Онлайн

Посвящается 
…Рою Орбисону, Элвису Пресли, Валерию Ободзинскому, Фрэнку Синатре, Полу Анка, Хулио Иглесиасу, Андрею Макаревичу и всем тем, кто сделал этот мир немного лучше, чище и светлее…

Посвящается
…всем, кто не представляет свою жизнь без Интернета. Боже, храни Интернет!

Эпиграф
Знакомство в Интернете -
Что лучше может быть!
В расставленные сети,
Рискуют угодить:
Тупой прыщавый школьник,
Мадам во цвете лет,
В завязке алкоголик
И кукольный кадет,
Училка младших классов,
Заслуженный баптист,
Индеец из пампасов,
И вкрадчивый юрист...
У каждого – причина,
Не быть самим собой.
Быть может, я - мужчина,
И очень голубой.
Вы стать моей подружкой
Готовы, дорогой?
А может, я - старушка,
Причем с одной ногой?
А может, виртуальный
Тот самый рыбачок,
Очень сексуальный -
Не скрою - маньячок?
Но - хватит веселиться.
Давно пора мне спать.
Пойду я на ночь бриться,
И косы расплетать.




Глава 1.
Она захлопнула входную дверь и, остановившись на пороге, окинула взглядом знакомую обстановку. Ничего не изменилось, все было точно также, когда она уходила. Некоторые радуются, когда приходят домой и обнаруживают что все остается на своих местах. Но бывают случаи, когда одиночество начинает тяготить и иногда хочется, чтобы, когда ты приходил домой, звучали родные голоса, смех, чтобы кто-нибудь тебя спросил: «Ну как ты? Как твои дела, у тебя все нормально?» И пусть будет бардак, пусть будут твои вещи совсем в другом месте, нежели где ты их оставил. Это не страшно. А даже – наоборот. Это значит, что твои разбросанные шмотки подняла и аккуратно сложила чья-то заботливая рука. А это значит – что ты кому-то нужен, что кто-то тебе хочет беспокоиться и заботиться. Разве это плохо? Это же хорошо, просто замечательно! Но бывают случаи, когда ты приходишь домой, а тебя встречает пустота. И тогда становится страшно.
Она сняла с себя пиджак, на котором остались капельки дождя и повесила его на вешалку прихожей. Там уже висел плащ.  Ее плащ. И больше не было ничего. Она вздохнула: опять будет одиноко и никто не скажет тебе: «Выше нос, бездельница!»
Она подошла к компьютеру и включила проигрыватель. В колонках, стоявших рядом, с компьютером зазвучали переборы электрогитары. Это песня Валерия Ободзинского, которая называется «Восточная». Да, это именно то, что сейчас нужно для одинокой, красивой и очень несчастной девушки. Она подошла к окну и начала смотреть, как дождь несет свои капли к Астане. Удивительно, но на степных просторах это обычное дело: над тобой громоздиться гигантская черная туча, во всю пузырит по лужам ливень, а совсем рядом, кажется, что рукой можно дотянуться, светит солнце и его лучи, играя в капельках, создают удивительную картину ВОЛШЕБНОГО ДОЖДЯ.
Ты тогда уже не злишься на небеса, принесшие миллионы кубометров влаги. Причем, именно в тот самый момент, когда ты собрался сделать тысячи разных и нужных дел, которые долго откладывал на потом. И как только ты решился наконец-то ими заняться, то тут – бац! – в дело вступает фактор, который меньше всего от тебя зависит – шуршащий ливень. Именно – ШУРШАЩИЙ. Потому что потоки воды с такой скоростью и силой хлещут по земле, деревьям и траве, что их шуршание забивает все другие звуки. И тогда уже не остается ничего, кроме ШУРШАЩЕГО ЛИВНЯ. Хорошо, что еще без града. А то недавно все началось с меленького, почти незаметного дождя и закончилось настоящим градопадом. На землю с небес валились куски льда размером с голубиное яйцо. Они потом долго лежали, таяли и растворялись в зеленой траве. 

Льет ли теплый дождь, падает ли снег,
Я в подъезде против дома твоего стою,
Жду, что ты пройдешь, а быть может – нет,
Стоит мне тебя увидеть – Боже, как я счастлив…

 
И как обычно, его глубокий, выразительный, полетный голос растворил все ее печали. Как тогда,  в детстве… Она слушала песни на больших виниловых пластинках когда никого не было дома и представляла себе, какой будет ее жизнь. Вот эта теперешняя жизнь. И почему-то голос Ободзинского, как ничей другой, всегда будил в ней самые романтические мечтания: напрмер, красивая любовь в изысканных декорациях…С кем? Это не важно…Его лица было не разглядеть… Был только какой-то туманный образ – светлый, добрый, неопасный… Он не напрягал, а наоборот послушно выполнял все ее прихоти: вел под руку по улице (все девчонки ей завидовали), открывал ей дверцу громадной машины и т. д. Он еще много чего делал, но хорошим девочкам в таком возрасте думать об этом не следовало. Кстати, не следует этого делать и вам – в ту пору ее мечты дальше бесплотных поцелуев не шли. А потом, когда она становилась старше и начала понемногу узнавать жизнь, то она приходила к Ободзинскому за помощью, за поддержкой, за утешением… И он всегда помогал ей, утешал, ободрял. Смывал с нее все плохие мысли и чувства. Иногда он был единственным в этом мире, кто мог ей помочь.
И она вдруг подумала, что люди удивительно неблагодарны к тем, кто делает их жизнь немного светлее. Многие наслаждались голосом Ободзинского, но кто-нибудь когда-нибудь у него спрашивал: «Как твои дела, Валера? Доволен ли ты своей жизнью или нет?» Конечно, нет. Все к нему приходили, чтобы получить свою порцию счастья. А получив ее, уходили даже не попрощавшись. А он, наверно, оставался наедине с собой, в своем одиночестве, один на один со своими страхами и болью… Но кому до этого было дело? Это были его проблемы… Так уж устроен этот мир – у каждого свои проблемы.

Глава 2.
Он зашел в кабинет и бросил папку с документами на стол. На столе уже дымилась чашка крепкого черного кофе. Он сел в кресло и улыбнулся. Не забыли, черти, спасибо. Кто-то ему сказал, что он пьет слишком много черного кофе. Ну что ж, подумал он, если два его пристрастия - черный кофе и сигареты – это плохие привычки, то ничего страшного в этом нет. У многих других людей, проживающих на этой планете, есть свои плохие привычки и они куда опаснее, чем его чашка кофе и дымящаяся сигарета. По крайней мере, его плохие привычки отражаются исключительно на нем, а на не окружающих, как у некоторых. И это уже хорошо. И к тому же, вспомнил он и улыбнулся этому, кто-то сказал, что именно наши плохие привычки делают нас людьми. А иначе мы были бы ангелами, и что нам тогда делать на этой грешной земле?
Он вытряхнул из пачки сигарету и закурил. Пусть кофе еще подымиться, когда чуть остынет, не так будет обжигать рот. Ведь его крепость и эффект не исчезнут, если кофе станет теплым, а не горячим.
Теперь можно ослабить галстук и мозги. Не намного, пяти минут хватит для того, чтобы в голове созрел план действий. Он неделю был в командировке, ездил по регионам. Ничего серьезного – обычная инспекция, которая носила для его подчиненных скорее психологический характер. Начальство никогда не должно появляться просто так. Начальство должно или как следует вздрючить, или приободрить, вдохновить, направить на верную дорогу. Одно из двух. А еще лучше - сначала одно, а потом, через паузу, – другое. Вот тогда начальство действительно показывает, что оно контролирует ситуацию, что оно выполняет свою функцию, не зря коптит небо. 
Зато время, пока он был в отъезде, накопилось целая куча дел. Но тоже ничего особенного – все это было ожидаемо и предсказуемо. Просто сейчас необходимо высчитать алгоритм действий, подстраиваясь под развитие событий, которые текут по привычному руслу – вот и все. Вот только совещания у начальства и в отделах, которые следовали без перерыва одно за другим с самого утра, не давали ему приземлиться в родное, насиженное кресло, разгрести кипу бумаг и просмотреть файлы, пришедшие на электронную почту.
Ну ничего, чашка кофе и сигарета – это хороший допинг в конце рабочего дня. Маленькая, но мотивация для того, чтобы перевести дух, просто посидеть и почувствовать себя обычным человеком. В здании вообще-то курить было запрещено. Но если очень хочется, но нельзя – тогда можно. И тем более в своем кабинете. 
Он открыл ноутбук. Просыпайся, старина! Пока предаемся маленьким радостям жизни, у тебя есть время размять свои жесткие диски.
На экране появился логотип «Майкрософт», побежала строчка загрузки и вот уже в кабинете раздалось мелодичное «ту-ду-ду-ду». Ну вот, сигарета докурена, кофе выпито, а пользователь Интернета готов к новому раунду плодотворной работы.
 
Глава 3.
На электронной почте скопилось пятьдесят сообщений. Среди них были как деловые, так и весточки от друзей и одноклассников, которых судьба разбросала по всему миру. Россия, Европа, США, Австралия, Чукотка, Китай – где только нет друзей и знакомых, где еще наших не видали.
Господи, храни Интернет!
А особенно – сайт «Одноклассники. ru». Как бы то ни было, это великая вещь, которая позволила опять заглянуть в свое юность, детство и вообще – в свое прошлое. Этот сайт позволил многим людям заново осмыслить и переоценить свою жизнь. Он где-то прочитал, что особой популярностью сайт «Одноклассники» пользуется у сорокалетних. В принципе, это легко объяснимо. Люди более старшего возраста, как правило, более консервативны в своих привычках - очень немногие из них знакомы или попытались познакомиться с Интернетом. 
У современной молодежи, которая только вылетела из-за школьной парты и поступила в высшие учебные заведения или устроилась на работу, еще не сформировалось ностальгического отношения к своему прошлому. Молодые мальчики и девочки, как молодые гусаки, вытягивают свою шею, чтобы оглядеться -  кто, где, куда попал, кто как устроился в этом мире. А узнав это, исчезают из сферы общения, появляясь в Интернете раз в полгода. И то, только ради того, чтобы похвастаться приобретениями, новой высокооплачиваемой работой или продвижением по социальной лестнице.
Тридцатилетние же, уже имея за плечами жизненный опыт, но опять же – не имея никаких ностальгических чувств к своему прошлому, используют Интернет скорее для общения. Для того, чтобы убить время, оттопыриться, приколоться или снять какую-нибудь скучающую телку.
Вот, пожалуй, вкратце весь список и все причины для того, чтобы становиться пользователем Интернета, если, конечно, не брать откровенных придурков, дебилов или маньяков, которые пасутся в Интернете ради удовлетворения собственных идиотских наклонностей и привычек.
В отличие от всех вышеперечисленных групп, у категории жителей этой планеты возрастом от 35 до 40 лет есть более весомые причины искать общения со своими бывшими однокашниками и друзьями. То ли сказывается пресловутый кризис среднего возраста, то ли еще что, но именно в этом возрасте начинает тянуть туда, где давным-давно не был и при виде старых, еще черно-белых фотографий где-то в глубине сердца вдруг начинают оживать картины, события, а самое главное – чувства, о которых, кажется, уже успел забыть. И начинается переписка: «Ты помнишь это? А помнишь того?..» И вдруг всплывают факты и обстоятельства давно прошедших событий, участником которых ты являлся, но которые позволили наконец тебе понять, почему тогда, давным-давно, все произошло именно так и никак иначе. И опять заново проживаешь ту жизнь, куда нет возврата, но к которой тебя по-прежнему тянет и эта тяга со временем становится все сильнее.
И что удивительно, вдруг опять начинают закручиваться старые романы. Опять встречаются те, кто кого-то когда-то недолюбил, недоласкал, что-то недосказал. И на этом новом витке жизни вспыхивают старые чувства, оживают старые страсти, но уже в иных обстоятельствах и иных ситуациях. Но уже сильнее, полнее и гораздо насыщенней. И подчас это приобретает такие формы – мама, не горюй!
Но он старался не ввязываться в эти амурные дела давно минувших дней, а ограничивался только вежливыми ответами. О себе, о своей работе старался много не распространялся – писал, что работает на чиновником на государственной службе. Он не писал где и кем работает не потому что хвастаться нечем, а просто чтобы не отпугнуть друзей детства. И к тому же Интернет – это не бизнес-форум или межгосударственная конференция, ведь с одноклассниками мы общаемся скорее потому, что нам есть что вспомнить. И выгода здесь абсолютна неприемлема. Тем более, что он всегда помнил это выражение, которое кто-то когда-то сказал. Кто-то, наверное, очень мудрый.
 «КОГДА ЗАХОЧЕШЬ УЗНАТЬ ИСТИНУ, ПЯТЬ РАЗ ПОДУМАЙ. ПОТОМУ ЧТО, СКОРЕЕ ВСЕГО, ОНА ТЕБЕ НЕ ПОНРАВИТЬСЯ»
Он помнил это высказывание и поэтому не писал о себе и о своей профессии очень подробно, потому что очень дорожил этим общением. Общением без фальши и подобострастия, без чинов и рангов. Общением в мире, где все равны. В котором все по-прежнему остались шестнадцатилетними.
Он уже почти просмотрел все сообщения, как вдруг в нижней части экрана замигал вызов. Он улыбнулся. «Зая, а вот и ты…» И он не ошибся. Он нажал на мигающее сообщение, и перед ним появилось окно «агента». Это была Зайка собственной персоной. «Кот, ты где?» - было написано в сообщении.

- Привет, Заяц, я здесь, - отбил он ответ.

Сообщение от нее пришло почти мгновенно.

- Кот, серьезно, это ты?

Буквы в окне сообщения были больше чем просто буквы. Они несли в себе настроение того, кто их писал. Они выражали радость, сожаление, разочарование, обиду – весь спектр самых разнообразных чувств и их оттенков, которых так много в  человеческой душе. Вот и сейчас в этих буквах он уловил радостное удивление, и мог предположить каким будет ее второе сообщение. Скорее всего, это будет «паршивый котяра…» или что-то в этом духе.
Улыбнувшись, он застучал пальцами по клавиатуре.

- Да, Зая, это я. А ты – это ты?

Предчувствия его не обманули. Следующее ее сообщение было абсолютно предсказуемым. Только вместо «паршивый» было другое определение.

- Наглый Кот! Куда ты пропал??? Имей совесть, где ты был целую неделю???


Глава 4.

- Зая, я был в командировке и совершенно не было времени выйти на связь…

Он себя поймал на мысли, что даже соскучился по ее таким непосредственным сообщениям. Более того, иногда ему их просто не хватает.

- А я тут с ума чуть не сошла… У тебя все нормально??
 
Он улыбнулся. Ну вот, хоть кто-то просто может спросить – как у тебя дела, все ли у тебя нормально. И уже легче жить.

- Да, Зая, все нормалек… А у тебя как делишки?

Сообщение от нее пришло мгновенно.

- Да, тоже все вроде в норме. Ты где, на работе?

- Да, разгребаюсь с бумагами. Накопились за целую неделю. А ты что творишь?

- Недавно пришла домой… Попала под грозу, ну ничего, жить буду…

Когда же они познакомились? Месяца четыре назад на одном из форумов. Списались. Первая написала ему она. Он ответил. Потом она скинула какой-то прикол. Он ей тоже скинул прикол в ответ. И с тех пор они почти каждый день слали друг другу сообщения. С самого первого раза он ее назвал «зая». В принципе, ничего оригинального в этом нет, в Интернете это самое распространенное обращение. Но ей это очень понравилось, и она попросила, чтобы он всегда называл ее именно так. Тогда он предложил ей придумать ему псевдоним и она назвала его «Котиком». Он просил, почему она его так назвала и она ответила, что ей нравиться, как он с ней общается – очень мягко и пластично, как хороший кот. А потом уменьшительное «котик» во избежание потерь времени сократилось до рабочего названия «Кот». Вот так они стали Зайкой и Котом.


Его пальцы забегали по клавиатуре:

- Как у тебя прошел день, удачно?

Она. День - как день. Не хуже и не лучше чем вчера…

Он.  Чувствую, ты сегодня без настроения…

Она. Да, есть немного…

Все-таки удивительная эта штука – Интернет. Он много раз отмечал про себя – как это так удается? –  только по словам, как они написаны, по знакам препинания или по чему-то еще -  угадывать, какие чувства испытывает сейчас испытывает твой собеседник, какое у него настроение, улыбается он сейчас или нет. Вот и сегодня – вроде бы радость от встречи легко читалась, как что-то неуловимо изменилось, и он понял, что у нее с настроением - неважно. Значит, что у нее произошло, что-то случилось, если она, всегда такая бойкая и напористая – скуксилась…Он заметил, с ней иногда такое случается. Уже было несколько моментов, когда она напоминала маленького щенка, который не знает что ему делать и куда идти, и он просто подходит и тыкается в руку своим прохладным носом.  Вот так и она, как маленький щенок… Ну, если учитывать, что она все-таки женщина… Судя, по крайней мере, по ее фотке в «агенте»…  То значит, ее нужно немножко приободрить.

- Ну, а коли час уныния настанет, налей бокал вина игристого иль перечти «Женитьбу Фигаро»… - выбил он на клаве бессмертные строки.

Как он и предполагал, его послание сработало – ее ум начал отвлекаться от рутины.

Она. Кто и что это?

Он. Это рецепт счастья по Пушкину…

Она. Слушай, а правильно мыслит классик… Только в наш век легче прочитать Интернет, чем «Фигаро»… А насчет вина… Сэр, вам красное или как придется?

Он. Нет, зая… Я наркоман, мне чашечку кофе, пожалуйста…Знаешь прикол?

Она. Какой?

Он. Вам кофе в постель? Нет, спасибо, я лучше так попью…

Она. Ха-ха-ха… А я винца тяпну с вашего-то позволения… Ты пока стихи почитай, сейчас скину…

Порой бывает незнакомый человек,
Живущий по ту сторону планеты,
Вдруг остановит твой безумный бег,
Простым вопросом: «Солнышко, ну где ты?»

И сразу, в миг, становится теплей,
От слов простых, пронизанных участьем,
И в череде уныло-серых дней,
Мелькнет луч солнца, разогнав ненастье.

И тише боль. И легче на душе,
И хочется дарить тепло другому,
Живущему в реальном мираже,
Так далеко, но близкому такому…

Ты чувствуешь уверенность свою,
И веришь в то, что нужен ты кому-то,
А ведь стоял почти что на краю
Отчаянья. Но спасла тепла минута.

Давайте не скупиться на тепло:
Нам всем важны минуты понимания,
Пусть другу станет на душе светло,
От нашего участия и внимания.

Остановить хочу безумный бег,
Слова мои улыбкою согреты.
Родной мой, незнакомый человек
Грустить не надо...
«Солнышко, ну где ты?»

Душевно так, ничего не скажешь…Видно, у Зайки сегодня самое романтическое настроение…Или – так хреново, что спасу нет…Скорее всего – второе. Эх, Зайка, Зайка… Кто же тебя обидел, родной мой, незнакомый человек?

Он. Круто. Чье? Твое?

Она. Если я прислала – мое… Нравится?..

Он. Спасибо… Греет душу… а все-таки?

Она. Слямзила у одной на форуме в «Одноклассниках»…Оно такое теплое, правда?

Он. Да, солнышко… Классные стихи.

И он представил, как она сейчас сидит и улыбается, довольная тем, что ей удалось произвести впечатление. Эх, женщины, женщины… Ну прямо как дети малые… Но самое главное, что она опять улыбается – и слава богу. Ну-с, закрепим эту перемену настроения…Конечно, его стихотворение не такое пронзительное как у нее, но тоже ничего. По крайней мере, других девчонок цепляет, проверено на практике.

Он. Я тоже тебе стихи скину, почитай… Хочу, чтобы ты сегодня улыбалась.


Я в этот мир вхожу, как в омут,
И пропадаю с головой...
Мир виртуальный, незнакомый,
Неосязаемый, но такой живой...
Он соткан из противоречий:
Мой собеседник так незрим.
И так далёк, но эти речи,
И музыкальность этих рифм
Мне так близки. Так душу ранит,
Почти мистическая связь....
Здесь, в этом мире, всё на грани,
В реале разделившей нас…


Она. Спасибо. Это чье? Твое?

Он. Если я тебе прислал, то – мое…

Она. Тоже греет душу.

Он. Вот это и есть искусство… Настоящее искусство всегда должно греть душу… А иначе зачем оно нужно вообще? Правда, Зая?

Она. Угу.

Но что же с тобой случилось, родной, незнакомый человек, за то время, пока меня не было? Кто тебя обидел? И зачем? Ну ничего, я уже здесь и тебя уже никто не обидит. 

Он. Зая, а у тебя все нормально?

Она. Нет… Все просто очень ненормально… Давай не будем про это говорить… Лучше про что-нибудь еще… Про тебя….

Он. Нет… Только не про меня… У меня был и так был тяжелый день, а тут опять в это погружаться… Зая, я хочу тебе скинуть песню, можешь ее прослушать на своем компе?

Она. А что за песня?

Он. Она специально создана для таких случаев, когда девушке очень плохо. Это Рой Орбисон. Ты его знаешь…

Она. Нет.

Он. Да

Она. Нет.

Он. Ты фильм «Красотка» смотрела?

Она. Конечно.

Он. Ну тогда ты знаешь кто такой Рой Орбисон… Помнишь песню «Pretty Woman»?

Она. А, ну да…

Он. В свое время Элвис Пресли назвал Роя  Орбисона величайшим исполнителем, которых он когда-либо слышал. А ты не знаешь Элвиса, уж он то такие вещи про каждого говорить не будет…

Она. Скидывай песню…

Он. Какое у тебя сейчас настроение?

Она. Хреновое…

Он. Запомни его. А потом ты скажешь мне, какое у тебя настроение после того, как услышишь «Only the Lonely». Хорошо? Потому что люди обычно на этот мир начинают смотреть другими глазами после того, как услышат как поет Рой Орбисон.

Она. Давай уже, скидывай, соблазнитель…

Он. Лови…


Глава 5.
Он представил как она сейчас недоверчиво смотрит на присланный файл…Ха-ха, ну что ж, Зая… Добро пожаловать в мир Роя Орбисона!
  Он открыл на своем компе медиа-плеер и запустил «Only the Lonely». Затем откинулся на кресло и закрыл глаза. Блин, если есть в мире что-либо божественное, то это голос Роя Орбисона. Он услышал его в фильме «Красотка» и поразился: почему он не слышал Роя раньше? Где был Рой Орбисон все это время, почему был недосягаем? Почему мы слушали разную дребедень, а его имя и песни для нас, по крайней мере - проживавших в бывшем СССР, были практически неизвестны? И слава богу, что он все-таки пошел посмотреть этот фильм – на него потащила жена, хотя сам сюжет картины был не нов и заезжен как половая тряпка. А на проституток он и в жизни насмотрелся и, давно понял, что романтического в их бизнесе очень мало. Но знал очень много примеров, как шлюхи хомутали богатых лохопедов, которые сходили с ума от одиночества. Этим лохам много не надо – погладишь его по лысине, и все – копец, клиент готов. Но когда он услышал Роя Орбисона – фильм для него просто перестал существовать. И с тех пор он был благодарен всем шлюхам мира, он простил им все грехи, и только зато, что услышал голос Роя Орбисона. Он нашел записи всех его песен. Многим его друзьям и знакомым, включая жену, не очень нравились баллады это техасского парня, они считали его манеру исполнения несколько однообразной. Но ему на их мнение было абсолютно наплевать. Потому что Рой Орбисон – это то, что он искал всю свою жизнь. И главное, и это он понял только со временем, до понимания уникальности Роя, всего его совершенства, нужно было просто ДОРАСТИ.  И слова Элвиса только это подтверждали. Уж он-то про каждого такого говорить не будет. На что похож голос Роя Орбисона? Трудно объяснить. Он похож на Солнце, на Луну, на этот мир… Какие они, кто может сказать? Бессмысленно стараться их описать словами, да и зачем? На них лучше и проще смотреть. Так и голос Роя Орбисона – не нужно пытаться обрисовать его словами, а просто нужно слушать его песни. Его голос – это его песни. Разве сложно это понять? А его песни… Говорят, ценность произведений искусства заключается в том, что по ним можно читать время. Произведения настоящего искусства удивительно воссоздают атмосферу времени, в котором они были созданы. Так и песни Роя Орбисона. Но, наверное, они вне времени, пространства и обстоятельств.  Потому что они были созданы в то далекое время, когда у человечества было время посидеть подумать. Когда у человечества было время смотреть в небо и строить планы на будущее. Тогда время – до Интернета и цифровых технологий – текло совершенно по-другому. Тихо и спокойно. Тогда времени было много. Можно было лежать на диване и слышать, как идут, тикают часы. Кто-нибудь сейчас слышит, как тикают часы? И, казалось, что это время не кончится никогда. Как и время, жизнь тогда текла плавно и безмятежно, ее течение подчинялось не вывертам международной политики, а естественному ходу вещей. Катастрофы были скорее исключением из правил, а не то, что сейчас. Посмотришь любой выпуск новостей – пассажирские самолеты пикируют на землю чуть ли не каждый день, постоянные конфликты, горы трупов, сошедшие с ума люди расстреливают прохожих на улицах и школах, а маньяки стали плодиться с быстротой грызунов. Не жизнь, а Освенцим. А песни Роя выводят ум на уровень, до которого не долетают грязные брызги сегодняшнего бытия. Улетаешь куда, в какое-то надпространство, паришь над этой землей и тебя поддерживает только его голос. 
В какое-то время он начал оценивать исполнителей немного по иному, нежели ранее. Если раньше он искал в музыке только драйв, то сейчас для него были более востребованы исполнители, которые не «загружали», а наоборот «разгружали» сознание своими песнями. И сейчас он слушал Роя Орбисона, когда очень уставал. Если и что-то было в его жизни интимного – то это только моменты, когда он стопроцентно был один и слушал Роя Орбисона.
Однако, что-то Зайка притихла…

Он. Зая…

Тишина.

Он. Заяц!

  Тишина.

Он. Зайка!

Наконец в «агенте» произошло изменение – появилось «корреспондент вам пишет сообщение».

Она. М-да, вот ты котище… Умеешь обращаться с девушками….

Он. Ну и как у тебя настроение?

Она. Спасибо, котик… Уже значительно лучше…

Он. Я же тебе говорил, что после «Only the Lonely» люди обычно начинают на этот мир смотреть совершенно другими глазами…

Она. Спасибо, моя радость…

Он. Я рад за старину Роя, что его песни помогают людям жить… Пока живет песня, живет и певец, но самое главное, что он попытался этот мир сделать чуточку добрее и светлее. И ты знаешь, ему это удалось. По крайней мере, в моем отдельном случае… Когда мне так плохо, что я уже просто не могу жить, я включаю песни Роя и - как свежей воды напьешься. И потом ты смотришь на этот мир и говоришь себе, парень, а этот мир все-таки не так уж и плох, как тебе кажется… И разве это не чудо?

Она. Конечно, чудо… Но самое главное мое чудо – это ты…

Он. Ты меня пугаешь…

Она. Да, Котище… Ты, именно ты… Как мне становится хреново, я жду не дождусь времени, чтобы сесть и увидеть тебя и после тебя мне так хорошо…

Он. Спасибо, Заяц… мне тоже хорошо с тобой…

Она. Правда?

Он. Ну конечно….


Глава 6.

Наверное, все-таки Бог есть. Его не видно и поэтому возникает ощущение, что в этом мире все происходит хаотично, без всякой логики. Но как тогда объяснить те сюрпризы, которые время от времени подкидывает нам судьба? Хорошие ли они, плохие ли – неважно. Главное то, что они все-таки случаются…
После той встречи в кафе во время обеда она хотела только одного – чтобы появился Кот. Блин, только Кот мог ее успокоить, только в общении с ним она обретала способность мыслить.
Кот был удивительно спокоен и логичен, чтобы не происходило. Он мог спокойно и взвешено разобраться в любой жизненной ситуации и очень тонко чувствовал ее настроение. Она свои женским чутьем подмечала, как он мог искусно изменить разговор, едва она начинала напрягаться во время какой-нибудь темы. Кажется, что это за бред? Как можно открывать душу и вываливать наболевшее человеку, которого ни разу не видела в глаза? И вообще - есть ли он вообще на самом деле? Но как только она садилась за клавиатуру компьютера, как только приходило первое сообщение, то эти мысли о реальности его существования просто испарялись из головы.
Может быть, это женская интуиция подсказывала ей, что этот тот человек, мужчина, которому она может доверять? Женщину нельзя обмануть красотой – женщина и сама красива. Женщине нельзя долго вешать лапшу на уши – она без труда разгадает фальшь, а, разгадав ее, просто будет поддерживать правила игры до тех пор, пока ей это не надоест. Женщине не нужна ни красота, ни учтивое обхождение.  Потому что женщина мыслит не головой, а своими генами. На самом деле женщине от мужчины нужна только надежность. Ей нужна уверенность, что в любой момент она сможет на него опереться, что этот мужчина сможет защитить ее и ее потомство. И если даже у нее нет сейчас детей – все равно в глубине женского организма продолжают работать гены, которые и определяют поведение женщины. И именно этим «генетическим» видением женщина оценивает мужчину – сможет ли он ей помочь – исполнить ее самую главную функцию в жизни - продолжить человеческий род или нет. Вот поэтому настоящую женщину всегда тянет к настоящему мужчине, и ни одна женщина не сможет объяснить, почему она испытывает подсознательное влечение к одному представителю противоположного пола и совершенно равнодушна к другому.   
А ее к нему тянуло. И это не было не связано с желанием секса, нет. Хотя, кажется, что может быть в этом мире сильнее и выше сексуального влечения. Он для нее стал как пригоршня воды в пустыне. Когда человек долго бредет по раскаленным пескам и встретит источник воды, то, скорее всего, он не бросится сразу же заниматься с ним сексом. Он сначала утолит свою жажду. А уж потом – все остальное. 
Но здесь была даже не жажда, а что-то другое, которое трудно описать в двух словах.

Она родилась в семье провинциального учителя. С детства была очень активной, разностороннее развитой девочкой: играла в волейбол и баскетбол, участвовала в общественной жизни школы и их маленького городка. В маленьких городках совершенно другие стандарты жизни: их семья – отец, мать, она, бабушка (мать отца) и большой кот Васька проживали в двухкомнатной квартирке и не испытывали никаких неудобств от отсутствия лишних квадратных метров. Место хватало всем. Мама работала инженером в местной коммунальной организации, а бабушка вела домашнее хозяйство. Отец почти всю неделю пропадал в школе,  которой преподавал русский язык и литературу, а также вел часы по истории.
Вот так и катилась их жизнь – всю неделю в городе, а в выходные всем семейством выезжали на дачу, где дружно потели на огороде. Но зато у них всегда в доме было много самодельного варенья и консервов.
Когда она подросла, то увлеклась туризмом. Их школьный туристический отряд облазил почти каждую горку и пригорок в округе, побывал на каждом водоеме. Были палатки, костры, запеченный в углях картофель, песни по гитару, сон в спальных мешках и ранние подъемы.
Она рано повзрослела. Со школьной командой они часто выезжали на межгородские соревнования по волейболу и баскетболу, и она видела как ведут себя девочки вне привычной школьной атмосферы. Нет, не подумайте, не было ничего плохого. Наоборот, все было в рамках приличий. Слушая разговоры коллег по команде, как они планируют свою дальнейшую жизнь, что они от нее хотят и на что надеются, она четко для себя уяснила, что ЭТОГО она НЕ ХОЧЕТ.
Он НЕ ХОЧЕТ всю жизнь по окончания школы сидеть в маленьком городишке, тупо отсиживать часы в какой-нибудь конторе, а потом вламывать на огороде.
Она НЕ ХОЧЕТ связывать свою жизнь с одним из местных парней, которые ей были не интересны из-за ограниченного кругозора.
Она НЕ ХОЧЕТ быть только матерью, рожать детей и сидеть с ними дома, готовя мужу обед и ужин.
Она Не ХОЧЕТ продолжать спортивную карьеру, хотя, как говорил тренер, у нее есть все шансы на ее успешное продолжение.
Она НЕ ХОЧЕТ быть  лошадью, загнанной на чужих скачках. 
Она НЕ ХОЧЕТ видеть мир только по телевизору и вздыхать: «Эх, живут же люди…»

Она очень рано четко уяснила для себя - чего она НЕ ХОЧЕТ, но еще не поняла, а чего же она ХОЧЕТ.

Она росла и незаметно для самой себя начала ощущать взгляды мужчин. И не только сверстников, но и много старше – почти ровесников отца. Но это были не такие взгляды, какими смотрят взрослые мужчины на детей. Нет,  в них было что-то другое, как ей показалось, что-то темное, чему она еще не могла дать определение. Она чувствовала, что эти взгляды от нее чего-то хотят, но она не могла понять - чего именно.
Это было так не привычно, что она даже иногда чувствовала себя в чем-то виноватой. Как будто у нее что-то было и она не хочет этим ни с кем поделиться. Под этими взглядами она краснела от смущения, а почувствовав, что краска заливает ее лицо и это все видят, смущалась еще больше. Иногда ее брала злость. Хотелось выкрикнуть в морду: «Чего пялишься, козел?», как это иногда делали ее сверстницы. Но в отличие от своих сверстниц, она сдерживалась. Потому что почти все знали ее отца и знали его как хорошего человека. Он же был учителем. А разве нормальные родители отдадут своих детей на воспитание плохому, недостойному человеку? Если человек не может воспитать своих детей, то разве он может воспитать чужих?
Но потом она выработала свою тактику поведения на улице, когда в очередной раз мужчина начинал обшаривать взглядом ее тело. Помог случай. Однажды после окончания уроков она шла домой, о чем-то задумавшись. Сейчас уже трудно вспомнить, о чем она тогда думала. Она увидела, что встречный мужчина бросил взгляд на ее ноги, а потом его глаза начали подыматься вверх, задерживаясь на ее промежности и груди. Она спокойно и бездумно наблюдала за движением его глаз и когда их взгляды встретились, то неожиданно для нее взрослый большой мужчина, поняв, что она видела как он на нее смотрел, вдруг смущенно потупил глаза, как будто его поймали на чем-то нехорошем. Он так смутился, как будто бы был маленьким мальчиком, а она – взрослой тетенькой, которая застала его в тот момент, когда он трогал свою пипиську.  Только и осталось погрозить ему пальчиком: «Ай-яй-яй, какой плохой мальчик!»
Увидев эту реакцию человека, который был значительно старше ее, она сразу отвлеклась от того, о чем она думала в тот момент, и не удержалась, чтобы не остановиться и не посмотреть прохожему в след. Он также и продолжал идти, опустив голову, как будто ему все еще было стыдно.
Когда она пришла домой, в квартире никого не было. Родители были на работе, а бабушка отлучилась по каким-то своим делам. Дома был только кот Васька, который, развалившись на диване, соизволил только поднять голову в знак приветствия когда она вошла, и то, только для того, чтобы в следующий момент опустить ее обратно на диван. Она бросила портфель на диван рядом с котом, который, привыкший к таким выходкам с ее стороны, сохранил олимпийское спокойствие и даже не пошевелился. Но до кота ей сейчас не было никакого дела. Она что-то ощутила в себе. Но что именно – еще не знала.
Она подошла к зеркалу и, вспомнив то выражение, которое у нее было на улице, посмотрела в свое отражение в зеркале, чтобы представить, как смотрится со стороны.
То, что отразилось в зеркале, ей понравилось. Большие синие глаза смотрели спокойно, чуть изучающее. Брови были немного подняты вверх, как будто бы она чему-то слегка удивилась, но это не зацепило ее внутри, а оставило абсолютно равнодушной. Но почему же мужчина смутился ее взгляда? Она долго, не меняя выражения, смотрела в свои глаза, отражавшиеся в зеркале.
И ей стало не по себе. На нее смотрели какие-то особенные глаза - равнодушные, чуть изучающие. Таким взглядом, наверное, смотрит экспериментатор на лабораторную крысу. Эти глаза не выражали никаких эмоций, этим глаза было на все наплевать. Они выражали готовность к сотрудничеству, но в них отсутствовала податливость, мягкость девочки-подростка. Это были глаза самки. Уверенной и сильной. Это были глаза кошки-убийцы, равнодушные, но все замечающие и не прощающие ни малейшей слабости.
Нет, чересчур жестоко. Она приподняла кончики губ в вежливую полуулыбку. Вот, совершенно другое дело. Глаза сохранили отстраненное спокойное выражение, но в них исчезло циничное равнодушие хищницы. Теперь это было вежливое лицо уверенной в себе девушки, хорошо знающей свою силу. Которая не сделала ничего дурного, и в ни в чем дурном принимать участия не собирается. Она все понимает, но ничем помочь не может.
 «Мона Лиза, блин» - захохотала она над своим отражением.
И тогда она подумала, какие же мужчины все-таки дураки. Загадка улыбки Моны Лизы! В чем же здесь загадка? Это лишь маска, стандартная маска! И искать чего-то большего, какого-то особого смысла в этой маске равнодушной вежливости, по меткому выражению Михаила Веллера, это все равно, что нырять в бассейн, в котором нет воды.  Любая продавщица, служащая гостиницы и вообще – любая женщина сделает эту Мону Лизу за доли секунд. Отвлекитесь от портрета, лучше посмотрите на этих Мон Лиз, которые сотнями ходят вокруг вас. Вот в них-то больше загадок, нежели в разрисованном куске холста, изображение на котором не меняется уже несколько столетий.
А потом она все этими же отстраненными глазами осмотрела всю себя. Рост выше среднего. Грудь… Она повернулась к зеркалу боком. Грудь – нормальная… В самый раз. Попа? Она повернулась к зеркалу задом и вытянула шею, как гусенок, пытаясь рассмотреть, как у нее там дела, пониже спины. Да вроде бы тоже ничего… Ноги? А вот ноги ей не понравились. Это были ноги спортсменки – мускулистые и, как ей показалось, мускулистые чересчур. Не такие, конечно, как у Шварценеггера, но все равно… Они сильно отличались от ног девушек в модных журналах. Ну фиг с ними, с ногами… Зато у меня теперь есть ЭТО! И она опять сделала равнодушное выражение лица, а потом, чуть подняв брови и кончики губ, спросила свое отражение в зеркале: «Да-а?» 
Этот случай и этот день переменили ее жизнь. Как она потом поняла, именно в этот день она из девочки превратилась в женщину. Она начала понимать, в чем заключается женская сила. Не в красоте, не в слезах, которые, согласно предрассудкам,  не может вынести ни один мужчина. Нет. Все это глупости. Сила женщин заключается в инстинкте, который древнее даже нашей планеты - в инстинкте размножения. Наша Вселенная увеличивается в размерах, и эта потенция проецируется на все – не только на материю, но и на души. И главная в этом процессе – женщина, женское начало. Пролить сперму может любой – даже калека, но выносить плод – ребенка может только женщина. Мужчине этого не дано по определению. Та женщина, которая сможет повелевать этим инстинктом, сможет повелевать мужчинами, а, следовательно, и всем миром. Что такое мужчины? Они всегда остаются детьми. И они всегда нуждаются в женщине. Неважно, в каком качестве: подруги, возлюбленной, матери. Но они нуждаются в женщине всегда – такова их природа. И только от женщины зависит – примет она мужчину или отвергнет. Конечно, если она – настоящая женщина.
В тот день она впервые одела свою маску. Конечно, навыки, как нужно ее правильно носить, нарабатывались со временем. Сначала это смотрелось даже комично, но к последнему классу школы она уже научилась ею пользоваться хорошо. Да и внешние данные тоже не подкачали. В семнадцать лет она превратилась в настоящую красавицу. Не в это слабое, изможденное, дистрофичное существо, которые называют моделью. Нет. Она была высокой, подтянутой, сильной и уверенной в себе девушкой с почти идеальными чертами лица и с пышной гривой волос. На нее оглядывались на улице мужчины уже подсознательно – так привлекала к себе их внимание ее растущая женская мощь. Она копилась под маской равнодушной вежливости, которой отличается породистая кошка. Постоянное спокойствие и рассудочность, с которым она оценивала действия и поступки окружающих, а также собственное тщательно выверенное поведение приносили ей авторитет, известное чувство уважения, ну и конечно – сплетни. Но так как ее никогда не видели по вечерам, трущейся на лавочках в городском парке, любимом месте тусы местной молодежи, а тем более разъезжающей в машине в компании кого-нибудь из местных сорвиголов, то эти сплетни прекращались сами собой. У одноклассников, да и парней постарше просто не было шансов удержаться рядом с ней какое-то продолжительное время. Это работала маска Моны Лизы. Когда к ней подходили представители противоположного пола с намерением познакомиться и попробовать как-нибудь потом продолжить знакомство, то они разговаривали не с ней, а с Моной Лизой. После знакомства, во время которого она очень вежливо называла свое имя, кавалеры обычно пытались как-то завязать разговор… Но потом собственная тупость и ограниченность их начинала смущать, так как они видели, что ею это легко замечалось. И они под благовидным предлогом  старались побыстрее избавиться от спокойного, просвечивающего взгляда ее больших, синих, ироничных глаз. 
Эта девочка далеко пойдет – так говорили про нее знакомые, соседи и все, кто был с нею знаком. Именно так и говорили – она далеко пойдет. Далеко, это значит – в Астану. В принципе, так и сложилось. После окончания школы она поехала в Астану. 

Глава 7.
Почему ее к нему тянуло? Потому что на самом деле это очень трудно – носить маску. К ней привыкаешь, ее почти не замечаешь, но иногда в ней становиться душно. Хочется снять ее и просто побыть собой. Побыть просто усталой двадцатипятилетней женщиной, красивой, обаятельной, но без всякой личной жизни. Еще хочется побыть той девочкой, которая так любит строить воздушные замки и мечтать о принце. И, слава богу, что в ее жизни появился Кот. Именно в эти часы в Интернете и стали для нее форточкой, открытой в жаркий июльский день, отдушиной для души. С ним можно не сдерживать свой темперамент, можно ныть, ругаться, а потом ласкаться. Кот все выдержит. Кот – хороший. 

Она. Я не гружу тебя своим нытьем?

Он. Нисколько…я всегда рад общению  с тобой…

Она. Хочешь правду?

Он. Какую?

Она. Про то, почему у меня хреновое настроение?

Он. Давай…

Она. Я сегодня осталась одна…

Он. Зая, в смысле?

Она. Я порвала с человеком, с которым была пять лет…

Он. Да, пять лет – это срок…

Она. А хочешь еще правду?

Он. Ну, давай…

Она. Он был женат.

Он. На ком? На тебе?

Она. Нет. На своей жене… А я с ним просто встречалась…

Он. Зая, тогда чего тебе жалеть? Я думал, ты разошлась со своим мужем, а ты разошлась…

Она. Да, с любовником…

Он. Но пять лет… Это… Это - да… Это уже отношения…

Она. И еще какие…

Он.  Но с другой стороны… Какие у тебя с ним были перспективы? Бросил бы ли он ради тебя свою жену?

Она. Нет.

Он. Ну тогда нет нужды тебе особо переживать, потому что все равно ничем хорошим это не кончилось…

Она. Да, я все понимаю, но все равно почему-то так хреново на душе…

Он. Ты его любила?

Она. Да, любила… По-своему…

Он. В смысле как -  по-своему?

Она. Кот, давай прекратим, мы и так зашли слишком далеко…

Он. А он тебя?

Она. Котяра!

Он. Зая… Ты знаешь, почему так сейчас популярно общение в Интернете?

Она. Почему?

Он. Потому что сейчас Интернет выполняет функцию случайного попутчика в поезде… Объясняю. Ты садишься в поезд, тебе попадается хороший попутчик, который умеет слушать. И ты ему за всю дорогу вываливаешь все дерьмо, которое скопилось у тебя внутри и спокойно выходишь на своей станции. А он едет дальше…

Она. Угу. И обтекает….

Он. Да. Но ты ему вываливаешь все… И только потому, что ты его больше никогда в жизни не увидишь… Ты ему рассказываешь даже те вещи, с которыми не можешь поделиться даже с самыми близкими друзьями… Потому что ты их видишь каждый день и неизвестно, как может в будущем обернуться твоя откровенность. Верно?

Она. Ну, в принципе, да…

Он. Такую же функцию сейчас выполняет Интернет. Ты заходишь в него, встречаешь человека и можешь быть предельно откровенным, потому что никто не знает, что это ты и где тебя искать. Это так?

Она. Согласна…

Он. Ну вот видишь… Поэтому я не считаю, что зашел далеко, когда начал спрашивать тебя о твоей личной жизни… Потому что ты не знаешь, кто я, а я не знаю, кто ты… И следовательно, мы друг другу не опасны… Ты с этим согласна?

Она. Хорошо излагаешь… убедительно…

Он. Ну, тогда у тебя есть возможность избавиться от всего дерьма…

Она. А вдруг это не дерьмо и я не желаю от него избавляться? Вдруг это самые лучшие воспоминания всей моей жизни? Может я хочу, чтобы они всегда оставались со мной… Знаешь, дорогой котище, давай лучше тебя послушаем, ты первый начинай избавляться от своего дерьма.

Он. А его у меня нет…

Она. То есть как это – нет? Уже избавился где-то?

Он. Зая, у меня давно его нет…

Она. Не ври. Ты что, не живешь что ли? Хорошо! Хочешь, я докажу что ты врешь?

Он. Пожалуйста.

Она. Сейчас уже почти вечер, рабочий день почти закончился, а сидишь на работе и в Интернете препираешься с какой-то девкой, у которой ничего нет кроме идиотского ника - Зая. У тебя что нет семьи, нет дома? Полковнику никто не пишет, не ждет?

Он. Отчасти, ты права, а отчасти – нет… Дом есть, но меня там никто не ждет… Жена с сыном разбились в автокатастрофе четыре года назад…

Глава 8.

Нет, ему не больно было об этом говорить. Боль потери давно утихла, лишь изредка глухо саднила под сердцем. Особенно, когда он оставался дома. Когда нечего было делать. Но больно ему было не оттого, что он вспоминал их, наоборот. Эти воспоминания были очень теплые, и когда он вспоминал жену и сына, от этих воспоминаний ему становилось только спокойней и уютнее. Как будто они опять были вместе с ним, как будто он опять был вместе с ними.
Становилось больно, когда он начинал представлять, как бы они жили сейчас. Как бы рос сын. Какие у него были бы интересы. Как бы они вместе проводили время. Как он учил бы его ездить на машине. Наверное, так, как его учил отец. Батя сажал его к себе на колени, сам нажимал на педали, переключал скорости, а руль предоставлял в его полное распоряжение, лишь изредка вмешиваясь для того, чтобы откорректировать движение машины. Он тогда был такой маленький, что не мог дотянуться до педалей.
Вот в такие моменты и начинало болеть в груди. Лучше об этом не думать. Но все равно он обращался к ним, заново внутри себя прогоняя всю прошедшую жизнь. Без самоедства и самокопания. У него не было чувства вины перед ними. Да, может быть, иногда он был в чем-то не прав, не сдержан. Этот период оценки у него уже прошел давно. И он уже давно про себя решил, что если бы так сложилось, что он эту жизнь смог прожить бы заново, то он прожил бы ее абсолютно также. Он готов расписаться под каждой страницей своей биографии. В том, что они погибли – его вины не было. Было расследование правоохранительных органов, он сам проводил свое собственное расследование – виновата в столкновении с грузовиком была его жена. Она решила по встречной объехать пробку на дороге и поздно заметила выворачивающий из-за поворота грузовик, водитель которого просто ничего не смог сделать. Ее машина ударилась в бампер грузовика. Она не одела ремень безопасности и умерла от травм головы и груди. После столкновения их восьмилетний сын с заднего сиденья вылетел в лобовое стекло. Он умер мгновенно.   
  Его жена всегда была нетерпелива. Ей хотелось всего и сразу. Она так жадно пила жизнь, так бурно радовалась и огорчалась по каждым пустякам, что иногда его этим напрягала. Кому понравиться, когда тебя стягивают за ногу с твоего любимого дивана, для того чтобы пойти погулять в парк или на концерт какой-нибудь заезжей знаменитости. Он утром, спокойно выпив кофе в кухне, уйти на работу, а в обед обнаружить, что в кухне полным ходом идет ремонт, потому что ей перестал нравиться цвет обоев.  «Мужик – еще та сволочь. Где положишь, там и возьмешь» - это было ее любимое выражение, упрощенно выражающее типично женское мнение о том, что представители сильной половины человечества очень консервативны в своих привычках и пристрастиях и если женщина чего-нибудь не начнет делать, то этого не сделает никто и никогда.
Вспоминая ее, он думал, она так страстно проживала жизнь, потому что бог отпустил ей короткий срок. А с другой стороны – как объяснить то, что она обладала удивительной способностью получать все то, чего хотела. Она никогда не о чем не мечтала. Для нее ПОДУМАТЬ означало – ДЕЛАТЬ. Может быть, это слишком утрировано, но действительно - промежуток времени между идеей, пришедшей в голову, и последующих действий по реальному воплощению этой идеи, у нее был очень коротким. Гораздо короче, чем у других людей. Включая его самого, а его-то тормозом назвать было трудно. Она могла возиться на кухне, готовя обед, тут же вытряхнуть его из трусов, возбудить и начать заниматься любовью, периодически с него соскакивая, для того чтобы помешать варево на плите. Или мило поцеловать у входной двери, провожая на работу, а после обеда звонить и спрашивать, какого цвета ему хочется рубашку к празднику. А на вопрос: «А ты, собственно, где сейчас находишься?», получить ответ: «В Москве, в ГУМе, с подружками решили сделать шопинг». Вот такая была она.
У нее был еще один любимый афоризм. Но для нее скорее это был не афоризм, а прямое руководство к действию.
«В СЕМЬЕ ЦАРИТ ИДИЛЛИЯ, КОГДА У МУЖЧИНЫ ВСЕГДА ПУСТЫЕ ЯЙЦА, А У ЖЕНЩИНЫ – ВСЕГДА ПОЛНЫЕ КАРМАНЫ».
  Вот за этим-то она всегда следила очень внимательно. Это от нее он научился читать настроение другого человека. Жена всегда четко определяла, в каком настроении он вернулся с работы уже по его первым трем шагам от входной двери в комнату. И прекрасно знала, как его нужно привести в нормальное состояние. Если он вернулся домой очень усталым, она его тут же укладывала на диван, садилась сверху и начинала делать массаж. А потом отправляла в ванную, чтобы он в теплой воде как следует отмок от всех забот. Она умела создавать в доме уют, оградить его быт высокой непробиваемой стеной своей заботы. Она умела возводить такие высокие и толстые стены, что через и сквозь них извне не могли проникнуть никакие внешние обстоятельства.   
После их гибели в его душе и жизни образовалась дыра. Большая темная дыра и он не верил, что она когда-нибудь затянется. Он приходил в пустой дом, садился на стул и не знал что делать. Он просто сидел на стуле и смотрел на знакомую обстановку: на ковер на полу, на диван, на черный, выключенный телевизор, на их вещи, все еще лежащие там, где они их оставили. В романах обычно пишут, что кто-то в таких ситуациях ощущал незримое присутствие любимых людей. Ни фига. Ни фига не было ничего такого. Была пустота. Было ощущение пустоты. Было ощущение того, что все кончилось. Было понимание, что они не придут никогда. Ему ничего не хотелось делать. Он через силу впихивал в себя бутерброды и кофе. А потом ложился в одежде на диван и лежал, бездумно смотря в потолок.
Его вытащила работа. Круговерть событий, звонки начальства и подчиненных отвлекали ум от себя, от того, что произошло в его жизни – одиночества. Подчиненным он сразу запретил говорить об этом – выражать сочувствие или эмоции, говорить с ним – только по делу. На соболезнования начальства он отвечал коротко – я в норме.  Работа, тот объем информации, который ежедневно приходил к нему, забивал его мозг полностью и не оставлял пространства на чувства, которые грозили порвать его на куски.
Только потом – когда он через неделю начал убирать квартиру и на сорок дней – чувства над ним все-таки взяли вверх. Он плакал, с изумлением обнаруживая, что еще может это делать. Слезы лились из глаз, из горла вырывались клокочущие звуки, и ему самому было дико это слышать в тишине пустой квартиры. 
Он начал упаковывать в коробки их вещи, чтобы поставить в угол, а потом куда-нибудь вывезти. Как вдруг, держа в руках ее халат, он понял, что он убирает ИХ. Бездушно, расчетливо упаковывает ИХ в коробки, чтобы потом выбросить на свалку, как ненужные вещи. Эта мысль его пронзила физически, и он ощутил боль в груди настолько сильную, что его согнуло пополам. Его тело дернулось, глаза начало непривычно резать, он сел на кровать в спальне и вдруг давно забытые слезы полились из глаз. Он начал плакать в ее халат, который сохранил запах ее тела и духов. И он тогда подумал, как сильно он по ним соскучился. В тот момент его мозг отказался воспринимать их отсутствие, как  НАВСЕГДА. В тот момент он думал о них, как будто они куда-то уехали, но они – здесь, где-то рядом, но все равно - где-то ЗДЕСЬ.
Но потом в его мозге, хорошо натренированном перегрузками, включилось рациональное мышление и его еще раз пронзило физически: «ЗДЕСЬ ИХ НЕТ».  И вот эта короткая мысль буквально вывернула его на изнанку. Он лежал на кровати, тело скручивало от рыданий, а горло сводили страшные звуки полу-воя, полу-рева.
Сколько времени его корежило на кровати, он не знал. И не хотел знать. Стемнело. Он не включал свет, а так и лежал на кровати, прижимая к себе ее халат также крепко, как это была бы она сама. Рыдания кончились, осталась пустота. Вот тот день он так и не смог закончить уборку. В тот день он так и не встал с кровати. Он лежал с ее халатом и бездумно смотрел в потолок спальни, на котором играли тени и отсветы фар машин, проносящихся по улице за окном. Он смотрел в потолок и слушал жизнь города, которая в вечерние и ночные часы становилась только насыщенней на звуки гудков и шум проезжающих машин.  Постепенно это музыка ночного города убаюкала его.
 Он проснулся рано утром. Ранее утро всегда у него ассоциировалось со звенящей тишиной.  Раним утром человечество спит и в это время суток природа являет себя в полной мере в той божественной чистоте, в каковой ее создал Всевышний.  Он всегда почему-то называл ее ХРУСТЯЩАЯ ТИШИНА. Почему? А Бог его знает. Может потому, что эту тишину очень легко нарушить. Так же легко, как уничтожить изящный хрустальный бокал.
Он сел на кровати. Осторожно положил рядом ее халат. Сильно растер руками лицо. Потом встал, подошел к шкафу и достал семейный фотоальбом. Последние фотографии жены и сына, которые он сам сделал во время прогулки в городском парке за неделю до трагедии, лежали прямо на первом же развороте. Она так и не успела их вставить на свободные страницы.
С раскрытым альбомом в руках он вернулся и сел на кровать.  Он осторожно положил альбом на кровать, взял в руки стопку фотоснимков и развернул веером, как карты.
«Вот они – всегда живые, всегда улыбающиеся и всегда счастливые. Они останутся такими всегда. Такими ты их будешь помнить. Такими они будут жить в самой глубине твоего сердца. Так глубоко, что никто и ничто никогда до них не доберется. Там ты их найдешь всегда, в любой час и миг, и там они всегда будут ждать тебя» - сказал он себе.
Он еще раз посмотрел на них, улыбающихся и счастливых, а потом аккуратно положил фотографии в альбом и закрыл его.
А вещи…
Он обвел глазами комнату, посмотрел на уже сложенные и раскиданные вещи, которые он так и не успел вчера упаковать. Это только вещи. ЭТО – НЕ ОНИ. Эти вещи им уже не нужны. И он начал довершать начатое – упаковывать в коробки их вещи, которые для него уже стали просто вещами. Чужими, не нужными шмотками. Которые уже не пригодятся никому и никогда.
Второй раз этот приступ одиночества, именно - приступ,  с ним случился на работе. Ему позвонил коллега и спросил - как ты? Он ответил, что не понял вопроса. «Сегодня сорок дней…» - сказал голос в трубке, а он, держа ее в руке, почувствовал, как что-то тронулось у него в груди. «Я помню, спасибо, я в норме» - механически ответил он и повесил трубку.
СОРОК ДНЕЙ...
Сорок дней... Он прожил без них уже сорок дней. И он с изумлением и горечью понял, что почти забыл их. Что он уже научился жить без них. Что боль их отсутствия уже почти прошла. Каких-то сраных сорок дней – и все! Он их уже почти забыл. Забыл пятнадцать лет совместной жизни, забыл своего ребенка... Всего сорок дней!
И он понял, как он одинок. Что, по большому счету, в этом мире он никому не нужен так, как был нужен им. Они его принимали таким, каков он есть. Есть ли у него проблемы, нет ли их – им было все равно. Они радовались, когда он приходил, они огорчались, когда он задерживался на работе или уезжал в командировки. Им было все равно как он выглядит, какого цвета у него рубашка или галстук – чаще они его видели в одних плавках или спортивном трико – он был для них просто мужем и отцом. И он с горечью понял, что он уже почти забыл – что это такое - быть мужем и отцом.
Чувство одиночества, превратилось в чувство вины, но слезы в его глазах появились от другого чувства – бессилия. Он не мог исправить ситуацию – это ощущение собственного бессилия вызвало злость, которая потом переросла в досаду и затем – в обиду. В обиду на все и всех: на себя, на этот мир, на свою работу... Но понимал, что это глупо - обижаться на все и вся. Никто не виноват в их гибели, этот мир не виноват, что он их почти забыл. Забыл, что сегодня сорок дней со дня их гибели. Забыл, когда случилась трагедия. 
Он сидел за рабочим столом в своем кабинете и молча плакал, закрыв лицо руками. «ПРОСТИТЕ, ДОРОГИЕ МОИ... ПРОСТИТЕ МЕНЯ...» В тот день он почувствовал себя так одиноко, как еще никогда в жизни. В первый раз были у него были их вещи, а теперь у него не было ничего. Ни вещей, ни воспоминаний. Он был один.
ВООБЩЕ ОДИН.   


Глава 9.


- Кот?

Тишина.

- Котик, прости, я дура…

Тишина.

- Котик, я уже сказала, что я дура… Прости меня… Ты - где? Не уходи, а?

Опять тишина. «Агент» был пуст.
«Ушел, что ли?» - подумала она. И разозлилась на себя. Ну что она на него сорвалась? Все было так хорошо – и на тебе… Блин, а так еще хотелось поговорить с ним…
Даже в Интернете расслабляться нельзя. Ведь в него очень легко зайти, но также легко выйти. Даже проще, чем из комнаты, чем повесить трубку телефона. Потому что здесь отсутствует физический контакт – общаешься с помощью сообщений. И удивительное дело – мысль, изложенная в письменной форме, оказывается более эффективной и объемной, нежели произнесенной губами. Если ты пошлешь кого-нибудь или назовешь дерьмом, то кажется, что дерьмом запахло на самом деле. Ну, Кот, хоть ты сейчас от меня не уходи!
Она еще, уже машинально, скинула сообщение.

- Ну, Кот…

И вдруг «агент» ожил. Ага, вот он, пишет сообщение!

- Я здесь, Зая… В сортир ходил…

Он отправил сообщение и улыбнулся, представив себе ее реакцию. За несколько месяцев почти ежедневного общения он уже достаточно хорошо изучил и теперь с легкостью мог себе представить, как она отреагирует на это сообщение.
По темпераменту она ему напоминала жену. Но его жена в отличие от нее, всегда предпочитала очные беседы, и он просто не мог себе представить ее, тюкающую по клавишам в режиме он-лайн.


Она. Вот ты, блин… А я думала, что ты ушел…Обиделся….

«Что-то она мягко выражается… Боится, что уйду?» - подумал он и от этого ему стало приятно… Ну, хоть кому-то он нужен… Хоть кто-то переживает за него…Спасибо, Зая…

Он. А на что обижаться-то, Заяц?

Она. Я тебе сделала больно?

Он. Нет, уже не больно. Это было очень больно несколько лет назад. А сейчас уже не больно. Когда к боли привыкаешь, то перестаешь ее замечать…

Она. Господи, какая я все-таки дура….

Он. Почему?

Она. Я-то думала, что несчастливей меня в этом мире нет людей… А ты…

Он. Все познается в сравнении, зая… Ну, не грусти… Хочешь я тебе стишок скину для настроения, но он немножко того, с перцем… Это для того, чтобы  - а ля бон кураж…

Она. Ну, давай, взбодримся… А что за стишок?

Он. Ты любишь Пушкина?

Она. Конечно.

Он. Ну тогда лови…


Я помню чудное мгновенье,
Когда ласкал твои соски,
Когда сплелись самозабвенно,
Твои чулки, мои носки…

Когда грозою бушевала,
Стонала старая кровать.
Когда меня ты целовала,
А потом принялась кусать…

Когда сжимал тебя в объятьях,
Забыл почти я обо всем…
О мужике твоем и братьях,
Которые заходят в дом..

Я помню чудное мгновенье…
Теперь забыть его хочу.
Я сейчас на куст сирени,
Из твоего окна лечу…

  Как он и предполагал, ответа не было довольно долго. Он успел сделать два важных звонка, когда на экране компьютера замигало пришедшее сообщение.

Она. Это не Пушкин…

Он. Да-а????

Она. Точно. Это не Пушкин.

Он. Почему ты так решила?

Она. Не знаю… Тогда разве чулки и носки были?

Он. Конечно, а в чем же они тогда ходили? Да и первый строка  «Я помню чудное мгновенье…» Кто же тогда, если не Пушкин?

Она. Понятия не имею…А где ты его взял?

Он. Не поверишь. Сам написал…

Она. Ты гонишь…

Он. Кого, куда, зачем?

Она. Ты что – поэт?

Он. Нет, просто люблю Пушкина… Ты знаешь, его поэзия у меня ассоциируется с легкой и быстрой метелью. Так иногда бывает в солнечный морозный день. Вроде бы тихо, но налетит вдруг низовая метель, потреплет тебя чуть-чуть, сдует с тебя все грехи и исчезает также внезапно, как и появилась. Вот и у Пушкина поэзия такая – налетит, ослепит, закрутит так, что забываешь все на свете, и быстро уносится прочь. А ты потом стоишь и долго думаешь: «Блин, что это было?» Как у других - не знаю, но у меня лично такие впечатления.

Она. Я об этом не думала… Честно… Но теперь у меня есть повод над этим поразмыслить…

Он. А по поводу заимствования первой строчки – так это я пример с Пушкина беру. «Я помню чудное мгновенье». Эту строчку Пушкин слямзил у Бестужева… Впрочем, Бестужев за это на него не обижался…

Она. А ты, значит, у Пушкина? А еще стишки есть?

Он. Тебе - какие? Романтические, грустные, прикольные?

Она. Ну давай прикольные…

Он. Хорошо. С перчиком пойдет?

Она. Пойдет. Кидай.

Он. Лови.


Пытаясь как-то секс разнообразить,
Громадное количество людей
В постели любят тихо безобразить,
Но в свете неожиданных идей.

Вот парочка, привыкшая друг к другу,
Привычно мнёт постельное бельё:
Супруг ласкает нежную супругу,
Но думает совсем не про неё.

Воображает он, трудясь, как пчёлка,
Что он - белогвардейский офицер,
Она же - на допросе комсомолка
И ей к виску приставлен револьвер.

И он её насилует свирепо,
И плачет комсомолка, и кричит,
И юбка задралась на ней нелепо,
И грудь одна из кофточки торчит...

Супруга же сейчас воображает,
Сама своей порочности дивясь,
Что ей бандит кастетом угрожает,
И требует, чтоб срочно отдалась.

Он - грубое животное, скотина,
Совсем не то, что муж ее, дохляк.
Бандит поймал её на улице пустынной,
Заставил делать так, потом - вот так...

К нему спешат дружки его, бандюги,
И все подряд насилуют её...
Супруги, возбужденные супруги,
Теперь куда активней мнут бельё.

Она. Класс…Сам написал?

Он. Нет. Это из присланного. Девчонки на форум в «Одноклассниках» закинули.

Она. Можно тебя спросить о личном?

Он. Ну давай.

Она. А ты вот так вот делал, когда занимался сексом?

Он. В смысле – насиловал, что ли?

Она. Да нет… Ты вот так представлял, чтобы активизироваться?

Он. Если честно – то да… А ты?

Она. Ух ты, что прямо так вот с пистолетом? Или с плеткой?

Он. Нет, ты что… Просто иногда представлял, что занимаюсь сексом с другой женщиной…

Она. Можно узнать, а какую женщину ты себе представлял?

Он. Несколько раз – Сальму Хайек…

Она. Да, у тебя губа не дура…

Он. А ты?

Она. Что - я? С пистолетом или с хлыстом? Нет, до этого у меня еще дело не доходило… Я представляла себе, что занимаюсь сексом с несколькими мужчинами…

Он. Это групповуха, что ли?

Она. Ну да, что-то типа того…

Он. А в жизни?

Она. Нет, в жизни у меня этого не случалось…А сколько у тебя было одновременно партнерш? У тебя групповой секс был?

Он. Ну, если несколько проституток можно назвать групповым сексом, то несколько раз было…

Она. Это как?

Он. Что как?

Она. Ну, как это физически выглядело? У тебя же все-таки прибор один, а не… Или, может быть, несколько?

Он. Ну, скажем, если одну поставить на четвереньки, а другую посадить на нее, а третья…

Она. Какой кошмар!!!! Какой ты похотливый котяра – это же просто ужас!!! Рассказывай дальше…

Он. А третья в это время сосет яички…

Она. Подожди!!! Стоп!!! Ничего не поняла!!! Это как понять??? Одна стоит раком, вторая на ней верхом, третья в это время сосет у кого-то какие-то яйца, а где в это время ты?

Он. Зая… Я в это время в первой, которая стоит раком, вторая сидит на ней, а третья сосет мои яйца, когда я вхожу в первую… Понимаешь?

Она. Блин, кубик Рубик какой-то получается…. Подожди, дай сообразить. Так, первая, вторая… Ну третья – это понятно… Вот – нашла! Вторая выпадает из процесса! У кого в это время сосет вторая?

Он. Вторая в это время ни у кого ничего не сосет, потому что в это время ее сиськи сосу я, понятно? Таким образом, в процессе участвуют все трое…

Она. Угу, теперь понятно… Теперь мне все понятно. Ты маньяк!!!

Он. Почему ты так решила?

Она. А вот захотела и решила!

Он. Зая, Зая… стоп… Остановись. Я же не устраиваю сцен, хотя ты хотела заниматься сексом с тремя мужчинами. Кстати, а как ты себе это планировала?

Она. Тебе скажи….

Он. Заяц, давай откровенность на откровенность!

Она. Мне стыдно…

Он. Зая, что тебе стыдно?

Она. Мне стыдно об этом тебе рассказывать…

Он. Мы же в Интернете, ты забыла?

Она. Все равно…

Он. Я никому ничего не скажу, я тебе это обещаю… Мне просто интересно…Может быть, я хочу больше узнать о тебе… Что тебе больше всего нравиться…

Она. Злобный кот!!! Надо же быть таким наглым!!! Ну, ладно… Значит, один лежит, я – на нем… Второй в это время… Фу, не могу рассказывать…

Он. Все понятно… Хочешь, я закончу эту схему? Второй в это время входит в тебя сзади, а третий - в рот. Вот и все!!! Правильная композиция?

Она. КОТЯРА!!! ПОШЕЛ ВОН!!!

Он. Заяц, заяц… милый заяц…



Глава 10.

Вот так тебе, подлый кот! Получи! Теперь твоя очередь гадать, куда это она испарилась.
Она встала из-за компьютера и пошла в ванную комнату.
… спустив воду из бачка унитаза, она открыла воду в умывальнике сполоснуть после туалета руки. Ополаскивая руки, она бросила взгляд на себя в зеркало. Из зеркала на нее смотрела сумасшедше  красивая молодая женщина с ликующими глазами и пламенеющими щеками, абсолютно ничем не напоминавшую ту печальную мраморную статую, на которую она была похожа всего какой-нибудь час назад. Ух, этот котяра! Что он со мной делает, зараза! Какой наглый мерзопакостнейший кот! Блин, как я его люблю!!!

Стою у зеркала в волненьи,
Вперяю взор в знакомые черты…
Нет, без сомненья, - это гений!
И, однозначно, чистой красоты!

Это четверостишие пришло на ум, когда она рассматривала себя в зеркале. Он периодически скидывал ей стишки, отдаленно напоминавшие стихотворения классиков из школьной хрестоматии. Они звучали прикольно в видоизмененном виде с новым заложенным в них смыслом. И одновременно трогали ностальгические струны, напоминая оригиналы, которые когда-то учили для уроков литературы. Но она не думала, что это его дел рук дело. Наконец-то рассекретился, блин…
Он еще раз оценивающие оглядела себя в зеркале и вернулась в комнату.
За окном пламенел закат, горящий в багрово-красных тучах. Дождь умыл землю и смыл все грехи на земле живущих. Прохладный влажный воздух тянул в комнату из полуоткрытого окна, неся чистоту и свежесть.
Все события сегодняшнего дня ей уже не казались такими тяжелыми и неподъемными. В принципе, случилось то, что должно было случиться. А действительно, все к этому и шло… Только сейчас в ее голове отдельные кусочки мозаики –  факты, фактики и события начали складываться в единую картину, объясняющую все. Все к этому катилось уже давно…
…Еще тогда в школе, она научилась понимать мужчин. И научила этому ее маска Моны Лизы. На нее многие пытались произвести впечатление и она научилась улавливать момент, когда мужчина начинал сдаваться и думать от отступлении. Его глаза обращались внутрь, как будто он там, у себя внутри пытался найти ответ, а что ему от нее надо, зачем он тут пытается говорить какие-то остроты, комплименты? Зачем? Что ему от нее надо и что он может ей предложить взамен? У одних это период самокопания был больше, у других меньше – не важно. Они все начинали отступать, едва поняв, что не смогут дать ей то, что ей действительно необходимо – новую жизнь. Новые возможности для ее роста и развития. А то чего они ей могли предложить – ее не устраивало. И она давала им это понять одной только интонацией вежливого равнодушия. И это говорила не она, а ее маска. Все мужчины отступали от ее маски. И даже отец…
Был обед. Они сидели за столом всей семьей и вдруг зашел разговор о том, что она будет делать после окончания школы. Это было за три месяца до выпускных экзаменов. До этого этот вопрос не ставился, потому что родители сами оттягивали его, как только могли. Дескать, дочь сама должна решать и т.д. и т. п., но это не было настоящей причиной. Дело было  в другом. Дело было в них самих. Если дочь выросла, то они – постарели. И ровно настолько, насколько выросла их дочь.  А им так ничего не хотелось менять в своей жизни, к которой привыкли и, как все интеллигенты, происходящие перемены они пытались отодвинуть на потом. Кому охота вдруг взять и постареть?
Разговор возник спонтанно. Говорили о всякой-всячине, но когда начали говорить о планах на лето, то отец, мать и бабушка вдруг смокли и посмотрели на нее. Она прочитав их взгляды, сказала что поедет в Астану, будет поступать в Евразийский университет, хочет стать политологом. Мать и бабушка сразу завздыхали и отец несмело сказал: «Стоит ли ехать в Астану? Может, здесь где-нибудь устроишься?» Тогда она одела свою маску, и маска сказала: «А что мне здесь делать?»
И отец…Он потупил глаза, потому что понял – у дочери свои планы на будущее и жизнь, которой жила их семья, ее не удовлетворяет. Она рождена для другого. Но этого другого он, ее отец, дать ей не может…
У отца сразу опустились плечи, а на лице появилось виноватое выражение… Прости, дочь, говорило его лицо, я вижу и понимаю, что ты стала взрослой. Но что я могу дать тебе, обычный школьный учитель из маленького городка? У меня мизерная зарплата, я беру предметы в школе, потому что за них мне платят деньги. Что я могу дать тебе? Что у меня есть, кроме русского языка, литературы и немного истории? Единственно, что я  умею делать – так это стараться вырастить детишек хорошими людьми, пусть это иногда у меня не получается по независящим от меня причинам. Но я стараюсь и меня не в чем упрекнуть, я всегда честен и искренен с детьми. Я знаю, что ты переросла этот город, переросла меня с твоей матерью и мы в другом городе тебе ничем не можем помочь. Прости меня за это, дочь…
Он не смотрел на нее. Он сидел, не поднимая головы, но она все это увидела и узнала из его опущенных плеч.
…Папка, мой дорогой, милый папка. Мне от тебя ничего не нужно… Спасибо тебе. Ты самый лучший человек на свете и ты для меня дорог, только потому, что ты у меня есть. Не переживай за меня, ты хорошо воспитал меня. Я сильная, я справлюсь…   
Она хотела ему сказать это, но не сказала. Потому что поняла, что сейчас он ее просто не услышит. Потому что он сейчас думает, а правильно я прожил свою жизнь, что я сейчас могу дать своей дочери?  Раньше я думал, что я самый счастливый человек на свете: у меня есть любимая работа, дом, семья, которая меня любит. Но как только моей дочери понадобилась помощь, вдруг оказалось, что у меня нет ничего, чтобы ей могло пригодиться в другом городе. Вдруг оказалось, что мне нечего ей дать…
…Отец, ты и так дал мне очень много – ты подарил мне жизнь. Кто в этом мире может сделать мне дар, равнозначный тому, который сделал мне ты? Папа, ты мне уже ничего не должен, наоборот – это я должна всю жизнь платить тебе добром за то, что ты стал моим отцом. 
Но она ничего не сказала, а только стала из-за обеденного стола и ушла в комнату.  Ну ничего, у нее еще будет время сказать, что он у нее – самый лучший отец на свете.   

В Евразийский университет она потупила легко – даже воспоминаний о том, как она поступала у нее никаких не осталось. Жизнь студентки-первокурсницы тоже ничем не запомнилась. Все было так же, как у всех…
На втором курсе ей предложили поработать по специальности – в качестве волонтера на избирательной кампании. Так сказать, посмотреть как работает система выборов изнутри. И на этой избирательной кампании она познакомилась с ним.
Он был вдвое старше ее. К тому времени он уже имел солидный стаж госслужащего высокого ранга. Был министром, послом, руководителем одной из нефтяных компаний. Чем он ее привлек? Он отличался от всех других особей мужского пола, с которыми ей приходилось сталкиваться в жизни. А отличался он от всех других тем, что менее всего выпячивал свои качества самца. Он ей сразу понравился своим детским любопытством, с которым он пытался узнать все новое, с чем ему еще не приходилось сталкиваться в жизни. Сам он никогда не собирался баллотироваться в законодательное собрание страны. Его кандидатуру выдвинула партия и он, как добросовестный солдат, безропотно пошел в это абсолютно новое для себя дело – окунулся в круговерть избирательной компании.
В штабе избирательной кампании ей поручили составлять графики его выступлений на собраниях избирателях, которые организовывала специальная команда. Выступления кандидата шли почти встык одно за другим с максимальным перерывом в полчаса, причем, в различных частях города. Она еще подумала, как можно успеть все это выполнить на практике? Эти графики ей принесли в рукописном виде на пятьсот раз зачеркнутых и перечеркнутых страницах и она не один раз чертыхнулась, разбирая число, время и место встреч с избирателями. Она сидела за компьютером и из измятых листков бумаги пыталась выстроить строгую таблицу, из которой каждому могла бы быть понятна системность работы кандидата в депутаты с электоратом.
Она почти закончила таблицу, когда за ее спиной послышался голос:
-Ну что получается?
- Да, конечно, - ответила она. А когда она обернулась, то немного растерялась, увидев того, кто задал ей этот вопрос. Вся деятельность штаба была заточена на его фигуру и поэтому для всех людей, занятых на организации избирательной компании, сам кандидат в депутаты был существом полумифическим: все знали, что он есть, но мало кто видел из-за его постоянной занятости. А тут увидеть его так близко…
Он смотрел не на нее, а на экран компьютера. В отличие от парадных плакатов, где он с видом победителя позировал на фоне логотипа партии, она увидела перед собой немного уставшего человека, который интересовался что его ждет в ближайшие две недели.
- Вы еще не закончили? – спросил он. – А вы бы сейчас не могли распечатать то, что уже есть? А остальное можно немного позже?
- Конечно… Одну секунду… - Она выделила уже готовую часть таблицы и нажала на значок «распечатать».
- График у вас жесткий… - сказала она, как бы констатируя факт, пока из принтера ползли листы бумаги.
- А куда деваться? Работа такая… - ответил он и невесело улыбнулся.
- А вы все это успеете? – поинтересовалась она.
- Ну что-то успеем, а что-то нет… мы еще будем корректировать график, - ответил он.
- Скажите… А вам не страшно? – вдруг неожиданно для себя спросила она.
- Что не страшно? – переспросил он с обескураженным видом. Такой вид бывает у очень задумавшегося человека, которого неожиданно оторвали от своих мыслей, а он еще не понял, чего от него хотят.
- Ну… выступать перед людьми… - пояснила она и чувствуя его обескураженность в свою очередь почувствовала себя немного виноватой. Действительно, что она пристает с дурацкими вопросами к занятому человеку? Ему что, делать больше нечего как отвечать на всякую фигню, которая, наверное, в день к нему приходит целыми тоннами.
- Вы знаете, иногда страшно… - вдруг улыбнулся он и кивнул головой. – Особенно перед пенсионерами… Иногда перед ними чувствую себя как школьник, который не сделал домашнее задание…
- А я бы не смогла… Мне страшно выступать перед всеми… - она тоже улыбнулась в ответ и пожала плечами.
- Это вам кажется… - он успокаивающе махнул рукой. – В первый раз я чувствовал себя немного дискомфортно, а потом понемногу начал привыкать…Кстати, а вы кем работаете в штабе?
- Я… волонтером, - ответила она.
- Ну это сейчас… А вообще, судя по всему, вы где-то учитесь?
- Да, в Евразийском университете на политолога…
Он с юмором посмотрел на нее.
- А в чем заключается работа политолога? Сидеть за компьютером? – спросил он и улыбнулся.
- Не только… Но и за компьютером – тоже…- она немного напряглась. Ей очень не нравилось, когда над ней начинали подтрунивать.
- Не обижайтесь, - мягко сказал он, уловив перемену в ее настроении. – Я не хотел вас обидеть…
-Я не обижаюсь, - ответила она, надев свою маску-спасительницу.
- А знаете, что… Хотите поработать по-настоящему?
- Как это – по-настоящему? – переспросила она, и маска слетела с ее лица. Просто незаметно сползла.
- Как? Да вот так – с народом общаться, объяснять нашу платформу, быть в гуще событий, - он говорил четко и уверено, его слова вбивались как гвозди в доску под ударами опытного плотника. – Вы же – политолог. А вы знаете, у меня в штабе политологов почти нет. Есть люди, которые имеют опыт работы в избирательных компаниях, но не имеют никакой профессиональной подготовки. Энтузиазм – это хорошо, но до определенного момента. Когда наступает момент усталости, а он обязательно наступит, потому что вы сами знаете, какой у нас насыщенный график, – тогда начинают работать профессиональные навыки, а дело начинает двигаться только за счет профессионализма. Профессионализм в моем понимании – это навыки, отшлифованные и доведенные до автоматизма, когда ты перестаешь задуматься, как что-либо нужно делать и когда твоя работа начинает делаться сама собой.  Таких людей у меня в штабе считанные единицы.  И, извините, меня, я вас просто не имею права держать на работе, которую может сделать любой другой.
- Но я ведь только учусь на политолога, - сказала она немного растерянно.
- Генералами не рождаются, ими становятся, - ответил он. – А тем более, не днем единым жив человек. Как знать, может быть, у нас будут еще кампании, так что грамотные, обученные кадры у нас на вес золота. А сейчас вы наберетесь опыта, узнаете, в чем же заключается работа политолога в реальном общении с людьми. Ну как, согласны?
- Ну в принципе – да, - согласилась она почти сразу. Его уверенность передалась и ей. Да, это то, что нужно. А чего время за компьютером просиживать? Опыт – это то, что невозможно купить ни за какие деньги. А тут такая возможность!
- Да, согласна, - уже тверже ответила она.
- Но, предупреждаю, на войне – как на войне! – предупредил он ее. – Время на раскачку нет, так что сразу – в бой! Если услышите от меня подчас грубое слово, прошу не обижаться. Мало ли что: эмоции, амбиции или просто усталость. Поэтому прощения за все - прошу сразу. Без обид, договорились?
- Договорились, - ответила она и улыбнулась. Вот это - по ней, лучше сразу все точки расставить над всеми «I».
- И еще - давай на «ты», - предложил он и пояснил. – Мне так проще работать.
- Хорошо, давай на «ты»…- согласилась она и спросила: - Ну что, поехали?

Глава 11.   

Избирательная кампания захлестнула ее с головой. В качестве его секретаря она носилась с ним по дворам и улицам Астаны, где организовывались встречи с избирателями. По типографиям, где печатались листовки и плакаты, которые поздно ночью она сама,  с помощью других работников штаба, расклеивала на столбах, заборах и стенах домов. По телеканалам, в программах которых он принимал участие. Попутно она составляла отчеты и возила их в партийный штаб, куда стекалась информация о ходе проведения избирательных компаний кандидатов в депутаты из всех регионов страны. Словом, полностью узнала, чем по настоящему должен заниматься политолог помимо умения оперативно тиснуть комментарий о текущем политическом моменте. 
Напряженный ритм и круговерть событий этой предвыборной кампании оставили в ее памяти калейдоскоп из лиц, фамилий и имен людей различного рода деятельности и социального положения. Но зато она поняла, как вертятся и сопрягаются друг с другом различные агрегаты, узлы и винтики гигантской машины, которая называется «политика».
В эти несколько недель они проводили вместе большую часть суток. Он даже смеялся, что жену видит реже, чем ее. За это время они сдружились. По-хорошему, как соединяют людей общие испытания. Как делает людей друзьями кусок хлеба, который делится пополам. В редкие минуты отдыха, пользуясь временем, она не стеснялась задавать ему разные вопросы, которые возникали у нее в процессе кампании. Может быть, они были наивные, но он не смеялся, а подробно и терпеливо объяснял, почему в этой ситуации нужно поступать именно так и не как иначе. Во время его объяснений у нее на многое открылись глаза, она научилась воспринимать мир через призму государственности, видеть проблему более масштабно, нежели она представлялась ей ранее. Видеть в совокупности с причиной, обусловивших появление той или иной проблемы, а также пытаться прогнозировать развитие событий в будущем – во что эта проблема может выкристаллизоваться.
Он для нее стал учителем, старшим товарищем и просто другом, которому можно доверить свою боль.
Они победили.
Когда он в последний раз собрал свой штаб, чтобы поблагодарить за работу и проститься, то она стояла среди своих уже бывших коллег и почувствовала, что ей теперь всего этого будет не хватать. Что ее ждет в будущем? Университет, общежитие, поездки домой… Опять рутина… И уже не будет этого фантастического ощущения, как будто ты едешь в большой и мощной машине и для того, чтобы ты проехала, специально перекрывают движение на дорогах и полицейские берут под козырек. Всего этого уже не будет. Не будет и долгих разговоров с ним, которые раскрывали ей глаза на этот мир. Не будет его…
Она тогда незаметно вышла из толпы улыбающихся людей, празднующих окончание своей работы – очередного избирательного проекта. Вышла на улицу, дошла до остановки, села в автобус и приехала в свое общежитие. В нем было пусто – все на лето разъехались по домам. В коридорах общежития пахло краской: пользуясь отсутствием студентов, каждое лето администрация вуза делала ремонт. Из пластиковой тарелочки она похлебала китайской лапши и легла спать.
На следующий день она поехала домой. Ничего не изменилось в родном городке: все те же родные лица родителей и бабушки, все те же дома, те же улицы, все так горячий ветер гнал пыль по переулкам. Но что-то изменилась. Изменилась она сама. Теперь она смотрела на свои родной город другими глазами и он казался ей мелким. Как океанскому лайнеру кажется тесной и мелкой бухта, в которую он зашел отдохнуть.
Она пробыла в родном городке месяц и, как прихотливо человеческое сознание! – теперь уже Астана, университет и предвыборная круговерть стали казаться ей чем-то далеким и нереальным. Как будто все это было во сне и не с ней…
Через месяц в половине десятого утра у нее в квартире раздался звонок. Родители уже уехали на дачу, а они с бабушкой собирались присоединиться к ним чуть позже – к обеду. Она только встала, чистила в ванной зубы, когда в прихожей зазвонил телефон.
Трубку взяла бабушка.
«Кто бы это мог быть?», - подумала она, надраивая щеткой зубы.
И вдруг бабушка так застучала в дверь, что она сразу поняла что что-то случилось. Причем, из ряда вон выходящее… Выплюнув в раковину пену зубной пасты вместе с щеткой, она быстро сполоснула рот и рванула дверь ванной на себя…
- Тебя спрашивают… Из Парламента… - сообщила бабушка перепуганным голосом.
Она сразу поняла, кто это звонит. Блин, как в кино… Она захохотала. Она захохотала так сильно, что ее перестали держать ноги. Она села на пол в меленькой прихожей и хохотала во все горло. Но бабушке было не до смеха – не каждый день ей в квартиру звонят из Парламента страны, а у внучки, видимо, истерика… Наверное, тоже перепугалась, бедненькая… Бабушка взмахнула руками и засеменила на кухню за стаканом воды, чтобы  привести в себя несчастную девочку… К тому времени, когда бабушка вернулась из кухни с водой, у нее смех перешел во всхлипывания… Но вода пригодилась. Выпив ее, она смыла последние остатки этого дурнякового хохота и взяла трубку.
  - Але… - сказала она.
- Але… – ответили ей на другом конце провода. – Ну ты и ржошь…
- Привет, - сказала она и опять прыснула смехом.
- Привет, - ответил он. – Как дела?
- Нормально, я дома…
- А я специально не стал звонить с раннего утра, думал ты еще спишь…
- Нет, уже не спала…Как твои дела?
- Осваиваю кабинет… Ты тогда ушла и я не успел с тобой попрощаться…Я должен сказать тебе большое спасибо за то, что ты приняла такое горячее участие в этих выборах. Думаю, что я победил во многом благодаря твоему труду...
- Так ты звонишь, чтобы сказать мне спасибо и со мною попрощаться? 
- Нет, я звоню, чтобы с тобой поздороваться и сказать спасибо. Кстати, ты деньги за свою работу получила?
- Какие деньги? Я же волонтером была…
- Нет, ты была моим спичрайтером и за это тебе полагается заработная плата.
- Разве?
- Так точно. Так что будьте любезны, заберите свои деньги. Кстати, у тебя какие планы на будущее?
- Не знаю… Университет.
- Мне нужна твоя помощь. Я уже имел возможность оценить твою квалификацию и трудолюбие. И мне хотелось, чтобы ты мне помогла и на моей новой работе – в Комитете по межпарламентским связям. Как ты, согласна послужить своей стране на этом поприще?
- Так точно, товарищ командир! – ответила она, имитируя бодрый тон военных.
- Ну и слава Богу! – ответил он. И добавил: - Ты знаешь, мне тебя очень не хватает, очень…
- И мне тебя – тоже… - тихо ответила она.
- Как давно я тебя не слышал. Как я по тебе соскучился…Запиши телефоны – служебный и мобильный. Как приедешь в город, сразу позвони…
- Как приеду, сразу позвоню… Диктуй…
Она была уверена, что он позвонит. Неизвестно почему, но уверена, что рано или поздно она услышит его голос. Но не таким она представляла их разговор. Она не успела, не могла сказать больше того, что хотелось ей сказать. Вокруг нее крутилась бабушка, которой первый раз в жизни позвонили из Парламента. А она хотела сказать КАК она по нему соскучилась.
Когда она повесила трубку, бабушка тут же задала вопрос:
- А кто это звонил?
Она чуть помолчала и ответила:
- Любимый человек…

Глава 12.

В первый раз в жизни она не смогла дать себе отчета в чувствах, которые переполняли ее. Не верьте, когда говорят, что мужчина выбирает женщину. Это не правда. Это женщина выбирает себе мужчину.
Она уже решила, что он будет ее мужчиной. Не важно, захочет ли он этого или нет, главное – что этого хочет она. Своим тайным женским, «генетическим» чувством он понимала, что это тот человек, который ей нужен. Это он поможет ей обрести судьбу, которую приготовил ей Создатель. Это он всему научит, вернее, она сама всему научиться, находясь рядом с ним.
Новость о любимом человеке вызвала переполох в их семье. Родителей это повергло в замешательство на несколько дней. Потом мама начала осторожно прощупывать, чем она будет заниматься в Астане. Она ответила маме, что все нормально, пока рано еще говорить о планах, еще ничего не определено, она поедет в Астану и когда будет какая-нибудь конкретика, она сразу поставит их с отцом в известность.
Несколько дней отец почти с ней не разговаривал. Он не знал о чем говорить с дочерью, у которой налаживается жизнь, в корне отличающаяся от жизни их семьи. Она почувствовала возникшую отчужденность со стороны отца и понимала, что он никогда не сделает к ней первый шаг. Тогда она сама решила нарушить образовавшуюся дистанцию между ними. Однажды вечером, улучив момент, когда отец был там один, она зашла на кухню. Отец, увидев, ее отвернулся к окну. Тогда она подошла к нему сзади и обняла его. Отец вздрогнул от неожиданности. Она прильнула к нему и тихо сказала ему на ухо:
- Спасибо тебе, папка…
Она почувствовала, как он напрягся.
- За что, доча? – через силу спросил он.
- За все, папка, за все… - ответила она. – Все будет хорошо, ты веришь мне?
- Конечно, ты же моя дочь. Как же я могу тебе не верить? – торопливо говорил он, как будто оправдываясь.
- Просто так все складывается, что мне самой не вериться, - говорила она, прислонившись головой к его голове. – А ты… ты самый лучший отец на свете… Ты знаешь об этом?
- Не знал, но догадывался… - ответил отец.
Ну вот, уже начал шутить. Значит, у нас все опять хорошо.
- А теперь знай… Ты на меня больше не будешь дуться?  Тебя можно отпускать? – спросила она, лукаво улыбнувшись.
- Нет, давай еще так постоим, - неожиданно для нее ответил отец. – Ты знаешь, мы с тобой давно так не стояли…
Через три дня она уехала в Астану.


В Астану она ехала с легким сердцем. Но не так, как едут домой. Потому что домой обычно возвращаются и больше всего хотят, чтобы дома совершенно ничего не изменилось. А она ехала в Астану, чтобы изменить свою жизнь. Она ехала за переменами.
Она позвонила ему на следующий день после приезда. Он предложил ей встретиться вечером в одном из ресторанов.
Любовниками они стали в этот же вечер. После ресторана он вышли на улицу, сели в машину она спросил: «Куда ехать?» Она ответила: «Куда-нибудь» и он все понял. Уже после, в номере гостиницы, она ему сказала, что меньше всего она хотела, чтобы их встреча была похожа на встречу боевых друзей.
Он был немного в шоке – ведь она была девственницей. «Да… Но это уже в прошлом», - подтвердила она его немой вопрошающий взгляд.

А на следующий день она стала помощницей депутата Парламента. Кроме деятельности как депутата, он продолжал курировать некоторые вопросы, связанные с его предыдущими должностями. Поэтому работы у нее оказалось – выше крыши.
  Несколько месяцев она совмещала занятия в университете с работой в Парламенте. Пока во время очередной запарки, когда каждая минута была счету, он не выдержал и позвонил и позвонил ректору университета, чтобы в виду особой государственной необходимости ее вообще больше никогда не дергали в университет. Ну и, конечно же, не отчисляли.  «Может, позвонить и сказать, чтобы они тебе диплом об окончании сюда принесли? Что ты там будешь задницу мучить? Чему ты там научишься? Здесь твои настоящие университеты…» - сказал он ей тогда. Она отказалась. Нет, таких одолжений не нужно и, несмотря на свою занятость, она честно, тайком от него, ходила в университет сдавать сессии и зачеты.
Но он был прав – иногда теория от практики отличается как небо от земли. А здесь практики у нее было хоть отбавляй. Хотя иногда отдельные практические ходы ее просто коробили. «А куда деваться? Это большая игра. В ней свои правила…Да, иногда они отличаются от общепринятых правил и норм морали…» - ответил однажды он на ее вопрос, как так можно, когда иностранное государство вдруг перестает соблюдать взятые на себя обязательства и договоренности и более того, начинает угрожать санкциями и только ради того, чтобы их коммерческие компании пустили на нефтяные месторождения. «Это же элементарное вымогательство, настоящий рэкет… Это же уголовники натуральные. Их просто судить нужно, а не вести переговоры», - сказала она тогда ему, когда ей стали известны отдельные факты межгосударственных отношений. «Ты еще очень многого не знаешь и не понимаешь», - ответил он и устало улыбнулся.

Глава 13.

Большие амбиции, большие претензии, большая выгода… Большие люди… Через его приемную проходило много людей, фамилии которых звучали с телеэкранов и на страницах газет. В том числе и обладатели многомиллионных состояний.
Она поняла, в чем заключается разница между тем, как их фигуры освещают в СМИ и каковыми они являются на самом деле. По большому счету, нет абсолютно никакой разницы между людьми, у кого в кармане лежит 100 долларов и у кого - несколько миллионов. Хотя, нет, есть… У кого в кармане всего 100 баксов – они более горластые, торопливые и нетерпеливые. Но у тех и других есть одна общая проблема – все они вынуждены часами томиться в чьей-либо приемной.
Однажды в его приемной несколько часов сидел мультимиллионер. Это был пожилой, седой человек, который спокойно сидел на стуле и почти безотрывно смотрел в окно. Хозяина кабинета срочно вызвали в администрацию президента, и посетитель отнесся к этому с пониманием. Было жарко. Кондиционеры не справлялись с раскаленным воздухом, поступавшим с улицы. Но по лицу супербогача ничего не читалось. Казалось, он не испытывает никаких  неудобств. Но ей было жарко, очень жарко… Она поднялась из-за компьютера, подошла к шкафу и достала два высоких бокала. Потом она подошла к холодильнику, вытащила бутылку минеральной воды и наполнила их. Она взяла один бокал, и протянула его посетителю. «Пожалуйста…»
Он удивлено посмотрел на нее, потом улыбнулся, молча поблагодарил кивком головы и жадно выпил минералку.      
Ей очень хотелось пить. Она тоже была бы рада вот так жадно и быстро тяпнуть из бокала, как это сделал гость, но существуют такие понятия, как правила приличия. И она осторожно пригубила воду. Он отпила совсем чуть-чуть, и поставила свой бокал на холодильник, чтобы забрать у посетителя его бокал, уже пустой.
Не спрашивая, хочет ли он пить еще, она опять наполнила его и поставила рядом с ним на маленький столик.
Он опять поблагодарил кивком головы,  взглянул на нее потеплевшими глазами и сказал:
- А я сидел и думал - так воды хочется, что, сейчас, не задумываясь, за стакан обыкновенной воды заплатил бы миллион долларов.
- Нет, не надо, спасибо, - ответила она. Взяв бокал с минералкой с собой, она вернулась за компьютер. – Вы - наш гость…Может, вы чаю хотите? Или чего-нибудь покушать?
И не удержалась, чтобы не сострить:
- Бесплатно… То есть, на халяву…
Его глаза превратились в узкие щелочки от распиравшего внутри хохота.
- Спасибо, милая… не нужно… Да, бывают в жизни ситуации, когда деньги ничего не значат. Иногда бывает, что нет ничего дороже, чем стакан обыкновенной воды… - справившись наконец с внутренним смехом, сказал посетитель.
- Да это, правда…иногда деньги просто не нужны… - с улыбкой согласилась она, и отпила из своего бокала.
Тут дверь распахнулась, и в приемную зашел долгожданный депутат.
- Ну, как дела? – бодро сказал он. – Очень извиняюсь, но сами понимаете…
- Ничего, ничего…- ответил гость, все еще улыбаясь. Он встал навстречу и пожал протянутую ему руку. – Мы тут замечательно провели время. Ты знаешь, благодаря этой девочке я понял, как хорошо, что в этом мире еще есть то, что не покупается и не продается…
И он рассказал, как за миллион долларов хотел купить стакан воды. Мужчины рассмеялись. Она тоже улыбнулась.
- Деньги – это не самое важное в жизни. Нужно людям делать добро, так мне бабушка говорила. А добро не покупается и не продается, - сказала она.
- Твоя бабушка – это великий человек. Передай ей от нас поклоны, - сказал гость и согласно покачал головой. – Она права – за добро нельзя платить деньгами. За добро нужно платить добром. Поэтому, если у тебя возникнут какие-нибудь трудности – вот моя визитка. Я твой должник…
- Нет, не надо, - замахала она руками. – Вы мне ничего не должны…
- Я старше тебя, я лучше знаю… - ответил ей гость и положил визитку на стол. Депутат за его спиной сделал ей страшные глаза – мол, не противоречь ему. 
Потом они прошли в его кабинет. Попуская посетителя вперед, он отвлекся на секунду, шутливо показал ей кулак и тихо пригрозил:
- Смотри у меня… взяточница…
Когда ушел гость - она не видела, она в это время отлучилась из приемной, но на следующий день у нее появился большой, роскошный букет цветов, полностью меблированная трехкомнатная квартира в престижном районе города и новехонький черный внедорожник «Порше».

Тогда она спросила у него, как ей это все понимать? А он ответил, что буквально. Они сидели у него в кабинете, он - за своим рабочим столом, а она - в кресле для гостей. Подперев подбородок рукой, он долго и ласково на нее смотрел, а потом спросил:
- Ты ему в бокал ничего не подсыпала?
Она поняла, что он шутит, и также ответила:
- А что, надо было? А то у меня «Крысомор» есть…
- Нет, потому что и так все прекрасно.
- А что случилось? – спросила она, немного заинтригованная.
- Все нормально. Я, конечно, сомневаюсь, что ты это сделала специально… Как бы то ни было, жизнь - все-таки удивительная штука. Всего один стакан воды… Дело в том, что благодаря твоему стакану воды мы оживили целую отрасль экономики. Мы давно заводили его на наш рынок, но он все выжидал. Наконец согласился. Но! Вчера он хотел заявить о своем ограниченном участии в предлагаемых проектах.  А после твоего стакана воды он переменил свое решение и теперь заходит в отрасль полностью. Что это означает? В эту отрасль инвесторы не шли, потому что в ней почти никто не работал. Инвесторы задавали нам простой вопрос – почему в ней никто не работает? Если в ней никто не работает, то значит – там не выгодно работать. А теперь его инвестиции станут локомотивом, вслед за которым потянутся и другие. Это что означает, что у нас станет больше рабочих мест, увеличатся валовые продукты, в бюджет пойдут налоговые и другие отчисления, что страна станет богаче… И это - всего один стакан воды… Ты знаешь, как хорошо что ты такая... Оставайся такой всегда. Если бы у нас все были такие как ты – мы бы уже давно жили как в раю…  А подарки – воспринимай как благодарность и признательность по привлечению инвестиций в промышленный сектор. Это подарки от страны и от меня лично.
Вне рабочей обстановки они встречались не так часто. Было очень много работы в Парламенте и у него была семья, которая тоже требовала внимания. Ее квартира находилась в районе, в котором жили в основном семьи чиновников высокого ранга, и это не позволяло им встречаться на ее территории. Астана – это все-таки большая деревня: в одном конце пукнешь, а другом уже скажут что обосрался…  Поэтому для встреч приходилось обходится маленькими гостиницами, которые находились на городских окраинах. Публичность, кроме своих несомненных достоинств, имеет и недостатки – иногда приходиться очень постараться, чтобы тебя никто не узнал. 
Его семья… Вопрос о его семье в их отношениях не поднимался никогда. Почему-то так сложилось, что эта тема была закрыта для него и для нее. Может, потому что когда они были вместе, тогда никто им был не нужен?
Для того, чтобы жена была хоть чем-то занята, он открыл для нее ресторан и бутик модной одежды. Когда бизнес шел удачно, его жена полностью в него погружалась, но когда он давал перебои, то она начинала обращать внимание на своего мужа. Он ей говорил, что жена интересовалась, кто это сидит в его приемной. Что она наводила справки на стороне, но прямого компромата не было. Все в аппарате Парламента видели, что она пашет как пожарная лошадь. Похлеще любого другого помощника. Но потом бизнес у жены оживлялся, и она снова исчезала с их горизонта. 
         

Глава 14.
  Шло время… Жизнь приобрела четкие очертания и расписание. Два раза в год она летала за границу на курорты, ездила домой к родителям и бабушке.
Однажды ей позвонил отец и сказал, что он едет в Астану. Его вызвали в Министерство, для того чтобы вручить диплом и нагрудный знак почетного работника образования. Она может его встретить на железнодорожном вокзале? А то он город совсем не знает. Казалось, ее уже ничем нельзя было удивить, но папка… Она давно звала их к себе, даже предлагала навсегда перебраться в столицу, но они настолько прикипели к своему городку и быту, что менять свою устоявшуюся жизнь на чужой город  для них было равносильно физической смерти. Летом к ней приехать у них тоже не получалось – на даче нужно поливать растения, да и она моталась по командировкам. А тут – наконец-то приедет отец! Да еще медаль получит! Класс!
Два вечера она убила на магазины (нужно срочно забить продуктами холодильник) и на вылизывание квартиры.
И вот долгожданный день настал. Поезд прибывал утром. Купив по дороге на большой букет цветов, она на перроне смотрит на медленно вкатывающийся запыленный поезд. Так, вот он – шестой вагон. Папка, где же ты, папка? Вот, показалось, вроде бы мелькнуло в темном окне знакомое лицо, быстрее к дверям!

- Привет папуля! Ну наконец-то, что так долго?

- Здравствуй, доча… Цветы, мне, зачем?

- Папуля, не сопротивляйся, цветы – тебе, потому что ты у нас герой! Господи, как я по тебе соскучилась!

Папка, милый папка… Еще на вокзале взглядом опытной женщины она окинула отца и у нее немного защемило сердце. У него прибавилось седины в волосах, морщин на лице, его плечи опустились еще больше, старый костюм совсем износился, на штанах – на коленях пузыри, рубашка выцвела… И непривычно растерянный от вокзальной суеты и чужого города.  Ну ничего, милый папка, скоро ты у меня будешь как огурец – такой же молодец!
Торжественное собрание и награждение работников образования должно было состояться на следующий день в Конгресс-холле. Так как времени было в обрез, она решила воплотить все свои планы, которые наметила сразу же после того, как узнала о приезде отца.
Надо сказать, что ее машина и квартира отца вогнали в легкий ступор. Он такое видел только в кино. Было видно, что в ее квартире он чувствовал себя  очень неуютно – уж очень непривычен был для него современный дизайн. Стены без обоев, разноцветные светильники, мебель – все ультрасовременное. Все не как у людей. Даже телевизор и тот другой. «Это домашний кинотеатр», - пояснила она, увидев, как он безрезультатно пытается разобраться с пультом. Она его усадила в зале, а сама возилась на кухне, готовя чего-нибудь перекусить с дороги и распихивая по холодильнику привезенные отцом продукты: банки с домашними солениями и десять килограмм картофеля.
- Значит так, папуля…Планы у нас такие…- решительно сказала она, отобрав у него пульт. От ее решительного тона он, и так всего стесняющийся,  оробел еще больше. – Сейчас быстро пьем чай, потом ты принимаешь душ, а потом мы едем по магазинам. Вопросы есть?
Не успел отец открыть рот, как она ответила за него.
- Нет? Вот и замечательно! Я так и думала… А сейчас прошу пить чай…
Вовремя чаепития он ей рассказал все новости, которые ее очень умилили. Они были такие маленькие, безобидные, такие обычные, как… Как… Даже и слов не подобрать… Домашние – вот! 
Пока отец был в душе, она взяла в руки его пиджак, который он по своей привычке повесил не на вешалку, а на спинку стула. Господи, сколько же ему лет? Двадцать? Двадцать пять? Он уже такой старый-старый… Сколько она помнила отца, он всегда был в этом пиджаке. Даже когда она училась в школе, он уже тогда был старым…
…Папка, папка, всю жизнь ты работал для других, экономя на себе... Отказывая себе в элементарном, даже в своих привычках. Он даже курить бросил не из-за здоровья, а из-за денег…Он как-то подсчитал, сколько у него уходит в месяц денег на сигареты, и пришел к выводу, что если он бросит курить, то на сэкономленную сумму они смогут ей в восьмой класс купить китайский пуховик.
Ее глаза наполнились слезами. Она вжалась лицом в ткань отцовского пиджака. Он пах поездом, пылью, домом… Он пах отцом.  Шум воды в ванной стих, она осторожно повесила отцовский пиджак на место, отошла к окну и начала дуть себе на глаза, чтобы согнать выступившую влагу. 
Стесняясь ее, он в ванной одел штаны и рубашку, которая  когда-то  была голубого цвета.
- Ну-с, с легким паром… - сам себя поздравил он, входя в кухню и еще вытирая голову полотенцем.
Она обернулась и с ласковой улыбкой посмотрела на него.
- Ты готов, папка? Поехали? 

Глава 15.
По дороге в ЦУМ, еще не догадываясь об истинной цели поездки, отец вел себя смирно. Но когда она его завела в бутик мужской одежды, он начал проявлять строптивость.
По опыту матери, она знала, как нужно в таких случаях вести себя с отцом. Не обращая внимание на его неудовольствие и на всякий случай придерживая его за рукав пиджака, она попросила двух девушек-продавщиц помочь одеть пришедшего с ней джентльмена подобающим образом. Продавщицы были симпатичные, с хорошими фигурами, а самое главное – с огромным желанием видеть джентльмена в достойном его виде. Они сноровисто принялись за дело. Покоренный их бурной деятельностью отец почти не сопротивлялся, лишь изредка кидая на дочь пронзительные взгляды.
Она благоразумно отошла в сторону. Если бы его преображать начала она, то дело бы кончилось тем, что отец просто ушел бы из магазина, наотрез отказавшись от того, чтобы дочь тратила на него свои деньги.  А девушки… Отец всегда очень трепетно относился к труду, а тем более к чужому, и видя, как девушки деловито его обслуживают, пытаются что-то для него сделать, он смирился. На это она и рассчитывала. Так всегда поступала мама, когда хотела купить что-нибудь для отца. Единственно, что она себе позволила – это четко определила цвет костюма – он должен быть темно-синим. Темно-синий костюм подходит на все случаи жизни: и для повседневной носки и для вечерних мероприятий. Потому что, как она предполагала, отец больше ни за что не согласится на приобретение еще одного костюма. То, что она покупает ему одежду, и так для него является ударом, а если их будет целых два – его самолюбие этого просто не выдержит. Пока девочки выбирали и примеривали на него несколько отобранных моделей, она отлучилась в соседний бутик и купила ему сорок третий размер обуви. Она взяла две пары: туфли и осенние ботинки. Потому что больше в этот магазин он не зайдет никогда в жизни. Вернувшись в бутик мужской одежды, она увидела отца придирчиво разглядывающим себя в зеркале. Увидев дочь, он повернулся к ней и спросил, как он ей смотрится? В новом костюме и носках отец смотрелся несколько комично. Но он сдержала улыбку, потому что он смотрелся хорошо. Нет, правда, очень хорошо…
Да, это именно то, что им нужно… Она еще заказала несколько рубашек. Галстуки заказывать она не стала. Галстуки у них были не очень, да стоили очень дорого. По своему опыту она знала, что покупать галстук дороже двадцати баксов – это преступление. Она лучше ему из Европы привезет. Она взяла ему только один – на завтрашнее торжественное собрание.
Пока девушки упаковывали их покупки, она, щадя самолюбие отца, незаметно для продавщиц сунула ему в карман деньги, чтобы он расплатился сам.
Нагруженные свертками и коробками они вышли из бутика и пошли по широкому проходу между прозрачными стенами-витринами.
- Я просто хочу, чтобы ты у меня завтра был самым красивым, - сказала ему она, когда они шли по магазину.
- Спасибо, доча… - тихо ответил отец. Он шел, потупив улыбающиеся, счастливые глаза, как маленький мальчик, который на Новый год получил в подарок то, о чем мечтал весь год.
- Кстати, я там плащ хороший видела…И недорого.  Пойдем, зайдем? – как бы невзначай сказала она, и хитро улыбнулась.
- Нет, плащ – не надо… Зачем мне летом плащ? – ответил отец, нехотя поморщившись, как наевшийся человек, которому предлагают еще одно блюдо.
- На сегодня – перебор, да? – спросила она и понимающе улыбнулась.
- Действительно… - улыбнулся в ответ отец.

Но на этом для него день подготовки к предстоящему торжеству не закончился. После того, как они отвезли покупки домой, она накормила его обедом в ресторане «Фархи». После обеда, согласно ее планам, они посетили парикмахерскую. После этого отец честно отсидел в сауне два часа, которая была нужна чтобы выпарить из него усталость. После сауны она дала ему немного передохнуть – около часа полежать дома на диване. А сама в это время разобрала все покупки и выгладила всю его одежду. Потом начистила его туфли. 
Вечером она повезла его в «Думан», о котором отец ее спрашивал сам. Дело в том, что «Думан» - это уникальнейший комплекс, который представляет из себя гигантский аквариум с заводом по производству морской воды. И еще там есть многочисленные аттракционы, которые так привлекательны для ребятни и их родителей. Но отца больше всего интересовали акулы и скаты, которые жили в этом аквариуме. Расположенный в степях Средней Азии, это аквариум является самым удаленным в мире от океана и отец просто не верил, что они там могут жить. «Живут-живут… И еще как живут! Они там плодятся, как крысы. Уже шестьдесят акулят родили. Представляешь? Этих акул скоро уже девать некуда будет» -  рассказывала она ему по дороге к «Думану». 
Она заставила его надеть новый костюм, рубашку, галстук и туфли, чтобы он привык к ним и завтра на вручении диплома и медали не чувствовал себя в новой одежде как корова в хомуте.
Одетый во все новое, он выглядел великолепно. Сразу помолодел на десять лет. В «Думане» был счастлив как ребенок. У нее был электронный фотоаппарат и она забила всю его память снимками, где он позировал на фоне лениво дрейфующих в толще зеленоватой воды скатов и акут. Завершили они этот день на высоте 97 метров - в ресторане монумента «Байтерек». Они сидели, ели мороженое, смотрели на город, на вечернюю городскую суету, которая кипела внизу под ними и были счастливы.   
«Только ради одного такого дня стоит ждать и терпеть всю свою жизнь», - подумала она, когда уже вечером, лежа в своей кровати, начала погружаться в сон.

Но больше всего впечатлений она получила на следующий день. В Конгресс-холле все было великолепно. Собрание действительно получилось торжественным. Выступил министр, который в своей речи отметил всю важность и значимость труда педагогов, миссия которых благородней всех других специальностей на этой планете.
(Да, прав министр. Учители, врачи и писатели – считается, что в эти профессии люди  приходят не по убеждению, а по призванию. Но в отличие от врачей и писателей, учительский труд все-таки благороднее. Учители воспитывают или пытаются воспитывать в людях положительные качества. Врачи же – лечат последствия человеческих грехов, а писатели – эти грехи исследуют. Прим. авт.)
 
А потом под звуки фанфар по сцену начали вызывать работников системы образования, отдавших многие годы воспитанию молодых поколений.
Министр лично вручал медали и почетные дипломы, которые ему подавали красивые девушки в вечерних платьях. После министра награжденному другие красивые девушки вручали букеты цветов.
По сценарию проведения торжественной церемонии все, кому планировалось вручение почетных дипломов и нагрудных знаков, были посажены на первые ряды, чтобы им было недалеко подниматься на сцену. Отец хотел, чтобы она была рядом с ним. Но сценарий есть сценарий и поэтому она усадила его на отведенное ему место и успокоила, сказав, что она будет в зале и будет фотографировать его со стороны. Она поняла, что он стесняется, что ему неудобно, что он смущен присутствием министра и большого числа своих коллег, но что поделать: слава – это тоже испытание, которое нужно пройти. 
Вот назвали его фамилию. Он поднялся со своего места и беспомощно огляделся по сторонам. Ей показалось, что он ищет ее, что он хочет схватиться за нее, как тонущий хватается за все, что подвернется ему под руку. Ей хотелось крикнуть: «Не бойся, папка, я здесь!», но сдержалась  и, вытянув шею, она начала наблюдать, как он неуверенно шел на сцену.
Молодец! Какой он красивый! Выглядит не хуже министра. Вот что значит заботливая женская рука! Держись, папка!
Сама она выходить фотографировать не стала, а попросила знакомых газетных фотографов запечатлеть момент вручения ему наград. Они это сделают более профессионально, нежели она. Да и отец не будет дергаться лишний раз, увидев ее возле сцены.
Прозвучали последние фамилии, министр вручил все награды и на сцене Конгресс-холла начался концерт лучших школьных певческих и танцевальных коллективов страны.
Прошло несколько номеров концерта и она увидела, как отец поднялся со своего места и направился на выход. Она тоже поднялась со своего места и тоже двинулась к выходу. Он вышел немного раньше нее. Выйдя в фойе Конгресс-холла, она увидела, как он медленно идет по фойе, оглядываясь по сторонам.
- Папуля! - крикнула она его и со всех ног бросилась к нему. Как в детстве она, босоногая, бежала ему навстречу, когда он вечером возвращался  с работы. Вот только она стала большая и он не поймает и не поднимет над собой так высоко, «что Москву увидеть можно».
У него были награды и цветы, но он все равно широко раскинул руки в открытые объятья. И она со всего маху влетела в них, чуть не сбив его с ног.
- Папка, как все здорово было! Ты такой классный! Я так волновалась за тебя!   
Она схватила его за шею и повисла на нем, поджав ноги. Под ее тяжестью он начал сгибаться, но она все равно не опускала его шею, а чтобы не касаться мраморных плит, еще больше поджала ноги. 
- Господи, ты меня свалишь сейчас…
- Терпи, папка, терпи народную любовь… - прорычала она, но все-таки встала на ноги и отпустила его шею. Пожалела папулю…
- Это – тебе, мое солнце, - и отец ей протянул букет цветов, которые ему вручили на сцене Конгресс-холла.
- Ой, папка, спасибо тебе агромадное… - она даже смутилась и предложила: - А ты их мамуле отвези, ее порадуй.
- Нет, маме мы вот это подарим, - ответил отец и показал ей коробочку с медалью и почетный диплом в деревянной рамочке.

На концерт они не остались. Она предложила прогуляться по набережной -  зачем наша красота зря пропадать будет?
- А далеко это? – спросил отец.
- Да нет же, совсем рядом – только три шага за угол пройти…
- Я же Астану совсем не знаю, - сказал отец в свое оправдание.
- Вот сейчас и узнаешь. Пойдем, - сказала она и потянула его за руку за собой.   
Был уже девятый час вечера. Как обычно, на набережной  в этот час было много народу. Солнце уходило за «Курск», так прозвали здание, стоящее рядом с «Титаником». В Астане народ острый на язык. Этот дом был одним из первых многоэтажных домов города, имевший знаковый статус. Он построен в первые годы после переноса столицы. В нем проживали чиновники высшего звена. Горожане назвали его именем утонувшего гиганта, потому что прошел слух, что слабые грунты не выдерживают его тяжести и дом начинает тонуть в подземном языке песка-плывуна.  Вот так в Астане появился свой «Титаник». Потом рядом с ним появился еще один дом, также имеющий статус элитного. К моменту ввода его в эксплуатацию произошла трагедия с подлодкой «Курск». Конечно, грешно над этим смеяться, но народ долго не думал и окрестил здание, появившееся рядом с «Титаником» именем затонувшей субмарины. Потом в Астане начали появляться другие здания, народ начал придумывать им свои называния: «Зажигалка», «Элеватор», «Конюшня», «Джунгарские ворота», «Пирамида». Один из последних комплексов появившийся на набережной Ишима, в состав которого входит отель «Рэдиссон» в народе прозвали «Кукурузой», из-за того, что рельеф их башен издали напоминает кукурузные початки.
Они шли по набережной и прохожие обращали на них внимание. И действительно, их было трудно не заметить, они очень выделялись среди отдыхающей публики. Не внешним видом – на набережной было много людей в строгих костюмах. Вообще, Астана - это город чиновников. Они выделялись из толпы светящимися лицами. Она несла букет цветов и держала отца под руку. Отец никак не мог оторвать взгляда от набережной и все вспоминал, как здесь все изменилось со времен Целинограда, когда он учился в пединституте. Но ей эта набережная уже изрядно поднадоела. Она шла и незаметно оценивала взгляды людей и пар, идущих им навстречу. Наконец-то она идет по набережной не с подругой, не со случайным знакомым, встретившимся ей по дороге, а со СВОИМ МУЖЧИНОЙ. И  в какой-то момент, она поймала себя на мысли, что ревнует отца к женским взглядам. На нее в основном обращали внимание мужчины, но к мужским взглядам она привыкла и почти их не замечала. А женщины смотрели не на нее. Они оценивающее оглядывали отца, пытаясь понять взаимосвязь между ним и ей. Он – в возрасте, а она – значительно моложе его. «М-м-м, значит в нем что-то есть…Надо же, какая девушка рядом…Так что же в нем такого особенного?» Она представляла, что сейчас думают  гуляющие дамы при виде их красивой пары. Отец на это не обращал внимания – он даже и представить себе не мог о чем могут думать женщины и девушки, которые встречались им по дороге. 
«Да, смотрите, завидуйте, это мой мужчина» - говорила всему миру ее маска, которая могла скрыть все: ее мысли, чувства и эмоции.
Они прошли до памятника Кенесары, а потом она посмотрела на часы и сказала отцу, что этот день не может кончиться просто так. И взяв отца под руку, повела его в ресторан «Фархи», благо он был неподалеку и там была летняя площадка.
Они ели плов, шашлык, пили красное вино и говорили, говорили, говорили… То ли вино развязало язык, то ли торжественное мероприятие в Конгресс-холле, то ли что-то еще в этом было виновато – но так они еще не общались никогда. Так ли иначе, но предстоящее награждение – вернее, его ожидание,  все-таки сковывало их общение. Он думал об этом – как все пройдет? Также об этом думала и она, переживая за отца. Но вот все кончилось. Все позади… Теперь об этом уже не нужно думать. Теперь можно просто побыть отцом и дочерью, которые любят друг друга и которым есть что друг другу сказать.
В разговоре отец задал ей вопрос о личной жизни. Она честно ответила, что ее у нее сейчас просто нет. Отец  сказал, что так нельзя, что она уже взрослая и ей нужно задуматься о будущем, о замужестве, о ребенке. Она ответила, что для того чтобы иметь детей не обязательно выходить замуж. И тут же сказала, что пошутила. Она знала, что отец воспитан на четко определенных принципах добродетели и порядочности и современные взгляды на эти вещи он не воспринимает и, самое главное, воспринимать не хочет. Поэтому она сказала, что она подумывает над этим, у нее есть несколько кандидатур достойных молодых людей, но она не хочет ошибиться, и поэтому решила не торопиться с принятием окончательного решения. И быстренько постаралась перевести разговор на другую тему.
Но беседа  в ресторане запала ей в душу. Нет, слова отца не стали для нее озарением свыше – она тоже об этом часто думала. Особенно в последнее время.  Просто отец сказал ей то, что она понимала в душе, но боялась и прятала «до лучших времен».
Потом, проводив отца, она приехала домой, и ей вдруг стало плохо. Грустно и одиноко. Она где-то прочитала, что одиночество – это естественно состояние человека. Он приходит в этот мир один и уходит из него тоже один. Так почему же в промежутках между этими событиями он цепляется за окружающих – задавал автор этот вопрос в конце своих рассуждений. Наверное, это писал мужчина. Мужчинам легче быть в одиночестве. Женщина по своему естеству нуждается в ком-то, кто был бы рядом с нею. Муж, возлюбленный, знакомый, сын – не важно. Лишь бы рядом был мужчина. Или еще кто-то. Потому что у женщины по природе больше склонности заботиться о других, нежели это есть у мужчин. И когда женщине не о ком заботиться, она начинает страдать.
Это ей пришло в голову, когда она на кухне начала мыть тарелки, вилки и кружки, которые остались от последнего ужина с отцом. Она немного задержалась на работе, быстро примчалась домой, на скорую руку что-то приготовила на дорожку, благо до поезда было еще полтора часа. Не поедет же отец домой голодным.  Что же она за дочь такая – если отца накормить не может? Мыть посуду не оставалось времени – она после ужина просто сгребла со стола грязную посуду и поставила в раковину.
А потом пошла по квартире, опытным женским взглядом отмечая присутствие мужчины по небольшим изменениям в идеальном порядке, который всегда царил на ее территории. Вот на столе лежит небрежно свернутая газета. Она лежит на стопке других прочитанных газет, но было видно, что ее не положили, а просто кинули. Там штора была чуть отодвинута, но тоже небрежно, отчего по тюлю по всему периметру окна бежали складки. Смято и не расправлено покрывало на диване, пульт от телевизора лежит не на своем месте. Там, на полу – собрался в морщины половик, дверь в комнату отца полуоткрыта или полузакрыта – в зависимости оттого как на это посмотреть… А в самой комнате отца… Господи, сразу видно – здесь живет мужчина. Но у нее не было отвращения от того беспорядка, который устраивала беспокойная мужская натура – ведь это же был ее мужчина.
А потом, когда она принялась убираться в комнате отца, она подумала – и эта мысль к ней с той поры нала приходить все чаще – как это классно, когда есть за кем наводить порядок и как это хорошо - когда у женщины есть свой мужчина.

Глава 16.
В ресторане она солгала отцу. Не было у нее никого. Никаких кандидатур. И даже в отношениях с ним в последнее время было не все гладко, и она не могла понять почему. Он проработала с ним в Парламенте около трех лет и однажды заметила, что он смотрит на нее долгим и почему-то печальным взглядом. Она спросила, что-то случилось? Он не ответил, а только молча покачал головой – нет. Несколько дней спустя в разговоре с ней он сказал, что ей нужно расти дальше. Она спросила, как это понять, она уже вроде бы взрослая? Он пояснил, что дальше – это по карьерной лестнице. Что ей уже нужно задуматься и постараться стать кем-то несколько большим, чем просто помощник депутата. Она уже поработала в законодательном собрании, много поняла, приобрела бесценный опыт и не использовать его по-настоящему – это просто преступление. От неожиданности такого разговора она даже опешила. Сначала даже подумала, что она в чем-то виновата, что-то не так сделала, но он, увидев ее мысли, отразившиеся на ее лице, сказал, что дело не в ней. Она ни в чем не виновата. Просто он понял, что она уже давно выросла из прислуги до самодостаточной личности, которой по плечу более широкий фронт работ. И что ей нечего бояться. Смена работы никаким образом не отразиться на их отношениях. Просто он хочет, чтобы она проявила себя в другой обстановке и в других функциональных обязанностях. Просто уже пора делать собственную биографию и если она хочет, он сможет дать ей  рекомендацию. Она попросила времени подумать, и он согласился. У нее был трудный вечер – она взвешивала все «за» и «против». Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что он прав. Хотя, если честно, ей не хотелось менять уже ставшую привычной работу в Парламенте на какую-нибудь другую. Но он прав. Пора расти дальше. И утром она согласилась. А через неделю она ушла работать заместителем заведующего сектором в Администрацию Президента. Через семь месяцев ее приказом перевели в Министерство образования заместителем начальника департамента. Через полгода ее перевели в Министерство минеральных ресурсов, откуда через пять месяцев ее забрали обратно в Администрацию Президента уже на должность заведующего сектором. Тайна кадровых назначений – есть главная тайна Вселенной. По крайней мере, логику ротаций уловить также трудно, как в космосе - предугадать появление сверхновой звезды. Нет, безусловно, как таковая - логика есть, но вот понять ее…  Увы, простым смертным этого не дано… 
С ее уходом из Парламента, они начали видеться все реже и реже… Иногда не встречались по несколько месяцев…Скучала по нему безумно. Ведь друзей в Астане у нее так и не появилось. Сначала работа в Парламенте поглощала все ее силы и время, а потом…А потом у нее появилось радио.   
С «Радио Астана» она познакомилась случайно, если в этом мире что-то бывает случайного. Этот радиоканал периодически делал передачи, посвященные различным темам. Когда она работала в Министерстве образования, ей позвонили и сказали, что она должна выступить на радио, рассказать о развитии системы образования республики. У нее округлились глаза – она работает в системе образования всего ничего, неужели никого более квалифицированнее не нашлось? Ей ответили, что квалифицированнее есть, а смелых – нет. А она, имея опыт работы в аппарате законодательного собрания, судя по всему, владеет всей необходимой информацией о нынешнем состоянии дел в этой важной сфере. Больше она не успела ничего сказать - в трубке уже раздались гудки. Все, разговор окончен. Вперед, в атаку! Хорошо еще, что сказали, на каком радио выступать. По справочной она нашла телефон главного редактора, дозвонилась, представилась и узнала, какие именно вопросы интересуют народ. А также время, к которому нужно подойти на радио для прямого эфира. Надо сказать, что это словосочетание «прямой эфир» на нее не произвело ровным счетом никого впечатления. Хоть прямой эфир, хоть кривой – все равно погибать под музыку формата FM. 
Молодая девушка - журналистка сидела в полутемной студии, освящаемой настольными лампами, прямо напротив нее. Журналистка ей показала жестом надеть наушники, которые лежали прямо перед ней на столе, рядом с микрофоном. Она их одела и вот тут у нее и начался мандраж. Звуки, которые мы слышим в обычном мире, в радийных наушниках становятся другими. Звуковой фон обычной жизни, который на самом деле состоит из множества самых разнообразных шумов и который, по сути, наш ум почти не воспринимает, в наушниках преображается и видоизменяется и, прежде всего тем, что посторонние звуки просто отсутствуют. Лишенный привычной опоры в виде повседневного шума, который в наушниках исчезает, наш простой человеческий ум начинает паниковать, выбрасывая в кровь все мыслимые и немыслимые химические вещества. Это обычная защитная реакция организма при возникновении нештатных ситуаций. Получив этот впрыск стимуляторов и транквилизаторов, некоторое время сохраняется «плавающее» состояние, но потом, в зависимости от психофизических особенностей индивида сознание проясняется.  У спортсменов, привыкших к повышенным психофизическим нагрузкам, период восстановления работоспособности протекает быстро, а у менее тренированных посетителей радио – нужно гораздо больше времени для того, чтобы придти в себя. Да что говорить про обычных людей. Например, Элвис Пресли в жизни отличался косноязычием и несмотря на весь свой опыт концертной деятельности и выступлений перед большим количеством людей, любое интервью его доводило чуть ли не до нервного срыва. То же самое было с Василием Шукшиным. Как рассказывали встречавшиеся с ним старые журналисты, их поражало как такой разносторонне одаренный человек – писатель, кинорежиссер, актер, при виде журналистского микрофона впадал в ступор и каждое слово интервью из него приходилось вырывать чуть ли не клещами. 
В наушниках мир становится другим – чувства обостряются и каждый звук усиливается многократно. Твой голос, такой привычный и знакомый голос становится абсолютно чужим, каким-то громоздким и корявым. «Твою мать, это я сказал?» - вот первая реакция всех, кто первый раз слышит себя в эфире.
Прозвучала музыкальная отбивка программы и привычно зажурчал голос журналистки. Именно – зажурчал. Потому что он казался таким спокойным, ласковым и уютным, ее голос так мелодично переливался успокаивающими интонациями, что напоминал журчание радостного ручейка, сбегающего по своему ложу среди тающих сугробов и первых весенних цветов. Журналистка ее представила и тут пришла ее очередь приветствовать слушателей. Она сказала: «Здравствуйте» и… ей опять стало плохо. За то время, когда звучали отбивные и журналистка произнесла фразы «открывашки» программы, она более-менее освоилась, но после того, как услышала свой голос в наушниках на нее опять накатила мутная волна, затуманившая сознание. Голос… Это же просто ужас, что это за голос! «Здравствуйте!» Как грубо он прозвучал и потом… Она почувствовала как бездна раскрывается у нее под ногами… Как будто она превратилась в свой голос, и сейчас соскальзывает в бездонную пропасть, именуемую эфиром. Она испытала не чувство полета, а скорее – падения. Беззвучного падения в какую-то черную дыру. И, что самое страшно, невозможно избежать этого падения, как невозможно сейчас взять и снять наушники, оторваться от микрофона. И вот это чувство бессилия, отсутствие путей отхода и заставляло ее паниковать.   
Журналистка уловила по интонации, слегка изменившейся в конце слова, что с ней что-то происходит, кинула на нее встревоженный взгляд и взяла инициативу в свои руки. «Действительно, проблемы образования являются наиболее актуальными в деле формирования и строительства нашего государства. Именно от работников системы образования зависит, кто будет возглавлять нашу страну через несколько десятков лет. А это будут именно те девочки и мальчики, которые сейчас сидят за школьными партами, у которых только формируется взгляд на жизнь и определяется жизненная позиция…» - журчал в эфире голос журналистки, разбавляя ее неуверенность общими фразами, которые позволяли выиграть время для того,  чтобы она освоилась для ответа на первый вопрос.
Она нутром поняла этот посыл – ВСТРЯХНИСЬ!, который шел с другой стороны стола и благодарно улыбнулась девочке, которая, посматривая на нее, продолжала тянуть время фразами о несомненной важности и значимости нововведений, предлагаемых министерством образования для улучшения качества образования, плавно подводя дело к первому вопросу интервью.
Уловив ее улыбку и улыбнувшись глазами в ответ, журналистка задала первый вопрос. Она начала отвечать, стараясь не вслушиваться в свой голос, все смелее и смелее набирая обороты. И вот чудо, к концу интервью, когда она уже совершенно успокоилась, ее голос ничем не отличался от голоса журналистки – он звучал мягко, доверительно, и где-то даже нежно.
Отличная дикция, правильно построенная речь… Блин, в ее голос влюбился даже саунд-техник. По крайней мере, он так сказал… Соврал, наверное, собака… Но все равно приятно…
После окончания своего первого прямого эфира, она чувствовала, что не ходит, а летает. Это – адреналин, сказал ей тот самый саунд, который признался ей в любви… И добавил, что она – ничего, сильная… Некоторые матом ругались прямо в коридоре после своего эфира, у кого-то кровь носом шла от волнения, а она – улыбается… Молодец, значит, рождена для радио… 
Потом еще были эфиры – одно время проблемы образования были самыми обсуждаемыми. На этих эфирах она чувствовала себя гораздо увереннее и однажды после такой передачи главный редактор радиостанции предложила ей попробовать свои силы на радио – поработать в свободное от основной работы время. Она подумала, согласилась и с головой окунулась в мир, который до этого ей был неведом абсолютно. Сначала она просто читала сообщения в новостных блоках, а потом начала пробовать в роли музыкальной ведущей. Сокращено – ди-джей.
Формат радио был свободным и у ди-джеев была полная свобода в выборе музыки. Ди-джей сам решал, что будет звучать в эфире в его смену. А так, как вкусы у всех были разными, то и эфир станции получался разноплановым и разножанровым. И этим, кстати, и выделялся среди выхолощенных эфиров других радиоканалов. Диско, тяжеляк, поп, рэп, кантри или просто лирические баллады – чудовищное смешение всего этого в общей картине давало эфиру «Радио Астана» глубину и масштабность. Ди-джеям разрешалось почти все – условие было одно, чтобы музыка нравилась людям, была им нужна и была ими востребована. «Дип перпл», «Дюран-дюран», «Куин», «Битлз», Иглесиас,   Мадонна, Майкл Джексон, «Скорпионз», Том Джонс, «Раммштайн», современная «кислота» и еще тысяча имен - места хватало всем. 
«Наш формат – то, что хотят слышать люди» - таков был девиз «Радио Астана». И он очень ей импонировал.
Она с головой окунулась в свое новое увлечение и опыт работы на радио научил немного по другому оценивать этот мир. Она начала смотреть на жизнь с самой высокой точки на этой планете - с позиции прямого радиоэфира. 
Несмотря на весь научно-технический прогресс, на появление телевидения и Интернета – все равно из всех средств массовой информации самым быстрым, оперативным и доступным остается радио. Телевидение – это чудовищно сложный технологический процесс. Чтобы новость достигла своего потребителя через эфир телеканала – для этого задействуется  труд несколько десятков людей: от диктора до инженера связи на станции передачи. Про печатные СМИ даже не приходится говорить – свежие новости в них появляются тогда, когда они на радио уже давно успевают протухнуть. В среднем новостное сообщение на радио живет только три часа, а потом, отжив свое, летит в корзину как не нужный хлам. Для того, чтобы новость появилась в радиоэфире – достаточно только одного человеческого языка.
Потом, когда уже выходы в прямой эфир стали для нее делом привычным, она какое-то время была загружена в министерстве и не смогла приезжать на радио.  И она поймала себя на мысли, что ей радио просто не хватает. Она это сказала девчонкам, а они начали смеяться в ответ. У них – тоже самое. Радио - это как наркотик, когда привыкаешь к эмоциональной и химической подпитке, имеется ввиду - адреналин и прочая бодяга в крови – то в обычной жизни этого счастья уже не найдешь. Нет того ощущения полета, парения над грешной землей, нет этого купания в эфире, осознания того, что ты, находясь в студии, одновременно можешь быть в разных местах, что для тебя не существует преград. Что ты находишься в точке, где пересекается внимание тысяч людей, которые тебя ждут и которым ты нужен.
За своим пультом ты чувствуешь себя Господом Богом… Или, по крайней мере, что-то типа того…Но роднит с Богом одно – ты, как и Он, сам строишь свои миры и населяешь их своими персонажами. Конечно, различие существует в масштабности творения, но принцип остается тот же… Парни, которых уже давно нет в физическом мире, опять обретают голос и радуют людей: Элвис, Меркури, Леннон, Хариссон и еще сотни и тысячи имен и фамилий – все они появляются в этом мире, возвращаются из далекого далека благодаря тебе. Разве это не круто, приятель? В Лас-Вегасе, уже устав от жизни, Элвис Пресли сказал священнику, что хочет оставить все и уйти в церковь. Священник отсоветовал ему это делать. «Зачем тебе уходить? – спросил священник. – Меня в церкви слушают десятки, а тебя на сцене –  тысячи».
А на радио тебя слушают десятки тысяч. Вот это и называется – кайф.   
 
Глава 17.
Хм, странно… Что давненько она не показывалась… Он уже успел просмотреть все документы по текущей работе, которые скопились у него на столе за время его отсутствия. Блин, не слишком ли он переборщил? Что-то, действительно, разрезвился не по теме… Или соскучился, или рабочий мандраж, который диктовал ритм и темп деятельности – но что-то он явно переборщил.
Он отложил очередной рапорт, немного подумал и забарабанил по клавиатуре.

Он. Зая…
 
А в ответ – тишина.

Он. Заяц…

Опять тишина. Никаких движений.

Он. Зайка…

И вдруг «агент» ожил.

Она. Ты еще здесь, наглое животное?

Он. Зая, тебя обидел?

Она хихикнула и отбила ответ.

Она. А ты что, испугался, что я ушла? Нет, я в туалет ходила…

Он. Фу, блин, а я думал, что ты обиделась…

Она. Нет, не обиделась. А ты испугался, да? Так что, один-один…Кстати, про секс…

Он. Может быть, не надо? А то ты так реагируешь…

Она. Угу, конечно, с троими уже потрахался и – не надо! А мне может быть интересно…

Он. Что тебе интересно?

Она немного задумалась – а стоит ли? А с другой стороны – что делать, если интересно? Нет, правда, интересно? К тому же мы в Интернете – так почему бы и нет? И она решительно выбила на клаве.

Она. Пообещай, что ответишь честно…

Он. Смотря о чем…

Она. Пообещай…

Он. Ну хорошо, обещаю…

Она. Это ты сам сказал… Смотри, что бы только честно!! Ответь, у тебя большой член?

Она написала это и почему-то покраснела. Ну не покраснела – а так, разрумянилась. Интерестно, какая будет у него реакция, что это он там пишет в ответ?

Он. Вот ты даешь… С тобой не соскучишься… Ну, не очень большой и не маленький… Сейчас тебе точно скажу…

О Господи!!!! Что твориться-то, люди добрые??? И она с удвоенной скоростью застучала по клавишам.

Она. Ты его что - меряешь?

Он. Подожди… Сейчас… Вот - двадцать три с половиной сантиметра…

Она даже обомлела. Ну ни фига себе, вот это у нас беседа получается. А с другой стороны – а что он там творит? И к нему с космической быстротой понеслось сообщение. 

Она. Он у тебя что – стоит? Сейчас стоит? Мама!!!!

Прочитав его, он даже закашлялся от приступа смеха, когда представил, что она сейчас там про него думает. Однако, не стоит так быстро отпускать ситуацию – пусть девушка немного «поплавает» - поволнуется в неведении. И поэтому надо ответить очень уклончиво.

Он. У нас, у мальчиков - свои секреты…

Хм… Не сдается… Вот злобный кот!!! И еще прикалывается там по ходу… Ну ладно, сейчас мы тебя припрем!!!
И фыркнув как кошка, она отправила ему сообщение.

Она. Ты его чем – линейкой что ли мерил???

Так-с, уже чувствуется агрессия…Не всегда жизнь должна куличи приносить. Он где-то прочитал слова Андрея Макаревича, который как-то сказал: «Любимым нужно уметь говорить: «Нет»»… Это не дословно, но смысл примерно таков. Он долго думал над его словами и пришел к выводу, что прав Андрей и сто раз прав.
Постоянное согласие, как и постоянная халява – развращает, заставляет думать, что если все легко достается, то так должно быть всегда. И эта легкость снижает ценность всего, что к тебе приходит: подарков, дружеских объятий и просто – доверительного общения. Поэтому нужны какие-то ограничения, чтобы человек понимал и ценил все к нему приходящее. А для этого ему иногда нужно давать понять, что существуют границы и игра должна вестись не в одни ворота. Таким образом, отношения становятся более качественными. Логика примерно такова.
И что интересно, она согласуется с женской психологией. Есть мнение, что чем больше женщина мечтает о мужчине, тем дольше она не идет с ним на физический контакт, различными способами отдаляя его. В свою очередь, это вытекает из психологии мужской. Зачем дважды покорять уже покоренную крепость? Ведь, как пел Высоцкий: «лучше гор могут быть только горы, где еще никогда не бывал». Вот поэтому женщина всячески отдаляет этот момент непосредственного покорения, что бы за время осады мужчина к ней, своей крепости, покрепче привык и побольше привязался. Удивительно, да? Как все это может быть переплетено…  Но, тем не менее, игра есть игра…Будем играть дальше?

Он. Зая, не утопай в деталях… Ты получила информацию, которую спрашивала, зачем тебе ненужные подробности? Если тебя это интересует, то цифру я назвал по памяти.

«Корябаешься, Котяра? Ну ничего, у меня еще будет время вернуть тебе долги… Ладно, сделаем вид, что прокатило ваше остроумие… Зачот! Тогда немного изменим интонацию…»

Она. Двадцать три – это скорее много, чем мало… А у тебя, наверное, много женщин с таким орудием?

Ого!!! Он даже заерзал на кресле – это было что-то новенькое. Обычно в ежедневном трепе они так глубоко ниже пояса не забирались. Он задумался. Хм… Что это могло бы быть? Но, поразмыслив, понял,  явно Зайка что-то задумала. Настроение у нее до этого вроде бы не настолько было плохим, чтобы пуститься во все тяжкие… Ну рассталась она со своим человеком и может быть…

Нет.
Скорее всего - нет.
Уверен, что нет.

Не может быть, чтобы она, обычно сдержанная и никогда не опускавшаяся до таких скользких моментов, вдруг начнет ломать уже устоявшиеся за несколько месяцев нормы общения. Но на всякий случай надо проверить…Блин, нутром чувствуется подвох. Ладно, Зая, давай это сделаем элегантно…

Он. Ты знаешь, для мужчины иметь большой член – это большая проблема…

Получив его сообщение, она в раздумье сдвинула брови… «Хм, впервые слышу…» Да, она не была большим специалистом по мужским членам, в ее жизни было несколько мужчин, про одного – уже известно, а остальные – это так, мимолетный порыв чувств, но, по крайней мере, почему-то сложилось мнение, что все женщины предпочитают большие размеры. А тут – проблемы…Интересно, интересно…

Она. Да ну… Какие же могут быть проблемы у мужчины с таким членом?

Он удовлетворенно улыбнулся. Так-с, повелась… Ну что же, тогда наш штрафной в ваши ворота, поставьте стенку, пожалуйста, на всякий случай… «Итак, свисток, разбег…»

Он. Ну хорошо… Ответишь также откровенно?

Она. Попробую…

«Стадион замер, игроки в стенке прикрывают яйца. Удар по воротам!»

Он. Сколько сантиметров в твоей дырочке?

Она. Как - в диаметре или в глубину?

«Мяч попадает в  стенку, но остается у нашей команды. Еще удар!»

Он. И так, и так…

Она. Ну, я не знаю… Подожди… Нет, не знаю…

«Опять стенка! Мяч отскакивает, но его подхватывает полузащитник, смещается на фланг и навешивает в штрафную…»

Он. Ты же обещала откровенно сказать.

Она. Ну, я не могу сказать… Не так, ни так… Не буду же я туда линейку пихать… Вот поэтому и не могу ответить...

«Защита выбивает мяч. Придется опять начинать со своей половины поля…»

Он. Ну хорошо… Палец входит?

Она. Сейчас, подожди… Да, входит…

Он. Весь?

Она. Весь…

Он уже едва сдерживал хохот. Нет, она мне нравиться – не пробиваемая просто! Бесполезно! Хорошо, зая, теперь давай попробуем вот так!!!

Он. А свободного места еще много остается?

Она. Котик, ты меня бесить начинаешь…

Наконец-то!!! Мда, долго ты сдерживалась, дорогая… А то уже волноваться начал, что это с тобой сегодня такое….Сама на себя не похожа, ей-богу. Где же весь твой темперамент? Фу-у, слава богу, узнаю прежнюю зайку. Ну ладно, золотце, хватит на тебя давить, теперь давай поболтаем спокойно.

Он. Ладно, не напрягайся… Так, сантиметров 10-12 получается….

Она. Ну и что? Это хорошо или плохо?

Он.  Ну теперь посчитай сама. 23 минус 12, получается 11. Вот теперь смотри сама – 11 лишних сантиметров. А теперь ответь – это хорошо или плохо.

Она. Это плохо… Для меня это чересчур плохо…

Спадаем с темы? Не надо, Зая, у нас еще столько времени впереди. Давай еще поболтаем, солнце? Ведь у нас так все хорошо получалось…Ты хочешь передохнуть? Ну тогда немного сбавим обороты…

Он. Ну я тоже, может быть, ошибся в размерах…

Хм, котяра… Как-то не так это прозвучало. Что это с тобой, устал, наверное? Нет, котик, сегодня не тот день, чтобы ты скучал. Когда тебя не было, столько произошло, ты себе даже не представляешь. А с другой стороны… Зачем тебе чужие проблемы? Не надо, не будем о них. И скучать мы тоже не будем.

Она. Только не говори, что ошибся на полметра…

Он опять улыбнулся. Да, Зая, с тобой скучать не приходится. Он как-то интересовался древней йоговской традицией Тантрой в ее высшем воплощении – Агхорой. Эту традицию еще называют Вама-марга или Путь левой руки. Этот интерес к различным философским и практическим системам, входящих в это направление индуизма начался с прозаического – он просто захотел узнать, а что это такое – тантрический секс? Уже очень супруга этим доставала. Так вот, согласно Агхоре, женщина для мужчины – это своего рода запасная батарейка, источник для энергетической подзарядки. А сам тантрический секс – это лишь процесс этой самой энергетической подзарядки, в результате которого мужчина должен взять от женщины ее либидо, именуемое Шакти и ни в коем случае не тратить Шакти свое – то бишь испускать сперму. И он как-то поймал себя на мысли, что его беседы с Зайкой – это-то что-то похоже на тантрический секс. Не в смысле соития как такового, а именно с энергетической и эмоциональной стороны. Да, Зайка – это самая лучшая батарейка в мире. Кого хочешь зарядит так, что волосы станут дыбом. Но в тантрическом сексе речь идет не только о том, чтобы мужчина только брал от женщины, нет. Мужчина должен давать. Процесс должен быть взаимовыгодным. В тантрическом сексе мужчина давать женщине то, что ей действительно нужно – освобождение. Забирая ее либидо, он освобождает ее от большой тяжести – от сексуального желания, которое в ней накапливается и причиняет ей большие страдания. Поэтому в Агхоре говориться, что при удачном соитии у женщины не возникает сексуального желания до полугода. И чем сильнее и квалифицированней йог, тем дольше у женщины длиться спокойный период, не отягощенный ее женским Шакти. Абсолютно иной взгляд на взаимоотношения полов, правда? Вот поэтому, зная об древних йоговских практиках, он терпеливо переносил ее нытье и подколы, понимая, что так она освобождается от своего Шакти.  Общение должно быть взаимовыгодным, не так ли? Ну тогда, Зая, пришла твоя очередь немного подзарядиться… Ну что ж, если пошла такая тема, то нам тоже есть много чего сказать. И он отправил ей сообщение.

Он. Теперь ты понимаешь, о чем я говорил – что у мужчин с большими членами много проблем. Женщины просто бояться их к себе подпускать. У меня есть знакомый, так у него очень большие проблемы с партнершами. Он их просто не может найти.

Прочитав это послание, она чуть улыбнулась. Что это Кот вдруг? Неужели о наболевшем? Но с другой стороны, он чувствовала себя немного польщенной – наконец пробила на откровенность Кота, обычно весьма сдержанного на эмоции. Хм, ладно, посмотрим, куда эта дорожка  нас приведет. Поддержим тему…

Она. Как же он решает свои сексуальные проблемы – мастурбацией?

Он задумался, как бы ей ответить половчее, но решил не оригинальничать, а ответить как есть.

Он. Нет, в основном с помощью орального секса.

Хм… Интересно, прикалывается Кот или нет? Все-таки неохота, что бы он опять залез в свою скорлупу – уж больно весело сегодня все у них. Но надо посмотреть – с чего он эту тему завел. Ответим ему параллельно. 

Она. Да он у тебя в шоколаде…

Но следующее его сообщение заставило ее задуматься – неужели это правда?

Он. Нет, зайка… Ты знаешь, что оральный секс для мужчин приносит меньше удовлетворения, чем вагинальное…

Она. Что, серьезно? Я-то всегда считала, что мужчины считают верхом блаженства, когда им сосут. И во многих журналах это написано…

Но следующая тирада доставила ей особенное удовольствие неподдельной искренностью и эмоциональностью, чего, в принципе, она всегда от него добивалась.

Он. А кто пишет эти журналы? У мужчин кто-нибудь когда-нибудь спрашивал, как им больше нравиться? Да, не спорю, минет хорош, когда нужно быстро возбудиться, но кончить в минете – очень нелегко, особенно когда партнерша не очень опытна или малоквалифицированна. Потому что при завершении нужно немного ускорения, а когда партнерша не чувствует, что ты уже почти на финише и продолжает свое дело с прежней скоростью, то лично для меня – это просто мучение. Не знаю как другие, но я всегда предпочитаю завершать туда, куда предназначил Создатель и в том темпе, который удобен мне.

«Да, Котяра. Жги. Сегодня твой день. Как много нового он нам принес», - подумала она, лукаво сощурив глаза. Чуть задумавшись, он отбила ему ответ. 

Она. Надо же… Сегодня не вечер, а сплошное разрушение легенд. И все-таки ты не прав, котик…

Он. Почему?

Ну что, кот, я же говорила, что настанет мое время. Говорила? Говорила! Так что не обижайся, родной… Наконец-то настало время для долгожданного пенальти! Господи, сколько я этого ждала! Ну что, ты готов, дружок? Тогда лови… Свисток, разбег…

Она. А потому, что если ты так думаешь, то ты занимался любовью с женщинами, которых ты не хотел… Потому что человек, который действительно хочет женщину, он, во-первых никогда не будет ждать ласки, а сам будет ласкать, будет пытаться сам доставить удовольствие партнерше, а не ждать, когда она его раскачает… Это – раз. Второе, и это самое простое – когда хочешь кончить, ты кончишь без всякого темпа и ритма… Согласен со мной?

Он. Ну, в принципе, в чем-то ты права…

ГООООООООООООООООООООЛ!!!!!
Стадион – в экстазе, форвард – весь в помаде, а голкипер в слезах держится за сердце. Потому что очень скоро в раздевалке его будут бить всей командой. И тренер еще пару пинков добавит. Чтобы впредь лучше стоялось на воротах. 
И еще один удар! Еще раз, уже во взятые ворота…

Она. Не в чем-то, а вообще - права… Просто надо трахать ту, которую ты действительно хочешь, а не ту, которая тебе дает…

Он. Все дело в том, что найти и добиться близости с той, которая тебе действительно нравиться - на это уходит много времени и сил…

Она. Да, е-мое!!! А как ты хотел? Чтобы тебе все приносили на блюдечке? Нет, если ты чего-то хочешь, то ты это должен сделать сам…За тебя это никто не сделает. Это - по жизни, а тем более в любви…А то тебе так и придется всю жизнь трахать исключительно только Сальму Хайек…

Он. Зая… Все было бы так просто если бы не слово – долг…


Глава 18.
Иногда он переставал любить свою профессию. Потому что все дело было в людях. Они почему-то начинали странно себя вести, когда узнавали, чем он занимается в жизни. Поэтому он называл себя просто – государственным чиновником. Но иногда, когда хочется пооткровенничать, как все нормальные люди - пожаловаться на жизнь, ему приходилось сдерживать себя. И вот эта необходимость ежечасного, ежеминутного контроля иногда начинала тяготить. Когда была рядом жена, с психологической разгрузкой проблем не было. Они были знакомы еще со школы – десять лет сидели на соседних партах. И еще в школе научились общаться без слов: по выражению глаз, по быстрой улыбке каждый их них понимал, что хотел сказать партнер. Общение шло на каком-то ином уровне. И после ее смерти ему пришлось учиться жить заново. И даже научиться общаться с людьми, которые не то что телепатию – вербальную речь и ту с трудом понимали.
Единственная отдушина была в почти ежедневных встречах с Зайкой. Общаясь с ней, он мог расслабляться и быть самим собой. И общение с ней доставляло ему массу удовольствия – он понял, что она тоже умеет «читать» собеседника, улавливать настроение и момент, когда оно начинает меняться.
Со временем он начал с ней играть в ту игру, в которую они часто играли с женой -  в смену настроения.
Суть этой игры заключалась в следующем: «разговаривать» жестами, пытаясь мимикой лица, гримасами и гримасками рассказать что-то собеседнику, а потом просить его рассказать, что он понял из этого безмолвного разговора. Эту игру придумала его жена. Она могла часами ему что-то рассказывать жестами и гримасами, но, уловив момент, когда ему это начинало надоедать или он ничего не понимал, она тут же заливалось звонким смехом и с криком «Ах, ты балда!» начинала нормальным человеческим языком объяснять в чем было дело. Со временем у них даже выработался свой язык. По мимике лица жены он понимал, что она пытается до него донести: веселое, грустное, или просто его подколоть, а по жестам – суть того, что она конкретно хотела сказать. И вот что удивительно – с течением времени он так наловчился ее понимать по жестам и гримаскам, что им даже не нужно было разговаривать вслух. И самым главным в этом разговоре, он, кстати, это понял только много позже, была именно эмоциональная составляющая ее мимики. Уже только поняв ее настроение, он мог без труда прочитать все ее жесты, сразу догадаться, что она ему хочет сказать. Когда уголки ее глаз были хитровато прищурены, а на лице играла полуулыбка, он сразу понимал, что сейчас она его будет подкалывать или попытаться повесить на уши какую-нибудь лапшу. И он уже не ждал, когда она закончит это «излагать» жестами, а сразу ее ловил и начинал целовать в губы. Иногда один поцелуй может быть самым лучшим ответом на сотни самых разнообразных вопросов.
Конечно, в эту игру они играли когда их никто не видел, даже сын. Иначе мальчик мог невесть что подумать о своих бешенных родителях. Кстати, это словосочетание, несущее в себе этот незаурядный смысл –  было из ее лексикона.    
Когда он начал только переписываться с Зайкой, то их общение с начало было сдержанным, но потом, со временем, она раскрепостилась и он, неожиданно для себя, начал эту игру в виде задавания идиотских вопросов. Видоизменялась лишь внешняя форма игры, а суть оставалась прежней – изменить настроение собеседника. Сначала она этого не понимала, но потом сама вошла во вкус и очень часто сама брала инициативу в свои руки.
Вот и сейчас по ее сообщению он прочитал, что настроение Зайки изменилось. Она уже не хочет нападать.

Она. Долг? Ты че, на бабки влетел?

Посмотрите, как одно только слово в этом сообщении может доставить столько теплоты. Хотя само сообщение вообще-то несет в себе весьма трагический смысл: эта пара слов – «денежный долг» автоматически подразумевает жестокие напряги и очень неудобную ситуацию, но вот это – «че» сразу разгружает все предложение. Написано не – «ЧТО», а – «ЧЕ»…Как в детстве, помните? ЧЕ??? НИЧЕ!!!
Только одно это слово сразу нас возвращает в детство и все проблемы уже не кажутся такими неподъемными. И мы все сразу становимся детьми.
И тон сообщения сразу становится сочувствующим, дружеским, ободряющим… 
Зая, зая, милая зая…
Как много в тебе теплого настроения, если бы ты только знала.
А вы говорите – ИНТЕРНЕТ!!!! В жизни таких нюансов вы, наверное, даже не заметите, а в Интернете только одно неправильно написанное слово может доставить столько удовольствия!
Но игра должна продолжаться – нельзя так просто отпускать красивую девушку. И если она в своих сообщениях уже начала применять упрощенные формы слов, то нужно занять прямо противоположную позицию. Например, перейти на трагическую патетику.

Он. Нет, я имею в виду долг, как выполнение взятых на себя обязательств. Как ты верно заметила, есть вещи, которые кроме тебя никто не сделает… И действительно, как показывает жизнь, очень много людей нуждаются в том, чтобы ты что-то для них сделал. А это, к сожалению, занимает очень много времени…

Получив это сообщение, она задумалась. Надо же… Что-то Кот сегодня неузнаваем. Да и вообще, этот вечер получился не как обычно. Но она об этом не жалела – наоборот, классно все получилось. Может быть, недельная разлука, может, еще что-то, но такого как сегодня у них не было никогда. «Охо-хо, что-то я не узнаю тебе сегодня, девушка», - сказала она сама себе. И сама себе тут же ответила: «И фиг с ними,  с правилами приличия… Сегодня – мой день! И я его живу, как хочу!»
Правильно, Кот! Верно мыслишь, животное! Будем хоть в Интернете сами собой! Да здравствует свобода мысли и самовыражения!
Господи, храни Интернет!
Ты не пропадешь в тоске, Котяра! Потому что у тебя есть я! …И она щелкнула мышкой, отравляя ему сообщение. Этот стих она нашла на сайте «Одноклассники», его авторство принадлежит кому-то, кто скрывается под псевдонимом «Зелионый». Вообще-то она не очень любила поэзию, вернее – ее не понимала, но именно это стихотворение привлекло ее удивительной смесью трагедии и оптимизма, заканчивающейся неожиданным торжественным финалом. Как будто дизельный грузовик ревет, подымаясь в гору, и, добравшись до вершины, вдруг испускает обрадованный рев, демонстрируя свою силу и мощь.
Она любила его перечитывать, когда у нее случалось неважное настроение, и всегда она получала хороший бодрячок. Проверив действие этого стихотворения на себе, она посылала его своим интернет-визави, у которых тонус опускался ниже плинтуса, и неизменно эти строки оказывали свой положительный эффект.      


Вот и время кончается… Светит луна.
Ухмыльнется с небес Волопас.
Я приветствую нас, о идущие на…!
От души я приветствую нас!
Через горы и долы, леса и моря -
Мы бредем через совесть и страх.
Все сложилось не так, но все было не зря.
Мы умрем у себя на руках.
Этот год будет годом Быка.
Новый Бог будет падок на лесть.
Президент неожиданно нам скажет: «Салам,
Вот бедлам! Что мы делаем здесь?!»
А мы просто ловим и нюхаем липкий момент,
Свои беды сжимая в горсти.
Так допей же до дна, докури же свой «Kent».
Не бойся. Пойми и прости!
Там, где мы, не бывает совсем уж темно.
Выручай нас, здоровый цинизм!
Эта боль, этот кайф, и даже это говно –
Именуется с гордостью – ЖИЗНЬ.
Так шагни и раскрой запасной парашют,
И, покуда не дрогнет рука,
Мы всё будем вычерчивать вечный маршрут –
Рейс транзитный «Земля-облака»!

Получив это стихотворение, он прочитал его и задумался. «Мда, зая… Каждый день ты мне преподносишь сюрпризы». Но стихотворение – супер. Жесткое, но честное. Как крепкий, но дружеский, ободряющий удар в плечо. Типа – крепись, брат, прорвемся… Не в такие шагали дали…
И что же написать ей в ответ? Слов нет.
Просто – СПАСИБО.
 
Получив его ответ, она даже заерзала… Интересно, что он сейчас думает? Улыбается или нет? Понравилось ему или как? Но он молчал. И тогда она сама ему написала.

Она. Ну как ты, Кот?

Он. Зая, ты неподражаема…

Она. Да? Тебе понравилось?

Он. Конечно. Сижу и мне хорошо…

Она заулыбалась.  Хе-хе… Я знала, что так будет! Ну ладно, тогда еще поиграемся с котиком.

Она. Я и не подозревала, что у тебя все так серьезно… Ты знаешь, мне кажется, что ты не только сексуальный маньяк, но и еще наркотики продаешь…

Он. Что-то я не улавливаю логики… Причем здесь секс, маньяки и еще наркотики в придачу?
 
Она. Это про то, что много людей нуждаются в твоем труде… И вот моя логика – кому сейчас от кого-нибудь чего-нибудь нужно, кроме наркотиков и денег?

Он. Ну а почему ты выбрала первое, а не второе?

Она. Деньги, что ли? Оп-па!!! Прости, Котик, ты что – намекаешь, что у тебя денег много? Ты у нас кто – олигарх?

Он. Нет, не олигарх, но деньги не нужны…

Она. Конечно, с таким-то членом… Как вспомню – дрожь берет…

Блин… Надо же, вспомнила… Он улыбнулся, придумав подобающий ответ, но чуть поразмыслив, отменил этот вариант. Ответ получился юморной, но немного сальный, а обратно в эту тему возвращаться не хотелось. Лучше ответить уклончиво.

Он. Зая, я чувствую, что настроение у тебя изменилось… И в лучшую сторону…

Она. Не говори, как о членах заговорили, все из головы вылетело… Пардоньте, природа у меня такая, женская…

Он. Ну вот, поговорили мы на скользкие темы и сразу жить стало веселей. Все-таки шутки ниже пояса отвлекают внимание, и смена чакр с верхних на нижние дает отдыхать мозгам. Тебе сейчас хорошо?

Она. Угу. Спасибо, котище… Ты настоящий зверь… И прости, если я иногда перебираю  в выражениях…

Он. Нет, Зая, не извиняйся и не меняйся… Я тоже благодарен тебе, потому что ты мне даешь даже больше того, что может дать обыкновенная женщина в обыкновенной постели…

Она. Ого, и что это?

Он. Общение… Просто человеческое общение, без условностей и без учтивости… Тем и хорош Интернет, что стирает все рамки, которые нам так мешают в обычной жизни. А тут – есть ты… Горячая, темпераментная… Имеющая свою точку зрения и не боящаяся ее отстаивать. Ты, знаешь, в жизни много есть ценностей, но главная из них – это ценность человеческого общения. Вроде бы так это мало – просто поговорить друг с другом, но, поверь мне на слово, эту малость невозможно купить ни за какие деньги. Можно купить лесть, подобострастие и подчинение. Но искренние отношения – никогда. Они не покупаются и не продаются. Поэтому, оставайся всегда такой, какой ты есть. Хорошо? Обещаешь?

Прочитав это, она даже задумалась. Котик, котик… Удивительное создание. Да, сегодня действительно – особый вечер. Так они еще никогда не общались – сквозь обычный ежедневный треп вдруг выступило нечто большее, чем обычно. Какая-то особая теплота, которой может греть только человеческое сердце. Что-то шевельнулось у нее в груди, почему-то начало жечь глаза. Эти слова были похожи на слова человека, с которым ей сегодня пришлось расстаться. Он тоже говорил их когда-то, просил не меняться, а сегодня…
Нет, не хочу вспоминать. Не надо этого, не надо…
Она отбила ответ, и только отправив его, поняла, что он получился немного резким… Неуклюжим…
 
Она. Обещаю… Ни фига себе – тирада. Ты случаем, не на необитаемом острове живешь, у тебя там людей нет, общаться не с кем?

Он. Ну, у меня кабинетная работа…

После своего предыдущего сообщения она почувствовала себя немного виноватой – действительно, что-то очень резковато получилось. Причем здесь Кот? Он ни в чем не виноват. Зачем с ним так? Не обижайся, Котик…Мне с тобой очень хорошо. 

Она. А я – больше с людьми… Но тоже, знаешь, устаешь от них, от постоянного общения. Хочется забиться куда-нибудь, чтобы никто не трогал какое-то время и тупо отсохнуть от людей… У тебя такое бывает?

Он. Бывает и очень часто…

Она. И как ты от них отбрыкиваешься?

Он. Разговариваю с тобой в Интернете…А ты ?…

Она. Тоже….А еще слушаю хорошую музыку… все как рукой снимает…Хочешь, скину?

Он. Конечно…



Глава 19.

И это был Хулио Иглесиас…Его всегда поражало, что люди подчас слушают одну и ту же музыку, что они испытывают одни и те же чувства и эмоции, находясь так далеко друг от друга.  Что заставляет их настраиваться на одну и ту же волну? Как и чем это объяснить? Он долго думал на эту тему и пришел к выводу – настроение. Согласно древним религиозным индуистским традициям, существуют четыре типа речи. Вербальный – физическое произнесение слов с помощью челюстно-лицевого аппарата и голосовых связок – это самый примитивный и несовершенный. Второй – это уровень духов, когда человек начинает слышать голоса у себя в голове. Так духи говорят с людьми. Третий тип речи – это когда в голове у тебя начинают появляться образы или видения – так с людьми общаются риши, творцы Вселенной. Четвертый тип речи самый совершенный во всех отношениях: Бог разговаривает с людьми, ниспосылая им настроения, в которых происходят все выше перечисленные формы общения, включая даже ощущения и запахи. И вот музыка сродни беседе с Богом – потому что она дарит людям настроение. Имеется в виду, хорошая музыка. 

А Иглесиас – это отдельная песня. Он его увидел…Когда же это было? …В начале 80-х, в этот год итальянцы стали чемпионами мира по футболу. В то время на советском телевидении была передача «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Она шла довольно поздно и посмотреть ее удавалось не всегда. В основном, потому что засыпал, не дождавшись ее начала. И однажды он увидел в этой телепередаче молодого худощавого паренька с длинными волнистыми волосами, который довольно неловко держался на сцене. Но голос… Это был божественный голос и ничего похожего на этот голос он раньше не слышал. Это был Хулио Иглесиас, а песня называлась «Бедняга». А потом где-то он прочитал удивительную историю. Может, это было газетное вранье, но, черт подери, какое красивое это вранье! Если это и вранье, то оно красивее самой правды и поэтому пусть лучше будет вранье, нежели правда. А если то, что было напечатано в газете – правда, то ничего нет прекрасней этой правды. Согласно легенде, напечатанной в газете, Иглесиас был футболистом, но серьезно повредил ногу и врачи поставили крест на его спортивной карьере. Ночью, лежа в больничной палате, он подумал: «А зачем тогда жить? Все равно, кроме того, как играть в футбол, я больше ничего не умею делать в этой жизни». И его взяла такая тоска, что он не смог удержать внутри свои чувства и неожиданно для себя… запел. Вот этим голосом, которым он сейчас дарит радость миллионам. Хотя до этого он и не догадывался, что у него есть голос и он может петь. И с тех пор он поет. И как поет! Интересно, когда Иглесисас сломал ногу, что он думал по этому поводу, что для него это было – дар Божий или проклятие? Сто процентов, он думал – что это проклятие. А сейчас оказалось – милость божья. Ну поиграл бы он тогда в футбол еще лет пять. Таким великим футболистом как Пеле он все равно бы не стал.  А после того, когда он попал на больничную койку, ему уже не было нужды становиться похожим на Пеле. Потому что он стал Иглесиасом, единственным и неповторимым. И сейчас оказалось, что та травма – это, на самом деле, дар Божий. Воистину, неисповедимы пути твои, Создатель…И не знаешь, где найдешь, а где потеряешь… Более того, я думаю, что если бы сейчас Иглесиасу предложили немного отыграть обратно – вместо голоса был бы предложен футбол, то скорее всего он бы выбрал голос. Потому что голос дал ему весь мир, а футбол как максимум мог предложить только членство в сборной Испании.
Со временем голос и песни Иглесиаса у него начали ассоциироваться с воспоминаниями подросткового возраста и если он где-нибудь слышал голос чудестного испанца, то его неизбежно охватывало чувство, которое он испытал в тот самый первый раз – чувство свободного полета. Вот и сейчас, когда Зая скинула ему песню «Бамболайя», то он, мгновенно отрешившись от всего, унесся очень далеко, куда невозможно долететь на самолете и даже на ракете – в свое прошлое.


…Что-то давненько его не видно. Молчит «агент», мигает курсор… Котяра! Ты где???

Она. Кот….

Тишина.

Она. Ко-от…

Опять тишина.

Она. Кот! Ты опять в сортире?

И вот наконец появилось «собеседник вам пишет сообщение». Наконец-то!

Он. Зая, я тут… Важный телефонный звонок… Спасибо за песню, ты великолепна. Сегодня действительно удивительный вечер.

Она. Мр-р-р, киса, я старалась…О чем ты сейчас думаешь?

Он. Зая, как ты считаешь, а что такое счастье? И вообще есть оно или нет?

Она фыркнула и отбила ответ.

Она. Кот, я от тебя просто балдею… Вот у тебя спектр интересов – от моей пиписьки до счастья… Куда только тебя не заносит…

Он. И все-таки. Ты - счастлива?

Она. Смотря, что ты подразумеваешь под счастьем…Вот по твоему – что такое счастье?

Он. Выполнение взятых на себя обязательств. Если все удается – то я испытываю глубочайшее удовлетворение, а если – нет – то досаду. И тогда бываю очень злой…

Она. Вот бы на тебя посмотреть, когда ты злой… А на меня ты можешь озлиться?

Он. На тебя – нет.

Она. Почему?

Он. Потому что мы с тобой разговариваем не для того, чтобы злиться друг на друга, верно?

Она. В этом ты прав. По поводу счастья. Получается, что кроме выполнения своего долга – у тебя счастья больше нет?  Упс, прости… Я опять дура…

Он. Все нормально, зая… Просто выполнение долга является не только работой, но и еще образом жизни… Сейчас работа – это большая часть моей жизни.

Она. А если ее сменить? То тогда ты станешь несчастлив?

Он. К сожалению, Зая, я свою работу сменить не могу ни на какую другую – ведь это моя жизнь…Я же не могу поменять свою жизнь…

Она. Тогда получается, что ты раб своей жизни, если не можешь от нее избавится или сменить, верно? Ты любишь свою работу?

Он. Раньше – любил, она приносила мне удовлетворение. А сейчас, со временем, уже подымаешься на такой уровень, что нравится она тебе или не нравиться, ее все равно нужно делать. А ты довольна своей работой?

Она. И да и нет. Довольна, что в общем мне она нравится, но когда меня заставляют что-то делать – причем, то, что мне не нравиться, тогда я ее просто ненавижу!

Он. Ну, это не правильно.

Она. Почему не правильно? Если я знаю, как надо делать хорошо, а мне говорят, что это надо сделать плохо – почему я должна с этим мириться? Не буду! Если кто-то – дурак, то почему я должна выглядеть также? Не дождетесь! А ты что-то делаешь против своей воли?

Он. Нет. По счастливой случайности, практически все решения исходят от меня самого…

Она. Вот видишь, значит ты – счастлив, а я – нет…

Он. Не грусти, у тебя тоже все получится…

Она. Хотя нет, ты тоже несчастлив. У тебя же нет личной жизни!

Он. Как это – нет? А – ты?

Она. Ты же меня не знаешь…

Он. А мне все равно…

Она. Тебе все равно, как я выгляжу?

Он. Да. Потому что ты мне дорога такая, какая ты есть…

Она. А вдруг мне уже сто лет, я горбатая, слепая и хожу на костылях…

Он. А мне все равно… Мне с тобой интересно, и поэтому для меня нет никакой разницы, как ты выглядишь… Мы же с тобой в Интернете, ты забыла?

И она задала ему вопрос, который она уже задавала давно. Наверное, этот вопрос задавал себе каждый, у кого есть виртуальные друзья – а как бы их общение выглядело в реале? Было бы оно таким же плотным и насыщенным как в Сети? Были бы они так интересны друг другу, открыты и искренни как в Интернете?

Она. Котяра, скажи честно… Ты представлял себе нашу встречу? Ну вот если бы мы встретились в реале?

Он. Честно?

Она. Да…

Он. А ты не боишься услышать ответ?

Она. Боюсь…Меня уже сегодня один раз послали, и я боюсь, что ты  меня тоже отошьешь… Два раза за один день – это для меня все-таки чересчур много…Не надо, не говори…

Он. Не бойся… Я не хочу тебя посылать и отшивать…Я просто хотел сказать тебя, что мы с тобой обязательно встретимся…

Она. Да? Когда?

Он. Скоро. Или не скоро. Как ты будешь готова…

Она. А если я уже готова?

Он. Не торопись. Значит, еще не готов я. Но мы с тобой обязательно встретимся.

Она. Ты уверен?

Он. Да. Абсолютно. Зая, то, что земной шар круглый – это миф, иллюзия… На самом деле он квадратный, как тюремная камера… И убежать никуда невозможно… Поверь мне на слово. Поэтому, зная это, я и говорю, что мы  с тобой когда-нибудь обязательно встретимся… Ты будешь в вечернем платье…

Она. Ненавижу вечерние платья! Они меня сковывают и в них себя чувствую набитой дурой…Я лучше что-нибудь другое надену… А ты в чем будешь?

Он. Я буду в белом сомбреро, верхом на белом мустанге, по бокам два верных кольта…

Она. Ой, блин… И это двадцать первый век! Вообще копец!...

Он. Зая, да ну его на фиг, это двадцать первый век! Надоел он уже…

Она. Почему?

Он. Потому что уж очень износились такие понятия как долг, честь и совесть…Раньше все было проще…

Она. Проще – не значит лучше… Уверена, что и в прошлые времена дерьма тоже хватало.

Он. Да, ты права. Все зависит от человека…

Она. Именно… По одному человеку нельзя судить о всей нации, так и по отдельным случаям нельзя судить о времени… Лично я довольна этим временем и другого мне не нужно… Ведь тогда не было Интернета, и мы с тобой сейчас не сидели и не говорили. И вообще не встретились…

Он. Зая, ты опять права…

Она. Ну так… Не все же тебе нотации читать… Жизнь – это жизнь. А жизнь – это такая штука: она либо есть, либо ее нет… И самое главное – все в этой жизни зависит от тебя… Никто не тащит тебя на аркане, ты сам прешься в неприятности, а потом кто виноват – жизнь? Нетушки, во всем виноват ты сам. Ты представляешь… Вот только сейчас я осознала, в какое дерьмо я вляпалась и наконец-то из него выбралась…

Он. Ты о чем?

Она. О своем любовнике… Отец благородного семейства, двое детей, жена красавица… А бегал ко мне… Простой девочке, студентке… Зачем, почему, что ему не хватало? Общения? Душевного тепла? Или свежего мяса? И я дура… Сидела, ждала… Ты не поверишь – хранила верность. Твою мать…

Он. Это уже прошло, зачем ты об этом вспоминаешь?

Она. Прошло, но еще не перегорело… Само вспоминается… Но меня эти отношения устраивали. Я не в чем не нуждалась, у меня всегда были деньги, и поэтому я могла себе позволить иметь собственное мнение… Он помогал по жизни и очень помогал… А по сути – я продавалась… Как шлюха… Только еще на тротуаре не стояла… Господи, зачем я тебе об этом говорю?


Глава 20.

Она ему писала неправду. Просто что-то клокотало в душе, чему она не могла дать четкого определения. Сегодня, после их встречи в ресторане, она вспомнила фразу одного известного донжуана: «Я бросаю своих возлюбленных не потому, что я стал их меньше любить, а потому что не хочу, чтобы они бросали меня…» Она когда-то услышала эту фразу, запомнила ее и долго ее никак не могла понять. Но, когда она вышла из ресторана, эта фраза сама всплыла откуда-то из глубины сознания и теперь она ее поняла полностью, до конца.
Сейчас-то ей уже стало понятно, что в их отношениях все к этому катилось уже давно и это, что произошло в ресторане, это был только закономерный итог. Просто она этого не замечала. Или не хотела замечать? Их отношения ее устраивали. Они были предсказуемыми и не таили никаких неприятных сюрпризов. Она к ним привыкла и ее они не напрягали. У нее была приличная должность на госслужбе, а свой креатив она выплескивала на радио.  Она жила полноценной, разнообразной жизнью и очень радовалась ей. Да, иногда она замечала, что у него прибавлялись морщинки. Мелкие, едва заметные, которых она почти не замечала. У него начали пробиваться сединой волосы, но ее это только забавляло. Она находила это даже интересным. Но что-то она упустила и именно это никак не могла себе простить. Но что она упустила и когда? Просто его глаза иногда становились печальными и печаль в них начала оставаться все дольше и дольше. Когда они встречались, она радовалась как маленькая девочка и, тараторя без умолку, взахлеб рассказывала о последних событиях в своей жизни – как складывается ситуация в министерстве, на радио, какие интриги плетутся там и здесь. Когда она прогоняла внутри себя историю их взаимоотношений, то только сейчас поняла, что говорила больше она, а он все больше слушал. И его глаза были печальными. Почему она не обращала внимания на эту печаль? Почему не спрашивала: «Как у тебя дела?» удовлетворяясь его стандартными ответами – все нормально? И даже наоборот, пользуясь его вниманием, все больше красовалась, все больше показывала свои перышки – дескать, вот как у меня все замечательно, вот я какая хорошая, пригожая и удачливая. И пропустила момент, когда что-то и почему-то сломалась в его душе, как в какой-то момент он перестал быть самим собой и стал другим.
Он сам ей позвонил и предложил пообедать в ресторане «Ямайка». И хотя они оба работали на левом берегу и ехать в старый город через предобеденные пробки – дело муторное, но уж очень хорошие были у них воспоминания об этом ресторане. И к тому же в обед здесь никогда не бывало толчеи, как в других популярных местах. Его утренний звонок был для нее неожиданным – обычно он звонил ближе к вечеру, но она этому обстоятельству никакого значения не придала. Позвонил и позвонил – ну и слава Богу! И в полутемном зале «Ямайки» они встретились вроде бы как обычно – с улыбкой и цветами. Сделали заказ и в его ожидании трепались за жизнь тоже как всегда. Принесли заказанное, она жадно накинулась на ассорти, как вдруг он ей тихо сказал: «Мы больше не сможем встречаться». Она, еще не поняв смысл фразы, тут же пошла встречным курсом: «Почему?», но когда он сказал: «У нас нет будущего» у нее опустились руки. Она жила одним днем – сегодняшним. Она не смотрела в будущее, потому что она была молода и могла себе это позволить. Эти слова стали для нее неожиданностью и самое страшное – что она не могла нечего сказать в ответ. «У нас нет будущего». Это прозвучало как констатация факта, как приговор, который был обдуман, взвешен и сформулирован заранее.  Она бездумно смотрела на него широко раскрытыми глазами, совершенно не зная, что ей сейчас делать. Он, пряча взгляд, опустил голову, и тихо сказал: «Прости, но это так». Потом они долго сидели: он - опустив голову, а она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. Они сидели долго – около минуты. Да, в обычной жизни минута – это ничто, но бывают ситуации, когда минута становится вечностью. Долгой и очень томительной. Потом он встал, сказал: «Прощай» и ушел. Она не видела, как он выходил из ресторана. У нее не было сил даже проводить его взглядом. Она все также сидела и также смотрела на то место, где должен был находиться он. Но его там уже не было… Потом она не глядя, почти на ощупь нашла на столе бокал апельсинового сока, чуть пригубила его и как во сне встала, взяла сумочку, подошла к администратору и расплатилась на обед.
 Она уже не пошла на работу. Она даже не села в свою машину. Автомобиль так и остался на парковке. Она вышла из «Ямайки», перешла дорогу около первой резиденции президента, и через парк, через площадь по набережной пошла пешком к себе домой в «Самал». Она просто шла. Со стороны могло показаться, что просто девушка решила погулять. Отчасти, это было так. Она действительно решила прогуляться. Внутри не было ничего: ни слов, ни музыки, ни сил…Пустота. Только потом, когда она уже почти прошла парк возле первой резиденции президента, всплыла песня Александра Вертинского, которую в своем самом последнем альбоме так пронзительно исполнил Валерий Ободзинский.


Ты успокой меня,
скажи что это – шутка,
Что ты по-прежнему,
по старому моя.
Не покидай меня,
мне бесконечно жутко,
Мне так мучительно,
так страшно без тебя…

 
И опять только Ободзинский был рядом. И больше не было никого. Она вышла на площадь. Фонтаны не работали и зияли темными ранами пустых бассейнов. Площадь в этом час была пуста. Против обыкновения не было никого, кроме парочки фотографов. Одного она знала, его звали Сергей, он работал на несколько толстых журналов, но все равно выходил на площадь. Так сказать, шел в народ. Сергей увидел ее и, не спрашивая разрешения, щелкнул вспышкой. Она слабо улыбнулась в ответ. «Я потом фотку закину. Уж очень ты сегодня красивая…» Эх, Сергей, Сергей… Если бы только знал… Иногда хорошо, что человеческую душу нельзя увидеть. Иначе этот мир был бы очень страшным.   
Через дорогу высилась большая громадина Конгресс-холла. Не работал большой телеэкран над центральным входом, не было ни одной афиши. Пусто. Мир был пуст. Пустынна была и набережная. Если бы не Сергей со своей вспышкой она бы думала, что этот мир вымер в одночасье. Что кроме нее уже никого не осталось. Или умерла она. Вокруг нее ходят живые люди, смеются, что-то оживлено говорят, но она их не видит и не слышит. А они не видят и не слышат ее. Нет, скорее всего, неожиданно умер не мир, а она. Потому что внутри нее было пусто и мертво.
И только Ишим, облизывая мелкой волной природный камень набережной, говорил ей, что мир – живой, что ничего не изменилось. Все также светит солнце, видно, как с запада надвигаются грозовые тучи. В ожидании грозы воздух тих и неподвижен, плотен и тяжел. Деревья на другом берегу замерли, не колыхнется ни один листок. Все замерло, потому что скоро будет дождь. Казалось, что только Ишиму было все равно – будет дождь или нет. Он всегда жил своей жизнью – сейчас, сто и тысячу лет назад.
Она долго смотрела, как река осторожно трогала набережную волнами и постепенно как будто начала просыпаться. Ну что, что они расстались? Что изменилось в ее жизни и что изменится? Ничего. Ровным счетом ничего. Встречались они раз в два месяца, от силы – два раза. Уже давно она самостоятельна во всех отношениях – в финансовом, профессиональном и бытовом. Так что в ее жизни не изменится абсолютно ничего.
Но потом она начала думать, почему же он так поступил. Неужели даже такие редки встречи были для него в тягость? «У нас нет будущего». Как это - нет будущего? У нее-то нет будущего? И вдруг она поняла – говоря про них, он имел, прежде всего, - себя. Не у них нет будущего. У него нет будущего. И его глаза, его печальные глаза вдруг встали перед ней так отчетливо, как будто она увидела их воочию. Она попыталась вглядеться в них, хотела увидеть, понять, угадать – что он прятал в глубине своих глаз. Что с ним случилось, что изменило его, что изменило его отношение к ней? Она сама? А может, он болен и не хочет об этом говорить? Что же? Она поймала себя на мысли, что его печальные глаза и выражение лица, когда он на нее смотрел в последнее время, что-то ей напомнило. Или кого-то.
И она вспомнила. Также на нее смотрел отец тогда, в обед, когда она сказала что хочет ехать учиться в Астану.
Вот также смотрел на нее и он. Только она, ослепленная собственными успехами, этого не понимала. А теперь она поняла. И поняла все, что он чувствовал, когда смотрел на нее. Он понимал, что она уже совершенно самодостаточная личность, которая активно самореализовывается  в различных сферах жизни. И для этой самореализации у нее есть силы, талант и самое главное – есть желание. Он смотрел на нее и понимал, что уже ничем не может ей помочь, что он ничего уже не может ей дать. Он понял, что пришло время, когда она начинала ему давать больше, чем брала от него. А он, как мужчина, этого просто не мог вынести. И начинал сказываться возраст. Она - молодая, красивая женщина с азартом шла на штурм своей вершины жизни, а у него уже была только одна дорога – которая вела вниз. Он уже всего достиг и больше он ничего достигнуть не сможет. Потому что у него уже нет самого главного – нет желания этого делать. Его движение вперед уже кончилось – он двигается только за счет инерции. Но насколько ее хватит – это только вопрос времени. Рано или поздно она его обгонит. Потому что так должно быть.
Логика развития человеческой цивилизации сродни коралловому рифу – каждое поколение должно стать фундаментом для следующих. По большому счету свою роль он уже сыграл и теперь эта жизнь принадлежит ей и всем тем, кто идет следом. Зная это, что же ему делать? Загораживать молодым дорогу, попытаться сопротивляться неизбежному – обманывать время? Бессмысленно… Когда дерево вырастает до таких размеров что его крона начинает мешать расти маленьким и слабеньким молодым саженцам – природа убивает его. Молнией, ветром – неважно. Потому что если что-то начинает мешать продолжению жизни – его участь уже решена. Так что же делать? А может – уйти самостоятельно, почтительно уступив дорогу тем, кто идет следом? Потому что в любом случае они уйдут дальше тебя. И помочь им в их пути ты уже не сможешь по объективным причинам. Тогда хотя бы у потомков останется о тебе память, как о человеке, самому контролирующему свою судьбу, который сам решает, что ему делать – жить или умереть. И остаться в памяти человеческой не рабом обстоятельств, а их господином, который, сообразуясь только со своими принципами, выбирает жизнь и смерть. Наверное, именно это подвигло Хемингуэя выстрелить из дробовика… Хотя… кто знает… Думается, у нас еще будет время поразмыслить над этим, когда придет наш черед решать свою судьбу. 
Она стояла, опираясь на чугунную ограду набережной, и смотрела на реку. Вот поэтому он принял такое решение. В принципе, он поступил хорошо, как мужчина – резко и категорично. Но, твою мать, почему он не спросил ее - а что она думает, почему не поинтересовался – а что она хочет? Он решил сам и только за себя одного. А о ней он не думал. А может, она не хочет с ним расставаться, может, ей плевать на его возраст, если у него седые волосы или нет. Она любит не прическу, а человека. Но он поступил так. И очень эгоистично – думая только о себе.  Он выкинул ее из своей жизни, как выкидывают обветшавшую половую тряпку или ненужную выцветшую куклу. А вместе с ней, он выкинул ее чувства. Конечно, зачем они ему, ведь он думает о только том, как сохранить себя самого, свой мирок, свою скорлупку, раковинку, в которой его никто не тронет, в которой ему уютно и хорошо. А кто не помещается в эту раковинку – извини, дорогая, ничего личного… Короче говоря – пошла отсюда вон.
С этими мыслями в ней проснулась обида и она забурлила, закипела, каждую минуту подымая градус. На ум лезли резкие, обидные слова. Раз за разом прогоняя внутри себя эту встречу, она задавала себе один и тот же вопрос – почему она тогда ничего ему не сказала в ответ? Почему все произошло вот так, как произошло? Почему она выпала из ситуации? Черт подери, что вообще происходит? Как все глупо, нелепо, неправильно… Дурдом какой-то…Черти что…Идиотизм…
Градус кипения уже почти достигал своего максимума, как на ее пиджак упали капли. Е-мое, это еще что?!!! Она подняла голову и увидела клубящуюся темно-синюю тучу. О, Господи!!! Сегодня все против нее!!! Крупные капли, оставляли на одежде расплывающиеся влажные следы, сначала редкие, но постепенно они начали увеличивать свой счет. Сейчас гроза врежет! И она, сразу выкинув из головы все мысли, быстро двинулась в направлении «Самала». Гроза настигла ее почти уже возле дома. Ливень был такой силы, что казалось, что на землю летели не капли, а с небес к земле спускались тоненькие струны, серебристо сверкавшие в солнечных лучах.
Гроза надвигалась на город с запада, туча была темная, страшная, очень большая, но ее силы все равно не хватало на то, чтобы затмить все небо и солнце. И, о чудо, в стороне по прежнему был беспечный летний день, а над ней буквально разверзлись небеса.
Гроза лишь чуть-чуть прихватила ее, но и этого хватило, чтобы смыть с нее ненужную злость.


Она сняла с себя пиджак, на котором остались капельки дождя и повесила его на вешалку прихожей. Там уже висел плащ.  Ее плащ. И больше не было ничего. Она вздохнула: опять будет одиноко и никто не скажет тебе: «Выше нос, бездельница!»
Она подошла к компьютеру и включила проигрыватель. В колонках, стоявших рядом с компьютером зазвучали переборы электрогитары. Песня  Валерия Ободзинского, которая называется «Восточная». Да, это именно то, что сейчас нужно для одинокой, красивой и очень несчастной девушки. Она подошла к окну и начала смотреть на то, как дождь несет свои капли к Астане. Удивительно, но на степных просторах это обычное дело: над тобой громоздиться гигантская черная туча, во всю пузырит по лужам ливень, а совсем рядом – кажется, что рукой можно дотянуться, светит солнце и его лучи, играя в миллионах капельках дождя, создают удивительную картину ВОЛШЕБНОГО ДОЖДЯ.
Удивительно, но в ней уже не было ни боли, ни обиды. Лишь иногда просыпалась вдруг досада, но она уже не старалась разжечь костер, а наоборот гасила едва появившийся дымок, переключая мысли на что-нибудь другое.
Сейчас пройдет, отшумит гроза, опять будет светить солнце. Деревья на другой стороне реки стряхнут с себя холодные капли и протянут свои зеленые лапы к солнечному свету. 
Вот также и у нее – гроза уже прошла. Что случилось – то случилось, а теперь нужно жить дальше. Но ничто должно кончаться просто так. У всего есть свое начало, а значит – должен быть и свой финал. Кстати, это очень важно, чтобы финал был достойным. А иначе он может смазать общую картину действа.
У них были замечательные отношения, доверительные и искренние. У них все было очень красиво. И поэтому эта встреча в ресторане – нет, так нельзя. Если так закончатся их отношения – это будет неправильно. Это будет недостойно. Если у них были красивые отношения, то они должны закончиться очень красиво. И закончить должна их она – он уже сделал со своей стороны все что мог, а теперь настала ее очередь. Последнее слово все равно останется за ней.
Она взяла бокал и налила в него красного вина. Потом подошла к окну, представила его и сказала:
- Я все понимаю…Если ты так решил… что ж, так будет лучше для нас. Я прощаю тебя и ты прости меня…Я хочу выпить за нас!
И она залпом выпила до дна.   


Глава 21.

Потом она долго сидела и смотрела на умытую дождем Астану. Окна ее квартиры выходили на реку, и городской парк и из ее окон открывался обалденный вид. Конечно, когда левобережье только начинало застраиваться, то смотреть особо было не на что – скелеты возводимых каркасов многоэтажных зданий и мелкая пыль, несущаяся в окна со строительных площадок у нее и соседей по дому особого восхищения не взывали. Но сейчас, когда большая часть зданий уже была построена, когда проложены новые дороги, по которым нескончаемым потоком почти круглосуточно двигаются сотни автомашин, сейчас уже совсем иное дело. Даже можно хвастаться перед знакомыми такой панорамой.
Но сейчас для нее панорамный вид представлял не эстетическую ценность, а скорее - эмоциональную. Созерцание того, как кипит жизнь большого города, давало ей ощущение сопричастности, которое защищало от внезапно нахлынувшего чувства одиночества. Она и раньше была одинока, но с ней всегда незримо был он. Он его чувствовала почти физически, как будто бы он находился в соседней комнате. Но он – БЫЛ. А сейчас его нет. Она не чувствует его, как будто кто-то обрезал соединяющую их незримую нить. 
Она уже распланировала свой оставшийся день – ей нужно продержаться до вечера. Ее диджейская смена на радио начинается в десять вечера. Она уже решила с чего начнется ее смена. Это будет Фредди Меркури со своим вечным завещанием «Show mast go on». А потом в ее эфире будет что бог на душу положит. А откуда она сейчас знает, что он ей положит на душу?  Там видно будет…
Она зябко передернула плечами и подошла к компьютеру. Вот бы Кот сейчас был в инете. Блин, где его носит уже целую неделю? Ведь обещался, что будет скоро, а уже сколько времени прошло.  Котяра, ну пожалуйста… Ну где ты, Котик?
И она машинально нажала на вызов «агента». Появилось окно сообщений и она туда вбила: «Кот, ты где?»
И, вот чудо, от него пришло сообщение: «Привет, Заяц, я здесь».
Она даже не поверила своим глазам. И торопливо застучала пальцами по клавиатуре.

- Кот, серьезно, это ты?

- Да, Зая, это я. А ты – это ты?

Блин, Котяра!... Наконец-то! Где ты шлялось, мерзкое животное? Ну сейчас я тебе дам! Еще и прикалывается по ходу… Я тут чуть с ума не сошла, поговорить не с кем, а он сразу подкалывает! Котик, если бы только знал, как ты мне нужен… Как я  по тебе соскучилась…И ее пальцы сами заплясали на клавишах, вкладывая все мысли и эмоции в ритмичный стук, который называется разговор он-лайн.   

Она ему писала неправду, потому что в ней сейчас говорила обида. Откуда-то изнутри поднялась грязная пена, и у нее опять защемило сердце.

Она. Господи, зачем я тебе об этом пишу?

Он. Говори – говори, разгружайся…

Она. Тебе это интересно?

Он. Нет… Но ты в верном направлении…

Она. Случайный попутчик, поезд… Котик, опять катимся по твоим рельсам…

Он улыбнулся и покачал головой. Судя по всему, Зайка опять начинает хандрить. Эх, Заяц, Заяц, милый Заяц…  Почему жизнь одних отличается от жизни других? Одни веселы и радуются каждому дню, а другие – постоянно хнычут и жалуются, как им тяжело. Хотя, если разобраться – жизнь у них одна и та же. Они живут в похожих квартирах, ездят по дорогам в почти одних и тех же машинах, покупают в одинаковых магазинах одни и те же продукты и живут под общим солнцем. В конце концов все живут на одной планете. Так почему же одни постоянно скулят, а другие смеются?
Правильно, все дело в настроении… А если все так просто, то, дорогой Заяц, тебе только немного нужно изменить настроение и жизнь опять зацветет прежней палитрой красок. Эх, тут всего делов-то…Ну сейчас мы изменим твой мир, дорогой наш Зайчонок…

Он. Ты забыла? Ты просто сегодня услышала «Only the Lonely». Помнишь, я тебя предупреждал, что ты на этот мир будешь смотреть совершенно другими глазами? Я не ошибся и это меня радует. Спасибо за Роя, его песни по-прежнему помогают людям жить. Время лечит и все расставляет по своим местам. Хорошие и добрые воспоминания – на стену, в рамочку, скелеты – в шкаф, старое тряпье - на помойку… Вот и ты когда-нибудь будешь это вспоминать с улыбкой, поверь мне… В первые годы своей жизни все мы делаем ошибки, потому что всю последующую жизнь мы на них учимся – таков закон пути… Не ты первая идешь по дороге, но и не последняя… А в жизни выигрывает не тот, кто первый стартует, а кто финиширует. Стартуют все одинаково бодро, но до финиша доходят единицы. А тебе еще, Зая, рано смотреть и оценивать свой путь – у тебя все впереди, почти вся дистанция… И только потом, достигнув финиша, ты сможешь подводить итоги и только тогда имеешь право говорить - да, это мой путь! Слышала такую песню – «Мой путь»?

Она. Конечно, это – Синатра…

Он. И не только…Ты знаешь историю этой песни? 

Она. Да… Вернее, почти нет…Расскажи…

Он. Это сделал Пол Анка…

Она. Пол Анка…Серьезно?

Он. Да… Он был с гастролями во Франции и услышал там песню о любви на французском языке. Мелодия ему понравилась, он купил на нее авторские права и привез в Америку. Там он написал новые стихи. Те, с которыми она известна сейчас. А потом предложил ее Синатре. Но у Фрэнка тогда  был трудный период в жизни, его обвиняли в связях с мафией, он находился под таким прессингом, что хотел все бросить к чертовой матери и уйти. Пол дал ему ноты и через два месяца посреди ночи у него раздался звонок из Калифорнии. Синатра по телефону спел ему «Мой путь» . И Пол заплакал, слушая, как поет Синатра. Потому что это пел не Фрэнк, это пела его израненная душа. У каждого бывали нелегкие времена…

Она. Надо же… А откуда ты это знаешь?


Он. Знаю… Потом эту песню пели многие…Ее просил Элвис Пресли. Но Пол сказал, что эта песня не подойдет ему, она слишком драматичная, а Элвис поет те, которые попроще…К тому времени Элвис уже начал систематически разрушать себя и никто и ничто в это мире уже не могли помочь ему. Но Элвис не послушался, он пел «Мой путь» в Лас-Вегасе, где в последние годы было его шоу. Так получилось, что этой песней хорошо заканчивать, она – как хороший восклицательный знак в конце карьеры. А тебе, Зайка, еще рано петь «Мой путь» .

Она.  А ты слышал, как Элвис поет «Мой путь»?

Он. Нет, Зая, очень хотел это услышать, но нигде не мог найти…

Она. Кот, а как сильно ты хотел бы услышать как Элвис поет «Мой путь»?

Он. Зая… К чему этот бесполезный вопрос?

Она. Потому что у меня есть эта песня…И я тебя уверяю, Пол Анка – не прав, что она не походит Элвису. Что касается меня – никто не исполняет  «Мой путь» лучше чем Элвис…

Он. Зая!!! У тебя есть эта песня и ты молчала!!!

Она. Кот!!! Ты ничего не говорил… А что мне будет если я скину тебе  Элвиса?

Он. Зая, а что ты хочешь? Все что можно…

Она. Хорошо… Начнем со стандартного. Кот, ты готов отдать свою душу за то, чтобы услышать как Элвис Пресли поет «Мой путь»?

Он. Да, Зайчик, я готов отдать свою душу, чтобы услышать как Элвис поет «Мой путь»…

Она. Молодец, ты не продешевил…  Это хороший обмен – ты отдал свою душу ради души Элвиса. Потому что это поет не он, а его израненная душа…

Он. Зая, можно вопрос? А что ты будешь делать с моей душой?

Она. Куплю рамку и повешу на стену, как хорошее и доброе воспоминание. Шучу.

Он. Тогда в рамочку поставь фотографию Элвиса.

Она. Хорошо. В рамочку я поставлю фотографию Элвиса и назову «Мой кот». Только предупреждаю. Эта запись сделана во время концерта в Вегасе и поэтому качество - не очень. А теперь лови песню…

Мда, вот это действительно сюрприз так сюрприз… Права Зайка – сегодня просто какой-то сумасшедший день… Но очень откровенный и искренний. Что случилось? Наверное, это просто звезды так сошлись…

Хотя всего его сверстники воспитывались в основном на «Битлз», но почему-то он был равнодушен к их музыке. И когда начинали говорить о вкладе «Битлз» в мировую сокровищницу культуры, то он начинал смеяться. Чего они туда положили? Какие такие высокие идеи они генерировали, каких вершин философии он достигли? По его разумению, они внесли огромнейший вклад в эмоциональную жизнь человечества, но уж не как в культурную… Для него «Битлз» - это прежде всего поток энергии, яркий, увлекающий, завораживающий. Он чувствовал эту энергию, но она его не цепляла. Может быть, потому что  в отличие от сверстников у него была другая, более тяжелая натура, более склонная к анализу чувств, нежели к их фонтану. Быть может, «Битлз» его не цепляли потому, что он с раннего детства слушал Элвиса, потому что вырос на его густом, плотном голосе, на его тяжелой энергетике. Лично на него голос Элвиса оказывал куда более сильное воздействие, нежели темповой задор четверки молодых англичан. Для него их музыка была слишком слаба. А Элвис продирал до мозга костей, до хромосом.
Элвис, Элвис. Человек счастливой, но безумно трудной судьбы. И очень одинокий, несмотря на свою фантастическую популярность. По-прежнему его романтический баритон сводит с ума женщин, и никто не может сказать, почему это происходит. Почему-то в голосе Элвиса всегда присутствовала какая-то непонятная печаль. Как будто бы он знал, что все это – не навсегда и что скоро придет пора прощаться. И вот эта осенняя грусть в темном бархате его баритона придавала ему своеобразие и чуть горьковатый привкус предчувствия будущих потерь. Именно эта грустинка, неуловимая сознанием, но легко читаемая душой, заставляла и заставляет сопереживать, ибо каждый из нас, к сожалению, знает, что это такое – необходимость потерь. Так устроен мир, что только потеряв, только тогда осознаешь действительную ценность любви, дружбы, обладания и общения. Вот в чем заключается волшебство Элвиса – он побуждает сопереживать. А «Битлз» не нужно было сопереживать – они молоды, счастливы и у них все еще впереди. Они получали кайф от того, что они делали и дарили этот кайф другим. Когда «Битлз» только начинали радоваться жизни, Элвис уже начинал оглядывался назад.  Он уже задумывался о пройденной дороге и начинал думать, а куда идти дальше. Но, впрочем, сами «Битлз», равно как многие другие, выросли на песнях Элвиса.
Что еще отличает манеру Элвиса – так это патетичность, когда он даже простенькую песню начинает петь как гимн. Это иногда напрягает, а вот Рой Орбисон… Это совершенно другое… Он помогает душе летать. 
Но в любом случае, «Мой путь» в исполнении Элвиса – вот это действительно подарок так подарок. Зая – ты просто кладезь…Что у тебя еще есть такого, чего я не знаю?
Качество записи против ожидания было довольно приличным. Элвис пел под оркестр и лишь в одном месте на втором куплете чуть задребезжали динамики. И как обычно, Элвис был в своей манере – в финале так хорально поднял голос, что аж мороз пошел по коже…
Вот это голос…Господи, какой это голос…Кажется, что этот голос можно осязать на ощупь, взвесить на ладони. Кстати, Элвис всегда хорошо держит дистанцию – никогда не навязывается, не пытается лезть в душу, как делают большинство эстрадных звезд. Нет, Элвис никогда не кокетничает, а когда в своих задушевных балладах он чуть открывает душу, позволяет к ней прикоснуться – то это воспринимается как подарок. Одно слово – Король. Потому что он пел, как король. Достойно и роскошно, по-королевски…  Перефразируя Бабеля, можно сказать: вот поэтому Элвис – Король, а вы сейчас читаете эту хрень, у вас на носу очки и в душе – осень…

Глава 22.
И он впервые пожалел, что они в Интернете. В реале он бы крепко взял за уши эту Зайчушку, чтоб не вырвалась, и расцеловал бы.  А сейчас как ее отблагодарить? Блин, даже слов таких невозможно подобрать, чтобы выразить, какое он получил удовольствие от ее неожиданного подарка. Эх, как жалко что они в Интернете… Ну ладно, во всем есть свои недостатки…Он писал ей и старался в нескольких фразах выразить все то тепло, которое появилось в его сердце после Элвиса.

Он. Спасибо, Зайчик мой, за счастье…. Сегодня у меня был очень трудный день, и этот вечер – полная компенсация за него. Спасибо, Зая…

Она. Как мало тебе нужно для счастья, Кот… А может ты и прав. Для счастья нужно только, чтобы тебя понимали… Это так мало и так много… Хочешь узнать, что мне нужно для счастья?

Ого! Он даже заерзал  в кресле. Да, вот сейчас чувствуется, что Зая в нужном тонусе. Оказывается, этот вечер был не зря…

Он. Да, продолжай…

Она. Для меня, как для женщины, нужна только самая малость – внимание и забота… Мне только нужно знать, что я кому-то нужна, что я живу не напрасно, что кто-то нуждается в моих заботах, что я – востребована. Кот, если ты чувствуешь меня, скажи мне то, что мне сейчас надо, в чем я больше всего сейчас нуждаюсь…

Он. Хорошо. Зая, ты нужна мне…

Она. Спасибо, Котик…Это то, что сейчас мне нужно больше всего – знать, что есть кто-то на свете, к кому я могу придти и кому ничего не надо объяснять и доказывать, кто может меня принять такой, какая я есть – в печали я или в радости – не важно. С кем я могу не притворяться и быть сама собой…И у меня есть такой человек – это ты. Ты единственный, с которым я могу быть откровенна. Ты знаешь, я много раз представляла, как ты выглядишь в реале, как мы с тобой встречаемся, но каждый раз я себя останавливала – не надо… И знаешь почему? Я просто боюсь тебя потерять…Я боюсь разрушить сказку и мечту. Но самое главное, я боюсь, что сбудется идиотская пословица – обязательно случиться то, чего ты боишься…

Он. Зая, никогда, никого и ничего не бойся… Не надо…

Она. Не бросай меня, Котик, хоть ты меня не бросай… По крайней мере, только не сейчас…
 Он. Зая, Зая, успокойся, милая… И поверь, с тобой не случиться ничего плохого… Никогда, слышишь, никогда… ты слышишь меня?

Она. Да.

Он. Повтори – никогда…

Она. Никогда…

Он. Зая, по-моему, опять настает время Роя Орбисона….

Она. Уже давно наступило… Я сижу и слушаю…

Он. И как – помогает?

Она. Нет… Сижу и плачу…

Он.  Зая, ты не должна плакать… Ведь Рой писал свои песни не для того, чтобы люди плакали… Он хотел, чтобы они радовались…

Она. Глупый кот! Ничего ты не понимаешь! Я плачу от счастья…Как ты думаешь, Бог – есть?

Он. Не знаю… Потому что понятие Бог – это дело исключительно индивидуальное… Смотря что и кого подразумевать…

Она. Вот-вот… А я считаю, что Бог живет в Интернете…

Он. Это что-то новенькое, объясни…

Она. Как хорошо, что есть Интернет – особая планета, где можно путешествовать, не выходя из своей квартиры и увидеть всю Землю… Где ты можешь найти ответы на все вопросы и, если захочешь, где никто не сможет найти тебя.

Он. Интернет сделали люди…

Она. Сделали люди, а придумал Бог…

Он. Хорошо, пусть будет Бог…

Она. Ну а кто еще нас с тобой свел? Нас двоих из миллионов людей?

Он. Нас свел? Ты забыла? Это была ты… Ты первая мне написала…

Она. Ну ладно, а кто дернул меня написать тебе, а не кому-то еще?

Он. Ты уверена, что мне написать тебя дернул именно Бог?

Она. Котяра, что-то я не понимаю твоей иронии…

Он. Нет, ничего… Я тут прикол нашел: «Если верна пословица, чего хочет женщина – того хочет Бог, то получается, что Бог хочет только три вещи: норковое манто, красную машину и побыстрее выйти замуж»… Ты с этим согласна?

Она. Отчасти. Добавь четвертую – оторвать хвост наглому коту…Чтобы не портил лирическое настроение…И вот сидит Бог в Интернете и каждому все дает по желанию: кому - порнуху, кому - знания, кому - любовь, кому – смех…

Он. Угу… Зайцам – котов, а котам – зайцев…

Она. Котов? Ну и фиг с ним, пусть будет кот, лишь бы по углам не гадил. У тебя все? Тогда я продолжу… И утешает все печали…и вот я прихожу к нему и говорю, пожалей меня, Отче…А он мне – Зая, что случилось? А я ему говорю – извини, но мне что-то перестал нравиться мир, который ты сделал…И как ты думаешь, чтобы мне на это ответил Бог?

Он. Ну, наверное, сделай лучше – если сможешь….

Она. Вот!!! И поэтому я решила, что сегодня переделаю этот мир!!! Но для этого мне нужно только самую малость… Кот, ты мне поможешь?

Он. Смотря в чем, Зая…

Она. Мне нужны силы, чтобы переделать этот мир, ты дашь мне их?

Он. Каким образом?

Она. Очень просто!!! Я тебе уже говорила, что нужно женщине, чтобы у нее были силы и желание жить. Говорила? Кот, а ну повтори заклинание….

Он. Какое? «Ты нужна мне?»

Она. Именно. Молодец, Котик… Сила женщины заключается в ее востребованости. Ух, сколько теперь у меня этих сил!!! Сегодня я этот мир сделаю лучше, чище и светлее… Завтра он будет совсем другим… Не веришь, Кот? Завтра увидишь сам… Завтра в этом мире будет меньше лжи, зависти и неуемных амбиций…

Он. Зая, Зая… хватит… Приземляйся уже…

Она. Нет, Кот, человек рожден не ползать, а летать! У Ежи Леца есть хорошая фраза по этому поводу: «Человек! Жизнь его макает мордой в дерьмо, а он все равно стремиться к звездам, словочь дерзкая и великолепная!» Вот только обидно, что люди забывают, что они – человеки! Ну ничего, сегодня удивительный вечер и он не может кончиться просто так! Сегодня люди вспомнят, что они рождены свободными и счастливыми! Я сделаю это! Да будет так! Аминь!

Он. Зая, зая, может быть – не надо. Уж слишком много бед человечеству причинило желание сделать этот мир лучше, чем сотворил его Создатель…Может, пусть остается таким, каков он есть?

Она. Мой Котик, тебе-то быть в печали? Забудь это слово! Мне пора лететь, помаши мне вслед рукой! И запомни сегодняшний вечер, потому что завтра он будет другим! Я полетела, Кот! До завтра, мое любимое животное!

Он. До завтра, Зая… До завтра…



Глава 23.

Он подождал еще немного, но «агент» был пуст. Ушла? Ушла… До завтра, милый Заяц. Он  откинулся на спинку кресла и потянулся, как после хорошо выполненной работы… На массивных часах на рабочем столе часы показывали время «21.35». Нет, это не поздно. Это его обычный график. Потому что «полковнику никто не пишет, не ждет…»
Ну-с, кажется, все… Пора закругляться…Он сложил рапорты в папку и положил ее на край стола. Туда же, на край стола, он переставил чашку с остатками кофе, чтобы ее забрали, когда будут производить уборку.

…Вот и подошел к концу рабочий день в кабинете на втором этаже неприметного здания в центре города, вход которого украшало скромное название «Комитет национальной безопасности».
Он нажал кнопку аппарата селекторной связи и негромко сказал: «Ко мне». Затем встал, вышел из-за стола, подошел к платяному шкафу и снял с вешалки пиджак. Одев его, он по привычке посмотрел на портрет Феликса Дзержинского, отца - основателя главной спецслужбы Советского Союза.  Хоть союз развалился, и некогда мощнейшая в мире структура – Комитет государственной безопасности СССР разделилась на национальные службы безопасности, но внутри каждой из вновь образованной спецслужбы традиции имперской госбезопасности хранились свято. И почти в каждом кабинете по-прежнему присутствовал портрет Железного Феликса – как олицетворение самоотверженности и самопожертвования при исполнении своего долга и присяги.
Дверь тихо открылась,  в кабинет вошел молодой человек в строгом костюме и негромко спросил:
- Вызывали, товарищ полковник?
Он спросил у вошедшего:
- Во сколько завтра заседание Совета безопасности?
- В десять.
- Хорошо, значит, завтра все в полдевятого у меня на докладе.
- Так точно, товарищ полковник.
Он еще раз посмотрел на портрет на стене и сказал:
- Спокойной ночи, Феликс Эдмундович, все под контролем, можете не переживать, ребята справятся…
 И уже обращаясь к вошедшему:
- Ну как, справитесь? Не подведете нас с Феликсом Эдмундовичем?
Молодой человек понял шутку, и слегка улыбнувшись, бодро отрапортовал:
- Никак нет!
- Ну, хорошо, верю на слово… Машины не надо, погода хорошая, пешком прогуляюсь…

В эфирной радиостанции часы показывали уже «9.58» и если сказать, что саунд-техник, который сидел за пультом, слегка волновался – это значит, не сказать ничего. Когда он, уже отчаявшись, хотел с криком: «Да на фиг мне это все надо» выскочить из кресла, в эфирную, запыхавшись, ворвалась она.
- Ой, чуть припоздала, на дорогах такие пробки, ты представляешь? -  как бы удивленно сказала она саунду, глядящего на нее ненавидящими глазами. Саунд ничего не ответил, а только так быстро исчез из кресла ди-джея, что становилось понятно, как давно он ждал этого момента. Впрочем, ответа от него она и не ожидала – еще не могла придти в себя от гонки по улицам Астаны. Она не запланировано долго зависла в Интернете, потом выскочила на улицу, поймала такси, забрала машину с парковки около «Ямайки» и уже на ней примчалась на радио. Но, слава Богу, все успела, а до эфира еще две минуты…
Только на радио понимаешь, что время – это понятие действительно относительное. Две минуты в жизни - это один миг, и их почти незаметно. А на радио за две минуты можно вытащить с полки нужные тебе диски, выбрать несколько песен для эфира, хлебнуть воды из пластиковой бутылки, посмотреть плей и рекламный листы и сделать счастливую улыбку – и все это все буквально за две минуты! Представляете, сколько дел можно сделать? А парни к вышеперечисленному еще успевают сделать несколько затяжек сигаретой…
Ну вот, все готово.
Звучит эфирная отбивка, она нажимает кнопку и наклоняется к микрофону:
- Здравствуйте, я рада приветствовать на теплых волнах нашего радио. Должна вам сказать, несмотря на то, что почти весь день лил дождь, сегодня все равно удивительный вечер. Почему, спросите вы? Потому что сегодня мы будем делать этот мир лучше, чище и светлее…Мы его будем менять! Сейчас мы будем слушать Роя Орбисона…

…Он неторопливо шел по скверу возле фонтана, более известному в народе, как «Чупа-чупс». По вечерам в этом сквере всегда полно народу. Одну часть лавочек оккупируют родители, прогуливающие своих детишек. Другую – подростки, возраст и финансовое положение которых не позволяет им быть завсегдатаями небольших кафе и ресторанчиков и поэтому, в отсутствие альтернативы, они по вечерам собираются на лавочках возле «Чупа-чупса» в небольшие кучки. 
Между колясками, трехколесными велосипедами и игрушечными автомобилями гордо гуляют голуби, которые, как кажется, сюда слетаются со всех сторон Астаны.
Все эти группы живут отдельной жизнью и в разных пространственных плоскостях. Родители оживленно общаются между собой, их детишки только учатся это делать в среде своих сверстников. Тинэйджеры едят чипсы и семечки, запивают их пивом и кока-колой. Голуби пасутся возле людей, подбирают упавшие на землю крохи и периодически начинают выяснять отношения между собой.  Им кто-нибудь кидает горсть семечек или хлебных крошек и они, хлопая крыльями, собираются в одну большую стаю, ожесточенно долбя клювами добычу. Лишь иногда какой-нибудь малыш с разбегу бежит в эту стаю, голуби, треща крыльями, разлетаются, но потом вновь возвращаются на пастбище. И так каждый вечер…
Всю эту идиллию накрывает музыка, которая сочится из репродукторов, установленных на столбах. И чаще всего – это трансляция эфира местного радиоканала. 
 Когда из динамиков послышалась часовая отбивка местного радио, и полился приятный женский голос, он уже прошел фонтан и выходил на проспект Победы. Вроде бы ничего особенного, но что-то привлекло его внимание…

 «…несмотря на то,  что почти весь день лил дождь, сегодня все равно удивительный вечер. Почему, спросите вы? Потому что сегодня мы будем делать этот мир лучше, чище и светлее…Мы его будем менять! Сейчас мы будем слушать Роя Орбисона…»

Он не поверил своим ушам. Он остановился и посмотрел на репродуктор…
Но тот же приятный голос продолжал:
… дело в том, что Рой Орбисон писал такие песни, после которых на этот мир люди начинают смотреть совершенно другими глазами. В свое время Элвис Пресли назвал Роя  Орбисона величайшим исполнителем, которых он когда-либо слышал. А вы не знаете старину Эла, он такие вещи про каждого говорить не будет…Наш телефон в студии…

Он даже присвистнул от неожиданности. А про себя подумал, удивленно и радостно: «Зая? Ты уже здесь?» 

А тем временем из динамиков звучало:
- И запомните, что после этой песни вы на этот мир будете смотреть совершенно другими глазами. Потому что этот мир уже будет другим. Итак, Рой Орбисон и  «Only the Lonely» на нашем канале!

Его рука сама вытащила из кармана мобильный телефон. Он уже хотел набрать номер, но передумал. Он положил телефон в карман и продолжил свой неспешный путь. У него улыбались глаза, он шел и думал: «Что же, удачи тебе, Зая, в этом неблагодарном деле… Надеюсь, у тебя все получится. До завтра, Зайка, до завтра».
А над Астаной летела «Only the Lonely». Над планетой, расправив крылья, опять летел Рой Орбисон, делая этот мир немного другим…

P.S. Простите, а вы слышали  «Only the Lonely»?


г.Астана. 17 августа 2009 г.

Конец.