........................................Моим любимым подругам.
Тамара глядела в стеклянную панель. Мутная зеркальность автобусной остановки отражала брюнетку в коротком чёрном расклешённом плаще из блестящего пластика. На ногах – ботфорты. Между плащом и сапогами блестели гладкие ладные ляжки в лосинах. В отражении было чем полюбоваться: сочные губы, короткое каре, солнечные очки вместо обруча. В руках маленькая сумочка и большой красный зонт в чёрный горошек. Особенно глаз ласкала тигровая оторочка плаща, создававшая иллюзию женщины-вамп. Такими они представлялись Тамаре.
Завидев приближавшийся автобус, она поспешно отступила за стеклянный щит остановки - чтоб не забрызгал; только этого не хватало!
Тамара шла на утреннее свидание. А когда ей ещё на свидания ходить? Вечером она прилежная мама, с недавних пор – одинокая. Начитавшись в интернете историй о счастливых встречах, она решила попытать счастья на сайте знакомств. В анкете написала коротко: «Пью, курю и ругаюсь матом.» Тамара действительно не гнушалась крепким
словцом – к месту, могла в приятной компании хлопнуть стопарик водки, и очень много курила - нужно же как-то успокаивать нервы. А развод из кого угодно сделает дёрганую психопатку. Правда,
до психопатки Тамара ещё не дошла! Спасали сигареты. И пачка депрелио...[1]
Мужик повалил косяком. Причём один другого приличней. А Тамара уж приготовилась вкалывать на сайтах, как раб на галерах, выискивая
достойных кандидатов... Но чудо - уже через час она болтала по мобильнику с мужчиной из собственного города.
***
Тамара подошла к кафе, в котором была назначена встреча. У входа была разбита зимняя терраса: под брезентовым навесом красовались столики, покрытые клетчатыми скатертями, кресла с зелёно-кремовыми полосатыми подушками. Тонкие белые колонны обвивали искусственные лианы, а между столиками дышали теплом раскочегаренные газовые обогреватели. Терраса была пуста. Тамара заглянула через стеклянную дверь вовнутрь – там тоже никого не было, и курить в кафе было нельзя – предупреждающий знак с перечёркнутой сигаретой, казалось, тыкался прямо в нос. Выбора не оставалось... Тамара опустилась в кресло у дальнего столика в углу и решительно придвинула к себе пепельницу. Из дверей кафе выскочил долговязый лысеющий официант в чёрном фартуке до пят. Улыбнулся заученно, поправил сдавливающую горло бабочку, поменял ещё чистую пепельницу и встал в стойку – слушать заказ.
Когда он отошёл, Тамара вдруг обнаружила, что на другом конце террасы боком к ней сидит человек с седыми висками. Перед ним исходила паром чашка кофе. Тамара захлопала глазами: можно было поклясться, что ещё три секунды назад тот столик был пуст... Обладатель благородной седины и тёмно-синего пиджака, из-под которого стильно выглядывал воротничок рубашки, поднёс к уху мобильник. Тамарина трубка, до того смирно лежавшая на столе, забилась в конвульсиях.
- Я на месте, - прозвучал низкий голос.
- Я тоже, - ответила Тамара.
Мужчина обернулся, приветственно зажестикулировал и поднялся. Неспешно двинулся к Тамаре.
- Здравствуйте! – она протянула руку. Мужчина аккуратно утвердил свою чашку на столе - и только потом склонился к тамариным пальчикам.
- Ого, - хмыкнула Тамара. – В наше время мало кто прикладывается дамам к ручке... – И вдруг обомлела: «Ой...Это ВЫ?»
Перед ней стоял известный артист. Во всяком случае, известный Тамаре: она несколько раз ходила в театр на спектакли, в которых он играл.
- Я, - он скромно потупился, по-девичьи зардевшись.
- Не может быть! – продолжала изумляться Тамара.
- Может... – он развёл руками.
- Да как же это... Я думала, уж знаменитостям вовсе нечего делать на сайтах знакомств...
- Ну... Мы тоже люди.
- Так не бывает...
- А вот и бывает!
– Он засмеялся – открыто, заливисто, молодо. И Тамаре сразу стало спокойно и уютно, волнение куда-то улетучилось.
Из-за туч показалось умытое слабохарактерное солнышко. На искусственной зелени заискрились камнями из заморской короны капли
непросохшего дождя. Из-за домов торчал обрывок радуги. Это совершенно точно был знак!
- Ох, что же вы стоите? – спохватилась Тамара. – Присаживайтесь, пожалуйста... Даже не знаю, как мне вас называть - не по сайтовскому же нику.
- Меня Серхио зовут, - удивился её собеседник (узнать узнала, а имени не помнит). – Так ко мне и обращайтесь.
- А я – Тамара. На самом деле... – Она решила не заморачиваться сочинением ника, а поставила своё настоящее имя - которое, как ни странно, оказалось незанятым. Либо Тамар было мало, либо все они решили придумать себе имена позаковыристей.
***
Собираясь на встречу, Тамара рассчитывала, что ограничится получасовым кофепитием, а потом побежит по делам: кафе находилось как раз в центре, неподалеку от её офиса. Она была «свободным художником» – брала работу на дом, позволяя себе появляться в
офисе раз в неделю, а то и в две. Но именно сегодня она сообщила секретарше, что явится, кровь из носу... Краем глаза Тамара следила за медленным движением стрелки часов на запястье, мысленно
умоляя - постой, не спеши... И вдруг поймала себя на том, что невнимательно слушает Серхио. А ведь желала бы, наоборот, всеми фибрами впитывать каждое слово, улыбку, взгляд – глаза в глаза – и дальше, в глубину души, запечатлеть в памяти – а как же? Ведь не всем выпадает удача встречаться с настоящими артистами... Почти со звёздами.
***
На террасу забрёл скучный китаец-продавец цветов, и взял курс на единственный занятый столик. Тамара отмахнулась – не надо нам роз, спасибо!
Серхио же улыбнулся, жестом задержав китайца. .
- Нихао![2] Пожалуйста, выберите самую красивую розу. Под стать вот этой! – И указал глазами на Тамару.
У Тамары перехватило дыхание. Как давно ей не делали подобных комплиментов. Если вообще когда-нибудь делали...
Торговец льстиво склонился, предоставляя Серхио самому выбрать цветок для Тамары. Розочки были мелкие, хиленькие: из тех, что ещё не раскрылись и не раскроются уже никогда - преждевременно срезанные бутоны, завёрнутые по отдельности в саван из целофана.
Рука Серхио застыла над букетом. Достойной розы не находилось.
- Иэх... Давайте все!
Китаец не поверил своему счастью, несколько раз переспросив: точно все? Дважды пересчитал деньги; ну кто бы мог подумать – ведь до самого позднего вечера пришлось бы бегать между столиками, приставать к прохожим, пытаясь не обижаться на тех, кто проходит мимо и отмахивается – такая работа...
***
Тамара смаковала кофе – чашку за чашкой, курила – сигарету за сигаретой. Все тот же официант – долговязый, в чёрном фартуке до пят, зачем-то подтянувший и без того тощий живот - появлялся регулярно. Дёргал бабочку на шее, менял никогда не пустовавшую
пепельницу, приносил кофе, воду, пирожные, еще кофе и воду. И постоянно исподлобья поглядывал на Серхио. Он завидовал. Такую красавицу уводят! Вместе с тем, было совершенно ясно - ему с актёром этим не сравниться. Для женщины он полупрозрачен. Спасибо, дежурная улыбка - и снова всё внимание красавчику... Жизнь несправедлива.
***
Она слушала голос собеседника, почти не вникая в слова. Ах, ведь он нравится женщинам - и, представьте, нет рядом той, с которой бы хотелось провести рука об руку всю жизнь!.. Не везёт ему, но он точно знает: она, та единственная, особенная, где-то близко. И он не перестаёт оглядываться, выискивая её в толпе. А сейчас, в данную минуту, ему кажется... глупо, конечно... Но он почти уверен, что
Тамара и есть эта самая. Для которой следовало жить и творить, выходя на сцену, дарить себя публике. Всё, что мы отдаём,
возвращается к нам сторицей - вот и ему наконец-то воздалось... Или нет?
Тамарина душа отзывалась: да,да! А во взгляде отсвечивала темная зелень искусственных джунглей. Вот Он - рядом. Сегодня она
вытянула свой выигрышный билет.
***
В офис она уже не попадала при любом раскладе. И в колледж за младшим сыном тоже безбожно опаздывала... Спохватившись, Тамара сделала над собой усилие, жестом прервала поток патоки, струившейся из уст Серхио; схватила трубку и набрала соседку:
«Пожалуйста, забери моих мальчишек!» Дивясь и ужасаясь сама себе– она ведь мать! А вот сегодня оказалось, что еще и женщина...
Серхио заказал закуску. Тамара тыкала вилкой ветчину, омлет, грибочки. Смеялась и ежилась внутри от вины: предательница,
преступница. Серхио дотрагивался до её руки, до мягкого пластика плаща на локте, до тёплой коленки – и Тамара испуганно замирала:что это он? Что это с нею? И тут же сердилась на себя: да всё нормально! просто она уже успела забыть, что так бывает...
***
Возвращаясь из дамской комнаты – если женщина решила украсть сердце достойного мужчины, губы её должны быть яркими и сочными, а не объеденными – Тамара поймала затуманенный взор официанта и... подмигнула ему... И чуть не остановилась, поражённая: шкодливость была ей настолько несвойственна! А ещё она вдруг осознала: её отражение в зеркале изменилось. Но в чем? Заблестели глаза? Засияла и без того перламутровая кожа? Выросли невидимые крылья?
Неуловимая эта метаморфоза Тамаре нравилась: она красила её необычайно.
Ее встретил оценивающий, изучающий взгляд Серхио.
Тряхнув волосами, она уверенно приблизилась к столику. Мягко опустилась в кресло, чуть прикрыв глаза, а потом распахнула их так
неожиданно, что мужчина вздрогнул. «То-то же!» - рассмеялась она про себя и вытащила из пачки ещё одну сигарету.
- Ни одна из моих женщин не курила, - ни с того, ни с сего сказал он. – Мне вообще кажется, что целовать курящую женщину, это тоже самое, что...
- Целовать пепельницу, - завершила за него фразу Тамара. – Фу, что за банальность. А я вот - курю. – Она развела руками и улыбнулась. - Уж какая есть...
- Замечательная, - ответил он и поднес ей огонь.
***
Когда стрелки часов показали недопустимо поздний час, Серхио попросил счёт. Тамара потянулась к сумочке, но он остановил её руку.
- Пожалуйста, не надо. Мои женщины не платят, когда они со мной.
То, что он постоянно повторял это «моя женщина» Тамаре льстило безумно. Уже! Видимо, когда она решила зарегистрироваться на сайте знакомств, это звёзды постановили: пора! Время Тамаре найти любовь. Кто-то давным-давно сказал: когда судьба, всё складывается само, без усилий. Она придёт, они увидят друг друга, и - победа. Трофей – любимый мужчина на всю жизнь – окажется у неё. За ней. Для неё... Всё будет для неё, для Тамары.
- Всё для тебя, Тамара! - сказал Серхио и протянул ей подарочную зажигалку с адресом кафе, пластиковую рекламную ручку и календарик, которые принёс на подносе услужливый официант.
Она смахнула все предметы в сумочку, не придав значения тому, что каждый был в единичном экземпляре.
Серхио оставил на блюдце для сдачи мелочь на чай, взял Тамару за руку, и повёл к выходу с террасы. Разогревшаяся от дыхания обогревателей, Тамара пожалела, что не сняла плаща. Она поёжилась от холодного воздуха и Серхио приобнял её.
Она ощутила тяжесть его плеча, выбритую близость его щеки, свежее дуновение одеколона. Нежность и гордость одновременно – они привлекали взгляды! Какой-то прохожий остановился и стал
фотографировать их на мобильный: Серхио узнали. Серхио помахал приветственно, но не остановился, а наоборот, ускорил шаг. Перехватив Тамару поудобнее за локоть, увлёк за угол, на узенькую полутёмную улицу. Оглянувшись, нет ли кого-нибудь поблизости, остановился, притянул к себе и поцеловал. У Тамары ослабели ноги, и то ли в груди, то ли в висках гулко забилось: да.. да.. Так бывает, и только так должно быть...
Когда поцелуй прервался, они ещё постояли какое-то время: Тамара – уткнувшись носом в его куртку, пытаясь запомнить аромат одеколона и кожи; Серхио – прижавшись губами к её волосам. . Кто-то из них сделал неловкое движение –с Тамариного лба соскользнули солнечные очки и разлетелись по асфальту.
- Дорогие были, – нарушил молчание Серхио. –Только хорошие так разбиваются...
Она подивилась: опять банальность. Но возразить не успела.
- Куплю тебе другие. Ещё дороже! У моей женщины должно быть всё самое лучшее! – Он заглядывал ей в лицо так внимательно, что Тамара смогла лишь рассмеяться:
- Да ладно!
***
Тамара получила от Серхио сообщение: «Спасибо что ты есть, что нашлась!» Это её тронуло: оказывается, мужчины способны чувствовать также, как женщины! Более того могут выражать
эмоции словами.
Первый её муж – Фелипе – был не многословен. Они познакомились
на дне рождения у приятельницы. Пригласили Тамару для количества: тринадцать - число несчастливое, и она стала четырнадцатой. Тогда ещё не муж смотрел-смотрел на целующиеся парочки и подкатился
к Тамаре:
- Ты думаешь о том же что и я?
- В смысле? – уточнила Тамара.
- Ну... того... это... – он наклонился и ни с того ни с сего вдруг присосался к её губам.
- Ты что? Очумел? Пусти! - Тамара вырвалась и метнулась в прихожую за шубкой. Фелипе помчался за нею – извиняться, провожать...
Через три дня они подали заявление в мэрию. Расписались без фанфар, и Фелипе считал, что о главном Тамара знает и так. Раз он с нею, значит – любит. Всякие муси-пуси – лишнее. Постепенно Тамара
привыкла думать также: розы-мимозы хороши на экране. А семейная жизнь похожа на гамму: убрать квартиру, приготовить ужин. В выходные – стирка. В конце месяца – зарплата в шкатулке на комоде. C-dur[3] без знаков альтерации...
Рождение сына же превратилось в большой бемоль. Фелипе детей вовсе и не хотел! Но Тамара идти на аборт отказалась. Она считала,
что имеет полное право исполнить своё женское предназначение. О чем и заявила без обиняков.
На это Фелипе молча собрал чемодан - и вышел из её жизни.
***
Поворот ключа, и она в своем «сопливом царстве». Мальчишки с распухшими носами выскочили ей навстречу, две тёмные головки синхронно зарылись в складки плаща. Из зала, теряя тапочки, принеслась соседка.
- Ума не приложу, что с ними делать! Абсурд полнейший!
- Что случилось?
- Ма-а-а-а! – гундосил старший.
- Ааааа! – вторил младшенький.
- Им сегодня четвертные оценки сказали. Табели там, в кабинете.
- Так плохо? – округлились глаза Тамары.
- Дааааааа...
- Глупости! – возразила соседка. – Мои бы так учились! У одного 98
баллов, у другого 97!
- Я хочу стоооооо!
- А я двееееести...
- Милый, - Тамара погладила младшенького, - больше ста не бывает...
- А я хочууууууу....
- Слушайте, идите-ка вы смотреть телевизор. Я провожу Клару, и мы всё обсудим. Попрощайтесь с Кларой.
- Ураааа! Телевизор! Клара, пока! – И мальчишек как ветром сдуло.
- Смешные они у тебя...- улыбнулась Клара. - Без твоего разрешения от телевизора отказались наотрез. А знаешь, это хорошо, что у меня
ключ от твоей квартиры.
- И вправду... Спасибо тебе, Клара!
- Не за что! Когда-нибудь и ты моих заберёшь... Мало ли что может случиться.
***
- Ма! Тебе эсэмэска пришла!
- Да? Принеси, пожалуйста, мою сумку, солнышко!
Опять Серхио: «Я уже по тебе скучаю!» Забавно - ещё и часа не прошло, как они расстались... А второй муж не просто не скучал без неё после их первой встречи... Он вообще встречаться не хотел. Тамару ему фактически навязала подруга. А его подарила Тамаре
на день рождения: «Принимай дар! Мне ни к чему, а тебе в хозяйстве сгодится».
Тамара ахнула – как это, людей дарить? Подруга, шальная итальянка Катарина, пренебрежительно махнула унизанной кольцами рукой:
- Да он с дефектом. У него детей не может быть, а малышей он лююююбит! Вот и будет твоего на руках носить, и тебя за компанию. У, ты мой лапочка! – И Катарина потрепала по щеке сопящего во сне тамариного первенца.
- А отчего детей не будет? – засомневалась Тамара, разглядывая фото привлекательного молодого человека.
- У него сперма «ленивая». Не добегает, куда надо... Ну что, вызвать его? Пусть скрасит наш скромный праздник! - И Катарина усердно принялась набирать смс.
- Чего ты там карябаешь? – недоверчиво сунулась Тамара.
- О том, что на рынке отношений появилась чудная оферта[4], просто чойо![5] Пусть поторопится, а то пропустит!
- Ну, ты даешь! Я что - товар?
- Конечно. В смысле «у нас товар, у вас купец...» Да шучу я, Тамара. А зовут его Цезарь, кстати. По-моему, это знак!
- Что за знак?
- Ты – царица Тамара, он – император Цезарь, монархическая пара получится. Вот и Фелипе у тебя был королём: Фелипе Второй[6]
– мой самый любимый испанский правитель… Да не волнуйся ты, он действительно хороший парень! Вот увидишь!
Цезарь долго ломался, но наконец прибыл. Катарина сватала Тамару: и красавица, и умница, а Тамара попеременно краснела и бледнела: стеснялась дурацкой ситуации, в которую попала. Тем удивительнее было, что затея удалась. Через месяц Цезарь с кожаным баулом входил
в тамарину квартиру, а потные грузчики втаскивали старый надрывно тренькающий рояль. И снова гаммы, только теперь - Fis-dur[7]...
Характер у Цезаря оказался истинно императорским: сплошные диезы. Тамара уж думала прогнать его с глаз долой, когда оказалось,
что ленивые сперматозоиды добежали... Расписались без фанфар. Цезарь кряхтел, но выжимал соки из свежих апельсинов, замучил жутко полезным сельдереем, пытался заставить Тамару бросить курить. Она и бросила – ровно год продержалась. Потом молоко пропало, в связи с чем Тамара радостно задымила по-новой... И додымилась до рака. Год цеплялась за жизнь, всеми конечностями:
двое детей, умирать рано. А когда сожранные химиотерапией волосы Тамары снова отросли, Цезарь признался: он любит другую. Последний аккорд... Цезарь безмолвно собрал баул и удалился из её жизни, а Тамара пошла и купила блок сигарет.
***
Ночь. Дети спят, а Катарина всё допрашивает Тамару по скайпу: какой он, этот Серхио? Радуется... Полюбовалась в гугле на фотку Серхио,
повосхищалась: представительный мужчина! Наш будет. Катарина всегда говорила «мы», даже если подразумевалась только Тамара. Жаль, что она вернулась в Италию, Тамаре её не хватало - больше подруг как-то не встретилось. Но она благодарила бога и за Катарину...
Когда Тамара училась в университете, она подрабатывала нянечкой, Катарина же приехала в Испанию по программе au-pair[8]. Они
познакомились в парке, облюбовав одну и ту же затерянную в зелени лавочку, дабы выполнять домашние задания и наблюдать за игрой воспитанников. Лентяйка-Катарина отложила учебник, и обрушилась на Тамару всей мощью своего обаяния. Тамара сперва отвечала
односложно, но вскоре поддалась - и из парка они вышли почти подругами. А через неделю уже не могли представить себя порознь. Они сняли небольшую квартирку: две спальни, общая комната, терраса, на которой смелая Катарина принимала солнечные ванны нагишом. Говорят, дружба – это любовь без крыльев. А у Тамары с Катариной дружба была крылатой.
- Была б я мужиком, я б на тебе женилась! - покатывалась Катарина.
- Не, лучше пусть я буду мужиком - хихикала Тамара, - я лазанью делать не умею!
- Фигня, сейчас научу!
Любимое катаринино словечко «фигня» обратилось в девиз. Ушёл Фелипе? Фигня, прорвёмся! Нашли рак? Тоже фигня. Сейчас это лечат, вот увидишь. Цезарь разлюбил? Фигня, ты и без него проживёшь. И Тамара верила, что и вправду фигня, и сама удивлялась, когда все трудности незаметно оказывались позади.
- Видишь, мы всё можем! - радовалась Катарина.
- Тебе цены нет! Жаль, что я не мужик, - отзывалась Тамара.
[1] Deprelio - антидепрессант
[2] Здравствуйте (кит.)
[3] До мажор.
[4] Oferta – (исп.)предложение, товар со скидкой.
[5] Oferta – (исп.)предложение, товар со скидкой.
[6] Фелипе Второй (1527-1598) – испанский король, построивший
Эль Эскориал.
[7]Фа-диез мажор имеет шесть диезов.
[8] Международная программа, позволяющая молодёжи прожить год в семьях за рубежом, совершенствуя язык, зарабатывая деньги и знакомясь со страной.
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2010/05/31/363