Благородный обман

Александр Таронский
    В первые дни после землетрясения во всех домах Ленинакана было горе, и многие, чтоб как-то отрешиться от тяжёлых дум, начали пить, что становилось плохой и довольно опасной привычкой.Этим занимался и я, чтобы как-то уйти от одиночества и горя,а затем устроился на работу в КМТС (Контора материально-технического снабжения Армии) в качестве зав. кадрами, но интересно было то, что меня приняли на работу после правильно написанного диктанта, состоящего всего из одного слова (ВИНЕГРЕТ), что для меня было довольно нелестно, ибо почему-то военные считали, что армяне вряд ли смогут правильно написать это слово.Я, конечно, же скрыл, что работаю зав. кабинетом русского языка в институте усовершенствования и сам занимаюсь вопросами грамотности.
   Начальник КМТС майор Скляров первым же делом дал мне указ: побыстрее собрать нужные гражданские кадры, что было делом совсем трудным.Территория конторы находилась довольно далеко от центра города,даже за пределами Ленинакана, пришлось набирать кадры в двух близлежащих районах города - в Турецком квартале и  Строймаше, которые были самыми криминогенными районами города. В скором времени я набрал 60 своих работников: зав. складами,мастеров,укладчиков асфальта, стропальщиков, диспетчеров, экономистов и т.д. и т.п. Но дело обстояло следующим образом: 40 человек из них имели от одного до трёх судимостей,не говоря о послужных списках после отбывания срока.
   Дело осложнялось и тем, что начальник конторы и главный бухгалтер, довольно милые люди, часто от 2 до 5 дней впадали в глубокий запой, и мне приходилось контролировать и эту неуёмную массу из двух криминогенных районов и военные кадры.
    Первым же делом началась стычка между авторитетами из двух районов: и тогда на окраине территории КМТС появлялись 50-60 боевиков из Турецкого квартала и столько же из Строймаша.Майор Скляров, да и военные, не вмешивались в эти вопросы, только иногда майор вызывал меня, показывал на галдящих противников и зычно командовал:
    - Саша, это твои кадры,сам и разбирайся с ними.
    Я на всякий случай доставал из своего сейфа пистолет, прятал в специально приделанном глубоком кармане брюк и выходил всегда в тот момент, когда одна лавина уже катилась на другую. В эти моменты я вспоминал откровения своего земляка Фрунзика Мкртчяна:
    - Я стал актёром потому, что убежал из Ленинакана, где меня вечно били за огромный нос, но именно этот нос в Ереване привлёк внимание режиссёров, и я стал сниматься в фильмах.
   Я же выходил на двор, становился между двумя вражескими группами и кричал:
    - А теперь слушайте меня, господа бандиты, каждому из вас я даю зарплату от 700 до 1000 рублей (советскими), не считая ворованного вами строительного материала. Если вы хотите меня опозорить перед военными, бейте друг друга, но клянусь,я всех вас выкину вон, если прольётся хоть капля крови. Убирайтесь работать там, где больше вам платят.
    Военные действия тут же приостанавливались, потом я выбирал пять-шесть человек из каждой группировки, и мы совместными усилиями находили виновного.Виновному или виновным ничего не оставалось, как пригласить нас вечером в ресторан. Потом в ресторан приглашала
другая сторона. И получалось так, что я в день три-четыре раза бывал в разных ресторанах, испился, одичал,а когда был трезвым, вспоминал свою Анушик и писал стихи о ней.
   Маленькому сыну было тогда всего несколько месяцев, жена и двое сыновей жили в деревне, подальше от злосчастного города, где мы потеряли дочку, а я по вечерам приходил в своё аварийное здание, где жило всего несколько человек, и то крутые( Чхчик Хачик - Хачик - Летучая Мышь, Чино Рафик и Сакуш). Это были люди старой гвардии, они приходили ко мне по вечерам пить, я же устраивал прямо в доме вечера памяти, а один назначенный мною зав. складом притащил из Тифлиса мне в подарок 30 ящиков мандариновой и апельсиновой водки  и около 50 водок-ручек (по 1750 граммов), а закуску достать совершенно было нетрудно: мы больше пили, чем ели.
   Но вскоре случился один неприятный казус: старый мой друг Сано однажды утром рано подходит ко мне и говорит:
    - Саша, тебе не стыдно, вчера пришёл домой вдрызг пьяный и обругал последними словами мою давно умершую мать.
    Я ничего не помнил, и на самом деле мне стало стыдно. Я даже покраснел.
   А Сано и говорит:
    - Да ладно, не мучь себя, угости меня водкой, помиримся. Я же знаю, что ты по натуре добрый.
    Я и извинился десять раз, да и подарил ему водку с условием, чтоб он никому не говорил об этом постыдном событии.
    А вечером узнал от друзей, что Сано, который вконец превратился в алкаша, стоит каждый вечер на перекрёстке нашей улицы и как увидит кого-либо из старых своих друзей пьяными, на следующий же день утром стыдит их за грязный язык и получает в качестве компенсации или выпивку или деньги. И это он называет "благородным обманом" в пользу своего здоровья.
    А я три-четыре дня не мог спать от стыда,как я мог материться на умершую мать своего друга.В тот же вечер я поймал Сано, притащил к себе домой,напоил его восьмидесятиградусной чачей. И когда он уже совершенно опьянел, спросил у него, зачем он так позорится, на что он ответил, что у него нет денег на выпивку.
    Я взял Сано на работу к себе на базу, назначил его бригадиром стропальщиков, а также дал тайное задание: следить за порядком на базе, чтоб не было ни одной стычки. И Сано, парень бывалый и имеющий вес среди блатных, вскоре набрал мне группу поддержки из Турецкого квартала, и никто не рисковал больше прыгать выше головы. А парней из Строймаша я охладил тем,что однажды пригласил в ресторан своего двоюродного брата Маиса, который был негласным королём этого района. Но через восемь месяцев я ушел из базы, так как приехал отец и накричал на меня:
    - Ты хоть видел своё лицо в зеркале? Ты весь почернел от выпивки и ресторанов.Пиши заявление об уходе.
   Я и сам понимал свою вину, так что спорить с отцом не стал.
   Это было так, и я ушёл оттуда,чтоб издать книгу памяти Анушик и завершить свою нетрезвую жизнь. Не остался там и Сано,но через шесть месяцев умер от беспробудного пьянства в возрасте 35 лет.