Кристина

Солнце садилось, окрашивая небо во все оттенки красного и розового. Его последние лучи целовали землю, как мать целует ребенка перед сном. Внизу катило к берегу свои свинцовые волны море. Они бились о скалы, и чайки кричали в поднебесье, выражая их боль от ударов. А море пенилось, плавно шевелилось, как будто устраиваясь поудобнее.
Кристина сидела на лавочке и любовалась всем этим сквозь решетку больничного сада. Она слушала крики чаек, рокот волн и как будто сливалась со всем этим, становясь частью окружающего ее мира.
Кристина была молодой девушкой. Не высокой, тоненькой, даже хрупкой, не обыкновенно бледной, с мешками под глазами, с тусклыми жидковатыми волосами. От красоты, которой когда-то многие восхищались,  осталось не много. Неизлечимая болезнь и целый год в больнице сделали свое дело.
Теперь совсем нельзя было узнать ту Кристину, какой ее знали друзья. Когда-то она имела кучу друзей, множество мимолетных романов, каждый вечер бывала, то на шумной вечеринке, то на дискотеке, то в баре…  Жизнь била ключом. Девушка была молода, красива, общительна, не обделена чувством юмора, а что еще надо для веселой жизни в юности?
Теперь Кристина стала незаметной скромницей тихоней, которую любили и жалели врачи, а навещали только родители и родственники, друзья, бывшие рядом вовремя развлечений, забыли о ней, когда она больше не могла ходить с ними на вечеринки.
Кристина поднялась и побрела по аллеи в сторону хорошо знакомой полянки, на этой недели туда стал приходить какой-то не знакомый человек. Девушка не подходила к нему, просто видела издалека. А сейчас вдруг решила подойти, посмотреть, что он делает.
Подойдя к этой хорошо знакомой ей полянке. Кристина увидела высокого, крепкого мужчину. Перед ним был мольберт, он стоял и писал на холсте закат, который догорал перед ним. Кисть накладывала легкие, казалось хаотичные мазки, но они создавали картину, наполненную красотой заката, любовью к окружающей природе, умением любоваться ею.
Кристина остановилась сбоку от него и смотрела, то на картину, то на закат. Работа молодого художника завораживала ее. Как будто притягивала взгляд, не давая оторваться.
Через некоторое время незнакомец обернулся и посмотрел на девушку чистыми серыми, будто прозрачными глазами.
– Вам тоже нравиться закат? – спросил он мягким бархатистым голосом.
– Да, каждый вечер прихожу сюда или в еще одно место и просто смотрю.
– Смотреть, как солнце садиться в море всегда невыразимо прекрасно. Сколько видел закатов в других местах, но такого нигде.
– Вы чудесно рисуете. На холсте все кажется даже красивее чем в жизни.
– Вы мне льстите! – художник улыбнулся, похвала была приятна ему. – Простите, я не представился, меня зовут Андрей, а вас?
– Кристина.
– Кристина, – повторил Андрей, как бы пробуя имя на вкус. – Это значит посвященная Христу. Красивое имя.
Девушка никогда не задумывалась над тем, что значит ее имя, и теперь услышав, почувствовала какую-то не объяснимую симпатию к Андрею.
– А что значит ваше имя? – спросила она, слегка робея.
–  Это значит «человек мужества», но я за собой этого не замечал. – Незнакомец замолчал, задумавшись, а потом вдруг предложил. – Давайте перейдем на ты? А то не такие уж мы и старые чтобы вы говорить.
– Давай, – ответила Кристина, невольно ощущая, что этот художник нравиться ей все больше и больше.
Закат уже почти догорел, и Андрей стал собирать свои инструменты.
– Может, прогуляемся? – предложил он, когда закончил.
Кристина кивнула, и первая шагнула на дорожку. Они не спеша шли по засыпающему саду в полном молчании. Девушка заметила, что молчание со всеми ее прежними знакомыми всегда становилось неловким, а с Андреем нет, казалось, оно здесь значило не меньше чем сам разговор.
– Ты слышишь музыку природы? – наконец спросил Андрей.
– Наверное. Я последнее время слышу много нового!
– А раньше не слышала?
– Я раньше была совсем другой. До природы мне не было никакого дела.
И сама того не замечая Кристина начала рассказывать этому мало знакомому человеку всю свою жизнь. От бурных пьянок и захватывающих интрижек, до своего появления в больнице, и одиночества.
Андрей слушал молча, не перебивая. Он слышал, что иногда судьба посылает людям болезнь, чтобы они остановились, вырвались из привычного им круга и поняли, что находились не на своем месте. Так конечно случилось и с Кристиной.
Уже поздно вечером они подошли к крыльцу больницы, чувствуя, что за один вечер стали друзьями, как это и не удивительно.
– Мы встретимся завтра? – спросила Кристина.
– Конечно! Во сколько ты обычно выходишь?
– После ужина, где-то около 7.
– Я буду ждать тебя на этой самой скамейке, – он указал на скамью у входа в больницу.
– Я запомню! – как всегда грустно улыбнулась она и скрылась за стеклянными дверьми.
Андрей некоторое время смотрел ей вслед, а потом развернулся и пошел прочь. Встреча с этой девушка оставила какой-то отпечаток на его душе. Он действительно хотел встретиться с ней завтра потому, что она не была похожа не на одну из его знакомых.
На следующий вечер Кристина выходила гулять с легким волнением. А что если этот Андрей обманул ее? Что если он не придет? И сердце замирало. Он показался ей необыкновенным, ни на кого не похожим, терять такого человека не хотелось.
Но все опасения оказались напрасными. Когда девушка вышла, Андрей сидел на указанной с вечера скамейке. В руках он держал букет необыкновенно красивых, незнакомых девушке цветов. Увидев ее, он тут же встал и подошел к ней, протянув букет. Кристина взяла их и окунулась в облако нежного свежего аромата.
– Добрый вечер! – на губах Андрея расцвела приветливая, мягкая улыбка.
– Добрый вечер, – Кристина улыбнулась в ответ, но улыбка получилась грустной, как и всегда в, то время, когда она была в больнице.
Не задумываясь и не сговариваясь, они оба свернули на аллею парка, и пошли вдоль нее не спеша, переставляя ноги. Вечер обнимал их своим южным теплом, расслабляя, прогоняя слишком грустные или слишком тяжелые мысли.
– Сегодня твоя очередь! – вдруг сказала девушка.
– Моя очередь для чего? – не понял Андрей.
– Рассказывать про себя.
– Ах, да! А что тебе рассказать?
– Не знаю, что хочешь.
– А, ну ладно.
Молодой человек задумался на какое-то время.  Кристина не торопила, она снова окунулась в приятное тепло южного вечера.
– Я начинающий художник, окончил художественную школу, занимаюсь у одного довольно опытного и очень талантливого пейзажиста, работаю иллюстратором книг в издательстве. Пока получается неплохо, но надеюсь на лучшее. Еще одно время музыкой занимался, окончил музыкальную школу по классу фортепиано. В школе тоже учился не плохо.
– У тебя наверно совсем не оставалось времени на развлечения, да и сейчас, навряд ли остается.
– Нет, почему же. Просто развлечения мы с тобой понимаем не много по-разному. У меня никогда не было большой компании. Нас всего трое: Сашка, Светка и я. Они тоже люди искусства. Саша, например, пишет стихи, его книгу сейчас готовят к выпуску в издательстве, где я работаю. Он очень талантлив. А Света, она ходила вместе со мной в музыкальную школу. Но если для меня пианино стало просто развлечением и способом успокаивать нервы, то для нее, это необходимая и очень важная часть жизни. Она даже сочиняет мелодии, такие нежные… Она сейчас играет в нашей консерватории. Ты не думай, мы с ней просто друзья, лучшие друзья, но не больше. У Светы есть Георгий. Они прекрасная пара, он саксофонист, тоже играет в консерватории. Мы с ними часто ходим в походы, на природу, просто гуляем по ночному городу, ведь в нем тоже есть своя прелесть, своя романтика.
Кристина слушала его и пыталась представить людей, о которых он говорил. Они представлялись ей похожими на Андрея, такими вдохновленными, мечтательными. За этот вечер молодой человек рассказал ей много историй: смешных, грустных, забавных. Кристина снова чувствовала себя нужной и интересной, как в то время когда жила в окружении толпы друзей. Только теперь ей хватало одного Андрея.
Уходить совершенно не хотелось, даже когда стало совсем темно. Но Андрей не желал нарушать больничные правила. Перед тем как расстаться они долго стояли у крыльца и просто смотрели друг другу в глаза, это казалось таким естественным. Кристина никак не могла понять почему ни разу не видела этого до того как встретила Андрея. Но потом уже лежа в своей палате, она дала ответ на этот вопрос, потому, что Андрей особенный, с ним все по-другому не так как с другими, и ей это нравилось.
На следующий вечер Андрей снова ждал Кристину на той же лавочке с новым букетом цветов. Они тоже были не знакомы девушке, однако не менее прекрасны, чем вчерашние. Но сегодня сам Андрей как будто неуловимо изменился, стал напряженнее и задумчивее. Кристину это встревожило, но она не решилась спросить, что случилось, лучше наслаждаться тем, что он рядом и не думать больше ни о чем. Они уже отошли достаточно далеко от здания, когда Андрей повернулся к ней и заговорил сбивчиво, даже слегка хрипловато от волнения.
– Кристина, я должен кое-что тебе сказать. Только прошу, выслушай сразу и не ругайся, – он сделал паузу, перевел дух и продолжил. – Я люблю тебя, Кристина! Я еще ни разу так не любил! Знаю, мы знакомы всего третий день, но мне кажется, будто я знал тебя всю свою жизнь. Ты имеешь право прогнать меня, но от этого ничего не измениться.
В глазах у девушки стояли слезы. Что он такое говорит? Зачем прогнать? Она ведь тоже любит его. Так как еще никогда не любила. И ей тоже кажется, что знает его всю жизнь.
– Я тоже тебя люблю! И чувствую тоже самое. Как ты мог подумать, что это не так?
Голос Кристины сорвался. В глазах стояли слезы радости. Она любит и любима. А ведь чудеснее этого на свете просто ничего не может быть. Андрей осознал, что она ему сказала, подхватил и закружил.
– Ты у меня самая лучшая, самая любимая, самая, самая! Как будто ангел с небес спустился! Я искал только тебя! Всегда мечтал о такой как ты! А теперь ты рядом и я действительно счастлив.
В тот вечер они почти не разговаривали, взгляды и прикосновения говорили красноречивее слов. Им было так хорошо вдвоем. Они любили друг друга, были любимы друг другом, и, купаясь в безоблачном счастье, любили весь мир вокруг. И не верилось в существование бед, болезней, плохих людей…
Когда стемнело, а на небе зажглись звезды, Кристина и Андрей легли на полянке, прямо на землю. Он показывал ей созвездия, рассказывал об известных звездах, так как одно время увлекался астрономией. Кристина этим никогда не интересовалась, но сейчас ей было интересно, она даже пожалела, что сама раньше не занималась этим.
Идиллию разрушила медсестра, которая обходила палаты и не нашла Кристины. Теперь она шумела, ругаясь, что больная загулялась, да еще и на землю улеглась, больше всего досталось, конечно, Андрею. Так как девушку все знали, жалели, ругать ее было просто не возможно. Андрей же клялся и божился, что этого больше не повториться.
На следующий вечер Кристина уже не сомневалась, что Андрей ждет ее. Даже ела, спешила, быстрее встретиться с ним. Потом чуть не бегом сбежала через холл. А когда вышла, то увидела Андрея, на той же скамейке, с букетом новых цветов, не менее чудесных, чем раньше. «И где он их только берет? Ни разу не видела! Да такого количества просто не бывает» – пронеслось в голове у Кристины, прежде чем она подошла к Андрею и окунулась в омуты его серых глаз.
Андрей отдал ей букет и обнял за талию. Так они и стояли довольно долго, просто смотря друг другу в глаза, наслаждаясь тем, что они рядом.
– Можно я тебя поцелую? – вдруг спросил Андрей.
Кристина просто моргнула. Слова были лишними. Андрей понял ее. Наклонился и коснулся губами ее губ, а потом…
Кристину целовали, наверное, сотни раз, но так не целовал никто. Андрей делал это необыкновенно, очень нежно, бережно, но при этом страстно. Поцелуй был, нежным, сладким, бархатным. Кристина утонула в нем, полностью поддалась, следовала вслед за Андреем. Если бы им не нужен был воздух, то они бы наверно, так и не отрывались друг от друга. Но воздух был нужен, они оторвались друг от друга одновременно и перевели дыхание.
– Может, отойдем отсюда, чтоб люди не засматривались? – как-то робко спросил Андрей.
– Да! – ей сейчас было все равно. Кристина, наверное бы, согласилась на что угодно, только бы волшебный поцелуй повторился.
Андрей улыбнулся, почувствовав это. Он приобнял девушку за плечи, и они пошли по аллеи вглубь парка.
Вечер был таким же волшебным, как и предыдущие.  Свидетелями их любви были деревья парка, море и заходящее солнце. Слов, как и вчера, было мало. Они все понимали по глазам. Взглядов и прикосновений было достаточно, чтобы объяснить все что нужно. Поцелуи повторялись довольно часто. Но привыкнуть к этим ощущениям было просто не возможно. Кристина каждый раз находила что-то новое. Такого что она испытывала с Андреем, просто не возможно было испытать не с одним другим человеком.
Вечером, однако, Андрей сам сказал ей, что пора идти. Не хотелось больше проверять на себе праведный гнев медсестры.
Они поцеловались последний раз уже на пороге.
– Спокойной ночи, любимая! Приятных снов! – промурлыкал Андрей.
– Спокойной ночи, мой хороший!
Кристина развернулась и поднялась по ступеням на крыльцо, но проходя сквозь стеклянные двери больницы, она обернулась и одарила его улыбкой. Эта улыбка получилась не печальной и натянутой как обычно, а полной безграничного счастья и любви. Андрей просиял в ответ. Он навсегда запомнил ее такой, в легком белом сарафане, в стеклянных дверях больницы, со счастливой улыбкой. Она была так красива, что он ни словами, ни красками это бы не описал.
На следующий вечер Андрей пришел к больнице в обычное время. В руках букет цветов, таких он еще не приносил. Молодой человек опустился на уже хорошо знакомую скамейку. Солнце садилось, время давно перевалило за 7, а Кристина все не выходила. «Что-то случилось, что-то случилось»  стучало в висках. Наконец молодой человек не выдержал и вошел в больницу.
– Скажите, пожалуйста, в какой палате лежит Кристина Сотникова?
– К сожалению уже не в какой! – грустно вздохнула женщина.
– Как это не в какой? – предчувствуя худшее, пробормотал Андрей.
– Она умерла сегодня ночью.
Свет в глазах померк, ноги подкосились, Андрей рухнул на лавочку.
– Водички, дайте ему водички, – испуганно запищала женщина.
Налила стакан воды и бросила туда таблетку успокоительного. Андрей выпил воду одним махом, не замечая, что пьет. Свет померк для него. Все потеряло смысл, жить, как раньше до встречи с Кристиной он уже не мог. А что он теперь будет делать без нее? Эти 4 дня перевернули всю его жизнь, наполнили ее новым неведомым ранее смыслом.
– Вы не знаете кто такой Андрей? – спросила все та же женщина. – Кристина оставила на тумбочке записку какому-то Андрею, но родители не смогли вспомнить кто это.
– Я Андрей, – глухо ответил он.
Женщина убежала, оставив его наедине со своим горем. Она вернулась минут через 10, держа в руках свернутый вчетверо лист бумаги. Взял его машинально, развернул и прочитал строчки, написанные легким летящим почерком, как будто она вовсе не нажимала на ручку, с множеством завитушек.
«Андрей! Я чувствую, что мне осталось совсем не много, старуха с косой уже стоит у меня за спиной, поэтому хочу сказать тебе, прости! Прости меня за то, что я появилась в твоей жизни, за то, что заставляю тебя страдать! Прости, родной! Я люблю тебя! Больше всего на свете люблю! Прощай, мой хороший, не поминай плохим словом! Забудь меня и живи счастливо!
Целую, твоя Кристина»
Слезы, сдерживаемые до этого, потекли по щекам. Ему было все равно, что его видят чужие люди, все равно, что о нем подумают, боль была слишком сильной, она затмевала все, хотела накрыть сознание, утопить в своей непроглядной тьме, в своей безысходности.

Солнце садилось, только красные оттенки неба теперь казались кровавыми. Лучи солнце не целовали, а как будто искали что-то, искали и не находили. А море плескалось, как прежде, огромное и вечное ему не было дела ни до чего, ведь что такое человеческая жизнь в рамках миллионов лет? А чайки казалось, кричали еще жалобнее, пытаясь выразить всю боль человечества. Сердце разрывалось от таких криков.
На утесе виднелась темная человеческая фигура. Перед ней мольберт. Быстрыми легкими мазками мужчина рисовал картину. Но ничего общего с окружающей действительностью она не имела. Пейзажист, он рисовал портрет, девушки, на нем вроде и как в жизни, но все-таки не так. На портрете Кристина была необыкновенно красива. Просто ангел, сошедший с небес. А художник писал, не замечая, что делает, это был крик раненой души!