1
Прошло восемь лет. Восемь мучительных лет в остроге не прошли для Раскольникова даром, каждый день красной строкой проносились мысли в его голове, прожигая мозг идеей мести. Ведь из-за этой старухи, из-за этой дряхлой вши, он восемь лет страдал, когда за это время он мог свершить множество великих дел! Но кому теперь мстить, ведь человек, из-за которого он потерял столько времени, уже мертв, и тогда ужасная для большинства людей, но такая прекрасная для Раскольникова идея пришла ему в голову-избавление земли от «лишних», по его мнению, людей.
Но что же Соня? Что с ней сейчас? Сонечка, несчастная Сонечка теперь в сырой земле, куда свела её лихорадка. Умер один из немногих людей, так любивших Раскольникова: «Жаль, жаль, что она умерла, возможно, я бы даже полюбил бы ее, - думал он, - но кто знает, возможно, это было лучшим выходом для нее, не лихорадка, так я, она же тоже лишняя в этом мире»
Наш герой изменился не в лучшую сторону, однако каким бы не был Раскольников, любовь к нему близких осталось прежней. Разумихин, как и обещал, вместе с Дуней переехали в Сибирь, начав свое книгопроизводство. Но при первой встрече с ним, за год выпуска из острога они были поражены каким-то сумасшедшим блеском в глазах Раскольникова. Он говорил как – то быстро и отрывисто, словно хотел от них отделаться, и это после семи лет разлуки! Ему действительно было не до них, ведь Раскольникову, вынашиваемому идею, не до кого не было дела, кроме себя.
Годы, проведенные в остроге, лишь усилили страсть Раскольникова к одиночеству, к уединению, он хотел начать свою жизнь заново и не видеть людей, так напоминающих ему о прошлом, он хотел убежать, испарится, но только бы не видеть их, не видеть Разумихина и Дуню, но иногда, в его мыслях проскакивала искра стыда за то, что он с таким пренебрежением относится к людям, любящим его, но он старательно отгонял от себя любые проявления совести.
И вот, прожив неделю в квартире у Разумихиных (которую они стали снимать сразу после переезда в Сибирь), Раскольников уже не в силах терпеть их общество, решается уехать, но перед этим пишет записку:
«Дмитрий, Дуня! Неделя эта была для меня неделей мук и страданий, тягостно мне замечать на себе ваши взгляды укора и жалости, знаю, вы любите меня, но не могу я так больше жить, хочу начать свою жизнь заново. Не нужен я вам тут, лучше сохраните свою любовь ко мне в ваших чистых сердцах, а я уеду…уеду так далеко, что даже не надо вам меня искать! Прощайте и берегите друг друга!»
2
Прошел месяц после бегства Раскольникова из семейных уз. Теперь он жил в богом забытом уездном городишке, работая за жалкие гроши в какой-то конторе, и снимал маленькую комнатку в доме у одного портного. Всё словно вернулось на круги своя, но теперь Раскольников был совершенно один и совершенно не был удручен своим положением, ведь странная идея мести всему миру затмила ему весь разум.
И вот, однажды за вышедшим из своей конторы Раскольниковым, увязался попрошайка, грязный, с серым лицом, с таким смрадным запахом, что чересчур сложно терпеть такого возле себя:
-Ох, государь, подайте ради Бога! Кушать хочется, а денежек нет-то совсем, подайте, подайте!
Но, Раскольников, будто не замечая его, старался пройти мимо, и до того этот попрошайка был опустившийся человек, без капли гордости, который был готов свалиться прямо в ноги Раскольникову, в грязную жижу, и умолять о подаянии. Раскольников остановился, уголки губ его немного приподнялись, образуя некое подобие улыбки:
-Есть хочешь? А водки?
Попрошайка, стоявший на четвереньках, резко замолчал, медленно поднял голову, с трудом проглотил комок в горле и, широко открыв глаза, уже излучавшими такую собачью преданность и готовность идти за хозяином, что хочется почесать за ухом, тихо прошептал:
-Хочу…
-Ну вставай, чай не животное ты, - усмехнулся Раскольников.
3
В тусклоосвещенной комнатке Раскольникова сидят сам хозяин и несчастное забитое существо, преданное судьбой и жизнью много раз. Сидят, пьют, едят и ведут весьма интересный разговор:
-Так тебя как зовут?
-Да Федькой все называют…значитсо Федька!
-Ты как вообще до такой жизни опустился? Что выпивал, выпивал да допился? – расспрашивал Родион, вспоминая Мармеладова.
-Да я же не от доброй жизни пить начал.
-Да ты не оправдывайся, говори, как есть. Всё, всё мне расскажи, всё с самого начала, - Раскольникову почему-то стала интересна вся история жизни Федьки.
-Ммм…ххх…Да что тут рассказывать, я мало что из своей жизни помню, бит был часто, память всю вышибли, на улице лет эдак в 12 оказался, потому что мать умерла моя, так и мыкался вечно.
-Били говоришь?
-Угу…так побили однажды, что глаз один плохо видит. А еще когда-то палец себе так отморозил, что отрезать пришлось, - с этими словами Федька вытянул вперед правую руку и стал махать ею перед носом Раскольникова, покачивая четырьмя пальцами.
Раскольников наклонил голову набок, наблюдая за выкрутасами битого изувеченного сироты, и спросил, глядя прямо ему в глаза:
-Ты жить хочешь?
Попрошайка так и замер, в его глазах читался неподдельный испуг, но внезапно взгляд преобразился каким-то внутренним блеском, и он тихо-претихо сказал:
-Я много раз думал о смерти.
На глазах его выступили слёзы.
Раскольникова начала бить медленная дрожь, мысли стали вихрем кружится в голове: «Он же и есть лишний,…да и сам мучается и страдает…так зачем ему…?» Он будто во сне встал со стула, медленно обошел Федьку, который был изрядно пьян, что не замечал ничего вокруг, и вдруг резко своими костлявыми руками обхватил тонкую шею. Когда Федька обмяк в руках Раскольникова, тот опустил руки, и под звук падающего тела выбежал из своей комнаты.
Следующие несколько часов Раскольников провел, идя по темному и мрачному городу в каком – то небытии. Его зрачки как будто побелели, а лицо превратилось в испуганную маску ужаса. Да, ужас сковал его, подчинил цепями власти так, что ни один мускул на лице Раскольникова не смел дрогнуть, он широко раскрыл глаза, вглядываясь в темноту ночи, из которой стали проглядываться призраки тех, кого он убил. «Иди к нам, иди…» - шептали они. И вдруг Раскольников не выдержал, захохотал сатаной, закричал так, что чуть не порвал жилы на шее и упал без чувств.
4
Раскольников обнаружил себя в тени дерева, неподалеку от рыночной площади, его колотила мелкая дрожь. Он встал, затряс головой, будто пытаясь освободиться от ужаса прошлой ночи, и побрел по тротуару. По пути ему встретилась цыганка, встряхнув шикарной гривой черных волос, она бочком подошла к Раскольникову и приторно-сладким голосом сказала:
-Ручку дай, погадаю, золотой!
Раскольников машинально протянул ей руку. Цыганка с улыбкой стала рассматривать его ладонь, но вдруг она резко изменилась в лице, отбросила его руку и прошипела, подрагивая челюстью:
-Убийца, убийца, ты весь в крови! С головы до пят! Да ты умрешь скоро, в огне гореть, в котле жариться будешь! Уйди от меня! – она с силой толкнула Раскольникова руками в грудь и убежала, не оглядываясь.
Вчерашний ужас сковал Раскольникова. Он забоялся наказания, забоялся кары Божьей. Вдруг он увидел перед своими глазами церковь, и неведомые силы потянули его туда.
Он как будто старался из последних сил загладить свою вину молитвой, стоя перед образами. Он трясся, пытаясь поцеловать икону святого, но его сразил удар, ноги подкосились, лицо побледнело, и он упал замертво.