллюминаторе и наблюдала за звёздами, отмечая иногда их неизменный характер.
Беспросвет, как "генеральный заместитель зам. ректора" в случае успеха экспедиции, громко думал о важном: ответной речи при награждении, заказе новых костюмов, выборе кабинета и увеличении гонорара за беспорочную героическую службу.
Я увлёкся собственной поэзией и пытался приставать к Таше с высоким стилем:
Звёзды проткнули Вечность,
Словно светила протез.
Я отвезу тебя к звёздам
С согласия или без.
Я прыти своей не мерил
Бездушной славой людской.
Я чувства свои проверил -
Тебя захватил с собой.
Но моё творчество осталось недооценённым потребителями. Недопотреблённым даже Беспросветом, которому по долгу службы и зову его профессиональной совести следовало фиксировать наши действия хотя бы в приложениях к личным делам. Он не обратил внимания даже на провокационный Ташин вопрос:
- Что такое биомиражи?
- Какая разница? Скинем их ректору, пусть сам разбирается во всякой чепухе, - отмахнулся Беспросветко.
Вот оно - великое разлагающее влияние Большого Космоса на выверенные уставом крепкие головы политпросветперсонала!
Беспросвет недовольно приподнял глаза и, глядя Таше в лицо, громко посмеялся над собой, вспомнив, что ещё мгновение назад решил публично пристроить Ташу к себе секретаршей.
- А вдруг биомиражи опасны для твоего политического здоровья? - словно в отместку за спешное виртуальное увольнение испугалась Таша.
Беспросвет уже собирался диким хохотом подчеркнуть её никчемность, но тут на него снизошло: а ну как и правда биомиражи пагубно повлияют на его почти генеральный организм?
Он долго и сладострастно мучился сомнениями. Даже как-то лишился сна и полчаса томился, пока не захрапел. Но его мощный задний ум не оставил своего владельца в беде:
- Балда! - крикнул Беспросвет в ухо уснувшей на иллюминаторе Таше.
Он частенько третировал нас своим педагогическим энтузиазмом, ибо считал, что засыпать на рабочем месте даже в отведённое для этого время - неправильно. Хотя любой научный сотрудник знает, что это всего лишь не комфортно. Но политпросветчикам столь тонкое понимание мира по уставу не положено.
- Очень приятно. А меня Ташей зовут, - представилась в ответ соня.
- Я же биомиражи отвезу прямо к ректору, - пояснил Беспросветушко, - А он собой рисковать не станет. Уж это всякий знает.
- Зато Бил рискнёт и ректором, и его здоровьем, - возразила стервь научной ориентации и попросила меня рассказать историю вопроса с самого начала.
Я изложил проблему в простых выражениях и всего дважды - когда речь шла о его перспективах, Беспросветушко схватывал на лету.
- Откуда вы это знаете? - удивилось политическое ухо-глотко-нос нашей лаборатории, но, вопреки правилу, тут же догадалось, - На заборе что ль написано было?
Мы не стали запираться.
- Дожили: подзаборников информируют, а нам, первичному составу, не доложили, - обиженно засопел ударник политпросвета.
Новая информация смутила и без того смутную совесть Беспросветушки: он решил обскакать ректора и доставить биомиражи прямо ко двору всемогущего Била. В обмен на генеральство, разумеется. О чём многократно громко задумывался, пока мы не пришвартовались к первой на нашем маршруте планете.
Главный администратор Первой планеты согласился принять контейнер с нашими сувенирами только в обмен на их сувенирку. Пришлось согласиться: во-первых, не следует нарушать великий закон круговорота сувениров в природе, дабы застой их даже на пустячной планете не привёл ко всегалактическому сувенирному коллапсу; во-вторых, нам надо было обкашлять вопрос о биомиражах в предельно доброжелательном тоне.
Не смотря на нашу сувенирную благонадёжность, первопланетяне отказались предоставить нам не только биомиражи, но даже краткую информацию о них, сославшись на всегалактическую конвенцию о нераспространении секретной информации стратегического назначения.
Вот так мы и догадались, что биомиражи имеют в нашей Галактике огромное стратегическое значение. От такого глобального вывода мелкие глаза на неаккуратном лице Беспросвета загорелись надеждой на повышение - генерал+. И, по мере нарастания таинственности вокруг биомиражей, он повышал себя в звании простым добавлением крестиков. Когда же число их перевалило за 12, Беспросвет, из чисто политического суеверия, заменил их на один большой крест.
Не смотря на дурную политическую атмосферу Первой планеты, наше пребывание на ней затягивалось. Беспросвет никак не мог смириться, что его послали сразу. Уже на первой остановке.
- Ну ладно бы на пятой-шестой, - обиженно сопел он, - А то нате - нет у них наших биомиражей.
Чтобы не ударить в грязь лицом, он решил макнуть в неё Ташу, которую, в память о своём грядущем повышении, иначе, как народной массой, старался не называть.
- Эй ты, из низов, - кликнул он её на стихийной планёрке, - придётся тебя ихому Главному подсунуть. Будешь у меня партизаном в тылу врага. Без биомиражей из наружки не возвращайся. И гляди, не забалуй там, а то опущу твой моральный облик прямо в личном деле!
Беспросвет, от задубевшей в полёте страсти к чинам, стал свиреп и беспощаден к научному быдлу, как он нас именовал в своих шумных раздумьях.
Таша стоически покорилась требованию провести неделю-другую на самых фешенебельных курортах планеты в приятном обществе. Я пошёл добровольцем в конспиративное сопровождение. На случай, если придётся подтаскивать биомиражи к люку нашего космического модуля. После этого Беспросвет прямо на планёрке объявил нашу миссию секретной и оформил решение в протоколе. Кажется, за секретность ему что-то причиталось.
Пол месяца Таша-поганка отрывалась на все отведённые по программе средства. По её партизанским правилам выходило, что нужная информация сосредоточена в самых весёлых и комфортабельных местах. Именно там влиятельные особы Первой планеты сообщили ей много интересных сведений, не имеющих к биомиражам никакого отношения.
И всё же приходится признать, что тактика Беспросвета дала результаты:
во-первых, Таша перестала печально пялиться на звёзды и резко похорошела;
во-вторых, нам удалось ненадолго укрыться от бдительного Беспросвета;
в-третьих, из моря информации, аккуратно собранной и отфильтрованной, стало очевидно, что на этой отсталой планете не то что о биомиражах, но даже о самом великом и ужасном Биле никто беспокоиться не собирается.
Для Беспросвета такая отсталость оказалась непосильной. Он хитростью заманил нас на модуль, и, пока мы сортировали Ташины новости, включил систему запуска.
Нашла коса на камень: Таша, в отместку за беспросветный беспредел, рассказала нашему идейному лидеру пару легенд о биомиражах, якобы добытых ею в не комфортных условиях. Подозреваю, что она высасывала их из пальца прямо на мелких глазах Беспросвета.
Она не постеснялась добавить в общий мрачный фон своих побасёнок ни инфернальных, ни криминальных оттенков. То у неё биомиражи неожиданно оживали, отгрызали у особо идейных душу и, пожевав, выплёвывали. То воровали наиболее достойных, утаскивая безвозвратно в миражные биоструктуры... Словом, всегда получалось, что лучшим людям на корабле от них житья не будет. А из лучших у нас кроме Беспросвета никого и не было.
Долгими рабочими сменами Беспросвет, глядя на нас, прямо не знал, как ему нашими корявыми руками себе жар загрести, да беду отвести. Иногда, вместо послетрапезного пересыпа, он предавался рыданиям. Но педагогическая Ташина железа, настроенная на мстительный режим, прерывала Беспросветкино нытьё новыми подробностями о вредоносных биомиражах.
В свободное от практической педагогики время Таша по-прежнему созерцала однообразный вид из иллюминатора, а я скрашивал её трудовой досуг самодельными рифмами. В порывах неконтролируемого экстаза я выл на весь корабль:
Летим меж галактик,
Рулим - как хотим,
И в чёрную бездну
Упрямо глядим.
Холодные звёзды
Над нами горят.
Нас манит их призрачный свет.
Грустные мысли
В виски нам стучат:
Вернёмся домой или нет?
И однажды Беспросвет потребовал вернуться. Он обозначил своё желание достаточно ясно:
- Поворачивай, а то не знаю, что про тебя доложу, - крикнул он Таше и тыкнул пальцем в иллюминатор.
Потом Таша утверждала, что направила корабль именно к той звезде, на которую указал перст Беспросвета. И даже оголтелый политпросветчик не смог опровергнуть её версию.
Звезда, в которую якобы ткнул Беспросвет, оказалась на самом краю Галактики. В дикой пограничной зоне - вотчине космического разбоя и контрабанды. На третьей от звезды планете обнаружилась хорошо загаженная атмосфера и окружающая среда.
Усыпив бдительность Беспросвета парой политических анекдотов, которые он бросился тайно фиксировать в наших личных делах, мы надели защитные биокостюмы и отправились к поверхности.
В принципе было весело, пока мы думали, что окружающие нас аборигены тоже в защитных биокостюмах. До рассвета мы в плотной толпе отмечали праздник какого-то напитка. Аборигены радовались до полного изнеможения, и к рассвету почти все лежали на местах, где их настиг запредельный экстаз.
Таша тоже экстазировала и, вслед за местными девицами постоянно разоблачавшимися, сняла свой биокостюм, принудив и меня к этому антисанитарному безумству.
Очнувшись уже при ярком свете, мы решили продолжить знакомство и принялись тормошить всех подряд. Открыв глаза, многие смыкали их вновь, ослеплённые красотой Таши, и наотрез отказывались разомкнуть. Но одна особь всё-таки очнулась, вскочила, на наших глазах раздвоилась и разбежалась в разные стороны.
Так мы догадались, что жители этой планеты не в биокостюмах, а под охраной своих биомиражей. Вероятно в момент наивысшего восторга их биомиражи асинхронизируют, то есть ведут себя неадекватно, и превращаются в точный дубль своего владельца.
Оказывается биомиражи существуют! Прямо на дикой планете и в невероятном количестве. Много позже мы узнали, что это не биомиражи, а реально энергетические дубли и отщепляются они от носителей крайне редко.
Не тратя времени на упросы, мы сграбастали двух парней в не расщеплённом состоянии, так и не очухавшихся от восторга, и отволокли их на модуль.
Беспросвет ещё злокозничал в наших характеристиках, а модуль уже рванул прямым курсом ко двору великого и могучего Била.
Таша оказалась права: как только носители биомиражей очнулись, они потребовали своего напитка и третьего участника для компании. Причём, как и обещала Таша, лучшего из коллектива. Иначе они грозили испортить себя, друг друга и отомстить остальным за всё содеянное.
Всю обратную дорогу Беспросвет убеждал нашу добычу, что он их уважает. Сначала он относился к своим испытаниям как к сверхурочному подвигу, но потом втянулся и начал сам доставать всех подряд единственным на троих вопросом:
- Ты меня уважаешь?
И всё-таки Беспросвет побывал в генеральском звании: его компаньоны, выпытав самую большую мечту нашего укрепителя морали, от безмерной широты душевной назначили всех генералами и отмечали назначение до окончания полёта.
Когда пришло время сдать добычу Билу, который к тому времени ни разу не вспомнил о своём розыгрыше, Беспросвет со своими уважаемыми "друганами" явился пред строгие очи Самого в нижайшем почтении. Прямо на четвереньках.
Странно, но Билу понравились инопланетчики, природные владельцы биомиражей, и он оставил их при себе для дискуссий на философские и прочие темы.
Беспросвета, как не прошедшего медконтроль для политпросветчиков, сдали на опыты.
Меня, как "ответственного за порчу политпросветперсонала", пристроили в пенитенциарную обитель.
Ташу за все подвиги тоже примерно наказали: понизили в научном звании и перевели из мелких научных сотрудников в микроскопические. Впрочем, в списках лаборатории она по-прежнему значится как мНС.