по книге Ф. Бегбедера «Я верую-Я тоже нет»
Двадцатый век принес человечеству множество мировых катаклизмов, войн, террористических актов, столкновения различных цивилизаций, в том числе и на религиозной почве. На этом фоне жизнь одного человека, его бытие, представляется очень важным, поскольку все происходящее с миром, в котором мы живем, сказывается неотвратимым образом и на нас самих. И мировые религиозные концепции оказывают значительное влияние на каждого, в независимости от того, верующий ты, атеист, или агностик.
Вопросам влияния религиозного мировоззрения посвящена книга современного французского писателя Фредерика Бегбедера, построенная в виде диалога с католическим епископом Жан-Мишелем ди Фалько.
В самом названии книги заложена некоторая ирония. «Я верую» -говорит Жан. «Я тоже нет» - отвечает с самоиронией Фредерик, как бы намекая нам, что в глубинах субъективной реальности каждого человека, его душе живет сомнение. А нужен ли Бог? Фредерик позиционирует себя в качестве агностика, и смыслом его жизни являются искусство, красота и любовь.
В современном обществе потреблений, где все на свете превращается в товар, люди ищут удовольствие, и именно в нем, как они и полагают, и состоит счастье. Но однажды многие из них задаются экзистенциальным вопросом о том, с какой целью они пришли в этот мир. Фредерик ищет ответ в литературе. В литературе и есть для него то самое общество, на которое опирается его душа.
Но, отступая на некоторое время от рефлексии над книгой Фредерика, мне хотелось бы выяснить, кто же такие агностики, воспользовавшись объяснениями Бертрана Рассела (телеинтервью 1953 года). По его мнению, «агностик считает невозможным познать истину в вопросах существования Бога или вечной жизни». Агностицизм отличается от атеизма и религиозного мировоззрения. Для атеиста Бога нет, для христианина Бог есть, для агностика бытие Божие непознаваемо, для агностика нет «авторитетов», и человек сам решает, как ему действовать, а также он должен стараться воздерживаться от морального осуждения других людей, и понятие греха считает бесполезным. А от дурных поступков его удерживают закон и его личная совесть. К религиозным книгам агностики относятся так же, как и просвещенные церковники. И «ее моральные поучения он находит отчасти правильными, а отчасти совершенно неприемлемыми».
Бертран Рассел пишет о том, что у агностиков и верующих все же есть точки соприкосновения в любви к своему ближнему, и агностик разделяет общечеловеческие этические ценности и моральные нормы.
Однако вернемся к книге Фредерика Бегбедера. Автор напоминает своему оппоненту о том, что на почве религиозного экстремизма (например, исламский экстремизм) совершается много кровопролития, самоубийств, смерти. Террористы уничтожают себя и людей с именем Бога на устах. Если сравнивать развитие любой религиозной системы с развитием личности человека, то, чем старше религия, тем она менее агрессивна. На заре христианства проявлялась тенденция к агрессии: крестовые походы, силовое крещение Руси, когда истреблялись древние языческие культы, и на то есть немало сведений в исторических документах.
В каждой главе книги Фредерик Бегбедер и его оппонент затрагивают многие религиозные темы в метафизическом аспекте.
В первой главе автор вспоминает свое детство и отрочество, а также место религиозного образования в школе. Фредерик считает, что религиозное образование может быть полезным, но оно не должно ущемлять способность у детей рассуждать, дискутировать, быть свободными гражданами, а не исполнять некую повинность.
Вспоминаю свой личный опыт. На уроке православия большинство из учеников не хотели внимательно слушать учителя. Все занимались своими делами. Эти уроки не улучшили общую этическую атмосферу в классе. Возможно, в связи с тем, что к восприятию религиозной этики способны не все, как, например, не все могут играть на фортепиано или решать сложные математические задачи.
Ди Фалько говорит о том, что «миссия человека, преподающего катехизис, - свидетельствовать о том, что он сам открыл в Боге, объяснить, кто такой Бог, а ученик свободен в своем ответе. Здесь невозможно ставить целью во что бы то ни стало убедить собеседника. Бога и веру не навязывают».
Каждый человек вкладывает свой смысл в понятие Бога в зависимости от того, какая из граней абсолюта ему ближе. И Ди Фалько справедливо утверждает, что «каждый переживает поиск Бога по-своему» в соответствии с собственными глубинными устремлениями, и очень часто профессия человека дает ему возможность ответить на внутренние искания: для Фридерика это литература, а для астрофизика - дальние галактики, а для философа - размышление о присутствии божественного в человеке. Бегбедер говорит, что «когда я понимаю, что писатель достиг вершин, что все слажено - форма, содержание, что он нашел единственный способ выразить мир,- я вдруг проникаюсь религиозным чувством». С моей точки зрения, понятие абсолюта широко и многогранно, и нельзя к этому понятию причислять любое литературное произведение или даже гениальный фильм. Я бы причислил только те произведения культуры, которые воспитывают человека, несут в мир любовь. Ибо, Бог есть любовь во всех ее проявлениях. Например, «Братья Карамазовы» Достоевского, «Жизнь насекомых» Пелевина и др.
Агностик Фредерик вопрошает своего оппонента о том, «не скрывается ли за этим представлением о Боге своего рода низменная человеческая потребность подчиняться приказаниям кого-то или чего-то вышестоящего?» Он убежден, что «если бы с помощью клонирования удалось уничтожить смерть, церкви мигом опустели бы». Ди Фалько видит же пользу Бога в том, что Он помогает людям освободиться от забот, от страхов. И «в молитве люди должны прежде всего просить Бога не о том, чтобы Он исполнил наши личные просьбы, то есть подчинился нашим желаниям, а, скорее, чтобы Он помог нам исполнить Его волю». С чем я вполне согласен. Исполнить волю Бога означает для меня найти и воплотить свое предназначение здесь на земле. Творческого человека, создающего великие произведения, называют творцом. И это правильно, так как, творя что-то новое, мы в некоторой степени уподобляемся Богу.
В современном мире люди иногда развязывают войны во имя Бога, как бы используя его. Однако в этой ситуации виноват не Бог, а люди, неспособные различить добро и зло. Поэтому для людей очень важно не уступать злу, своим дурным наклонностям. С точки зрения агностицизма принципы великодушия и милосердия прекрасны, но не очень эффективны против ненависти, варварства, насилия. И самое основное в том, что «Бог нужен для того, чтобы найти истину, объединить людей». Однако «история постоянно доказывает, что некоторые создания Божии используют Его ради жестоких, дьявольских целей». Фредерик настроен апокалиптически, а Ди Фалько уповает на «веру, любовь к Богу, любовь к ближним, любовь к самому себе»...
Размышляя о вере, необходимо четко различать саму веру в Бога и фанатизм. Бегбедер пишет о том, что «фанатик - тот, кто лишен сомнений. И потому он превращается в безумца. Для него невыносимо, что не все такие, как он. Он становится жестоким, боясь в глубине души, что Бога нет. Он убивает других и самого себя: раз не убедил - все, надоело. «Разума лишает не сомнение, а уверенность» (Ницше). Вера не должна быть слепой. С точки зрения Ди Фалько «Вера-это свободный ответ человека Богу, который открыл ему Себя. Это личный акт». Дело в том, что Бог может открыть себя для человека в различных проявлениях: в красоте, в хорошей памяти, в таланте человека, в доброте, в способности к какой-либо профессии. И вера помогает человеку воплотить свои способности, реализовать себя. Необходима еще и вера в себя самого, в свои силы, возможности. Русская народная мудрость выражает эту концепцию в пословице «На Бога надейся, а сам не плошай». Однако в связи с этим возникает вопрос о случайности тех или иных событий, или предопределении их.
Случай - это отсутствие предусмотренности в наступлении какого-либо события. Ди Фалько отрицает такое отсутствие, наводя на мысль о существовании судьбы. И правда, все-таки есть какая-то предустановленность событий, явлений в жизни каждого человека. Но необходимо заметить, что вектор судьбы складывается из вектора предопределения и вектора свободной воли человека. Чем больше человек использует свою волю в достижении той или иной цели, тем меньше влияние вектора предопределения. В широком смысле судьба - это совокупность событий, которые уготованы человеку. В соответствии с тем, согласуются эти события или нет с человеческой волей, различают: предназначение, которое является сущностью индивида, законом его личности, его призванием, короче говоря, внутренней необходимостью; рок, который является тем, что приходит к человеку извне (определение из философского словаря Жюлиа Дидье). Истинное счастье человека состоит в способности реализовать себя в условиях уготованных ему событий; использовать все события в соответствии со своей волей и признать в том, что с ним происходит, знак своей судьбы.
В сложных жизненных ситуациях многие из нас прибегают к молитве. С моей точки зрения молитва успокаивает, настраивает на неспешный ход жизни. В текстах молитв очень много символов, метафор, сравнений. Молитвы сродни великим поэтическим произведениям, где также много глубинного метафизического смысла и Божественной красоты. И «молитва служит очищению всего человечества от шлаков» - говорит Ди Фалько, вероятно, подразумевая под этим освобождение от греха и темных мыслей.
А Бегбедер — литератор вспоминает великих поэтов: Аполинера «Рейнские стихи», Уитмена «Благодарение». Мне же вспоминается стихотворение русского поэта Михаила Лермонтова «Молитва»; действие молитвы, по его мнению, благодатно: «С души как бремя скатится, сомненье далеко — и верится, и плачется, и так легко, легко...» Вся русская классическая литература, так или иначе, связана с этическими христианскими идеалами.
Согласно христианскому догмату «Бог - это одновременно и множественное и единственное число. Он троичен, и эти трое едины. Есть Бог Отец, Иисус-Сын и Дух Святой. Святой Дух - ой же природы, что и Бог и Иисус. Итак, Троица едина, Бог –э то Отец Предвечный, Сын существует одновременно в Нем и с Ним, а Святой Дух исходит от Отца и Сына. Этот догмат глубоко символичен, он выражен в молитве Символ Веры. Наиболее ярко идея Триединства проявилась в русской культуре в иконе «Троица» Андрея Рублева, где единство ангелов подчеркнуто символом кругового движения, хотя круг и не нарисован, а индивидуальность каждой фигуры -позой, жестом, положением в пространстве, цветом. Перед ними не пиршественный стол, а священная трапеза, не фрукты и хлебцы, а чаша причастия. Это увиденные мысленным взором художника любовь и согласие трех, составляющих единое.
Вспоминая Андрея Рублева, я одновременно вспомнил и о старых ценностях, которые есть у каждого народа. Нельзя отбрасывать эти ценности бездумно. Необходимо их развивать и предлагать новые. Еще Сократ сказал: «Познай самого себя». А Ницше - «Стань тем, кто ты есть». Это и есть ценность, ибо дает возможность самореализации, а значит и счастья. Хотя для Фредерика быть счастливым невозможно, «Счастье-бессмыслица. Всегда что-нибудь не ладится». Я не согласен с невозможностью быть счастливым, наоборот, возможно. И возникает сразу вопрос, почему Бегбедер считает счастье бессмыслицей? Прежде всего, следует рассмотреть понятие счастья. Счастье представляет собой состояние, при котором отсутствуют желания. Этому состоянию свойственно высшее удовлетворение. Возможно, Бегбедер не видит смысла в счастье в связи с отсутствием желаний.
В книге автор касается такой важной философской категории, как смерть. Ди Фалько, рассуждая о смерти, приводит следующий тезис. Смерть, с его точки зрения, это отказ от ненужного. Прежде всего, следует рассмотреть само понятие смерти. Смерть — это прекращение жизни. Возникает вопрос, какой именно жизни? Возможно, здесь Ди Фалько понимает смерть в широком смысле слова, то есть не только смерть тела.
Могу поспорить с утверждением Ди Фалько о понимании смерти как отказе от ненужного. С моей точки зрения, это состоянии не смерти, а скорее нирваны, так как здесь идет речь об отказе, отрешенности. Я не согласен с точкой зрения Бегбедера о том, что после смерти небытие. Наоборот, после смерти есть Бытие, правда, не физическое, а духовное. Умирает только тело, а дух, душа умершего все -таки некоторым образом продолжают существовать. И в этом случае уже можно говорить о духовном существовании умершего.
Далее Бегбедер переходит к размышлению над понятием «душа». Он сомневается в возможности переселения души после смерти в другое тело. Хотя я, опираясь на свой личный опыт, могу сказать, что переселение душ все-таки в некотором роде существует. Мне наиболее близка и понятна мысль Ди Фалько о душе и теле как о составляющих единство человека. Однако, не совсем понятна мысль Ди Фалько о душе как о сотворении Бога. По моему мнению, результатом сотворения Бога является скорее дух.
Могу согласиться с мыслью Бегбедера о факте недоказуемости существования Бога, с его агностицизмом.
В последнее время в мировом сообществе люди все чаще стали верить не в воскресение, а в реинкарнацию. Это связано с подтайным желанием человека непременно вернуться на землю. Мысли о бессмертии посещают каждого, кто способен размышлять, так как «каждая следующая жизнь дает возможность наверстать упущенное в предудущей». Фридерику «симпатична эта концепция вечного цикла». Однако с точки зрения христианства
«наше тело - не оболочка, которую можно сменить. Человек целостен душой и телом и соединен с Христом».
В книге Фридерик Бегбер и Ди Фалько высказывают различные взгляды на Писание (Библию). Агностик Фридерик «воспринимает ее в литературном плане через великую традицию французских католических писателей». И в своих романах он очень часто ссылается на Библию. Для священника же, Библия-святая книга, высший авторитет, в ней «есть предания, поэмы, исторические повести, песни, псалмы, притчи, пророчества, откровения, молитвы, оды, письма и т.д.». Библия наполнена различными символами и метафорами, и на протяжении веков люди пытались разгадать символизм этой книги. И толковали ее по-разному. Следует заметить, что глубинный смысл, сложная метафора присутствуют во многих произведениях. Библия содержит этические нормы, необходимые для регулирования поведения человека в обществе и в семье. Эти нормы выражаются в виде десяти заповедей. Например, заповедь «не создавай себе кумира». Средства массовой информации творят сейчас кумиров, которые порабощают людей. Эта заповедь позволяет человеку оставаться независимым и самодостаточным. Фридерик говорит, что он «с уважением относится к Писанию как к важной составной части наследия человечества», она ему кажется прекрасным литературным произведением в плане поэтическом, метафорическом и символическом. Например, «Песнь Песней»- великолепный текст». Я вполне согласен с этим выводом. Большинство эпизодов в Библии учат состраданию и любви к ближнему.
Все этические нормы, как предполагается, должна проводить в обществе церковь, ее священники. Во времена раннего христианства, в средние века учение церкви сыграло положительную роль в снижении уровня агрессии в обществе, но общество развивалось дальше, небывалыми темпами пошел научно-технический прогресс, изменилось сознание человека, ускорился темп жизни. И институт церкви, по мнению Бегбедера, не успевает изменяться, эволюционировать. По мнению Ди Фалько «церковь эволюционирует, но с учетом всего многообразия христианского мира». В наше время случается, что люди, разочаровавшись, оставляют свою профессию и идут в монастырь. Что заставляет этих людей так резко менять свою жизнь? Я думаю, что это поиски истины, Бога, духовного комфорта. Современные психологи объясняют такой шаг следствием нервного расстройства, невроза. Однако, не все так просто. Быть аскетом или гедонистом в настоящее время каждый человек решает сам. Но мне кажется, что лучше соблюдать середину.
Сейчас некоторые люди путают гедонизм с учением Эпикура. Лозунг «Carpe diem», о котором упоминает Гербедер, отнюдь не является девизом общества потребления. По Эпикуру «поймать день» означает - не упустить время для духовного роста и самореализации. Эпикур стремился к исцелению «четвертичным лекарством» от страдания физического и душевного: не бойся Бога, не бойся смерти, переноси страдания, стремись к счастью. Эпикур подарил миру одну из самых человеколюбивых и гуманных этических систем, а философу определил место духовного врачевателя, что весьма актуально в наше время.
Взаимоотношения церкви и общества в современном мире формируется непросто. Это касается прежде всего вопроса научно-технического прогресса и его последствий. По мнению священника «церковь не высказывается против развития науки в принципе — наоборот, но она предостерегает людей от потенциальной опасности их изобретений. Церковь не накладывает свое окончательное вето на генетические манипуляции, и в частности, на оплодотворение в пробирке».
Однако прогресс науки ставит перед религиозной мыслью все новые и новые вопросы. В книге «Элементарные частицы» Уэльбек формулирует теорию, которая способна сделать нас бессмертными. «Идея заключается в том, что человек подвергается клонированию и переносит свою память на некоторый жесткий диск, а затем все события его жизни реимплантируются в новое тело. Если бы все это действовало, люди стали бы бессмертными. Вот одна из последних утопий человека: уничтожение смерти. Это нанесло бы немалый ущерб бизнесу Церкви» - пишет Бегбедер. Если учесть, какими огромными темпами развиваются сейчас информационные технологии, то такие фантастические идеи вполне осуществимы в будущем.
При таком интенсивном развитии науки к профессии священника предъявляются особые требования. Помогая людям решать их проблемы, он должен идти в ногу со временем, как, например, врач или психолог.
Вольтер когда-то писал: «Религия существует с тех пор, как первый лицемер повстречал первого дурака». Священник не должен лицемерить, а христианин — быть дураком и фанатиком, принимающим все за чистую монету.
В современном мире все больше побеждает глобалистика, происходит взаимопроникновение народов, миграция населения с Востока на Запад. Европейские страны , например Франция, имеют светский характер общества и пытаются противостоять исламскому экстремизму, однако «их сразу представляют чуть ли не расисткой нацией». Западное общество толерантно. Толерантность — склонность к принятию точек зрения, способов действий и чувств, отличных от наших. В частности, религиозная толерантность допускает свободу совести. Нетерпимость же влечет за собой инквизицию или подавление религиозных меньшинств в той или иной стране. Толерантность — моральный принцип, связанный с элементарным уважением к моральным ценностям личности (Бейль, Вольтер); это также доказательство высокого ума, потому, что контакт с верованиями и практиками, отличающимися от наших, всегда обогащает ум. В наши дни фундаментальной стала уже не проблема религиозной веротерпимости, но проблема политической толерантности: она выражается существованием легальной политической оппозиции, входящей в один и тот же парламент. Так называемая философия толерантности признает принцип равенства между людьми (вне зависимости от расы, страны, религии и т.д.) Толерантность предполагает благожелательность или великодушие, ведь только оно может оживить собой истинную симпатию (Декарт).
В книге Фредерик говорит, что «религиозная одержимость народов гораздо сильнее, когда они лишены другой пищи, когда они испытывают экономическое насилие, своего рода политическую подавленность, которая вызывает ощущение западного господства». В этой связи возрастает роль некоторых профессий. Священник и писатель обсуждают вопрос о том, в чем сходство и различие их профессий. Какую роль играет писатель в обществе? Для Бегбедера писательство — подарок судьбы, который позволяет ему чувствовать себя полезным людям. Если для священника профессионализм заключается «в умении слушать, оказывать психологическую помощь, а также проповедовать Евангелие», то писатели «должны уметь время от времени отталкивать читателя, на одной странице обольщать его, а на другой иметь смелость быть немного скучными».
Христианская культура глубоко укоренилась в обществе. И сейчас « наблюдается новое искушение верой, что свидетельствует о глубоком смятении тех, кто страдает, не решаясь поверить». Вместе с тем Церковь «утратила роль священного института, предназначенного для слепого повиновения». В этой ситуации особо повышается роль человека пишущего, писателя, его ответственность за слово. И автор книги показывает нам выход из страха, определяет то, что поистине является смыслом жизни. Это профессия писателя, только занятие литературой позволяется выразить себя наилучшим образом. Литература - Бог, религия, она ведет за собой, давая жизнь.