ГРОБНИЦА.
Далее было вот что. Всё началось со второго завтрака, когда друзья пришли с бассейки к Фасолиным. Как не отговаривался Вихров, его усадили за стол, дали кружку молока и ...пирожки с повидлом. Два друга пили молоко, к ним присоединился Василий Аркадьевич, женщины ушли к соседке, захватив с собой Джимика.
На первый взгляд, умный и пронырливый, я имею в виду Фа-Фа, но он не понял одну вещь, и именно этим, и терзал отца. - Пап, объясни мне - дураку, эта квартира наша?
- «Наша», сынок, вернее, мы здесь живём, мы здесь прописаны по закону.
- Живём, или наша?
- Государство, в лице МВД, предоставило нам для жилья вот эту квартиру, - Василий Аркадьевич залпом выпил молоко, прожевал, - вот эта кухня: стол, полки, холодильник, вся мебель и всё остальное, всё, что мы купили, это наше.
- И два телевизора?
- Всё, что в квартире - это наше.
- Пап, мы здесь живём, значит, и квартира наша. Это не чужой чемодан с нашими вещами?
- Вот, куда ты, клонишь. Это сложный вопрос. С одной стороны, ты прав, она наша, потому, что мы в неё живём, и всё что в ней наше.
- Пап, ты у меня умный, правильно думаешь. Нам дали для жилья квартиру, а квартира - это, не только квадратные метры, но и кубические. Государство хитрит, во всех документах пишет квадратные метры, и только кое-где, высоту потолка, а не кубатуру помещения, чтобы в случае чего, нас сунуть носом, что кубатура помещения не указана. Нашли дураков. Я понимаю, так, площадь – квадратные метры, умноженная на высоту потолка даёт кубатуру нашего жилья.
- Я давно, тебя сынок, понял, для этого мы сегодня и собрались. Я сам не возьму в толк, для чего государству в нашей кубатуре, где мы живём, находится пространство, тоже с определённой кубатурой, нам неизвестное, и нам не подконтрольное. А жильё наше, ты прав. Всё, что находится в нашей кубатуре, должно быть нашим, во всяком случае, нами контролироваться, и всякие там служебные и технические пространства, не должны ни кем использоваться, не в наших интересах. Я думаю так. Сын, будешь гидом. Юрий, может, ещё молочка?
- Нет, спасибо. - А пирожков?
- Я иначе, в дырочку неизвестности не пролезу.
- А я, пролезу? Засмеялся Василий Аркадьевич, хлопая себя по животу.
Они втроём зашли в кладовку у Юриной комнаты. Юрка установил стремянку, и полез наверх. Василий Аркадьевич подсвечивал фонариком. Крышка люка открылась быстро, без каких либо усилий.
- Слезай, – приказал отец сыну. - Я первый.
- Пап, ты слишком большая и малоподвижная мишень.
- Я в броне жилете.
- Серьёзно? Удивился Вихров.
- Да, слушай его больше, он шутит.
- Я не шучу. Василий Аркадьевич постучал себя по груди. - На всякий случай...
- Я так и знал. Юрка перебил отца. - У нас в государстве всё так, генералы в касках и бронежилетах, а рядовые с голым пузом под пули лезут.
- Рядовой Фасолин, разговорчики в строю. Я генерал, первый и пойду, учти.
- Ха! Василий Первый! Мы до тебя, неделю назад половину освоили. Теперь, нам надо закрепиться на плацдарме.
Василий Аркадьевич пролез в лаз, поднялся на ноги, за ним полез рядовой Фасолин, последний Вихров.
- Я-то думал, куда шахматный столик подевался?
Василий Аркадьевич подошёл к оконцу слева. - Это гостиная, я понимаю. Хороший обзор, хорошее место...
- Для чего? Хорошее место, можно станковый пулемёт установить. Юрка со знанием дела, посмотрел в гостиную.
- А в это окошко, можно брандспойт с холодной водой. Василий Аркадьевич посмотрел в комнату сына. Затем осмотрелся по сторонам.
- Надо же, целая комната, как у твоей бабушки, – удивлялся генерал. - Юра, ты где? - Я здесь.
Из чёрного проёма на детском велосипеде выехал Вихров.
- Здесь раздолье, можно гонки устраивать.
Василий Аркадьевич прошёл в проём, за выступ, во вторую половину, где были окошки в его кабинет и в комнату бабушки.
- Папа, неужели мы допустим, чтобы кто-то здесь ходил в нашей кубатуре, подсматривал, и подслушивал, как ты травишь анекдоты про Брежнева?
- Я тебе, сейчас кляп сооружу, если сам не замолчишь.
- Да, я пошутил, но только про анекдоты. Мне это напоминает баню в лагере, там тоже была дырочка для вентиляции. Этот герой, наш любимый вожатый, во время ремонта ломом проковырял. Та дырочка высоко, это в самый раз. Я, и сейчас помню, как ты Вихрика искал в женской половине. Пап, смотри дверь.
- М, да! Дверь солидная, железная. Что будем делать?
- Как что? Что за вопрос? Туда, там самое интересное.
- Сын, дверь закрыта, значит, туда нельзя.
- Пап, ты генерал, в бронежилете, с «Макаровым», могу за каской сбегать, к тому же, ты хозяин квартиры, там за дверью кубатура нашего жилья. - Она закрыта, не видишь?
- Вижу, дверь, это же не сейф. У меня гвоздик имеется, случайно в кармане завалялся. Ну, генерал, принимай Соломоново решение.
- Постойте, это ребячество. Дверь открывать нельзя. Это всё пространство для технического обслуживания нашей квартиры, служебная территория.
- Па, не противоречь сам себе. Это пространство для технического подслушивания, и видео наблюдения за тобой - поправил Юра отца.
План квартиры № 10 (квартира Фасолиных)
Квартира соседей № 12
Квартира соседей № 11 (Соседка Тамара Львовна)
(Здесь отсутствуют планы квартиры Фасолиных, технических пространств и планы квартир соседей по причине несоответсвия форматов файлов, это касается и других многочисленных иллюстраций размещённых в книгах)
- Юра, у нас в квартире нет никаких воздуховодов, труб, проводов, они все скрыты вот здесь, чтобы их ремонтировать, не доставляя нам неудобств...
- Папа, ты не прав. Это специально сделано, согласись, чтобы под видом профилактики и ремонта, проникать сюда. Если бы все эти трубы и провода были у нас в квартире, они липовые ремонтники, находясь у нас, и в нашем присутствии, не смогли бы получить всю информацию, какую они хотят. Главное для них - тайно от нас. Забыл? Доказательства за этой дверью.
- Но с одной стороны - это удобно ...
- ...С другой стороны, этим службам ещё удобней, шпионить за нами, товарищ генерал. Отвернитесь, я открою дверь. Я свой секрет держу в тайне, и ты отвернись, любопытный. В случае чего, так и скажите - мы ничего не видели, как он - я гвоздиком дверь открывал. Да, и мне свидетели ни к чему.
- Смотрите-ка, и высота приличная.
Василий Аркадьевич отвернулся, увидел розетку.
- Здесь и свет, можно провести...
Юрка с дверью возился не долго. - Прошу, открывается без скрипа.
Юрка открыл толстую железную преграду.
- Я первый, сказал генерал.
- Да, ради бога, сын пропустил отца вперёд.
Василий Аркадьевич посветил в пространство за дверью.
- Василий Аркадьевич это - ваша кухня-столовая. - Вижу.
- Пап, внимательно смотри, я говорил, нет никаких проводов, а должны быть обрезки. Делай выводы, кто-то уже убрал следы своего пребывания.
- Глупенький, нам скажут, это вам показалось, как мне, тогда в бане.
- Нет, дорогой папуля, в бане, ты был один, без свидетелей. В данной ситуации, я свидетель, как ты, срезал «жучок».
- Ты, для них не свидетель.
- Папа, ты свидетель для меня, а я для тебя. Это для нас важно. Пойми, мы правы, и если и будет когда-либо, такой разговор, они всеми своими незаконными силами станут
изворачиваться, и я уверен, они смогут найти рычаги воздействия на тебя.
- Ясно дело, найдут, - признался генерал.
- Может, где ещё «жучки» имеются?
- Папа, не бойся. Это наша квартира. Мы правы. Идём, впереди ещё интересней будет, слово даю.
Они дошли до противоположной стены, налево был проход. Нигде обрывки проводов обнаружены так и не были.
- Нам туда. Внизу решётка, не провались.
- Что там? Василий Аркадьевич посветил вниз, сквозь решётку.
- Потом, не всё сразу. Видишь, окошко светится? Ваша опочивальня. Налево тупик. За этой стенкой наш передний холл.
- Что справа?
- Надо полагать, лифт. Пояснил гид.
- Да, хлопцы, это серьёзно. Целая нелегальная квартира, получается.
- Почему нелегальная? Это наша квартира. Пап, и здесь можно жить. Тёзка, уже на велосипеде катался. На кухне бабушка будет мне к верёвочке ужин привязывать, а я
поднимать.
- У тебя, сынок, и фантазии и шуточки, всё едино.
- Представляешь, мы чёрт знает где, и одновременно у себя дома. Не вериться, даже, но я привыкну.
- Юра, тебе квартиры мало? 180 квадратных метров жилой, общей почти 300 ...
- А это дяде отдадим? Пускай ходят, «жучки» ставят, кинокамеры ставят, как в том борделе. Эти дяди не шпионы, а «Спецслужба». Они следят за тобой, им делать больше нечего. Они вторгаются в нашу личную жизнь. У нас закон имеется, Громыко А.А. подписал хартию прав человека в ООН. Я, например, имею право у себя дома говорить, что хочу и про Ленина-Сталина, и про Леонида Ильича. Ты, у себя на службе говори, как тебе прикажут, а здесь папа, наш дом. Мы не шпионы, чтобы нас подслушивать. Ты «жучок» видел собственными глазами. Пап, а что, если ...
- Сказал «а», говори «б».
- Пап, я с Вихриком хотим, поставить здесь теннисный стол, и с Французиком турнир устроить.
- Больше, ничего не хочешь?
- Ещё можно на взрослом велосипеде кататься. Мало места, правда.
- Что ещё придумаешь?
- Пап, я шучу, стол не пролезет, а велосипед - по частям. Ещё, я думаю, надо замок в той двери поменять на свой. Что надо ремонтировать, пожалуйста, пусть в нормальные двери заходят, а не как крысы. - Крысы?
- Это, он к слову.
- Папа, ваша комната, как на ладони. Не бойся, я ночью сплю у себя в комнате, а кто другой здесь шастает я не знаю. Эту дырку, можно заколотить от посторонних глаз.
- От любых глаз. Добавил Василий Аркадьевич.
- Тогда, и у меня, в мою комнату, надо дырку заколотить.
- Много заколачивать придётся, нельзя - это вентиляция.
- Не задохнёмся.
- Смотри, ещё дверь.
Василий Аркадьевич стал изучать дверь.
- Пап, ты и глазастый, мы в тот раз её и не заметили. Посвети сюда. Какие хорошие замки выпускает наша промышленность. Фа-Фа сунул в скважину гвоздик. - И на один оборот закрыто, всего - то.
Дверь открылась, как и первая, без шума и скрипа.
- Па, обрати внимание, все двери смазаны. Темнотища, не фига не видать. Пап, лезь первый, ты бронированный. - Куда?
- Пистоль достань, вдруг там киллеры, гангстеры, бандиты, а сокращённо КГБ.
Василий Аркадьевич отреагировал на шутку ухмылкой, посветил в проём двери. Впереди был узкий коридор.
- Здорово! Это всё ваша квартира? Не удержался с вопросом Юрий.
- Похоже, что уже нет, если за этой стеной лифт, то слева одиннадцатая квартира, а дальше лестничная площадка.
- Так, ребята, дальше идти нельзя. Там не наша территория. Это уже посягательство на ...
- А мы, и не будем посягать на государственную территорию. Мы, просто в разведку, в гости, к соседям, к тёте Тамаре.
- В гости, ходят с разрешения хозяев, - заявил Фасолин старший.
- А, а, усвоил, наконец, что это их пространство. А это, значит, наше? Верно? Заявил Фасолин младший.
- Верно. Сказал Вихров.
- Я не тебя спрашиваю. Пап, представь там жулики, враги народа, нарушители закона и прав человека.
- Ладно, идёмте, только осторожно. Я первый.
- Пап, ты что? В самом деле, с пистолетом? Я думал, ты настоящий генерал, только без формы.
Мальчики пропустили вперёд Василия Аркадьевича, двинулись за ним гуськом.
- Юр, не узнаёшь? Фа-Фа толкнул тёзку.
- Узнаю гробницу. Там дальше должна быть дверь. Она закрыта. Василий Аркадьевич посветите, у двери выключатель, слева.
- Вы, и здесь были?
- Папа, я же говорил, были, когда мы были привидениями.
- Всё! Всё! Помолчи, хватит. У попа была собака ...
Василий Аркадьевич щелкнул выключателем. Зажёгся тусклый свет. Этого было достаточно, чтобы оглядеться.
- Точно, мы здесь были, - заявил Юрий Вихров.
- Василий Аркадьевич, он меня, тогда козлом обозвал.
- Я???!!! Это, ты меня скотиной, назвал.
- Конечно, ты заклинание забыл.
- Довольно, не ругайтесь, как маленькие.
- Идея! - Вскрикнул Вихров.
- Ты слинял, я остался здесь один в виде привидения, не мог открыть эту дверь, а тот мужик, он был настоящий, но не дух, прошёл мимо меня, ноль внимания и открыл вот эту дверь. Я вспомнил, она должна быть не запертой.
Василий Аркадьевич подошёл ко второй двери, стал изучать её.
- Пап, сказано, она открыта. Юрка толкнул дверь. Дверь распахнулась.
- Не понимаю, как вы здесь были?
- Просто были, я всё рассказывал, ты головой кивал.
- Я думал, ты мне сказки про привидения, рассказываешь.
- Ты, генерал, должен знать, что я не врун. Я и Вихрик были дУхами.
- И про Италию не сказки? Про Фауста?
- Людям надо верить.
- Да, особенно тебе.
- Пушку спрячь, достанешь, когда нужно. Нечего перед носом махать, не в кино.
Они прошли через очередную железную дверь. Огляделись. По сравнению с предыдущим коридором - гробницей, эта бала просторная комната метров 20 в квадрате, не меньше, прямоугольной формы. Слева светилось окошко, поодаль ещё одно. Василий Аркадьевич приложил палец к губам.
- Тсс... Первый заглянул в окошечко у двери.
- Это большая комната в 11 квартире у Тамары Львовны, - шепотом сказал Василий Аркадьевич.
- Пап, почему у неё кухня такая маленькая, меньше, чем у нас?
- Помолчи.
Вихров на цыпочках подошёл к Василию Аркадьевичу и сказал ему на ухо.
- Нам вот туда,- и указал на проход в противоположной стене комнаты. Фонарик погасили. За проходом длинный коридор, он гораздо темнее, чем эта комната. Здесь было всего одно маленькое окошко, которое едва светилось. Теперь, гидом был Вихров. Он приостановил тёзку.
- Вот в это окошко я вылез, и летал по квартире.
Темнота скрывала явное непонимание Василия Аркадьевича всего, что он видел, и слышал от ребят.
- Юрий, ты был в той комнате? Там не наша квартира, там живёт наша соседка - Тамара Львовна.
- Был, Василий Аркадьевич, я же в то воскресенье был привидением, а тот тип был настоящим, как мы сейчас, и он в это окошечко подслушивал. Там, на лоджии сидели женщина и мужчина, они пили вино.
- Пап, это Тамара Львовна со своим мужем, а не с ним.
- Догадываюсь. Ох, мне этот Вихров.
- Я же не знал, что она ваша соседка. Оправдывался Юрий.
- И как, ты пролез в это окошко?
- Сам, не знаю. Я, как старик Хоттабыч, струйкой дыма туда протёк. Я там по квартире полетал, честно, ничего не брал. Я на кухню к форточке, вдруг хозяйка входит, я испугался, а она, даже не видела меня. А я, что? Я ничего. Я в форточку в Италию полетел к этому чудику.
- Стойте. Я всё понял. Вы, из меня дурака делаете? Ребятки, я всё понимаю, вот это всё безобразие, конечно, но это факт. Это всё существует, это всё можно потрогать ...
Василий Аркадьевич дошёл до конца коридора, посмотрел ещё в какое-то окошко, вернулся, и продолжал.
- Юрий, я о тебе был другого мнения. Ты уже взрослый, не то, что этот оболдуй...
- Обормот, - поправил Юрка отца.
- Не вижу большой разницы. И ты, Юрий, заболел тем же самым?
- Папа, честно, мы были дУхами. Мы летали к Фаусту, целый месяц, нет, больше были у него, разузнали, открыли большую тайну моего и Мишкиного рождения. Потом летали к Фасо, ты его знаешь. Он меня крестил.
- Бред какой-то. Какая тайна? Причём, здесь Французов?
- Французик мой двойник, а Вихрик мой дублёр.
- Фа? Ты чего? Перегрелся? Это ты мой дублёр. Я второй, ты третий посланник...
- Нет, мальчики, с меня довольно, идёмте домой.
- Мы, и так дома.
- Восвояси, понятно, умник. А это, что ещё за дверь? Закрыта.
- Минуточку, сейчас откроем.
- Всё, домой. Будешь дУхом, летай, где хочешь, только избавь меня от своих фантазий. А сейчас домой. Надо же, кому сказать, так меня сразу в Кащенко.
- А ты, никому не говори.
- Это не поддаётся моему здравому пониманию.
- Что именно, пап?
- Вот, это я усвоил. Он похлопал по стене - А ваш бред - не могу, изволь. Не могу, и не хочу.
- Не хочешь, не надо. Пусть дверь будет закрыта. Вот буду дУхом, прилечу сюда с набором гвоздей, здесь другой замок, и открою, а ты, и знать не будешь.
Они вернулись за вторую железную дверь, и оказались на своей квартирной территории. Здесь, можно было говорить, не шёпотом.
- Юрка, точно мы были в этой гробнице, слышишь, лифт шумит?
- Ага, и Макаревич пел. Кто свет гасить будет?
Фа-Фа вернулся, и погасил свет.
- Мальчики, я вас понимаю, вы шутники, любите приключения, - здесь нет ничего необычного, что вы, были здесь. Я тоже пацаном по чердакам лазил, а вот ... всё остальное ... чтобы в Италию ... летать своим ходом, такого в моей биографии не было. Так, ещё разок, что ты мне, говорил? Где вы были полтора месяца?
- У Фауста. - И у Фасо.
- Это потом, – младший тёзка поправил старшего друга.
- Василий Аркадьевич, мы забили сказать, самое главное, мы ...
- Всё, хлопцы. Я вас понял, вы так, шутите.
- Нет. Мы, правда, были в Вергано в клинике Самуеля ... Даниеля.
- Да, да Даниеля Петруччи, мы туда летали летом 1962 года.
- Пап, он правду говорит, а к Фасо мы летели через Эмилийский туннель в предместье Прато. Помнишь, мы на машине ездили, нас возил Франческа в Пизу, там был ещё большущий арочный мост со времён древнего Рима, через Арно, так вот справа: в долине в ущелье у самых гор монастырь Фасо...
- Я всё, дорогой, помню. Я ещё помню, что в 1962 году тебя ещё не было. Заврался, малыш. Следи за собой и за датами, попадёшь в глупое положение, засмеют. И Французова ещё не было в те времена в помине.
- Папа, это всё потому, ... что мы с тобой редко общаемся, ты меня перестал понимать, и верить мне. Мы там были в прошлом времени, в «Астрале», а в Прато в реале, неделю назад. - В Реале?
- Что не понятного? В настоящем времени. Втроём.
- Вы и Мишу втянули в свою глупую игру. Юра, лето уже кончилось, берись за ум.
- Не веришь, спроси сам. Он был с нами у Фауста, и у Фасо.
- Юрий, и тебе это интересно? Они ещё дети, а ты?
- Папа, я с тобой, потом займусь. Прочту краткий курс левитации, перемещении во времени. Я тебя, тоже понимаю, без этих знаний врубиться в тему сложно, даже генералам.
- Нет, боже упаси, что-нибудь попроще, давай например, разберёмся для начала с этими катакомбами.
- Запросто. Хочешь, в завершении покажу «нечто»? - Что?
- То, что тебе и не снилось.
- Опять, какая-нибудь чушь?
- Не знаю. Выводы будешь делать сам, но это можно потрогать. Это реальный факт.
- Показывай, что хотел. - Идём.
Они пошли назад уже знакомым путём. Теперь первым шёл Фа-Фа, вторым - Вихров, замыкал шествие Василий Аркадьевич. Юрка остановился у решётки у труб. - Видишь лаз, там туда. Фа-Фа посветил в дыру, в чёрный квадрат налево.
- Нам прямо, я помню, у меня хорошая ориентация.
- Пап, домой успеем, мы и так дома. Сейчас нам туда.
Василий Аркадьевич заглянул в темноту, в квадратный лаз. Юрка светил фонариком. - Ясно. Это шахта. Лестница наверх.
- И вниз, слева.
- Ясно. Это на другие этажи. Ребята, на сегодня довольно, в следующий раз. Скоро наши вернуться.
- Ну и что? Они знают, где мы. А ты, испугался. Возьми фонарик, если страшно.
- Василий Аркадьевич, давайте я полезу. Куда лучше вверх, или вниз?
- Хорошо, лезь вверх, я снизу подстрахую, а ты, держи фонарик, и свети, как следует.
- Слушаюсь, товарищ генерал.
- Давайте, все втроём полезем, - предложил Вихров.
- А мы, не заблудимся? Надо, чтобы кто-то оставался у выхода, это тактика.
- Пап, видишь, цифра «4», это из-за тактических соображений, специально для нас. Это наш этаж. Не заблудимся. Всего-то десять этажей.
- Юрий, ты там осторожней, держись крепче.
- Не беспокойтесь, здесь всё прочно, лестница сварная, и падать не высоко, всё продумано. Через два метра площадка, переход на другую лестницу, чуть в сторону.
Искатели приключений поднялись на две площадки наверх. На стене цифра «5», рядом такой же квадрат 70х70. Осторожно, стараясь не шуметь, Василий Аркадьевич в спортивных штанах и домашней куртке, и двое юнцов пролезли в лаз, и очутились в аналогичной обстановке, что и у себя над квартирой. Подошли к первому окошечку, заглянули на кухню. Внезапно, Юра остановил отца, сделал знак рукой молчать, и погасил фонарь. Потянул за рукав и Вихрова назад в шахту. Стоя у квадратного лаза, Юрка еле слышно сказал: «Нам туда нельзя».
- Это ещё почему? Так же тихо, спросил бывший вожатый.
Василий Аркадьевич молчал.
- Нельзя, и всё. - А куда, можно?
- Сюда нельзя. Это тринадцатая квартира. У меня очень нехорошее предчувствие.
- Тогда домой, оракул. Сказал отец сыну.
- Я первый, буду вас подстраховывать.
- Нет, я - и Юрка полез по лестнице вниз.
Василию Аркадьевичу остановить сына не удалось, он глубоко вздохнул, и ... стал спускаться последним.
Вдруг в темноте раздалось негромкое «ой», и фонарик потух. Воцарилась кромешная тьма. Через секунду послышался металлический стук, затем скрежет, ещё через секунду не понятный стук металла о металл, напоминающий щелчок взвода затвора пистолета.
- Что случилось? Что за грохот? Спросил Василий Аркадьевич в темноту.
- Я фонарик уронил. Донеслось снизу.
- По звуку он упал не далеко. Послышался голос Вихрова.
- Сын, ты на ощупь, спускайся, только осторожно.
- Не могу найти переход на другую лестницу.
- Юрка, фонарь ищи.
- Я ничего не вижу, здесь, как в гробнице.
- Ребятки, шутки в сторону. Юра площадка под тобой?
- Не знаю. Должна быть, но её нет. Ответил Фа-Фа.
- Как нет? А что там? Взволновался Василий Аркадьевич.
- Чёрная Дыра ... - Ищи вторую лестницу.
- Пап, - голос доносился, значительно ниже. - Что?
- Пап, здесь должен быть лаз на наш этаж, а здесь ...
- Он должен быть позади тебя, вспомни.
- Я нашёл его, но он закрыт решёткой, почему-то. Нас кто-то закрыл.
- Так. Без паники. Юрий спускайся к Фасолину, и обследуйте вдвоём. Я спускаюсь к вам.
- Не спускайся, здесь одна большая дыра, мне ни до какой лестнице не потянуться. Ничего не видно. Кругом пустота.
- Юрий, ты на площадке стоишь?
- Нет. Площадки нет.
- А где она? - Не знаю. Не видно. Я ногой пробую, там нет никакой площадки, там пустота.
- Юрий поднимайся ко мне, останешься на этой площадке, мы поменяемся местами, я полезу вниз...
- Да, замолчите оба, я думаю, - закричал снизу Фа-Фа.
- Юрий поднимайся. Ты где? Отзовись. Не молчи. Поднимайся, не бойся. Здесь не высоко, два метра.
- Папа, ну помолчи. Здесь дыра и лестницы нет, а мы на высоте 4-го этажа. Это 18 метров, в лучшем случае 16. Тихо, мне надо подумать.