Часто думаю, как же удивительно устроен человек, точнее, не собственно человек, а его психика. Об оригинальности устро-
йства человека как-то говорить не приходится, если наука утве-
рждает, что кое-какие наши органы можно запросто заменить сви-
ными, значит, разница не так уж велика.
Кажется, совсем недавно я гордо с некоторым даже вы-
сокомерием говорила родным и близким:---Я? Торговать?! Никогда
в жизни!!!---И вот---пожалуйста, стою себе рядом с такими же гордыми. Правда, до торговли в своем городе я так и не до-
шла. Но присматривалась к уличной торговле около магазина
рядом с домом очень давно, еще в прошлой жизни...
Больше 20-ти лет я ходила на работу мимо большого
продовольственного магазина, я шла задолго до его открытия.
Но там уже стояли старики с картошкой, огурцами, яйцами, яб-
локами, никаких тебе прилавков,все стоит на земле, народ простой, обычно из ближайших деревень, на электричке приез-
жали. Деревенская пенсия, если кто не помнит, могла быть 30
рублей, а могла и 8, при максимальной в стране 132. Надо было как-то сводить концы с концами, вот и мотались старики.
Но это было серьезнейшим нарушением общественного по-
рядка, за которым строго следила милиция. Как не следили за по-
стовым старики, он всегда появлялся неожиданно, из-за угла. Видно, он долго выбирал нужный момент, когда результат будет осо-
бенно ощутимым. Он врывался в эту жалкую кучку продавцов и по-
купателей, хватал ведра, рассыпал картошку, разливал молоко, напод-
давал ногой корзинку с яйцами. Люди со своими сумками разбега-
лись в разные стороны, уже что-то купившие совали старикам де-
ньги и тоже убегали---он мог бы выхватить товар и у них.
И все это делалось с таким задором, от души, чувствова-
лось, что человек этот на своем месте. Никогда не забуду этих
сцен. Иногда я останавливалась и смотрела на эту вакханалию и
думала, каким всемогущим может быть человек, облеченный властью, и как ничтожен перед ним простой человек.
Это значит, он вставал рано-рано утром, представляю, как
хотелось поспать еще, но еще больше хотелось продвижения по
службе. За 20 лет на его погонах появлялись новые звездочки, он
старел, но выглядел еще свежим уверенным в себе человеком, вид-
но было, что жил он в полном согласии с собой.
Я давно изменила своим принципам, я не стала есть тра-
ву, как когда-то клялась, наступила на собственную гордость и
торгую на улице, чтобы как-то продержаться, утешаю себя тем, что
не одна я такая, что другим еще труднее пришлось отказываться от прошлой жизни, потому что большего было достигнуто...