Таких наглых птиц он в жизни не видел. Или любопытных. Хотя, что может быть любопытного для птицы в человеке, курящем на самом краю крыши панельной двадцатиэтажки в пять часов утра?
- Знаешь что, подруга? – тихо сказал он, глубоко затянувшись. – Летела бы ты отсюда, а? А вслед за тобой и я полечу.
Ворона наклонила голову, как бы прислушиваясь, а потом чуть раскрыла крылья и гортанно заворчала. Типа, ты, мил человек, что хочешь, делай, а мне заданий не раздавай!
- Любопытствуешь, стало быть? – с интересом спросил он. – Умная птичка! Что, не первый я такой у тебя? По приколу смотреть?
Ворона подняла голову и замотала в воздухе клювом, перетаптываясь с лапы на лапу.
- Что, нет? Не по приколу? А что тогда уставилась?
Ворона замерла на секунду, внимательно глянула на него маленькими круглыми глазками, а потом вдруг, широко взмахнув крыльями, проскакала по краю крыши, прыгнула в сторону человека, громко каркнула и отскочила назад.
- Э, подруга, да ты меня отгоняешь? – Человек недоуменно покрутил головой. – Ты что, дрессированная? Дай-ка угадаю, у тебя хозяин слегка полетал, да?
Ворона замерла.
- Что, нет? – Человек, казалось, обрадовался подвернувшейся загадке. В конце концов, с делом можно подождать. Спешки нет, рано еще, улицы пока пустые. А птица, и правда, вела себя совсем необычно.
- Что же с тобой не так? Слушай, а как насчет переселения душ, а? Может ты сама когда-то, человеком, с этой же самой крыши… – Сказал и криво усмехнулся. – Во бред, а?!
От неловкости за сказанное он ковырнул носком ботинка полуоторванный от крыши кусок рубероида, свернувшийся от жары в трубочку.
Надо было видеть, что произошло с вороной! Она высоко подскочила на месте, раскинула крылья и громко, противно заорала!
- Ого! – Человек перестал ковырять ногой крышу и внимательно глянул на птицу. – Похоже, я угадал. Ну что, коллега, расскажи тогда по знакомству, как оно бывает-то? Ну, после того, как…
Ворона успокоилась, сделала несколько ленивых прыжков и неохотно клюнула завиток голубиного помета.
- Что, дерьмо, значит? А если и тут одно дерьмо? – Голос человека нервно задрожал.
Ворона нашла другой завиток, клюнула его, потом решила, что первый – интереснее, и вернулась к нему.
Человек глянул на эту пантомиму, хмыкнул, а потом заржал в голос. – У, бля, умная птица! Говоришь, одно дерьмо на другое не меняют? Правильно говоришь! Ладно, уболтала. Повременю пока… Кстати, если не секрет, а ты сама-то из-за чего прыгнула, сестра? Любовь-морковь, небось?
Ворона холодно повернулась к человеку ободранным хвостом
- Понял, молчу-молчу! Ну, бывай, сестричка! Удачи тебе в следующий раз. Ну, чтоб хоть павлином каким! – Человек щелчком отправил окурок за край крыши и пошел к чердачному выходу.
Как только он скрылся из виду, ворона скакнула к лоскуту рубероида, который человек только что ковырял носком ботинка, и вытащила оттуда здоровенную рыбью голову, спрятанную ею там прошлым вечером. Наконец-то странный верзила свалил и освободил ее завтрак. Ах, какая голова! Даже глаза целы! Мечта! А запах какой! Да ради этого запаха любой страх забудешь!
Насытившись и спрятав остатки обратно, она подскочила к краю крыши. Интересно, что он тут делал, верзила этот? Полететь хотел? Чудак, всем известно, что верзилы не летают. Или…летают? Внезапно как будто кто-то слегка подтолкнул ее в спину, и она неуклюже свалилась за край. Но не раскрыла крылья, чтобы вернуться. Наоборот, сложила их и молча понеслась к земле мимо вереницы окон, проносящихся вверх все быстрее и быстрее. И если б кто каким-то чудом видел бы ее глаза, ему была бы обеспечена пара качественных ночных кошмаров. Птичьего в них было маловато.
Только у самой земли ворона пришла в себя, вышла из пике, с трудом затормозила, села на бордюр и очумело закрутила головой. Однако через минуту уже забыла о своем странном приключении и бросилась вместе со стаей подружек ковыряться в перспективном свежевыброшенном пакете с мусором.