Компресс, приложенный Елизаветой Савишной, отлично помог. Во всяком случае, уже к утру от опухоли не осталось и следа, вот только челюсть ещё немного побаливала.
Наскоро приведя себя в порядок и позавтракав, Крапивин отправился по своим делам. Ему хотелось поскорее со всем управиться и вернуться домой. Этот городишко, он как-то странно на него действовал, и это уже начинало его тревожить.
О Розе он не вспоминал, а, если и вспомнил раза два, то лишь, как о занятном приключении.
В этот день ему хорошо работалось, продвинулся он довольно далеко и был собою доволен. Он прерывался всего на полчаса, когда ходил обедать, а всё остальное время просидел, не разгибая спины.
Часам к пяти, когда все засобирались домой, он вернул документы, забрал свою папку и прямиком направился на автобус. Правда, по дороге он ещё заглянул на переговорный пункт поговорить с женой.
Разумеется, она ужасно за него волновалась. Смешная, ей повсюду мерещились одни сплошь опасности, а вчера ей приснился пугающий сон. Мало того, ей почему-то показалось, что будто бы и голос у него не такой и говорит он как-то не так. Как бы то ни было, он постарался её успокоить, посмеялся над её опасениями – тем и закончил разговор.
Возвращаясь к себе, он решил провести весь вечер за книгой или, на худой конец, в обществе своей квартирной хозяйки. Однако, подходя к калитке, вдруг почувствовал какое-то странное беспокойство. С чего бы казалось? До сих пор у него было прекрасное настроение. Опять ему вспомнилась Роза, её смех и эти шалые, как у ребёнка, глаза. А, как она смотрела! Он на секунду остановился и оглянулся назад.
«И всё-таки, какой славный бесёнок, – с грустью улыбнулся он. – Жаль, если больше не увидимся… А надо ли мне это?» – Тут же задал он себе вопрос. И решив, что не надо, толкнул калитку.
Елизавета Савишна, как всегда, хлопотала на кухне. Есть Крапивину не хотелось, но он присел к столу и за кружкой чая проговорил с ней почти два часа. Потом ушёл к себе, разделся и прилёг с книгой на кровать. Впрочем, с чтением у него не заладилось, да и мысли всё убегали куда-то… В конце концов, он отложил книгу и задумался.
«И всё же, до какой степени мы зависимы от условий, - с досадой размышлял он. – Вот, казалось бы, ничего не мешает, лежи себе и читай. Так ведь, нет… - И снова мысль его перескочила на Розу. - А всё-таки любопытно, - подумал он, - чем она сейчас занимается? Небось, торчит себе где-нибудь в компании, а рядом уж точно вьётся какой-нибудь прощелыга… а, может, и не один. – Тут его словно подбросило. Он резко сел и огляделся. – Это ещё, что такое! Неужели, ревность? Ну, нет. Да, и с какой стати? Что она мне?.. Нет, глупости всё это».
Он снова лёг, взял книгу, но почитать всё равно не получилось. Тогда он решил сходить к морю искупаться. С какою-то лихорадочной почти поспешностью он натянул на себя спортивный костюм, захватил полотенце и вышел из комнаты.
Как и в прошлый раз, его встретил пустынный берег. Ласковый закат расплескал краски по глянцевой воде, а небо, словно отяжелев, всей своей синью нависало над бухтой.
Скинув с себя одежду, он зашёл в воду. Вода была тёплой. Он зашёл поглубже, окунулся с головой, а потом поплыл. Отплыв подальше от берега, он лёг на спину, раскинул руки и так лежал, любуясь небом.
Ему вдруг представилось, что он один - один во всём мироздании - и все его чувства, все ощущения слились вдруг в один безмятежный Покой…
Должно быть, прошло немало времени, он, кажется, даже задремал. Солнце давно закатилось за сопку, а от горловины бухты подул свежий ветерок. Сделалось немного прохладно. Он перевернулся и не спеша поплыл к берегу.
Выйдя из воды, Крапивин с изумлением обнаружил, что все его вещи куда-то пропали. Он прошёлся взглядом по кромке обрыва, по песчаному отвалу, на котором чернели жиденькие пучки кустов, но нигде ничего - ни малейшего даже признака чужого присутствия.
Он не знал, что и думать. Если кто-то вздумал над ним подшутить, то пора бы этому кому-то уже и объявиться. А, если нет? Если его вещи стали добычей какого-нибудь бродяги? Да, бог бы с ними, с вещами, – в конце концов, не велика потеря, - но, что о нём подумает хозяйка? Вчера заявился с подбитой щекой, а сегодня, и того лучше - почти нагишом. Хорош, нечего сказать.
Он присел на корточки и стал размышлять, как ему выпутаться из столь нелепой ситуации. А между тем, было довольно зябко; волны докатывались почти до самых его ног, и, не дойдя каких-нибудь сантиметров, нехотя стекали назад. Он встал, отошёл подальше и снова присел. Здесь песок был теплей.
И вдруг ему почудился какой-то звук – он шёл со стороны песчаного отвала. Затем послышался смешок, потом ещё. Крапивин обернулся - среди кустов как будто что-то промелькнуло. Он встал и начал всматриваться. Но нет, ничего не видно. Он снова присел на корточки и обвёл взглядом бухту. Закат над сопкой совсем потускнел, а с противоположной стороны показалась луна.
И снова послышался смешок – на этот раз уже явственней. Крапивин продолжал сидеть, теперь уж почти уверенный, кто это прячется за кустами. И хотя смешки сделались громче, он нарочно не оборачивался, притворяясь, что будто бы ничего не слышит. Ещё спустя немного, сначала один, потом второй, по песку прокатились два маленьких камешка. Совсем рядом - один даже едва не попал ему по ноге. Сомнений больше не оставалось. Да, и кто мог ещё до такого додуматься?
Да, но откуда она здесь? И, как могла она узнать, что это он, и что вещи, которые она умыкнула, принадлежат именно ему? Разглядеть его с берега она не могла. Да это было и невозможно – слишком далеко…
Он продолжал сидеть и смотреть на море. Вне всякого сомнения, это могла быть только Роза. А, значит, рано или поздно она всё равно объявится. Так и вышло. Сначала он различил её мягкие шаги, - она, кажется, бежала, - а уже потом и её голос.
- Петрович! – окликнула она, запыхавшись. – Вы это нарочно меня дразните?
Он обернулся и как бы нехотя ей кивнул. Она подошла ближе и остановилась. На ней были белые, обтягивающие брючки и лёгкая блузка. Из-за темноты лица её почти не было видно, зато волосы - они словно живые клубились, развеваясь на ветерке. В руках она держала его одежду.
– А это, опять я, - сказала она.
- Вижу. – Он встал, взял у неё вещи и стал одеваться. – Ну, а если бы это оказался не я? – поинтересовался он.
- То есть, как? Но ведь это же вы? – Она развела руки и шмыгнула носом.
- Да, но… - Он не выдержал и рассмеялся. – Да, но как ты здесь очутилась? – перестав смеяться, спросил он.
- Не знаю, - Она дёрнула плечами и отвернулась. - Просто захотелось вас увидеть, вот и всё, - едва слышно проговорила она. - А вы… вы хоть немножко обо мне вспоминали? – Она повернулась к нему и попыталась сквозь темноту разглядеть его лицо.
- Я? – спрятав улыбку, удивился он. - С чего это? – Но опять не выдержал и рассмеялся.
Роза наблюдала, как он одевается, потом, как уселся на песок и стал обуваться.
- Ну, почему вы не хотите сказать серьёзно? – пробурчала она. Потом ткнула его легонько в плечо и, скинув босоножки, устремилась к воде.
- Я вспоминал о тебе, да, – проговорил Крапивин, впрочем, вовсе не рассчитывая, что она слышит.
Однако, добежав уже почти до воды, Роза вдруг развернулась и примчалась обратно.
- Правда?!
- Что, правда? – Он был в замешательстве.
- Ну, то, что вы только что сказали?
- Я сказал? А, что я сказал?.. Ах, это… А ты разве услышала?
- Так, правда или нет? – Она уселась рядом и начала подталкивать его плечом. – Ну, говорите же, говорите.
- Видишь ли, - выдавил он, - я, собственно… Но ты, по-моему, придаёшь этому слишком большое значение. Ладно, хорошо, пускай будет так. Да, я о тебе вспоминал. Я вспоминал, но…
- Всё, всё, всё, - перебила Роза, – ничего больше не говорите.
- Но, я хотел объяснить…
- Не хочу, слышите? И объяснять ничего не нужно. – Она зачерпнула в горсть песку и стала пересыпать его из ладошки в ладошку. – А, кроме того, - с грустью прибавила она, – я ведь и так знаю, что вы скажете.
- Даже, так?
- Да, так, - отрезала Роза. - Вы лучше скажите, как вы себя чувствуете?
- В каком смысле?.. А, ты про вчерашнее? Да ничего, вроде всё в порядке.
- Правда, в порядке? А то я за вас так переживала, так переживала…
Крапивин усмехнулся и посмотрел на неё. Он смог различить лишь кончик её носа и уголок лба – всё остальное скрывали волосы. Он не знал, что сказать, и сказал первое, что пришло на ум.
– Послушай, а этот твой парень… ты с ним помирилась?
Роза отшвырнула песок и, сверкнув на него глазами, тут же отвернулась.
- Я вам уже говорила, - сказала она, - он вовсе никакой не мой. И мириться мне с ним вовсе не для чего.
- Ну извини, я, в общем, так только спросил. - Он осторожно коснулся её руки, которую она тут же отдёрнула. – Нет, в самом деле, я и не думал, что тебе это неприятно.
- И нисколечко, подумаешь. И вообще... Просто вы так это сказали, как будто бы вам это совсем всё равно.
Крапивин не нашёлся, что ответить, и некоторое время они сидели молча. Он закурил.
- Послушай, - спросил он, - а чем ты вообще занимаешься?
- Чем, чем, как и все, работаю, - нехотя отвечала Роза, и снова зачерпнув песку, стала пересыпать его из ладошки в ладошку. – Только не здесь, - прибавила она, - не здесь, а в Москве. Там есть одно представительство, так вот, я там - менеджером. Просто сейчас я в отпуске. Приехала повидаться с сестрёнкой и Клеопатрой.
- Ну, а за вчерашнее тебе, небось, крепко досталось?
- Вот уж нет, и нисколечко даже… Ну, то есть, Клеопатра, конечно, поворчала… вообще-то, она у нас добрая.
- А, чем она занимается?
- Клеопатра? Ну да, так прямо вам всё и расскажи, - тихо засмеялась Роза. - Какой вы сегодня любопытный. А вот, не скажу. Да, и зачем вам?
Она отшвырнула песок и, отряхнув ладошки, вскочила и бросилась к воде. Он остался сидеть.
(Продолжение следует) http://proza.ru/2010/05/30/221