Так, в трудах и заботах, пролетел первый год. Климат мне понравился, зимы можно сказать и нет. На снег можно посмотреть при желании, что я и сделал. Когда были полностью набран кавалерийский и пехотный отряды, мы совершили небольшой учебный переход. В предгорьях Альп мы ненадолго стали лагерем. И вот там то как раз лежал снег. Было достаточно холодно.
Вернулись, имея некоторые потери. В пехоте простудились и сильно заболели семеро, фурункулёзом заболела половина отряда, один балбес настолько сильно стёр ноги, что они воспалились, и даже стоял вопрос об ампутации. В кавалерии у трёх бойцов вылез геморрой, практически у всех лошадей, кроме моей, так или иначе были побиты копыта и имелись другие болячки. После всего этого я стал по другому смотреть на проблемы полевой армии. Сам по себе переход, уже напряжение сил.
Балбеса стёршего ноги перевели, наряду с теми кто сильно заболел, в состав стражников поместья. То же самое было произведено и в отношении заболевших геморроем. Выяснилась необходимость обучения более тщательному уходу за лошадьми. В этот же момент я распорядился окончательно открепить призванных в магнатскую армию колонов от земли. Переселил их с семьями в пределы поместья. В их числе должен был быть и Феликс. Но я так подумал, что надёжный человек на посёлке колонов мне не помешает. Потому прислал рабов, они построили Феликсу конюшню. И теперь он стал старшим на посёлке. Естественно, я частенько бывал у него в гостях. И потому не терял связи с простыми людьми. Колоны охотно всегда рассказывали о своих проблемах. Однако следовало быть осторожным в части раздачи обещаний. У людей, после некоторого, даже существенного, смягчения повинностей, начали резко увеличиваться хотелки.
Хотелки конечно были и разумные. Типа как окружить посёлок частоколом и рвом. Для защиты при набегах хоть что-то. Потому я тут не только согласился, но и постарался посильно помочь. Сначала даже думал и мечи простые, германского типа, заказать и раздать. Но Феликс, узнав о том, что я собираюсь сделать, примчался на поместье галопом и принялся жарко убеждать меня в том, что этого делать не стоит. Мечи в итоге заказали, и копья, и топоры, и стёганки. Но хранились они на поместье. С таким расчётом чтобы выдать всем колонам только при начале набега. Феликс же, время от времени приводил группы колонов для занятия строевой подготовкой и обучения основам боя. Паулос был доволен, я ведь приплачивал ему немного за обучение колонов. В кошельке звенело больше монет – что же не радоваться.
Тем временем, по периметру поместья начали заливать бетонный фундамент будущей стены. Камень, и другие стройматериалы, уже были завезёны. Так я впервые познакомился с таким материалом как римский бетон. Делали его из измельчённых в пыль камней с добавлением извести. Добавил воды, замешал, залил в опалубку и вот, натуральная бетонная конструкция. Прочность зависела от добавляемой каменной пыли. Камни то ведь разные бывают. Кто-то мне даже рассказывал, что в старину, во времена Цезаря, бетон чётко делился по сортам. Типа как из одной провинции лучше идёт на основания дорог, а из другой лучше на отливку стен и колонн пускать. Сейчас уже конечно мы были не столь щепетильны. Наш бетон был из Италии. В нём было слишком много извести. Потому было очевидно, что построенная стена, из-за фундамента, будет не столь долговечной.
Незадолго до времени сбора основного урожая начались тревожные события. Виталий в один из дней заявился ко мне мрачным. Сообщил, что бургунды на юге Верхней Германии собирают силы для нового набега. Источником его информации был один из заместителей дукса Кассия Агенобарба, который командовал пограничным легионом в нашей провинции. В тот день мы очень долго общались с Виталием. Он рассказал, что наиболее эффективным способом действий в нашем случае будет нанесение упреждающего удара.
В ближайшие дни мы встретились с Кассием Агенобарбом. Тот подтвердил информацию о предстоящем набеге. Как же мы были к нему не готовы. Дукс лишь развёл руками, мол все не готовы, что же такого. Наше предложение о проведении демонстрации сил путём упреждающего удара он встретил скептически. Мол при этом придётся переходить через фактический лимес, а это чревато серьёзными проблемами без санкции из Равенны. Однако, попав под наше влияние, он всё же предложил компромиссный вариант. Суть его сводилась к тому, что из самого легиона к демонстрации будут привлечены лишь силы разведки. А вот остальные силы будут частными – отряды магната и ветеранов. Другие варианты дукс категорически отверг. Что делать, пришлось соглашаться на компромиссный вариант.
Старшим разведчиком в легионе был молодой ещё парень по имени Гай Констанций. Начинал службу он в превенторах (так в оригинале, речь о силах специального назначения империи). Потом по пьяни, в Медиолании, устроил дуэль с одним из офицеров палатинских, и тяжело его ранил. Вроде всё по честному. Но палатинский оказался редкостным уродом и подстроил перевод Констанция в пограничный легион.
Так что с разведкой у нас было хорошо. Собственно с приходом Констанция в легион разведка и начала работать нормально. Было установлено, что бургунды ведут сейчас накопление сил. Отряды бургундов прибывают в лагерь на большой лесной опушке рядом с границей. Временами, перепившись пива, они выходят к границе и осыпают угрозами наших дозорных. Однако прямых стычек ещё не было.
Было решено устранить проблему радикально – уничтожить весь лагерь. При этом нельзя было оставить ни одного свидетеля. И желательно было не иметь потерь в людях, лошадях и снаряжении. Для этого нам нужно было скрытно перейти границу. Расчистить маршрут выдвижения от лишних глаз взялись разведчики легиона. Отсечную позицию в лесу, во вражеском тылу, заняли пехотинцы-ветераны. Их задачей было не допустить с одной стороны никакого организованного отступления бургундов, с другой отловить тех, кто попытается всё же скрыться, с третьей стороны эти силы служили основным резервом. Главный удар по бургундам наносили всадники-ветераны и мой кавалерийский отряд. Зачистка лагеря возлагалась на мою пехоту. Устранение дозоров на разведчиков легиона.
Пленные бургунды потом рассказывали, что они всё же заметили перемещение наших сил. Но не смогли верно оценить их численность и определить цель перемещения. Атака началась по сигналу Констанция, на рассвете. Влетели в лагерь бургундов мы стремительно и начали рубить очнувшихся сонных бургундов. Кстати, спали они не снимая доспехов. Однако это им не особенно помогало. Первого бургунда, вообще первого человека в жизни, я убил просто. Он соскочил с шкуры, на которой спал, и был как раз без доспеха. Стоял он ко мне спиной. Я по неопытности ударил его мечом в полную силу и почти перерубил напополам. Это потом уже придёт навык экономии сил и я буду таких врагов, без доспеха, убивать лёгким, почти незаметным для меня, тычком острия.
Уже в первую минуту боя я потерял управление. Мои всадники разбрелись по лагерю и убивали всех попавшихся на глаза бургундов. Ветераны же проезжали по лагерю хоть каким-то строем из конца в конец. Подошли мои пехотинцы и радостно накинулись на оставшихся врагов. Опять же, я их боем не управлял. В силу этого, остатки бургундов сбились в отряд и начали организованно отходит к лесу. Виталий подъехал на лошади ко мне и прокричал на ухо, что его всадники не смогут смять этот строй ощетинившийся копьями. У их лошадей не было ни попон ни пластинчатых доспехов.
В этот момент мне волей-неволей пришлось возвращать себе управление. Наскоро построив своих всадников я приказал сменить оружие на копья. Не знаю почему, может предчувствие, но я лишь перед самым боем распорядился одеть на лошадей переднюю защиту. Это было верное решение.
Часто приходится теперь читать, мол копьеносцы убийцы кавалерии. Чтобы действительно эффективно остановить атаку тяжёлых всадников нужно иметь вероятно длинные копья, типа как у бойцов Александра Македонского. Обычным коротким копьём летящего на полном скаку, закованного в броню всадника и лошадь не остановить. Древко копья просто переломится, а державший его копейщик со сломанными, или вывихнутыми руками упадёт на землю и будет тут же затоптан.
Длинных копий у бургундов не было. Мы вломились в их строй даже не совсем на полном скаку. И строй наш был не идеален. Раздался треск ломаемых копий, истошные крики раненых бургундов. Мы проскочили через строй врага, смяв его, и оказались в самом начале леса. Я истошно заорал – Вытащить мечи!!! Отбросил своё копьё на землю, вытащил меч. Остальные повторили мои действия. Оставшихся бургундов мы исступлённо рубили мечами и топтали копытами лошадей. К этому моменту, для поддержки наших действий пришли всадники во главе с Виталием. До ветеранов-пехотинцев так никто из врагов и не добежал.
Закончив бой и убедившись, что никто из бургундов не остался живым, кроме двух пленных, мы разбрелись по лагерю. Нужно было собрать всё оружие. И своё, и вражеское. Своё, чтобы не осталось улик против нас. Чужое, чтобы лишить врага возможности быстро оправиться от поражения.
Выходили на свою территорию быстро. Уже к вечеру я был в поместье. Вражье оружие было отдано Виталию, он его спрятал в лесах. Потери были. Был убит один мой пехотинец и ранено, не сильно, семеро. Среди кавалеристов моих, и Виталия, потерь не было. Если не считать конечно синяков и ссадин. Убитого колона из пехоты мы похоронили в земле, около поместья, просто закопали поглубже, оставив небольшую меточку, чтобы не забыть потом . О его смерти было приказано не распространяться до особого распоряжения. За исполнением следил Феликс. Мне же надо было срочно отвлечься на проведение уборочной и скорый приезд Кальпурния.