Кэтрин гуляла по парку. Ей всегда нравились эти зелёные, тенистые парки, с раскидистыми дубами и клёнами, узкими, трясущимися осинками и мягкой, словно подушка, травой. Ветер ненавязчиво обдувает лицо, а солнце нежно ласкает усталые плечи и натёртые руки. Кэтрин работала прислугой в одном из фешенебельных районов города. Добираться приходилось долго, а хозяева настрого запретили ей ночевать у них. В метро она досматривала свой сон, а потом... Потом начиналась работа, от которой никуда не деться: горы грязной посуды, нестиранного белья, клубы пыли и пепла от сигарет, то тут, то там невесть откуда взявшаяся паутина и попросту полный бардак. У Кэтрин не было недостатка в работе. Зато был недостаток в другом.
Пять лет назад у неё родился ребёнок. Мальчика назвали Джимми. Врачи долго поражались тому, что мальчик при появлении на свет улыбался, нисколько не крича и не дёргаясь. Его светлые зелёные глаза год за годом находили всё новых и новых поклонников. Сама же Кэтрин очень любила своего сына и постоянно по выходным брала его с собой на работу. Вечерами она садила его к себе на колени и, ласково проводя рукой по волосам, мечтала о том, как в будущем она, заработав достаточно денег, купит домик, пошлёт сына в колледж, выплатит все долги и будет тихо-смирно вязать где-нибудь в уголке для своего маленького дела.
Мальчик, однако же, рос и рос весьма быстро. Но постоянно, когда мама его отводила в сад, его глаза были полны грусти, чего Кэтрин не могла не заметить. Через некоторое время она стала понимать, что мальчику недостаёт общения с ней. Тогда она стала чаще забирать его раньше из учебного заведения, чаще брать с собой на работу, порой даже жертвуя его учебными днями – всё равно ведь Маргарет поймет, (Маргарет была воспитательницей Джимми в саду).
И в этот день она снова решила, что Джимми не пойдёт в сад. Вместо этого они пошли в парк. День выдался жаркий, мать с сыном купили фисташковое мороженое и пошли к небольшому озеру, которое уже было переполнено отдыхающими и загорающими. Солнце палило нещадно, у Джимми немного разболелась голова, поэтому Кэтрин отвела его в тень одного из тех замечательных дубов, что росли в парке. Через пару минут мальчик пришёл в себя и попросил разрешения сходить искупаться. Естественно Кэтрин разрешила. Улыбаясь, она следила за тем, как её сын нашёл очередного приятеля и, смеясь и взметая тучу брызг, ринулся в прохладную воду. Детей там и так было немерено, а потому Кэтрин тут же потеряла из виду своего сына. Но она только оклинула его: «Джимми! Тебе нельзя много находиться в воде!» - на что последовал ответ: «Да, мама!» - и мальчик, уже весь промокший, выснулуся из воды и приветливо помахал рукой матери. Кэтрин, довольная собой, откинулась назад и прикрыла глаза.
Когда она их открыла, она поняла, что немного поспала. Протерев глаза, она стала искать своего Джимми и поднялась с места. Осмотрелась и окликнула его пару раз. Никто не отозвался. Кэтрин, уже почуявшая что-то неладное, бросилась к берегу, где ещё было много детей, и стала расспрашивать у них, не видели ли они мальчика с русыми волосами и зелёными глазами. Дети пожимали плечами. Но один парень сказал, что видел, как «Джимми ушёл вслед за каким-то дядей, который протягивал ему мороженое». Кэтрин как током передёрнуло. Выяснив, куда они направились, она побежала в том же направлении. Выбежала из парка и попала на оживлённый проспект. Уже был затор, и Кэтрин побежала вдоль рядов автомобилей, вглядываясь в стёкла в поисках знакомой шевелюры. Но нигде не могла найти никого похожего на Джимми. В памяти у неё уже мелькали его зелёные глаза, а голос, зовущий: «Мама...» - пронзал сознание женщины острым копьём. Кэтрин уже не хватало воздуха, как она видела в одной машине на заднем сидении мальчика, необычайно напоминавшего ей Джимми. Он подскочила к окну и вперилась в него своими глазами, но... Это был не Джимми, а другой ребёнок, чрезвычайно испугавшийся такого поведения женщины. Со стороны водителя вышла девушка и набросилась на Кэтрин.
- Что ты так пугаешь его, стерва старая?!
- Простите... простите, я... У меня просто похитили Джимми... – Кэтрин бормотала еле слышно, в конце концов перейдя на повтор одного-единственного имени своего сына.
- Что ты там бормочешь?!
И тут девушка взглянула в глаза Кэтрин. Она плакала, повторяя имя сына не переставая. Девушка только сейчас начала понимать происходящее и приобняла Кэтрин за плечи.
- Я Шерил. Могу я вам чем-то помочь?
- У меня украли сына, у меня украли сына, у меня украли сына...
- Что? Я вас не слышу.
Шерил приблизилась к губам Кэтрин и наконец-то услышала её причитания.
- Как вас зовут?
- К-к... Кэтрин.. Кэтрин Фрейдом.
- Миссис Фрейдом, сейчас мы отправимся в полицию и напишем заявление о похищении. Вы же хотите найти своего сына, так?
- Да… Да, конечно.
- Тогда садитесь в машину рядом со мной. В бардачке есть вода. Попейте и придите в себя. Как только поймёте, что готовы, то расскажете всё по порядку, хорошо?
- Да, конечно... Спасибо вам...
- Ну что вы. Не стоит.
День был настолько же скучным, насколько жарким. Инспектор Коллинз сидел в своём кабинете, подставив голову под вентилятор и ловя живительные струи воздуха. Вода давно была выпита, а обслуживающий персонал даже и не думал делать свою работу. Мистер Коллинз с досадой посмотрел на уборщицу, которая обмахивалась влажной салфеткой и сидела прямо перед его кабинетом. Джеймсу было ещё не так уж и много лет, а он уже имел свой кабинет. Инспектору по особо важным делам было необходимо выпить хотя бы глоток этой совершенно безвкусной, но живительной жидкости. Как только у своего кабинета он услышал поспешные шаги, он уже было обрадовался, но в дверь вошли две женщины и ребёнок. Одной из них на вид было лет тридцать-тридцать пять, с короткой стрижкой и кучерявыми волосами рыжего цвета, ярко-голубыми глазами, тонкой линией губ, острым носом. Особенно выделялся ровный цвет лица – было видно, что женщина следила за собой, и надо отметить, что успешно. Другая была моложе: лет на двадцать, соблазнительные формы и легкомысленная голубая кофточка с глубоким вырезом элегантно сочеталась с белыми волосами и серыми глазами, пухлыми губками и плотно обтягивающей мини-юбкой, на которые мода в этом сезоне почему-то снова обратила свой взгляд.
- Инспектор Коллинз?
- Да, я вас слушаю.
- Помогите мне...
Кэтрин села на стул перед инспектором и, не сдержавшись, снова разревелась.
- У неё похитили сына и она хотела бы его найти.
«Да, правду про таких говорят. На словах всё проще и больше не волнует ничего» - Джеймс смерил опустошающим взглядом девушку и приступил к расспросам.
- Прежде всего, как вас зовут?
- Кэтрин Фрейдом.
- Миссис Фрейдом, что у вас случилось?
- У меня украли сына... Похитили...
- Когда это произошло?
Кэтрин посмотрела на часы.
- Где-то три часа назад.
- Как он выглядел?
- Джимми? Он был одет в джинсы Levi's синего цвета, майку с Космическим Кроликом зелёного цвета и кроссовки Addidas. Коротко подстрижен, ярко-зелёные глаза. Есть небольшой шрамчик на правой щеке, как от угла. Неглубокий, но виден.
- А похитителя вы не успели заметить?
- Нет, я в тот момент говорила с другой женщиной – соврала Кэтрин. Не хотелось ей говорить, что она уснула.
- А почему вы решили, что его похитили?
- Потому что когда я начала его искать, то один мальчик мне сказал, что он ушёл за мужчиной в чёрном, который поманил моего мальчика за собой мороженым.
- Хорошо. Что же, мы постараемся найти вашего сына. Только оставьте ваш номер телефона.
«Бедная женщина» – думал инспектор, подписывая заявление: «Такие дела практически нераскрываемы, если похититель не даст о себе знать».
Кэтрин протянула свою визитку инспектору и уже гораздо более спокойная вышла на улицу. И всё же смутное чувство тревоги не давало до конца успокоиться женщине.
Дома Кэтрин первым делом позвонила на работу и сказала, что завтра не выйдет. Выслушав привычную ругань, она пожелала хозяевам спокойной ночи и повесила трубку. Затем открыла холодильник и извлекла оттуда бутылку пива. Затем включила телевизор и стала думать, потягивая холодный напиток. Но мысли не лезли в голову – не хватало вечно скачущего, кричащего и улыбающегося мальчика по имени Джимми, для которого такие вечера обычно и устраивались, не хватало его голоса, глаз, маленьких рук и улыбок, которые он так щедро дарил окружающим. Не хватало его смеха... Кэтрин зарыдала, закрыв лицо руками. Предстояла долгая и тяжёлая ночь.
Наутро женщина привычно выбралась во двор, включила поливалку и пошла по направлению к почтовому ящику, ожидая там найти хоть какие-то письма от родственников, которые о ней уже давно забыли. Но вместо этого она обнаружила там белый конверт с письмом внутри. Не долго думая, Кэт раскрыла письмо и стала читать текст, набранный на печатной машинке:
«Миссис Фрейдом!
Ваш сын находится у нас. С ним пока что всё в порядке. Если вы сможете выполнить следующие требования, то вечером к вам в дом именно Джимми и постучится с просьбой о еде, потому что у нас нет еды, которая была бы для него пригодна.
О просьбе. Вам необходимо взять из дома все украшения и деньги, что вы прячете за картиной с изображением домика в скалах и принести их на пирс номер пять в порту Сен-Лорентиа к пяти часам вечера. Если вы выполните эту маленькую просьбу, то ваш сын к вам вернётся.
Если же вы не сможете выполнить эту просьбу, то мы будем вынуждены прибегнуть к более решительным мерам. В любом случае, вы получите ещё одно письмо.
Искренне верим в Ваше благоразумие, миссис Фрейдом.»
Кэт медленно оседала у столба по мере прочтения этого письма. Через минут пять она поднялась и дрожащей походкой направилась в дом. Там она переоделась и вытащила шкатулку с драгоценностями из шкафа. «Кто это может быть? Родригесом он точно быть не может, я сама видела, как он умер». Рожерио Мехуто Родригес был первым и единственным мужем миссис Фрейдом, но фамилию мексиканца она брать отказалась. У них-то и родился Джимми, но через две недели муж, возвращаясь с работы, попал в автокатастрофу и умер в больнице на глазах и Кэтрин.
Кэт решила не вытряхивать всё содержимое шкатулки и так её положила в мешок. Потом открыла сейф за картинкой и машинально достала оттуда успевшие скопиться десять тысяч. Их она сложила в конверт и так же положила в мешок. Потом она выключила всю электротехнику и вышла из дома, закрыв дверь за собой.
Через пять минут она уже была на пути к порту Сен-Лорентиа. Он славился в это время года необычайно красивой парусной регатой, на которую стекались люди со всего города. До её открытия оставалось ещё пять дней, а подготовка уже началась. Но в парк перед портом ещё пускали. Кэт пошла именно через парк и вскоре вышла к причалам. Без труда она нашла пятый пирс и села на небольшой заборчик, взглянув на часы. Они показывали час дня. Кэтрин вздохнула и, решив, что проведёт тут ещё шесть часов, закрыла глаза и подставилась солнцу.
Время пролетело незаметно, и Кэтрин, заметив, что часовая стрелка уже была на полпути к пяти, встала, не торопясь оделась и, оставив мешок на пирсе, ушла в парк. Досидев в парке, наблюдая за мешком, до пяти часов. Она встала и направилась в метро. До дома добралась весьма быстро и снова заглянула в почтовый ящик. Там снова было письмо. На этот раз Кэтрин уверенно его раскрыла, но на землю что-то из него выпало. Кэтрин перевела взгляд на этот предмет и... тут же упала в обморок: рядом с ней на земле лежал окровавленный палец...
Привели её в чувство соседи. Кэтрин сослалась на головокружение, умело спрятав этот палец и быстрым шагом направилась к дому. Там она, резко захлопнув дверь, направилась в туалет, где её и вырвало. Потом она взглянула на свои руки, которые были выпачканы в крови, и принялась их отмывать. Но вдруг она почувствовала запах клюквы и замерла. Затем взглянула на руки и обнюхала их. Кровь на пальцах оказалась клюквенным вареньем. Держа себя в руках, Кэт подошла к пальцу, что валялся перед входной дверью, и осторожно его подняла. Он оказался обычным резиновым пальцем, что продаются в магазинах для шуток во всех районах города. С диким криком и отвращением Кэт выкинула этот палец подальше, осела на колени и закрыла лицо руками, содрогаясь от рыданий.
Всё же Кэт нашла в себе силы прочесть письмо. То, что она там прочла, попросту заставило её взорваться от гнева:
«Миссис Фрейдом!
Мне очень нравится то, что вы безропотно выполнили мою просьбу. В награду за это я подарю вам фотографию вашего сына, сделанную вчера. А теперь поговорим более серьёзно.
Вы уже нашли этот резиновый палец в письме. Не пугайтесь, с вашим сыном всё пока что хорошо. Хочу вас обрадовать (или огорчить – вам решать): деньги мне не нужны. Мне просто скучно жить. И я решил с вами немного поиграть в догонялки. Завтра вы должны как можно скорее по моему звонку из дома добраться до Эмпайр Стэйт Гарден и найти там вашего сына. Времени я вам даю пять часов после звонка. Так что будьте готовы сорваться с места. Но если я вас завтра увижу ещё до звонка в этом парке, то я убью вашего сына не задумываясь – я не люблю, когда нарушают правила.
Насчёт полиции. Если я увижу кого-то кроме патрульных, то я сокращу время поисков вдвое. Неважно, сколько у вас его останется – я сокращу его ровно в два раза.
Остальное узнаете завтра.
Надеюсь на ваше благоразумие, миссис Фрейдом».
Назавтра Кэтрин сидела у окна, не убирая телефон далеко. В два часа раздался звонок.
- Миссис Фрейдом, ваше время началось.
В трубке раздались короткие гудки. Кэтрин вскочила с места и вырвалась из дома по направлению к метро и застёгивая на ходу куртку. Телефон вдруг снова зазвонил.
- Миссис Фрейдом! Это инспектор Коллинз. Мы получили вести от похитителя. В письме он сказал, что собирается играть с вами и чтобы мы не стали вмешиваться, иначе это сократит жизнь вашему сыну.
- Не вмешивайтесь! Я сама его спасу!
- Кэтрин... Я лично поеду в Эмпайр Стэйт Гарден с тем, чтобы лично найти этого подонка.
- Вы ему только хуже сделаете.
Но в трубке снова раздались короткие гудки. Кэтрин это показалось если не подозрительным, то по крайней мере странным. На всех порах забежав в метро, Кэтрин выбрала ветку, которая была прямой к станции «Гринлэнд».
Через полчаса она уже стояла перед огромным парком, в котором и состоялось похищение её сына. Она вбежала через главный вход, как тут же зазвонил телефон.
- И вы всё таки быстро явились, миссис Фрейдом. Парк большой, но я бы вам рекомендовал направиться к домику на противоположном конце этой роскошной зелени посреди серых джунглей.
В трубке снова раздались гудки, а Кэтрин сорвалась с места, пересекая парк. Он действительно был большим, и лишь через десять минут женщина оказалась у этого домика. Он был небольшим и на первый взгляд неприметным. Кэтрин взяла небольшую дубину и осторожно открыла дверь. Внутри помещения стоял всего лишь один стул спиной развёрнутый ко входу. На стуле сидел человек с мешком на голове. Кэтрин подбежала к нему и сорвала мешок... и без сил пала на колени – на стуле сидел Джимми, глаза его были закрыты, лицо бледное, а губы синие. На шее была тонкая капроновая нить, затянутая с такой силой, что кровь немного проступала из места зажима. Ни пульса, ни дыхания. Джимми был мёртв.
Через пять минут в домик тихо прошёл инспектор Коллинз и увёл рыдающую Кэтрин из дома. Он обернулся и в последний раз взглянул на этот стул. На совершенно пустой стул.
Позже инспектор пришёл в психиатрическую клинику узнать о состоянии здоровья Кэтрин. Его всретил доктор Мейн.
- Здравствуйте, я инспектор Джеймс Коллинз...
- Я знаю, кто вы. Кэтрин говорила о вас.
- Что с ней?
- У Кэтрин сложный случай. Во-первых у неё никогда не могло быть детей – с детства она заработала бесплодие.
- Это я выяснил. Все говорили о том, что у неё никогда не было детей. Соседи в один голос утверждали, что не видели никакого мальчика. Откуда у неё тогда мог появиться сын?
- Знаете, головной мозг человека ещё недостаточно изучен – доктор повёл Джеймса по коридорам к палате Кэтрин – и некоторые аспекты его работы, жизнедеятельности ещё совсем, совсем неизвестны. Кэтрин страдала особой формой шизофрении – её желание иметь ребёнка стало настолько сильным, что она в итоге выдумала его и поверила в него настолько сильно, что в него начали верить остальные. Но вы попросите как-нибудь у неё фотографии Джимми и она тут же выдаст вам историю о том, как в пожаре или при переезде все фотографии пропали. И расскажет так убедительно, что вы поверите – они подошли к палате. – Да, и мой вам совет, инспектор. Если хотите говорить с ней, как с нормальным человеком, не упоминайте о Джимми. Это её убьёт окончательно. Её мозг встал против этого фантома и убил его таким вот весьма жестоким образом. К тому же у неё случилось событие, от которого она тоже не отошла – у неё всё же был муж, которого она любила очень сильно. Ночью она звала его, а потом успокоилась. В общем, я бы не советовал затрагивать при разговоре две темы – Джимми и Родригеса.
- Спасибо, доктор, только я пришёл просто на неё взглянуть, а не навещать. Я боюсь, что смогу только ей навредить.
- Разумно с вашей стороны.
- Надеюсь она вылечится.
- Это всё зависит от неё самой. Если она захочет – она выкинет из головы своего сына. А пока что она будет на обследовании здесь, в нашей клинике.
- Спасибо, доктор. Всего хорошего! – инспектор мерными шагами направился к выходу, где его ждал очередной жаркий и полный духоты и солнца день.