162
Декабрь 4
Отвернулись от полуночи… как палочки фонарей перебрали авто; шоссейные полосы продели люки, повесив их ордена на светофоры.
163
Декабрь 5
День, ты наг, скройся в шубу ночи; нужно время, чтобы вновь возжелать тебя, тогда светящиеся пуговицы будут расстёгнуты мною и сами станут отрываться, прося утра.
164
Есть люди - лоскуты, бурчащие: прошейте нас в единстве. Пространство для оттягивания руки – это удаление в одиночестве, где нитями являются освобождённые элементы различных слоев общества, скрепляемых вольницей. Иглы – это наши тела и знания, определяющие точность места прошивки: кто же ведёт искусство вязания? И путь наш от него намечен множеством моделей. Арканами, достающими разные предметы, являются музыка, язык, право: c музыкой дух становится роскошнее, право поступками вбивает в нас метавещи, делая их телесными, язык связывает два процесса, накопляющие то, что в итоге разорвёт нашу одежду для нового покроя. Сами решаем, какие вещи для других будут иголками, тканями, нитками. Не допустить того, как наши души станут платьями на реальностях пустоты. Нет, должно стать цельностями, шьющими мир. Первая игла - одиночество и всё содержащее его, или одиночество – ткацкий станок, без которого мы пропадаем в путанице событий. Для мнений о нас сооружаем вешалку, на которую они кидаются – их родитель носится с ней, а ведь можно соорудить такую, что, и придавит его. Тот, кто уважает познание, тихо откладывает свои насмешки, похвалы, критику… и примерка объявляется по желанию.
165
Декабрь 6
Круглая спутница жёлтой перекисью спутает нервы, они зазвенят под месячной дугой.
166
Низменное и возвышенное - одинаково метафизичны, их различие устанавливается в ценностном придатке, соприкасающимся с телом. Первый ряд метавещей плавает в океанариуме общества – это ткань лозунгов и полит. идей, которую мы продеваем, второй ряд расположен в скрытой за ней бездной, из которой выносятся идеалы, боги… Для несвободного общества нужны скребки, чтобы оно не рассыпалось, и было подконтрольно, иначе, когда первый ряд выдаётся за второй и наоборот, общественные нити изнашиваются, и чьи-то деньги способны сделать с ним, что угодно.
167
Общество – пряжа одиночеств.
168
Декабрь 7
Когда-нибудь я сожму этот бледный цитрус, и его соки обрызгают мои фибры.
169
В гирях смыслов свивают платье слов, накидывают их на тебя, говоря – это ты! Тут можно увернуться, сдать платье, одеть, уничтожить критикой, набросить на… Общество отличается от сборища в изготовлении различных костюмов, точно подходящих индивидам, сменяющим их; общество менее необходимо тому, кто находится перед наготой реалий.
170
Декабрь 8
Смотреть через луну как через пенсне: испивая лавы, остывшей на её блюдце.
171
Одежда – край наиболее реального в метафизике; который скашиваешь в положенное время, чтобы встретить и потормошить корень реальности.
172
Если чуть отойти от ”вершины”, то придётся вытереться от птиц, щедрых на помёт.
173
Текст – сосредоточие материалов, из которых люди шьют костюмы; качество материалов определяется идеями; непрочность бумаги и экраны отпугивают, но о них необходимо забывать, после того как из идейных линий извлечены шифон, вельвет.
174
Декабрь 9
Этот блёклый пятак с пунцовым свечением сорвётся в копилку земли.
175
Низвергнутая реальность становится для нас одеждой перед наготой воспрянувшей реальности.
176
Ты создаёшь тело, как и одежду - ткани иронии пересекаются волокнами вечности; сумки органов, несущих кровь, перетягиваются связками мгновений.
177
В иголках отношений нити различных настроений соединяют части города, природы, тела; природа служит перевалом-коленом, на котором лежат ткани.
178
Правильные решения прятать за ошибками и в итоге сбрасывать последних.
179
Иголки мышления добираются до прошлого и будущего, до дальних стран, врезаясь в здания городов, в людей, сжимая их километры.
180
Что мелодия? Одно из волокон, покрывающих тело.
181
Сшиваем наряд из действительности не по телу, а по телесности.
182
Декабрь 10
Через день желток луны рассыпался в стеклянной белизне.
183
Одно тело способно лезвиями голоса и поступка на точильных камнях зрения, обоняния, слуха разодрать общественную ткань в отдельном месте.
184
Системы в моём шкафу… зря не опровергнешь, но никогда не откажешься от их примерки.
185
Одежда – добровольная и минимальная иллюзия, создаваемая нами.
186
Рукава наших платьев могут состоять из духовных частей, где-то, переходящих в телесные; мы ткём совести, принципы, благочестия…
187
Бывает, что субъект - это изнанка объекта, а объект – субъекта.
189
Когда вяжутся разговоры, а слова-спицы, помноженные на умение, заканчивают их, то уже понятно, чем пополнится ваш гардероб.
190
Познание – один из наших нарядов, выкраиваемый из поступков.
191
Общество благочестиво в отношении к чрезмерному, и оно глаголет: из этой шубы вылез мех, давайте заправим его обратно.
192
Расширяемся, провоцируя в себе дальние разрывы духа.
193
Дойдя до самого субъективного, что никогда и никому не станет понятным - швырнуть на него объективное покрывало.
194
Люди гладят поверхность соц. клочков, знают их названия, но не знают сущности, для которой следует проникать в них, соединяя и творя их.
195
Шелкопряды гладят и ткут тело в кровяных струях.
196
Транспорт – иглы, сшивающие город петлями дорог.
197
Есть вопрос – сколько волокон правды в ткани лжи?
198
Есть люди – пуговицы они полагают себя свободными, когда их расстёгивают с общественного платья.
199
Чтобы удаляться - знать ближнее в теле и одежде.
200
Одежду вечером снимаем как кожу в спокойной боли.
201
Общество – это вешалка для туник одиночества.
202
Хаос – изнанка пиджака в его швах.
203
Нервы сплетаются с волокнами костюмов.
204
Вера и сомнение, жалость и жестокость… прошивают наши клетки, потом поступками нам сводить их.
205
Когда день – тряпьё, то положить его в кладовую времён.
206
Лоскуты души латать телом, а лоскуты тела…
207
Социальный стыд предполагает, что вы будете сшивать для себя платье из встреченных нитей, а не запутывать их в клубки.
208
Скромность – это застёжка недостатка.
209
Думающий о единстве - портной мира.
210
Под конец дня изрубаем платья духа и души, чтобы сон унёс боль.
211
Одежда - интерпретация тела.
212
Два времени, два момента можно скрепить вечностью.
213
Мы не действуем, мы ткёмся.
214
Не отворачиваемся от ненавидимых вещей, а накрываем их ветошками, что не обманывают нас, но позволяют видеть…
215
Если класть вещи в кисею сознания – это ещё не значит, что мы познаем их.
216
Есть общество, оголяющее людей, не давая им прикрыться познанием.
217
Кто не может принять повседневность, бездны, вечности, одиночества… в их наготе теряется в бесчисленных тканях.
218
Понять вещь – пропустить её через себя как через игольное ушко.
219
Из идей ткёшь сумки для вещей…, вынимая их оттуда и вновь кладя.
220
По дню наши ноги выделывают костюмы маршрутов… во что наряжается город… и можно бесцельно посетить места как ненужные кружева.
221
Не отстраняясь от вещей, мы должны поддеть их иглами познания.
222
На всё наносим плёнку стыда… укутывая предметы мантиями сознания, что становятся их атрибутивной поверхностью.
223
Своими движениями сколачиваем невидимые наряды больше тех, что носим на теле; наши движения более творящие, чем произведения, в которых они выражаются. Общество - арена невыразимого, теней которого ты касаешься, читатель.
224
Метафизика утилитаризма уничтожат наготу, когда тело ничуть не обнажённей одежды, поверхность в её волнениях спускается до полного истощения реальности.
225
Прирост реальности – её оборачивание в наши одежды, что превращаются в волны её поверхности.
226
Поверхность волнует нас не по тому, как мы познающими взглядами производим на ней шторма, а потому, сколько глубин под ней, что раньше были…
227
Насколько властны над вещами, настолько наши одеяния становятся их неотъемлемыми свойствами, располагаясь подле их сущности или даже в ней самой.
228
За нами всегда гардероб прошлого, выкраиваем одеяния из воспоминаний, а потом надеваем на себя, что из настоящих и будущих тканей.
229
Накидываешь одежду на вещи, и они слепнут, пока не сделают её собой.
230
Люди материала принадлежат слоям, классам… другие люди соединяют и разрывают социальные ткани, выделывая из них платья – это есть свобода.
231
После нас остаются наши мантии – это открытие интерпретаций.
232
По размеру вещи - вышиваем из духа отношение к ней.
233
Накидки эпохи – часто цепи неосознанных отторжений… у этого предмета нет души, но подождите, тут нужно отбуксировать эти мантии в коррозийном скрежете.
234
Не падёт ли здесь дождина из игл на поляну души, ничем не защищённую и давно усыплённую бирюзовой росой?
235
Вас пробили чем-то? Стоит подождать, пока это не превратится в пуговицу, отворяющую пласты смыслов или очередную полоску ткани.
236
Против предметной обнажённости? Шоссе, дома, ”Бистро”, прилавки, парки, машины; из жалости к ним, всякий приготовит на них, хотя бы скромные одеяния при достаточном воображении.
237
Одеваемся, поскольку, чтобы знать дно, нужно расстояние поверхности.
238
Люди выступают как средства, пока продеваешь их своими идеями, зная их дно. Продавливаешь людей в метафизике, чтобы под ними образовалась пустота – их будущая глубина.