Что скрывается под покровом листвы, в свежей зелени трав, в светлых сосновых рощах, освещенных желтыми, в пылинках, солнечными лучами, что падают между бронзовых стволов-колонн на алтарь золотистой слежавшейся хвои?
Есть ли тайны у лета, и если есть, узнаем ли мы хоть малую толику? Или так и будем смотреть сквозь полуопущенное боковое стекло машины на пролетающее мимо нас валы нежно-зеленой пены? Нависшие, было, на дорогой, почти захлестнувшие ее, да застывшие, неведомо почему, прямо у обочины?
Остановимся, да-да, сейчас, не в следующий раз! Подмосковное лето коротко, другого случая может и не представиться. Или солнце подсушит листву, и она забуреет, зашуршит ранней проседью сухих листьев, или дожди зарядят. И тогда серое, низкое небо будет цепляться за мокрые верхушки берез, гнуть их к земле, не уставая, сечь косыми струями дождя. За что сечь? Да просто так, ни за что. Просто потому, что «это наша Родина, сынок!»
Так что не будем откладывать. Сегодня, или никогда! Отведем рукой струящийся шелковый полог молодой листвы и войдем внутрь Храма Леса. Молодого, непостоянного, и – вечного. Войдем, может там, в прохладной зеленой полутьме нас ждет сказка. Например, вот эта.
Жила в маленькой деревянной избушке у дороги на краю большого леса девочка, и звали ее Маша. Одна жила. Родители у нее как-то пошли за грибами и потерялись. Впрочем, Маша о них особо и не жалела. Были они у нее старые, юзанные, и появиться с ними в приличном обществе было совершенно невозможно. А у Маши были на будущее серьезные планы. И включали эти планы в себя прекрасного принца, или не очень прекрасного, но состоятельного владельца затерянного замка, или, на худой конец, семь эксцентричных, богатых и совершенно лопоухих коротышек, тесно связанных по бизнесу с драгметаллами и камнями. Вы не подумайте, что девочка просто сидела и ждала своего счастья. Как известно, тот, кто сидит на попе и ждет, получает только геморрой.
Каждое утро она брала корзинку с вещами на первое время (чтоб, в случае чего, не возвращаться) и выходила в лес на поиски. Но поиски чего? Точно и сама не знала. Но твердо верила, что когда увидит, сразу поймет – вот оно!
И вот однажды, уже под вечер, когда длинные тени деревьев ползли по траве, пытаясь испугать храбрую девочку, Маша вышла на полянку, посереди которой стоял большой дом. Богатый, с колоннами, и, на Машин вкус, несколько аляповатый. Но это даже и хорошо, если подумать. Жизнь у Маши, похоже, начинала налаживаться. Она подошла к парадному входу и позвонила в дверь. Потом еще раз, и еще. Но никто не открыл бедной девочке. А солнце уже село, в лесу стало темно, страшно и неуютно. И тогда Машенька горько вздохнула, подошла к окну, приподняла папиным грибным ножиком щеколду форточки и залезла внутрь. Долго бродила девочка по дому, много разных диковинок собрала себе в корзинку. Особенно понравились ей 250 тысяч долларов из ящика комода, наградной Стечкин и удостоверение сотрудника УБЭПа. Фотографию-то переклеить долго ли? А уж «Миша» на «Маша» переправить – вообще плевое дело. Но вот лишнего девочка не брала. Зачем ей, в самом деле, три комплекта милицейской формы 58-го размера, или медаль «За три недели без венерических заболеваний во время спецкомандировки на Северный Кавказ»?
Полную корзинку чудесных подарков набрала Машенька, вылезла из окошка и смело побежала в лес. «Топ-топ» - стучали ее маленькие ножки, «клац-клац» - брякал Стечкин с коробкой патронов в кармане, «шур-шур» - шуршали баксы в уютном мешочке. Где уж тут услышать, как один за другим подъехали к дому с разных сторон три тонированных черных лендкрузера с мигалками, вышли из них три медведя, зашли в дом, а потом как начали ругаться друг с другом за лаве, корки, да шпалер! И с чего так разозлились – загадка! Если бы и слышала девочка их крики, то все равно половины слов не поняла бы. А особенно, почему медведи - а «крысами» друг друга обзывают. Тупое зверье, одно слово.
А девочка прибежала к себе в избушку, разложила на столе чудесные подарки, села, подперла ладошкой подбородок и счастливо вздохнула. Тут и сказочке конец.
- Позвольте, уважаемый, а где же мораль? - спросит полусонный слушатель. – Ведь должна же быть в сказке какая-нибудь мораль?
Должна быть, не спорю. Подожди тогда еще чуть-чуть, читатель, не спи. Сейчас будет!
Не стала Машенька над добром чудесным чахнуть, как Кощей какой-нибудь, а пошла в народ, у избушки своей по вечерам стоять, с людьми добрыми общаться.
Много интересных, незабываемых минут доставила она купцам проезжим. А если не все купцы минуты эти добром вспоминают, так нечего честной девушке предложения грязные делать и пошлости всякие говорить! А раз уж обидел сироту, то подари за обиду подарок. Деньгами там, или сукна отрез на платье. Делиться надо, мироед, слышал, аль нет?
А жадничать не надо. Вредно это. Для здоровья и душевного благополучия!