Наверное уже не для кого не секрет, что проблема наиболее эффективного и поступательного движения к материально-духовному процветанию обществ тормозится на выборе альтернативы свободно-рыночной или общественно-государственной экономики. Общепризнанным отправным моментом для этих альтернатив послужила теория шотландского экономиста и философа 18 века А. Смита, изложеная в его труде " Исследование о природе и причинах богатства народов" в 1776 году. То есть, почти два с половиной века назад и задолго до возникновения цивилизованных, общепризнаных и официально утверждённых норм международного права.
Популярная суть теории в том, что если средства производства, рабочую силу и результаты труда иметь в частной собственности, для независимого и полновластного владения и распоряжения, то частный собственник, безусловно заинтересованый в росте собственного состояния, непременно повышает качество и ассортимент производимых им товаров и услуг, в том числе необходимых другим членам общества. Другие члены общества, обладая таким же статусом, осуществляют то же самое и по другим товарам и услугам И таким образом, с выходом на общественный рынок для взаимовыгодного обмена на деньги или товар (услугу) - самоорганизуется состязательный процесс свободно-рыночного возрастания общего благосостояния через неуклонное повышение частного. При этом государство никак не вмешивается в процесс самоорганизации, а лишь обеспечивает все необходимые условия для свободного функционирования рынка.
Всё так. Но доживи Адам Смит до цивилизованных норм правового поля, он наверняка бы внёс существенную поправку в теорию. Ибо именно по этим нормам - как частный собственник, так и наёмный рабочий, стали совершенно свободными, независимыми и равноправными субъектами отношений любого свойства и независимо от социальных и иных признаков. А это значит, что никто не вправе иметь в собственности живых людей, владеть и распоряжаться ими по частному усмотрению, покупать, продавать, обмениваться оптом или в розницу и иными способами ограничивать свободу - подчинением частному регламенту. Другой вопрос - делает ли сам субъект правового поля отступления от своих прав и свободы и по какой причине. По тем же цивилизованным нормам - т.н. свободный рынок дешёвой рабочей силы оказался тяжелейшим наследием рабовладельческих торгов прошлых времён, опускавших человека до тривиального товара, что неоднократно подчеркивалось Марксом и полтора века назад. Очевидно - уже тогда обладавшего правовым мышлением.
И, наконец - т.н. неприкосновенность частной деятельности осталась правомочна только и исключительно в пределах частных владений и самообеспечения. Ибо как только частные интересы в виде товаров и услуг выходят на общий обменный рынок - те же правовые нормы обязывают к немедленной защите интересов всех остальных участников рынка, с естественным вмешательством во все элементы, сопутствовавшие производству, хранению, транспортировке и обмену товаров и услуг. С предъявлением необходимых санкций в случаях попрания интересов, как индивидуальных, так и государства вцелом.
Таким образом, по нормам медународного правового поля - путь к стабильному общему благосостоянию, независимо от форм собственности - это путь к общественно-государственному контролю и регулированию экономических отношений.
При этом нелишне добавить, что ставка на высокие частные способности и таланты - просто не состоятельна по той причине, по которой они сами по себе и в свободном применении вовсе не означают только созидательного позитива, но равно и разрушительного негатива и даже преступной изощрённости.
Но даже из первоисточника труда Адама Смита почему-то умалчивается его главный вывод о том, что богатство народов не в землях и не в деньгах, а в собственно производимых товарах и услугах. И, как можно вдосталь убедиться - в реформаторской России отлажено точно наоборот.
Теперь выбор альтернатив сводится к другому - либо делать экономику эффективной любыми способами, включая доморощеный принцип типа "обогащайся, кто как может" ( а во времена самой дешёвой - рабской силы она была эффективной максимально), либо разворачиваться-таки к нормам международного правового поля.
Эта информация может в какой-то мере прозвучать непонятной для рядового обывателя, но для Конституционного Суда, включая Европейский, и правозащитных организаций - непочатый край работы