Родина в картинках часть 1 - 8-13

Содержание:

Часть 1
8. Трагическая история
9. Судьба художника
10. Прогулка по городу
11. Мафэ-Хабль
12. Уроки рисования
13. Адыгейская свадьба


ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ.

На следующий день утром пожилой американец долго не мог проснуться. Усталость, накопленная за последние 3 дня, волнения, испытанные по разным причинам, и просто необходимость в отдыхе свалили Джамаля с ног сразу, как только его голова коснулась подушки. Обычно, он никогда так не засыпал, не обдумав прошедшие события дня и не приняв ряд важных решений. Однако в то вечер у него не осталось никаких сил для размышлений.
После семейного приема, специально устроенного для него родственниками Гиссы Гукова, Джамаль решил передохнуть всего пару часов, а затем спуститься к ужину, чтобы попытаться продолжить с Зульфией начатую беседу о картине. Однако он не мог и предположить, что проспит до полудня следующего дня, лишив своих гостеприимных хозяев своего общества во время ужина. Впрочем, этого не ожидали и сами хозяева. Давний друг Гиссы сразу понравился им, и все рассчитывали продолжить прерванный разговор, желая как можно больше узнать об их американском госте. Тем не менее, вечером никто не стал его беспокоить. Все надеялись, что он сам спустится к ужину.
На следующее утро хозяин дома строго настрого запретил своим домочадцам будить до полудня дорогого гостя. Касим Мурадович хорошо понимал, что Джамалю было просто необходимо хорошо выспаться и набраться сил перед предстоящим. В конце концов, Джамаль был уже не молод и не мог уже обходиться без должного отдыха, тем более, несколько дней подряд.
Согласно строгим указаниям отца, Фарида должна была разбудить гостя только в полдень, если он сам не спустится к завтраку раньше срока. Затем она вместе с тетей Зульфией накормят Джамаля плотным завтраком и непременно развлекут его показом семейного фотоальбома. К трем часам после обеда за гостем заедет сам хозяин дома со своими коллегами, чтобы забрать его с собой и показать новый дом в Мафэ-Хабле.
Однако к полудню планы хозяев дома резко изменились. Фариде пришлось отправиться с братом и его невестой в Краснодар. Сам Касим Мурадович вынужден был отложить запланированную поездку в Мафэ-Хабль из-за срочной командировки в Кошехабльский район. Поэтому дома к полудню оставалась только Зульфия, собственно которой старший брат и поручил позаботиться о госте, извиниться перед ним за всех и объяснить ему причину переноса поездки в Мафэ-Хабль. Кроме того, Зульфие было приказано после обеда занять гостя культурной программой.
На самом деле, вполне ответственная  миссия очень обрадовала женщину. Личная жизнь Зульфии Даутовой в Майкопе не изобиловала никакими особыми событиями. Преподавательская работа да семья её брата занимали все её время. В свои 43 года она была не замужем, хотя в своей профессии достигла многого: руководство кафедрой иностранных языков, успешная научная деятельность, общественное признание. К тому же всё её близкое окружение относилось к элитарному обществу в Республике. В деньгах она не испытывала никаких стеснений. Она знала, что, благодаря деньгам и связям брата, у неё была прекрасная возможность долгое время жить и работать в Англии. В туманном Лондоне она с удовольствием совершенствовала свой английский и даже обучала англичан адыгским диалектам.
Правда, успехи в работе и карьера уже не приносили ей в её возрасте никакой радости, как это было в молодости. Теперь больше всего на свете Зульфие хотелось обзавестись своей семьей и, возможно, родить хотя бы одного ребенка. Как часто она задавалась одними и теми же вопросами! - Почему у неё не сложилась личная жизнь? Разве у неё не было женихов? Разве она не была, чуть ли, ни самая богатая невеста в городе?
Рассудительная Зульфия Даутова не имела никаких иллюзий относительно своей заурядной внешности, хотя она была добра и обладала очень покладистым характером. Но, несмотря на её посредственные внешние данные, до её отъезда в Лондон, мужчины всё-таки обращали на неё особое внимание. Конечно, они не старались ухаживать за ней и предлагали ей выйти замуж после трех дней знакомства. Разумеется, Зульфия сразу замечала их прагматизм, и это её от них отталкивало.
Верная любительница классической английской литературы XVII-XIX веков, она не могла себе позволить выйти замуж за человека, которого совершенно не знала и, тем более, не любила. Заботливый брат Зульфии часто её ругал, жестоко обзывая «старой девой». Конечно, все родственники жалели её, особенно беспокоились о её семейном положении замужние женщины. Они искренно наперебой давали ей разные советы, беспрестанно водили ко всяким знахаркам. Однако все их советы и усилия были напрасны. Среди местных мужчин Зульфия никак не могла найти того, кто бы, хотя бы отдаленно, напоминал ей Мистера Родчестера или Мистера Дарси.
В 40 лет Зульфие надоело до боли быть вечным объектом сочувствия и жалости со стороны её заботливых родственников. Постепенно работа и знания перестали играть удобную роль громоотвода. Практически все её подруги были уже замужем и растили своих детей. Дети её двух братьев, которых она любила как своих собственных, уже выросли и проводили с ней все меньше и меньше времени. Тогда, три года назад ей нестерпимо захотелось сменить обстановку и пожить где-нибудь вдали от близких и родных. И вскоре такая возможность ей подвернулась. После долгих и шумных дискуссий с братом она всё-таки добилась своего и отправилась в Лондон на стажировку.
Жизнь Зульфии в Англии оказалась намного разнообразнее и веселее, чем она предполагала. Правда, её тяготила повседневная суета большого города. Новые знакомые и друзья, долгие прогулки по центру Лондона, посещение лондонских театров, многчисленных музеев и замков увлекли её и наполнили её жизнь.
Со временем постоянная сырость туманного острова начала постепенно сказываться на её здоровье. Привыкшая к теплому южному климату, Зульфия с трудом переносила длительный сезон дождей. Тем не менее, несмотря на частые случаи недомогания, спровоцированные местным климатом, она крепко держалась за возможность пребывать в Лондоне. Только несчастный случай, ставший большой печальной трагедией для всей её семьи, да и для неё самой, заставил её вернуться домой, чтобы там продолжить своё монотонное скучное существование «старой девы». Выбирать ей не приходилось!
Как и предполагал Касим Мурадович, в полдень Зульфия поднялась на второй этаж и постучала в дверь гостевой комнаты.
- Джамаль. Уже полдень. Пойдемте завтракать.
- Да…Да… Спасибо. Сейчас я спущусь, - услышала женщина в ответ.
Через четверть часа гость, готовый к поездке в Мафэ-Хабль, появился в столовой.
- Вы хорошо спали? – спросила Зульфия Джамаля по-английски, наливая ему и себе горячего черного чая.
- Да, спасибо, - по-адыгски ответил ей Джамаль, присаживаясь за накрытый стол. – Скажи, Зульфия, почему ты говоришь сейчас по-английски?
- Простите, Джамаль. Но мне очень приятно говорит на английском с носителем языка. Поверьте, в Адыгее не много возможностей практиковаться. Поэтому, мне кажется, я не имею права упускать любой шанс разговаривать на этом языке, тем более с Вами, - честно призналась Зульфия, радушно угощая гостя адыгейским сыром, нарезанным ломтиками.
- Да! Вполне разумно! Ладно! Будем разговаривать с тобой по-английски, - беспрекословно согласился Джамаль, перейдя на английский язык. – Может, по случаю мне будет предложен и английский завтрак? - пошутил гость.
- Хорошо…. Чай с молоком, ломтик сыра, овсяное печенье и немного сливочного масла? – бодро подхватила шутку Зульфия.
- Спасибо, - ответил ей Джамаль, улыбаясь.
- Знаете, Джамаль. Вчера вечером мы все с нетерпением ждали Вас к ужину. Правда, никто так и не решился пойти Вас позвать.
- Прости! Мне очень неловко, - с досадой произнес Джамаль. -  я и сам не ожидал. Сегодня утром я с трудом проснулся. Не думаю, что вчера вечером смог бы что-то услышать.… Это всё из-за многочасового перелета из Америки. Хотя я не стал бы исключать действия свежего воздуха родного края…
- Скажите, Джамаль, а Вы много путешествовали в жизни? – неожиданно спросила Зульфия.
- Достаточно. Правда, в основном, по работе. Да и в отпуск с семьей раз в год …. Мы с моей женой хотели показать детям весь мир, - грустно вздохнул Джамаль, вспомнив о своей супруге. Как всё-таки ему её не хватало!
- А Ваша жена? Где она сейчас? Осталась дома? Почему не приехала с Вами?
- Несколько месяцев назад моя жена умерла, - задумчиво ответил Джамаль.
- Простите, Джамаль. Я не знала, - виновато произнесла Зульфия. – Терять близких - очень страшно!
- Да, это правда, - сухо согласился с женщиной Джамаль. Терять близких для него всегда было больно.
- Ах да! Я совсем забыла, - решительно сменила Зульфия тему разговора. – Касим просил меня передать Вам, что, к сожалению, не сможет сегодня Вас отвезти в Мафэ-Хабль. Он сегодня в командировке в районе. Да и Мурат уехал, а то бы он Вам показал хотя бы поселок. Так что мне поручено быть Вашим гидом на сегодняшний день.
- Из-за меня твои планы поменялись? – почувствовал себя виноватым Джамаль.
- Пустяки! Если Вы не против, я решила пригласить Вас прокатиться до исследовательского института. И если нам повезет, то мы увидим картину Вашего родственника. А потом я покажу Вам достопримечательности Майкопа. Согласны? -  предложила Зульфия.
- Конечно! - обрадовался Джамаль желанному стечению обстоятельств. Он и предположить не мог, что найдет заветную картину так скоро и без всяких усилий. – А можно еще чай?
- Да! Конечно, -  и Зульфия налила гостю еще крепкого чая.
- Зуля, извините за любопытство. А где родители Мурата? Они не живут с Вами?- поинтересовался Джамаль, заметив, что на обеде у Даутовых не присутствовали родители племянника хозяина дома.
- Родители Мурата? –  взволнованно переспросила женщина.
Голубые глаза Зульфии в миг потускнели, а в голосе почувствовалась горечь.
- Родители Мурата? – задумчиво повторила Зульфия. – Знаете, мои братья построили этот дом для всех нас. Они планировали жить здесь все вместе. Но год назад в нашей семье произошло большое несчастье. … Родители Мурата погибли в аварии под Краснодаром, -  с трудом произносила женщина.
Казалось, еще одно слово и она расплачется. Джамаль сочувственно смотрел на съежившуюся от горя Зульфию и не знал, как смягчить боль утраты. Какие подобрать слова, чтобы облегчить ношу горя? Да, как страшно терять близких!
- Прости, Зульфия, я не должен был…, - ощутил стыд Джамаль.
- Вы тут ни при чем. Это была страшная трагедия для всех нас, - начала свой рассказ Зульфия, пытаясь изо всех сил сдерживать слезы. – В то время я была в Лондоне. Мне пришлось прервать тогда контракт с институтом из-за несчастья. Наверно, не стоит мне рассказывать Вам об этом. Но раньше или позже Вы все равно узнаете от Касима или Гиссы. А, может, еще от кого-то… 
- Что же произошло? – удрученно спросил гость.
- Родители Мурата вместе со старшим сыном Касима Мурадином возвращались в пятницу поздно вечером из Краснодара. Шел дождь, и... В общем, их сбил самосвал, - глубоко вздохнула Зульфия. - Говорят, что за рулем самосвала сидел пьяный водитель. Парадокс! Он как раз остался жив. От удара машину брата трижды перевернуло…. Касим до сих пор оплакивает брата и сына.
Расстроенная Зульфия замолчала, не имея сил продолжать печальный рассказ. По её щекам струйками катились слезы.
- Прости меня. Мне не следовало заставлять тебя вспоминать об этом. Я и не знал, что у Касима был сын. Прости! Мне очень жаль! – искренне посочувствовал Джамаль.
- Это был страшный удар для всей семьи. Я очень сильно любила Мурадина. Для меня он был как родной…. Я часто вспоминаю, как он делал свои первые шаги, как сказал первое слово, как пошел в первый класс, а потом в институт… Он хотел стать настоящим строителем, как его отец, - грустно продолжила Зульфия, утирая салфеткой слезы.
- Может, чай? – предложил гость огорченной хозяйке, стараясь её хоть немного успокоить.
- Нет, спасибо, - отказалась Зульфия. – Простите меня! Я сейчас успокоюсь. Тяжкие воспоминания. Мне кажется, наша семья так никогда и не оправится от этой трагической потери. Только одна просьба! Не спрашивайте у остальных ничего о родителях нашего Муратика.
- Не беспокойся!
- Теперь, когда он женится, мы так рады за него. Зарема хорошая девушка из хорошей семьи. Брат хочет сделать ему большой праздник. Он чувствует себя перед ним виноватым. В тот день машину вел Мурадин… . Понимаете? Простите. Я сейчас вернусь.
 Не в силах больше сдерживаться, Зульфия быстро встала со своего места и выбежала из столовой, оставив гостя наедине со своими мыслями. Трагическая история хозяев дома сильно взволновала Джамаля. В своей жизни ему пока не приходилось терять ни сестер и братьев, ни детей и племянников. Он уже похоронил деда, родителей, любимую жену да и нескольких друзей. Странно, что его друг Гисса никогда не рассказывал о своей сестре и о страшном горе, постигшем её. Наверно, не было возможности или вовсе не хотел вспоминать о нелепой гибели племянника. Это личное!
В тот момент, сидя в столовой чужого, но гостеприимного дома, в чужой стране на свой исторической родине, Джамаль Тоу даже подумать не мог о том, что переживет своих детей. Майкл, Аббу, Лайза – все они были частью его самого и самыми главными достижениями в его жизни. И теперь вдали от них он понял, что никогда не сможет спокойно жить без них. Как он мог уехать так далеко, на другой континент мира, даже не попрощавшись с ними? Простят ли они его за этот  искренний порыв адыгской души?
- Вот теперь всё в порядке! Я успокоилась, - перевела дыхание вернувшаяся только что Зульфия. – Что ж, если Вы уже позавтракали, то, может быть, тогда начнем нашу культурную программу? – нарочито бодро предложила женщина.
- Конечно, - согласился гость, вставая.
- Пойдемте, Джамаль. Моя машина уже ждет нас.
- Прекрасно. У Вас есть машина? Поедем прямо сейчас? – обрадовался Джамаль.
- Да. Только заедем на пару минут ко мне домой. Я возьму кое-какие документы. Хорошо? – уже совершенно спокойно предложила Зульфия.
- Конечно. Мне некуда торопится. Правда, я думал, что Вы живете здесь, со своим братом. А у Вас есть свой дом? – поинтересовался гость.
- Хм. До-о-м. Сильно сказано! Просто обычная трехкомнатная квартира, хотя в центре города. В общем-то, это квартира наших родителей. – мое наследство. Пять лет назад умер отец от инфаркта, а два года спустя - мама. После смерти отца братья построили этот дом, оставив мне родительскую квартиру. Мама жила здесь с братьями. Она очень любила своих внуков и не хотела расставаться с ними. Именно благодаря её усилиям, все её внуки хорошо говорят на родном языке. Слава Аллаху, она не дожила до … - резко прервалась Зульфия, почувствовав, что снова возвращается к тяжелым воспоминаниям. - Поедемте!
И Зульфия решительно направилась к выходу. Джамаль послушно последовал за ней.
Десять минут спустя PEGEAUT - 307 красного цвета ехал по главной артерии города, улице Пролетарской. Джамаль с интересом разглядывал пробегавшие мимо автомобили, дома, магазины, прохожих. Несмотря  на свой статус столицы Республики, Майкоп походил больше на большой провинциальный город. Кроме того, сразу бросалось в глаза, что Майкоп отличался от крупных городов небольшими расстояниями и неспешностью прохожих. Казалось, им, правда, некуда было спешить, и в их жизни не было никаких проблем. Ошибочное впечатление!
- Вот и приехали! Добро пожаловать, Джамаль! Правда, у меня всё просто, без излишеств, - предложила Зульфия, собираясь выходить из машины.
- В другой раз. Я подожду в машине, - решительно отказался от предложения Джамаль, не желая еще больше стеснять свою доброжелательную спутницу.
- Ладно! Я не долго. Минут пять, не больше, - заторопилась Зульфия, выходя из машины.
- Не беспокойся, Зулиа. Я подожду.
Оставшись один, Джамаль вновь вспомнил трагическую историю семьи Даутовых, его гостеприимных хозяев. Он снова подумал с ужасом о том, как он сам будет жить вдали от своих детей и внуков, лишенный возможности видеть их, и лишая их возможности беседовать и советоваться с ним вечерами. «Может быть, мне не следует думать о приобретении дома?» – вернулся Джамаль к навязчивому вопросу. Только пожить пару недель в гостинице, купить картину и вернуться к родным. И тут Джамаль услышал хорошо знакомую адыгскую мелодию. Никаких  сомнений! - Это Майкл.
-Отец, ты обещал позвонить вечером. Почему не позвонил? Мы же все переживаем. Лайза всю ночь не спала. У тебя всё нормально?
- Здравствуй, сын, - спокойно приветствовал сына Джамаль. – Успокойся! У меня всё хорошо. Сейчас я живу в доме у родной сестры Гиссы. Скажи Лайзе, что все в порядке. Передавай привет Аббу! Как дети?
- Нормально. Ты нас всех напугал.
- Сынок, все в порядке. Конечно, мне вас всех не хватает. Не думаю, что смогу долго находиться здесь без вас, - откровенно признался Джамаль.
- Так возвращайся. Попутешествовал и хватит!
- Пока не могу. У меня тут одно очень важное дело. Ах да. Майкл, может мне со временем купить здесь дом? Будем иногда приезжать сюда, - спросил совета Джамаль, не решаясь принять окончательное решение.
- Отец, зачем нам дом в России? Ты же не будешь там жить, а? На сколько тебе выдали визу? Смотри, если задержишься там, то я приеду сам за тобой.
- Ладно. Не переживай! Я пока ничего не решил. Передай внукам, что я их очень сильно люблю и скучаю.
- Хорошо. Так, когда ты возвращаешься? – настаивал на своём Майкл. – Мне бы хотелось тебя встретить самому.
- Честно, сынок, пока не знаю! И, вообще, я только вчера приехал сюда. Обещаю, что когда решу точно, сразу тебе сообщу. В любом случае, без твоего согласия я не стану покупать здесь дом.
-Хорошо, отец! Буду ждать твоего звонка. Смотри, если не позвонишь завтра, прилечу первым самолетом, - пригрозил Майкл, хотя знал заранее, что его упрямый отец сделает всё по-своему.
- Я позвоню, Майкл. Обязательно позвоню. За меня не беспокойтесь. Меня здесь хорошо принимают. Вчера радушно встретили, даже организовали торжественный официальный прием в мою честь. Так что, все в полном порядке. Скоро приедет Гисса со своей семьей. Ладно. Берегите себя! – успокаивал сына Джамаль.
- Хорошо, отец. Звони! Передавай Гиссе привет от нас всех. Звони, отец!
- Пока, сын! – тихо сказал Джамаль и нажал на кнопку сброса.
В ту же минуту к машине подошла запыхавшаяся Зульфия. Пока Джамаль разговаривал со своим старшим сыном, она успела переодеться и сделать новый макияж. Теперь она больше походила на деловую женщину, чем на добродушную хозяйку. В руках у неё была большая синяя папка.
- Надеюсь, я не долго? – виновато спросила она, садясь за руль.
- Нет. Все нормально. Я даже не заметил, как пролетело время. Ты успела переодеться? Тебе очень идет! – сделал Джамаль комплимент Зульфие, заметив, как деловой костюм сильно преобразил внешность женщины.
- Спасибо. Мне пришлось переодеться. Сегодня в институте встреча адыгских литераторов. Так что, Вы тоже приглашены. Думаю, языковой проблемы у Вас не будет, - сказала Зульфия, признательно улыбаясь гостю.
- Адыгских литераторов? – удивленно переспросил Джамаль. – Какая у тебя интересная жизнь!
- Да, это точно! Интереснее не бывает! Едем?
- Едем, Зулиа! - и машина тронулась с места.

СУДЬБА ХУДОЖНИКА.

Научно-исследовательский институт, в стенах которого хранилась заветная картина, находился в самом центре города, на пересечении улиц Краснооктябрьская и Первомайская. Оказалось, что это было в двух шагах от дома Зульфии Даутовой. Небольшое двухэтажное здание из красного кирпича, гармонично вписывавшегося в архитектурный ансамбль центральной части города, совсем не был похож на учебное заведение. На самом деле, это был храм познания гуманитарных наук.
В тот день под крышей института собрались знаменитые писатели, поэты и критики трех республик России: Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черскессии. За всю свою жизнь Джамалю никогда не приходилось читать произведения адыгских писателей, тем более, советских. Теперь, сидя на последнем ряду конференц-зала исследовательского института и с огромным интересом слушая их жаркие дискуссии относительно отображения современного поколения адыгов в национальной литературе, ему внезапно захотелось хоть что-нибудь прочесть. С детства Джамаль знал, что книги – это самый простой путь познания общечеловеческого опыта. Книга – это всего лишь правдоподобный отпечаток одной или нескольких жизней, которые приводятся читателям в пример, и которые, так или иначе, выражают общечеловеческие и национальные ценности.
К своему сожалению, познать ценности коренных адыгов через книги Джамаль не мог. Местные мастера адыгского слова использовали для написания своих вечных произведений кириллицу, которая для американца была неведома. Впрочем, Джамаль с трудом читал по-адыгски и на латинице. Отсутствие практики приводит к потере умений и навыков.
Со слов своей новой знакомой Зульфии Даутовой, Джамаль понял, что у адыгов всего мира нет пока еще единой письменности. Для передачи своих мыслей и полученного опыта адыги использовали принятую систему знаков языка той страны, в которой они собственно проживали. Безусловно, отсутствие общей письменности привело к отсутствию общего национально-культурного наследия адыгов.
Задумавшись над вопросами адыгской письменности, Джамаль не мог не поинтересоваться у Зульфии, каким образом она обучала англичан адыгским диалектам.
- Разумеется, обучение строилось на латинской транскрипции, - ответила она.
Так или иначе, Джамалю было жаль, что из-за отсутствия общеадыгской письменности большая часть представителей адыгских диаспор мира не имели возможности лучше узнать о жизни коренных российских адыгов. И хотя они и живут на исконно адыгской земле, тем не менее, в России адыги считаются, как и многие народы на Кавказе, национальным меньшинством.
После собрания адыгских литераторов Зульфия, наконец, отвела приезжего адыга из Америки в кабинет директора института, якобы под предлогом знакомства с представителем американской адыгской диаспоры. На самом деле, она хотела показать своему гостю картину, о которой они так много говорили. К тому же Джамаль мог напрямую расспросить о художнике непосредственно у настоящего владельца картины.
- Казбек Махмудович, можно? – спросила на адыгейском Зульфия, по-свойски заглядывая в кабинет директора института из приемной.
- Конечно, Зулечка! Проходи! Слышал, у твоего брата остановился американский гость, - словно ненароком поинтересовался директор института.
- Да. Майкоп – город маленький. Вот, привела его сюда на экскурсию. Только что были на литературной конференции.
-Да? - радостно произнес Казбек Махмудович, увидев американского гостя семьи Даутовых, о котором накануне ему прожужжали уже все уши – Проходите, пожалуйста!
Зульфия пропустила Джамаля вперед, следуя за ним в кабинет директора. Затем она предусмотрительно плотно закрыла за собой входную дверь, обитую грубой коричневой кожей.
Хорошо одетый полный мужчина лет 50-ти среднего роста с темными, коротко подстриженными волосами стоял, широко улыбаясь, возле большого письменного стола из красного дерева. Когда дверь за Зульфией закрылась, он поспешил навстречу иностранному гостю, протягивая ему сразу обе свои руки:
- Добро пожаловать! – приветствовал он Джамаля на адыгском языке.
- Джамаль, познакомьтесь. Это директор нашего исследовательского института Казбек Махмудович Исхаков. Он лучше всех знает этнографию, -  представила директора Зульфия, стараясь четко произносить слова по-адыгейски. - Казбек Махмудович, а это наш дорогой гость из Америки, Джамаль Тоу. Он приехал на Родину своего деда.
- Прости! как ты сказала, Зуля? Джамаль Тоу? – удивленно переспросил директор свою сотрудницу.
- Приятно познакомиться. Меня зовут Джамаль Тоу, - поспешил ответить ему сам Джамаль.
- Поразительно! Просто поразительно! - восклицал Казбек Махмудович, кидая свой удивленный взгляд то на гостя, то на картины, висевшие на побеленных стенах его служебного кабинета. – Точно так звали художника, написавшего эти две картины.
С этими словами Казбек Махмудович поднял правую руку и указал ею в сторону той самой картины, о которой вот уже третьи сутки грезил Джамаль. Не теряя ни минуты, Джамаль направился к указанному месту и, наконец, увидел своими глазами оригинал той самой репродукции, на которую он случайно наткнулся в иллюстрированном альбоме в Постоянном представительстве Республики Адыгея в Москве. Действительно, это была та самая картина. Сельский пейзаж, изображенный на ней, был в точности похож на рисунок его деда.
С первого взгляда картина производила сильное впечатление. Чувствовалась рука мастера. Линии, краски, игра света и тени делали изображение правдоподобным. Казалось, что это не результат кисти художника, а отражение реального мира в большом окне. Прозрачные воды широкой реки, мягкая зеленая трава на её берегах, свежая побелка дома с соломенной крышей на переднем плане, зеленый лес и несколько других аульских домов на заднем плане…. Все выглядело настолько реально, что казалось, еще мгновение и из дома вот-вот выбежит черноволосый юноша.
- Впечатляет, Джамаль? - неожиданно окликнул гостя Казбек Махмудович. – Пейзаж «Адыгский аул», масло, 1935 год. Художник – Джамаль Тоу.  А вот его другая картина «Портрет семьи князя». Она так и называется. Поверьте, эти две картины производят неизгладимое впечатление практически на всех.
- Да, Вы правы. Очень впечатляет! – искренне согласился Джамаль, рассматривая вторую картину.
Вглядываясь в лица людей, изображенных на ней, Джамаль пытался найти малейшие черты сходства с его дедом. Ему очень хотелось, чтобы это была семья князя Тоу. Однако, к сожалению, он не мог быть уверенным на все сто процентов.
- Мне очень нравится, особенно пейзаж, - задумчиво произнес Джамаль, возвращаясь к первой картине. – Казбек, а какой именно аул нарисовал художник на этой картине?
- К сожалению, неизвестно. Я ведь историк и уже не раз пытался установить, что это за аул. Я достаточно поездил по Адыгее. Да только в наше время трудно определить по этому пейзажу, что за аул на нём изображен. После войны всё уже несколько раз перестраивали. Почти 70 лет прошло с тех пор, - поделился своими мыслями ученый.
- А про художника, что-нибудь знаешь? – продолжал расспрашивать Джамаль, стараясь не пропустить ничего из рассказа директора института.
- Про художника? Конечно, - довольно ответил Казбек Махмудович. – Джамаль, что-то мне подсказывает, что ты эти картины видел уже раньше?
- Казбек, не буду скрывать. Я уже видел репродукцию картины «Адыгский аул» в «Атласе» в самый первый день моего приезда в Россию в Постпредстве Адыгеи в Москве. Она меня сильно потрясла. Правда, оригинал оказался еще лучше, чем можно было представить.  Да и имя художника такое же, как у меня. Случайное совпадение или фатальная реальность? …Нет смысла скрывать правду! Наше сегодняшнее знакомство не случайно. Казбек, с тех пор, как я увидел этот пейзаж, я загорелся желанием найти его и приобрести, сколько бы он не стоил, - откровенно признался Джамаль.
- Интересно! Насколько я правильно понял, Джамаль, художник этих картин – твой родственник, - серьезно спросил гостя Казбек Мухамедович, предлагая ему присесть.
- Не уверен. Хотя, говорят, что у адыгов не бывает однофамильцев, - ответил Джамаль, присаживаясь в удобное кожаное кресло рядом с небольшим журнальным столиком, стоявшим у стены прямо под картиной с пейзажем.
Усадив гостя, директор института последовал его примеру и занял соседнее кресло. Он также собирался предложить Зульфие присесть, но она с таким интересом разглядывала семейный портрет князей, что он не стал её беспокоить и вернулся к Джамалю.
- В детстве мой дед часто мне рассказывал, что вся его семья покинула Родину накануне Октябрьской революции. Здесь не осталось никого из его родственников. Однако эти картины были написаны в 1935 году неким Джамалем Тоу. Возможно, кто-то из родни всё-таки остался? - предположил Джамаль.
- Хм. Как сказать! Джамаль, рассмотри лучше вторую картину. Как я уже говорил, она называется «Портрет семьи князя». Мне интересно твое мнение. Во всяком случае, оно или подтвердит, или, наоборот, опровергнет мою гипотезу, - предложил вполне серьезно этнограф.
- Твою гипотезу?
- Да! По специальности я этнограф и всю свою жизнь изучаю культуру и быт адыгов дореволюционного периода. Но, прежде чем я всё расскажу, посмотри на портрет, - настойчиво повторил свою просьбу Казбек Махмудович.
- О Аллах, какое сходство! Этого не может быть, - неожиданно воскликнула Зульфия, напомнив мужчинам о своем присутствии. – Посмотрите, Джамаль! Да это же Вы!
Сначала, восклицание Зульфии  сильно удивило Джамаля. Он считал её человеком вполне сдержанным. Однако потом он осознал, что нечто необычное заставило ее взволноваться. И тогда он встал, подошел ближе к портрету и внимательно посмотрел на него.
Семья князя. Пять человек: темноволосый мужчина с бородой в бордовой черкеске, светловолосая женщина в зеленом сае и в белом платке, молодой парень в черной черкеске и две совсем юные девочки в красных саях. При внимательном рассмотрении Джамаль сразу узнал эти лица. Исса Тоу долго хранил старые фотографии своей семьи и передал их своему любимому внуку вместе со своими рисунками. Все члены семьи князя Тоу стояли на портрете во весь рост, словно живые. Да, теперь Джамаль не сомневался. Это были его прадед со своей женой, сам его дед со своими сестрами. Внизу в правом углу картины размашистым почерком было написано: Джамаль Тоу  1940.
- Смотрите, Джамаль. Этот мужчина, отец семейства очень похож на Вас, - показывала Зульфия на портрет князя.
Ошеломленный, Джамаль еще раз посмотрел на образ своего прадеда. В свое время дед говорил ему, что он ему напоминает его отца. Возможно, это, действительно, была семья князя Тоу. Но один факт сильно смущал Джамаля. В 1940 году его прадеду было за 60, а деду за 40. И, судя по фотографиям, выглядели они тогда намного старше, чем на этом портрете неизвестного художника.
- Джамаль, это, правда, твоя семья? – отвлек гостя от размышлений Казбек Махмудович.
- Всё это, конечно, странно. Но мне кажется, что на этом портрете изображен мой прадед со всей своей семьей. Посмотри, Зулиа! Это мой дед Исса, - с гордостью произнес Джамаль. - Знаешь, Казбек, у меня есть точно такая фотография, только она была сделана до революции. А здесь на картине написано 1940, - продолжил рассматривать загадочный портрет Джамаль.
- Да. Теперь всё ясно! - сделал свое резюме ученый-этнограф. – Мне кажется, дорогой Джамаль, что всё-таки один из ваших родственников остался на Родине. Ну, например, не смог уехать с остальными, а твой дед об этом не знал, - вполне разумно предположил Казбек Мухамедович.
- Ничего не понятно. Может, Казбек, объяснишь подробнее? – попросил Джамаль, теряясь в догадках.
- С удовольствием, только вам с Зульфией лучше присесть. Это надолго. Надеюсь, у вас есть время, чтобы выслушать меня, - вызвался хозяин кабинета всё разъяснить, возвращаясь в свое кресло и приглашая остальных последовать его примеру.
Не дожидаясь повторного приглашения и не желая терять времени, гости заняли удобные для них места и замерли в ожидании.
- Не беспокойся, Казбек, у меня много времени. Главное, чтобы мы тебя не отвлекали от дел, - спокойно произнес Джамаль, в душе не веря своему счастью.
- Прекрасно. Чай или кофе? – предложил гостеприимный хозяин кабинета.
- Черный чай, - быстро произнес Джамаль, стараясь приблизить мгновение истины, как можно скорее.
И Казбек Махмудович быстро распорядился по телефону. Вскоре в кабинет неспешно вошла молодая женщина, неся в руках серебристый поднос с большим чайником, белыми керамическими чашками и корзинкой с печеньем.
Американскому гостю не терпелось услышать, наконец, историю неизвестного художника с его именем. Он нервно наблюдал за тем, как женщина расставляла чашки на журнальный столик и медленно разливала чай. Пару минуту спустя секретарша, с интересом взглянув на Джамаля, молча удалилась. Взяв свою чашку с горячим чаем, Зульфия присела на кожаный диван. Наконец, сделав глоток, Казбек Махмудович, начал свой рассказ:
- Понимаешь, Джамаль, мне как ученому приятно осознавать, что выдвинутая мной гипотеза верна. Но не буду вас мучить научными фактами и аргументами, а постараюсь просто рассказать об этом художнике…. Пять лет назад, когда меня назначили директором этого института, я впервые увидел эти картины и был сильно поражен. На самом деле, больше всего меня впечатлил портрет. С самого начала, я понял, что художник сделал его с фотографии. Видите, какая на них одежда?... Мне было хорошо известно, что в конце 30-х годов такую одежду уже не надевали. Кроме того, художником были допущены некоторые цветовые вольности. Само название  картины подтверждало мои мысли. «Портрет семьи князя». К 40-му году прошлого столетия у адыгов совсем исчезло разделение на князей и бедняков. Сами понимаете, советский режим. Как я уже говорил, я изучаю культуру и быт адыгов дореволюционной эпохи. Конечно, для меня этот портрет стал настоящей находкой. В то время фотографии делали только черно-белые. А тут, портрет адыгского художника, да еще и в цвете. Мне оставалось проверить только личность самого художника, чтобы определить, на сколько факты, изложенные на картине, были достоверны. Знаете, оказалось, по указанному на картине имени очень трудно было установить его личность. Да и других картин, кроме этих двух, у него не было. Возможно, они были не единственные, но других работ этого художника мне за пять лет найти так и не удалось. К моему сожалению, никто из современных экспертов живописи не знал ни эти картины, ни их автора. Однако честно скажу, мне помог случай. А теперь, Джамаль, ты невольно сам дополнил уже имеющуюся информацию о художнике…. Не буду рассказывать, к каким административным уловкам мне пришлось прибегнуть. Я просто покажу вам одну фотографию, сделанную в 1941 году, и вы всё поймете сами.
С этими словами Казбек Махмудович встал, подошел к книжному шкафу и достал оттуда небольшую серую папку.
- Вот, смотри! Мне кажется, это твой родственник. Правда, по метрике его имя Джамаль Тежев. Видишь? А с боку на обороте фотографии написано его собственной рукой - Д.Тоу. Тот же самый почерк, как и на картинах, - пояснил ученый, показывая гостю старую фотокарточку.
- И всё-таки, Казбек, почему ты решил, что это мой родственник? – не совсем понимал Джамаль сказанное.
- Но ведь, это и так видно. Смотри внимательнее! Смотри, - не мог успокоиться Казбек Махмудович.
Джамаль собрался духом и еще раз внимательно посмотрел на пожелтевшую от времени фотографию, с которой ему улыбался молодой военный, похожий, как две капли, на портрет его деда в молодости.
- Не может быть! - вырвалось из груди Джамаля.
- Вот, видишь! О чем я говорил! – радостно произнес ученый. - После того, как я нашел эту фотографию, мне стало понятно, в каком направлении продолжать дальнейшие поиски. Однако найти его дом или родственников ни по одной из его фамилий мне не удалось, хотя в Адыгее проживает несколько семей Тежевых. Три года назад я послал запрос в военно-исторический архив. Ответ из архива я получил только месяц назад. К долгожданному ответу прилагались копии неотправленных писем рядового Джамаля Тежева к своей матери. К сожалению, показать письма я сейчас не смогу, они направлены в специальную следственную лабораторию для проведения экспертизы почерка. Но обещаю, когда мне их вернут, я сразу покажу их тебе, Джамаль. Странно, но в своих письмах он тоже подписывался Джамалем Тоу…
- Казбек, а о чем были те письма? – прервал рассказчика Джамаль, желая быстрее подойти к главному.
- На самом деле, в этих письмах он рассказывал о своей жизни. Понимаешь, в августе 1941 года рядовой Джамаль Тежев был сильно ранен во время боев под Москвой и попал в подмосковный госпиталь. Вероятно, когда он поправился, он и написал все эти письма матери. Только  перед отъездом на фронт так и не успел ни отправить их сам, ни хотя бы указать адреса получателя. В своем первом письме он делится с ней своими чувствами, рассказывает о кровавых боях с фашистами, повторяя время от времени, что «если бы отец видел его, он бы им гордился». А вот, во втором письме он вспоминает некоторые события своей еще довоенной жизни, особенно то, как он начал рисовать. За свои способности к живописи он благодарил своего отца, которого «никогда в жизни не видел и, возможно, никогда не увидит».…
На мгновение Казбек Махмудович прервал свой рассказ, а, сделав очередной глоток чая, продолжил:
- Джамаль, а если предположить, что твой дед - его отец? Следовательно, он тоже очень хорошо рисовал. Правда? – спросил он у гостя, который тут же утвердительно кивнул ему в ответ. – Третье письмо мне показалось очень грустным. В нем он писал, что очень сожалеет, что никогда не сможет увидеть своими глазами человека, давшего ему жизнь. Он никогда не сможет поговорить с ним, посоветоваться... Ему было жаль, что пожелтевшая фотокарточка заменила ему семью. В письме он напоминает матери, чтобы она сохранила до его прихода все эскизы его отца, так как собирался по возвращению написать с них картины. Кроме того, он неоднократно подчеркивал, что именно отцовские эскизы научили его рисовать. Вот, впрочем, и всё. По данным военного архива, рядовой Джамаль Тежев погиб во время бомбежки госпиталя под Москвой в 1941 году. Удивительно, человека уже нет, а его мысли продолжают жить в его письмах! Какая трагическая и короткая судьба молодого художника! Но, несмотря на свою молодость и неопытность, он оставил после себя такие замечательные картины.
- А известно, как звали мать художника? – задумчиво спросил Джамаль.
- Гощефыжь. Старинное адыгское имя.
- А о ней, Казбек, ты что-нибудь знаешь? Может, у неё были родственники? – не унимался гость.
- Кроме записи в метрике я ничего не нашел. Только и могу сказать, что у неё был сын – художник.
- Прости, Казбек, за наглость. Но могу ли я приобрести эти картины, Тем боле, выяснилось, что они сделаны моим родным дядей? – напрямую спросил Джамаль директора института.
- Отвечу честно. Нет! Они принадлежат не мне. Эти картины – достояние нашего народа, и обе они зарегистрированы в каталоге охраняемых государством ценностей. Не думаю, что, даже будучи прямым родственником и наследником, ты будешь иметь право их купить. Извини, Джамаль, - сухо и бескомпромиссно ответил хозяин кабинета.
- Жаль! Очень жаль, - тихо себе под нос пробормотал иностранный гость, видя, что отказ директора института решителен и обсуждению не подлежит. – Казбек, спасибо за рассказ. Из него я понял, что между моим дедом и Гощефыжь Тежевой была связь. А после его отъезда в Турцию, у неё родился сын, и она назвала его Джамалем. Возможно, в память о любви к моему деду она сохранила несколько его рисунков и фотографию семьи князя Тоу. А мальчик, хотя и носил фамилию Тежевых, знал, что является прямым потомком князя, покинувшего когда-то родные края еще до его рождения. … Одно меня смущает. Ты, Казбек, сказал, что она была замужем. Как же она смогла родить ребенка от другого мужчины? А?..
- Уважаемый Джамаль, очень трудно сегодня понять, что заставляло людей в те тяжелые времена поступать так или иначе. Но как этнограф могу сказать, что до революции национальные обычаи и традиции соблюдались намного строже, чем в наше время. Сомневаюсь, что были случаи, когда девушки теряли свою честь до свадьбы, а замужние женщины не хранили верности своим мужьям. Согласен, вся эта история очень странная. Дело в том, что в аульской регистрационной книге было указано, что Гощефыжь Тежева была замужем, а её мужа звали Исса. А как звали твоего деда?
- Хм, тоже Исса, - удивленно ответил Джамаль. – Ты думаешь, что мой дед и Гощефыжь были все-таки женаты?
- Кто знает? Может, были, а может, нет. После отъезда семьи князя Тоу началась революция, несколько раз сменялась власть. Женщина побоялась признаться в том, что ждет ребенка от сына князя. Да и анархия, царившая в то время, помогла ей скрыть свои секреты, - рассудительно предположил Казбек Махмудович.
- Да, невероятная история! - вырвалось из уст Зульфии, с большим интересом слушавшей мужчин.- Джамаль, неужели Ваш дед никогда Вам не рассказывал о своих былых чувствах? Неужели он не поделился с Вами историями своей молодости?
- Нет, Зулиа. Он постоянно говорил только о красоте родных мест, но никогда ни о ком не упоминал. Правда, в то время я был еще ребенком. Даже  если бы он и рассказал бы мне об этом, вряд ли бы я тогда что-нибудь смог понять. Единственное, чем он со мной поделился, это папка с его рисунками. При этом он взял с меня обещание обязательно съездить на его родину, - задумчиво ответил Джамаль. – Всю свою жизнь я считал своего деда настоящим человеком. Я уверен, что он не смог бы оставить любимую с ребенком на руках по собственной воле….
- Вы думаете? – резко прервал его этнограф. – Увы, Вы не знаете, как жили адыги до революции: настоящий феодальный строй. Предположим, что Ваш дед полюбил простую девушку из бедной семьи. Поверьте, он никогда бы не смог на ней жениться. Сын князя мог взять себе в жены только ровню. Понимаете? Не сомневаюсь, что когда пришло время, Ваш прадед нашел ему подходящую невесту.  Ведь так?
Вопрос ученого не требовал от Джамаля никакого ответа. Все было слишком очевидно. Джамаль вспомнил историю своей семьи. Да, это было правда!. Когда пришло время женить своего сына, князь сам выбрал ему невесту. А после свадьбы вся семья навсегда покинула родной аул. Страшно было подумать, что его дед знал о сыне. Хотя именно он настоял на том, чтобы его внука назвали Джамалем.
- Джамаль, всё в порядке? - услышал Джамаль голос его спутницы. – Вы совсем побледнели. Может, воды?
- Нет-нет. Со мной все нормально. Мы, наверно, засиделись и отвлекаем Казбека от его дел, - резко ответил гость и встал со своего места. – Жаль, что эти картины не продаются. Однако, Казбек Махмудович, могу ли я просить Вас о возможности еще раз прийти сюда, чтобы перерисовать их?
- Джамаль, ты тоже рисуешь? – удивился хозяин кабинета.
- Надеюсь, что смогу.
- Что ж, приходи. Письмо твоего родственника я постараюсь показать в следующий раз. Всего хорошего!
- Спасибо, Казбек Махудович, - поблагодарила Зульфия директора института. До свидания.
- До свидания, Зульфия! До встречи, Джамаль!

ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ.

Выйдя из института на улицу, Джамаль глубоко вздохнул и, повернувшись к своей спутнице, следовавшей за ним, предложил по-английски:
- Зулиа, может, пройдемся немного пешком?
- Да, конечно. Я и сама хотела Вам предложить прогуляться. Знаете, на самом деле, все достопримечательности Майкопа находятся здесь, в центре города. Правда, сегодня немного холодно.
- Нет, совсем не холодно. Если Вы согласны, то у меня есть еще одна просьба. Во время прогулки мне бы хотелось подумать…в тишине. Хорошо? - деликатно попросил Джамаль Зульфию.
- Конечно. Я понимаю. Для Вас всё это так неожиданно. Пойдемте прямо. Обещаю Вас беспокоить, -  согласилась женщина.
- Большое спасибо! – коротко поблагодарил её гость.
Сперва, они молча шли по полупустынной улице, считавшейся главной улицей города. Переполненный новыми сведениями и нахлынувшими на него воспоминаниями, Джамаль не мог думать ни о чем, кроме печальной судьбы его дяди-художника. Вероятно, дед назвал его Джамалем не случайно. Хотя вряд ли дед знал о существовании сына вне брака. Да и юноша никогда не видел своего отца. Из-за войны он рано ушел из жизни, не оставив после себя потомства. А были ли у него другие родственники, кроме матери? Вдруг у него тоже был ребенок? Хотя маловероятно… Слишком смутное время было тогда: революция, раскулачивание, война….
Всё, что от него осталось, - это две прекрасные картины, о которых Джамаль теперь просто грезил. Очень жаль, что он не мог их приобрести. А раз так, то он обязан был любым путем сделать с них копии. Но как? Заказать их местным художникам? Попробовать нарисовать самому?. А почему бы нет! Неужели он с этим не справиться? Дед его рисовал. Как выяснилось, его дядя считается настоящим художником. Неужели он не сможет? Раньше он никогда этого не пробовал. Однако теперь он непременно сделает это. К тому же, он будет рисовать не для признания или денег, а для того, чтобы его внуки и их потомки смогли бы любоваться хотя бы копиями картин неизвестного им родственника. Да, Джамаль нисколько не сомневался, его дети и внуки не будут строгими критиками и сохранят картины как реликвии.
Разумеется, для самого Джамаля, это было настоящей авантюрой. Но, несмотря ни на что, он обязательно рискнет! Правда, чтобы сделать копии картин дяди ему потребуется немало времени. В мгновение ока вопрос о доме в Адыгее был решен. Джамаль не мог и не хотел злоупотреблять гостеприимством семьи Даутовых.
Решено, рисовать пейзаж родного аула его деда он начнет без промедления. Правда, для это ему следовало немедленно купить всё необходимое: альбом, карандаши, краски, холсты… Рисунки деда станут для него учебным пособием. А для начала он научится рисовать просто карандашами. Тем временем он уладит все вопросы, связанные с жильем.
- Дорогая Зулиа, - неожиданно для своей спутницы прервал Джамаль молчание. – А где у вас можно купить принадлежности для рисования?
- Что? – удивленно переспросила Зульфия. – Вы серьезно собираетесь нарисовать сами эти картины? Мне кажется, без опыта это невозможно.
- Я уверен, что смогу….  Да, я справлюсь! В детстве я неплохо рисовал. Правда, не стал развивать свои наклонности, так как уже тогда знал, что продолжу дело своего отца. Впрочем, как и мой старший сын. Теперь я отошел от дел и абсолютно свободен. У меня много времени для рисования. К тому же мне хочется самому попробовать. Так, где можно купить краски и холсты? – уверенно повторил Джамаль свой вопрос.
- Да-а, - задумчиво произнесла Зульфия. - Раз так, то нам придется вернуться. Я покажу Вам наш Художественный салон. Там продаются и принадлежности для рисования, и картины местных художников, и сувениры, сделанные местными мастерами по дереву и серебру, и даже книги по живописи.
- Вот и прекрасно. Не будем терять времени. Пойдемте скорее туда, - решительно произнес Джамаль, почувствовав азарт и направляясь за своим гидом.
Оказалось, что Арт-салон находился совсем близко. Действительно, там были выставлены, как в музее, и картины, и товары местного ремесленного производства, и даже ювелирные изделия. Картины местных художников сразу привлекли внимание Джамаля. Около получаса он разглядывал их, словно был настоящим профессионалом в области живописи и пытался выявить особенности техники письма каждого мастера. Однако дело было вовсе не в том, как были написаны картины, а в их содержании.
Пейзажи гор, лесов, рек. Виды селений. Портреты горцев в черкесках и современных жителей Адыгеи. Арабские скакуны в сбруе Красочные композиции с юными девушками в национальных платьях с кувшинами и без. Натюрморты с фруктами. - Для Джамаля все картины отображали какую-то часть родины его деда. Особенными ему показались и чеканки, сделанные адыгейскими мастерами в национальном стиле.
Первый порыв Джамаля был купить всю эту экспозицию сразу и отправить её в Америку. Но через минуту он снова вспомнил о картинах своего дяди и решил, что единственные картины, которые он отправит своим внукам, будут те, что он напишет сам. Если, конечно, у него проявятся способности к живописи. Поэтому, рассмотрев внимательно всё, он вместе со своей спутницей направился в отдел принадлежностей для рисования.
- Да, Зулиа, а продавцы здесь говорят по-английски? – обратился Джамаль к Зульфие.
Вопрос гостя позабавил женщину и она, посмотрев на молоденьких девушек–продавщиц, не смогла скрыть от него улыбку.
- А Вы спросите у них лучше по-адыгски. Если не поймут, я переведу.
- Прекрасно. Чтобы я без Вас делал, Зулиа, - с благодарностью ответил Джамаль ей и тут же обратился по-адыгски к смотревшим на него из-за прилавков девушкам. -  Извините, а у Вас есть пособия по рисованию?
- Есть,- ответила одна из продавщиц.
- А на каком языке? – спросил Джамаль, и, понимая, что ни по-русски, ни по-адыгейски прочитать не сумеет, тут же добавил: – На английском есть?
- На английском? – удивилась девушка. – К сожалению, нет. Только на русском языке. Вот, смотрите!
Девушка подошла к шкафу с большими и толстыми книгами и достала одну из них. Потом она вернулась к странному покупателю и протянула ему довольно тяжелую книгу. Некоторое время Джамаль с интересом её рассматривал, обращая свое внимание на иллюстрации к ней. Зульфия тоже разглядывала справочник для начинающего художника.
- Джамаль, берите это пособие, - посоветовала Зульфия гостю. - Видите, там примеры и иллюстрации чередуются с объяснением и описанием техники исполнения. А в конце, смотрите, целый раздел посвящен краскам и сочетаемости цветов. Берите, Джамаль! Мне кажется, это то, что Вы ищите. Обещаю, что помогу Вам с переводом тех отрывков, которые Вас больше всего заинтересуют. Уверена, что пособия по рисованию на английском языке Вы во всей Адыгее не найдете.
- Спасибо, - искреннее поблагодарил свою спутницу Джамаль. - С Вашей стороны, очень мило помочь мне. Но, мне, честно говоря, не хотелось бы Вас постоянно беспокоить, Зулиа. …А у Вас будет свободное время для этого?
- Поверьте, Джамаль. Вы меня нисколько не побеспокоите. Будет повод отвлечься от суеты работы и домашних дел.
Вежливый ответ Зульфии обнадежил Джамаля и придал ему решимости.
- Хорошо. Тогда пусть эта милая девушка добавит к книге полный комплект карандашей, масляных красок, кисточек и, конечно, холстов. Да, еще большие листы для рисования.
Пока продавец собирала полный перечень принадлежностей для рисования в большой фирменный пакет магазина, а Джамаль снова принялся рассматривать мини-экспозицию картин, Зульфия погрузилась в свои мысли. История художника, желание иностранного гостя начать рисовать на закате лет, а также её новая миссия гида-переводчика американца адыгского происхождения – всё это постепенно превращали её серую обыденную жизнь в увлекательное приключение. К тому же она встретила единомышленника.
В тот момент Зульфие очень хотелось продолжить свой жизненный пути именно с таким человеком – образованным, мудрым и на удивление очень патриотичным, хотя он и родился далеко заграницей. Конечно, Джамаль был намного старше её. Но, кто знает? А вдруг это её судьба?! – Однако Зульфие никогда не было свойственно делать скоропалительные выводы и принимать необдуманные решения. Наблюдая за своим новым знакомым, она хорошо понимала, что, предложив ему переводить пособие по рисованию, она по своей воле совершала очень важный шаг в жизни. Теперь главным было для неё то, чтобы Джамаль осознавал необходимость в её постоянном присутствии и помощи.
- Простите! - прервала ход мыслей Зульфии продавец. – Всё готово!
-Что? Ах да! Сейчас, - очнулась Зульфия и позвала Джамаля.
Оплатив свои покупки и покинув Арт-салон, Джамаль почувствовал себя более окрыленным. Он, наконец, придумал себе занятие по вкусу. И, благодаря ему, он сможет продлить свое пребывание на земле его предков и оправдает, прежде всего, в своих глазах долгую разлуку со своими детьми и внуками. Теперь он больше не чувствовал себя одиноким. Наоборот, все были к нему внимательны, особенно его доброжелательная спутница, любезно предложившая ему свою помощь в его странной затее.
Впрочем, эту новую затею можно было считать настоящей авантюрой. Да, именно авантюрой, поскольку Джамаль не был уверен в успехе своего только что начатого дела. Разумеется, он не сомневался в своих способностях к рисованию. Но сможет ли он написать такие же картины, как его дядя? Безусловно, его работы будут отличаться от оригиналов, но их нарисует он сам. Тем самым они станут ценнее для него и его потомков. Если бы он хотел приобрести интересные профессионально выполненные картины, то он просто купил бы в художественном салоне целую их дюжину. К тому же их стоимость была так мала!
- Джамаль, - окликнула Зульфия мужчину. – Может, теперь я смогу прокатить Вас по нашему милому городу?
- С удовольствием! Знаете, Зулиа, у меня ощущение, что я снова молод. И у меня всё впереди!
Во время автомобильной прогулки по Майкопу в машине Зульфии Джамаль приступил к изучению пособия по рисованию. Заметив, что гостя снова поглотило непреодолимое желание рисовать, Зульфия решила привлечь его внимание к её родному городу - городу, который она всегда любила за его чистоту и спокойствие. А чтобы заострить внимание гостя на видах и достопримечательностях столицы республики, она стала рассказывать ему старинные легенды о появлении города, ставшие настоящими гипотезами, а также привела некоторые исторические данные о нем.
- А сколько адыгов проживает в Адыгее, Зулиа? – неожиданно спросил Джамаль своего прилежного гида.
- Точно сказать не могу. Но, наверно, около 24 % населения республики составляют адыги.
- Так мало. А сколько всего населения в Адыгее? – продолжил Джамаль.
- Наверно, более 450 тысяч.
- Хм, значит, в Адыгее проживает всего лишь около 100 тысяч адыгов… А мой дед мне рассказывал, что миллионы адыгов жили на земле Черкесской.
- Когда это было…  Наверно, до Кавказской войны. Сейчас и миллиона адыгов не наберется на всей территории России. Вы сами знаете, в XIX веке и в начале XX века многие уехали не по своей воле и были вывезены насильно в Турцию, Иорданию и Сирию. А во время установления советской власти адыгские племена были территориально разобщены. Впрочем, разобщенность адыгов наблюдается до сих пор, - объяснила Зульфия, не скрывая горечи.
- Да, я уже слышал, что в России три республики, где коренными жителями являются адыги. Как же?... Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и, конечно, Адыгея, - вспомнил Джамаль ночной разговор с сотрудником постоянного представительства Республики Адыгея в Москве.
- А еще есть Шапсугия на Черноморском побережье Краснодарского края, - добавила Зульфия.
- А почему все они не объединятся? – наивно спросил Джамаль, хотя теперь и сам понимал, что задал глупый вопрос.
- Знаете, Джамаль, это вопрос федерального значения и имеет свою длинную историю. В наши дни есть много объективных причин, из-за которых на объединение не пойдут ни федеральные власти, ни республиканские. А Вы, Джамаль, лучше задайте этот вопрос моему брату. Он все-таки лучше меня разбирается в административно-территориальном делении России, -  отстранилась Зульфия от каверзного вопроса.
- Понимаю… Я, вероятно, задал вопрос не по адресу, - извинился Джамаль.
- Джамаль, дело не в этом. У нас никогда не говорят об объединении республик вслух, даже если и думают об этом постоянно про себя. В последнее время я часто слышу разговоры о геноциде адыгского народа среди молодежи.
- О геноциде? – переспросил Джамаль.
- Да. Как я уже и говорила, во время Кавказской войны много адыгов было убито или вывезено в Турцию, а территория Черкесии была заселена казаками….
- Казаками? – не понял Джамаль нового для себя слова.
- Ну… Вы, наверно, знаете, что Краснодар, куда Вы вчера прилетели из Москвы, является столицей Краснодарского края, который располагается сегодня на бывшей территории Черкесии. Теперь казаки считают себя коренным населением этой территории, - постаралась Зульфия толково разъяснить Джамалю сложившуюся ситуацию.
- Да, понимаю ... Краснодарское водохранилище затопило родной аул моего деда, да и другие адыгские аулы. Очень символично. И как в наше время казаки и адыги сосуществуют, мирно? – поинтересовался американский гость.
- Пока мирно. Надеюсь, что и в будущем будет также. В Краснодарском крае проживает много адыгов, да и многие адыгейские аулы располагаются  ближе к Краснодару, чем к столице Адыгеи.
- Как все запутано! А народные традиции и обычаи? По Вашему мнению, Зулиа, их придерживаются сегодня в Адыгее? – продолжил спрашивать Джамаль.
- Да, стараются! А Ваши дети знают адыгские обычаи? – спросила в свою очередь гостя Зульфия.
- Мои дети - адыги только на половину, а внуки - лишь на четверть, - грустно улыбнулся Джамаль. - Признаюсь честно, к моему сожалению, они не захотели учить адыгский язык. Впрочем, у меня самого не было времени, чтобы передать им всё то, что когда-то рассказал мне мой дед. Они  больше американцы, чем адыги.
- Понимаю. В Адыгее был период, когда не многие помнили о своих корнях. Целое поколение адыгейцев плохо знает родной язык. Не спорю, наш народ ассимилировался к современным условиям жизни. Хотя, Джамаль, последнее время среди молодежи наблюдается большой интерес и к родному языку, и к национальным традициям и культуре. Знаете, какие джэгу - танцевальные состязания - устраивают юноши и девушки в районе Черемушек? Да, молодые люди строго следуют традициям адыгов, но, тем не менее, они, как и все, подвергаются влиянию глобализационных процессов.
- Ах да! Интернет и всё такое.... Но…
Джамаль собирался добавить ещё что-то, как вдруг услышал звонок сотового телефона «К Элизия» Бетховена в современном полифоническом исполнении.
- Простите! Это мой телефон. Наверно, наши молодые уже вернулись, - предположила Зульфия и ответила на звонок по-адыгейски. – Да. Хорошо. Сейчас приедем. …. Это Касим. Он вернулся раньше и спрашивает, хотите ли Вы сегодня посетить Мафэ-Хабль.
- Конечно. Очень любезно с его стороны, - обрадовался Джамаль.
Пока Зульфия передавала ответ гостя своему брату по мобильному телефону, её спутник серьезно задумался о своем будущем. Поездка в Мафэ-Хабль налагала на него некие обязательства, как ему казалось. Он не мог долго гостить у родственников его друга Гиссы, несмотря на их гостеприимство. К тому же, учитывая его решительный настрой сделать собственноручно копию картины его дяди на основе рисунка его деда, ему следовало бы первоначально решить вопрос с жильем. Да, и сын ждет от него ответа!
Джамаль ясно понимал, что он должен непременно переехать в свой дом или, на худой конец, арендовать его на продолжительный срок. Но, прежде всего, ему было необходимо посетить этот загадочный Мафэ-Хабль, о котором за последние дни он так много слышал.
- Джамаль, Вы готовы? Едем Мафэ-Хабль? – задорно спросила его Зульфия, заметив немного рассеянный взгляд своего спутника.
- Да. В Мафэ-Хабль!

МАФЭ-ХАБЛЬ.

Странное беспокойство и внутренняя дрожь не оставляли Джамаля всю дорогу от центра города до поселка репатриантов. Странные предчувствия преследовали его. От волнений лоб Джамаля покрылся испариной. Взволнованность гостя не осталась не замеченной его чуткой спутницей.
- Не беспокойтесь, Джамаль. Я уверена, Вам там очень понравится. Я знаю не мало людей, которым хотелось бы приобрести домик в Мафэ-Хабле. Однако Администрация Республики по каким-то причинам не позволяет продавать дома местным жителям. Удивительно, что они нашли для Вас там дом в такие короткие сроки… Видимо, влияние Гиссы намного больше, чем даже я предполагала, - попыталась успокоить своего спутника Зульфия.
- Спасибо за поддержку, Зулиа. Что бы я без Вас делал?
- А вот и поселок. … Добро пожаловать в Мафэ-Хабль! Наверно, Вам предложат дом на краю поселка. Там самый лучший вид на горы, - предположила Зульфия, показывая рукой в ту сторону, где виднелись мутные контуры седых гор.
Выйдя из машины, Джамаль посмотрел туда, куда ему указывала рука его доброжелательного гида, и тут же обомлел. Небольшой поселок из пару дюжин стандартных одно- и двухэтажных кирпичных домов красовался на фоне вида Кавказских гор. Живописный пейзаж снежных вершин, слегка паривших в небесах, как показалось Джамалю, произвел на него неизгладимое впечатление. Вот то, о чем он так долго грезил! Вот то, что следовало бы ему запечатлеть красками на холсте! Вот то, что должны воспевать поэты и прозаики в своих сочинениях! Гордость, несгибаемость и чистота горных вершин завораживали и достойно отражали гордый нрав живущего рядом с ними и на их территории народа. Какое счастье видеть подобную красоту каждый день!
- Ну, как? Вам нравится? – спросила Зульфия потерявшего дар речи гостя, выходя из машины.
- Да-а-а! Это прекрасно! Очень,  очень нравится, - медленно произнес Джамаль, ни на секунду не отрываясь от представшей перед ним картины.
- А такой пейзаж Вы бы смогли нарисовать, Джамаль? – не оставляла его в покое Зульфия, косо поглядывая на него и улыбаясь.
- Я обязательно его напишу! Непременно! Сразу без всяких подготовок и занятий.
- А вот и мой брат, - бросила Зульфия, предупреждая гостя. – Желаю Вам удачи!
С этими словами Зульфия тотчас же отошла в сторону, уступая место приближающимся к ним мужчинам. Как только Джамаль оказался в окружении трех солидных персон, он сразу узнал в одном их них Касима Мурадовича. На этот раз брат Зульфии выглядел немного иначе, более официально. Гостеприимный хозяин, радушно приютивший Джамаля, представил его по-адыгейски своим спутникам.
- Познакомься, Джамаль, это наш юрист Ахмед. А это Зураб Меджидович. Он представляет интересы поселка. Ахмед уже подготовил все необходимые бумаги для аренды дома. Но, мы думаем, что ты хотел бы сперва его посмотреть?
- Да! Было бы не плохо увидеть дом собственными глазами.
- Ну, разумеется, - ответил на адыгейском языке вместо Касима Мурадовича Ахмед. – Я привез с собой все документы для официальной аренды дома. Так что, Джамаль, сможешь взять их с собой для изучения в более спокойной обстановке. Они составлены на двух языках: на русском и английском. К сожалению, приобрести дом пока невозможно. Для этого необходимо получить вид на жительство.
- Ладно! Тогда пойдем, посмотрим дом? – с долей досады произнес Джамаль.
Пока мужчины обменивались репликами, Зульфия с интересом наблюдала за своим новым знакомым. От её внимательного взгляда не ускользнуло, как изменилась его осанка, а выражение лица стало более серьезным и сдержанным. На мгновение ей показалось, что у этого Джамаля не было ничего общего с тем другим Джамалем, который буквально 5 минут назад восхищался живописным видом снежных горных вершин, а час назад проявил безудержное стремление писать картины, словно настоящий художник. Да, у человека в запасе много лиц, которые он выбирает в зависимости от обстоятельств и окружения. И дело вовсе не в лицемерии, а в простой многоликости современной жизни человеческого существа. И хотя деловой Джамаль не очень походил на романтика или творца, он нравился Зульфие не меньше.
Размышляя о многоликом образе человека, женщине очень хотелось увидеть своими глазами еще и облик Джамаля–отца, Джамаля–деда и даже Джамаля-мужа. В тот момент она не считала, что разница в возрасте может стать основной преградой для их общения и, кто знает, для чего ещё.
- Да, Касим Мурадович, я согласен с Вами. Дом прекрасен, удобен во всех отношениях и хорошо обставлен, - донесся до неё уверенный голос Джамаля. – Сегодня вечером я просмотрю документы, а завтра утром дам Вам окончательный ответ относительно даты переезда.
- Хорошо. Тогда утром за завтраком мы всё обстоятельно обсудим. Ахмед, сможешь подъехать к нам полдевятого? – спросил Касим Мурадович своего юриста.
- Разумеется, Касим Мурадович, - отрапортовал его верный подчиненный.
- Прекрасно. Зураб Меджидович, завтра после обеда подъедем сюда в поселок для заключения договора об аренде. Согласны?
- Хорошо. Буду ждать Вашего звонка, Касим, - ответил Зураб Меджидович, доброжелательно улыбаясь Джамалю.
-  Итак, всё прошло удачно. А теперь, Джамаль, едем к нам? - обратился Касим Мурадович к гостю уже менее официально. – Или Вы с Зульфией хотите продолжить прогулку по городу?
- Надеюсь, Вы меня простите, Касим. Но я хотел бы продолжить…
- Ладно! Тогда, Джамаль, мы с Вами здесь попрощаемся. Увидимся вечером за ужином, - сказал Касим Мурадович, кивая своей сестре, стоявшей в стороне от группы мужчин.
Зульфия подождала немного и подошла к Джамалю только тогда, когда он остался в полном одиночестве, а все остальные разошлись по своим служебным автомобилям.
- Ну, как, Джамаль? Дом Вам понравился? – поинтересовалась Зульфия.
- Да. Хороший, простой и просторный. Только почему Вы не пошли с нами?
- Не хотела Вам мешать. В таких делах третьи лица только помеха.
- Вы бы мне не помешали. Наоборот, мне бы было интересно услышать Ваше мнение, - серьезно произнес Джамаль, не понимавший причин неожиданной отстраненности Зульфии.
- Честно сказать, я недавно уже видела этот дом. Он стоит там, на самом холме - последний в ряду. Так?
- Верно. Из окон дома открывается такой прекрасный вид, - поделился Джамаль своим впечатлением. – Думаю, что завтра перееду. Зульфия, а Вы будете меня навещать? Вы обещали  перевести мне пособие по рисованию.
- Да, - кивнула головой Зульфия. – А знаете, я повезу Вас в Хамышки. Вот, где действительно очень красиво. А потом проведу по водопадам Руфабго и обязательно покажу Азишскую пещеру. Хотите?
- Да! Хочу. Уже 60 лет очень хочу, - пошутил Джамаль, с благодарностью смотря на свою спутницу.
- Отлично. Но начнем мы с вечернего Майкопа.
- Может, побудем здесь еще немного? – попросил гость. – Странное чувство преследует меня. Такое ощущение, что со мной уже происходило нечто подобное.
- Вы, наверно, очень устали? Столько всего за один день. Может, поэтому Вам кажется…
- Нет! Нет! Я уже видел нечто подобное, но не помню где и когда. Может, прогуляемся? Вам, Зулиа, не холодно?
- Да, есть немного. Но, если хотите, давайте пройдемся.
- Простите за бестактный вопрос, Зулиа. Почему Вы не замужем? – вдруг спросил Джамаль свою спутницу несколько минут спустя.
Вопрос гостя смутил Зульфию, хотя нисколько не удивил. Ей часто приходилось его слышать от близких и дальних родственников, заботливых коллег и чутких друзей. Порой даже чужие люди выражали своё искреннее беспокойство по поводу её неустроенного семейного положения.
- В Адыгее много женщин моего возраста не замужем, - сдержанно ответила Зульфия. Бесспорно, этот вопрос отравлял её жизнь.
- Понятно. Но Вы… Почему Вы не замужем?
- Вы так спрашиваете меня, словно хотите понять, в чем мои недостатки, из-за которых меня не берут замуж, - задумчиво произнесла женщина.
- Нет. Наоборот, я пытаюсь понять, почему такая женщина, как Вы, не составила счастье достойного мужчины, - возразил Джамаль, серьезно смотря ей в глаза.
- Хм…Спасибо за комплимент! Но у нас в Адыгее предложение превышает спрос и в несколько раз. Да, еще мои сверх завышенные требования к будущему спутнику жизни, как говорит мой брат,- объяснила ему Зульфия. – А Вы, Джамаль, как нашли свою жену?
- Честно, уже не помню. Но, если верить словам моих детей, которые меня так сильно любят, то, наверно, по любви.
Последние слова мужчины сильно напрягли Зульфию. Почему-то ей было неприятно услышать о том, что человек, которого она знает всего два дня, женился по большой любви и, наверно, страшно тоскует по своей любимой жене. Тем не менее, несмотря на это, она искренно улыбнулась американскому гостю.
- Разве Вы, Зулиа, ни в кого не влюблялись в своей жизни?
- Влюблялась раньше, когда была очень молодая и глупая. Понимаете, я – настоящая идеалистка. За время учебы и работы я впитала в себя стандарты классической литературы.
- Да?! А сейчас? Сейчас Вы кого-нибудь любите? – продолжил Джамаль, бросая на свою спутницу задумчивый взгляд.
- Думаю, что это очень личное… И, вообще, я буду отвечать на Ваши вопросы только в присутствии своего адвоката, -  отшутилась Зульфия, пытаясь отойти от неприятной для неё темы разговора.
- Кстати об адвокатах. Вы хорошо знаете Ахмеда, юриста Вашего брата? – вдруг поинтересовался Джамаль, вспомнив видного мужчину лет сорока с выправкой, как у настоящего военного.
- Ахмед? Наверно, да… С самого раннего детства, - насмешливо ответила Зульфия, отвернувшись от Джамаля.- Мы с ним учились в одном классе. А наши родители родились в одном ауле и всю жизнь дружили.
- Вот как? И что? Он – хороший юрист?
- Не знаю. Лично мне не приходилось прибегать к его услугам. Но, если судить по отзывам моего брата и его знакомых, то самый лучший.
- А он женат? – не унимался Джамаль, обходя свою спутницу так, чтобы хорошо видеть её лицо. – У него есть дети?
- Странный Вы человек, Джамаль. Зачем знать семейное положение простого адвоката, с которым Вы едва знакомы? – задала прямой вопрос Зульфия.
- Почему же странный? Ахмед будет представлять мои интересы. Вот я и хотел узнать о своем доверенном лице как можно больше. В том числе и о его семейном положении. Странно, что Вас смущают мои вопросы об Ахмеде. Вам неприятно о нем говорить?
- Почему неприятно? Мне все равно. Если Вы так хотите. Ахмед…был женат, имеет двух детей…  Может быть, мы поедем домой?
- Простите, Зулиа. Я вижу, что я Вас совсем расстроил. Простите!
- Нет! Ничего особенного. Просто становится холодно. И день был слишком насыщенным. Думаю, Вы сами очень устали. Поедемте! Галимет уже вернулась с работы и, уверена, переживает.
- Хорошо. Только знаете, Зулиа, я хотел бы Вас попросить ничего не рассказывать Вашим домашним о художнике - моем дяде, о моем желании писать картины. Хорошо? Пусть это будет наш с Вами маленький секрет.
- Хорошо. Как скажете, - спокойно ответила Зульфия, направляясь к своей машине. – Только в обмен на это Вы не будете мне больше задавать вопросы об Ахмеде. Не сомневайтесь, мой брат представит Вам его профессиональный опыт в полном объеме и с большим удовольствием.
- Договорились, - быстро ответил Джамаль, садясь в автомобиль Зульфии.
Пока Зульфия заводила свою машину, Джамаль еще раз окинул взглядом поселок Мафэ-Хабль. Теперь он не сомневался, что переедет в предложенный ему дом. Увидев своими глазами выразительный вид из его окна, Джамаль осознал, что жизнь здесь станет для него верхом мечтаний.
По дороге домой к Даутовым он продолжал вспоминать живописный пейзаж. Да, впереди его ждало что-то необыкновенное! Родина гостеприимно встречала своего сына.

УРОКИ РИСОВАНИЯ.

Вечером того же дня Джамаль не стал спускаться к ужину, заранее попросив извинений перед семьей Даутовых. Ему не терпелось просмотреть документы, а также проверить свои способности к рисованию. Договор об аренде, приготовленный адвокатом Касима Мурадовича, был в образцовом порядке. Может, и к лучшему, что ему не придется пока оплачивать стоимость дома. Оставалось попробовать сделать черновой эскиз копии рисунка его деда. Да, и не забыть бы позвонить сыну!
Члены семьи Даутовых, несмотря на то, что искренне радовались присутствию в их доме иностранного гостя, решили воспользоваться его отсутствием во время ужина, чтобы обсудить подробнее предстоящее торжество. Пока Галимет со своей золовкой выбирали блюда для свадебного стола, Мурат рассказывал своему дяде, сколько будет машин на свадьбе, и кто из его друзей будет за рулем. Тем временем внимание невесты и Фариды было занято подсчетом званных гостей. Вдруг Касим Мурадович прервал своего племянника и повернулся в сторону своей сестры, серьезно посмотрел на неё и спросил:
- Зуля, почему ты сегодня не поздоровалась с Ахмедом? Он спрашивал меня о тебе и просил передать…
- Касим, лучше не вмешивайся в наши отношения. Один раз ты уже сделал всё, что мог, - резко бросила Зульфия.
- Да ладно. Хватит уже. Тогда тебе было всего 17 лет. Что ты в то время понимала? – оправдывался брат перед сестрой.
- Да…Только теперь я намного старше и понимаю слишком много.
- Зуля, надо как-то устраивать свою личную жизнь, - вмешалась Галимет. – Неужели тебе нравится быть старой девой. Сама знаешь, Ахмед человек положительный, обеспеченный. Ты ему очень нравишься и давно. Ну, есть у него двое детей. И что с того?
- Галимет, зачем сейчас отвлекаться на это? Давайте лучше решим, как рассаживать гостей. Мне завтра рано вставать.
- А ты останешься у нас или поедешь домой? – спросил старший брат.
- Наверно, поеду, - ответила Зульфия, не замечая недовольство Касима.
- Тетечка! Любимая моя! Останься с нами! По-жа-луй-ста! – молила её Фарида, жалостливо на неё глядя.
- Дорогая моя! Я, правда, не могу. Мне завтра на работу. А еще подготовиться надо. Если я сегодня не уеду, то завтра обязательно опоздаю, - ласково ответила любимой племяннице Зульфия.
- Зуля, тогда езжай уже! Завтра вечером решим, куда всех рассаживать, - предложила Галимет, с пониманием смотря на золовку.
- Спасибо, милая. Только ты в этой семье думаешь обо мне. Пойду… попрощаюсь с гостем.
- Тогда отнеси ему щэлям2 с теплым молоком. Не знаю только, захочет ли он есть.
- Давай! Не захочет, принесу обратно.
Две минуты спустя Джамаль услышал сперва стук в дверь, а следом мягкий голос Зульфии. Нежданный приход женщины очень обрадовал его. Ему хотелось показать ей свой первый эскиз. Пока вся семья Даутовых строила планы относительно свадьбы, он успел внимательно рассмотреть пособие по рисованию. И хотя тексты пособия были ему не понятны, учебные рисунки говорили сами за себя. Затем он тщательно изучил все детали рисунка деда и за несколько минут наметил штрихами его копию на альбомном листе. К своему удивлению, он выяснил, что ему не составляет большого труда перерисовывать картинку. Видимо, склонность к рисованию передалась ему по наследству так же, как и его родному дяде. А после того, как Джамаль обвел более четко контуры эскиза, перед ним лежала очень похожая копия рисунка его деда. Разница была только в том, что он рисовал простым карандашом, а не углем.
Увидев только что сделанный эскиз Джамаля, Зульфия не смогла скрыть своего удивления.
- Да Вы настоящий  художник, Джамаль! Неужели Вы никогда не рисовали? Неужели Вас раньше совсем не тянуло к рисованию? – посыпались вопросы на голову не менее удивленного гостя.
-  Почему не рисовал? В детстве я рисовал, много рисовал. Как все дети, я очень любил рисовать. Но мой отец считал, что ремесло художника не приносит денег. К тому же он надеялся, что я продолжу его бизнес. Торговля фруктами стала семейным делом для всех нас, - объяснил на этот раз по-английски Джамаль, не скрывая чувства гордости за свой труд.
- Что ж! Вы, наверно, очень проголодались? – предположила Зульфия, ставя поднос с едой на тумбочку возле письменного стола, где были разложены рисунки деда Джамаля и его собственные наброски.
- Знаете, Зульфия. Я, наверно, завтра перееду в дом в Мафэ-Хабле. И мне бы хотелось, чтобы…. В общем, я был бы очень рад, если бы Вы приезжали ко мне в гости. Разумеется, когда у Вас будет время. Вы же обещали мне перевести отрывки из пособия по рисованию, - стеснительно произнес гость, стараясь не быть слишком навязчивым.
Слова Джамаля обрадовали Зульфию. Сердце женщины забилось так часто, что ей даже стало трудно дышать. А может, переводы отрывков книги только предлог? Без сомнений, он хотел продолжить их знакомство.
- Конечно, Джамаль. Вы можете рассчитывать на меня. Я свои обещания всегда сдерживаю, - поторопилась Зульфия ответить, боясь, что промедление выдаст её  чрезмерную радость.
- Вот и замечательно! Вы станете свидетельницей рождения моих первых картин, - гордо сказал Джамаль, окрыленный своими первыми творческими победами. – Завтра попробую сделать набросок на холсте.
- Да, Вы времени зря не теряете. Поешьте, Джамаль! Наша Галимет жарит самый вкусный в Адыгее щэлям. А я заглянула к Вам, чтобы попрощаться.
- Вы, Зулиа, хотели пожелать мне спокойной ночи? – игриво поправил мужчина свою гостью.
- И это тоже. Я собираюсь ехать домой. Но обещаю, обязательно навещу Вас завтра, - сказала Зульфия и, не теряя времени, покинула комнату гостя во избежание лишних вопросов. Оставаться ночевать в доме брата в тот вечер ей не хотелось.
Позже, возвращаясь к себе, Зульфия не переставала думать о своем новом знакомом. События прошедшего дня пробегали перед её глазами одно за другим. Она вспомнила о судьбе молодого художника, о неистовом желании его племянника-тезки рисовать и сделать собственными руками копии картин своего дяди. Она вспомнила также и об очередной случайной встрече с человеком, которого когда-то сильно любила и которого так и не смогла забыть, несмотря на годы и перипетии судьбы. Наверно, было глупо с её стороны избегать общения с Ахмедом? Разве не о нем она думает все время и плачет по ночам? Разве не с ним ей хотелось бы жить?
Зульфие казалось странным, что приезд чужого ей человека и время, проведенное с ним, в корне изменили её желания и надежды. Да, её родные были правы. Безусловно, ей следует устроить свою личную жизнь. Но с кем? С Ахмедом или с кем-то ещё?
В свои годы Зульфия была более реалистична, чем в молодости и тщательно обдумывала свои решения. По словам её брата, Ахмед был самой подходящей кандидатурой для роли её мужа. Парадокс! Более 20 лет назад именно он ругал её за «непристойные» чувства всё к тому же Ахмеду, её однокласснику. Именно он не разрешил ей выйти за него замуж спустя два года. Видите ли, она тогда была слишком молода, наивна и не опытна. А Ахмед, и того хуже, был слишком юн, чтобы иметь семью. И вот теперь, её брат настаивает на том, чтобы она согласилась соединить, наконец, свою «неустроенную» жизнь с этим «достойным и состоявшимся» мужчиной.
Однако теперь она не была уверена в своих чувствах к нему. Впрочем, как и в его чувствах к ней. Спустя годы она так и не смогла простить его за то, что он женился в тот же день, когда она по настоянию старшего брата отказалась выходить за него замуж. Это было против её воли. Если бы он только не поторопился! Если бы подождал её еще 2-3 года! Тогда они бы связали свои жизни и были бы счастливы! Хотя…К чему теперь вспоминать былое?
Несколько лет назад, после 15-летней семейной жизни Ахмед, однажды, столкнувшись с ней в коридоре Дома Правительства Республики Адыгея, вдруг понял, что всегда любил её и никогда не забывал. И пока она работала в Англии, он развелся со своей женой, и теперь не давал ей прохода. Первое время это ей было приятно. Его особое внимание тешило её задетое самолюбие. Былые чувства вновь захлестнули её. Однако позже, увидев его детей, Зульфия поняла, что его чувства к ней не могут быть такими же, как в юности.
Да, Ахмед был по-настоящему хорошим отцом и очень любил своих детей. Вне всяких сомнений, дети не одобрили решение родителей развестись, хотя были достаточно взрослыми, чтобы не осуждать их выбор. В отношении чувств их отца к ней они были терпимы и принимали как факт, с которым следует смириться. При встрече с Зульфией дети Ахмеда вежливо здоровались, правда, никогда не пытались с ней заговорить. Кто знает, может, они считают её одной из причин развода их родителей?
Была ещё одна причина, из-за которой Зульфия не принимала предложение Ахмеда. Несмотря на то, что Майкоп был столицей целого субъекта Российской Федерации – Республики Адыгея, он все-таки отличался самобытной провинциальностью. Сплетни и слухи в городе распространялись со скоростью света. Заботливые подруги и чуткие коллеги по работе рассказывали ей с удовольствием о похождениях её ухажера, считая своим дружеским долгом доносить ей последние сплетни о нём. Благодаря им, она узнала, что Ахмед постоянно встречался с одной 35-летней женщиной, рано овдовевшей и оставшейся с 5-летним сыном. Как именно они проводили свои вечера, Зульфие было не известно, хотя можно было предположить, какого рода связь была между ними.
Одного только она не могла понять, почему встречаясь с женщиной моложе неё, намного более привлекательной, чем она, и, видимо, более сговорчивой, Ахмед продолжает настаивать на их встрече и не перестает надеяться на их брак? Как может он рассчитывать на её чувства, если сам так жестоко лицемерит, унижая при этом своими поступками обеих женщин? Может, действительно стоит с ним поговорить и расставить все точки над «и»? Неужели она боится узнать правду о его истинном отношении к другой? И если это так, значит ли это, что она до сих пор его любит?
От всех этих вопросов, как, впрочем, и от утомительного дня Зульфия почувствовала навалившуюся на неё усталость. Завтра она обязательно навестит своего нового знакомого в его новом доме в Мафэ-Хабле.
На следующий день после обеда Зульфия узнала от своего брата, что Джамаль собирается вечером переезжать. Вся семья Даутовых отговаривала своего дорогого гостя от скоропалительного решения и упрашивала его остаться еще на несколько дней. Однако, как и предполагала Зульфия, несмотря на уговоры гостеприимных хозяев, американскому адыгу не терпелось поселиться в своем доме.
Джамаль Тоу, отшутившись, что он уже провел у Дайтовых в гостях положенные по Адыгэ Хабзэ три дня, благополучно переехал в Мафэ-Хабль. В очередной раз Зульфия подивилась деловой хватке Джамаля. В который раз она наблюдала, как легко и быстро достигал он своих целей. Вот что значат решимость, воля, готовность идти на риск ради победы! Может, ей и не хватает этой решимости, чтобы, наконец, разобраться со своими личными проблемами?
Вечером того же дня, не предупредив Джамаля, Зульфия отправилась к нему в гости в Мафэ-Хабль. И хотя женщина очень стеснялась и ругала себя за несдержанность (из приличия ей стоило подождать хотя бы пару дней), она не смогла отказаться от желания снова его увидеть. Безусловно, этот человек притягивал её. Целостность его натуры привлекала Зульфию. Да и любопытство не давало ей покоя.
Со своей стороны, несмотря на вечерний визит без предупреждения, Джамаль искренне обрадовался появлению Зульфии в его доме. Для него это была хорошая возможность показать ей своё новое пристанище и похвастаться своими новыми творческими достижениями за день. Кроме того, он уже отметил в тексте пособия пару мест для перевода, в которых, по всей вероятности, говорилось о красках, технике работы с ними и возможных вариантах их сочетаемости.
Увидев радостное выражение лица гостеприимного хозяина, Зульфия немного успокоилась. Она вновь подивилась его решимости и трудолюбию. За несколько часов он не только обустроил свое жилище, но и запечатлел на бумаге несколько эскизов пейзажа, открывавшегося с его окна. Да, уроки рисования интенсивно продолжались!
Разумеется, в тот день ей так и не удалось добраться до дома Касима, чтобы продолжить бесконечные обсуждения свадьбы и списка приглашенных на неё лиц. Однако она впервые увидела своими глазами рождение настоящей картины начинающего, хотя и не очень молодого, художника. От осознания своей сопричастности к созданию шедевра Зульфия чувствовала внутри себя некое моральное удовлетворение. Смотря, как Джамаль разукрашивает на холсте вершины гор, она поражалась его мастерству. Как точно и умело он строил композицию картины, передавал игру света и тени, подбирал оттенки цветов, приближая рисунок на холсте к реальности!
- Думаю, на сегодня достаточно. Как, Зулиа? Разве я не настоящий художник? Правда, пока еще рано судить. Но, когда я закончу эту картину, Вы увидите, какой я мастер, - расхваливал себя по-английски Джамаль, смешно раздувая при этом ноздрями от переполнявшей его гордости.
- Джамаль, я уверена, что Вы солгали мне, сказав, что никогда раньше не рисовали. Откуда Вам тогда известна техника передачи света и тени? – удивленно спросила Зульфия.
- Не знаю, Зулиа. Не могу сказать. Такое ощущение, что рука сама знает, как, сама всё делает, словно всю жизнь занималась только этим, - пояснил Джамаль свой феномен. – У меня даже появилась теория относительно моих способностей к рисованию.
- Какая теория, Джамаль? – поинтересовалась Зульфия.
- Мне кажется…  Нет, я чувствую, что всё, что я рисую, отображено в моей голове, причем мое мысленное изображение словно пособие по рисованию. Можно представить детально каждое движение руки, необходимое для точной передачи рисунка на бумагу.
- Вот это да! – воскликнула гостья, услышав столь четкое теоретическое обоснование от человека, всю жизнь занимавшегося только торговлей фруктами.
- Кстати! – прервал её Джамаль. – Ахмед просил меня передать Вам эту записку.
С этими словами гостеприимный хозяин протянул своей гостье сложенный в несколько раз листок бумаги.
- Ахмед просил Вас передать мне записку? – смущенно спросила Зульфия, никогда ранее не получавшая от своего давнего знакомого письменных посланий.
- Нет! Честно говоря, я слышал, как он просил Вашего брата по-адыгски убедить Вас встретиться с ним на днях и поговорить. Однако при мне Касим начал отказываться от подобной миссии. Он объяснил Ахмеду, что Вы не в настроении и очень заняты. А когда Ваш брат уехал, оставив меня на попечение Ахмеду, я сам предложил ему написать эту записку и обещал передать её Вам. Мне показалось, что для него встреча с Вами очень важна, - признался Джамаль.
Зульфия не знала, как следует реагировать в подобных случаях. Искренние намерения Джамаля были очевидны. К тому же он ничего не знал ни о ней, ни об Ахмеде. Вероятно, он хотел просто помочь людям, оказавшим ему поддержку и содействие. Пораздумав немного, Зульфия взяла записку в руки, посмотрела на неё и, развернув её, увидела всего три слова: «ПРОШУ МЕНЯ ВЫСЛУШАТЬ!». Ни даты, ни  места встречи указано не было.
- Но здесь не сказано где и когда…-  удивилась Зульфия.
- Правда? – искусно сыграл удивление Джамаль. – Ничего. Не стоит расстраиваться Зулиа. Он как раз должен сейчас подъехать сюда лично с какими-то документами.
Джамаль посмотрел на свои золотые Rolex, подаренные ему 10 лет назад его дорогой женой.
- Что? Сюда?  Сейчас?... –  забеспокоилась женщина, в планы которой, по всей видимости, не входила встреча с поклонником в доме её нового знакомого.
- А что, Зулиа? Что Вас так смутило?... Вот, кажется, и Ахмед подъехал, - в подтверждение слов Джамаля с улицы донесся шум подъезжающей машины. – Точно, это он. Слышите? Сейчас я вернусь.
Несколько минут спустя Джамаль вернулся в большую гостиную в сопровождении Ахмеда, непривычное поведение которого выдавало его волнения.
- Как же мне повезло сегодня! – радостно произнес хозяин дома, перейдя с английского на адыгский. – В первый же день двое замечательных людей посетили мой дом. Присаживайся, Ахмед. А Зулиа нальет нам чай.
- Спасибо, Джамаль за гостеприимство. Однако у меня мало времени. Возьмите, это Ваш экземпляр договора, а это выписка из банка. Да-а-а, Ваш сын работает оперативно, - передал Ахмед Джамалю папку с документами, тайком наблюдая при этом за Зульфией.
- Это точно. Мой сын весь в меня! Настоящий бизнесмен: умеет и рисковать, и выигрывать, - не скупился на похвалу Джамаль, хотя и понимал, что гости его совсем не слушали.
Присутствие Зульфии заставило Ахмеда обо всём забыть. Он стоял возле письменного стола, одетый в теплое кашемировое пальто светло-коричневого цвета и переминался с ноги на ногу. Было видно, как он колебался и не решался покинуть дом Джамаля, хотя оставаться более, вероятно, тоже не мог. Наблюдая нерешительность Ахмеда, Джамаль поспешил ему на помощь и подтолкнул его к действию:
- Ах да! Ахмед, я только что передал моей прекрасной гостье Вашу записку. И она ответит Вам прямо сейчас. Правда, Зулиа? – спросил он Зульфию, смотря ей прямо в глаза.
- Что? – в замешательстве переспросила женщина, сделав вид, что не расслышала его. – Знаете, Джамаль, мне уже пора. Завтра рано на работу. А у Вас есть здесь стационарный телефон?
- Зулиа, Вам надо позвонить? – удивленно спросил Джамаль.
- Мне? Нет, - улыбнулась Зульфия, стараясь избегать испытывающего взгляда Ахмеда. – Джамаль, если бы я знала номер Вашего домашнего телефона, я бы Вам позвонила завтра. Сомневаюсь, что у Вас на сотовом местный номер.
- Понятно. В таком случае, я напишу Вам номер телефона на моей визитной карточке. Звоните, когда захотите! - ответил гостье хозяин дома на английском языке.
- Отлично. Что ж, я пойду. Спасибо за чай, Джамаль. Была очень рада навестить Вас, - поблагодарила Зульфия Джамаля и медленно направилась к входной двери. – Я Вам позвоню.
- Джамаль, мне тоже надо идти. Не беспокойтесь за Зульфию, я её провожу, - поторопился Ахмед попрощаться с хозяином дома и последовал за Зульфией.
Странная пара гостей одновременно покинула дом Джамаля, поспешив навстречу превратностям своей судьбы. Оставшись один, он еще раз искренне подивился тому, насколько люди могут сами запутаться в своих отношениях и ими запутать других. Даже ему, постороннему для них человеку, недавно приехавшему издалека на свою историческую родину, было сразу заметно, что между этими двумя людьми что-то есть.
Разумеется, ему было любопытно узнать, чем же закончится эта встреча. Однако он хорошо осознавал, что не имел никакого права вмешиваться в их жизни. Правда, теперь он чувствовал некую ответственность за их дальнейшую судьбу.

АДЫГЕЙСКАЯ СВАДЬБА.

Со дня последней встречи Джамаля с Зульфией прошла целая неделя. Время пролетело для всех незаметно. В связи с предстоящей свадьбой, никто из новых знакомых Джамаля, родственников его друга Гиссы Гукова, так и не смог его навестить, хотя Зульфия старалась часто ему звонить. Она считала не совсем удобным оставить своего нового знакомого, начинающего художника в полном одиночестве.
Однако, благодаря своему новому занятию и, разумеется, ежедневным звонкам своих детей, Джамаль нисколько не ощущал себя одиноким и покинутым. Кроме того, в поселке Мафэ-Хабль он сразу познакомился со своими соседями – двумя адыгами – репатриантами из Косово. Вот уже несколько лет молодые люди жили в Адыгее, хотя и испытывали некоторые трудности с поиском работы в Майкопе.
Безусловно, Джамалю очень хотелось увидеться с Зульфиёй и расспросить её о том, чем же закончилась её встреча с Ахмедом. Однако чувства уважения и такта не позволили ему заговорить об этом первым во время её телефонных звонков. К тому же она сама всячески оттягивала час их встречи, используя удачное оправдание свое занятости – свадьба племянника.
Что касается самой свадьбы, то Джамалю не терпелось увидеть своими глазами, как современные адыги проводят подобное торжество на исконно адыгской земле. Конечно, к этим ожиданиям добавилась также надежда познакомиться со всей семьей Гиссы Гукова, полное присутствие которой на свадьбе было обязательно.
Джамаль еще в детстве слышал от своего деда, ярого сторонника адыгских традиций, о том, что свадьба, впрочем, как и похороны, являлась важнейшим событием для всей семьи и всего рода. Для близких и дальних родственников приглашение на свадьбу считалось свидетельством почтения и уважения. Отказаться от приглашения было оскорбительно для всей семьи.
В старину обычно свадьба проходила в доме жениха или его самого близкого родственника. При этом столы для мужчин и женщин накрывались отдельно. Невеста, одетая в свадебное платье – сае, должна была приветствовать гостей в специальной комнате, стоя в углу. А во время свадьбы жених не мог появляться на людях. Он праздновал со своими друзьями в доме его родственников или близкого друга.
В середине свадебного торжества начинался так называемый джэгу – праздничные адыгские танцы. Среди мужчин и женщин выбирались ответственные за ведение джэгу, которые и выводили танцующих в круг. В конце джэгу старейшинами рода выбиралась лучшая девушка-танцовщица, которую награждали специальным призом свадебным адыгским флагом, сделанным умельцами из фундука. Красавица, получившая такой приз во время свадьбы, становилась всеобщим объектом уважения и восхищения.
В качестве праздничного угощения гостям подавали обычно вкусные национальные адыгские блюда, отличавшиеся простотой приготовления и сытностью. В своих рассказах дед упоминал щипс (подлива), пастэ (густая каша) из кукурузы, варенная и жареная баранина, свежий и копченный адыгский сыр, щэлям (пышные жареные лепешки), губаты (слоеные пирожки с сырной начинкой), свадебное лакомство – курамбий (сладкие медовые шарики из муки и яиц). Чествуя молодоженов, гости поднимали кружки с бахсымом – слабоалкогольным напитком, сделанным из пшеницы или кукурузы.
Каждый раз вспоминая всё то, что когда-то ему рассказывал с воодушевлением дед, Джамаль всегда испытывал непреодолимое желание самому поучаствовать в свадебном торжестве. На своем веку ему еще не приходилось бывать на таких свадьбах, как их описывал его дед. Впервые Джамаль станет почетным гостем на настоящей адыгской свадьбе и сможет насладиться настоящей адыгской кухней и настоящим адыгским джэгу. В том, что все будет происходить по-настоящему, Джамаль нисколько не сомневался. Главное достоинство этой свадьбы было то, что она пройдет на исконно адыгской земле  – родине его горячо любимого деда.
Два дня, остававшиеся до торжества, Джамаль провел в полном одиночестве. Никто из Даутовых ему не звонил. Молчал и его друг Гисса, который старался звонить ему хотя бы через день. Со слов Зульфии, Джамаль узнал, что Гисса со всей своей семьей должен был приехать в четверг вечером. Очевидно, все были слишком заняты подготовкой к свадьбе.
Чтобы как-то занять себя в ожидании заветной субботы, Джамаль полностью погрузился в работу над картиной, в которой ему хотелось воссоздать живописный вид, открывавшийся из окна его дома на Кавказские горы. К тому времени ему уже удалось запечатлеть на холсте копию рисунка его деда. Однако перейти к следующему этапу создания картины – раскрасить рисунок – он пока не решался.
За прошедшие десять дней образ картины-оригинала его дяди поблек в памяти Джамаля. А её репродукция, которую ему удалось найти в Атласе, подаренном в Постпредстве Адыгеи в Москве, не передавала всех деталей техники нанесения красок. К тому же, прежде чем продолжить свою работу над картиной, ему бы хотелось показать Зульфие то, что получилось, узнать её мнение, а также попросить о возможности еще раз посетить кабинет директора исследовательского института. Увидеть картину его дяди еще раз было просто необходимо!
К сожалению Джамаля, из-за занятости Зульфии работу над заветной картиной пришлось отложить на неопределенный срок. Именно поэтому он и начал упражнять свои художественные способности в работе над другими пейзажами. В данном случае ему не требовалось изыскивать оказии увидеть оригинал. Сама природа служила ему примером. Оставаясь у себя дома, Джамаль мог рисовать с натуры в любое время.
В пятницу днем, когда Джамаль делал последние мазки своей новой картины, он вдруг услышал шум приближающегося к его дому автомобиля. Машина резко притормозила, и с улицы стали доноситься разные мужские голоса. Джамаль сразу предположил, что кто-то из семьи Даутовых решил накануне свадьбы навестить его. На всякий случай он спрятал в другой комнате свою почти готовую картину и мольберт, а также быстро убрал со стола все принадлежности и краски. Вряд ли кто осмелится пробраться в его спальню без его разрешения?
Как только он плотно прикрыл дверь своей спальни, ставшей хранилищем его сокровищ, с улицы вновь донеслись голоса. Наконец, резкий звук электрического звонка громко провозгласил приход нежданных гостей. Совершенно забыв, что его домашняя рубаха была вся испачкана красками, Джамаль поспешил открыть входную дверь. К своему удивлению, на пороге дома он увидел совершенно незнакомые лица молодых людей.
Сперва Джамаль немного оторопел. Но уже спустя несколько секунд, приглядевшись к ним, он понял, что все они напоминают ему хорошо знакомое лицо его друга Гиссы. Догадавшись, наконец, кем были его нежданные гости, Джамаль приветливо улыбнулся и спросил молодых людей по-адыгски:
- Добрый вечер! А где же Ваш отец, парни?
В ответ на его вопрос молодые люди переглянулись, но ничего не ответили. В тот же миг вперед вышел большеглазый мальчик лет десяти.
- Папа ставит машину. Сейчас он подойдет, дядя Джамаль, - отчетливо произнес он на адыгейском языке.
- Значит, я не ошибся. Вы все – дети Гиссы, моего хорошего друга? – спросил Джамаль мальчика, пропуская гостей в дом.
- Да. Мы приехали к Вам в гости, - продолжил его юный собеседник, стараясь четко выговаривать слова.
- Хватит, Руслан! Не морочь голову Джамалю, - вдруг донесся до Джамаля хорошо ему известный голос.
И на пороге дома появился собственной персоной Гисса Гуков. Увидев своего давнего друга да еще в окружении его детей, Джамаль сильно обрадовался. Обменявшись друг с другом крепким рукопожатием, друзья вошли в дом и направились в гостиную, где их уже ожидали трое улыбающихся ребят, хотя двоих из них можно было уже считать настоящими взрослыми мужчинами.
- Как и договаривались, Джамаль, привел к тебе своих детей знакомиться. Правда, не в полном составе. Жена и дочка вынуждены были остаться дома у Галимет. Им еще столько сделать надо. А мы решили навестить тебя мужской компанией, - объяснил Гисса, улыбаясь другу.
- Вот и замечательно! Правильно сделали. Мне немного скучно здесь одному. Кстати, Гисса! Спасибо тебе большое. Все получилось очень быстро и хорошо. Сам видишь, в каком доме я тут поселился. К тому же я увижу своими глазами настоящую адыгскую свадьбу.
- Я очень рад, Джамаль, что у тебя все получилось так, как ты этого хотел. Только вот насчет настоящей адыгской свадьбы… Боюсь, современные адыгейские свадьбы не оправдают твоих ожиданий, а эта тем более, - шутливо предупредил Гисса Джамаля, догадываясь, как он себе представляет настоящую адыгскую свадьбу.
Гиссе Гукову не раз приходилось сталкиваться с разочарованием потомков адыгов, всю жизнь проживших вдали от своей сторической родины. Часто их ожидания и надежды не оправдывались при более близком знакомстве с родимым краем и его коренными жителями. Не то, чтобы современные адыги не придерживались национальных традиций и обычаев. Просто времена феодализма, царившего на адыгской земле вплоть до Великой Октябрьской революции, эпоха разрозненно проживающих адыгских племен давно уже прошли. Адыгское общество более не делилось на князей, тфокотлей (свободные жители) и унаутов (слуги). К тому же советский период и современные мировые социальные процессы оказали свое необратимое влияние на формирование образа современного адыгского социума. Да и сами потомки подверглись влияниям последних, но на территории их страны проживания, и уже давно никто не знает точно, какими именно должны быть настоящие адыгские традиции и обычаи.
- Да, ладно, тат3. Зато Мурат украл невесту по-настоящему, - гордо вставил самый младший и самый словоохотливый из детей Гиссы.
- Нашли чем гордиться, - возразил Гисса, снимая пальто и аккуратно кладя его на кресло. – Думаю, Джамаль, ты уже слышал историю о том, как Мурат, племянник Касима, украл свою невесту.
Голос Гиссы сразу переменился: шутливый тон сменился на серьезный. Его полу-вопрос полу-ответ напомнил Джамалю радушный прием в семье Даутовых. В подтверждение слов Гиссы он просто кивнул головой в знак согласия, а потом сразу перевел свой взгляд на молодых людей, своих юных гостей. Заметив, куда именно посмотрел Джамал, Гисса поспешил представить другу своих детей.
- Ах да! Совсем заморочили мы тебе голову, Джамаль. Позволь мне представить моих сыновей. Вот этот парень повыше - мой старший сын Тимур. Он работает в Москве в Управлении МВД. Рядом с ним мой средний сын Хазрет. Он пока еще студент, учится на третьем курсе юридического факультета МГУ. А это мой младший сын Руслан. А еще у меня есть дочь Саниет. Она тоже учится. Завтра ты её сам увидишь.
- Да, Гисса, у тебя хорошие парни! Может, теперь я смогу угостить вас настоящим цейлонским чаем? – предложил Джамаль дорогим гостям, медленно направляясь в сторону кухни.
- Подожди, Джамаль. Не беспокойся! Мы все только что поужинали. Думаю, ты уже сам знаешь, как готовит моя сестра. Кстати, они все извиняются перед тобой за то, что не звонили пару дней. А Зульфия передает особый привет. Она обещала сегодня тебе позвонить, как только освободится. Я смотрю, ты здесь уже со всеми подружился.
Пока Гисса Гуков пытался избавить друга от лишних хлопот, его дети расположились в удобных креслах перед большим плазменным экраном телевизора.
- Спасибо тебе, Гисса. Твои родственники очень добрые и гостеприимные люди. Особенно Зульфия. Чтобы я делал без её поддержки!
- Джамаль, ты же сам знаешь, как важно нам адыгам друг другу помогать, где бы то ни было…
- Тат, а тат! Можно нам телек посмотреть? - прервал Гиссу по-русски самый младший из его сыновей, но, увидев недовольное лицо отца, добавил по-адыгейски для Джамаля, - Дядя Джамаль, можно мне включить телвизор?
- Конечно, сынок! Пульт там на столе, - разрешил ему Джамаль, видя, как мальчику скучно. – Гисса, твои старшие сыновья такие спокойные, уравновешанные...
Джамаль специально решил заговорить о старших детях Гиссы, надеясь хоть как-то их разговорить. С момента своего появления ни Тимур, ни Хазрет не проронили ни единого слова, хотя постоянно улыбались Джамалю и виновато переглядывались между собой каждый раз, когда их младший брат прерывал отца.
- Не обольщайся, Джамаль. Это они сейчас при тебе спокойные. Хотя, конечно, в отличие от младшего они менее буйные. Просто они стесняются: очень плохо говорят по-адыгейски. Правда, Хазрет несколько лет изучает английский язык и, по-моему, что-то научился на нём говорить, - объяснил Гисса другу, делая при этом знак своему среднему сыну.
Понимая, что отец просит его продемонстрировать свои познания английского, юноша сперва смутился, однако не спасовал и обратился к Джамалю на английском языке:
- Извините, сэр, понравилась ли Вам Адыгея?
- Спасибо! Очень понравилась, хотя пока я видел только город, - ответил ему Джамаль.
- А сколько времени Вы планируете провести в Адыгее? – продолжил Хазрет, понемногу втягиваясь в разговор.
- Точно пока не знаю. У меня годовая виза. Может быть, полгода, может, год. А там посмотрим.
Импровизированный диалог на английском языке сразу привлек внимание самого младшего Гукова. Прошло уже несколько минут, как он включил телевизор и наслаждался американским мультипликационным сериалом. Несмотря на интригующие действия главных героев мультфильма, Руслан не смог оставаться равнодушным к происходящему рядом с ним. Он тут же отвернулся от телевизора и заворожено смотрел на своего брата, уверенно говорившего на непонятном ему языке с дядей Джамалем. Пока Джамаль  и Хазрет проводили мини-тест, сам Гисса внимательно слушал их и с гордостью смотрел на своего среднего сына. Благодаря рабочей необходимости и частым зарубежным командировкам, Гисса Гуков сам хорошо, хотя и не бегло, говорил по-английски.
- Тат, а о чем наш Хазрет спрашивает у дяди Джамаля? – поинтересовался Руслан, не скрывая искреннего восхищения братом.
- Сейчас, Руслан, Хазрет спрашивает у Джамаля, как ему нравится жить в Адыгее, - объяснил ему отец.
- Слушай, Хазрет, а спроси у дяди Джамаля, поедет ли он завтра с нами на свадьбу Мурата, - попросил Руслан брата, с интересом рассматривая собеседников.
- Руслан, тебе надо, ты и спроси! Ты же лучше всех нас говоришь по-адыгейски, - раздраженно бросил ему Тимур, заметив, что на лбу Хазрета от напряжения уже появилась испарина. – Хазрет тебе в переводчики не нанимался.
Почувствовав защиту старшего брата, Хазрет на секунду отвлекся от беседы и грозно посмотрел в сторону непоседливого Руслана. Вероятно, он намеревался таким образом охладить его пыл. Однако большеглазый мальчуган, с самого раннего детства отличавшийся безграничной самоуверенностью, не обратил никакого внимания на реплику старшего брата и угрожающий взгляд среднего. Он продолжил с интересом смотреть на хозяина дома и настаивать на своём:
- Тат, пусть он спросит!
- Хазрет, да переведи ты Джамалю то, что он просит, - приказал отец среднему сыну.
Видя, что отец стоит на стороне «младшенького», и, не желая его разочаровывать, тем более в присутствии его друга, Хазрет послушно перевел на английский вопрос мальчика.
- Конечно, Руслан, если вы возьмете меня с собой, - по-адыгски ответил Джамаль напрямую любопытному и настырному мальчугану, распознав его хитрую игру. – Да, Гисса, твой сын хорошо говорит по-английски. Молодец!
- Спасибо, Джамаль! Мы не жалеем средств на их образование. Надеюсь, что Хазрет станет хорошим юристом и устроится на работу в иностранную юридическую компанию. В таких компаниях юристам платят на много больше, чем в российских государственных учреждениях. Вон, мой старший сын работает целыми днями. Мы его почти не видим. Однако зарабатывает он недостаточно для молодого человека, собирающегося жениться…. Представляете, Джамаль, я ему предлагаю пойти работать в другое место – туда, где хорошо платят, а он не желает об этом даже слышать. Говорит, что работа в милиции ему нравится. Думаю, что пришла пора его женить. Остепенится, сразу поймет, что к чему, - поделился Гисса с другом своими отцовскими заботами.
- Не торопи его, Гисса! Он еще молод. У него, наверно, пока еще не прошел юношеский максимализм. Да и сколько лет он  работает в полиции? – успокаивал его Джамаль.
- В милиции? Года два приблизительно, если не ошибаюсь.
- Видишь, он еще мало проработал, чтобы понять. А что до женитьбы, то у него еще есть время. Лучше пусть пока наберется опыта, попробует пожить самостоятельно, а там и в жене необходимость почувствует, - советовал Джамаль, вспоминая, как его дети постепенно покидали родной дом в поисках своей самостоятельности.
- Да, он найдет…  Этот никого не найдет. Не удивлюсь, что в один прекрасный день он приведет к нам девушку в униформе милиционера и тихо представит её нам с матерью как свою законную жену, - представил Гиссу Гуков малоперспективный сценарий жизни своего старшего сына.
- Тят, не бойся! Мы ему украдем в Адыгее хорошую девушку из приличной семьи. И Мурат нам поможет,- вставил Руслан, хорошо понимавший, о чем говорили мужчины.
- Руслан, уймись! Не встревай в разговор взрослых. Лучше смотри мультфильмы! - строго осек его отец.
- Гисса, мне кажется, тебе не о чем беспокоится. Думаю, твои дети не захотят тебя огорчать. Тем более, обычно старшие сыновья более ответственные и не так избалованы, как младшие. Вот мой сын Майкл. Я ему полностью доверяю и уверен в нем, как в самом себе. Он всегда слушается меня, всегда советуется со мной, хотя теперь, наоборот, я стал чаще советоваться с ним. Дети должны быть лучше своих родителей!
- А твой сын женат на адыгейке? Прости, на женщине адыгского происхождения? – внезапно спросил Гисса.
Несмотря на то, что Гисса хорошо знал Джамаля и часто его навещал, он не был знаком с семьями его детей.
- Что тут говорить… Я сам был женат не на адыгейке. Но разве так важно жениться на девушке твоей национальности? На мой взгляд, главное – это любовь, чувство взаимопонимания, умение поддержать друг друга в трудную минуту.
- Да, конечно. Это правда! Но одно другому не мешает. Мы с женой мечтаем, чтобы наши дети нашли свои половины среди своей национальности. Возможно, поэтому мы часто привозим их на родину в Адыгею. Очень важно помнить, откуда ты родом, где твои корни, знать традиции и обычаи своего народа, стараться следовать законам Адыгэ Хабзэ.
- Гисса, а что в Москве проживает мало адыгов? - поинтересовался Джамаль.
- Да нет, много, даже слишком много. В последнее время очень много молодых людей из Адыгеи, Кабарды, Черкессии переехало в столицу России в поисках хорошей работы. К сожалению, в Адыгее очень трудно самореализоваться. Да и зарплаты здесь маленькие по сравнению с Москвой. Правда, это общероссийская тенденция. Сейчас все из регионов едут в Москву заработать.
- Следовательно, Гисса, твои старшие сыновья смогут найти себе невест среди адыгских девушек, проживающих в Москве? – искренне предположил Джамаль.
- Не уверен, - возразил ему Гисса. – Чтобы их найти, надо хотя бы с ними где-то пересекаться.
- А что в Москве адыгская община не собирается? – удивился  Джамаль словам руководителя Московской Адыгской общины. – Даже у нас в Нью-Йорке диаспора собирается раз в месяц.
- Конечно, все мы встречаемся, а с некоторыми семьями даже крепко дружим. Но мои дети не всегда могут пойти со мной. В Москве из-за больших расстояний, постоянной занятости и автомобильных пробок совсем не остается времени на досуг. Так что, сам понимаешь, - нашел оправдание Гисса.
- Гисса, но разве вы не организуете культурные мероприятия для молодежи, чтобы они встречались, общались, дружили и, кто знает, влюблялись друг в друга? - не сдавался Джамаль, имевший уже большой опыт в этом деле.
- Уважаемый Джамаль, всё упирается во время, а иногда в средства, - продолжил оправдываться руководитель Московской Адыгской общины.
- Знаете, дорогой Гисса. Ради благих дел всегда можно найти и время, и деньги. Надо только захотеть. Тем более, речь идет о будущем адыгов.
Упрек гостеприимного хозяина сильно уколол гостя, от которого, действительно, много зависело в Адыгской общине в Москве.
- Возможно, ты и прав! – сдался Гисса, несклонный по своей натуре спорить с друзьями да еще и накануне свадьбы своего близкого родственника.
- Тат, а мы еще долго пробудем у дяди Джамаля? – по-русски спросил отца Руслан, потирая кулачками свои сонные глаза.
- Да, пап, нам еще на мойку ехать, - присоединился к младшему брату Хазрет, уставший от неподвижного сидения и глупого сюжета американского мультфильма.
- Отец, я обещал Мурату помочь с флагами, - не отставал от них и Тимур, не желавший больше терять времени, тогда как все друзья Мурата готовились к свадьбе.
- Гисса, они все торопятся? – догадался Джамаль, хотя и не понимал русского языка.
- Да, Джамаль. Ты нас прости. Завтра трудный день. Свадьба! У каждого есть свои обязанности. Тимуру надо достать флаги. Хазрет собирался на мойку мыть машину. А Руслан, сам видишь, уже спит на ходу. Рады были с тобой повидаться! Нам, правда, пора. Завтра увидимся на свадьбе. Сам я не смогу за тобой заехать, поэтому утром за тобой приедет Хазрет. В доме Галимет все снова и встретимся. Договорились?
- Договорились! Спасибо, что навестили меня почти всей семьей. У тебя хорошие ребята, Гисса. Надеюсь, что смогу, наконец, завтра познакомиться и с твоей женой и дочерью. А когда вы все возвращаетесь в Москву?
- Через неделю. К счастью, у нас будет много времени пообщаться.
С этими словами Гисса и Джамаль обменялись крепким рукопожатием, а сыновья Гиссы пожелали хозяину дома спокойной ночи. Попрощавшись, мужская половина семьи Гуковых вышла во двор и через несколько минут покинула Мафэ-Хабль, нарушив тишину холодного зимнего вечера звучными автомобильными гудками, приветствовавших их дорогого гостя из Америки.

На следующий день перезвон гудков вереницы автомобилей вперемешку со стуком трещоток и звуками гармошки несся шлейфом по городу, оповещая всех об очередной адыгской свадьбе. Полчаса назад после торжественного бракосочетания на адыгейском языке молодая чета Даутовых покинула республиканский ЗАГС в сопровождении группы родственников и друзей. А часом раньше средний сын Гиссы Гукова Хазрет, как и было договорено, заехал в Мафэ-Хабль за Джамалем Тоу. По дороге к дому своей тети, молодой человек объяснил в общих чертах Джамалю на английском языке, как пройдет свадьба его родственника.
Со слов Хазрета Гукова, Джамаль узнал, что сначала молодые со своими родственниками и друзьями отправятся в ЗАГС, где и состоится гражданская регистрация брака. Затем, после получасовой поездки по городу на машинах с национальными флагами молодая чета предстанет перед эфенди в главной мечети Адыгеи. А когда их брак будет освещен слугой Аллаха, вся процессия должна будет отправиться к родственникам Мурата по материнской линии. И только после этого все появятся в доме Касима Даутова, где молодых благославят старейшины рода. Вечером  свадьба продолжится в ресторане «Мэздах», куда и съедутся все приглашенные гости.
К сожалению Джамаля, увидеть полностью свадьбу он не мог, так как, несмотря на то, что он не являлся близким родственником, именно ему была оказана честь благословить Мурата и Зарему в доме Даутовых. Заметив некоторое разочарование на лице гостя, Хазрет успокоил его, сообщив, что вся свадьба будет сниматься на видеокамеру и, если он захочет, то он сможет увидеть пропущенные им моменты на видео.
Когда Джамаль приехал в дом Касима Даутова, все суетились и волновались перед приездом молодых. Увидев, кто выходит из машины Хазрета, Гисса Гуков поторопился навстречу другу. А уже через десять минут Джамаль сидел среди старейшин рода Даутовых и принимал активное участие в их разговоре о временах и нравах, о пороках современной молодежи и недолговечности жизни на Земле.
Конечно, старейшины рода не могли обойти вниманием присутствовавшего среди них американского гостя, который, как они сами отметили, оказал семье Даутовых большую честь, посетив свадьбу Мурата. Их излишнее внимание и чрезмерная похвала смутили Джамаля. Отправляясь в поездку на родину своего деда, он и предположить не мог, что сразу станет объектом уважения и почитания для местных адыгов.
Наконец, после нескольких часов ожидания, к дому Касима Даутова подъехала длинная вереница самых модных автомобилей иностранных марок во главе с большим белым лимузином. Невыносимый гул сопровождал их. Из некоторых машин гордо развевались зеленые флаги Адыгеи. А через несколько минут весь двор и часть дороги возле дома были заставлены машинами и усеяны нарядно одетыми молодыми людьми. Небольшая часть молодежи направилась в дом, видимо, чтобы исполнить свои обязанности. Тем временем остальные собрались вокруг лимузина и ожидали выхода молодых.
Вдруг Джамаль услышал задорные звуки гармошки и трещоток, предвещавших появление невесты. Завораживающая адыгская мелодия заполнила всю его сущность так, что он весь обратился в слух. Национальная музыка вызывала в нем, как и во всех остальных, одновременно и всеобъемлющий трепет, и радужное состояние.
- Слышишь, Джамаль, музыку? Она оглашает появление молодой жены. Не волнуйся! Просто смотри и держись меня! – предусмотрительно предупредил его Гисса.
Однако Джамаль не слушал его. Он полностью отдался волшебной мелодии, совершенно не замечая того, что происходило вокруг него. Народная музыка навеяла на него воспоминания об его самых близких людях.
- Джамаль, идем! - донеслось до него, и он последовал за голосом.
Вскоре он оказался на широком заднем дворе дома Даутовых, где нарядная молодежь уже ловко выплясывала под гармошку. В центре один коренастый парень с фундуковым прутом в правой руке зычно зазывал народ на джэгу. В углу двора, ближе к дому стояла невеста в окружении двух нарядных девушек, державших её под руки и следивших за тем, чтобы шумная ребятня не беспокоила их подопечную.
Джамаль внимательно смотрел на Зарему, скромно стоявшую в окружении своих подруг и новых родственниц. Одетая в белое парчовое национальное платье невесты и покрытая широким полупрозрачным шарфом нежно-белого цвета, расшитым золотом, девушка выглядела как неземное существо, как ангел, посланный на землю на радость людям. К сожалению, Джамаль не мог видеть её прекрасного лица, так как блестевший на холодном зимнем солнце шарф полностью его скрывал.
И как только ей не было холодно! Вдруг девушки вокруг Заремы засуетились, и Джамаль впервые за целый день увидел свою знакомую Зульфию, которая в тот момент накидывала на плечи своей невестки белую норковую шубку. Действительно, на улице, несмотря на яркое солнце, было очень холодно. Однако нарядная молодежь, разогретая национальными танцами, не обращала на холод никакого внимания. Тем не менее, минут через десять, музыка стихла, и невеста со своей свитой направилась в дом. Зульфия как самая близкая родственница жениха показывала ей дорогу. Расшумевшаяся молодежь последовала за процессией, продолжая танцевать.
Вскоре Джамаль оказался вместе со всеми в большой гостиной дома Касима Даутова, подготовленной по всем правилам к приходу невестки. Под чутким руководством Зульфии, невестка со своими подружками заняла место в углу залы, и присутствующие гости направились в её сторону, чтобы её официально поприветствовать. В доли секунды на столе появились бокалы с шампанским и шоколадные конфеты. Молодые парни, среди которых Джамаль увидел Тимура и Хазрета Гуковых, предлагали угощения всем гостям.
То, что потом произошло, Джамаль не смог увидеть своими глазами, так как вместе с Гиссой и другими мужчинами был вынужден покинуть гостиную, согласно запланированной программе. Из гостиной им вслед доносилась колоритная адыгская мелодия, приглашавшая молодежь танцевать. По гулу и ритмичным хлопаньям, сопровождавшим сменяющиеся друг за другом мелодии, можно было понять, что праздничный джэгу полностью захватил молодых людей.
После четырех часов дня, когда начало уже темнеть, все: хозяева, их родственники и гости, быстро собравшись, разошлись по машинам и отправились в ресторан, где должна была продолжиться свадьба. По дороге в «Мэздах» Джамаль сидел рядом со своим другом и снова прокручивал в голове увиденное в доме Касима Даутова. Вдруг он очнулся и вспомнил, что ему следовало бы преподнести подарок молодым. Да только, как лучше это сделать?
- Гисса, а когда я смогу поздравить Мурата и Зарему? – спросил он друга, понимая, что другой возможности спокойно решить этот важный вопрос может ему и не представиться в этот праздничный вечер.
- Джамаль, не стоит беспокоиться! Ты здесь почетный гость, и твое присутствие уже подарок.
- Нет, нет! Я специально для них подготовил свадебный подарок и хочу его вручить, - настаивал Джамаль.
- Хорошо! На самом деле, всё зависит от подарка. Если это деньги, то их следует передать в конверте с вашим именем отцу или матери жениха. Если речь идет о бытовом предмете, то его передают близким родственникам жениха. Конечно, если ты хочешь что-то подарить молодым лично, то сделай это после своего тоста, - объяснил правила Гисса.
- Да, все очень серьезно! Гисса, надеюсь, ты мне поможешь поздравить молодых?

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.