Самое удивительное, что первая встреча прошла весьма удачно. Гриша подстерег своего миллионера на открытии выставки молодых художников в Национальном музее изобразительных искусств. Здесь же оказалась и Наталья.
Золотисто-оранжевая листва, усыпав дорожку в парке, продолжала падать, и кружилась, кружилась, словно нашептывая: какое великолепие, какая роскошь! Сквозь оранжевое кружево листьев светилось лазурное небо, и теплый осенний день растворялся в неге. Словно и не будет завтра осеннего промозглого дождя, рваных сизых туч и северного ветра, воющего, подобно голодному зверю. Возникало желание ступить на эту солнечную коврово-лиственную дорожку и идти по ней куда-то вдаль, туда, где никогда не кончается великолепный, сияющий осенний день, теплый и ласковый, пряный и умиротворенный.
Громадная тень затмила красоту солнечного дня, чье-то лицо отразилось в стекле, и образ на холсте сразу же стал лишь красочными мазками. Натали вернулась из пленительного забытия, подаренного художником и вспомнила – она находится на вернисаже, смотрит на картину, а сзади пристроился кто-то и сейчас еще начнет задавать дурацкие вопросы наподобие: «Вам нравится эта картина?»
Тень сместилась влево и вроде отступила.
Слава Богу, отметила Натали, нормальный попался, не будет навязываться с разговорами о великой силе искусства. Есть еще приличные люди, которые понимают, пара бокалов шампанского на вернисаже – это не повод для знакомства. Похоже, сегодня у нее удачный день. Жаль, только, от волшебного очарования полотна ее оторвали. Ну, ничего, если закрыть глаза, станет вновь хорошо и необыкновенно легко.
-Вам нравится эта картина? – донесся до нее голос.
Можно было бы конечно вспылить, нахамить, обругать или просто не заметить вопроса. По какому праву, в конце концов, кто-то вторгается в ее мир. Не так часто можно встретить работу современного художника, от которой невозможно оторваться. Вроде и ничего особенного – дорожка в осеннем лесу, но, сколько в ней всего – воспоминаний веселом лете, о дожде и морском прибое, о буйном цветении белой акации, и главное - об утраченном счастье.
Натали повернулась к человеку, нарушившему ее счастливое одиночество. Шел бы себе в другой зал, туда, где все пьют шампанское и задавал свои вопросы. Всегда ведь на вернисаже можно встретить ахающих от восторга девушек, желающих познакомиться. Так нет, принесла его нелегкая сюда.
-Нет, не нравится, - все-таки не удержалась она от откровенного хамства.
Высокий, крупный мужчина в льняном костюме, каким-то непостижимым образом, оставшемся немятым, даже отклонился назад, словно получил пощечину.
-Извините, ради Бога, мне показалось, Вам понравилось это полотно, и я захотел его вам подарить.
Еще мгновение и она вспыхнула бы от стыда. Что себе позволяет этот нувориш? А, впрочем, возможно, это автор и у него сегодня такое настроение, или перепутал с какой-нибудь важной дамой? Целый ворох вопросов пронесся в Натальиной голове.
-Нет, я не автор этой удивительной работы. Я недавно приобрел ее, и она мне тоже очень нравится.
-Тогда почему вы пытаетесь мне ее подарить?
-Это прозвучало, как «почему вы пытаетесь мне ее всучить?», - прокомментировал ее собеседник.
Наталья покраснела. Именно это она и успела подумать.
-Валерий Шевчук, - представился неожиданный даритель, и Натали вспомнила – да-да на открытие выставки частной коллекции известного коллекционера и мецената Валерия Шевчука, ей и всунула пригласительный билет заместитель ответственного секретаря Ирочка. При этом сказала: отвлекись от своих пенсионеров с их недержанием мочи, сходи, посмотри на прекрасное, материал можешь сделать. Они не платили, так что - не больше заметки.Значит - это Валерий Шевчук. Очень высокий, очень крупный, скорее даже грузный, с темно-русыми волосами и карими глазами. Одет в светлый льняной костюм, из украшений - только часы на руке.
-Наталья Велли, - протянула руку журналист, прикоснулась пальцами и сразу отняла – нечего баловать буржуинов.
Многолетняя работа в «Трудовой газете», хочешь не хочешь, делала ее сотрудников ярыми поборниками социальной справедливости. Тезис - если ты богат в нашей стране, значит – вор, сотрудники газеты обсуждали на каждой редакционной летучке. Полосы с рекламными материалами нещадно критиковались, и даже высказывалось требование журналистского коллектива – немедленно отказаться от рекламы и печатать только социально значимые материалы, желательно даже разоблачительные журналистские расследования. Однако приходил день зарплаты и борцы за социальное равенство и справедливость, как-то тускнели, теряли боевой азарт и дружно тянулись в сторону кассы.
-Не хотите картину, примите хотя бы бокал шампанского,- и жестом фокусника Валерий Шевчук взял бокал с подноса, очень вовремя поднесенного официантом.
-Я еще не сказала, что не хочу картину. А вы уже передумали?
-Я никогда не передумываю.
-Валера, именно с этой девушкой я и хотел тебя познакомить.
Наташа оглянулась и обнаружила рядом с собой белесого продюсера, того самого с несносной манерой говорить «ты» и заказывать яблочный сок. Ей показалось, что известный коллекционер и меценат не очень доволен вмешательством продюсера, по его глазам промелькнула тень недовольства. В этот момент под руку мецената ухватила дама в серебристом костюме, и что-то заворковала на ухо. С другого бока подошла другая дама с высокой прической и в яркой, салатовой блузе. В соседнем зале грохнула музыка, и мецената потащили туда.
-Не ищите работу, - успел бросить он Наталье, - вы ее уже имеете.
Открыв дверь все тем же ключом, Дмитрий замер на пороге, услышав голоса. Ха! Петр Сергеич материл свою бывшую супругу, да не просто материл. Сначала Дмитрий и не понял, что это за звуки. А когда понял, подтянулся на антресоль. Тренированное тело продолжало подчиняться, несмотря на все потрясения, и он мгновенно растянулся на полке, прикрыв за собой дверцу. Сквозь щель было отлично видно, как Сергеич избивал жену. Женщина громко икала и старалась прикрывать лицо, а здоровый мужик только входил в раж.
-Где кассета? Где кассета? - методично выкрикивал он. -Кому ты ее продала?
Сергеич делал то, зачем пришел Дмитрий, но он в который раз ничего не понимал. Ведь кассета, которую он взял на память вроде и не должна интересовать бывшего супруга - шантажировать его она собиралась с помощью смонтированной?
Звонок телефона прервал экзекуцию.
-Как сбежал? Какие воры разбили витрину? Вы куда смотрели? - взревел бывший муж. - Найти, живого, мертвого, в маринаде или жареного!
-Ты все затеяла, - бросился опять к полубессознательной женщине. - Эти мудаки засунули его в холодильник бара, хотели вывезти под утро, когда народ совсем разойдется. Народ разошелся, да какой-то бомж расквасил витрину и залез в холодильник! Жрать он захотел!
Дмитрий совсем перестал дышать. Выходит, все-таки его взяли охранники Сергеич. И сейчас получили четкое задание убить! Что же там на той кассете есть еще, чего он не разглядел?
Вниз мужчина по вызову спустился, когда Павел Степанович перестал истязать бывшую супругу и ушел, громко хлопнув дверью. Она лежала на полу, возле дивана и никак не напоминала холеную, красивую женщину, которую он знал. Ему даже стало жаль ее. Тем более - она действительно не знала, где кассета, но зато должна была знать все остальное, и Дмитрий потащил ее в душ. Марина открыла глаза под холодной струей и закричала.
-Да, не бойся ты, ушел твой суженый…
Она заплакала, слабо всхлипывая, и противная жалость липко полезла в Димкину душу.
-Давай, колись, а потом мы что-нибудь придумаем.
Женщина молчала.
-Он же может опять вернуться и потребовать кассету. Давай с самого начала. Ты решила его шантажнуть - святое дело, такого не грех потрусить. Наняла меня, артистов, пленку качественно смонтировали тебе. А потом? Почему ему понадобился еще и я и пленка-оригинал?
Женщина с трудом открывая разбитые губы заговорила:
-Он убил женщину, чужую любовницу… Ему запись как алиби, доказательство, что он в то время был в другом месте…
-С каких пор видео стало доказательством? - перебил ее Димка.
-Да ему надо отмазаться не от ментов. Он чужую бабу увез на спор из клуба, да не просто чужую, а своего давнего конкурента по бизнесу Матвея Зеленого, а она не захотела с ним, вот он ее и убил.
-Он, что идиот?
-Просто дурак… Он моей кассете не испугался, а обрадовался, она ему как подарок - алиби…
-Ничего себе – алиби. Там, ведь, тоже убитая женщина.
-Но совсем другая. Он хотел показать запись тому мужику, а мне предложил хорошие деньги за подтверждение его алиби, я ведь снимала именно в то время… Мне бы поверили, зная, как я его ненавижу… А тут исчез оригинал. Мы поняли, что это ты взял. Дурачок, почему не уехал? - Вдруг заговорила она ласково сквозь слезы. - Я бы приехала к тебе, в Канаду с хорошими деньгами, мы бы так зажили, как раньше, - и Марина вновь разрыдалась.
Дмитрий услышал, как открывается входная дверь. Оставив женщину в ванной, бросился к балкону. Судя по голосам, Петр Сергеевич вернулся не один. И Дмитрий, прыгнув со второго этажа на клумбу, побежал вдоль дома. За углом наткнулся на телефон-автомат и остановился. Пожалуй, с Марины хватит на сегодня. К тому же, оказывается, она и для него старалась. И набрал телефон милиции.
-На женщину напал бандит, он вооружен и очень опасен, - проговорил в трубку и назвал Мариночкин адрес.
Все. Можно уезжать. Только забрать дома деньги и документы. А еще – кассету, на всякий случай. И тут мачо вспомнил – он оставил у себя дома совершенно незнакомую девушку, подобранную им на улице. Кто-то долбанул ее по голове.
Или она все придумала? Нехорошие холодные мурашки побежали по спине. Вот, блин! Сколько же он отсутствовал дома? Позвонил Петеньке утром и договорился о встрече на два часа дня. А сколько времени он пробыл без сознания до холодильника и в холодильнике?
Дмитрий поймал себя на мысли, что совсем потерял счет времени. Девушка, которую он привез домой – кто она? И что это за сказочка про белого бычка, а точнее – про какого-то рыжего, который следил за нею. А потом стукнул ее по голове. Ее направила на задание редактриса, адреса редакции которой она не знала. Странно! Даже, если учесть, объяснение, мол, журнал открылся недавно, она не успела побывать в редакции. И почему она так странно вела себя, нервничала, называла его психом. И вообще вся эта история с психом, который желал поделиться с миром своей проблемой, сейчас вдруг показалась Дмитрию неправдоподобной.
Озабоченный мачо плелся по улице и решал – ехать ли ему домой. А что, если его там поджидают те, от кого он только что ушел как колобок от бабушки и дедушки.Он шел по улице, которая вела с Подола на Почтовую площадь, и никак не мог принять решение.Не доходя до площади, свернул к речному вокзалу и побрел вдоль Днепра, мимо теплоходов и катеров, стоящих у причалов.
Когда бетонная набережная закончилась, Дима спустился к реке. Несколько рыбаков рассредоточились на ступеньках у самой воды и застыли, словно заклиная рыбу плыть к их удочкам. Так они сидели часами, глядя на поплавки, лишь иногда перезакидывая свои орудия лова. Розовый сочные черви роились в коробочках от монпансье, свежая макуха и перловая каша, сваренная с добавлением анисовых капель, разносили умопомрачительный аромат по волнам. Наверное, у речных обитателей от этих запахов судорогой сводило печенку, а рыбака варили и варили им перловку. Впрочем, чего не сделаешь ради пары костлявых пескарей, пропитанных корабельным мазутом.
Утомленный, сердитый мачо плюхнулся на ступени, и опустил в воду сначала ладони, а потом голову. Закрыл глаза и не поднимался, пока организм не потребовал глотка воздуха. Потом он долго сидел и смотрел на волны, создаваемые пробегавшими мимо суднами и суденышками, на противоположный берег с песчаным пляжем и парком вдали. Димка сидел и никак не мог принять решение – ехать ему домой, где еще неизвестно что или кто ожидает или же попытаться найти иное решение. Перегруженная сомнениями голова не желала выдавать никаких решений.
-Надо бы поспать, - сказал Димка, - не варит башка.
Ближайший от него рыбак повел длинным казацким усом в сторону человека, говорящего то ли с рыбами, то ли с самим собой, но вмешиваться не стал. В конце концов, мы живем в свободно стране, и каждый волен беседовать «за жисть» с кем хочет - хоть с рыбами, хоть с червями.
Фонтан плевался пенными водяными струями и отфыркивался, словно недовольный проделанной им работой. Он никак не мог дотянуться мокрыми лапами до людей, которые попивали пивко на веранде модного ресторанчика «У пана Глобуса» возле третьей линии торгово-развлекательного комплекса. Люди по-прежнему страдали от жары, но бросаться в объятия фонтана не желали.
-И ты пила шампанское? – Аксинья не могла скрыть своего изумления. - Да я за сто лет дружбы с тобой ни разу не видела как ты пьешь что-нибудь кроме пивасика… Ну, в самом исключительном случае – коньяк. Наташка, ты часом, не перегрелась? Пить презренный буржуазный напиток в обществе какого-то нувориша… А где же твоя рабоче-крестьянская совесть?
Натали лениво потягивала пиво из запотевшего бокала, и лишь время от времени поднимала к безоблачному голубому небу такого же дивного цвета глаза.
-А, пиво пьете, в рабочее время, а я тут с вашим продюсером совсем умаялся, - вмешался в разговор ответственный секретарь «Трудовой газеты» Виталик Ковалкин, вытирая пот и размазывая при этом кудрявый чуб по лбу.
-Ну и как? Накопал чего?
-Нет, не признается никто, никто его знать не знает. Какой-то он совсем невыразительный. На канале битый час выспрашивал, бесплатную выпивку обещал, пока один оператор не вспомнил – точно есть такой продюсер – мышь серая.
-Скорее – рыжая.
-Значит, все напрасно? А меня по голове ударило рыжее привидение? – Аксинья даже привстала.- Неужели вы не видите прямой связи между этим вашим продюсером и огромной шишкой на моей голове?
-Ну и какая связь? - хором засомневались Наташа и Виталик.
-И тот и другой - рыжие?
-Мало ли рыжих…
-Ну, если вы не желаете видеть очевидного…
-Не торопись, не все так просто.
-Что значит «не все так просто?»
-Ты, женщина, сначала поинтересовалась бы – когда ты Виталик, последний раз кушал.
-Опять за свое, - поскучнела Аксинья. - Тебе не есть надо, а худеть. Ишь, как разнесло. Скоро в дверь не пролезешь.
-Я и так на диете, - обиженно засопел ответственный секретарь.
-Да, какая диета, просто надо есть на три ведра меньше. И все.
-Да я на одних йогуртах уже целую неделю сижу. Все кишки послипались.
-Для тебя, наверное, специальные йогурты производят - с бужениной, с колбаской. Их выпускают для тех, кто постится и кто на диете. Может тебе заказать молочка с мяском, пятипроцентного?
-Ну, вот, опять ты все испортила. Скажи, хоть ты ей, - обратил Виталик обиженную физиономию к Наталье.
Наталья отхлебнула пивка, чмокнула губами в сторону Витальки, изобразив сладкий поцелуй, и вновь погрузилась в свои думы.
-По-моему мы ее теряем? – удивился Виталик. Это что с нею? Уж не влюбилась ли?
Аксинья выразительно развела руки, выражаю крайнюю степень озабоченности и недоумения.
-Так она ж недавно была влюблена, в самом начале лета.
-А ты считаешь, раз в начале лета была влюблена. Значит уже и не положено, - вступилась за подругу Асинья.
-Нет, я не против, я собственно просто как друг… И Виталькины глаза непроизвольно опустились на Наташкины коленки… Ну, вы вообще-то о продюсере слушать будете или вас он больше не интересует.
-Еще как интересует, сейчас Виталечка, я тебе закажу еды, хочешь пиццу?
-Пиццу?
-Пицца – это такой большой тонкий пирог с помидорами, колбаской, сырком, майонезом…
-Я знаю, что такое пицца, - неожиданно обиделся Виталик.- Нет, нам простым труженикам пера такого буржуинского продукта не надо. Будь проще и закажи мне салат «Оливье», свиную отбивную, жареную картошку – две порции и отбивные тоже две и салатик из помидорчиков с огурчиками и перчиком. А еще - пиво.
Наталья вдруг вернулась из своего забытья и промолвила:
-Ничего подобного, я не влюбилась. В кого? В жирного кота, который изображает из себя большого мецената?
-Девчонки, у вас появился жирный кот, и вы до сих пор молчите. А как же я? - вновь обиделся Виталик.
-Ты же шантажируешь нас, ничего о продюсере рассказать не хочешь.
-Хочу, еще как хочу. Только сначала поем.
После того, как Виталик съел все принесенное официантом, он откинулся на спинку стула и, закурив, блажено закрыл глаза.
-Ну? – потребовала Аксинья
-А нечего пока рассказывать. Я же тебе уже все рассказал. Такой себе продюсер... Ни в чем предосудительном не замешан. Надо ждать.
-И это все, что тебе удалось узнать? А кто нам мозги пудрил, что у него самые крутые связи в ментовке, и любую информацию может запросто достать?
-Ну, я,- миролюбиво протянул Виталька. А я и не отрицаю. И информация будет, но не сразу.
-И сколько раз мне тебя, нахлебничек, кормить придется.
-Ксашка, не мелочись, тебе в твоей буржуазной газете нормально платят, можно и товарищей накормить.
Аксинья взяла клеенчатую папку с бумагами, до этого спокойно лежавшую на соседнем стуле и молча обрушила ее на голову ответственного секретаря.
У Виталика потемнело в глазах, но уже в следующую минуту он, заметил, как Аксинья вновь поднимает папку на достойную высоту, чтобы еще с большей силой садануть по его несчастной голове. Ответственный секретарь подпрыгнул из положения сидя и непостижимым образом сразу оказался за барьерчиком с фиолетовыми вьющимися петуньями. Аксинья решительно перешагнула барьер, намереваясь добить нахлебника. Еще мгновение и Виталька плюхнулся в фонтан, Аксинья же стояла на бортике и не оставляла попыток добить Витальку. Мокрый, смеющийся, ответственный секретарь манил ее руками.
-Ну, погоди, - мстительно пропела Аксинья, я тебе все припомню.
-Ксашенька, - ты зачем Витальку калечишь, - наконец заметила их необычные передвижения Натали.- Давай я его лучше покормлю.
Мужчиной по вызову Дмитрий стал по велению сердца, а может и не только сердца, но в чем его призвание, понял очень рано. Приобщившая к таинству дворового секса, тогда еще тринадцатилетнего мальчишку, соседка Олюшка, гладила его персиковое лицо, целовала веки над закрытыми бархатными глазами и приговаривала: «До чего же ты сладенький, конфитюровый. А какие у тебя яички шелковые. Тебе важно продать себя как товар». И он старался делать так, как она подсказывала, целовал и покусывал ее груди, облизывал белое, искрящееся золотистыми волосинками тело, и рассматривал каждую складочку среди бесстыдно развернутых ног – как там все устроено? Сладкие воспоминания из детства нахлынули, и даже затуманили на несколько мгновений зрение.
О том, что в жизни почти у каждого второго человека был детский сексуальный опыт, он читал в каком-то модном журнале. Вообще-то люди очень редко говорят об этом, считая тему постыдной и запретной. К тому же, у всех такой опыт случался по разному. Иногда с насилием, оставляя отвращение к сексу на многие годы, или даже навсегда. Некоторые дети вольно или невольно становились свидетелями взрослых развлечений, иногда даже не помня о потом, что же с ними было на самом деле – они просто наблюдали или тоже принимали участие.
Однако, как утверждал автор статьи в том, модном, журнале, какой-то известный сексопатолог, чаще опыт приобретают так, как Дмитрий – веселая доступная девчонка из соседнего дома абсолютно бесплатно давала уроки плотской любви, показывая язык и раздвигая белые коленки.
Сейчас тоже были ноги. Удивительно красивые, длинные ноги в туфельках на высоких каблучках ступали по старому покрытию длинного коридора. Навстречу Дмитрию шла молодая женщина в черном платье, красиво оттенявшем белизну ее кожи.Он поравнялся с красоткой, и хотел уже было спросить, где располагается редакция эротического журнала, но женщина вдруг густо покраснела и опустила глаза.
«А, что! Похоже я еще ничего, несмотря на все страдания, пережитые мною за последнее время» - с удовлетворением отметил мачо.
Он еще и оглянулся вслед женщине, оценив и стройность фигуры, и тонкую талию. Жаль, нет времени заняться красоткой. Сюда он приехал по делу. Необходимо было разузнать координаты журналистки, которую он спас и по доброте душевной привез домой. А еще выяснить – та ли она, за кого выдает себя? Словом, навести справки. Единственная зацепка – эротический журнал, для которого журналистка, которую он спас, якобы делала интервью с психом. Ничего иного он о ней не знал, поэтому и приехал в редакцию, адрес которой нашел в первом номере журнала, купленном в ближайшем киоске. Сам журнал ничем не привлек его – просто перепевы эротического блока «Отличной газеты». Складывалось впечатление – старые газетные материалы немного переписывали и давали под новыми заголовками в красивом оформлении.
Дмитрий еще некоторое время блукал по длинным коридорам, но обитатели этого здания словно вымерли, и спросить дорогу было не у кого. Охранника на проходной он не стал спрашивать - прицепится еще, зачем да пусть за вами выйдут. Просто прошел уверенным шагом делового человека. Таблички на дверях ничем ему не помогали, поскольку все отделы и их обитатели похоже, переехали.
Тогда он решил просто пойти на шум работающей дрели, и еще чего-то очень строительного, и очень бухающего. На этот раз ему повезло гораздо больше – один из мужиков в строительном комбинезоне, на минуту оторвавшись от своей работы ткнул рукой вправо. Туда заблукавший мачо и направил свои стопы.Как и следовало ожидать, девушка в приемной главного редактора, моментально растаяла при виде красавчика - мачо, но огорчила сообщением о том, что Софья Андреевна уехала по делам, будет не скоро. Без особых усилий со своей стороны, Дмитрий узнал о сотрудниках новой редакции все – от их имен до кличек домашних животных. Юное кареглазое создание – секретарь главного редактора сдавала всех, только бы продлить блаженство общения с таким красивым парнем. Она уже напоила его и чаем, и кофе и нетерпеливо фыркнула на сотрудников, имевших неосторожность заглянуть в приемную.Дмитрия вообще-то удивило малое количество сотрудников издания.
-Так у нас ведь журнал, не какая-нибудь ежедневная газета, - с превосходством объяснила секретарь.
После этого лукавый мачо плавно перевел разговор на внештатных сотрудников и наконец получил информацию, за которой приехал сюда. Да, Аксинья Алексеева – это не вымышленный персонаж. У Софьи Андреевны Алексеева работает недавно и выполняет разовые задания.
-Вообще-то Софья Андреевна ее очень ценит, - застенчиво улыбаясь, старалась заглянуть ему в глаза кареглазая секретарь. – Самые ответственные задания поручают ей.
-Да? – неопределенно произнес Дима.
Девочка–секретарь замешкалась, похоже, не зная продолжать хвалить Аксинью или наоборот. Она всматривалась в лицо своего собеседника и не могла решить, чего он ждет похвалы или же хулы.
Дмитрий, спрятав понимающую улыбку, поощрил девчонку:
-Ну, и?
-Ну и что?
-Справляется эта ваша Алексеева с ответственными заданиями?
Так и не решив казнить или миловать, девочка просто кивнула.
Дмитрий, покинув гостеприимную приемную, поехал по указанному в бумажке адресу. Эта Алексеева взяла из его дома весьма опасную кассету. И кому она ее отнесла?
Продолжение:http://www.proza.ru/2010/06/04/465