Сиреневый день.
Вы когда-нибудь слышали, как рушатся мечты? Это противный звук лязга металла и треска огня. Как многотонная конструкция, которая быстро падает, оставляя за собой жуткие развалины. Вы когда–нибудь чуяли, как пахнут рухнувшие мечты? Ведь это далеко не запах керосина или пыли пропитанной бензином. Разрушенные мечты пахнут майской сиренью. Этот запах настолько загадочный и таинственный, в нем ярко гармонируют наши слезы радости и крики боли. В этом запахе наше трагическое прошлое, плохое настоящее, обреченное будущее. Этот запах – прекрасный предвестник расплаты.
Кирилл вышел из дома. Из-за своего высокого роста, стукнулся головой о сук невысокого тополя, который рос возле его подъезда. В спешке поправил на голове не расчесанные волосы и подтянул свесившийся галстук. Он шел в то место, которое проклинал, чуть ли не каждый день. Он спешил в школу. На улице было сухо, стояло теплое майское утро. Холод в голубых глазах парня отражался в зелени листвы. В туфли попадали песок и мелкие камешки, поэтому, чуть ли не через каждые пять метров приходилось вытряхивать содержимое на теплую землю. Кирилл думал. В последнее время он слишком много грузил себя. Но на это был повод. В жизни шла сплошная черная полоса, и еще не было понятно, когда она кончится. Полноценно Кирилл чувствовал себя только во сне. Ведь сон – маленькая смерть. В школе, которая ему успела так надоесть за одиннадцать лет, над ним издевались одноклассники. Он был постоянно причиной насмешек Учителя мальчика, тоже особо не жаловали и не обращали никакого внимания на издевательства подростков. Длинные (довольно часто-грязные) волосы Кирилла свисали до самой парты. Руки были вечно в синяках. Но появлялись ссадины не только в школе, но и дома. Мать умерла, когда Кириллу было пять лет. Отец после ее смерти начал пить и частенько срывал свой гнев на сыне. В грязной, воняющей двушке Кирилл выполнял все домашние дела. От стирки до приготовления пищи. Как-то, Кирилл сказал папе, что хочет стать юристом. В ответ на это разгневанный родитель сломал челюсть своему отроку и триумфально заявил, что его «мужик» пойдет в армию. Единственное утешение в жизни Киры была Аня. Черноволосая девушка с глубокими и красивыми карими глазами. Небольшого роста, стройная с милой, в какой то степени загадочной, улыбкой. Они довольно часто гуляли вместе. Кирилл рассказывал ей про будущее. Он будто видел, что работает в небольшом юридическом агентстве. Аня (как она и мечтает) работает актрисой в местном театре. Живут они на окраине большого города в маленькой, но уютной квартире. У них есть два ребенка. Два мальчика. И все у них хорошо. Вроде бы картина маслом….. Но Аня слушала его и молча кивала, улыбаясь своей загадочной улыбкой. Когда он ей это рассказывал, она вспоминала своего «любовника», с которым гуляла либо после Кирилла, либо когда Кирилл не мог гулять. За то время, что она встречалась с Кириллом, она успела сменить троих, а то и четверых друзей сердца своего. О Кире она не задумывалась…. Аня знала, что могла найти отмазки. Один раз Кирилл узнал про одного из любовников и попросил объяснений у подруги. На что, та плача, говорила, что кроме него ей никто не нужен, что он самый надежный, самый верный, самый лучший. В это же время держала скрещенные пальцы за спиной. Актриса…. Кира, в принципе, тоже не был безгрешен. Как-то он увлекся один раз одной симпатичной особой, но через три недели решил, что его «благоверная» Анечка лучше…. Все мы совершаем ошибки.
И сейчас, в начищенных, до блеска, туфлях, бежевых штанах и в белой рубашке, он шел в школу. Шел он как обычно дворами, чтобы не нарваться на какую-нибудь компанию, которая обязательно докопается до его волос. Аккуратно переходил через дорогу, поскольку в тех местах, где он шел, не было ни зебры, ни светофора. Под его ногами неожиданно, что-то сверкнуло. Кирилл присел на колени. Перед его глазами предстал настоящий подарок дьявола – американский боевой нож «Смитэндвессон». Именно о таком мечтают все негодные мальчишки, когда на новый год им дарят игрушечные пистолетики. Кира взял клинок в руки и порезал палец. Нож был очень острый. Не какая-нибудь китайская «бабочка»…. Перед ним величайший нож времен и народов. Самый, что ни наесть, хладнокровный убийца. Но кто хозяин этого чудесного изделия? Кира посмотрел налево, посмотрел направо. Внутренний голос заговорил: «Дурак! Ты хозяин этого ножа. Нельзя упускать такой возможности. Ты на такой нож копить годы будешь». Кира посмотрел на нож взглядом вора. «Ведь никто не докажет, что это не твой нож. Он не именной и продается в большинстве оружейных магазинов. Да и хозяин не из бедных людей видимо, купит себе еще». Машинально еще раз оглянувшись, Кира сунул нож в сумку и пошел своей дорогой. Мысли о ноже не покидали его ни на секунду. Он уже представлял, как орудует им на кухне, как ездит с ним на рыбалку, как показывает этот трофей своим детям…. Как покажет его отцу, если тот поднимет на него еще раз руку…. Его мысли оборвал удар кулаком в живот. Расслабленный Кирилл, как кисель растекся по руке нападавшего. Чей то радостный смех раздался рядом. «Вот ты и попался ублюдок!» - сказал, чей то голос сверху и Кирилла оттолкнули к стенке проулка. Кира громко шлепнулся на землю и закашлялся. Перед ним стояли трое крепких парней. «Ну, как тебе, нравиться?» - сказал один из них. После того как в глазах Киры перестала расплываться рябь, он узнал своих одноклассников. Тех самых, которые не давали ему жизни несколько лет. Хотя с одним из них Кирилл (когда то) был лучшим другом. Далее последовал удар кросовком по ребрам. «Ты позор нашего класса! Ты позор нашего города! Ты слышишь?» - говорил самый высокий этой компании (кличка у него была Черт). «Что вам от меня нужно? Вы чертовы псы только и умеете нападать втроем, а по одиночке вы ссыкуны….» - кричал Кирилл. Мощный удар в лицо ногой разбил ему лицо. Кровь потекла струйками по щекам. «Как ты нас назвал, чмо? Ну да…. От кого мы это слышим?», - их сознательное «МЫ» выделялось на фоне всеобщего контекста, - «Кстати, как там поживает твои папенька алкоголик? Скажи нам, что он не пропил? Кира…. Я попрошу, чтоб он за тысячу рублей избил тебя голого и снял на телефон. Я даже предчувствую успех в Интернете» - со смаком проговорил Толстый. (Кстати, Толстым он был только по кличке, из–за своей фамилии Толстов). Глаза Киры наполнились ненавистью и кровью, которая потихоньку стекала с разбитой брови. «Вот я подумал, Кирыч, и решил, что сегодня пойду к твоей девке. Я слышал, что с ней уже пол города кутило…. Мой кореш вчера от нее довольный пришел, лыба от уха до уха. Наверное, добился своего, если ты понимаешь, о чем я. Она ведь тебе сказала, что у нее мама заболела? – сказал Сиплый и улыбнулся. У Киры чуть не остановилось сердце. На глаза навернулись слезы, и лицо передернула гримаса ненависти и боли. Кира попытался себя успокоить. У нее ведь и вправду мама заболела. Она должна была с ней целый день просидеть. Должна…. Должна….. Кира начал кричать как зверь и накинулся с криками на Сиплого. «Ты врешь, тварь! Врешь…. Ты это подслушал, когда мы с ней по телефону разговаривали….. ТЫ….» - кулаки Киры опускались на бедного Сиплого, который всячески старался закрыть лицо руками, но, увы, это плохо получалось. Черт буквально отодрал Киру от друга и кинул на землю. Толстый, не растерявшись, начал бить Киру по бокам ногами. Подраненный Сиплый, поспешил на помощь Толстому и они вместе мутузили бедного парня. Черт оттащил сначала Толстого, крикнув - «Все! Хватит с него!». Но Сиплый просто прилип к Кириллу. Тот, в свое время, свернулся калачиком и скулил. Скоро Сиплый сам остановился, вытер кровоточащий нос и сел на корточки. Все четверо молчали. Сиплый достал зажигалку и поджег, убранные в конский хвостик, волосы Кирилла. К запаху крови прибавился противный запах паленого волоса. Сиплый рассмеялся. Обычно таким смехом, смеются люди, которые проходят курс лечения в психушке. Но смех вскоре оборвался. Его сменило противное бульканье. Сиплый встал и повернулся к товарищам. На его шее алел глубокий надрез. Схватившись за горло, будто мог остановить этим кровь, он шагнул пару раз вперед и, задергавшись, упал. Кира встал. Волосы были сожжены ровно на половину. Сожженные остатки, как пригоревший пластик, прилипли к некогда белой, а сейчас серо-красной рубашке. На разбитом, до неузнаваемости лице, алела смертельная улыбка. По ручке «Смиттэндвессона» стекала бурая кровь. Кирилл пошел вперед….
Через некоторое время Кира шагал по улице. В школу он уже не собирался. Красные пятна на рубашке растеклись одним огромным пятном. Казалось, что так и задумывалось. Первоначально рубашка была буро – красного цвета. Такого же цвета, как и руки, Киры, как и его лицо. Спустя еще какое то время он сидел на крыше. Легкий ветерок работал, как обезболивающее, для его разбитых губ. Внизу ходили люди, где-то вдалеке работал сигнал машины скорой помощи и милицейских свистулек. По ним на лавочке сидела его Аня с каким-то парнем в обнимку. Она что-то ласково шептала ему на ухо и страстно целовала. Кирилл тихо, сквозь слезы, рассмеялся. (Ведь не соврал же Сиплый). Запахло сиренью. Этот божественный и одновременно проклято приторный запах, дурманил разум Кирилла. Именно так пах первый букет, который он подарил Ане. Тогда, он с трясущимися руками, забавно заикаясь, протянул ей его. Это было так давно. И вот, Аня сидела рядом с ним, гладила его рукой по лицу. Запускала руки в его роскошную, как раньше, шевелюру. Они поцеловались. Этот поцелуй был самый лучший в его жизни. Он был наполнен страстью и любовью. О, боже…. Как от Ани прекрасно пахло сиренью. Кирилл с умиротворенной улыбкой заснул.