Верке приснился сон. Будто гуляем мы с ней по Парижу - она совершенно голая, а я - в костюме, а брюки заправлены в красные сапоги. И как-то незаметно забрели мы в район новостроек.
Безликие коробки-дома, на лавочках у подъездов - старушки в платках, песочницы с грязным песком, стук домино и ... русская речь.
Старушки вздыхают и ворчат. Доминошники весело матерятся. На нас - никакого внимания.
Вот такой сон. Что бы он мог означать?
- Красные сапоги? - спрашиваю я Верку, - что значит - красные?
- Да, именно красные. С кармашками на боках с медными застежками-молниями.
- А когда мы шли по Парижу, - интересуюсь я - на тебя прохожие обращали внимание - все-таки
абсолютно голая?
- Нет, - говорит Верка - мы шли и шли, и никому до нас не было дела.
- Ну а русские - они-то здесь причём? Они-то зачем тебе приснились, да ещё в Париже?
- Ой, отстань! Да и вообще - это мне всё равно - сон он и есть сон.
Ладно, думаю, выброшу эту ерунду из головы.
День, два, неделя проходят, а Веркин сон - ну никак - не вылетает из головы.
А потом вдруг осенило. Париж - праздник. Голая - ну обрати же на меня внимание!
Красные сапоги - ну, пожалуйста, перестань быть таким предсказуемым, как эти русские ...
Вот идиот! Как же я сразу не догадался?!