Этак году в 1985, когда был Советский Союз, и было Политбюро, члены которого правили страной, один мой приятель подметил странную особенность: несколько фамилий этих самых членов постоянно шли вместе. Они были как четыре мушкетера: Зайков, Слюньков, Воротников и Соломенцев. Он их даже как-то нарисовал, весьма похоже, в строгих серых костюмах – один с ушками зайчика, другой с текущими слюнями, у третьего голова ушла в воротник, у четвертого, как у Страшилы Мудрого, из головы лезла солома. Потом эту картинку спрятал далеко, поскольку боялся за свою карьеру студента и грядущее распределение на работу за границу.
Товарищи Зайков, Слюньков, Воротников и Соломенцев были на страницах газет, они посещали хлопкоробов и сталеваров, принимали гостей из Анголы, участвовали в протокольных заседаниях и ставили свою подпись на судьбоносных документах. Но у каждого из них была и своя жизнь, впрочем, текущая в том же русле.
Когда мой приятель (назовем его Эдуард) только-только готовился заканчивать школу, чтобы потом успешно поступить на филфак, где мы с ним и познакомились, с ним произошла забавная история. Пути товарища Зайкова и моего друга непостижимым образом переплелись. А все благодаря тому, что школа, где учился Эдуард, была образцово-показательной. То есть, ее показывали всяким членам Политбюро, когда они приезжали с рабочим визитом.
Однажды Эдуарда вызвал завуч и сказал… Собственно, до того, как завуч что-либо сказал, Эдуард уже порядком переволновался – к добру завуч звать не может. Последний раз это закончилось записью в дневнике, почему-то без запятых, такого содержания: «Родители обратите внимание ваш сын ставит детям подножки в коридоре а дети падают и разбиваются», за что ему потом влетело.
В этот раз обошлось. Ему просто велели подготовить за неделю красивый стенд. Ожидался визит из Москвы – в школу должен был приехать сам товарищ Зайков. К прибытию высокого гостя нужно было сделать нечто, что помогло бы школе остаться в списке «образцово-показательных». И решили оформить во всю стену плакат, или стенд, посвященный недавнему героическому пребыванию товарища Зайкова в Замбии. Из центральных газет и скучных политических журналов нарезали фотографий, где товарищ Зайков стоит в окружении смуглых африканских коллег по коммунистической идеологии. Были и другие фото – там товарищ Зайков знакомился с бытом замбийцев. Полуголые крестьянки и совсем голые детишки, выбежавшие из соломенных хижин встречать Большого Брата, контрастировали с отглаженными брюками и светлой кожей советского представителя. В их глазах читалось любопытство, но и недоверие. Зайкову, по всей видимости, было занятно находиться рядом с таким количеством женских бюстов, прикрытых лишь бусами, но на камеру он бросал совершенно каменный взгляд, чтобы фотоотчет не выдал его переживаний. Он был уверен, что визит в Замбию удался, и в Политбюро оценят его усилия по развитию дружбы народов.
Эдуард старался, как мог. Он был талантливый шаржист, но в данной ситуации было не разгуляться – Зайкова рисовать было нельзя. Просто занудный коллаж из чужих фотографий, и цитаты из газеты «Правда». А вот заголовок ему удался - из тонкого пенопласта за вечер Эдуард вырезал объемные буквы, покрасил их в красный цвет и стал наклеивать. Клей, как обычно, был плохой, и оставлял желтые пятна – приходилось капать чуть-чуть, чтоб не размазался, и прижимать каждую букву. Так постепенно он набирал эту надпись: «П-р-е-б-ы-в-а-н-и-е Т-о-в-а-р-и-щ-а…» И так далее. К утру стенд было готов и повешен в «Красный Уголок», справа от бюста Ленина, на самое видное место.
Утром все забегали. Все ли готово? Едет, едет… Директор школы при всем параде, завуч – все встречали у дверей. Подбежали первоклашки и подарили огромный букет цветов. Товарищ Зайков сменил обычное скучное выражение лица на благостное. Начал светиться и демонстрировать заботу о подрастающем поколении. Его повели по ковровой дорожке наверх, в «Красный уголок». Все застыли перед дверью, щелкнул замок – гостя пропустили вперед. Сзади, благоговейно отставая на полшага, плыла свита.
Директор завел заученную речь:
- К вашему прибытию старшеклассники подготовили памятный стенд о вашем пребывании…
И осекся, увидев выражение лица товарища Зайкова.
А Зайков, не мигая, смотрел на стенд, и лицо его медленно багровело. За ночь буква Р в слове «пребывание» успела частично разрушиться, от нее отвалился хвостик, и остался только кружочек, как буква О. Над полуголыми негритянками, держащими на руках многочисленных детей, висела красивая надпись: «Поебывание товарища Зайкова в Замбии».