Глава 3
Эпиграфы к третьей главе.
1. Первый эпиграф к повести-аналогии я создал для того, чтобы оттенить, выделить, именно одиночество императрицы Елизаветы Алексеевны. Император Александр I с 1801 по 1817 год находился - в почти открытой любовной связи с М.А. Нарышкиной. Только к концу своей жизни он начал вновь сближаться - со своею женою, потерявшей, двух своих дочерей, от детских болезней. Она действительно была, в этих отношениях, очень одинокой, да и несчастной, женщиной.
2. Второй эпиграф создан, мною, чтобы выделить именно бесстрашие и мужество нашего Великого поэта, не только поднявшего пистолет на Екатерину-самозванку, но и – умертвивший её. Эти обстоятельства присутствуют, кстати, и в самой пушкинской «Пиковой даме». Вот факт: «С этими словами он вынул из кармана пистолет». Таким образом, именно эту мысль я и ложу в основу своей новой повести-аналогии.
3. Ванька – извозчик.
4. Штофный – из штофа, тяжелой шерстяной или шелковой ткани.
5. m-me Lebrun – госпожой Либрен (франц). Виже Либрен – французская художница-портретистка.
6. «Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом мундире и со звездою; другой – молодую красавицу с орлиным носом и с розою в пудреных волосах». – Не только пушкинист Н. Раевский в своей книге «Портреты заговорили», но и вполне определенная часть, уже нескольких поколений пушкинистов, неоднократно выделяют, в своих исследованиях и в книгах, примерно следующую мысль. Что описание поэтом, в повести, дома графини, - и его внутреннего убранства! - прямо перекликается, у поэта, с описанием им, этого же дома, в восьмой главе его романа «Евгений Онегин». И выделяют, разумеется, не только это, но и неоднократно выделяют, там, и более существенное: сами взаимоотношения, поэта, с внучкой Кутузова!
К примеру, неоднократно выделяют, что в восьмой главе, названного романа, взаимная увлеченность поэта и внучки Кутузова, - реальная основа, которой, дружба поэта, с графиней, с декабря 1829 года по первую декаду марта 1830-го года! – носит пока ещё, у поэта, платонический характер. Или, тоже, к примеру, выделение поэтом, как в восьмой главе романа («К её крыльцу, к стеклянным сеням, Он подъезжает каждый день»; - смотрите его тридцатую строфу.), так и в «Пиковой даме», стеклянных сеней графини и крыльца её дома.
Кстати, во многом биографичны для Пушкина и для Д.Ф. Фикельмон, - как отмечает тот же пушкинист Н. Раевский! – и некоторые другие произведения нашего поэта именно в этот период времени. Так что подтверждений пушкинистов именно с этой, - то есть с наиболее существенной! - стороны – более чем предостаточно. Возьмите хотя бы книгу только что указанного, выше, пушкиниста, и вы лично убедитесь в моей правоте. Это – с одной стороны.
С другой стороны, им всем мешает – именно версия П. Щеголева о взаимной влюбленности Н.Н. Пушкиной и - Дантеса! Они никак не могут перейти – именно этот Рубикон! В то время как сам Николай I специально ввел, в свой заговор против Пушкина, именно Дантеса.
Ввёл, кстати, через графа Нессельроде. Он - дальний родственник, или свойственник, Дантеса! По материнской линии Дантеса! И ввел для того, чтобы ввести, в заговор, очерняющие, Пушкина, обстоятельства. Именно взаимную влюбленность жены поэта и Дантеса, после которых и станет возможной – давно планируемая, им, заказная дуэль. Или: «втюренность», в него, Екатерины Гончаровой; тайное сожительство, поэта, с Александриной Гончаровой. Или, к примеру, женитьбу, Дантеса, именно на Екатерине Гончаровой. И так далее.
Так что я вывожу в своих исследованиях, - вывожу именно через факты, а не через предположения! – и взаимоотношения поэта с внучкой Кутузова. А они играют, в возникновении николаевского заговора против А.С. Пушкина, весьма немаловажную роль. Ибо стремились покорить, сердце Д.Ф. Фикельмон, не только император Александр I, но и, потом, император Николай I. А Пушкин, оказывается, и здесь перешел, им обоим, дорогу!
А император Александр I, стараясь именно в этом направлении, не только дал Е.М. Хитрово, дочери Кутузова, приличную пенсию, но и написал в 1823 году «Любезному трио», - так он, их, элегантно прозвал! - 16-ть писем. Писем, десять, из которых, посвятил именно графине Д.Ф. Фикельмон. Смотрите содержание этих писем, в названной, выше, книге Н. Раевского, самостоятельно. Не отставал он него, - и в том же направлении! – и его брат, тоже император, Николай I. Что тоже нам фиксирует, – через “интимные семейные вечера”, царя, у графини Фикельмон! - тот же пушкинист Н. Раевский.
Так что словесное описание поэтом, - указанных, выше, портретов! - это описание им, - заметим, с однозначностью! - «свадебных портретов» графа Шарля Фикельмон и внучки Кутузова. Портретов, созданных в Париже, - или, может быть, в Петербурге, так как портретистка долгое время жила и в этом городе! - именно портретисткой Виже Либрен. Кстати, есть подтверждение, этому обстоятельству, и у самого Н. Раевского, правда - неосознанное: «Вплоть до 1930 года был опубликован лишь набросок Пушкина (к внешности Д.Ф. Фикельмон; - пояснение В.Б.), определенный А.М. Эфросом. По его мнению, этот рисунок следует датировать концом 1832 или началом 1833 года (Что – абсолютно верно, ибо именно в это время и развился, как вы уже знаете из наших пояснений, любовный роман, поэта, с внучкой Кутузова.). Он был сделан Пушкиным на полях черновика, использованного, затем, в «Медном всаднике».
Далее Н. Раевский пишет, о пушкинском наброске, следующее: «А. Эфрос, однако, говорит: «Пушкин же, свободно изобразив резкую удлинённость профиля, крупный изогнутый нос (Смотрите пушкинский словесный портрет «молодой красавицы с орлиным носом и с розою в пудреных волосах», выше.), в тоже время сумел передать то, что его модель была красавицей».
Кстати, примерно этим же временем пушкинисты датируют, в настоящее время, и письмо, поэта, к неизвестной. И примерно - с таким же эпизодом, как и возвращение, Лизаветой Ивановной, первого письма Германна, к ней: «Сорвав печать, он нашел своё письмо и ответ Лизаветы Ивановны» (Смотрите третью главу «Пиковой дамы»). Вот полный текст этого письма: «Письмо № 504. Неизвестной. Декабрь 1832 года – 6-го января 1833 года. В Петербурге. «Судите о моем отчаянии, когда какой-то пьяница принес мне сегодня обратно ответ, посланный мною вчера на любезную записку, которую вы изволили мне написать». Смотрите «Собрание сочинений» А.С. Пушкина», т.10. Издательство «Художественная литература», 1962 год. Так что мы впервые высветили здесь, перед вами, именно часть переписки поэта, с Д.Ф. Фикельмон, в раскрываемом поэтом, в «Пиковой даме», его любовном романе с внучкой Кутузова.
Остается только выделить, что Николай I, - в общем-то – тоже очень жестоко! – отомстит и графине Д.Ф. Фикельмон: отзовет её мужа, австрийского посла, из Петербурга. Здесь идет, у нас, и разгадка неприязни австрийского князя Меттерниха, к графу Фикельмон, тоже отмеченная пушкинистом Н. Раевским. Граф навсегда покинет, Петербург, 20-го июля 1840 года. Это первой и последнее злобное отношение в заговоре против поэта, царя Николая I, именно к чете Фикельмон, с которой дружил наш Великий поэт.
Есть у царя, в заговоре против Пушкина, и другие эпизоды, связанные, им, именно с победой, поэта, над сердцем Д.Ф. Фикельмон. Так к 6-му января 1834 года, как вы уже знаете из наших пояснений, он подошлет к поэту на дом, писателя-доносчика, Ф.Ф. Вигеля, с анекдотом именно о смерти Екатерины второй. И, как вы уже тоже знаете, с «Императорским сообщением Пушкину», тайно зашифрованным, им, в этот анекдот. Предварительно наградив, Ф. Вигеля, наверное, к 6-му ноября 1833 года, - то есть ко дню смерти Екатерины «Великой»! - именно «звездою». Звездою, специально «нарисованной», поэтом, на выделенном, выше, «свадебном портрете» графа.
Кстати, к этой же дате наградит он, орденом «Андрея Первозванного», и самого графа Шарля Фикельмон. А свидетельство-факт, тому, дневниковая запись, Д.Ф. Фикельмон, от 10-го ноября 1833 года (Смотрите, к примеру, книгу Н. Раевского «Портреты заговорили».). Наградит с тем, чтобы Пушкин, уже возвращающийся с пугачевских мест в Оренбургской губернии, узнал, потом, именно об этой награде, как бы свидетельствующей Пушкину, по замыслу царя, что и он, царь Николай I, добился победы над сердцем внучки Кутузова. И потому, наверное, что Александр I наградил в свое время, этим орденом, даже Наполеона. Как видите уже и сами, и здесь тайное содержание, пушкинской «Пиковой дамы», идет - по совершенно другому руслу.
7. Leroy – Леруа (франц). Леруа – модный французский часовщик.
8. Монгольфьеров шар – так назывался воздушный шар, на котором поднялись братья Монгольфье в 1783 году.
9. Месмеров магнетизм; Месмер – немецкий врач конца XVIII века, утверждавший, что в животном организме существует особая «магическая» жидкость, от которой зависит здоровье человека.
10. «…и вошел в графский кабинет». – Я выделяю здесь, - как, кстати, и А.С. Пушкин в «Пиковой даме»! - именно кабинет Екатерины II. Кабинет, в котором новоявленный император, Павел I, и нашел 6-го ноября 1796 года (то есть сразу же после смерти Екатерины второй!), по свидетельству уже современных историков. И её «Записки», в которых главным является утверждение, самой Екатерины II, о том, что отцом Павла является не император Петр III, а камергер елизаветинской эпохи, Сергей Васильевич Салтыков. Другими словами, в России стала править, начиная с Павла I, - по утверждению самой Екатерины «Великой»! - не династия Романовых, а династия Салтыковых! И несколько писем Алексея Орлова, к Екатерине, об убийстве им, в Ропше, императора Петра III с выражениями, в них, типа «урод». И записки императора Петра III, к Екатерине II. Записки, в которых он униженно и плаксиво умолял, её, о снисхождении.
Причем, чародей словесности смог тайно выделить нам, - кабинет Екатерины второй! – трижды! Вот что, здесь, интересно! Первый раз - через предложение из письма Лизаветы Ивановны к Германну: «В спальне за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда графиня никогда не входит…». Второй раз через предложение: «…справа находилась дверь, ведущая в кабинет…». Третий раз – через следующее предложение: «Но он воротился и вошел в тёмный кабинет» (Мне пришлось, кстати, несколько подсветить, - этот кабинет! - от горящего, на улице, фонаря!).
А интересно это тем, что я, уже создав, книгу «За что убили Пушкина?», в которую уже специально ввел и рассказ современного историка Эдварда Радзинского именно о воцарении Павла I, чуть было не пропустил, - при создании второго варианта своей повести-аналогии! - выделяемый, здесь, кабинет Екатерины второй! Точнее, я, - при создании повести-аналогии! - все-таки забыл о кабинете Екатерины-узурпаторши, уже несколько десятилетий незаконно, - из-за давно наступившего совершеннолетия Павла! – владевшей российским престолом.
Только уже при создании пояснений, к ней, я обратил внимание и на то обстоятельство, что А.С. Пушкин именно кабинет «Анны Федотовны» выделяет нам, потомкам, трижды! Ну и, разумеется, полностью исправился, упомянув, в нём: и «Записки» Екатерины II; и письма Алексея Орлова к Екатерине II; и записочки Петра III, к ней же (Смотрите третью главу предлагаемой вам, сейчас, повести-аналогии.).
А, между тем, это – один из центральных, - и один из самых важных! - моментов в тайной пушкинской «Пиковой даме». Момент, в раскрытии, которого, наш поэт-историк вновь оказался, - среди историков, разумеется! – самым первым. И момент – прямо ведущий, нашего Великого поэта, к заговору против него с последующей его неминуемой насильственной смертью.
Момент, прямо ведущий к появлению в заговоре против поэта:
- и объявление, Николаем I, помолвки Дантеса, с Екатериной Гончаровой, именно на балу у Сергея Васильевича Салтыкова, богатого дворянина пушкинской эпохи и - абсолютного тезки только что указанного, выше, камергера;
- и к дате заказанной им же, на 27-ое января 1837 года, дуэли «белого человека», то есть Дантеса, с поэтом;
- и к панихиде, по поэту, 1-го февраля 1837 года, специально организованной, Николаем I, в придворной Конюшенной церкви;
- и к смакованию, им же, «христианской кончины», выраженной, царем, как через свою знаменитую записку карандашом, к уже смертельно раненому поэту, от 27-го января 1837 года, так и при разговоре царя с В.А. Жуковским о смерти поэта, - и историка Н.М. Карамзина! - главный смысл, которого: «Карамзин умирал как ангел, а мы еле довели его (Пушкина!) до смерти христианской»;
- и, в конце концов, к тайному созданию Николаем I над склепом могилы нашего Великого поэта в Святогорском монастыре, - через установку надгробного памятника поэту в августе 1841 года и, разумеется, через жандармерию! – «свадьбы мертвецов». Свадьбы, тоже скопированной, злым царем, с пушкинской «панихиды» по Екатерине II, - в пятой главе его “Пиковой дамы”! - в придворной церкви. Где она, ровно месяц, и ждала в гробу, в белом платье невесты, - по решению, как вы увидите чуть ниже, разгневанного императора Павла первого! – своего «жениха полунощного».
Другими словами «ждала», в придворной церкви, именно своего мужа, императора Петра III, убитого ею, в 1762 году, через братьев Орловых, и презрительно захороненного, ею же, в Александро-Невской лавре (Здесь у царя Николая I, в заговоре против Пушкина, появляется такое большое количество «сценических» фрагментов и эпизодов, что и - не пересчитать! Я сделал попытку выделить, многие из них, в своих исследовательских работах. И по настоящее время я не уверен, что полностью выделил и описал, - фрагменты и эпизоды николаевского заговора! – в своих исследовательских книгах.).
А история, скрытая за пушкинским «кабинетом», - третьей главы его «Пиковой дамы»! - примерно такова. Относится к смерти Екатерины II и к воцарению Павла I. Основана, мною, на рассказе, об этом же, современного историка Эдварда Радзинского, - созданного, им, в вечерних телепередачах первого общероссийского канала ОРТ от 19-го и 20-го марта 2002 года! - и значительно дополненного, мною, как моими личными разысканиями по русской Истории, так разысканиями, в этой же области, самого А.С. Пушкина. Кстати, история эта, с какой стороны к ней не подходи, очень скандальная, как вы увидите чуть позже, даже для нашего времени. И – по многим вопросам, заключенных в ней. Попытаемся кратко изложить, перед вами, только её главную суть.
В общем, ночью 5-го ноября 1796 года Екатерина II, - и до этого уже несколько раз чувствовавшая, себя, очень плохо! – отправилась, по нужде, за ширмы (Пушкин тоже вводит, их, в свою тайную повесть.). Где у неё стоял польский трон, подаренный ей, в своё время, С.А. Понятовским. А она его сделала, - при трехкратном разделе ею, совместно с прусским королем Фридрихом Великим, Польши! - польским королем. Трон, этот, был приспособлен ею, - в знак презрения, её, к полякам-славянам! - под стул-туалет. Так вот, при нахождении её, на этом троне, с ней и случился «удар» инсульта. Случился удар, после которого она и свалилась, с польского трона, на пол. Да ещё и – с совершенно голой задницей!
Кстати, из современных СМИ сейчас известно примерно следующее. Не знаю, правда, что оно – достоверно. Что этот промах, Екатерины Великой, - более точно - ненависть пруссаков к полякам, ярко выраженная, через польский трон, именно немкой Екатериной второй! - был срочно исправлен. Промах был справлен, как католической церковью, так и, - по-моему, в XIX-м столетии! - самими пруссаками. Они срочно создали, тогда, - как явствует уже из современных СМИ! - “Орден святого Станислава” (то есть орден имени С.А. Понятовского!) именно для Польши. Орден, являющийся именно прусско-польской масонской ложей.
Масонской ложей, в которую и затянули, к настоящему времени, практически всё высшее польское руководство. Из тех же СМИ известно, сейчас, что в этот же орден интенсивно затягивается, в настоящее время, и высшее руководство Украины. Похоже, что всё, только что изложенное, выше, достоверно. Ибо и масоны всегда приспосабливались именно к изменению, как обстановки, так и условий той или другой страны Мира. И сама обстановка, именно с Польшей, требовала, от масонов: срочных мер именно по управлению этим государством; не потерей этого управления. И так далее. Однако вернемся к Екатерине второй.
Дальше же произошло примерно следующее. Так называемые домашние придворные, обнаружив Екатерину II у польского трона, стали тайно забегать в спальню императрицы, - в виду пикантности и крайней неприличности создавшегося положения! – чтобы посмотреть не столько на саму Екатерину вторую, сколько - на её, совершенно голую, задницу! Потом, в виду всё увеличивающегося и увеличивающего потока «посетителей императрицы», вынуждены были перенести, её, на матрац, где она, почти через сутки (Пятнадцать минут первого, 6-го ноября 1796 года), и скончается.
Здесь интересно выделить следующее. Первое. Пушкин начал интересоваться, царствованием Павла I, ещё в так называемые «послелицейские годы», ведя разговоры, в то время, с очевидцами только что названного царствования. А прямое свидетельство, тому, его знаменитая ода «Вольность». Но самое интересное, здесь, всё же не это. Интересны здесь, для нас, две строки поэта из этой оды: «Хочу воспеть Свободу миру, На тронах поразить порок». Не из только что указанных вам, выше, обстоятельств смерти, Екатерины II, поэт запечатлел, нам, предложение: «На тронах поразить порок»?
Второе, тоже не менее интересное для нас. В своих исследовательских книгах я не раз, - и не два! - указывал на то, что дневник поэта, за 1833-35 годы, напрямую сопряжен, у нашего Гения, именно с его тайной «Пиковой дамой». Даже начат, поэтом, с религиозного праздника «святой Екатерины» и именно, как и его тайная «Пиковая дама», в 1833 году! Вот факт, взятый, нами, прямо из дневника поэта: «Дневник 1833 – 1835 годов. 1833 год. 24-го ноября. Обедал у Катерины Андреевне Карамзиной – видел Жуковского».
Так вот, именно только что изложенные вам, выше, все неприличные обстоятельства смерти Екатерины «Великой» поэт и фиксирует нам, потомкам, именно через свою дневниковую запись, от 3-го июня 1834 года, с рассказом в ней, генерала Болховского, именно о смерти Екатерины «Великой». Вот факт, взятый, нами, прямо из дневника поэта:
«Генерал Болховский хотел писать свои записки (и даже начал их; некогда, в бытность мою в Кишиневе, он их мне читал). Киселев сказал ему: «Помилуй! да о чём ты будешь писать? что ты видел!» - «Что я видел? – возразил Болховский. – Да я видел такие вещи, о которых никто и понятия не имеет. Начиная с того, что я видел голую ж… государыни (Екатерины II-ой в день её смерти)». Как видите уже и сами, и здесь А.С. Пушкин – именно первый из историков, доведший до нас, почти открытым текстом, и все крайне неприличные обстоятельства смерти Екатерины «Великой».
Так вот, я, - раскрывающий, для вас, именно тайное наследие А.С. Пушкина! – просто вынужден был воссоздать, в своей повести-аналогии, именно истинные обстоятельства смерти Екатерины «Великой», тайно созданные, нам, самим А.С. Пушкиным! Смотрите, их, в концовке третьей главы повести-аналогии, самостоятельно. И поймите меня, здесь, правильно! Я перед вами, в концовке третьей главы повести-аналогии, не хулиганю, или, того хуже, дискредитирую нашего Великого поэта. Я ярко выделяю, в этой концовки, то, что тайно доводил, до потомков, именно наш поэт-историк.
И ещё один момент, который надо обязательно выделить - именно здесь. А дело, здесь, в том, что и на этом наш поэт – не останавливается! Он, в четвертой главе своей тайной «Пиковой дамы», вновь возвращает, нас, к только что выделенному, выше, эпизоду смерти Екатерины «Великой»! Вот как я выразил, его, в своей повести-аналогии:
«Германн остановился перед нею, долго смотрел на неё, как бы желая удостовериться в ужасной истине. Или, быть может, он отрабатывал свою характеристику! Помните слова Романова: «Может быть, в вашей комнате!.. Во время вашего сна!.. От него – всё может статься!». Но одернуть её ночную рубашку, чтобы прикрыть безобразную наготу Екатерины Алексеевны, он так и не решился…».
Более того, он заставляет, в концовке четвертой главы своей «Пиковой дамы», и «молодого счастливца в треуголке», - за которым у поэта скрывается только царь-вешатель, только Николай первый! – полюбоваться голой задницей «Великой» императрицы! И проследовать потом, - по винтовой лестнице! - на «любовную утеху» с женой своего старшего брата, с императрицей Елизаветой Алексеевной! С императрицей, от которой только что ушёл – Пушкин-Германн! Здесь, у поэта, целых три выпада против царя-вешателя! Вот как я отразил, пушкинские выпады против царя Николая I, в одной из моих книг:
«Да! И при повторном осмотре графини Германн не испытал чувства жалости к старой женщине, косвенной причиной смерти, которой, он явился! Оставим этот грех на его совести! Спускаясь по лестнице, Германн взволновался другим чувством. По этой самой лестнице, - думал он, спускаясь! – может быть, лет шестьдесят тому назад, в эту спальню, в такой же час, в широком кафтане, причесанный «королевской птицей», прижимая к сердцу треугольную свою шляпу, прокрадывался молодой счастливец, давно уже истлевший в могиле, а сердце его престарелой любовницы только сегодня перестало биться….. Говорят, что звали, этого счастливца, Николаем Павловичем…».
Кстати, в этом предложении наш Гений тайно желает «молодому счастливцу в треуголке», то есть царю-вешателю Николаю I, «давно уже истлеть в могиле», годков так «шестьдесят тому назад»! А, лучше всего, вообще не родиться! Вот в чем разгадка «загадочного пушкинского предложения» (Между прочим, это определение - многих пушкинистов!), томивших, - не одно поколение русских пушкинистов! – как своей загадочностью, так и - неразрешимостью.
Остается только выделить, перед вами, саму историю воцарения Павла I. Коротко, к сожалению. А главная суть, её, примерно такова. Предупрежденный придворными, - до этого созвавшими (По личной инициативе графа Александра Безбородко!) Тайный Совет и объявившие на нём (Предложил кандидатуру Павла, в императоры, тоже граф А. Безбородко! Видимо – по заданию ещё живой Екатерины второй! – пояснение В.Б.), Павла, императором! – Павел I появляется, после смерти Екатерины II, в придворной церкви.
Появляется – для приведения к присяге, на верность императору, своих придворных! Куда, уже мертвую Екатерину, - одетую в “белое атласное платье” (Поэт выделяет его, нам, в своей «Пиковой даме». Начиная с «панихиды», по ней, именно в придворной церкви! А не в церкви какого-то монастыря, как он запечатлевает, нам, в начале пятой главы своей повести!) и, уже, в гробу! – и перенесли, заранее, придворные. Заметим, опять же, екатерининские вельможи-масоны! Екатерининские вельможи, крайне враждебные - к новоявленному императору! И вельможи, уже организовавшие, совместно с ещё живой Екатериной, заговор против Павла с целью «прокатить, его, именно мимо российского престола»! Здесь я, - совместно с вами, кстати! – разгадываю последнюю «маленькую подлость», уже мертвой Екатерины II, именно к своему сыну Павлу! В общем, «Король умер. Да здравствует король!».
Вот белое платье Екатерины и напомнило новоявленному императору, - как рассказывает, нам, историк Э. Радзинский! – о её муже и императоре Петре III. И, кстати, как об отце для самого Павла первого! В общем, после присяги Павел, - чтобы узнать как можно больше тайн о царствовании своей матери! – сразу же и отправляется - в её кабинет! Так рассказывает, нам, историк Э. Радзинский! Я же думаю, что и в кабинет, Екатерины II, его специально направляют – именно екатерининские вельможи! Это, на мой взгляд, более реальный ход событий. Да, вроде бы, существовал и его вопрос к одному из придворных: «Жив ли мой отец?». Где для него подготовлен заранее, - ещё живой Екатериной II, разумеется! – специальный пакет с надписью на нём: «Его Высочеству, сыну моему, Павлу Петровичу».
И где он, весь остаток ночи, и посвящает чтению указанных, выше, «Записок» Екатерины II, писем Алексея Орлова к Екатерине II и записочек, самого Петра III, к своей жене. И, не удержавшись от гнева и эмоций, - на что и рассчитывала интриганка Екатерина II, прекрасно знавшая взрывной и очень эмоциональный характер своего сына Павла! - даёт почитать, «Записки» Екатерины II, придворному Куракину, князю. А тот, будучи проворным и сообразительным, - и непосредственно связанным именно с екатерининскими вельможами! - даёт команду, писцам, разделить, «Записки», на части и быстро - переписать их!
Что и - неукоснительно выполняется! Так выделяемый, здесь, предсмертный замысел, Екатерины-интриганки, и начинает воплощаться, в жизнь, буквально с первых минут царствования Павла первого! Вот в чем разгадка её пакета, специально оставленного ею, в её кабинете, для своего сына Павла! Павел именно с её «Записок», - специально подготовленных, для него, в кабинете императрицы! – начинает компрометироваться, перед придворными, в главном. Что он, как побочный сын Екатерины II, совершенно не имеет никаких прав - на российский престол!
Именно так, то есть в таком значении, «Записки» Екатерины II и начинают «подгуливать» - по салонам высшей русской знати. Расширяя и увеличивая тем самым, - то есть через указанное, выше, утверждение самой Екатерины II о побочности её сына, Павла! – как сам екатерининский заговор против Павла, так и число его, Павла, ненавистников! И которая, то есть высшая русская знать, начнет хранить их, «Записки» Екатерины II, в своих архивах да в библиотеках. Куракин же отправляет екатерининский оригинал, по указанию Павла, в российский архив. Где его повторно тайно извлекает, в 1818 году, А.И. Тургенев, тоже сделав, с него, тайную копию. Копию, с которой А.С. Пушкин и знакомится, у братьев Тургеневых, в том же году!
Потом поэт сделает, - через библиотеку графа М.С. Воронцова и, скорее всего, через саму графиню Е.К. Воронцову, с которой, у него, был роман! - и собственную копию, в кожаном переплете. И сделает копию, разумеется, через писцов графа, так как объем, «Записок», довольно-таки большой. Есть, также, предположение, что эту копию поэт – где-то купил. Что – маловероятно. Замечательный же пушкинист К.П. Лахостский пишет о «Записках» Екатерины второй, в своей брошюре «Александр Сергеевич Пушкин», следующее: «Он собственноручно переписывает «Записки» Екатерины II». Что, пожалуй, тоже не совсем верно. В общем, оставим этот вопрос, пока, открытым. И – на совести пушкинистов, тоже ещё не разобравших, его, полностью. Здесь же более важными является, для нас, несколько другие обстоятельства.
И первым у нас будет, пожалуй, то, что именно только что выделенные перед вами, выше, «Записки» Екатерины II, окажутся, у нашего поэта, - как бы здесь точнее выразиться! – если не первоосновой для его «Пиковой дамы», то, наверное, одним из самых мощных истоков её!
Не менее важно здесь и второе. Наш поэт-историк придавал большое значение не только «Запискам» Екатерины II, но и «Запискам» - других государынь (Смотрите, к примеру, большую дневниковую запись, поэта, от 4-го декабря 1833 года.)! Да и «Запискам», или Воспоминаниям, других исторических личностей!
К примеру, воспоминаниям княгини Натальи Кирилловны Загряжской, о «революции» 1762 года, то есть о екатерининском перевороте 1762 года. Воспоминаниями, через которые выделил нам, кстати, и существование у царицы Елизавете Петровны, от графа А.Г. Разумовского, побочной дочери по фамилии Будакова. «Запискам» Храповицкого, через которые выделил нам, к примеру, гнев и злость, Екатерины II, после прочтения, ею, произведения А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». После прочтения этого произведения, тоже в 1818 году, А.С. Пушкин создаст, потом, «Отрывки из Путешествия Онегина». И «Путешествие из Москвы в Петербург». И, даже, статью «Александр Радищев». И так далее.
Кстати, не только пушкинисты, но и, даже, современные историки ещё не используют только что выделенную, выше, дневниковую запись поэта. Создав, между тем, - ибо не полно использовали не только материалы российского архива, но и текстовый анализы многих произведений русской литературы, воспоминания и мемуары современников той, или другой, исторической эпохи, их переписку, и прочее! - несколько мифов об Августе, или «инокини Досифеи». Августу, которую Екатерина II захватила в 1785 году, через свою агентуру, в Италии и навечно заточила её, как «инокиню Досифею», в московский Ивановский монастырь». Так и несколько мифов о так называемой «княжне Таракановой», с которой Екатерина II тоже жестоко расправилась через заточение, её, в Петропавловскую крепость (Умрет в ней, 4-го декабря 1775 года, от скоротечного туберкулеза.).
А захватит её, в Европе, вновь через Алексея Орлова (Чтобы, как говорят, не выносить - “сор из избы”!) и, как сообщает нам Э. Радзинский, вновь через английский капитал. И как, до этого, казнит на Болотной площади в Москве, 10-го января 1775 года, ещё одного явного самозванца, тоже подготовленного, для России, французами и возглавляемой ими, в то время, католической церковью.
А, в 1780 году, окончательно расправиться, она, и над всеми остальными русскими Романовыми, имеющими - хоть какое-то право на российский престол. Тайно перевезёт всех детей Анны Леопольдовны (Елизавету, Екатерину, Алексея и Петра) на военном фрегате «Полярная звезда», в Данию. Где они, из-за жестокого обращения с ними, - заказанного именно Екатериной второй! - практически все и погибнут один за другим (Последней из них умрет, в 1807 году, принцесса Екатерина. Инокиня же Досифея, - по Пушкину, Будакова! - умрет, в Ивановском монастыре, в 1810 году.). Ибо ничего не делалось уже тогда, в хищной Европе, без согласия, или приказа, её королей! Вот вам История, русских событий, чуть ли не в лицах! И вот, вам, преступления, - по представителям русских Романовых! - Екатерины-самозванки, именно перед Россией!
А факт-свидетельство, тому, его, поэта, большая дневниковая запись, ещё раз выделим, от 4-го декабря 1833 года. Запись, где он и говорит о воспоминаниях и “Записках” - именно только что обозначенных вам, выше, российских государынь (Читайте эту большую пушкинскую дневниковую запись, - к сожалению, конечно! – самостоятельно.).
Как придавал большое значение им, «Запискам» Екатерины II, - почувствовав угрозу, от них, именно своей власти! – и император Николай I. Он открыл, к примеру, самую настоящую охоту, за ними, как за границей, так и, потом, по всей России. Непосредственно же это всё коснулось, кстати, и пушкинской копии с «Записок» Екатерины II. И - не только её!
Так, к примеру, весьма драматичной оказалось судьба, как вы уже знаете по пушкиниане, и пушкинской «История Петра I». История, которую, царь Николай I, негласно запретит к изданию – именно в посмертном издании сочинений поэта (Видимо опасаясь за то, что пушкинская История, России, всё же может дойти - именно до русской общественности!). И История, которую чуть не сожгла потом, для растопок печей в Лапасне (Современный, нам, подмосковный город Чехов), прислуга Ланских.
И, даже, дневника поэта за 1833-35 годы, - спасенного, нам, самим поэтом В. А Жуковским (Вот свидетельство-факт, тому: «Взял журнал Пушкина, 1833, 34, 35 годов, но неполный»; - дневниковая запись, А.И. Тургенева, от 8-го марта 1837 года. А взял он, пушкинский дневник, именно у В.А. Жуковского.)! – но попавшего, потом, в руки старшего сына поэта, А.А. Пушкина, не дававшего полностью опубликовать дневник, поэта, практически по конец XIX-го столетия. И прочее.
Кстати, весьма странной представляется, мне, и сама одиссея пушкинской “Истории Петра I”. Попытаемся объяснить её, вам, примерно так. Первое. Она дошла до нас, через пушкинистов, через так называемые, в пушкиниане, “Подготовительные тексты”. Вот что пишет, к примеру, практически о них, пушкинист С.М. Петров, составивший Примечания к “Исторической прозе” А.С. Пушкина (Смотрите том шестой, ПСС А.С. Пушкина в шести томах): «Основным источником пушкинских выписок, делавшихся поэтом по годам царствования Петра I, является десятитомный труд И.И. Голикова “Деяния Петра Великого». И, далее, «История Петра I”, была опубликована только после Великой Октябрьской революции».
Второе, что и настораживает - именно своим несоответствием. А это тоже приведенное, пушкинистом С. Петровым, июньское, 1834 года, письмо, поэта, к Н.Н. Пушкиной: «Петр I идёт, того и гляди, напечатаю первый том к зиме». А, отсюда, и наше третье. Главный смысл, которого, заключен, у меня, примерно в следующем. Не был ли изъят жандармами, при “обыске бумаг поэта” по прямому указанию царя Николая I, именно первый том «История Петра I (А, может быть, и даже второй том!), о котором, поэт, и сообщил жене в только что указанном, выше, письме? Он был изъят и оставлены, на виду, только пушкинские “Подготовительные тексты” к “Истории Петра I”!
Кроме того, обращает на себя внимание и следующая запись пушкиниста С. Петрова: «Дошедшие до нас материалы к Истории Петра представляют собой 22 тетради заметок и выписок Пушкина (часть тетрадей пропала)». А здесь тоже можно предположить, что “часть тетрадей пропала” не из-за прислуги Ланских, а, опять же, из-за - ”жандармского обыска бумаг поэта”! Другими словами, и здесь мог “поработать”, через жандармов, именно царь! “Поработать” для того, чтобы не допустить воссоединение, - в единое целое! - именно пушкинской Истории России. Однако вернемся к пушкинской копии с “Записок” Екатерины II.
А, в общем-то, судьба пушкинской копии, с «Записок» Екатерины II, сложилась, в главной своей сути, примерно так. Ещё, перед самой смертью Пушкина, Николай I, - скорее всего уже знавший, через Идалию Полетику, и о пушкинской копии с «Записок» Екатерины второй! – и произвёл так называемый, в пушкиниане, «посмертный обыск», бумаг поэта. Произвёл, его, в вполне дни после смерти поэта. И тайно изъял тогда, - при этом обыске, разумеется! - именно его копию с «Записок» Екатерины «Великой».
Вообще-то, здесь четко просматривается целая цепь таких мерзких, по своей главной сути, событий, - опять же через тайные указания царя Николая первого! – уже прямо оскверняющих как смертельно раненого, так и, потом, мертвого поэта. Все мы, их, не будем перечислять. Укажем только, что царь Николай I, боясь за сохранность бумаг поэта, - предназначенных, им, именно для жандармского обыска их! – прикажет, через В.А. Жуковского, сразу же перенести, тело поэта, - после его кончины! - в «ближайшую горницу», а сам пушкинский кабинет – сразу же опечатать! Так кабинет Екатерины II, - и кабинет А.С. Пушкина! – как бы сольются, у царя-«сценариста», как бы в единое целое. Однако продолжим разговор о пушкинской копии с «Записок» Екатерины II.
А пушкинисты, - не зная именно истинных обстоятельств из этого дела! – вскоре и создали, об этом, несколько мифов. Создали несколько мифов как о «Таганрогском архиве», поэта, так и, потом, другие мифы. Мифов, практически связанных, ими же, - но не осознано, конечно! - именно с тайным наследием нашего Великого поэта. Создали, к примеру, и миф о дневнике, поэта, под номером один. Всё это, конечно, только миф, созданный, ими, за счет их творческого воображения. Но созданного ими, увы, не за счет действительности, или реальности (то есть за счет именно материалов российского архива!), а именно за счет их, указанного выше, необузданного, ничем, творческого воображения.
Судьба же пушкинской копий, с “Записок” Екатерины II, - “благодаря” вмешательству, в её судьбу, именно императора Николая первого! – тоже несчастливая. Попытаемся раскрыть её, вам, тоже через факты. Император решил тогда, - ещё, заметим, до смерти Пушкина! – отправить пушкинские «Записки», Екатерины II, в библиотеку Зимнего дворца. Библиотеку, которой, - уже специально выделим! - часто и пользовался, так как жил – именно в Зимнем дворце. Пушкинские же «Записки», Екатерины II, будут обнаружены совершенно случайно, в 1947 году, - при разборе архива библиотеки Эрмитажа! – совершенно посторонними, для пушкинианы, исследователями. И «Записки», которым пушкинисты, ещё увлеченными концепцией уже не безызвестного, вам, П. Щеголева! – уже не придадут, в то время, совершенно никакого значения.
Кстати, пушкинистом Ильей Фрейнбергом будет найдена и тургеневская копия с «Записок» Екатерины II (Смотрите его книгу «Читая тетради Пушкина».). Но пушкинисты, увлеченные версией П. Щеголева, и этой копии не придадут – совершенно никакого значения. Однако вернемся к разгневанному, «Записками» своей матери, императору Павлу I.
А он, разгневанный именно на свою мать, сразу же приостанавливает - подготовку её похорон! Гроб, с её телом, так и остаётся, пока, в придворной церкви! И, потом, принимает решение о перезахоронении императора Петра третьего, - и Екатерины второй! - именно в соборе Петропавловской крепости.
А кратко, о последующих, после решения Павла I, событиях можно сказать примерно так. 19-го ноября 1796 года в Александро-Невскую лавру подъезжают кареты со всей семьёй Павла I, и, разумеется, всей высшей русской знати. Гроб, императора Петра III, поднимается из могилы и – вскрывается! А от императора остались, только: ботфорты, шляпа да перчатки! Прошло-то – более 34-х лет! И, тем не менее, Павел заставляет, всех, преклонить колени перед императором и – своим отцом!
А, 2-го декабря 1796 года, происходит и торжественный перенос, гроба императора Петра III, именно в придворную церковь. Где его и «ждет», в белом атласном платье, - как, в общем-то, невеста! – уже мертвая Екатерина вторая! Кстати, белое платье, это - и масонское одеяние. Именно с этого эпизода наш поэт и напишет нам, в пятой главе «Пиковой дамы»: “Наконец молодой архиерей произнёс надгробное слово. В простых и трогательных выражениях он представил мирное успение праведницы, которое долгие годы было тихим, умилительным приготовлением к христианской кончине. «Ангел смерти обрёл её, - сказал он в заключение, - бодрствующую в помышлениях благих и в ожидании жениха полунощного».
Кстати, Павел I заставит Алексея Орлова нести, впереди похоронной процессии, единственную, - но главную! – реликвию императора Петра III, его корону! И ему путь от Александро-Невской лавры до придворной церкви, - в два с половиной часа по времени! - покажется, наверное, Голгофой! Похоронят же, Петра III и Екатерину II, в соборе Петропавловской крепости, 5-го декабря 1796 года. Я назвал именно этот эпизод, - то есть само совместное захоронение, Павлом I, своих родителей в соборе Петропавловской крепости! - «свадьбой мертвецов»!
«Свадьбу мертвецов» тайно организует, над склепом могилы нашего Великого поэта в Святогорском монастыре, - через жандармерию, разумеется! – и Николай I. Организует при постановке им, в августе 1841 года, - в то время он только что расправился в Пятигорске, через заказную дуэль 15-го июля 1841 года, и со вторым поэтом России, с поэтом М.Ю. Лермонтовым! – надгробного памятника на могилу Пушкина. Вот как нам запечатлел николаевскую «свадьбу мертвецов», - не осознавая, разумеется, что это – именно «свадьба мертвецов», но, всё же подозревая, в ней, что-то нехорошее, - ибо не стал бы говорить о ней! - академик С.С. Гейченко. Он участник реставрационных работ по восстановлению могилы поэта Могилы, чуть было не уничтоженной - фашистами:
«То, что я рассказываю в этой заметке, строго документировано и рассказывается впервые…. На второй день работы (Реставрационные работы по восстановлению могилы поэта производились с 18 по 30 августа 1953 года; – пояснение В.Б.) сняли надземные части памятника. Открылись створки двух больших плит, лежащих в его основании. Когда убрали плиты, в центре основания обнаружилась камера, квадратная по форме, со стенами, облицованными красным кирпичом в один ряд. Высота камеры 75 сантиметров. В восточной стороне её маленькое окошечко. На дне камеры были обнаружены два человеческих черепа и кости. Экспертиза показала, что кости принадлежат людям пожилого возраста. Останки были измерены и помещены в специально подготовленный свинцовый ящик. Этот ящик поместили в камеру, когда, по окончанию реставрации, детали памятника были вновь поставлены на свое место».
Как видите уже и сами, здесь, в выдержке академика С.С. Гейченко, налицо не только сама николаевская «свадьба мертвецов», - над могилой нашего величайшего поэта! - но налицо и то, - к сожалению, конечно! – что она продолжается - и в наши дни. Вот, коротко, о выделяемой, здесь, николаевской «свадьбе мертвецов».
Кстати, “череп и кости” - это и особый масонский знак. В масоны затянуто, к настоящему времени, около четырех миллионов самых богатых людей Мира. Это, практически, огромный спрут, захвативший - нашу планету. И мощная, - особенно в финансовом отношении! - глобальная подрывная организация. Скрепленная не только жесткой иерархией, но и клятвою «пусть мне перережут горл, если я предам интересы братства».
Кстати, в масонское братство затянуто к настоящему времени, - как вы уже знаете по нашим пояснениям и из современных СМИ! - почти все руководство современной Украины. Примеры, тому: Л. Кравчук и - Л. Кучма (Более подробно, о масонах, вы можете узнать, - тоже, кстати! - из телепередачи по НТВ от 3-го февраля 2007 года.). А это говорит нам, в свою очередь, о том, что и Украину стремятся сделать, богатые американские и европейские круги, сырьевым придатком хищных, по настоящее время, капиталистических государств. А всё это, в своей совокупности, вновь направлено - именно на развал России.
И ещё одно. И именно по николаевскому памятнику на могилу нашего Великого поэта. Начнем, пожалуй, со следующего замечания: после захоронения обязательно ставится какое-то надгробье. Всё это прекрасно знал и Николай I, и - его приближенные. Поэтому выдержка из воспоминаний С.С. Гейченко о Н.А. Полевом, первым подавшем, в печати, мысль о создании памятника на могилу поэта, - с которым Пушкин явно был не дружен именно в последние годы своей жизни! – представляется, нам, ни чем иным, как опережающем ходом самого царя. Который прямо использует потом, как вы увидите чуть позднее, - через графа Г.А. Строганова, «добровольного», опять же, распорядителя похорон Пушкина и, потом, именно члена Опекунского совета над семьей Пушкина»! – и Н.Н. Пушкину, искренне желавшей поставить, надгробный памятник, на могилу своего мужа.
Написание именно Н.А. Полевым, - когда, о Пушкине, вообще писать было запрещено! – заметки о памятнике на могилу поэта исходит, - скорее всего, через Уварова! - именно от царя. Исходит для того, чтобы выставить и царя Николая I, в газетах, в выгодном, для него свете: царь тоже соболезнует огромной утрате. Отсюда – и смелый поступок журналиста Н.А. Полевого. Ибо и он тоже уже сломлен, царем, через полицейский арест, его «Телеграфа», и арест - самого владельца издательства.
Вот как это передает С.С. Гейченко, не знающего, разумеется, обо всех тайных кознях, царя, даже уже против мертвого Пушкина: «Первая мысль о памятнике на могилу Пушкина появилась через две недели (то есть в самый разгар всевозможных николаевских запретов на Пушкина, о которых нам поведал, к примеру, цензор Никитенко; - комментарий В.Б.) после его смерти. Вот что писал тогда Н. Полевой:
«Неужели мы не сделаем ничего для почтения памяти поэта? Наш долг ознаменовать воспоминание о Пушкине памятником, достойным его славе и русской чести. Пусть каждый из нас, кто ценил гений Пушкина, будет участником в сооружении ему надгробного памятника! Наши художники вспыхнут вдохновением, когда мы потребуем от них труда, достойного памяти поэта (По этому поводу, объявлять конкурс, на надгробный памятник Пушкину, не поздно и сейчас! – уместный комментарий В.Б.). И в мраморе или в бронзе станет на могиле Пушкина монумент, свидетельство того, что современники умели его ценить. И сильно забьется сердце юноши при взгляде на этот мрамор, на эту бронзу» (Каким окажется николаевский памятник, на самом деле, вы знаете, уже, и – без меня.).
Не менее примечательна и сама «мышиная возня», тайно организованная, царем, при создании памятника на могилу поэта. Жаль только, что С.С. Гейченко выразил, её, не через документы, которыми пользовался, а через художественный текст. Но и из него она, в общем-то, хорошо видна. Поэтому мы приведем здесь, в сокращенном виде, конечно, и часть художественного текста академика. Она, «мышиная возня», тоже организована царем, кстати, не от себя, лично, а – через графа Г.А. Строганова. Тоже бешено ненавидевшего поэта, как вы уже знаете по пушкиниане, еще при его жизни.
А от себя, как вы уже знаете по нашему книжному циклу, он выступал, в заговоре, весьма и весьма редко. Что тоже говорит об его профессионализме именно в качестве главного интригана. Выступал, как вы уже знаете по моим исследовательским работам, только в ряде сценических фрагментов. Предполагая при этом, разумеется, что они никогда не будут выявлены - именно исследователями заказанной, царем, дуэли. В чем, к счастью для нас, ошибся.
Скорее всего, что именно он, граф, и подал Н.Н. Пушкиной мысль, что уже можно будет обратиться и лично к царю на счет постановки памятника на могилу мужа. Вот как, всё это, выглядит, в художественном изображении, у С.С. Гейченко, все же выделившем, - и в художественном тексте! - не только многочисленные указания, Николая I, Бенкендорфу, Строганову и, через них, скульптору Александру Пермаголову, но и, как вы увидите чуть позднее, наиглавнейшее:
«В эти-то дни и обратился к царю председатель опеки граф Строганов от «имени вдовы камер-юнкера Пушкина, и от своего лично», - а, тайно, и здесь, он, единомышленник и добровольный помощник царя! - с просьбой даровать высочайшее дозволение на сооружение памятника на могиле А.С. Пушкина. «Жена покойного очень просит, - говорил царю, граф Строганов, - говорит, что должна исполнить сердечный обет» (Не забывайте, что через графа Строганова, как Председателя опеки, царь, в конце концов, и «выдаст замуж», вдову поэта, именно за П.П. Ланского. Что тоже является, как вы ужу знаете, тайным надругательством, царя, над Пушкиным. Которое, по своей циничности, и сравнить-то – не с чем! – пояснение В.Б.).
И, далее, следует разрешение царя. Разрешение, тоже исполненное С.С. Гейченко, к сожалению, конечно, в художественной форме: «Делай, коли так, да только без выкрутасов, смиренно…. А рисунок сочините сами, мне потом покажешь…». Впрочем, тоже передающее главное. А именно: николаевские слова – «без выкрутасов, смиренно…». Другими словами: без огласки, этого дела, в печати; серенько, то есть не величественно; и прочее. Кстати, от великолепного памятника, созданного на рисунке и чертежах Пермаголовым, и начинает появляться, - и проявляться, с этого момента! - именно николаевское, - а не пермаголовское! - очертание памятника. Это – первое.
Второе. Обязательно уже выделим, здесь, что организовывалось, всё это, заговорщиками - в конце 1839 года, когда уже 18-го февраля 1840 года они организуют - заказную дуэль, Эрнеста Баранта, с М.Ю. Лермонтовым. А 15-го июля 1841 года, - ровно за месяц до постановки памятника на могилу Пушкина! – организуют, уже, и убийство второго поэта России в Пятигорске на тоже заказной дуэли.
Организованной, А.А. Столыпиным (Он сломлен царем, кстати, за свои «грехи молодости». И он – участник обоих лермонтовских дуэлей. Точнее, тайный практический организатор, - и исполнитель! - этих дуэлей.), князем Васильчиковым-младшим и метким стрелком Н.С. Мартыновым, специально спровоцировавшего, М.Ю. Лермонтова, на ссору, с собой, 13-го июля 1841 года. Кстати, схемы возникновения обоих лермонтовских дуэлей настолько просты, - и они настолько прозрачны во всех событиях названных дуэлей! - что просто удивительно, что лермонтоведы не выделили их, нам. И, что самое обидное, не дали, - именно им! - объективных оценок.
Получается, что именно постановкой памятника на могилу Пушкина, в августе 1841 года, Николай I и завершил все свои гнусные и подлые, по своей главной сути, дела по убийству двух русских Великих поэтов. Кстати, вполне возможно, что через постановку памятника А.С. Пушкину, в Святогорском монастыре, царь и прикрывал - именно пятигорскую мартыно-лермонтовскую дуэль. Демонстративно выставляя и здесь, себя, именно как искренним почитателем талантов Пушкина и Лермонтова. Тогда как, на самом деле, бешено ненавидел их обоих. Продолжим, однако, именно конкретный разговор о николаевском памятнике на могилу Пушкина.
Вот как выглядит, со слов академика С.С. Гейченко, памятник на могилу Пушкина, изображенный на чертеже Пермаголовым уже, надо предполагать, сильно «скорректированным» (Разумеется, в худшую сторону.): и графом Строгановым, и, подключенным к этому «делу», самим царем, А.Х. Бенкендорфом:
«Через какое-то время чертеж надгробья был представлен царю. Разглядывал вместе с Бенкендорфом (Заметим, что Бенкендорф, Нессельроде и прочие, - да и сам царь Николай первый! – это не только чистейшей воды немцы, но и – масоны. Точнее, хозяева масонов.). Памятник напоминал надгробье древних: суровые камни, гранитные ступени» (Их будет потом, то есть именно после николаевской «корректировки», ровно 37. Здесь Николай I выделил, кстати, именно первые две пиководамовские пушкинские карты: тройку и семерку, а не целые года жизни Великого поэта, как утверждают экскурсоводы по Святогорскому монастырю.).
Кстати, Николая I четырехгодичный интервал заговора, - позаимствованный, им, из “царственной линии” пушкинской повести! – прямо удовлетворял и по целым годам жизни Пушкина. Где пиководамовские “тройка” и “семерка” – тоже налицо. Как видите уже и сами, и здесь всё не только взаимоувязано, у царя-”сценариста”, но и – изощренно взаимоувязано. Другими словами, и здесь николаевский садизм, - по отношению даже к уже мертвому поэту! – налицо.
Однако продолжим именно запись С.С. Гейченко, которую мы, сознательно, прервали. А, если начать её повторно, полный вид, её, будет таков: «Памятник напоминал надгробье древних: суровые камни, гранитные ступени (Смотрите эту часть записи, академика, выше.), цоколь для эпитафии, акротерии, урна с покрывалом…. Над всем этим белый мраморный обелиск. Всё скромно и даже сурово». «Хорошо. А эпитафия, надпись какая, стихи будут ли? – спросил царь. «Ничего не будет, отвечал Бенкендорф, - только имя, год и место рождения и смерти. Никаких стихов!».
«Ну что же, пожалуй, пусть будет так. Только прикажи, чтобы не делали особенно шуму…. Без газет, без объявлений. Сделать, перевезти, поставить – и конец!». «Да, - спохватился царь, - беря обратно от Бенкендорфа чертеж: так ты говоришь, монумент будет, как у древних? Но ведь Пушкин-то не древний. Он христианин. Ты сам (Что докладывал, царю, Бенкендорф, в отчете «О настроении умов в России», вы уже знаете, к примеру, из пушкинианы.) и Жуковский докладывали мне о его последних часах…. Где же христианский смысл на этом прожекте, где крест? Скажите им, чтобы присочинили крест на обелиске, обязательно!».
Всё же введем в выделяемое, здесь, пояснение, - для наглядности и убедительности, разумеется! - только что указанный мною, выше, отчет графа Бенкендорфа. Для этого приведем выдержку из книги А. Гессена, «Набережная Мойки, 12», почти в полном её объеме:
«О настроении умов в России и обстоятельствах смерти и погребения Пушкина Бенкендорф сообщал Николаю I в своем отчете о действиях корпуса жандармов: “В начале сего года умер от полученной им на поединке раны знаменитый наш стихотворец Пушкин. Пушкин соединял в себе два единых существа: он был великий поэт и великий либерал, ненавистник всякой власти. Осыпанный благодеяниями государя, он, однако, до самого конца жизни не изменился в своих правилах, а только в последние годы жизни стал осторожнее в излияниях оных. Сообразно сим двум свойствам Пушкина образовался и круг его приверженцев. Он состоял из литераторов и всех либералов нашего общества. И те, и другие приняли живейшее, самое пламенное, участие в смерти Пушкина; собрание посетителей при теле было необыкновенное: отпевание намеревались сделать торжественное; многие располагали следовать за гробом до самого погребения в Псковской губернии: наконец дошли слухи, что будто в самом Пскове предполагалось выпрячь лошадей и везти гроб людьми, приготовив к этому жителей Пскова. Мудрено было решить, не относились ли все почести более к Пушкину-либералу, нежели к Пушкину-поэту. - В сем недоумении и имея в виду отзывы многих благомыслящих людей, что подобное, как бы народное, изъявление скорби о смерти Пушкина представляет некоторым образом неприличную картину торжества либералов, - высшее наблюдение признало своей обязанностью мерами негласными устранить все сии почести, что и было выполнено».
На этом жандармском документе Николай I собственноручно положил циничную резолюцию: “Весьма удовлетворительно и читал с большим удовольствием”. Это был царский “венок” на могилу Пушкина…». Здесь А. Гессен, безусловно, прав! А его разговор с поэтом В.А. Жуковским, пожалуй, ещё выразительнее: «Мы еле довели его до смерти христианской» (Смотрите - выше!).
То, что сотворили потом, то есть после указаний царя, Строганов и Бенкендорф, мы видим, уже, по самому памятнику на могиле Пушкина. Он – более чем скромен. Выделил царь, в мемориальном комплексе, - как мы уже отметили, вам, выше! – и число, - через гранитные ступени, ведущие к памятнику! - «37» (Разумеется, через тайное своё указание.). А оно означает, у царя, как вы уже знаете, не только целые года жизни Пушкина. Но и, - через цифры три и семь! – зашифрованные, гением, карты - знаменитые тройку, семерку и туза. Сказанные Герману-Павлу I, в пятой главе повести, самим привидением Екатериной II. Другими словами, означают мартовскую, 11-го числа, дату александровского, 1801 года, англо-прусского переворота. Вот что, они (ступени!), означают - у злопамятливого царя. Они вновь означают, у него, именно пушкинскую тайную «Пиковую даму»!
«Присочиненный» же ими крест до настоящего времени красуется, - если, здесь, можно так выразиться! - именно на только что обозначенном, выше, мраморном обелиски.
Догадываетесь, к чему мы, вас, снова - незаметно подвели сейчас? Не догадываетесь? Тогда снова даем, вам, прямую подсказку! Прочитайте, уже более внимательно, то, что мы подчеркнули, вам, выше. Вновь не догадываетесь? А жаль! А царь, именно в только что выделенном нами, выше, материале, совершает - не только свое очередное осквернение - уже над мертвым поэтом. Но и свершает при этом, - «играя именно в словесность», вновь «позаимствованную», им, именно из пушкинской «Пиковой дамы»! – еще одно святотатство. Он использует именно христианский символ, - крест! – чтобы тайно показать, своим высшим соучастникам заговора, что он ставит окончательный, - и жирный! – крест - именно на Пушкине!
Вот что – главное во всей, - только что неосознанно выделенной вам, выше, академиком С.С. Гейченко! - «мышиной возне», Николая I, именно вокруг надгробного памятника на могилу нашего Великого поэта. Мышиной возне, которую Гейченко - тоже, к сожалению! - не осознал. И подтверждает царь выделяемый, здесь, свой заключительный, если можно так выразиться, акт вандализма - своими же словами. Вчитайтесь в слова Николая первого: «Он христианин. … Ты сам и Жуковский докладывали мне о его последних часах…. Где же христианский смысл на этом прожекте»?
О том, что докладывал Бенкендорф, царю, о Пушкине – вам уже известно из его отчета, хорошо известного, нам, по самой пушкиниане. Смотрите, его, выше. А вот о разговоре Жуковского, с царем, о высочайших милостях семье поэта, и о христианском смысле и он христианин, - которые похожи у царя, как вы помните, на пушкинскую «христианскую кончину» Екатерины II на её панихиде в пятой главе пушкинской повести! – следует еще раз напомнить - именно вам. Напомнить - и об его «записки карандашом», к поэту, от 27-го января. Записку, в которой царь, как вы уже знаете, просто смакует - именно «христианскую кончину» поэта. И его же слова поэту В.А. Жуковскому: «Мы еле довели его до смерти христианской». Так что всё, здесь, логично - злой царь помнит о пушкинской «христианской кончине» Екатерины II, даже при «создании», им, своего памятника на могилу поэта! И, уже, доказано. И, даже, показано - именно вам.
Остается только еще раз подчеркнуть, вам, что Николай I организует, - только что выделенный, перед вами, самый настоящий акт вандализма, и - святотатства! – именно в период подготовки им, - через того же шефа жандармов! – пятигорской заказной дуэли. С помощью, которой, он физически уничтожит и М.Ю. Лермонтова. Вот таким оказался, царь-«театрал», именно по его, - крайне непримиримому и враждебному, к тому же! - отношению к нашим Великим поэтам. И по этой причине необходимо, как можно быстрее, перезахоронить, наших Великих поэтов, именно в Москве, на их родине. Николаевский же «крест», - на Пушкина! - до сих пор «сияет» - именно на мраморном обелиске в Святогорском монастыре.
Остается только закончить сам разговор о екатерининском заговоре, разворачиваемый, её придворными, как вы уже увидели и сами, с первых часов царствования Павла I. Он, несмотря на его, довольно-таки энергичное, начинание екатерининскими вельможами, опасающимися, к тому же, за свои огромные имения, - да и, в общем-то, за свои головы! - был довольно-таки продолжителен из-за нерешительности и колебаний великого князя Александра.
Наконец-то и его - как-то уговорили…. А он всё-таки взял обещание, с заговорщиков, о сохранении, ими, жизни своего отца. Взял обещание с них, несмотря даже на то, что сам видел как много «наломал дров», его отец, как во внутренней, так и во внешней политике. И, тогда, был назначен срок, - в своем роде «черная метка» заговорщиков! - через четыре года, четыре месяца и четыре дня царствования Павла первого! Не без прямого участия, как мы уже и указывали, пруссаков и англичан. И тогда получилось, у заговорщиков, именно 11-го марта 1801 года!
Так и произошел повторный, после екатерининского переворота 1762 года, заговор, англичан и пруссаков, именно против России. Кстати, третий по участию именно Ангальт Цербстской и - по нашему счету (Первый она пыталась реализовать, в жизнь, как вы уже знаете, в 1756 году при сильнейшей, тогда, простуде императрицы Елизаветы Петровны.).
Кстати, здесь уже начинает довольно-таки отчетливо просматриваться и сам замысел-интрига, ещё живой Екатерины второй, именно по «прокатке Павла» («Мимо российского престола» - мы, здесь, уже смело опустим!). А интрига, эта, тоже многоходовая, - и тоже длительна по времени её исполнения! – у самой талантливой, в общем-то, интриганки Европы! Попытаемся дать вам, здесь, хотя бы её наиглавнейшую суть. А она сводиться, у Екатерины второй, - и её помощников (Графа П.А. Зубова и графа А.А. Безбородко)! – в следующие основные положения.
Первое, в общем-то, тоже очень важное во всей екатерининской комбинации. Екатерина II, обозленная, - после отравления, в 1776 году, принцессы Вильгельмины Дармштадской! – сочувствием Павла намерениям своей первой жены (Смотрите, об этом, выше.), решает, что именно до конца своих дней она, а не Павел, будет держать власть над Россией. Этому способствовало и то обстоятельство, что её старший внук, Александр, родился только в 1777 году.
Второе. Именно после рождения внука Александра, Екатерина II и начинает исподволь готовить – свой заговор против Павла I. В частности, начинает готовить, ему, именно указанный, выше, пакет с её «Записками». Записками, в которых и утверждает, ещё раз выделим, что Павел, у неё, «побочный сын». Другими словами, сын, не имеющий никаких прав на российский престол. А, при подрастании её внука, Александра, готовит, уже, именно его к российскому престолу. Готовит, его, именно через его очень раннюю женитьбу на немецкой принцессе Луизе Баденской (Смотрите, об этом, выше.).
Третье, пожалуй, самое важное в екатерининской интриге против Павла, так и не осмысленное – нашими историками. Уже, скорее всего, в 1796 году, - года, когда она уже почувствовала себя, несколько раз, очень плохо! – она сообщает своим ближайшим помощникам, графу А. Безбородко и графу П. Зубову, именно как - «прокатить Павла». А главный смысл её «прокатки Павла» заключался примерно в следующем.
Первое и, пожалуй, самое важное. Дать именно поцарствовать - Павлу! Дать для того, чтобы потом, - то есть как бы на законных основаниях (Через скоропостижную смерть Павла, от апоплексического удара)! – и привести, на престол, именно своего внука Александра, лично, ещё раз выделим, ею воспитанного.
Второе. Давать, по царствованию Павла I, какие-то небольшие сроки, обусловленные, в основном, с согласием, её внука, на заговор и, разумеется, на царствование. Скорее всего, что последним таким сроком было, у русских екатерининских масонов, именно уже указанные вам, выше, четыре года, четыре месяца и четыре дня царствования Павла I. Другими словами, именно 11-го марта 1801 года.
Подтверждается, этот замысел и срок, не только многочисленными историческими материалами, - которые нет-нет, да и прорываются к нам, порой, то через историков, а то и через исторических писателей! - но и тем, что внук Екатерины II, Александр, действительно долгое время не решался на заговор против своего отца. И тем, что после свершения убийства, Павла I, действительно было объявлено, что Павел «скоропостижно скончался от апоплексического удара». Вот главный смысл и содержание именно екатерининской интриги против Павла и, следовательно, против России. Она, как видите уже и сами, очень тщательно продумана практически со всех сторон.
А поэт-историк в шестой главе своей «лучезарной» «Пиковой дамы», начинает «игру», «богатых игроков», именно против императора Павла I. Выделив его, в пятой главе своей «лучезарной» повести, и «побочным сыном» Екатерины II. Выделив, в ней: и «худощавого камергера», то есть камергера С.В. Салтыкова; и «англичанина», то есть английского посла Уитворда (Смотрите пятую главу, пушкинской повести, самостоятельно.)!
Но и не это, - тоже очень, в общем-то, очень важное - по своей главной сути! - мы хотим выделить - в этом пояснении. Вспомните первую главу нашей повести-аналогии. А там, по версии «Искателей», засверкали, вдруг, латинские цифры LXXII, обозначающие число 72. Число, записанное другими заговорщиками, – сверстниками Александра I и боевыми офицерами похода против Наполеона! - маслеными красками - даже в церковном храме!
Означающими, как вы уже знаете, 12-ое марта 1826 года. Как дату ухода, императора Александра I, «в старцы», - или в «бега»! - и захвата власти – декабристами. А это ведь, если перевести эту дату в другие измерения, и дата, идущая, у заговорщиков, сразу же после 11-го марта 1801 года, то есть на другой день! И – тоже срок царствования, - 25-ть лет! - но, уже, императора Александра I. Другими словами, это тоже, в своем роде, разумеется, своеобразная «черная метка» - заговорщиков-масонов!
А ведь Пушкин обозначил нам, через игру-поражение у Нарумова, - и «декабристов», выделим! - и это обстоятельство! Так что поэт у нас, по «Пиковой даме», и первый историк, - причем историк объективный! – именно по декабризму. И, что здесь немаловажно, специалист по масонской природе декабристов!
Другими словами, злобные масоны, или прямые враги России, - начиная, разумеется, с екатерининского переворота 1762 года! – под влиянием именно «русского духа» и русской среды превратились, у нашего поэта-исследователя, в истинных и искренних, к тому же, защитников своей Родины. Смотрите, об этом, выше. Как превратился в защитника России, потом, и император Александр второй! На этом мы пояснение к александровскому заговору, 1801 года, временно и закончим.
11. Вольтеровы кресла – мягкие, глубокие кресла с подъёмными столиками у ручек. На мой взгляд, поэт выделяет их, в своей повести, для следующей цели. Для того чтобы мимолетно намекнуть нам, далеким от него потомкам, и на «дружбу» Екатерины II, - по примеру Фридриха Великого! – и с продажным, всегда, Вольтером. «Дружбу» с тем, чтобы и её считали – именно просвещённым монархом.
12. «…было без четверти три!». – Введено нами, в повесть-аналогию, чтобы соединить мгновение кончины Екатерины II, в третьей главе «Пиковой дамы», с мгновением прихода к Германну-Павлу I, в пятой главе «Пиковой дамы», графини-привидения.
В третьей главе пушкинской повести, оно, кстати, тоже обозначено, у нашего поэта, но – не особо отчетливо. Оно тайно обозначено у нашего поэта, - тоже, кстати, через текущее время третьей главы пушкинской повести! - только через целый ряд вполне определенных предложений его “Пиковой дамы”. Вот, они, перед вами: «В десять часов вечера он уже стоял перед домом графини»; «Ровно в половине двенадцатого Германн ступил на графинино крыльцо»; «В гостиной пробило двенадцать…»; «Часы пробили первый и второй час утра…». Остальные же оставшиеся, у поэта, сорок пять минут, Чародей словесности специально отводит: на раздевание, графини-императрицы, прислугою; на диалог, Пушкина-Германна, с графиней-императрицей!