Сначала суки принесли мертвых щенят. Все. Потом псы начали умирать, один за одним, жалобно воя, прощаясь, но не в силах остаться…
- Грядет ужас на землю и головы наши. – Мрачно пророчествовал ведун, вглядываясь в сумеречные тени над вечерней рекой.
- Когда? - Нахмурился князь, нервно перебирая кольца на обухе топора.
- Скоро, великий вождь, скоро…
- Жертвы?
- Вряд ли, - неуверенно пожал плечами ведун, сбрасывая маску ледяного равнодушия, - если не знаешь, с какой стороны идет беда, то что можешь сделать? Каких богов просить о заступничестве?
- Узнай. – Великий князь тяжело поднялся с изукрашенного бревна. – Или…
- Или умру? – Лицо ведуна искривила усмешка. – Я буду благодарен тебе, Ратим, за легкую смерть, ведь ваша будет тяжелее…
- Узнай, – повторил уже уходя, - прошу…
В ту же ночь умер последний пес. И бесследно пропал ведун.
- Не найдете, - усмехнулся в бороду князь, - старый лис променял свиток на меч не так уж и давно. А нашими именами не зря пугают детей на пять виднокраев окрест.
Подъем давался тяжело. Хоть и вышел налегке, с одним мешком. Старый стал, корни пустил, зад отожрал. Зловредные ветки цепляют безрукавку, камни вылетают из под ног…
- Клятая гора, мать ее за ухо да башкой об сосну! – Вырвался сдавленный полухрип-полустон.
- Сильное проклятие! – засмеялся кто-то за спиной.
Ведун с ревом перекатился, выдернув из сапога нож.
- До сих пор полагаешься на железо больше, чем на слово, а, Таус?
- Кому сейчас легко? А ты до сих пор не отвык заходить со спины, смотри, до беды доведет привычка!
- Сам говоришь, что сейчас всем тяжело, - развел руками лесной страж, - мы ждали тебя. Старик тревожится которую луну. Беды ждет…
- Дождался…
- Я ждал еще луну назад. – Тяжелый взгляд давил, вжимая в доски пола.
- Казалось, нет нужды.
- Прошли годы, а ты все так же глуп и ленив. И как Ратим еще не прогнал тебя?
- Великий князь умен и понимает, что остальные еще хуже. А еще он помнит бой на Трех Курганах.
- Хорошая была рубка… Ты еще помнишь, с какой стороны берутся за меч?
Таус только хмыкнул.
- И не сомневался, оттого-то и ведун из тебя хреновый. Передай Ратиму, пусть точит мечи. И Вспоминает предков. Враги далеко, но их кони быстры. Прийдут вслед за черным снегом.
- Это как?
- Не знаю. Увидим – поймем. Уже не долго ждать. Не больше трех лун пройдет, как увидим отцов. Все…
- Даже ты? Слезешь с горы?
- Когда похоронишь внуков и будешь втолковывать правнуку, что он тупее дубового бревна, вот тогда и поймешь, что больше нет нужды жить дальше…
Ведуна встретили на дальних кордонах.
- Князь ждет тебя, о мудрейший! – С почтением сказал старший заставы.
- Помнишь прадеда? – Сварливо спросил ведун.
- Нет, о, мудрейший , он погиб за три года до моего приходи под Солнце. – Удивился воин.
- Вознеси хвалу богам, ибо повезло тебе! Конь свежий есть, а то у моего ноги не идут…
- Ну?
- Шкуру мну, о, Великий князь. Кордонная стража распустилась, просто князем называют, забыли, значит, кого бояться след. Помнишь, где ржавеет твой меч, а, Ратим?
- Что он тебе сказал? – побледнел лицом князь.
Что мы все умрем через две, может три луны. Если побежим , то чуть больше. Тебе этого хватит?
- Мы никогда не бегали от врагов! – Вскинулся Ратим.
- Оставь крик дружине. Которую зиму мы уже пережили? Напомнить? Врагов тьма и тьма. Дикое поле снова родило на нашу погибель злую саранчу. Враги далеко, но их кони быстры – вспомнились вдруг слова Старика.
Небо затянуло до самого виднокрая. А ветер все гнал и гнал тяжелые черные кучи, казалось со всего Света. На третий день сквозь прореху в броне туч выглянуло Солнце, но не успели люди вознести хвалу Яриле, как посыпался снег, укутывая землю белым ковром….
- Ждем пока почернеет?
- Накаркаешь, старый хрыч, молчи лучше.
- И накаркаю, я такой.
- Ох, и почему тебя не прибили в свое время? – Потянулся всем телом Ратим.
- Тебе оставили на растерзание, о, Великий и мудрый.
- Мудрый у нас ты, а я Великий. Впереди дружины, под красным стягом, на врага, и все такое…
- С мечом наперевес.
- Именно так, и никак иначе.
Подлетел запыхавшийся воин. – Князь, прибыл гонец с дальней заставы, беда.
-Во, и чернеть сейчас начнет, однако.
- Еще и скалишься, сволочь…
- Не замай топора, Великий, а то последний умный человек на виднокрай окрест погибнет.
- Пошли, «последний умный человек»
От гонца не осталось ничего. Была оболочка храброго воина, твердившая заученные намертво слова. И все.
- Мара привела нашу смерть. Их не счесть. Три-четыре тьмы, может больше. Погибнем все. Но не уйдем.
Ведун смотрел на белую голову воина, на трясущиеся руки, залитые кровью до плеч.
- Хотя бы у них есть кровь…
- И наши мечи напьются ею… - добавил князь. – Дружине общий сбор, гонцов по первому порядку. Людей хватит.
- Хватит. – Коротко кивнул воевода. – Выступаем?
- На рассвете. Успеешь?
- К вечеру, можно и раньше.
- Будут готовы, сразу ко мне.
Встречать порешили у реки. Встретить малым отрядом, потрепать, если удача будет, и уйти в Лес. А там пусть ловят дружину в засеках, побродят по тропам хитрым, по ловушкам самострельным.
- Идут! – Закричал с могучей ели дозорный.
- Подержи, - упряжь полетела в воеводу. Князь снял с пояса меч, подтянул портки и некормленым медведем начал карабкаться на дерево.
С юга накатывала черная волна, грозя захлестнуть, накрыть с головой.
- Вот и почернел снег, мать его за ногу да башкой об сосну … - Отряхивая кору выругался князь.
- Вот от кого, правнучек мой тугодумный, слов пакостных нахватался! – Проревел кто-то на ухо. Владыка многих земель и вод аж присел.
- Пришел, Старик?
- Если не веришь глазам, выколи их к бесам, и иди в пещеру – истину искать. Пришел. И ребят привел. – Хмурый глава ведунов Леса задумчиво теребил обереги, больше схожие со связкой кистеней. – Все готовы?
- Сам знаешь, не надышишься, когда к Ящеру время идти.
- Да тебе и в пещеру идти не нужно, и так мудрый стал не по заслугам, скоро в ногах путаться начнешь.
Зрительная труба, выменянная на золото по весу у заезжего гостя, приблизила дальний берег. Все конные, брони кожаные, с нашитыми пластинами, легкие сабли, роговые луки… - Это сколько же животины извели, изверги….
Передовой отряд медленно переходил реку, князь все ждал радостного треска под копытами, но предательский мороз надежно сковал панцирем быструю воду.
- Выйдут, пустить до холма и накрыть.
- Понял. – Гридень змеей метнулся к воеводе.
Первые выбрались на берег, радостно загурлыкали, размахивая руками, что мол все чисто, местные дрыхнут в берлогах и ушами не шевелят.
- Должны лечь все. Без остатка.
Взметнув копытами рыхлый еще снег, понеслись навстречу смерти. Не успели и пару десятков саженей проскакать, как на вершинах холмов вдруг встали воины, коротко щелкнули луки, и крылатая смерть получила первую жертву. Пришлые даже в ответ выстрелить не успели. Боевая стрела, да еще в упор… не то везение, чтобы уцелеть.
С берега хлынуло черной волной вражеское войско, затапливая берег. Навстречу бил залп за залпом, в тесном строю каждая стрела находила цель. Но врагов было слишком много.
- Князь, уходим, можем не успеть. – Дернул за рукав воин и отшатнулся. – Безумные глаза князя, казалось прожигали насквозь.
- Уходим??? Вперед! Порвать их, чтобы и следа не осталось!
Навстречу черной волне выметнулась дружина, сшиблись грудь-в-грудь. Воздух наполнился треском и звоном…
- Куда!? – Захлебывался бессильной злобой ведун. – Все лягут!
- Лягут, внучек, хоть сейчас это понял. – проворчал старик, наматывая обереги на левую руку. – Есть в запасе меч поприличнее?
- А…
- Уже говорил, что зажился, хватит, а так, может былины про нас петь будут… - И тронул повод, направляя коня вниз.
- Вперед, - заорал Таус, нагоняя злую силу в отвыкшие от тяжести клинка руки, - Всех убью, один останусь!!!
- Ты был прав, потомок-то, глуповат оказался…
- А может и надо так,»принять смерть за други своя», или как так оно, если в оригинале?
- Примерно так, точно не помню…
- Ладно, внука здесь подождем, или пока к варягам сходим, по паре пива дернем?
- Угощаешь?
- Ну так повод какой, сына встретить!