Я стояла за дверью, ведущей в конференц-зал. Мне хорошо слышался гомон журналистов, что собрались там, по эксклюзивным приглашениям.
Едва я удостоверилась, что все деньги Мазуриных (до последней копейки), переведены на счета благотворительных фондов, сразу же собрала пресс-конференцию. Журналисты с интересом восприняли мое желание пообщаться. У них накопилось вопросов, будь здоров. И все они буду об Олеге.
Я глубоко вздохнула и пригладила волосы.
Им меня не сломать. И Мазурин будет неприятно удивлен моей новостью. За моей спиной стояла пара крупничков, что прислал Смирнов. С ними было немного спокойнее. Но особых надежд я не питала. Знала, что если удастся достать Мазурина как следует, он не перед чем не остановится.
Я вошла в зал. Сорок репортеров принялись за дело.
Юра, мой ассистент, по случаю интервью, надел пиджак. Он решительно шагнул ко мне, и помог подняться по небольшой лесенке, к невысокой стойке с микрофоном. Парень нервно откашлялся. Журналисты смолкли.
- Господа, Александра Юрьевна, готова выслушать ваши вопросы.
Несколько человек тут же изъявили желание задать мне вопросы. Я видела знакомые лица, но искала глазами Ингу. Ей приглашение отправили одной из первых.
Юра указал на брюнетку в водолазке.
- Да, вы. Ваш вопрос, пожалуйста.
- Надежда Крайновская, газета «Новости». Александра Юрьевна, что вы чувствуете, в одно мгновенье став владелицей многомиллионного наследства?
- Я чувствую скорбь. Моего мужа убили.
Яркий свет слепил меня. Я взглянула на свои руки, обручальное кольцо переливалось так радостно!
Я сотни раз была на пресс-конференциях, в бытность свою журналистом. Но ни разу я не сидела на возвышении, под прицелом фото и видео камер, и не отвечала на вопросы. Это походило на экзамен, или собеседование, где никто не заинтересован брать тебя на работу.
- Как долго длилась ваша связь с Теряевым? - нахально осведомился худощавый паренек в круглых очках.
- Наша свадьба состоялась тридцатого сентября. Или вас интересует первый секс?
Парень не поверил своим ушам и удивленно на меня взглянул.
- Неужели вы еще не выяснили это?! - продолжала я, теряя контроль, - Сотни фотографий в интернете! Кстати, мне очень бы хотелось знать, кто разбил мне машину? - я оглядела всех присутствующих, словно каждый из них лично виновен в моих проблемах, и тут же смутилась, - Следующий вопрос.
- Александра Юрьевна, из подтвержденных источников стало известно, что все имущество семьи Мазуриных, которое досталось вашему мужу от первой жены, было переведено на счета различных благотворительных фондов. Это правда? И если так, то чем вызвана такая не любовь к деньгам Мазуриных?
Вот оно. Надеюсь, послание достигнет своего адресата.
- Вы можете гордиться своими источниками, это действительно так. Деньги Мазуриных теперь потрачены на спасение чужих жизней. Вы не считаете, что так можно поступить только от большой любви к деньгам этой семьи? Кроме того, как известно, господин Мазурин надеется получить свои деньги обратно любым путем. Даже убийством. Теперь он не увидит этих денег. Никогда.
На секунду все стихло, и тут пришло в движение. Журналисты взорвались вопросами.
- Кого вы имеете в виду, говоря «Господин Мазурин»?
- Андрей Мазурин, по вашему жив?!
- Вы обвиняете Мазурина в убийстве вашего мужа?
Я отошла от микрофона, мое место занял Юра.
- Пресс-конференция окончена. Всем спасибо, - его слова утонули в возмущенном гвалте голосов.
Я сбежала из зала, словно поджав хвост. Репортеры бесновались, словно волки, почуявшие добычу. Я спряталась в маленькой комнатке, прислушиваясь к голосам за дверью.
Вошел Юра, и встретив мой затравленный взгляд, восхищенно улыбнулся.
- Вот это вы им все показали! Они прямо с ума сошли... все кому-то названивают.
Я медленно улыбнулась.
На следующее утро, на обложке журнала, под своим фото, я прочитала следующее: «МАЗУРИН УБИЛ МОЕГО МУЖА», и мельче ниже: «СУМАСШЕДШАЯ ЖЕНА ТЕРЯЕВА ОБВИНЯЕТ В УБИЙСТВЕ МУЖА ПОКОЙНИКА».
Я покинула Москву вечерним рейсом.
На протяжении нескольких месяцев уделяла внимание каждому предприятию Олега. Выслушала все соболезнования. Сама не заметила, как бизнесс закрыл собой все, я работала с раннего утра до поздней ночи.
Опомнилась случайно.
Мне попался журнал, в котором говорилось, что Нестор Стругацкий, с дочерью посетили Нью-Йорк, и теперь отправляются в Сан-Тропе.
Я откинулась в высоком кресле нью-йорского офиса, и развернулась к окнам. Яркие лучи солнца слепили. И когда пришло лето?
Я отвернулась от полуденного Нью-Йорка и взглянула на нашу свадебную фотографию, что стояла в рамочке у меня на столе. Не сдержалась, тронула лицо мужа. Но коснулась лишь холодного стекла. Сегодня год, как я встретила Олега. Разве бывают такие скорые браки? Разве бывают такие молодые вдовы?
Черный деловой костюм стал моей неизменной одеждой. Но к нему я добавила пятнадцати сантиметровые каблуки и кроваво-красную помаду. В таком виде я всегда нравилась Олегу.
Мазурин, наверное, считает, что я сбежала из страны. И ищет ко мне подходы. Ничего, я облегчу ему задачу. Встречусь с ним сама.
Но сначала стоит познакомиться с Несктором Стругацким. Этот человек знал Филиппа Остроухова и отца Олега. Наверняка, он знаком и с Мазуриным.
Знали ли Нестор, что Филипп помогает Андрею? Насколько Олег был близок с Анжелой Стругацкой?
Одним словом, я еду в Сан-Тропе.