Любовь Отраднева
(в соавторстве с Valery)
Вальс с расчётом
Посвящается дражайшему соавтору
Очень хотелось написать нечто романтичное про Когайджи и Яоне. К сожалению, большой вещи не вышло и единственными героями истории эти двое не остались…
* * *
– Мама, я обязательно тебя спасу! – идущий по коридору Когайджи давно не замечает, что говорит это вслух. – Всё ради тебя…
Тем не менее, к отлёживавшейся после очередной стычки Яоне он заглядывает с видом встревоженным и озабоченным – мол, ценная сотрудница, когда в строю будешь?
Но её и такое внимание радует, воодушевляет – нужна, значит.
Поэтому поправляется она быстро и, как всегда, изыскивает любую возможность быть рядом со своим господином. Потому что – хотя этого вслух никто никогда не говорил – ну как он вот такой один? И, в чём уж точно и признаться стыдно – как она-то…
Её жизнь отдельно от него вообще не имеет смысла. Даже если он её замечает постольку-поскольку… Главное, что замечает. Хотя, конечно, меньшее, что она может сделать, – это отдать за него жизнь, а большее, на что рассчитывать, – это врачевать его раны. А чтобы что-то ещё – да она и самой себе признаться не рискнёт…
А он тем более в упор не замечает, или делает вид, что так и надо – он её спас, она отрабатывает, он бережёт…
И, наверно, уж лучше пусть будет так. Хотя иногда невмоготу, особенно ночами, когда видишь сны и плачешь в подушку…
А утром улыбаешься, держишься рядом и готова хвататься за любое дело – только для него.
* * *
И всё-таки вечно так тянуться не могло. Особенно когда видишь ведь, какие бывают люди – обходительные, внимательные, пусть и враги. Вот если за такого замуж выйдешь – пылинки будет сдувать! Другое дело, что всё, что ты сможешь дать ему взамен, будет только добросовестным исполнением долга. Потому что сердце давным-давно положено к ногам повелителя… И иногда кажется, что этого только он сам и не замечает.
И хорошо, что остальные не показывают пальцами – ну, Нии Джени не в счёт – и относятся с пониманием. Тот же Докугакуджи, да и на той стороне, вон, тоже…
– Хаккай-доно, не будете ли вы так любезны позволить мне вас всё-таки убить? – вот такой он, наверно, идеал, надёжный, понимающий, только вот восхищаешься-то разумом, а сердце молчит…
– Простите, но пока что это в мои планы не входит, – и со стороны их поединок больше всего похож на танец. Ни ярости, ничего – только словно бы вежливый такой разговор.
И за происходящим очень пристально следят сразу две пары глаз.
«Если он её заденет, – думает Когайджи, – я поджарю его заживо».
«Если она и дальше будет трясти перед ним сиськами, – думает Санзо, – я её застрелю».
Да нет, не заденет, а если и – то первым бросится помогать. И она тоже вполне могла бы убить – но не станет.
Они как будто играют вдвоём в какую-то игру, цели которой не понимает никто. Банальный флирт двух одиноких сердец? Или уже расчёт?.. Может, они и сами точно не скажут.
Им бы немножко тепла да… может, на большее-то они и не надеются, но те, на чьих глазах разворачивается действо, нервничают всё больше и больше. И в итоге Когайджи уносит Яоне на руках и, кажется, шипит: «Что у тебя с ним?» – а Санзо свирепо смотрит на Хаккая – ну и что ты так миндальничаешь?..
И, наверно, можно бы над этим посмеяться – да вот не тянет…
Когайджи вообще смеяться толком не умеет. Санзо умеет, но тщательно это скрывает.
– Ты её до сих пор не грохнул, потому что она женщина, да? Тебе приятно с ней вот так?
– А если и?..
– Предатель, – роняет Санзо и отходит в сторону. И даже пистолетом не грозится.
Хаккай только пожимает плечами.
– Может быть, – отвечает он куда-то в пустоту.
– Он тебя переманивает? – спрашивает Когайджи, нагибаясь к Яоне. – Что он тебе пообещал, что ты его до сих пор не убила?
– Разве меня можно переманить, Когайджи-сама? – и надо бы обидеться, но она просто не может. Тем более когда она всё ещё у него на руках…
– Я всегда верил, что нет. Но мне не нравится, как ты себя с ним ведёшь.
– Простите…
– Ещё раз увижу, что ты с ним любезничаешь – выгоню, – и Когайджи сам не понимает, откуда такая злость…
– Я поняла, – а где-то в глубине души она чуть ли не радуется, не зная точно, как назвать причину этого.
* * *
А в следующий раз всё повторяется – даже ещё более любезно, почти до откровенного флирта, почти до беглого поцелуя. И глаза у Когайджи совсем бешеные, и пуля Санзо пролетает между щеками Хаккая и Яоне…
А Хаккай ещё и, абсолютно игнорируя командира, заботливо спрашивает у Яоне, не задело ли её, и чуть ли не извиняется за нервных товарищей. А она мило улыбается, отвечая, что всё в порядке.
Когайджи не выдерживает. Демона вызывать долго, проще схватить Яоне за руку и утащить… не дальше ближайшего дерева. Прижать спиной, посмотреть в глаза… и не найти слов.
Но это не страшно, потому что у неё слов тоже нет.
Он целует её яростно и неумело – а потом резко убегает, судя по всему, оторвать кому-то голову. Хотя «кому-то» там и так уже достаётся…
Правда сам этот «кто-то», несмотря ни на что, еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.
Это Санзо орёт так, что у самого уши закладывает:
– Хаккай, мать твою, мне надоел твой флирт на миссиях!!!
Заметив Когайджи, монах поворачивается к нему:
– Ты больше сюда свою девицу не посылай! Не можешь, что ли, сам её занять интересным?
– Да ты сам уйми своего… целителя! Распустились!
– Пожалуйста, успокойтесь. Все, – тихо и очень убедительно говорит Хаккай, а сам думает: а вот если сейчас всё-таки пробьёт на смех – убьют точно. Оба.
– Иди к ней, – Санзо тычет пистолетом куда-то в сторону кустов.
– И пойду, а ты сам со своим Хаккаем поцелуйся!
– Я подумаю, – по Санзо не видно, но самому ему кажется, что щёки заливает краска.
Когайджи уходит не оборачиваясь, уверенный, что Яоне ждёт его там же, где он её оставил.
Так и есть, и в глазах у неё – непонятная смесь беспокойства и надежды, но второго всё-таки больше…
– Больше никакой самодеятельности, – шепчет-шипит Когайджи и притягивает её к себе. – А то…
– Хорошо… – и больше у них опять слов нет.
Кажется, больше никто ни с кем на миссиях флиртовать не будет… Времени хватит и между миссиями. И не только на флирт.
– Тебя что, правда поцеловать, – спрашивает Санзо, – чтобы поменьше трепался?
– Как хочешь, – и теперь очередь Хаккая отводить взгляд.
Санзо берёт его за подбородок и чуть тянется вверх… и закрывает глаза.
* * *
Когда противники встречаются снова – уже и речи не идёт ни о чём таком, потому что две состоявшиеся пары сразу видят друг друга. И можно только порадоваться…
Яоне посылает Хаккаю благодарный взгляд – он буквально сработал добрым ангелом и вот так стал ей другом. Когайджи и Санзо уважительно переглядываются – ну вот, хорошо, теперь проблем меньше…
А остальные только улыбаются – кто-то заметнее, кто-то совсем скромно.
Май 2010