Дождь лил как из ведра. Большие, холодные капли тяжело падали на листья, которые прогибались под их тяжестью. Дорогу размыло на столько, что она превратилась в болото. Небо было затянуто плотным одеялом туч, без единого просвета, дающим понять, что дождь будет идти довольно долго. Все казалось серым, насквозь промокшим и довольно жалким.
Небольшая коляска, до сих пор мужественно боровшаяся со стихией, застряла в грязи окончательно без какой либо надежды выбраться. Возница слез с козел, обошел коляску по кругу и, просунув голову в окошко, сказал:
–Все, ваша милость, сегодня не выберемся!
В этот момент из-за деревьев вышел бедно, совсем по-крестьянски одетый человек. Он как будто не замечал ливня, просто шагал вперед, с таким видом будто знал все вокруг как свои пять пальцев.
–Э, милейший, не поможешь мне вытащить эту повозку? А то совсем застряли, а барышня может замерзнуть, — промямлил кучер, обращаясь к незнакомцу.
–И пытаться не буду. Потому что, даже если я сейчас вас вытащу, вы завязнете снова, не проехав и трех шагов.
–И что прикажешь нам делать?! Мы очень спешим, если нас застанут здесь, мне не сносит головы, а моей хозяйке не избежать наказания,—казалось, возница был на гране настоящей паники. Он начал озираться вокруг, как будто надеялся, что из леса выйдет группа людей способных на руках вынести его барышню на приличную дорогу.
–Если твоя барышня не побрезгует, то здесь не далеко стоит моя изба, я могу пригласить вас переждать дождь и подождать утра, так как уже очень поздно, а завтра когда дождь кончиться и дорогу немного обветрит, я помогу тебе вытащить коляску и провожу до хорошей дороги.
–Кажется это и правда единственный выход для нас, - хмыкнул кучер, после он просунул голову в окошко коляски и продолжил, обращаясь уже к своей пассажирке. — Вы слышали, ваша милость Анна Петровна? Как вы считаете, стоит нам принять приглашение этого лесника? Сам я коляску все равно не вытащу. Старость знаете…
–Да! Конечно, Осип,- раздался мелодичный голос из коляски. Дальше барышня говорила, уже обращаясь к леснику. –Спасибо за гостеприимство. Мы с Осипом с радостью примем твое приглашение.
Из коляски выбралась молодая девушка в довольно богатом платье и двинулась за незнакомцем, который поняв, кто перед ним, тут же поспешил выполнить свое обещание.
Избушка лесника действительно находилась совсем близко, внутри хозяина и его нежданных гостей уже ждало тепло натопленной печи и скромный крестьянский ужин. Хозяйка дома, увидев незнакомцев сразу за суетилась и забегала, в поисках того, чем можно угодить столь высоким гостям. Но Анна Петровна постаралась ее успокоить:
–Не стоит хлопот! Мы очень благодарны вам за приют в столь неприятную погоду. К сожалению, мы не знаем имен и званий наших благодетелей…
–Ну что вы, сударыня! Мы просто бедные лесники! Мы ухаживаем за этим лесом по воле нашего барина, уважаемого Петра Гавриловича. Мы верные его слуги.
Когда Анна Петровна услышала о том, что лесники верные слуги своего помещика, она еле заметно напряглась и бросила многозначительный взгляд на Осипа. Однако это не укрылось от хозяйки дома: «Не к добру это. Ни как натворила чего, барышня и барина теперь боится. Ненадобно ли мужу пойти доложить, уж до утра туда обратно обернется», думала пожилая женщина и в свою очередь поглядывала на мужа.
Не смотря ни на что, гости были угощены лучшим, что нашлось в доме лесников. Самого хозяина звали Архип, хозяйку его Ульяной. Они улыбались гостям, ничем не показывая своей тревоги, но Анна все равно оставалась на стороже.
¬–Скорее бы уже уехать отсюда,- сказала она Осипу,- не пришло бы этим людям в голову пойти в деревню батюшке доложить! А то ведь тогда все насмарку, да и ладно за себя не волнуюсь, не хочу подставить Рулаева! Он ведь абсолютно бескорыстно согласился нам помочь, как же это будет выглядеть.… Во Франции такого с ним некогда бы не случилось.
¬¬–А что Франция, сударыня, али там не люди живут? Да и не пойдут эти люди докладывать, если только после нашего отъезда, вы, ведь тоже барыня. Но тогда будет уже поздно, они ведь не знают, куда мы направляемся…
¬¬–Да, пожалуй, ты прав. Будем надеяться, что завтра дождь прекратиться, и мы уедем, все-таки оставаться на батюшкиных землях не безопасно.
Всю ночь Анна провела как на иголках в какой-то полудреме, ворочаясь с боку на бок и невольно рисуя в голове то, что будет, если батюшка их найдет. Так что как только начало светать она тут же села готовая снова двинуться в путь. Вместе с ней поднялись Осип и лесник-Архип.
–Уже проснулись? Уж простите великодушно, что пришлось ночь на печи провести нет кроватей у бедных людей…
–Не беспокойтесь, все было замечательно, я прекрасно выспалась, -–проговорила Анна, хотя мешки появившееся под глазами говорили об обратном. –Когда мы сможем выехать?!
–Не уж то, и не покушаете? Вот Уля моя расстроиться! Ну что ж, ваше воля, коль прикажете, и сейчас вытащу коляску вашу на дорогу, дождь прекратился и, хотя ничего не высохло, обветрилось только, но ехать будет легче.
–Еще рез огромное спасибо за помощь мы бы хотели выехать как можно скорее.
Вслед за лесником Анна и Осип вышли на дорогу где оставили коляску. Архип вместе с кучером вытащил ее, поставил на менее зыбкое место, после чего проводил своих гостей да более укатанной дороги начинавшейся за лесом. Там они и распрощались, Анна еще раз тепло поблагодарила лесника за радушный прием им оказанный, тот же все твердил, что это вовсе не заслуга его, а прямая обязанность ответить добром на добро барина. На том и расстались.
Выехав за границы поместья, Анна почувствовала себя гораздо спокойнее, начала рассматривать просыпающуюся природу вокруг и весело во все свое милое личико улыбнулась, когда запел жаворонок.
–Скоро уже приедем, – известил Осип. И Анна сразу погрузилась в раздумья по-поводу того как встретит ее Рулаев. Она видела его всего несколько раз, так как обычно Павел, родной брат Анны, уезжал в гости, а не наоборот. Это случалось потому, что все соседи знали пристрастие Петра Гавриловича, отца Анны и Павла, к традициям и старомодным порядкам и чтобы можно было отдохнуть спокойно и непринужденно, приглашали Павла к себе. Брат был человеком веселым, не унывающим, умел уместно и необидно шутить, и смеяться до слез над чужими шутками, поэтому никого не удивляло то, что все соседи находившееся примерно в его возрасте души не чаяли в Павле. Анна тоже любила брата и была благодарна ему за то, что сейчас он помог ей сбежать от отца, тем самым не позволив ему бесповоротно испортить ее жизнь, так, по крайней мере, считали Анна и ее брат.
Завидев в дали сельские избы, дым струившейся из их труб, заслышав лай собак, Анна поняла, что скоро ей снова предстоит встретиться с Александром Ивановичем Рулаевым. Судьба этого человека была довольно загадочна, так как Александр не любил кому-либо рассказывать о своем прошлом, опять же по непонятной основной массе причине. Возможно, Павел и знал обо всем, ведь он был лучшим другом Рулаева, однако по собственной ли воле или по просьбе самого Александра он тоже держал язык за зубами. Анна всегда удивлялась, как у Павла при его болтливости получалось не сказать ни чего лишнего даже в нетрезвом виде.
–Вот и приехали, сударыня! Еще пара минут, и будем во дворе!–крикнул с облучка Осип. Но надобности в этом не было, Анна и так это поняла.
На крыльце появился молодой человек со светлыми волосами, голубыми глазами и благородными чертами лица. Он быстро, легко, будто танцуя, спустился во двор и сам открыл дверцу перед Анной, от чего девушка тут же зарделась и опустила глаза.
–Добро пожаловать в мое скромнее жилище! - проговорил хозяин красивым слегка высоковатым для мужчины голосом.
Александр велел слугам помочь Осипу с коляской и лошадьми, а сам повел Анну в дом где, уже был накрыт завтрак, не пир, но богаче, чем обычный завтрак в семейном кругу. Александр сам выдвинул стул перед дамой, не смотря на то, что лакей стоял неподалеку и готов был в любой момент сам начать ухаживать за гостьей. После хозяин занял свое место и, пожелав приятного аппетита, принялся за завтрак сам. После не долгого молчания Александр заговорил снова:
–Пожалуйста, объясните мне что же, в сущности, произошло! А то я признаться так ничего и не понял толком из объяснений Павла, он был слишком взволнован.
–Ах да конечно! Он так волновался за меня, - милое лицо Анны залила краска смущения, - Все довольно просто. Мой батюшка хочет выдать меня замуж.… За одного очень не приятного мне человека… Он, конечно, хочет как лучше, но…
–Не бойтесь все, что вы расскажете, останется между нами. Я никогда даже под страхом смерти не расскажу почтеннейшему Петру Гавриловичу о том, что вы мне рассказали и или расскажете позже,- он улыбнулся, расцвел всеми прекрасными мыслями что были в нем, Анна вдруг почувствовала что не может сопротивляться обаянию этого человека.
–Да! Я и не сомневалась. Меня хотели выдать за Михаила Игнатьевича Львовцева.
Глаза Рулаева поползли вверх, но он быстро совладал с собой.
–Конечно Петр Гаврилович человек не много старомодный, но не настолько же! Вам всего 17, а Львовцеву насколько я знаю 52, его дочери 18! Да он вдов, но что же он тогда не женился 7 лет назад, когда умерла Мария Григорьевна?! Нет, я решительно не одобряю поведения этого человека! Вы правильно сделали, что не подчинились батюшке, хотя в любом другом случаи я был бы против, но подобное! Чем же он руководствовался, ума не приложу!
–Михаил Игнатьевич обещал ему за меня село проигранное моим дедом в карты его отцу,- от этого признания Анна покраснела еще больше.
–Не ожидал, никак не ожидал такого от Петра Гавриловича.
Больше за весь день к этому разговору не возвращались. Александр всячески старался развеселить Анну, развлечь ее, он почти не отходил от нее весь день, стараясь сгладить пребывание в чужом доме. Под вечер прискакал Павел, он во всех красках описал волнение Петра Гавриловича, его метания, он по тысячу раз расспросил всех дворовых, однако никто не знал, куда уехала барышня, как уехала, видели, но противиться не посмели, она ведь не крестьянка, а полноправная хозяйка.
Анна помрачнела от этой новости, ей было жалко отца.
–Ты не объяснил ему? Он не готов еще принять моих требований? – с волнением спросила она.
–Я, конечно, сказал ему как мы и договаривались, однако он как мне кажется, не поверил, даже не может себе представить, что ты могла бы воспротивиться его воле.
–Но он, же поймет, да? Он же поверит? – заискивающе спросила Анна, ей хотелось, чтобы отец понял все как можно быстрее, согласился не выдавать ее замуж за Львовцева, и она смогла бы вернуться домой и перестать стеснять Александра своим присутствием
– Ну конечно! Все будет хорошо! – улыбнулся никогда не унывающий Павел.
Рулаев уговорил друга остаться на ужин, который они провели довольно весело, даже Анна взбодрилась и веселилась вместе с мужчинами.
На следующее утро девушка поднявшись, обнаружила, что Павел уже уехал, а Александр ждет ее к завтраку. Хозяин снова бы с ней очень любезен и ей было совестно, что он не отходит нее, а значит, не занимается тем, чем планировал. Однако Рулаеву каким-то не постижимым образом удавалось рассеивать все тревожные, грустные мысли.
Уже ближе к вечеру гуляя по саду, Анна осмелилась спросить то, что давно ее интересовало, но не напрямую конечно, это было бы невежливо.
–А откуда вы приехали к нам, Александр?
–Из Франции, – ответил он, но это, то было известно всем. Лицо его при этих словах затуманилось воспоминаниями, по-видимому, не очень приятными.
–Вам не нравиться эта страна?
–Ну, почему же страна ни в чем не виновата, страна это люди и земли. Люди во Франции разные, как в прочем и во всех остальных странах, земли, как и везде ничего особенного.
Пройдя еще не много в тишине, они сели в беседке, взгляд Александра остановился на одном из ее столбиков, однако было очевидно, что он его не видит, а блуждает где-то далеко, в прошлом. Наконец он заговорил приглушенным, хрипловатым от волнения голосом.
–Павел не рассказывал вам моей истории? По-видимому, нет, раз вы спросили о Франции. Я не видел этой страны, Анна. Но это история долгая и далеко не самая приятная и интересная.
–Я бы хотела знать…. Если вы, конечно, расскажете мне, но если не хотите я не обижусь.
–Хотели бы знать…. Мне кажется, многие бы этого хотели. Выспрашивали, по крайней мере, многие. Но вам я расскажу, если, вам надоест сразу, же остановите меня, это грустная история, а я бы хотел, чтобы ваше пребывание в моем доме было как можно более приятным.
Он замолчал, смотря теперь уже на садящееся за лес солнце. Анна молчала понимая, что сейчас услышит наконец историю которая интересовала ее уже несколько лет, с того момента как Рулаев приехал к ним.
–Я начну не с Франции, а с самого начала, с истории моих родителей. Вы знаете, что я на половину француз? – он оглянулся на свою собеседницу, но увидев, что она будто вся превратилась в слух, продолжил. – Мой отец, Иван Дмитриевич, родился здесь, вот в этом доме. Семья его не бедствовала, и он провел свое детство легко и беззаботно. Ему наняли учителя немца, который научил его довольно многому. От рождения, он, как и большинство дворян был записан в армию, а именно в кавалерию. В 16 лет мой батюшка отправился в столицу на службу, в чем тоже не было ничего не обычного. Там он вел себя не отлично от всех прочих: выпивал, играл на деньги, ездил на охоты, имел множество любовниц, о которых забывал самое большее через месяц, у него было много таких же молодых, горячих друзей, в общем, жизнь его была веселой, наполненной всякими приятными для него событиями. Примечательное событие случилось лишь через 6 лет службы. В Петербург приехал новый французский посол с женой и двумя дочерьми: старшей - Даниэль и младшей - Жизель. Огромное количество петербургских дворян разного возраста и состояния было приглашено на первый прием посла. Среди них был и мой отец, уж не знаю, как он там оказался, на этом приеме он познакомился с Жизель и был очарован ее красотой, скромностью, грацией и тактом. Это знакомство изменило его жизнь! С этого дня он стал почти каждый день навещать Жизель. Девушка так же была к нему благосклонна, чем заставляла тревожиться своего отца. Он убеждал дочь, что раз такая нужда в 19 лет идти под венец, то и в Петербурге можно найти порядочного француза, но Жизель и слушать ничего не хотела, она была влюблена, как впрочем, и мой батюшка. Оба они и дня не могли друг без друга. Отец забыл друзей, развлечения, приемы, рядом с Жизель все казалось пресным, не нужным, она сама была для него праздником. Мама часто рассказывала мне историю их любви разные события того счастливого времени, но я не буду углубляться в подробности, так как в них нет ничего не обычного. Спустя полтора года оба они пожелали обвенчаться и просили благословения родителей Жизель и матери батюшки, так дедушка мой по отцовской линии к тому времени уже преставился. Русская моя бабушка сразу же дала согласие, жалея только о том, что не может увидеть невесту лично, и что муж ее до столь радостного события не дожил. Посольская же чета все еще сомневалась, но когда они узнали, что русский жених не беден, довольно родовит и дослужился уже до капитана, то перечить перестали, хотя и выказывали не довольство. Свадьба состоялась и была на удивление пышной и многолюдной. Спустя год после свадьбы родился я, и в тот же год умер мой дедушка французский посол. Бабушка моя тут же собрала дочь Даниель и уехала на родину. Матушка моя осталась с мужем в России. Но только на 5 лет, по прошествии этого срока мой отец заболел гриппом, но врачей он не жаловал, и лечиться категорически отказался. Грипп перерос в воспаление легких, от которого он и отдал богу душу, так как даже на смертном одре не подпустил к себе врача. Матушка была безутешна, свет для нее померк со смертью любимого мужа. Похоронив батюшку на одном из Петербургских кладбищ, она решилась, взяв меня ехать на Родину, но и там ее ждало разочарование! После стольких трудностей пути, выяснилось, что все наследство взял себе один Шарль, брат матушки и мой дядя. Даниэль он почти сразу по ее возвращению выдал замуж за богатого пожилого герцога и забыл о ней, французская, же моя бабушка в связи с кончиной мужа окончательно лишилась рассудка, а нервы у нее всегда были слабые. И теперь никого не узнавала и находилась на попечении сына, который никак не мог дождаться, когда же она, наконец, избавит его от лишних трат. Про нас же с матушкой Шарль подумал, что: «Замуж ее никто не возьмет с ребенком, а взять на себя еще два голодных рта, так и вовсе разориться, нет уж, лучше не узнаю!» И сделал вид, что не узнал, а денег у него было довольно и мы бы уж с матушкой его не объели. Даниель пожалела матушку, но муж ее строго запретил принимать нас, так же, не желая тратиться на чужих людей. Так мы оказались на улице. С этого момента мы с матушкой жили в парижских бараках, работали, зарабатывая гроши, а то и побирались, из дворян превратились в голь перекатную. Единственным лучиком света в этой тьме нужды, голода и холода для матушки стали воспоминания о прежней жизни, об отце, а для меня ее рассказы. Не хочу пугать вас всеми ужасами бедности, которые мы пережили, но после них я не могу спокойно смотреть на нищих и обездоленных. Жизнь была очень тяжелой без всяких преувеличений. Я даже слышал довольно часто, что матушка плачет во сне и причитает, что если бы не я давно бы уже повесилась. Я жил в Париже до 15 лет, в это время умерла моя матушка, по иронии судьбы, как и батюшка от гриппа. Я не знал, как буду жить один, без нее, она давала мне силы, а тут… Я прожил еще год в Париже один, но теперь я понимал матушку и сам думал о том, чтобы броситься в Сену. Однако потом я вспомнил о загадочной и таинственной для меня тогда, России, о которой столько слышал, но которой совсем почти не помнил. Я решился ехать! Ровно год потратил я на дорогу, где пешком, а где на телегах, если меня соглашались подвезти. Когда же я наконец добрался до Петербурга то понял, как зыбки были мои надежды. Передо мной был огромный город столь же безжалостный и враждебный, как и Париж, но его я к тому же и не знал, да и признаться, не смотря на все старания матушки, русским языком тогда владел из рук вон плохо. Но удача наконец-то мне улыбнулась, я встретил старого друга моего отца, как уж сумел до сих пор удивляюсь, он помнил батюшку и знал о его имении. Этот добрый человек многое мне рассказал и объяснил, как добраться сюда, даже денег одолжил, долг я ему, конечно, вернул позже. Добрался до сюда я, когда мне совсем не много оставалось до 18. И здесь обнаружил земли и людей мне принадлежащих, а так же деньги которые скопил еще дедом ставленый приказчик Терентий Дементьевич, который и ныне дела мои исправно ведет, за что мне ему и поклониться не грех, я ему и вольную уже дал. Теперь живу здесь и лишь иногда в ненастную погоду задумываюсь, насколько бы было проще легче и приятней жить нам с матушкой, если бы она не на родину тогда отправилась, а сюда на отцовскую вотчину. И вот еще что позабыл: отец мой ради венчания с матушкой веру православную на веру католическую променял, да и я пока жила матушка был католиком, но не верил я, потому что не помогал нам тогда Господь, а как уехать решился и попросил: «Помоги мне Господи, если найду себе место в России, сразу православным сделаюсь!» И как видишь, Господь помог мне, и я сразу по-приезду сюда окрестился в православие. Ну, вот такая-то у меня история.
К концу повествования голос Александра дрожал, а когда он закончил, то опустил голову и предался каким-то своим мыслям. Анна не мешала ему находясь под впечатлением от рассказа, она и не предполагала, что Рулаев прожил такую насыщенную, тяжелую жизнь! Она так и сидела, смотря вперед и не видя ничего перед собой. На небе загорались первые звезды, складываясь во множество созвездий, светящих путникам.
Наконец Александр поднял голову, встряхнувшись, как будто стряхивая с себя сон.
–Поздно уже! Пойдемте ужинать, – он тяжело поднялся и зашагал по дорожке к дому, не оборачиваясь, Анна последовала за ним стараясь ступать как можно тише, чтобы не прерывать его раздумий.
С этого момента отношения их стали гораздо теплее, доверительнее, искреннее. Анну удивляло, что Александр интересуется ее неинтересной и обыденной историей, однако она много рассказала ему о своей матери Агафье Тимофеевне. Отец Анны был военным в свое время, дослужился до капитан-лейтенанта и подал в отставку, дома, в родном селе, нашел себе тихую и кроткую жену Агафью Тимофеевну, которая и родила ему двоих детей, хотя и умерла через 3 года после рождения Анны. Петр Гаврилович воспитывал детей один и очень любил обоих. Для Брата с сестрой был нанят учитель немец, который и обучил их разным наукам. Вот и все, больше ничего интересного из своей биографии Анна припомнить не могла, хотя и рассказывала различные случаи из своего детства, над которыми Александр от души смеялся.
Анна выглянула в окно и увидела въезжающего во двор Павла. Она тут же бросилась вниз к брату, ожидая от него новостей из дома. За ней уже бежал Александр, которого позвали слуги. Павел только что спешился, когда хозяин дома и его гостья выскочили к нему навстречу! Молодой человек обнял сестру и сказал с бесконечно счастливой улыбкой на лице!
–Отец согласился с нашими условиями! Я за тобой приехал, собирайся, мы едем домой! – с этими словами Павел подхватил Анну и закружил в воздухе, она смеялась от счастья, наконец-то все закончилось и она будет дома с батюшкой.
В пылу своего счастья ни Павел, ни Анна не заметили, какая боль промелькнула в глазах Александра.
Но вот оба немного успокоились и обернулись в сторону Рулаева, он стоял чуть позади них, с потерянным видом изучая камни двора. Увидев, что брат с сестрой смотрят на него, он отвернулся и срывающимся голосом крикнул:
–Собирайте вещи Анны Петровны и поживее! Она домой ехать изволит!
Анна удивленно посмотрела на Рулаева, который стал за это время ее близким другом. «Что-то с ним не так, когда же он последний раз так говорил с крепостными?» - подумала она, но Александр уже шел к дому распоряжаться о сборе ее вещей и выносе их на улицу. Анна не видела его лица, той муки что исказила его, и не могла понять, почему он ведет себя так странно.
Слуги, перепуганные незнакомой им грозностью барина, вынесли все за несколько минут и поспешили удалиться, чтобы не попасть под горячую руку, однако любопытные носы сплетниц все же выглядывали из-за различных построек. Лакеи Павла стали спешно грузить все в повозку. Александр снова показался перед уезжающими, лицо его превратилось в непроницаемую каменную маску. Это пугало Анну, но обрадованная долгожданным возвращением домой, она была настолько счастлива, что не могла думать, ни о чем грустном.
–Удачи в дальнейшем общении с батюшкой! – сухо сказал Александр Анне. – Всего хорошего.
Сказав это, он развернулся на каблуках и широкими уверенными шагами отправился домой, а войдя, громко хлопнул за собой дверью. Все его легкость и грациозность куда-то делась, но и на это Анна не обратила внимания.
–Что это с ним? Какая муха укусила? – удивленно проговорил Павел, но Анна не знала, и думать об этом не могла. В голове ее билась только одна мысль: «Домой, домой, домой».
Дождь барабанил по стеклу. Природа плакала, неизвестно по какой причине, и на душе у Анны скреблись кошки. Но не погода была виновата. Дождь начался совсем не давно, а настроение ушло давно, сразу по возвращении домой. На душе была какая-то необъяснимая тоска и скука. Никто, даже веселый Павел, не мог развеселить ее. Вот и сейчас Анна сидела у окна и грустно смотрела в сад, на дождь. И казалось, ничего не видела. Мысли ее были далеко.
Отец ее сидел в этой же комнате, и читал какую-то книгу, но то и дело с тревогой поглядывал на дочь. Он чувствовал, что что-то изменилось в ней с тех пор, как она сбежала от него и нежеланного жениха.
Был уже вечер. В комнату вошел мокрый от дождя Павел, он был на вечере у своего друга Андрея Мушкина. И только что вернулся.
–Ну, что нового? Что не веселый такой? Ты же с праздника, а не с похорон! – удивился Петр Гаврилович.
–Да.… С праздника… - он был действительно хмур и задумчив, даже Анна повернулась к нему.
–Что случилось? Что-то серьезное? – участливо спросила она.
–Да не знаю я! – рассердился Павел, но тут же пожалел о своем срыве, и, распрощавшись, направился спать.
Анна тоже заспешила вслед за ним, но перед сном все-таки заглянула в комнату брата, узнать как он там. Павел сидел на кровати, широко расставив ноги, опершись на них руками и запустив пальцы в волосы.
–Ты что? – испуганно спросила Анна. – Ты точно не скажешь что случилось? Может я смогу помочь чем?
–Со мной все хорошо. Просто что-то Рулаев сегодня сам не свой приехал. Никогда с ним такого не было! Вот и думаю: что могло с ним случиться?
–Александр?! – Анна даже не ожидала что так разволнуется по этому поводу. – А что с ним такое?
–Не знаю! Не сказал. Но весь какой-то серый приехал, и глаза пустые как будто не здесь. Пил много, ел мало, знаешь, как будто напиться хотел, но не мог, не пьянел. Что уж там с ним? Уехал рано. Я за ним пошел, думал что объяснит чего, так то все вместе спрашивали, конечно, но он сказал что все, мол, хорошо. Я догнал его у повозки, спросил, а он рассердился: «Что вы все ко мне пристали? Не вашего ума это дело!» – сказал, и уехал сразу же. Я так, честно говоря, ничего и не понял. А ведь раньше друзья были, не разлей вода, а теперь – не вашего ума дело – это тирада окончательно истощила силы Павла и больше он как видно говорить не собирался.
Анна сама ничего не поняла, она уехала от Рулаева неделю назад, и все было хорошо, вот только во время ее отъезда, он что-то не такой был, но до этого, то все хорошо. « А может он обиделся, что я так резко от него уехала и теперь вымещает обиду на Павле?» - промелькнула мысль в голове Анны. Она поспешила поделиться ею с братом, но тот лишь рукой махнул.
–Ты его плохо знаешь, он не обидчивый совсем, добрый. Нет, он бы на это не обиделся. – Павел лег в постель и отвернулся, делая вид, что спит.
Анна вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, разговор был закончен.
Солнце приветливо смеялось на небосклоне. Посмотрев на него просто нельзя было не развеселиться. Потому-то у всех в тот день настроение было просто отличное, вот только Анна была исключением. Она все еще тосковала, скучала почему-то, да и мысли об Александре не добавляли радости. Девушка сидела в одной из своих комнат за вышиванием, но работа никак не ладилась.
Тут уловив краем глаза какое-то движение, она выглянула в окно, каково же было ее удивление, когда она увидела, что из только что подъехавшей коляски вылезает Рулаев! Анна очень обрадовалась его визиту, так как, никак не могла отделаться от мысли, что чем-то незаслуженно обидела Александра.
Анна вышла из комнаты, и, пробежав по этажу, ветром слетела вниз по лестнице в холл, где и увидела гостя. Александр что-то уверенно доказывал дворецкому. Увидев Анну, он почему-то залился краской.
–Александр! Как я рада что вы приехали! – Крикнула девушка, летя к нему через холл.
Дворецкий, поняв, что гость желанный быстро ретировался.
– Я тоже очень рад вас видеть. И я бы хотел с вами поговорить, если вы свободны, конечно.
– Ну конечно свободна! Идемте! Павел тоже скоро придет, он будет очень рад вас видеть.
–Прошу прощения, но я питал надежду поговорить с вами сначала наедине, без Павла. Если конечно такое возможно.
–Да конечно возможно. Пойдемте в мою диванную, там нам не помешают, – услышав, наконец, дрожь волнения в излишне официальном тоне Рулаева, Анна мгновенно посерьезнела.
Она провела Александра на верх в свою комнату, и, остановившись в своей диванной, предложила гостю сесть и села сама. Однако Александр не сел, а продолжал стоять, приминаясь с ноги на ногу, и то краснел, то бледнел, чем непросто удивил, но даже напугал Анну.
–Я должен быть откровенен с вами. Я хочу открыть вам мое сердце, – проговорил Рулаев наконец решившись. – С тех пор как вы уехали, я потерял покой, не могу ни спать, ни есть. И ничего не может вернуть меня к прежней жизни ни друзья, ни вино, ни привычные занятия. Я больше не могу скрывать. Я приехал, чтобы объясниться с вами. Я люблю вас, Анна! Люблю и ничего не могу с этим поделать. Вы невольно стали частью моей жизни, нет самой жизнью для меня. – Александр выдохнул и наконец-то посмотрел в глаза девушке и… увидел в них слезы!
Анна не могла вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств и эмоций. Она только теперь почувствовала, что вся ее не понятная, не объяснимая тоска и скука, прошли в присутствии Александра. О, как счастлива она была, что он снова рядом, как счастлива опять видеть его лицо: его глаза, улыбку, губы… Анна даже представить себе не могла, сколько значит для нее теперь этот человек!
Анна вскочила и бросилась на грудь Александру, он обнял ее абсолютно счастливый. Она плакала, выливая из себя всю тяжесть расставания, которую почувствовала сразу, а осознала только сейчас. Слова были не нужны, все и так стало ясно.
Дальнейшее было для девушки как в тумане, как они спустились к Петру Гавриловичу, как Александр просил у него ее руки, и отец только увидев состояние дочери, сразу же дал согласие, как рассказали обо всем Павлу, и как тот был поражен столь неожиданной новостью, и все приготовления к свадьбе и сама свадьба.… Все это было овеяно ореолом счастья, неведомой до селе радости.
Свадьба была веселой, буйной, шумной и длинной, даже Петр Гаврилович не мешал гостям веселиться от души, чем вызвал всеобщее приятное удивление. Александр не отходил от своей невесты которая вся так и светилась от счастья. Через определенный срок после свадьбы в молодой семье родился сын Николай. Счастье было безоблачным первые 4 года после свадьбы, и ничего необычного, достойного нашего внимания, не происходило. Случилось все ровно через 4 года. Стоит отметить, что во время брака Анна пристрастилась к верховой езде, которую очень любил Александр, и на последний ее день рождения Рулаев подарил жене породистую лошадку, которую Анна назвала Удача, имя свое красавица не оправдала…
Было теплое, но не жаркое весеннее утро, все казалось удивительно чистым, как будто умытым. На небе не было ни облачка, только маленькие стайки птиц кружились над крестом сельской церквушки. Александр еще с вечера решил отправиться в дальнюю свою деревню где было слишком много недоимок. Анна сначала хотела ехать с ним , но муж убедил ее что то будет скучно и возможно не безопасно если крестьяне взбунтуются. Анна согласилась, и решила что тогда, если погода будет хорошая поедет кататься на своей новой лошади, и уж от этого то Александру не удалось ее отговорить. И вот теперь, она мчалась по полю, слушала вой ветра в ушах и наслаждалась теплом, свежим воздухом и чувством неописуемой свободы!
Вдруг от леса раздались крики, Анна притормозила Удачу и стала вглядываться туда, вдруг просвистел аркан, захлестнул шею лошади и повалил бедняжку на землю. Анна успела спрыгнуть и увидев группу вооруженных не богато одетых людей бегущих к ней со стороны леса, бросилась бежать сама, но конечно ее быстро нагнали, повязали и перекинув через седло ее же собственной лошади повезли куда-то. Анна даже плакать боялась! Эти люди пахли потом и алкоголем и лица у них были просто зверскими.
Везли Анну несколько часов, а когда они достигли наконец места назначения, страх Анны сменился на гнев. Они входили во двор усадьбы Львовцева. Сам хозяин ждал их на крыльце.
–Ну что? Теперь ты моя, красавица! Будешь теперь моей женой! – было видно, что Михаил Игнатьевич просто наслаждается своей удачей.
– Как ты смел? Я замужняя женщина! Я обвенчана в божьей церкви! Тебя накажут! Ты сильно пожалеешь об этом!
– Не бойся, крошка! Твое замужество дело исправимое, все люди смертны и мои помощники убьют его также легко как доставили сюда тебя. А вдова как известно может выйти замуж вторично. А что касается наказание, то у меня, деточка, везде есть друзья которые утрясут любую неполадку. Так что выбора у тебя больше нет. – Анна все заледенела о ужаса, а разбойники Львовцева дружно смеялись над бедной пленницей.
Анну посадили в комнату и заперли там. А через час Львовцев прислал к ней Катерину, свою дочь, чтобы она наладила контакт с будущей мачехой, и уговорила ее не упрямиться. Пленница сначала просто не реагировала на Катерину, она гадала сколько времени пройдет прежде чем слуги поймут, что она не вернулась, и пошлют донесение Александру, а он вернется и предпримет меры по ее освобождению. Но потом все таки обратила внимание на бедную девушку, которая была на год старше ее самой, но до сих пор не выдана замуж. Катерина сперва честно пыталась выполнить распоряжение отца, но Анна быстро почувствовала в ней слабину, и сумела разжалобить ее так что девушка стала ее верной помощницей.
Катерина даже попыталась замолвить слово за Анну перед отцом, но из этого ничего путного не вышло, только то что Львовцев послал к Анне служанку запретив пускать к ней дочь. Но это не помешала Новым подругам. Они все таки сумели общаться. Катерина рассказала, что давно любит Андрея Мушкина, причем взаимно, но отец считает его слишком бедным и не дает свершиться дочкиному счастью. Анна искренне пожалела девушку, а потом у них созрел план сбежать, Анна вернется к мужу, а Катерина отправиться к своему возлюбленному, а Львовцев, который уже давно потерял любовь дочери останется ни с чем.
Бежать решили на следующее утро, но получилось только к полудню. Катерина открыла дверь и выпустила Анну после чего они вместе побежали по главной аллее к воротам уверенные, что сторож выпустит свою барышню.
У ворот беглянки увидели 4 конных и сперва затормозили, но Анна быстро узнала фигуры и с удвоенной скоростью бросилась вперед, это были: Александр, Павел, адъютант Александра Гриша, и адъютант Павла Семен. Анна подбежала к мужу и потянула к нему руки, она так задыхалась от быстрого бега, что не могла сказать ни слова, Рулаев пытался поднять жену к себе в седло, Катерина уже сидела на лошади перед Павлом, но Анна от испуга и переполнявших ее эмоций не слушалась Александра, все еще силясь что-то сказать ему, объяснить Рулаеву, но не могла, вместо звуков, выдыхая воздух. Но и беглянки и спасатели, забыли о Львовцеве, тот заметил побег и схватив пистолет бросился догонять подруг. И теперь догнал их.
–Бежать решили?! Не двигайтесь я буду стрелять! Как ты могла дочь, против отца родного? Да с тобой я еще поквитаюсь! – глаза Львовцева были безумны, люди начинали понимать, что он сошел с ума. Похититель же обратился к Анне –Ты ведь уже моей была! В моих руках! Но они тебя не спасут! Ты будешь со мной или не будешь не с кем!
Сумасшедший! Он выстрелил в спину все еще не поднявшейся на коня девушке! Лишь волею случая он попал, прямо в сердце….
–Любимый мой, Алексашка! – выдавила на конец Анна, глаза ее выкатились и остекленели. Она была мертва.
Тут повредившийся в рассудке Львовцев, понял, что натворил.
– Как? Умерла? Жива? Нет, я не хотел, так не должно было быть, я должен был убить его, и жениться на ней! – бормотал он.
– Не хочу так! – вдруг крикнул он и выстрелил себе в висок. Катерина вскрикнула, но остальные не заметили, все смотрели на Анну, она действительно было мертва….
Вой необыкновенной боли, не желания верить в произошедшее вырвался из груди Александра, он поднял тело Анны к себе на коня, целовал ее еще теплое лицо, что-то шептал, не веря, что его возлюбленной больше нет.
–Нет! Я не верю! Это злая шутка! Ты жива, моя родная, все будет хорошо, я уверен, мы снова будем вместе! – но слова улетали в пустоту, Анна не слышала его и никогда больше не услышит.
В заключении можно сказать не много. Начать конечно лучше с приятного. Катерина вышла замуж за Мушкина, стала единственной наследницей земель отца и присоединила их к владениям мужа. Павел долго не мог оправиться от смерти любимой сестры но время залечило его раны и вобщем-то он счастливо прожил отведенный ему срок. На этом хорошее заканчивается. У Петра Гавриловича, когда он узнал об убийстве дочери, случился сердечный приступ, он пережил ее всего на год. Но хуже всего было Александру….
Он стоял, он был жив, а вокруг пустота. Жизнь потеряла свою прелесть, все казалось пустым, безжизненным, черным. Вокруг ходили люди, но он не замечал их, просто не видел. Пустота облепляла его, душила, а он не мог ей сопротивляться. Он ходил по коридорам, всматривался, ждал, что Анна выбежит к нему откуда-нибудь, улыбаясь, обнимет как раньше: Ну, чего ты? Испугался? Не бойся! Я здесь, я с тобой!» Но она все не выбегала, а время шло. Александр просыпался ночью, искал ее глазами, тьма хватала его липкими горячими щупальцами, он кричал, прибегал адъютант Гриша в халате, со свечой: « Все хорошо! Все спокойно!», « Где она?» – Спрашивал Александр не слыша ответа, осознавал, что она больше никогда не придет, падая лицом в подушку, плакал…. Утром все начиналось сначала, он все ждал, надеялся…. Шли годы, и никто уже не верил, что Александр, когда-нибудь смириться со своей потерей, станет прежним.
Однажды Павел попытался вразумить его. Приехал в дом Рулаева и зашел в его кабинет, где хозяин невидящим взором смотрел на бумаги которыми уже давно не занимался.
– Здравствуй! – Александр поднял на него пустой не видящий взгляд. – Вспомни кто ты! Вспомни каким веселым, каким жизнерадостным ты был всегда! Жизнь не кончилась! Я знаю ты обязательно найдешь себе другую, полюбишь ее, будешь счастлив! Жизнь не остановилась! Она продолжается!
– Жизнь? Какая жизнь? Ее больше нет, понимаешь?! Нет! И больше никогда не будет! Она была моей жизнью, моим светом, моим миром! Все умерло вместе с ней и больше не оживет! Я не могу умереть, но я не задумываясь лег бы в могилу рядом с ней, потому что все дорогое, милое моему сердцу в этом мире ушло вместе с моей Анечкой!
Павел в ужасе смотрел на друга. Неужели он так любил ее? Неужели вообще так можно любить? Он слышал о традициях диких племен где жену хоронили вместе с умершим мужем и всегда считал это варварством, а тут не жена, а муж сам просит чтобы его похоронили вместе с ней! «Да он просто не в своем уме!» – пронеслось в голове у Павла. Он развернулся и выбежал вон, без остановки гнал лошадей до самого дома. И больше он к Рулаеву не ездил, он не понимал его, боялся его.
Николай рос круглым сиротой потому, что матери у него не было, а отец был где-то не с ним. Когда мальчик подрос, ему рассказали как и почему он потерял мать. С этих пор Николай понял что такое ненависть.