Дом милосердия

         
               

        Вечерняя смена началась обычно.
        Заведующая Домом милосердия, Раиса Константиновна, была строга, но справедлива. Сегодня она засиделась допоздна.
Неотложные дела задержали её на работе, которой она посвятила всю свою жизнь.
      Застегивая плащ, и оглядев небольшое здание больницы, она вышла на ступеньки. Глотнула глоток свежего дождливого воздуха. Она любила свою работу.
    - Сегодня дежурит лучшая смена. Можно спать спокойно, - подумала она.
     Находящийся в живописном месте в центре города,  «Дом Милосердия», работал круглосуточно. Маленький коллектив, состоял из восьми девушек, старшей медсестры, бухгалтера и дворника-кочегара, который работал по совместительству в роли помощника по транспортировке, был дружный.  Особенности работы заключались в отношении к людям, как в семье.
       Разобравшись с передачей смены,и получив нужные указания и предписания, девушки пошли по палатам, в которых большинство лежачих и тяжелобольных  пациентов  были привезены родственниками для лечения.Это единственное учреждение, которое принимало всех желающих и обеспечивалось на гуманитарной основе немецким "Красным крестом".
      Старики и старушки любили, когда на смену заступала дружелюбная,  колоритная Оля в хрустящем белоснежном фартуке. она всегда была с очаровательной улыбкой и находила каждому доброе  слово,  успевая всех причесать, постричь ногти и натереть на ночь спинки согревающими мазями. Делала она это легко,   иногда подпевая  песни. Работу свою она любила.
     – Здравствуйте! Как наши дела? Вы у нас новенькая? – войдя в палату, сказала напарница Оли Марина.
     – Восемьдесят семь лет. Давление высокое, боли в ногах, судороги,  – прочла в истории болезни медсестра.
      Мертвая тишина устрашающе прозвенела в ответ.
      На единственной ортопедической кровати в светлой палате на боку лежала маленькая седовласая старушка. Она открыла просящие глаза и посмотрела на девушек.
       –  Когда?  – еле слышно прошептала больная.
Оля наклонилась над старушкой, которая выглядела на лет сто.
       –  Вам плохо?
       – Болит, нет сил, терпеть.
       – Сейчас мы вам поставим укол.
       Марина быстро побежала в процедурный кабинет.
       – Через десять минут станет лучше.
       –  Не помогают мне  лекарства. Тяжело дышать, поверните, пожалуйста, меня.
Раскрыв одеяло, медицинским сестрам предстала ужасная картина. Ноги женщины, похожей на гномика, были изогнуты в положении неестественном для обычного человека. Коксартроз сковал тазобедренные суставы, артрит колени,  ступни были повернуты в обратную сторону. Они осторожно повернули страдалицу на правый  бок.
      – Вызывай неотложку. Пусть морфин колют,  –  сказала Марина Оле.
      Нужное лекарство у них не хранилось. После нашествия наркоманов, начальство решило поставить заведение на обслуживание через скорую помощь, спокойнее дежурить и надежнее хранение.
     Старушка уснула.
      – Совсем она плоха. Вчера поступила. Родственники привезли умирать что ли?  – сказала Марина.
      – Хоть бы в нашу смену не отошла? Пойду, подежурю возле неё,  –  сказала Оля, взяв с собой один из томов любимого писателя Бунина.
      Глубокая ночь, вступившая в свои права, сморила девушку, которая заснула, облокотившись  на стоящем в углу комнаты, столике.
       – Мне уже пора, – еле слышно, сказала старушка.
       Оля встрепенулась.
       – Чего ты сидишь, сердешная? Иди, поспи на диванчике. Зачем я тебе старая?
       – Вам, уже лучше?
       – Да мне уже очень хорошо, иди, иди.
          Глаза женщины светились ясным светом, точно и не было у неё страшного заболевания.
       – Я скоро приду. Я только пройдусь по палатам и  обратно, - сказала Оля.
Вернулась она через двадцать минут. Женщина спокойно неподвижно лежала. Умиротворенные стеклянные  глаза были открыты, будто показывая направления, где хорошо, где нет боли и страданий.