- Все, мужики, давай по завершающей и хорош! Время уже!
Выпили еще и Пантелеич, затушив окурок, полез в палатку. Витька Спирин и Колька Китаец поползли за ним. Сергей, захрустев прошлогодней квашеной капустой, остался на воздухе.
- Серега! Спать идешь? – заплетающимся языком промямлил Витька, оглянувшись у входа в палатку.
- Покурю еще.
Витька заполз на свое место и через минуту захрапел.
Сергей был самым молодым в бригаде сплавщиков, хотя работал на этом месте уже четвертый год. Списали его тогда с флота за потребление «белоголовки» и ему ничего не оставалось делать, как пойти в сплавщики плотов. Пантелеич посоветовал. Он же и взял его к себе в бригаду, сказав: «Как работаешь – знаю. Но если будешь пить больше меня, выгоню!».
Сергей смотрел хмельными глазами на далекие огни теплохода, тащившего большой плот и снова думал о синей девке. Это тогда она была девкой. А теперь…
В прошлом году, также в одном из рейсов, выпили мужики изрядно и Сергей решил порыбачить. Ночью.
Спать не хотелось. В голове бродил хмельной угар. Сергей достал удочку, насадил червяка и устроился на краю плота в удобном месте.
Огни далекого теплохода отражались в реке и мерцали в ее волнах. Плот шел уже восьмой день. Недавно миновали перекат и теперь река, широкая и спокойная, ровно несла длинное деревянное сплетение в своих водах.
Звездная ночь распласталась над всей рекой и берегами. Небольшой ветерок сносил надоедливого комара в сторону и Сергей сидел без накомарника. Курил сигарету и думал о хорошем. На душе было легко и свободно! Хорошо, что он согласился тогда пойти к Пантелеичу! Нормальный мужик Пантелеич! И поругает, когда нужно, и похвалит. За «горло» не хватает и лишнего позволить не дает. Все в меру. Правильный мужик. А на теплоходе-то тогда! Чуть выпил лишку, сразу пинка под зад и на берег! Разве так делается?!
Тихо и медленно текли мысли Сергея в пьяном мозгу. Осоловевшими глазами глядел на поплавок, стряхивая в воду пепел с окурка.
Плот, управляемый теплоходом-буксировщиком, плыл по течению. Очень большой плот. Почти километр в длину и шириной метров полста, а то и побольше. На привязанной в конце плота барже-матке и находились четверо сплавщиков, сопровождавшие плот и наблюдающие за его состоянием во время сплава.
В Лесосибирске Пантелеич сам съездил на моторке на берег в магазин и припер три ящика водки. «Рейс длинный, ночи прохладные» - резюмировал он свое действо, ласково перегружая ящики на плот.
Но этого запаса хватило только до Туруханска. Там Пантелеич отправил на лодке Кольку Китайца.
И, как обычно; день работали на плоту, ночь угощались «белоголовкой». «А она, мать ее ети, тянет уже к себе!» - думал иногда Сергей, но сразу отбрасывал эти мысли. «Я же не алкоголик, чтоб до соплей каждый день. Мы же умеренно! В удовольствие и с устатку. Для восстановления сил».
Так думал он в ту ночь, глядя на колыхающийся в мелкой волне поплавок. Огромная луна медленно выплыла из-за черного леса и матовым своим светом разлилась по реке. Мягкий ее свет, почти ощутимый кожей, высветил плот и полоску реки за ним. Прохладу принесла с собой луна и Сергей, поежившись, дотянулся до куртки. Набросил ее на плечи, обхватил колени и снова уставился на поплавок.
Где-то справа плеснула большая рыба, но Сергей даже не повернулся в ту сторону. Он глядел на воду и мысли опять потекли плавно и спокойно, одурманенные недавно выпитой водкой.
Вдруг справа, боковым зрением, он увидел какое-то колыхание воздуха. Глянул в ту сторону и, к своему ужасу, увидел в нескольких шагах от себя бабу. Голую и почему-то синюю. Нет, не бабу; девку! Она бесстыдно стояла на краю плота и откровенно улыбалась, глядя ему прямо в глаза.
У Сергея волосы зашевелились на затылке и мурашки поползли по спине, от плеч до поясницы. Он резко отвернулся и встряхнул головой. «Ни чего себе! Уже видения посещают! Надо передохнуть с “белоголовкой”, а то еще не то покажется!»
Крепко зажмурил глаза и на ощупь потянулся за удочкой. «Надо спать идти.» Но вдруг услышал тихий и мягкий голос:
- Не кажусь я тебе. Я на самом деле есть.
При первых звуках голоса Сергей сильно вздрогнул и озноб прошиб его от затылка до колен. Он бросил удочку, обхватил голову руками, крепко прижав их к ушам. Страх овладел всем его существом. «Что это, - мелькнуло в хмельном мозгу, - Белочка?! Не может быть!»
Когда он убрал руки от ушей, снова услышал вкрадчивый и мягкий голос:
- Не пугайся, не горячка у тебя! Я хорошая и тебе не надо меня бояться.
- Кто ты? – хрипло выдавил Сергей и плотнее запахнул куртку, будто пытался укрыться хоть как-нибудь от источника внезапного страха. Нервно повернул голову в сторону голоса.
Девка стояла на том же месте. Капли воды стекали по ее коже и мокрым пятном расплывались у ног. Длинные черные волосы прядями лежали на одном плече, закрывая левую грудь. На соске другой груди повисла капелька воды и Сергей смотрел на нее, боясь встретиться взглядом с девушкой, так напугавшей его. Кожа ее, цвета луны, блестела в матовом свете и девушка страстно простерла к Сергею красивые тонкие руки. Снова страх подкатил под самое горло. «Я сейчас закричу! Надо мужиков позвать!»
- Не делай этого. Твои друзья ничего не поймут и даже не заметят меня, а тебя сочтут за сумасшедшего. А это ведь не так! Ты нормальный хороший парень. К тому же красивый и умный! Поэтому я к тебе пришла.
Сергей снова встряхнул головой, не отрывая взгляда от ее соска. В глаза не глядел. Не осмеливался. Инстинктивно отодвинулся от края плота. На всякий случай.
Страх немного отступил. Хмель все-таки действовал сильно. И тогда Серега мысленно плюнул на все страхи и даже усмехнулся над собой.
- Ну, скажи, синяя девушка, если кроме меня ты для всех невидима, значит ты – привидение или плод моего воображения или хуже того: белая горячка. А? Что скажешь?
- Нет. Ни то, ни другое, ни третье. Ты ошибаешься, Сережа. Я есть на самом деле.
Сергей уже расхрабрился, видя, что от девки нет никакой опасности.
- Ты даже знаешь как меня зовут?
- Я много чего знаю.
- Не. Все-таки ты мне кажешься. Откуда тебе взяться здесь, посреди реки, в глухой тайге! Значит у меня что-то с головой. А чего тут гадать: пью уже четвертый год, вот и пригрезилось. Хотя может это и не так плохо. Вреда ведь никакого.
- Ты молодец! Сообразительный. Какой от меня вред? Конечно никакого! Наоборот; я буду помогать тебе.
- Это чем же? - усмехнулся Сергей, оглянувшись на палатку.
- Тебя мало кто понимает в этом свете. А я буду всегда уважать тебя и принимать таким, какой ты есть.
- Это уже интересно! А как тебя зовут?
- Ты уже назвал меня.
- Как? Синяя девушка?!
- Да. Так и зови меня.
- Странное имя.
- Но ты же зовешь то, что потребляешь «белоголовкой». Согласись, странное название спиртного напитка.
- Ты и действительно много знаешь.
- Если ты захочешь, я буду рассказывать тебе то, что знаю.
Сергей задумался.
«Так, стоп! Почему я с ней разговариваю? Ведь ее нет на самом деле. Значит все-таки что-то с головой у меня не в порядке. У меня же образование и живу я не в средние века! И если я понимаю, что ее нет, значит все это вызвано ежедневным питьем водки! Вот так-то, парень! Завязывать надо! А все-таки интересно с ней побеседовать! А если она не рождена в моем мозгу? Вот бы проверить это! А я попробую потрогать ее. Может она настоящая! Приплыла с берега. Вон, мокрая вся! Здесь до берега всего-то метров семьдесят! Хотя, о чем это я!? Ерунду какую-то порю! Мужики бы не услышали! Подумают не весть что. Да нет! Дрыхнут, пьяные! Но ведь «белочка» не может быть такой! Леха рассказывал прошлый год, что всякие чудища и монстры видятся. Он даже спать боялся. Пока не закодировался! А эта такая красивая и интересная! И совсем не страшная. Поначалу-то я перепугался здорово! Ладно, счас я попробую проверить; что это на самом деле: видение или чего другое».
- Почему ты голая?
- Это я сейчас такая. Потом я оденусь. А разве я не нравлюсь тебе такая?
- Нравишься. Дай-ка я тебя потрогаю!
- Ты смелый! Минуту назад ты трясся от испуга как осиновый лист!- девушка звонко засмеялась, Сергей снова оглянулся на палатку.
- А нечего неожиданно из-за спины появляться! Счас я тебя потрогаю!
- Позже потрогаешь. Сейчас ты не сможешь ко мне приблизиться. Наши отношения слишком слабые. Но это пока!
- А-а! Значит ты не настоящая! Ты – мое воображение!
- Нет. Я есть на самом деле. Просто ты еще этого не понял и не пытаешься понять. Давай поговорим о другом.
- О чем?
Девушка прошла босыми ногами по бревнам и присела на перекладину, недалеко от Сергея. Кожа ее как-то незаметно высохла. Капель воды уже не было видно. Только волосы влажно прилипли к шее и плечам.
- Дать тебе куртку? Холодно же.
- Мне не холодно, - девушка улыбнулась, - Не беспокойся обо мне. Когда что-то будет нужно, я сама тебе скажу об этом.
Сергей развернулся к ней лицом и посмотрел прямо в глаза. И обалдел! Таких убийственно красивых глаз он никогда не видел! И не только глаза, а вся она была идеальная красавица! И щеки, и нос, и чуть припухлые губки! Даже уши у нее были красивые! И тело, девственное и привлекательное, ошеломило Сергея своим изяществом!
«Да-а, блин! Во влип! А может я ее придумал? Софийка-то моя тоже ведь не страшила какая! Но, черт побери, это же все так интересно!».
- Ты мне тоже интересен, Сережа!
- Мысли читаешь, что ли?
- Не-е! – рассмеялась снова девушка, - Ты, когда думаешь, то шевелишь губами. Вот я по губам и читаю.
- А-а, ну это другое дело! Скажи, почему ты была мокрая? Ты живешь в воде?
Девушка мило улыбнулась и откинула назад волосы, обнажив и вторую грудь. Но непокорные волосы снова упали на плечи. Тогда она руками уложила их в тугой узел на затылке и укрепила невесть откуда взявшейся длинной заколкой. Потом провела ладонями по грудям и бедрам. Приподняла левую грудь и смахнула с соска какую-то травинку.
- Река в последнее время стала не совсем чистая. Раньше почище была. А мокрая я потому, что вышла из реки. Я плыла с берега. Тут недалеко.
«Ну вот! Я же правильно подумал! С деревни она какой-то. Купалась наверное. Увидела плот. Я в детстве тоже любил купаться в ночной реке. Вода почему-то казалась теплее, чем днем. И мы с пацанами специально ждали ночи, чтоб искупаться! Прикатим откуда-нибудь шину от большого автомобиля, разожжем ее на берегу и, когда она хорошо разгорится, бежим в воду! Сначала жутко в ночной темной реке! Потом привыкаешь. А когда вылезешь из речки, воздух холодный, зябкий; трясешься и, быстро к костру! А возле огня благодать! И одним и другим боком повернешься к костру! Согреешься и - снова в реку! Умудрялись по три, а то и больше раз забегать в ночную воду! Время идет незаметно! Глядишь, и ночь на исходе! Заалеет полоска на горизонте; все, пора домой! Идешь с речки и смотришь, как разгорается зоря! А она, огромным ярко-красным караваем, встает как раз за поселком! И с речки кажется, что это в нашем поселке солнце живет! И оно поднимается, чтобы разогнать тьму и согреть озябших мальчишек, идущих ватажкой домой! Хорошо было там, в детстве!».
- Может возьмешь все же куртку-то? Ведь прохладно!
- Нет, мне не холодно.
Сергей, нисколько не смущаясь, смотрел на обнаженную девушку, а она ласковым взглядом глядела на него. Потом подняла голову и долго всматривалась в яркую луну, висящую прямо над плотом. Сергей тоже глянул вверх. И изумился! Огромная круглая луна улыбалась им, обретя несколько туманный облик человеческого лица!
« Не-е! Вот уж этого точно не может быть! Луна – живая! Да, впрочем, чего заладил: может, не может! Эта сторона луны всегда была немного похожа на человеческое лицо. А я уж подумал про себя невесть чего! Нормальный я, мать их всех в душу!».
- Сережа! Красивая ведь она?!
Вопрос ее прозвучал в тишине неожиданно. Сергей даже немного вздрогнул.
- Да, красивая. И ты тоже!
- Я знаю. И мне хочется понравиться тебе.
- Ты уже это сделала. Сейчас я тебя потрогаю. Я должен знать, что ты настоящая, а не привидение. Ведь, согласись, не может обнаженная девушка не мерзнуть в такую прохладную ночь.
- Я привыкла.
Сергей встал и направился к ней. Но девушка вдруг округлила в удивлении глаза, показала пальцем на воду и бархатным голосом воскликнула:
- Ой, Сережа, кажется клюет!
Сергей обернулся. И точно! Поплавок резко нырнул в воду и леска потащила удилище к краю плота. Серега схватил его, подсек рыбу и начал потихоньку выводить. Рыба шла туго, сопротивлялась. Конец удилища гнулся, норовя сломаться. Но Сергей был опытным рыбаком и, после некоторых усилий, подтянул все-таки рыбину к кромке плота. «Крупня-як! Надо не упустить!» Он ловко поддел рыбину за жабры рукой и выдернул ее на бревна.
- Ух ты! Ленок! Да здоровенный какой! Погляди-ка!
Ленок бешено колотился в его руках. Сергей, крепко держа его, обернулся, чтоб показать синей девке свою удачу. Но перекладина была пуста. Он посмотрел во все стороны. Нет ее. «Где же синяя красавица?! Блин!»
«Уплыла наверное, пока я с рыбиной возился! Черт знает, что такое творится! А может ее и не было вовсе! Может задремал я и приснилось мне! Скорее всего так и есть - задремал»
Сергей бросил ленка в корыто. Плеснул туда ведро воды.
«Наверное приснилось». Но тут взгляд его упал на то место, где недавно сидела девушка. Что это? Он подошел поближе.
«Мокрое пятно! Это вода стекала с нее! И не успела высохнуть. Значит, все-таки она здесь была!»
Он ладонью потрогал пятно. Действительно, вода не высохла. Вокруг пятна все бревна были сухими.
«Ничего не понимаю! Хрень какая-то!»
Вдруг темнота сгустилась, и блеска реки уже не стало видно. Только темные очертания берега пугающе приблизились.
Сергей поглядел вверх. Луна, еще несколько минут назад сверкающая в небе, закатилась за огромную черную тучу. И только край этой тучи высвечивался потусторонним светом луны.
«Жутко, блин! Пойду спать. А девки не было! Приснилась она мне. Мокрое пятно образовалось от стекшей с рыбы воды. Вот и вся разгадка!»
Сергей успокоился и даже улыбнулся, вспомнив недавние свои мысли о синей девке. Он сложил удочку и полез в палатку.
Уже засыпал, когда с реки послышался громкий всплеск. «Рыба крупная резвится.» - подумал он и провалился в отрезвляющий сон.
- Серега, вставай! Весь белый свет проспишь! – дергал за ногу спящего Колька Китаец, - Я уже уху наварил из твоего ленка. Хорошего ты выловил ночью! Вставай, уже обед скоро!
- А че не разбудили раньше?! – продрал глаза Сергей.
- Так ты ж рыбачил ночью. Думали: пусть поспит. Пантелеич с Витькой обход плота делают. Вон, уже возвращаются! А я тут ушицей занимаюсь. Вставай, счас жрать будем.
Пантелеич и Витька Спирин шли по плоту. С утра решили проверить стяжку. Мало ли, в серьезном перекате могло и порвать. Бывали случаи. Но вроде все было нормально. Кое-где усилили скобами и подкрутили проволоку стяжек.
- Молодец все-таки Евдокимыч! Знает свое дело! Хорошо завел плот в перекат, - довольный Пантелеич подтянул очередную скрутку ломом и присел на бревна, - Перекурим, Витек! Сейчас эту сторону досмотрим и на обед. Колек там наверно уже ленка изготовил.
Витька сел рядом на бревно. Закурили.
- Как парень-то твой, Пантелеич? Поступил, нет?
- Поступил. Через неделю поедет. Я и не застану его. Язьви ее в душу, эту работу! По полгода семью не видим! Так, набегами да наскоками! А куда деваться?! Деньги-то надо зарабатывать, мать-перемать! – Пантелеич сплюнул, выбросил окурок и достал новую папиросу, - Младшего вот до армии дотяну и на хрен! Уйду с плотов! Надоело! По молодости-то я в столярном рукомесле толк знал. Вот и думаю пойти снова по этой части. В седьмой цех.
- Да ты че, Пантелеич?! Здесь хоть деньги нормальные платят, а в цехе? Не, я пока тут поработаю. А дальше, погляжу. Может учиться куда пойду!
- Ты молодой! А мне уж потихоньку туды собираться надо.
-Да брось ты, Пантелеич! – Витька затушил окурок, - В Игарке когда будем?
- Послезавтра к вечеру, при хорошем раскладе. Так что, ночь предстоит кропотливая. Сдадим плот и, обратно. Хорошо бы с Евдокимычем! Мужик простой, понимающий. А то есть, которые как будто волки на тебя смотрят. Козлы!
- Вон, Колька машет, гляди Пантелеич!
- Пошли, - Пантелеич встал, выбросил недокуренную папироску и с ломом наперевес пошел в сторону баржи-матки. Витька с кувалдой заспешил следом.
На баржонке Колька уже сварганил стол. На середину водрузил большой котелок с ухой. В отдельную чашку выложил отварные куски. Они исходили легким парком, источая нежнейший аромат свежесваренной рыбы. Уху Колька варил хитро, по своему. Бросал в бульон какие-то листья и веточки. Что-то шептал над котлом. И получалась у него не просто уха, а объеденье!
Нарезал свежих огурцов и помидоров. Хорошо, что Пантелеича супруга в каждый рейс дает по многу того и другого. Ровные квадратики хлеба разложил на газетке. Утвердил на краю стола четыре кружки и бутылку.
- Мужики! Вы чего так долго? Остынет же! – заорал Колька, увидев подходивших Пантелеича и Витьку, - Давайте быстро! Я тут уж слюнями захлебнулся.
- Серега где? Спит еще что ли?
- Не. Встал. Вон, за лебедкой моется.
Сергей плеснул в лицо прохладной речной воды. Почистил зубы. Достал из кармана расческу. Долго причесывался, глядя в маленькое круглое зеркальце.
Когда проснулся, он мгновенно вспомнил ночные события. И сейчас ломал голову: что же это все-таки было? Сон или на самом деле синяя девка приплывала с берега?
«Ну и ночка сегодня у меня была! Но ведь рыбину-то я поймал! А если это не сон?! Может девка на самом деле была? А вдруг – “белочка”? Не-е, не должно! Я же не алкаш. Выпиваю умеренно. Наравне с мужиками. Но ведь я с ней разговаривал, черт меня дери! А если… . Не, надо с энтим делом завязывать! Неровен час и в самом деле “белка” посетит».
- Серега! Давай к столу? – крикнул Колька и с шумом открыл бутылку водки.
Когда вся компания была в сборе, Пантелеич поднял свою кружку:
- Ну что, молодцы мои? Давайте по первой! Не ради пития, а для лечения!
Трое выпили. Сергей не притронулся. Сначала и не заметили даже этого.
Когда Витька прожевал огурец, он удивленно уставился на кружку Сергея.
- Ты че, Серега?
- Не, мужики, не хочется что-то.
Колька поднял вверх указательный палец:
- Бунт на корабле!
Пантелеич молчал.
- Не заболел ли ты часом? – Витька потрогал лоб Сергея, - Да нет, вроде все нормально.
- Не, правда не хочу! Мне ночью плохо было. Решил повременить с этим.
- А я говорил тебе; закусывай! Тогда бы и плохо не было. Ты ж после рюмки сразу за сигарету! А надо съестного хоть чуть-чуть.
- Че пристали к человеку?! – буркнул Пантелеич и жестом показал Витьке, мол “наливай”, - Захочет, сам выпьет. Это его дело.
Мужики выпили еще по одной. И начали обычный хмельной разговор. Сергей встал.
- Пойду удочку заброшу. Может чего поймаю.
Мужики согласно кивнули. Серега, прихватив удочку и наживку, прошел на плот и устроился на том месте, где рыбачил ночью.
Не клевало. В голову лезли мысли все об этой ночной девке. Сергей старался отгонять их, но получалось плохо.
Мимо плота на малом ходу прошел большой пассажирский теплоход. «Композитор Калинников» - прочитал Сергей надпись на борту. На палубе было много разного народа. Какая-то пассажирка помахала рукой. Сергей тоже махнул рукой и снова уставился на поплавок. И вдруг вздрогнул, резко повернув голову в сторону уходящего теплохода. «Фу ты, черт! Показалось!»
Он плеснул в лицо воды и вытерся рукавом рубахи. «Или не показалось?! Да ну все в задницу! Если так ломать голову, можно и свихнуться!» Он сменил червяка и снова закинул удочку. Посмотрел на мужиков. Те весело о чем-то разговаривали, размахивая руками и громко матерясь. «Не, пить не буду».
Навалилась какая-то скука. И злость. Откуда взялась, непонятно, но нависла целой глыбой. И вроде злиться было не на что! А она висела над головой черной тучей и норовила придавить совсем.
Сергей расстегнул рубашку. «Что-то не комфортно мне! Почему?! Может выпить организму надо? Точно! Зудит в нем: выпей, выпей! А почему бы и нет?! Мужикам вон весело! А тут тоска какая-то обуяла! И злость беспричинная!»
Сергей плюнул, вытащил удочку и подался к столу.
Мужики уже были навеселе! Пантелеич что-то радостно рассказывал. Парни внимательно слушали. Сергей подошел к ним и уселся на свое место.
- Не клюет ни хрена!
- Да какой сейчас клев?! К вечеру надо. Дернешь? – Витька показал на Сергееву кружку.
- А-а! – махнул Серега рукой, - Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Давай!
Он взял кружку и в один глоток выпил ее содержимое. Крякнул, вытер губы и захрустел огурцом.
- Во! Это дело! А то: буду, не буду! Давай еще одну! В догонку!
- Наливай!
Витька щедро, под одобрительные взгляды мужиков, налил кружку до краев. Сергей “дернул” и ее. Через небольшое время черная туча, нависавшая над ним, отскочила и на ее месте образовалась безоблачная синяя высь с очертаниями зеленых кромок берегов. «Хорошо!».
За день до Игарки, Пантелеич, как обычно, пить запретил. «Надо чтоб быть в бодром теле!» Мужики ходили хмурые. Вяло готовились к сдаче плота. Говорили мало. Каждый выполнял свою работу и не лез в душу к другому.
Сергей уже тогда чувствовал похмелье. Сейчас, сидя на бревне и ожидая прихода синей бабы, он с ухмылкой вспомнил то состояние. Да разве это было похмелье!? Так, легкая муть в голове, да небольшая тошнота. Это потом…
А тогда Сергею вскочила мысль: «И что ж это так плохо мне, а? Ведь годов-то мне, только за тридцать перевалило! И выпиваю не до соплей!». Но мысль эта как пришла, так и исчезла.
В Игарке плот сдали быстро. Пантелеич оформил в конторе нужные документы, благо у него все там были знакомые. Не первый год работал! Всех конторских хорошо знал. И его тоже знали.
Отправил Витьку с Серегой в магазин. Денег дал ограниченно.
- Ящика хватит. Много – вредно! И жратву не забудьте! «Челекен» отправляется в шесть вечера. К этому времени – как штык! Все ясно?
Парни картинно встали “во фрунт”, повернулись по строевому и побежали к автобусной остановке.
Теплоход «Челекен» вышел в обратный рейс в назначенное время. Капитан выделил сплавщикам служебную каюту и Пантелеич заставил парней навести там идеальный порядок. «Чтоб все блестело, как у слона уши!».
На ужин в первый день не пошли. Колька было заикнулся про это дело, но Пантелеич строго сказал:
- С завтрева станем на довольствие. Деньги надо экономить! Плыть еще больше недели. Пароходу нацепили четыре баржи. Потащимся медленно, вот и посчитайте; не раньше третьего числа будем в Лесосибирске.
Ужинали в каюте. Колька открыл три банки рыбных консервов. Тонко нарезал хлеб и очистил пару головок лука.
Выпили, закусили. После второй бутылки Пантелеич залез на верхнюю полку и вскоре захрапел. Перед этим вынул еще две бутылки:
- Громко не разговаривать! Не шуметь! Вот это добъете и шабаш! Все ясно?
Парни радостно согласились.
Уже заполночь подался спать Колька. Через полчаса Витька замотал хмельной головой и, не в силах произнести ни одного слова, жестом показал Сергею: «Все! Отбой!» Потом откинулся на стуле и, прислонившись к переборке, мгновенно уснул.
Сергея замутило. Он встал и, пошатываясь, вышел на главную палубу.
Свежий ночной ветерок обдул лицо и грудь. Стало легче
Он смотрел на буруны вспененной теплоходом воды и опять подумал о возвращении на флот. «Надо зимой обязательно на какой-нибудь корабль устроиться. На плоту сопьюсь в ноль!».
Чистое августовское небо широким звездным полотном распахнулось от берега до берега. И в реке оно тоже было. Только звезды там плясали от взбудораженной теплоходом поверхности. И берега не так отчетливо отражались.
Слева над кромкой леса показалась узкая светлая полоска. Она быстро увеличивалась и как будто вспухала над черными деревьями. Сергей, насколько позволял хмельной мозг, внимательно наблюдал за этим светом.
Вот корабль повернул чуть правее, и за склоном горы появилась яркая округлость луны. Она, огромная, желто-голубого цвета, выплыла во всей своей прелести и бесстыдстве. На всем черном небе, со скромными точками звезд, она, голая и улыбающаяся, неслась вдоль горизонта, набирая силу и высоту!
Посвежело. Сергей поежился, запахнул плотнее рубаху и вернулся в каюту. Залезая на верхнюю полку, он вдруг услышал, как за дверью каюты бархатным голосом синей девки громко позвали:
- «Сережа!»
Он испугался, быстро юркнул под одеяло и притих. «Опять, что ли?!» Но было тихо. Только шелест воды за бортом да храп мужиков немного разгоняли тишину. Сергей посмеялся над своим испугом и уснул.
Утром его растормошил Колька.
- Серега! Вставай быстро! Счас перегружаться будем на пассажирский. Пантелеич договорился. Послезавтра уже будем дома! Вставай!
Сергей соскочил с постели. Быстро все прибрал и умылся.
Зашел Пантелеич.
- Готовы? Через десять минут к борту подойдет «Калинников». Я с Савельичем по «Каме» разговаривал. До Енисейска нас добросит. Пошли на палубу!
Теплоход «Композитор Калинников» подошел к борту «Челекена» и мужики, перебросив сумки и рюкзаки, перепрыгнули на его палубу.
- Стойте здесь! Я к шефу!
Пантелеич был не долго. Уже через пару минут он махнул рукой из вестибюля. Вахтенный матрос провел их в четырехместную каюту третьего класса.
Весь день мужики болтались по теплоходу. Глазели на быстро пробегающую воду и встречные корабли. Серега полдня спал.
За ужином Пантелеич вынул из рюкзака две бутылки.
- Это норма! Я не буду, а вам хватит.
Витька расстроился, а Колька за спиной Пантелеича состроил какую-то непонятную гримасу и подмигнул Сергею
Выпили втроем. Пантелеич, съев банку «Сайры», отправился спать.
- Надо к дому хорошо выспаться. И вы не засиживайтесь! А то привезете домой опухшие морды!
Парни, как обычно, молча кивнули.
Не зря Колька строил рожи и подмигивал! Когда допили вторую бутылку, он молча встал, залез обеими руками в свой рюкзак и с торжественным видом вытащил из него еще две бутылки.
- Заначка!
Витька радостно захлопал в ладоши.
Сергею эти две допить не пришлось. Он через полчаса уснул прямо за столом. Парни оттащили его на кровать и укрыли одеялом. Колька снял туфли.
Далеко за полночь Сергей проснулся. Трещала голова. В горле стоял тошнотворный ком. Перед глазами плыли белые и красные круги. Мелкая дрожь пробегала по плечам и животу.
Он нащупал на полу туфли и сунул в них ноги. С усилием встал и подошел к столу.
Мужики спали. Кто храпел, кто ворочался. Сергей включил ночник и сел.
Стены каюты качнулись и поплыли в сторону. Он с трудом удержался за столик, чуть не свернув с него остатки вечерней попойки.
Мысль была одна. «Выпить!» Во что бы то ни стало! С ней он проснулся, с ней был и сейчас. Ничего другого в голове не думалось.
Найдя на столе полбутылки водки, он хотел плеснуть в стакан, но руки не слушались. Побоявшись пролить мимо стакана, он, удерживая бутылку двумя руками, из горлышка выпил несколько “добрых” глотков. Зажмурив глаза, проглотил и, не открывая глаз, посидел немного.
Дрожь в мышцах прошла. Круги исчезли.
Не завязывая шнурков на туфлях, он вышел из каюты.
На палубе никого не было. Сергей подошел к леерному ограждению и достал сигарету.
«Хоть глаз выколи! Ничего ж не видно! Как они там едут?».
Теплоход шел в сплошной темноте. Сергей осторожно, чтобы не упасть, задрал голову. «А-а! Тучи! Потому и не видно ни черта!»
Над теплоходом висела огромная тяжелая туча. Только с одного ее края виднелась светлая полоска. Ветра почти не было.
Закурил. «Еще выпить надо. Что-то муть в башке не проходит». Он выбросил окурок и пошел в каюту. «Там есть еще. Сейчас выпью и снова на воздух!»
- Я тебя здесь подожду. Ты не спеши.
Жутким морозом сковало спину и затылок. Волосы на макушке зашевелились и мышцы дрогнули. Страшный испуг забрался в грудь и придавил сердце. Оно сжалось и замерло. Потом начало тяжело и быстро стучать. В ушах зазвенело. Сергей ухватился за поручень и быстрая мысль мелькнула в заспиртованном мозгу: «Это же она! Синяя девка!».
- Не пугайся, Сережа! Это просто неожиданно получилось. А я давно тебя жду. Я еще вечером пришла на теплоход и тебя увидела. Я хотела тебя увидеть. Но ты иди, куда хотел сходить. Я подожду. Иди, иди!
«Это она! Очень даже интересно!». Испуг прошел. Сердце застучало ровно и спокойно. Он, не оборачиваясь на девку, прошел в проем двери, тихо сказав:
- Я сейчас!
В каюте снова выпил из горла несколько глотков и растер сухим полотенцем вспотевшее лицо.
«Может не ходить? Но я должен убедиться: всамделишная она или еще как? Пойду».
От выпитой водки похмелье куда-то спряталось и в голове стало много легче. Тошнота прошла. Он уже смело прошел по коридору и оказался на палубе.
Синюю девку он увидел сразу. Она стояла возле перил, немного наклонясь, и смотрела на воду. Теперь она была одета в легкую просторную накидку, наполовину открывающую грудь и плечи. Волосы аккуратно уложены на затылке. На ногах изящные туфельки.
Сергей остановился в двух шагах.
- Я думал о тебе.
- Это хорошо! Поэтому я пришла.
- И если ты даже не настоящая, я хочу поговорить с тобой. Трогать я тебя не стану. Не хочу, чтобы ты исчезла, как в прошлый раз.
- Отчего же? Можешь потрогать. Теперь я не исчезну.
Сергей протянул руку, но с места не стронулся. Синяя девка подошла на шаг и взяла его руку в свои. Он почувствовал холод ее пальцев. Но они были мягкими и нежными. Маленькие ухоженные ноготки ощущались ладонью.
«Она настоящая!».
Синяя девушка взяла его под руку и повела по палубе в сторону кормы теплохода.
- Ты мне обещала в прошлый раз рассказать что-то.
- Я с удовольствием буду рассказывать тебе, если ты готов меня слушать.
- Я готов.
- Хорошо. Вон там есть шезлонги. Там и поговорим. Ты можешь закурить.
Сергей и в самом деле почувствовал, что очень хочет курить. Он быстро достал сигарету и зажигалку.
- Какая тема тебя интересует?
- Любая. Ну, хотя бы о нас, о людях. Или расскажи о себе.
- О себе я рассказывать не стану. Ты сам со временем увидишь. А о людях что же рассказать? А, вот! Ты знаешь, что на этой земле ваша цивилизация уже одиннадцатая?
- Ну-у? Это ты уже загнула! И говоришь, как будто ты с другой планеты. Это мы еще в школе проходили!
- Самое интересное то, что у цивилизаций нет памяти. И в прямом и в переносном смысле. Ни абсолютной, ни временной. Объясняется это очень просто. Погибающая или исчезающая цивилизация не оставляет после себя ничего! Не умеет оставлять и не может. И главную роль играют в этом время и химическая активность среды, в которой живет планета и цивилизация.
Сергею стало интересно. Он прикурил сигарету и повернулся к девушке лицом. Свет ночных светильников, освещавших палубу, отражался на ее гладкой синей коже и она светилась туманным блеском.
Но тут он заметил, что не свет фонарей так блестит, а лунное серебро отсвечивает на ее полуприкрытом теле. Он глянул вверх и увидел, что большой диск луны вышел из-за края черной тучи и рассыпал молочный туман по всей реке.
- Самая развитая и сильная цивилизация была четвертая. Современные люди не достигли и десятой доли того, что смогли четвертые. Но просуществовали они недолго. Меньше, чем уже существуете вы. Четвертая погибла в возрасте около семи тысяч лет. В начале шестой тысячи они уже летали к окраинам солнечной системы. А к концу тысячелетия отказались от такой глупой затеи, как покорение космоса. Планета после них долго восстанавливала себя. И только через девяносто миллионов оборотов вокруг Солнца она дозволила людям вновь начать развиваться цивилизованно.
«Сказки какие-то» - подумал Сергей и заскучал. Ему вдруг стало неинтересно.
- Ты меня не слушаешь?
- Почему у тебя кожа синяя?
- Ты разве не спрашивал меня об этом?
Сергей пожал плечами и вспомнил, что в каюте есть еще немного водки.
Синяя девушка посмотрела на луну и вздохнула.
- В следующий раз я тебе что-нибудь другое расскажу.
- Ты что, уходишь?
- Нет. Ты собираешься спать.
- Да. В самом деле время уже много. Скоро утро. Ты в какой каюте? Я провожу.
- Нет, нет! Ты иди. Я еще подышу немного свежим воздухом.
- Ладно. Пойду.
Сергей встал. Притронулся к ее плечу. И с ужасом заметил, что на ушах у нее растут волосы!
«Бред какой-то!». Он быстро, не оборачиваясь, ушел в каюту. Допил из бутылки остатки водки и завалился в кровать. О синей девке он больше не думал. Только перед глазами стояли волосатые уши. Мерзость! С этим он и уснул.
Проснулся Сергей в еще худшем состоянии, чем в прошлый раз. Тошнотворный ком в горле и рвота до болей в желудке и груди! Острые иглы кололи мозг в затылке и макушке. В глазах круги перемещались и разными цветами из стороны в сторону, то вверх, то вниз, светились и гасли изнутри. Мелкая дрожь охватила все мышцы и судорожно изгибала пальцы рук и ног. Хотелось оторвать болевшую голову и выкинуть ее на помойку. Но самое худшее, это не физическое страдание от похмелья. Его еще как-то можно было перетерпеть. А то, что натворил алкоголь в организме с психикой, это куда хуже! Страх и злость, окутавшие организм, держали его мертвой хваткой. Обостренное чувство вины перед кем и за что, непонятно! Ничего вроде не совершал плохого, а вина вулканом израстала внутри. Иногда хотелось умереть. Только сразу. Раз, и все! Но мозг все-таки продолжал бороться с ядом и тащил за собой организм, отравивший его ночью!
«Не-е! Все! Надо завязывать! Кажется, уже черту перешел! В мои годы и такое похмелье! Все! Больше не пью!»
Он с трудом поднялся и сел на кровати. В каюте никого не было. «Где все?». Стало снова жутко. Отчего, тоже неясно! Но жуть прошла мелкими мурашками от затылка до поясницы.
Громко стукнула дверная защелка. Сергей вздрогнул и озноб страха снова прошел по коже. Накрыл плечи покрывалом, потом натянул его на голову. Немного успокоился, что хоть какая-то защита есть, а от чего и от кого – не понять. Тошнота подошла к самому языку. Он несколько раз произвел рефлекторные рвотные движения. Глаза заслезились и он обхватил голову руками.
Дверь открылась и в каюту с шумом влезли Витька с Колькой. У одного в руках была целая охапка разных кульков и пакетов. Другой нес за горлышки четыре бутылки какого-то вина. По две в каждой руке. Последним зашел Пантелеич.
- А-а! Болезный ты наш! – заорал Витька, увидев изогнувшегося Сергея, - Сейчас полегчает! Пантелеич с барского плеча выделил кредит на лечение!
- Вставай, Серега! У-у! – увидел Колька лицо Сергея, - Ну и рожа у тебя! Давай, сполосни ее и к столу! Мы сейчас моментом все изготовим.
- Не-е! Я не буду! – простонал, поморщившись, Сергей, - Не полезет.
- Да брось ты! Сейчас все будет о-кей!
Сергей, кое-как встал. Подался в туалет. Плеснул там в лицо холодной воды. Попытался почистить зубы, но щетка не лезла в рот. Рвотный рефлекс тут же выталкивал ее обратно. Пришлось просто прополоскать рот. Потом намочил голову и промокнул ее полотенцем. Медленно побрел обратно в каюту.
Мужики уже оснастили стол и чинно восседали за ним.
- Ну, ты где ходишь-то? Вино уже скисло! Давай, присаживайся! Тебя ждем.
- Не, мужики, я не буду. Я лягу.
Парни недоуменно уставились на Сергея и пожали плечами.
- Ну, как знаешь! Давайте, мужики!
Сергей лег на кровать, отвернувшись к стенке. Его снова охватила дрожь. Но теперь она была не мелкая, а трясло все суставы крупной судорожной, волнами накатывающей, лихорадкой. Заколотило так, что панцирная сетка кровати отозвалась тонким скрипучим звуком. Сергей застонал. Стон вырвался сам, непроизвольно выдавленный из горла очередной судорогой!
Пантелеич обернулся и подошел к кровати:
- Что, в самом деле плохо?
- Пло…хо, Панте…телеич! – сквозь сжатые в судороге зубы, выдавил колотившийся Сергей.
Пантелеич почесал подбородок и повернулся к парням, тоже смотревшим на Сергея.
- Может врача позвать. Здесь на пароходе есть судовой врач. А?
- Да какой врач!? – всплеснул руками Витька, - Стакан вина, вот для него сейчас самый лучший врач! Выпей, Серега, чего мучиться-то?!
- Не…е! – простонал Сергей и натянул на голову покрывало.
Пантелеич пожал плечами и сел за стол.
- Нечего было ночью водку пить в одну харю! – проворчал безобидно Колька, - Да еще без закуски! Вот тебя и заколотило. Я тут налил стакан. Вставай, Серега, дерни! Сразу полегчает. Это - сто процентов! Пять минут и опять – человек! А че мучиться зря! Вставай! И закусь есть приличная! Ты же не жрамши со вчерашнего. Организьму надо ведь подмочь!
Сергей молчал. Парни еще какое-то время поглядели на него и продолжили свое застольное занятие.
Слышался стук стаканов, радостный хмельной разговор и смех. Сергей колотился на кровати, стонал, сучил ногами и руками. Тошнота не отступала и в голове круги и иголки перемещались и терзали всю внутренность. Становилось все хуже и хуже!
«Может правда выпить? Полегче будет… И пожрать немного. Фу-у, жрать не хочу! Че ж так хреново-то! А-а-а? Не-е, выпью, а потом еще хуже будет. Мама, помоги-и! Вытерпеть бы как!»
Снова заколотило. В глазах то мутнело, то красные кровавые проплывали фигуры, то в холод бросало, то в жар. Опять запищала панцирная сетка. Откуда-то пришедшая злость и обида на всех и вся, навалились и окутали весь мозг. Заматерился тихо, костеря на чем свет стоит все окружающее.
Терпения больше не было. Страшное похмелье победило силу воли. Ни о чем не думая, отгоняя все мысли прочь, он поднялся с кровати и, закутанный в одеяло, согнувшись странным изгибом, подошел к столу. Мужики прекратили весь разговор и поглядели на изогнутого.
Сергей, дрожащей рукой взял стакан с вином. Поднес его ко рту и, делая неестественные глотательные движения, выпил полстакана! С глухим стуком поставил стакан на стол и ухватил пальцами фасолину. Затолкал ее в рот. Проглотил.
- Ну, вот и молодец, Серьга! Давно бы так! А то лежал, мучился! Сейчас быстро полегчает! Присаживайся вот сюда!
Сергей сел. Чуть покачиваясь, удерживая покрывало у подбородка руками, ждал.
Через пару-тройку минут тошнотный ком от горла отошел, провалившись куда-то вниз. Боль в голове притупилась. Волна судорожной дрожи была отброшена напрочь очередной порцией алкоголя и где-то затихла! В глазах просветлело. И круги уже не были пугающе красными, а побледнели и начали таять!
Сергей стащил с головы покрывало и, взяв свой стакан, допил вино. Съел пару ложек мясных консервов.
- Ну, что? Легче? – Колька участливо пододвинул к нему тарелку с черной икрой.
- Наливай! – вместо ответа на вопрос, показал пальцем на бутылку Сергей.
- Во! Человека вижу теперь перед собой! – радостно ухватил поллитровку Витька и разлил по стаканам, - Оно ведь дело такое; похмелье-то это самое, едри его лапти в кандибобер! А с одного стакана не пробьет! Надо вдогон еще стакашок!
- Меру надо знать! – назидательно заявил Пантелеич, - А вы хлещете ее почем зря! Я вот в ваши годы, можно сказать, вовсе не пил. Так, на праздник какой пару-тройку стопок пропущу и все! Это сейчас немного расслабился. А зимой, в межнавигационный период, не потребляю. Моя Ирина Павловна к этому делу строго относится!
Парни молча слушали наставника.
- Тем более, что качество теперешней водки далеко не то, что было раньше. В то время ее, матушку, на государственном уровне проверяли!- Пантелеич значительно поднял в верх указательный палец, - А сейчас?! Дерьма всякого на прилавки понатащили! Пейте! Травитесь! А ее нормальную-то водку, где сейчас возьмешь? Вот, то-то!
- Это так, Пантелеич! Твоя правда!
- Да-а! – задумчиво сказал Витька, - Я в газете читал, что от алкоголя здоровье сильно расшатывается. Писали, что мозг отмирает и личность со временем деградирует. Врут наверное.
- Врут или нет, не знаю. А вот у нас в деревне мужик один допился так, что белая горячка хватила его! Померещился ему черт! Это он потом рассказывал, когда откачали его в реанимации. Будто бы черт этот, то щелчок ему в лоб поставит, то по плечу сзади саданет! Ну и погнался мужик за этим чертом! С лопатой по деревне! А черт хихикает и догнать его нельзя. Увидел мужик трактор «Белорус» возле магазина. Вскочил на него, завел и – за чертом! А тот бежит себе по дороге, скачет и хохочет над мужиком. Того и совсем злость взяла! Он газу! А черт за деревню выбежал и к оврагу! Овраг приличный был! Уселся черт на краю оврага и ножками болтает, показывает мужику рожи всякие. Ну, мужик с ходу в овраг этот и угодил. Вместе с трактором. Хорошо, бабы видели, как он с лопатой по улицам бежал. Позвали мужиков, вынули того из оврага и в скорую! Сейчас не пьет! Завязал напрочь.
- Это че! У нас одному померещилось, что монстры страшные душат его. Тянутся к его горлу когтистыми лапами, клыками норовят вцепиться! Забежал он на кухню, схватил топор. А в это время жена его туда же зашла. Ну, и кинулся мужик на нее с топором. Хорошо, сын вовремя заскочил! А то бы…
- Мужики, хорош страхи всякие рассказывать! – зябко поежился Сергей и подумал: «А девка-то синяя, не страшная вовсе!. Только уши у нее почему-то обросли волосами! И все же это ненормально: хрень всякую видеть! Надо остепениться с водочкой!».
«Вот тогда и надо было бросить! Не поздно еще было! Первый звонок тогда прозвенел! Да не смог я. Сил не хватило! Или ума.» - думал Сергей, вспоминая прошлогодние события.
Бревно отсырело. С реки потянуло прохладой. Он посмотрел на небо. «Сейчас придет!»
Из-за пологой сопки величественно и медленно выплывала луна. Матовый ее свет мягко ложился на реку и тот берег, выдирая из темноты высокие кедры и камни-валуны.
Громко плеснула рыба. «Идет!» - поежился Сергей и, в пьяном его мозгу вспомнилось еще жуткое.
Девка синяя пришла в тот же вечер. Прямо в каюту. Мужики уже спали, выпив после тех четырех бутылок еще три. Серега пил вместе с ними.
Она тихонько открыла дверь и вошла. Он видел в дверном проеме ее фигуру и, даже подумать не удосужился: дверь-то закрывали на замок! Как она открыла ее?
Девка прикрыла за собой дверь и подошла к его кровати. Холод забрался под одеяло и Сергей подогнул ноги, инстинктивно укутываясь до подбородка.
- Я пришла, - прошептала девка, оглянувшись на спящих мужиков.
- Зачем?
- Я хочу рассказать тебе интересную историю.
- Парни проснутся!
- А пойдем на палубу. Там хорошо. И нет никого.
Сергей встал, заскрипев кроватью.
- Ты куда? – сонно спросил Витька и заворочался.
Сергей быстро оглянулся, но девки в каюте уже не было. Только полоска света от не полностью закрытой двери колыхалась между кроватями.
- Покурить пойду. Голова что-то болит.
Он вдел брюки, накинул рубашку и выскользнул из каюты.
На палубе никого не было. Шум, пробегающей мимо борта воды и глухой стук работающих двигателей, нарушали спящую ночную тишину. С берега прокричала птица.
«Где она?!». Он посмотрел в обе стороны и пошел к корме. В шезлонге, положив ногу на ногу, сидела синяя девка. Она курила длинную сигарету. Светильник, расположенный как раз над шезлонгом, освещал часть ее головы и открытую голую ногу. Халатик, небрежно откинутый с колен, до самого пояса оголил ее левый бок.
«Она без плавок, бесстыдница!»
Сергей закинул полу халата на ее колени и сел в соседний шезлонг. Закурил.
- Я продолжу, - заговорила девка, - а ты послушай! Предыдущая цивилизация погибла так же, как и все прежние. Наступает момент, когда солнце дает мощную вспышку. Оно живет по пульсирующему закону. И никогда не погаснет. В отличие от предположений людей о конечности жизни солнца. Оно черпает энергию из космоса. И эта энергия бесконечна. Бывают однако случаи, когда звезда получает из космоса энергии больше, чем сможет переработать. Тогда происходит катаклизм. Ты об этом наверняка знаешь. У вас про это в школах рассказывают. Но такие случаи бывают крайне редко. Так вот, солнце, живя пульсирующей жизнью, в определенное время отдает в окружающее пространство страшной величины энергию, таким образом, избавляясь от ее излишков. Чтобы самому выжить. Оно вспыхивает, достигая светимости во много раз превышающую его собственную. И при этом извергает колоссальную электромагнитную волну. Это длится считанные секунды, но такого достаточно, чтобы нарушить привычную жизнь планет. И Земли в частности. От огромной электромагнитной волны земное ядро проворачивается во чреве планеты на значительный угол, увлекая за собой все тело Земли. Но из-за большой массы отдельные слои стремятся за ядром с разными скоростями. На планете возникает геологический хаос. В некоторых случаях происходит разрыв газовой оболочки, то есть атмосферы. И тогда в этот разрыв устремляется космический холод, достигающий по вашим меркам минус двести градусов по Цельсию, в мгновение ока замораживая всю часть разрыва. На остальной поверхности возникают неописуемые бури. Материки приходят в движение и воды океанов из-за высокой инерционности заливают почти всю поверхность. Активизируются старые вулканы и возникает много новых. Появляются разломы коры. Но наряду с этим электромагнитная волна срывает с Земли ее магнитное поле. Не совсем, конечно и ненадолго, всего на несколько секунд. Но за это время жесткое излучение вспучившегося Солнца, выжигает на освещенной части планеты все. Геологический хаос продолжается от двух до десяти лет. Потом все успокаивается и Земля начинает жизнь с чистого листа. Выжившие биологические единицы постепенно приспосабливаются к новой природе.
- Ты рассказываешь так, как будто сама все это видела.
- Видела. И не раз.
Сергей недоуменно посмотрел на нее. Синяя девка бросила окурок за борт и улыбнулась ему. Во рту у нее он увидел острые, как у собаки, зубы и раздвоенный язык. Озноб испуга охватил Сергея и он отвел быстро взгляд и опустил голову. Но тут еще сильнее испугался. До дрожи во всем теле! Он смотрел широко открытыми от ужаса глазами на ее ноги! Там, где должны быть туфли, их не было! На их месте торчали копыта! Большие, как у коровы!
Кожу на голове сжало судорогой. Волосы зашевелились и по всему телу от затылка до лодыжек побежали мурашки. Он до боли стиснул руками подлокотники шезлонга и издал клокочущий гортанный звук! Ему хотелось вскочить и убежать от этого видения, но сделать этого он не мог. Силы покинули его. Он только шевелил губами и продолжал испуганно смотреть на ее копыта!
Она встала, стукнув копытом о палубу, и взяла его за подбородок:
- Что? Не нравлюсь? – ехидно спросила, потянув вверх его голову. Он почувствовал, как сильны и холодны ее руки!
Сергей сжался в комок.
- Уходи-и! – сумел он выдавить из стиснутого рта.
- Почему? – уже мягче спросила девка, но при этом сильно надавила пальцами на его щеки.
- Ты пугаешь меня! Я не хочу этого!
- Хочешь ты или не хочешь, это уже не тебе решать. Ты свою роль в этом выполнил.
- Какую роль?
- Сам знаешь! И теперь мы с тобой будем всегда вместе.
Сергей ухватил ее руку и оторвал от своего лица. В его пьяном мозгу родилась от испуга трезвая мысль:
- Я догадался! – уже спокойнее сказал он, - Я знаю, как от тебя избавиться!
- Никак!
- Я тебя, свинью, вижу в последний раз! С завтрашнего дня я не пью! Все! Ну, что?
- А ничего! Завтра может и не будешь. Или два, или три дня. Но через неделю, через месяц ты сам позовешь меня. Теперь мы с тобой одно целое. И на твоем месте лучше успокоиться и относиться ко всему философски. Я ведь не сделала тебе ничего плохого. Наоборот, я даже пользу тебе приношу! Просвящаю вселенской мудростью! И понимаю тебя, как никто другой. Сонька твоя понимает тебя? Нет. Только ворчит всегда и скандалы закатывает почем зря!
Сергей опустил плечи. В чем-то она была права. Может и не надо дергаться! Но то, что это привидение, он убедился теперь окончательно. Он молча освободился от ее рук и медленно пошел в каюту. Не оглянувшись ни разу.
Долго ворочался на кровати, пока тяжелый вязкий сон не придавил его хмельную голову.
Домой Сергей ехал в отвратительном настроении. Тяжелое похмелье ворочалось в его организме как дикий злобный зверь и требовало очередной порции. Но он крепился и со вчерашнего дня не выпил ни глотка. Страшно пережил день и последующую ночь! Почти не спал. Проваливался в неспокойный сон, насыщенный темными безобразными существами и через короткое время просыпался в испуге. В холодном липком поту. А существа, похожие на огромных червей с множеством ножек, большими красными глазами и страшной клыкастой пастью, казалось не уходят с прекращением сна, а прячутся где-то здесь, под кроватью или в темных углах каюты!
Похмелье снова колотило весь его испитый организм. Каждая клетка, лишенная очередной порции алкоголя болела и стонала внутри! Мозг, пытаясь вести хоть какую-то борьбу с этим недугом, вытолкнул из желудка все содержимое еще вчера, но отравленный алкоголем, хотел выталкивать еще и еще. И от рвотных потугов уже болела грудь и горло. Злоба и страх кружили в организме страшный свой танец. Физические и психологические страдания рвали организм, насыщенный смертельным алкогольным ядом!
Сегодня немного полегчало физически, но навалилась злость на весь мир, и недовольство собой и всеми другими людьми.
Сойдя с автобуса, он все же не вытерпел и взял в ларьке банку крепкого пива. Тут же возле ларька ее и выпил. «Нельзя же в таком сраном настроении к дочери и жене идти. От пива-то чего!? Только настроение изменится. И все!».
Действительно, от выпитого пива стало несколько лучше. Злоба испарилась и настроение повысилось. Он уже веселее зашагал домой.
Открыла Соня. Она радостно улыбнулась ему и поцеловала. Но лоб ее нахмурился.
- Сережа, ты опять?! Ведь договаривались же! Ты обещал!
- Да ладно тебе! Я пива немного.
Соня, расстроенная пошла на кухню.
- А где ласточка моя? – крикнул ей вслед Сергей.
- В садике, - буркнула Соня и загремела кастрюлями.
«Точно сказала Синяя! Только ворчать и может!»
Он зашел на кухню. Обнял жену и поцеловал в шею.
- Сережа! Ты должен бросить пить! От этого все беды.
- Да какие беды?! О чем ты говоришь?
- У нас ведь ребенок. Семья. Ты же губишь себя!
- Да брось ты! Подумаешь, пива бутылку выпил! Кому от этого плохо?
- Всем плохо! Тебе, мне, дочери! Ты не хочешь этого понять!
- И понимать нечего! Я что, алкаш какой-нибудь? Хочу пью, хочу не пью!
- Ты наносишь вред себе и нашим отношениям. Откажись от спиртного! Ты увидишь, как сразу все преобразится! Как станет хорошо!
- Ну, начала опять нравоучения! Всю зиму читала мне морали. Думал, хоть в навигации отдохну. А тут опять…
- Я тебе только добра желаю. И ребенок ведь все видит. Побойся Бога, Сережа!
- Какого Бога? Я сам себе Бог и царь! И никто мне не указ! Понятно? Ни ты, ни кто другой!
Он уже разозлился. Достала она его своими наставлениями и нытьем!
- Но мы же тебе самые близкие люди! Почему ты нам делаешь больно?
- Что выпил глоток пива, это больно?! Не придумывай ерунды!
- Нет, Сережа! Ты должен бросить пить. Себя хоть пожалей, если тебе нас не жалко!
- Знаешь что?! Иди-ка ты!
Он схватил в прихожке куртку и выбежал из дома.
На улице совсем стемнело. Освещенные яркими фонарями, матово блестели трамвайные рельсы. Прохожие куда-то спешили; кто с сумкой, кто с пакетом, кто налегке. У всех были сосредоточенные, занятые лица. Никому ни до кого не было дела.
Сергею спешить некуда. Он шел вдоль проспекта и злость на всех и вся съедала его. Откуда она берется он и сам не понимал. Его раздражало все. Снующие туда-сюда люди, стучащий по рельсам трамвай и откуда-то вынырнувшая дворовая собачонка, перебегающая дорогу. Сергей пнул ее, когда она поравнялась с ним. Та взвизгнула и умчалась в подворотню.
У дороги, ярко освещенный цветными фонарями, призывно маячил вино-водочный ларек. Сергей, не думая, свернул к нему. «Хорошо, что не все деньги отдал этой дуре!». Он достал заначку и открыл двери ларька.
Продавщица приветливо кивнула ему головой. Он ткнул пальцем в нужную бутылку и подал деньги.
На улице нашел таксофон и снял трубку.
- Дашка, привет! Да, это я! Не узнала, что ли? Богатым буду. Что делаешь? А, понятно. Извини. Пока!
Он повесил трубку, закурил и пошел снова вдоль улицы. «Суки все! Падлы!». Отдалившись от света фонаря, он достал из кармана бутылку и отпил изрядную порцию.
«Поеду к Витьке в общагу!».
Через три дня он появился дома. Опухший, с резким запахом застарелого перегара и в помятых брюках.
Жена молчала. Дочка повертелась с ним пять минут и убежала в свою комнату.
Он попил воды, прилег на диван и моментально уснул.
Спал долго. Проснулся лишь к следующему обеду. К своему удивлению похмелья сильно не чувствовалось. Даже руки не дрожали. Немного болела голова.
Он почистился, помылся, побрился и со свежим лицом зашел на кухню.
- Извини Соня! Не прав я, - виновато притронулся к жене.
Соня повернулась к нему и заглянула в глаза.
- Нам поговорить надо, Сережа!
- Отчего же не поговорить! Давай поговорим.
- Я устала от твоих пьянок. Четвертый год ты пьешь не переставая! Будет этому конец или нет?
- Опять ты за свое! Я же в меру пью! Не до поросячьего визга! Не как алкаш.
- Ты должен понять, Сережа, что это –болезнь! И очень серьезная. Алкоголизм так просто не уходит. Его надо лечить.
- Ты меня уже в алкоголики записала!
- Не я записала, а ты сам себя таким сделал. Откажись от спиртного! Пока не поздно.
- А то что?
- Ты пропадешь! Потеряешь все!
- Тебя, что ли?
- И меня и дочку. Ты не понимаешь, как это все серьезно!
- Ты меня не раздражай! Не алкаш я! Захочу – брошу!
- Вот и брось! Что же в ней хорошего?
- Опять одно да потому! Завела свою песню!
- Как же не заводить! Ты же губишь себя!
- Много ты понимаешь! И не указывай, что мне делать! Сам знаю.
- Я вижу, что ты не можешь бросить.
- Замолчи! И не выставляй меня здесь слабаком и безвольным! Сказал: захочу – брошу!
- Не пей больше. Я не хочу таким тебя видеть.
- Даже так! Не высоко ли берешь?!
- Ты не понял. Если ты еще будешь пить, потеряешь семью.
- Не пугай! Пуганный уже!
- Я думаю, ты меня услышал.
- И что?
- Будешь продолжать пить, мы с тобой разведемся! Это мое условие.
- Запихай свое условие себе в зад!
- Не груби! И в таком состоянии дома больше не появляйся!
- Ну и ладненько! И пошла ты куда подальше!
Сергей оттолкнул Соню и прошел в прихожую. Набросил куртку, взял свою дорожную сумку и открыл дверь.
- Подумай, Сережа, о нашем разговоре, - услышал он за спиной.
- Пошла ты!
Он хлопнул дверью и спустился к выходу.
Три дня проболтался у Витьки. Снова пили, гуляли. Весело было! На четвертый день сформированный новый плот отправился в рейс до Игарки.
Синяя девка приходила к нему теперь регулярно. Сначала он удивлялся, как меняется ее облик с каждым появлением. Потом привык. «Черт с ней! Какая есть – такая есть. Главное, не монстр какой-нибудь!».
С закрытием навигации он перебрался жить к Витьке. С Соней окончательно поссорился. И видеть ее не хотел. А в общаге благодать! Никто на тебя не ворчит, нравоучений не читает, за горло не берет.
Похмелье он теперь уничтожал парой-тройкой стопок водки. Да и какое похмелье, если пили почти каждый день!
Витька за две недели до Нового года пить перестал. «Отдохнуть надо перед праздниками. Поеду к Веркиным родителям в деревню». Серега остался в комнате один.
Как-то после изрядной попойки, ввалился он к себе в конуру и, не раздеваясь, упал на кровать. Ботинки только скинул. Отвернулся к стенке. Но уснуть ему не пришлось.
Кровать вдруг прогнулась, как будто на нее кто-то сел. «Витька что ли вернулся?»
- Витек, это ты? – промямлил он пьяным голосом.
- Это я, - услышал грубый прокуренный шепот синей бабы. Да, теперь она уже превратилась в обрюзгшую отвратительную бабу. Еще в прошлый приход.
Он повернулся на кровати и обомлел.
Рядом с ним сидела уродливая сморщенная женщина с сигаретой в зубах. Но не это его напугало. Женщина была снова голая, но только в верхней части тела. От бедер и до копыт она заросла густой черной шерстью.
Язык у него отнялся. Он глядел на чудовище широко раскрытыми глазами и в пьяной башке разрастался ужас.
Баба вынула изо рта сигарету. Стряхнула пепел прямо на Сергея и громко приказала:
- Пошли на балкон!
Потом сбросила его с кровати и пинком копыта направила к балконной двери. Как был он без обуви, так босиком и выбежал на балкон. Испуганно поглядел вправо-влево! «Надо звать на помошь!»
- Я те позову! – прошипела ему в ухо баба, схватив его за горло, - Разинешь рот, сброшу вниз.
- Отпусти меня, не мучай! Я очень устал от тебя. Ты в последнее время слишком часто приходишь! Отпусти, а?! – взмолился перепуганный Сергей.
- Ишь чего захотел!
И тогда Сергей с отчаяния и страха, от безысходности и беспомощности, всхлипнув, осенил себя крестом!
- Дурак! Пьяного Он не захочет услышать. Так что, твой крест мне нипочем!
- Ты меня измучила!
- Это хорошо! Стой и не вякай! Сам этого хотел.
- Я не хотел! Я ноги обморожу!
- Мне до этого нет дела.
Сергей снова всхлипнул как-то громко, рванулся, оттолкнул чудище и влетел в комнату. Сразу закрыл за собой дверь. Баба с той стороны засмеялась и погрозила ему пальцем. Он задернул шторы и быстро залез под одеяло. В одежде. Дрожа, так в испуге и уснул.
Сон был не долгим. Страшное похмелье разбудило его еще до рассвета. В полумраке комнаты, вынырнув из хмельного угарного забытья, он лежал, охваченный страхом и каждая мышца тела тряслась в мелких судорогах. Не находил места ни рукам ни ногам. Живот стягивало и Сергей, скрючившись под одеялом, застонал непроизвольно. И страшно стало, что нет никого рядом и видеть никого не хотел. Вдруг, на смену страху приходила злость и ярость. Он садился на кровати и, согнувшись к коленям, продолжал трястись в похмельном ознобе. Тошнотворный ком захлестнул горло и, казалось все внутренности сейчас вылетят через рот. Но рвоты не было. Нечем было рвать. И обессиленный желудок устало сокращался в рвотных позывах.
«Что же это такое?! Почему так плохо? Как вытерпеть? Не хочу водки… Не могу уже..». Мысли путались. Пропитанный насквозь алкоголем мозг, уже не в состоянии был правильно строить эти мысли. Он требовал: «Водки! Водки!»
Клетки организма, оглушенные спиртным, не сопротивлялись его проникновению в них. Они хотели спирта! «Плохо мне! Сил больше нет!»
Ни о чем не думая, Сергей кое-как встал. Напялил штаны и куртку и вышел в коридор. В глазах мелькали белые и красные круги. Голова слабо ориентировалась в пространстве, и его качало во все стороны. Он старался идти прямо, но организму хотелось согнуться, скрючиться и не делать ничего, и не видеть ничего вокруг. Снова навалилось раздражение. Сергей сматерился и выскочил на улицу.
В ближайшем ларьке взял чекушку водки и прямо тут же выпил ее из горла. Бутылку выбросил в урну и закурил.
Ночь заканчивалась и на улице начали появляться люди. Они все спешили по своим делам и никому, как всегда, не было дела до Сергея. Они жили своей жизнью. «Суки!» - злобно подумал о них Сергей. А почему и сам не знал. «Просто, сволочи они все, вот и все!».
Алкоголь распространился в организме и судороги исчезли. Отступил куда-то тошнотворный ком. Мозг пытался работать нормально. «Как бы завязать, блин?!» Веки потяжелели и кожа на лице горела. Клетки напитались алкоголем.
«Пить уже сил нету! И страшно не пить! Умру я от похмелья. Что же делать?». Ему опять стало жалко себя. «Сегодня больше не буду» - в который раз в таком состоянии подумал Сергей, но где-то там, в подсознании, он знал: будет! И не позднее, чем через пару часов, когда очередная порция алкоголя закончит свое воздействие на организм и все его клетки снова запросят: «водки, водки!». И от этой безысходности хотелось то плакать, то крушить все подряд!
Прогрохотал трамвай. В его железном теле ехали люди. Трезвые. Сергей зло посмотрел в светлые окна трамвая: «Гремит, сволочь, как молотком по голове стучит!».
Куртка, наброшенная на голое тело, не согревала и он, поеживаясь, решил: «Пойду в общагу. Согреюсь». И понимая и, в то же время не понимая, что делает, он зашел опять в ларек и купил поллитровую бутылку водки. «Один черт через пару часов бежать за ней!». И подался к себе.
Лежал, укрывшись до подбородка одеялом, с открытыми глазами и мысли все бились в голове: «Надо как-то завязать! На работу скоро. И денег пропил уйму! Ребенку бы хоть что-то дать… Балбес! Дашь, а пить на что? А пить надо завязать. Как? Сил никаких больше нету!». Ему снова стало жалко себя.
За окном рассвело. В коридоре слышались шаги людей, и за стенкой плачь маленького ребенка.
В дверь постучали. Сергей встал, отомкнул защелку и быстро нырнул в постель. Когда он посмотрел на дверь, испуг охватил его с головы до пяток. Стоя спиной к нему, дверь закрывала синяя баба. Он хотел закричать, но голоса не было, только слабый шипящий звук вырвался из горла и озноб пробежал по спине.
Баба повернулась к нему. С ужасом он увидел на ее голове пробивающиеся сквозь всклокоченные волосы, маленькие рожки. Острые волосатые уши шевелились. На плечах и груди тоже росли густые черные волосы. От прежней, когда-то восхитившей его красивой девушки, ничего не осталось. Перед ним стоял ужасный монстр!
Баба села на край кровати.
- Ну что? Продолжим обучение? – хриплым басом проскрипел черт.
Сергей замотал головой: «Нет! Нет!».
- Ну, раз нет, то придется выдавить тебе глаза.
Баба потянулась когтистыми лапами к его голове. Сергей набросил на себя одеяло и заорал во все горло: «А-а-а…!»
Витька приехал только к началу сплавного сезона. Радостный, он залетел в комнату, бросил большую дорожную сумку и уставился на Сергея.
Сергей в это время сидел за столом и, хотя было раннее утро, похмелялся и закусывал только что сваренными пельменями.
- Здорово Витька! Ты че такой радостный? Проходи, присаживайся. Чего так долго не был?
Витька сел за стол и расстегнул куртку. Посмотрел на стоящую на столе отполовиненную бутылку водки.
- Ну, как ты здесь, Серега?
Сергей достал из шкафа чистый стакан и снял пробку с бутылки.
- Не, Серега, я не буду. Не наливай.
- Чего так?
- Не пью я. Полгода уже. Как тогда, за две недели до Нового года, уехал с Верой в деревню, так с тех пор и не пью.
- А чего?
- А-а! Не хочу, - махнул рукой Витька.
- Пропал человек!
Сергей налил себе полстакана и выпил.
- Не, не пропал я, Серега, а как будто снова родился. Раньше я даже не подозревал, что жить трезво намного лучше! И настроение хорошее, и смысл стал видеть в жизни. А раньше видел только вот ее, - показал Витька взглядом на бутылку.
- Ну, понесло! – расхохотался Сергей, но как-то неестественно. Закралась в него какая-то зависть и обида.
Он отхлебнул из тарелки несколько ложек бульона и тихо спросил:
- Как завязал?
- Хочешь, честно скажу?
- Потому и спросил.
- Испугался я тогда. После долгого нашего запоя померещилось мне. Как говорят: белка посетила. Проснулся я ночью со страшного похмелья и вижу: черт стоит возле твоей кровати! Лыбится он во всю пасть и пальцем грозит. Руки вроде как женские, только обросшие волосами; а ноги коровьи, с копытами! И в зубах у него сигарета! Обомлел я и, ни рукой ни ногой пошевелить не могу. И закричать не могу! А ты храпишь как боров и помочь мне некому! Сунул я голову под подушку и лежал так, трясясь и скрючившись под одеялом. До рассвета боялся вылезти! Сильно я испугался тогда! Тридцать потов с меня сошло. А пот холодный, липкий и противный! И до того мне стало тошно от всей нашей такой жизни, что решил я свалить куда-нибудь от всего этого паскудства. В тот же день помирился с Верой и попросил ее помочь мне. Не застеснялся, прямо сказал: помоги избавиться от алкоголизма! Она поняла. И мы уехали к ее родителям. Теперь все отлично! И те годы, когда я пил эту гадость, вычеркнул из жизни! Пустые они и никчемные! Вот и вся эпопея. Да, я не сказал, что за вещами зашел сюда. Мы с Верой квартиру сняли. Осенью, после навигации, свадьбу будем делать. Так что, Серега, теперь у меня все о,кей!
Сергей молчал. Витькин рассказ поверг его в отчаяние. «Значит, я алкоголик! Черт этот давно ко мне приходит, сука! А я ни в зуб ногой ни туды пальцем! А Витька смог!»
Витька собирал вещи и что-то болтал. Сергей не слушал его. Думал о своем и смотрел на прозрачную жидкость, чуть колыхающуюся в бутылке.
Витька ушел. На Сергея навалилась тяжелая унылая апатия. Ничего не хотелось делать. Даже думать не хотелось. Он лег на кровать и уставился хмельными глазами в потолок.
Выйдя на работу, Сергей водку пить перестал. Перешел на пиво. А то, мало ли; заметит начальство и кранты! Хотя по морде видно все равно было: пьющий человек. Но Сергей каждое утро тщательно брился и брызгал на себя много одеколона.
По дороге на работу, брал банку крепкого пива и выпивал ее до проходной. Весь день ходил злой и хмурый. Ждал вечера. Идя с работы, покупал в ларьке две-три полуторалитровых бутылки пива и весь вечер сосал его, пока не забывался тяжелым сном. На следующий день все повторялось.
В первый сплав вышли без Пантелеича. Он отпросился, сказав в конторе, что у дочери свадьба.
Старшим назначили Витьку и дали в помощь списанного с корабля матроса Сашку Летягина.
Серега к рейсу подготовился основательно. Притащил на плот два ящика водки и три коробки баночного пива. «Рейс большой. Чтоб всегда было!». Сашка тоже взял с собой запас.
Витька не пил. Ни в первый день, ни в последующие. Колька Китаец выпивал несколько стопок и исчезал спать. А Серега с Санькой пунужали ее, родимую, всласть! Уже за полночь расползались по своим местам. Наутро похмелялись и шли на плот работать.
Сергей и пить-то уже не хотел, а не мог. Организм требовал. Считал раньше Серега, что завяжет в любой момент. А когда уже устал пить, оказалось, что завязать не в силах он. Тянуло к спиртному. Мучили по ночам кошмары. Синяя баба, превратившаяся в черта, приходила теперь почти каждый день. И пугала его, норовя то пальцы ему ножницами отстричь, то душила его своими мерзкими руками. То однажды сбросила его в воду с плота! Хорошо, Колька увидел, вытащил. Сергей после этого сильно испугался. Не пил весь день. Мучился от жестокого похмелья. Трясся всеми суставами и мышцами. Хотелось вывернуть организм наизнанку, вытряхнуть его, как тряпку и сделаться трезвым, нормальным и чистым. Не получалось. Промучившись до заката и, видя, что не отступает оно, похмелье-то, а становится хуже и хуже, выпил Серега стопку. Не снес синдрома похмельного. Испугался приближения длинной ночи. За первой стопкой выпил вторую.
- Не пробьет с двух. Давай третью! – наставлял Сашка и налил еще в стакан.
Выпил и третью. Пробило. Стал Серега снова пьяным. Но похмелье ослабло. Не совсем ушло, а отступило, пока действовал свежий алкоголь. И знал Серега, что не пройдет и двух-трех часов и вернется похмелье. И избавиться от него уже никак нельзя!
Стемнело. Уже сильно пьяный, Сергей вышел на плот и уселся на бревне возле воды. Закинул свою удочку и сидел сейчас, склонив голову и вспоминая всю свою хмельную жизнь. От первого глотка и до сегодняшнего дня. Никчемная и дерьмовая получилась эта жизнь. Алкоголь проклятый отринул из нее все, оставляя путь только себе.
Сидел Сергей и в жутком ожидании вздрагивал каждый раз при малейшем звуке. Знал, что сейчас придет она. Придет в последний раз. За ним. Она это сказала вчера. Сегодня снова будет мучить его. Тоже в последний раз.
Страхом стянуло кожу на затылке и жуткий мороз прошел по спине и плечам. И в пьяной голове промелькнуло: "Помру я. Сегодня. Спалил я себя, сжег! А жил-то, вроде как и не жил! Водку жрал! … Не могу больше! Сил нет…!"
Послышался всплеск воды. Сергей сильно вздрогнул. «Идет! Все!». Он затравленно завертел головой, пытаясь заранее увидеть приближение черта. Вчера синяя баба сказала ему: «Все, алкаш вонючий! В следующий раз я приду за тобой. Уведу тебя туда, где тебе и положено быть. Жди!». И исчезла.
И хоть пьяный был Сергей и мысли, одна страшней другой, лезли в голову, все же появилась среди них одна нормальная. И ухватилось за нее все отравленное алкоголем существо его, и каждая клетка потянулась к этой свежей мысли! И запрокинул он голову вверх и страстно зашептал:
- Помоги мне! Прошу Тебя! Дай мне один шанс! Ты видишь, я хочу быть трезвым, я устал от спиртного! Услышь меня, умоляю! Не имею права назвать Твоего имени, пьяный я. Но помоги мне! Дай мне сил избавиться от этого! Научи! Покажи путь! Заблудился я! Прошу Тебя, помоги!
Сергей вдруг заплакал. Встал на колени и, закрыв лицо ладонями, выл со стонами и всхлипываниями. Нет, он не жалел себя, а скорее презирал. За то, что оставил когда-то за бортом все настоящее и окунулся в пьяную грязь! Он брезговал себя и то, что находилось в нем уже несколько лет. Он чувствовал свой запах и ненавидел себя еще больше. «Помоги мне! Услышь!».
Сбоку застучали копыта. Сергей весь сжался, обхватил себя руками. Стук копыт приближался. «Спаси! Умоляю Тебя!».
Легкий вихрь, закружившись где-то возле берега, промчался по воде, поднимая рябь и прошел в двух шагах от Сергея, повеяв на него свежей прохладой. Кружнув на месте, вихрь умчался через плот в сторону противоположного берега. За шелестом вихря послышался громкий всплеск воды. И наступила тишина.
Сергей поплелся на свою лежанку.
Спал плохо. Тревожное кратковременное забытье сменялось не менее тревожным бодрствованием. Похмельный синдром бил его по всему организму. Страх и злость, и жалость, и презрение мучили его психику, вдобавок к физическому страданию всего тела. Мышцы сводило в судорогах и он сучил ногами и руками, не находя им места. Старался приглушать вырывающиеся из горла стоны. Все естество тряслось и плакало от нестерпимого гнета похмелья.
Кое-как дотерпел до утра. С рассветом стало чуть спокойнее психически, но усилились физические страдания. У него уже не было сил бороться с похмельем. Но как только возникала мысль о спиртном, сразу откуда-то появлялось чувство презрения и отвращения к алкоголю. Он тихо стонал. Подушка стала мокрая от пота. Он перевернул ее. Через мгновение его охватил озноб и Сергей закутался в одеяло. Но тут же вспотел. «Только бы все это поскорее закончилось! Только бы поскорее…».
Услышав его мучения, подошел Витька.
- Что, Серега, плохо?
Сергей мотнул головой.
Витька почесал затылок и отошел.
Неслышно подкрался Сашка:
- Слышь, Серега! Я тут притаранил пол стакана. На, дерни. Сразу человеком станешь!
- Нет, Саня! Не хочу. Терпеть буду.
- Ну, гляди. Если что, я тут рядом.
Сашка исчез. Но заглянул Витька.
- Не стал пить, Серега?
- Не-е…
- Правильно! Но в этом деле тебе с похмельем никто и ничто не поможет. По себе знаю. Все разрекламированные эти сраные таблетки и порошки от похмелья, все это туфта! Пока сам не перетерпишь, ничто не поможет! Если пить не стал, значит терпи! Часов двадцать после последней рюмки будет сильно плохо! Потом станет легчать. Через сутки уже ощутишь, что организм начал бороться с дерьмом. Если что, крикнешь!
Витька ушел.
«Двадцать часов! Это еще десять! Не выдержу!...». Он снова забился в конвульсиях. Страдания не отступали.
Но время шло. И двадцать часов закончились. Несколько раз за это время Сергей был на грани срыва. Он уже брал в трясущиеся руки стопку, но что-то останавливало его, и он терпел дальше. Понемногу организм, столько времени отравленный дерьмом, под названием «алкоголь», начал потихоньку набирать силы. Первым делом из мозга постепенно улетучился страх. А возникшее чувство презрения к спиртному и к себе, возрастало и достигло черты брезгливости. Сергею казалось, что он весь грязный и снаружи и изнутри. Но организм боролся и выводил гнусное алкогольное отравление из каждой клетки. Склизкий пот покрыл кожу и Сергей не выдержал. Позвал Витьку.
- Витя! Подогрей воды!
- Отлично, Серега! Коль забрезговал себя, значит дело идет на поправку. Счас сделаю.
Через полчаса Сергей тщательно вымыл тело и ополоснулся речной водой. Во время мытья его шатало и он придерживался за леер. В глазах еще плавали круги и изредка пробегали по телу мурашки. Весь продрогший, он залез под одеяло. Но чувствовал, что силы приходят, что в голове становится с каждым часом все яснее, что в мышцах постепенно исчезают судорожные потуги и организм обретает свободу от кандалов алкоголя.
Только через трое суток Сергей почувствовал себя более-менее нормально. И восхитился этому новому состоянию! Все казалось другим. И с каждым часом все лучше и лучше. Появился зачаток гордости за себя. И смотрел Сергей уже другими глазами. И удивлялся, как постепенно, но неуклонно и твердо растет чувство презрения к алкоголю и к себе тому, который остался за трехдневной чертой. Это уже был не тот Сергей. Он был трезвый! И ему хотелось громко крикнуть в ликовании: «Я трезвый! Я настоящий!» Он тихо улыбался и уже с другим интересом просто жил и просто выполнял свою работу.
Витька радовался вместе с ним и не переставал говорить: «Молодец, Серега! Мы сильнее этой заразы! И этому паскудству нас не одолеть! А на этих не гляди. Пусть травятся, это их жизнь и их здоровье». Колька с Сашкой посмеивались над ними и продолжали потреблять «дерьмо».
С этого времени Сергей больше не пил. Он понял, что и без алкоголя есть радости в жизни и гораздо больше. И что трезвому много интереснее. Он передумал и переоценил все жизненные ценности. Тяжело думал о своем разрыве с семьей. Нежно вспоминал своих супругу и дочку. Подолгу смотрел на их фотографии. «Как вернуть?! Что предпринять?».
Уже в конце навигации как-то увидел его грустное лицо Витька. И фотографию в руках.
- Зачем переживаешь? Сходи к ней. Поговори.
Сергей вздохнул:
- Не поверит она мне, Витя. Знаю.
- Конечно. Ведь столько лет пил! Видел перед собой только эти сраные водку и пиво. А родных и близких похерил! Но все-таки ты сходи к ней. Может все и образуется.
- Боюсь, Витя. Знаю: не поверит.
- Так ты скажи, что бросил окончательно. Что уже четыре месяца капли в рот не берешь! Чего бояться-то?
- Не знаю, Витя. Сомнения у меня большие, и стыдно мне!
Витка пожал плечами, о чем-то задумался и пошел по своим делам.
Сергей опять жил в общежитии, но теперь в его комнате не пахло алкоголем и ощущение победы не покидало его. Как-то, стоя на балконе, он смотрел долго в ночное небо и вдруг прошептал: «Велик Ты в делах своих! Слава Тебе, Господь мой!».
А через неделю заверещал в кармане телефон. Он поднес его к уху и услышал, до боли родной голос:
- Сережа, мы с дочкой хотим, чтобы ты жил с нами. Мы ждем тебя. Приходи скорее!
Сергей заплакал и уронил телефон.