СОДЕРЖАНИЕ:
ЧАСТЬ I:
1.Воспоминания
2 Вечер в Москве
3 Ночной разговор
4 Рейс «Москва – Краснодар»
5 Знакомство с Родиной
6 Официальная встреча
7 Семейный прием
ВОСПОМИНАНИЯ
«Дамы и Господа! Пристегните ремни! Убедительно просим отключить мобильные телефоны и ноутбуки! Самолет приступает к взлёту. Желаем Вам хорошего полёта!»
Строгий голос молодой стюардессы прозвучал для Джима Уотсона, словно предвестник новой жизни. Действительно, взлет самолета, направлявшегося из Нью-Йорка в Москву, должен был стать началом нового витка его судьбы.
Долгие годы он мечтал посетить свою историческую родину. С тех пор, как умер его дед, он ни на секунду не переставал о ней думать. Он всегда помнил о своём обещании деду вернуться на землю своих предков. И вот, наконец, его заветная мечта сбывается! Несказанная радость переполняла его душу.
Однако, несмотря на это, Джиму Уотсону было немного страшно. Мало кому удавалось поменять всё в возрасте 60 лет. Но разве мог он поступить иначе? - Это был его последний шанс, и он не мог им не воспользоваться.
Да, предстоящие перемены одновременно пугали и радовали Джима. Необъяснимые сомнения беспрестанно одолевали его. Сможет ли он жить вдали от своих любимых детей и внуков? Привыкнет ли он к новым реалиям чужой неизвестной ему страны - России? Как примет его Черкесский край?
На самом деле, настоящим именем Джима Уотсона было Джамаль Тоу. И хотя он являлся полноправным гражданином Соединенных Штатов Америки, по происхождению он был адыгом. Всю свою жизнь он искренне гордился своими корнями и старался изо всех сил привить своим детям и внукам любовь к адыгскому народу. Он часто с явным удовольствием рассказывал своей семье о далекой Родине. И как когда-то его дед, он просил своих внуков никогда не забывать о своих адыгских корнях.
Джим, а вернее, Джамаль всей душой надеялся, что многострадальная история его семьи будет передаваться от поколения к поколению. На самом деле, история семьи Тоу была похожа на многочисленные истории других адыгских семей, вынужденных по разным причинам покинуть свою Родину в поисках лучшей жизни или в надежде выжить на чужбине. Кавказская война, Великая Октябрьская революция, Вторая Мировая война вынудили потомков многомиллионного адыгского народа скитаться по всему миру, вдали от своего родного солнечного края, мечтая когда-нибудь её вновь увидеть. Да, печальная судьба эмигрантов не обошла стороной его родных!
Дед Джамаля, Исса Тоу, родился в небольшом бжедугском ауле в княжеской семье. Вырос он сильным и красивым джигитом, образцово почитавшим Адыгэ Хабзэ. А когда он достиг возраста взрослого мужчины, то по желанию своих родителей женился на одной из самых красивых девушек аула. Однако Октябрьская революция 1917 года в корне изменила его жизнь. Опасаясь страшной расправы над всей своей семьёй, отец Иссы – гордый и мудрый князь – предупредительно вывез её в Турцию до того, как в крае установилась советская власть.
К тому времени в Турции проживало уже много адыгов, по воле или невольно покинувших родные края во время кровавой Кавказской войны. За долгие годы эмиграции они уже построили в чужой стране свои селения. И, хотя им пришлось поменять свои адыгские имена на турецкие, они не забыли ни родной язык, ни обычаи и традиции своего народа.
Прадед Джамаля оказался очень прозорливым человеком. Многие из его односельчан, последовавшие его примеру намного позже, не могли вспоминать без слез о жестоких репрессиях и ссылках, несправедливом раскулачивании и печальных последствиях коллективизации, которым подверглись адыги, как и многие другие народы, после прихода большевиков к власти в России. Однако, несмотря на невыносимую тоску по родине, князь Тоу приложил все усилия, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. После того, как Тоу благополучно устроились в одном из адыгских аулов Турции, их жизнь пошла своим чередом. Не без помощи своего отца, дед Джамаля успешно занялся торговлей и вскоре обзавелся своим собственным домом.
В Турции появились на свет и отец Джамаля – Аббу, и две его сестры. Воспитанный сам в соответствии с мудрыми правилами Адыгэ Хабзэ, Исса Тоу держал своих детей в строгости, стараясь не баловать их и внушая им любовь и уважение к своему народу. По странной случайности, ему даже удалось избежать переименования адыгского имени на турецкое. А когда пришло время женить своего единственного сына, Исса вместе со своим отцом, которому к тому времени перевалило за седьмой десяток, сам выбрал ему спутницу жизни среди местных девушек. Что касается его дочерей, то спустя годы они обе вышли замуж, полагаясь исключительно на собственный выбор.
Когда началась Вторая Мировая война, размеренный ход жизни в семье Иссы Тоу был полностью нарушен. Сначала, умер его отец, а через 3 месяца оставила этот грешный мир и его мать, так и не справившись с горем потери своего мужа. Сам Исса решил поступить на службу в турецкую армию. Однако через полгода он был вынужден вернуться домой. И хотя он выглядел вполне здоровым и сильным, на службу в турецкую армию его не приняли, объяснив свой отказ его «преклонным» возрастом.
Дома Исса Тоу продолжил своё прежнее дело, правда, из-за войны оно шло плохо и медленно. Своему единственному сыну Аббу он строго настрого запретил идти в турецкую армию. К тому времени у отца Джамаля уже было двое дочерей, а третий – сам Джамаль – должен был вот-вот родиться.
Появление долгожданного сына в семействе Аббу Тоу совпало со временем Сталинградской битвы, ставшей переломным моментом во Второй Мировой войне. Дед Джамаля всем сердцем полюбил своего самого младшего внука. Он относился к нему менее строго, чем к остальным. А когда маленький Джамаль научился говорить, дед стал брать его повсюду с собой. Он постоянно ему что-то рассказывал, непрестанно его учил родному языку и с удовольствием описывал непревзойденную красоту природы родимого края. Да, именно благодаря стараниям деда, Джамаль полюбил далекую землю своих предков, хотя ни разу её и не видел.
Однажды, когда Джамалю исполнилось 5 лет, его заботливый дед подарил ему большую черную папку, внутри которой лежали большие белые листы. На первый взгляд эти листы ничего особенного собой не представляли. Однако, на самом деле, это были непростые листы. Когда-то давно, до отъезда в Турцию, дед Джамаля, ещё юношей, нарисовал угольками несколько пейзажей с видами леса, реки и родного аула. Конечно, черно-белые картинки не могли передать палитру всех красок живописной природы Черкесского края. Но для пятилетнего мальчика они стали настоящим сокровищем. Долгие годы Джамаль верно хранил наследие своего деда.
Через год Исса Тоу неожиданно слег. Никто не мог понять истинных причин его странного недуга. С каждым днем деду Джамаля становилось всё хуже и хуже. Но, несмотря на тяжелую необъяснимую болезнь, он продолжал рассказывать своему внуку увлекательные истории из героического нартского эпоса. Перед самой смертью он позвал Джамаля и попросил его пообещать, что тот непременно когда-нибудь посетит родную землю своих предков. И на смертном одре своего деда маленький Джамаль, сжав свои детские кулачки, искренне ему это пообещал.
После смерти Иссы Тоу его сын Аббу решил покинуть Турцию и перевезти всю свою семью в Америку. Так, в возрасте 6 лет Джамаль оказался на другом континенте мира. И теперь от Родины его отделял целый океан. Впрочем, тогда в конце 40-х годов Джамаль начинал свою новую жизнь под именем Джима Уотсона.
Поселившись на окраине Нью-Йорка в турецком квартале, отец Джамаля занялся торговлей фруктов и овощей. Он работал много и упорно, прилагая все свои силы и способности. Вскоре его трудолюбие и усердие были с лихвой вознаграждены. А спустя 10 лет он смог взять большой кредит в банке и открыть своё собственное дело, оказавшееся в дальнейшем довольно прибыльным. Не прошло и года, как его компания стала лидером по перевозкам свежих фруктов и овощей. Вскоре семья Тоу переехала из рабочего турецкого поселка в престижный квартал Нью-Йорка.
В свое время из-за вполне объективных причин Аббу Тоу не смог получить хорошее образование в Турции, хотя и стремился с раннего детства к знаниям. В Америке, разбогатев, он не пожалел никаких средств на обучение своих детей в лучших учебных заведениях Соединенный Штат.
С самых первых дней пребывания в США Бабу Тоу посчитал необходимым поменять фамилию семьи и имена своих детей, чтобы избежать лишних вопросов и ненужных проблем. Однако американизация имени повлекла за собой и полную американизацию всей семьи. Внуки Иссы, обучаясь в одних из престижных колледжей США, больше общались с американцами английского и испанского происхождения. И, хотя раз в месяц, вся семья посещала ежемесячные встречи местной черкесской диаспоры, никто из детей Аббу Тоу так и не нашел своей половины среди потомков адыгов. Сам Джамаль женился по любви на чистокровной американке.
Да, Америка стала для Джамаля Тоу, а точнее для Джима Уотсона, родиной его детей и внуков. Несмотря на постоянную занятость в семейном бизнесе, Джамаль всегда находил для них время. Он учил их своему родному языку, как когда-то это делал его дед. Правда, отсутствие всякой языковой практики привело к тому, что с годами его дети постепенно забыли адыгский язык, а внуки, хотя и интересовались историей своих предков, не прикладывали особых усилий к его изучению.
С тех пор, как семья Аббу Тоу переехала в Соединенные Штаты, Джамаль ни на минуту не забывал о своем обещании деду. Однако следствия «холодной войны» между США и СССР, деловые командировки и семейные обязанности мешали ему осуществить задуманное. Так, шли годы. Только постоянные встречи адыгской диаспоры в Нью-Йорке согревали ему душу и давали надежду отправиться когда-нибудь в Адыгею.
Крах коммунистического блока и распад Советского Союза в конце 80-х годов XX века позволил многим адыгам, проживающим в США, беспрепятственно посещать Россию и адыгскую землю. Увлекательные рассказы об их поездках глубоко волновали Джамаля, и его желание выполнить заветное обещание становилось всё сильнее и сильнее. После того, как все его дети были благополучно устроены в жизни и стали совершенно независимыми, Джамаль предложил своей американской супруге поселиться в Адыгее. Однако женщина не выразила ни малейшего желания съездить в Россию даже в качестве туриста.
За 5 последних лет Джамаль так часто собирался отправиться в Адыгею, что его дети решили, в конце концов, сделать ему приятный сюрприз. Первоначально предполагалось, что они подарят ему на его 60-тилетний юбилей билеты в Россию туда и обратно. Однако за год до этого в возрасте 55 лет скоропостижно скончалась его супруга. Для Джамаля смерть жены оказалась сильным ударом в жизни. И только мысли о Родине, о его заветном желании её посетить смягчили это страшный удар.
Оставшись один, Джамаль не мог ни о чем думать, кроме как о возможности увидеть собственными глазами в натуральную величину те пейзажи, которые так искусно запечатлел в своих рисунках его дед в молодости. Джамаль бережно хранил его черную папку с уже пожелтевшими листами словно реликвию. Часто, внимательно рассматривая их, он представлял, как сам рисует эти же пейзажи и раскрашивает их в яркие живые цвета.
В середине января 2003 года Джамаль скромно отпраздновал свое 60-летие в кругу своей семьи. Теперь он мог спокойно отойти от дел семейного бизнеса. Ему было хорошо известно, что в старину адыгские мужчины, достигнув 60-летнего рубежа, проводили хьакIэщ1 и оставляли все дела своим детям, добровольно отказываясь от активной жизни: походов, набегов, войны. Джамаль нисколько не сомневался, что его дети смогут сами справиться со всем. Впрочем, бизнес его больше не волновал. С некоторых пор всё, что раннее казалось ему жизненно важным, ушло на второй план. Для него значимым было только то, что определялось чарующим словом «Родина».
Ровно через неделю после своего юбилея, не поставив никого из детей в известность, Джамаль купил один билет в один конец на рейс до Москвы. Он заранее позвонил своему другу, одному из руководителей адыгской общины в Москве, и попросил забронировать на его имя билет на рейс до Краснодара. Первые шаги к новой жизни были сделаны! Назад пути не было!
Конечно, ему следовало бы предупредить детей о своем решении поселиться в Адыгее, чтобы они не беспокоились. Но на это потребовалось бы некоторое время. Да и, кто знает, вдруг они стали бы его отговаривать? Он обязательно напишет им из Адыгеи. В конце концов, как человек финансово независимый, он мог себе позволить безбедно доживать свою старость на земле своих предков, тем более, теперь, когда нет, как ему казалось, никаких официальных преград.
«Дамы и Господа! Просим Вас пристегнуть ремни. Наш самолет идет на посадку в аэропорту Шереметьево-2. В Москве сейчас – 20 градусов под Цельсием, переменная облачность. Экипаж нашего самолета благодарит Вас за то, что Вы воспользовались услугами «Аэрофлота».
ВЕЧЕР В МОСКВЕ
Час спустя в российском аэропорту «Шереметьево-2» после прохождения визового контроля пожилой мужчина среднего роста, довольно крепкой комплекции с одним чемоданом на колесиках выбрался, наконец, из толпы приезжих в зал ожидания. Вокруг него хаотично сновали разные люди: туристы, таксисты, встречающие, провожающие. Немного растерянный мужчина остановился, чтобы перевести дыхание и попытаться разглядеть в толпе ожидающих лицо своего знакомого. Однако его попытка не увенчалась успехом.
Сначала он почувствовал досаду, затем необъяснимый страх одиночества, хотя он прекрасно знал, что все аэропорты похожи друг на друга. На самом деле ему нечего было опасаться. На первый взгляд, Россия казалась ему такой же страной, как и другие. Деньги позволяли разрешить многие проблемы, а большие деньги могли их заблаговременно предупредить.
Вероятно, произошло некое форс-мажорное обстоятельство, раз его никто не встречает. - Остается взять такси! - Думая о том, как ему выбраться из аэропорта, пожилой американец вдруг увидел большую табличку, на которой было написано большими черными буквами латинского алфавита: «Джамаль Тоу».
От неожиданности он почувствовал даже некоторое волнение. - Нет, он не одинок! Его ищут! Его встречают! Его ждут! А главное, эта неизвестная страна открывала перед ним свои двери, при этом, называя его настоящим именем. Раньше, когда он ездил по делам в командировки в Европу, Турцию, или в страны Латинской Америки, не раз случалось так, что его встречали водители компаний-партнеров с почти такими же табличками, на которых красовалось на английском языке: «Джим Уотсон».
Теперь не было никакого Джима Уотсона. Да, спустя 50 лет он снова стал Джамалем Тоу, человеком, который возвращается в родные края своего деда – на свою историческую родину. Пришло, наконец, время исполнить свое обещание. Неизгладимые воспоминания о любимом деде нахлынули на него, и его карие глаза лихорадочно заблестели.
Однако не стоило терять времени. Основанная цель его поездки пока еще не достигнута! Собравшись духом, седовласый мужчина медленно направился к молодому человеку, державшему табличку с его именем.
- Здравствуй, - обратился Джамаль к встречающему его на адыгском языке. – Я – Джамаль Тоу. Ты от Гиссы?
- Здравствуй. Добро пожаловать! Меня зовут Казбек. Я из представительства Республики Адыгеи в Москве, – услышал он в ответ адыгскую речь.
Молодой человек говорил быстро и сбивчиво. Тем не менее, Джамалю было очень приятно слышать родную речь. Как хорошо, что за столько лет он не забыл адыгского языка. Конечно, общаться можно было бы и по-английски. Но теперь ему хотелось говорить только на родном языке.
- Гисса не смог приехать. Он будет ждать с документами и билетом в постпредстве. Я возьму багаж? - продолжил Казбек, забирая у Джамаля чемодан.
- Хорошо. Ну что? Поехали? – совершенно спокойно произнес Джамаль, направляясь к выходу.
На улицу они подошли к бежевому микроавтобусу. Молодой человек перекинулся с водителем машины парой слов по-русски. Из сказанного Казбеком Джамаль ничего не понял, да и не мог понять. За всю свою насыщенную жизнь ему удалось выучить только два иностранных языка, и то по необходимости.
Благодаря стараниям своего деда, Джамаль говорил по-адыгски с самого раннего детства. После переезда в США ему пришлось выучить английский язык, на котором он и общался с окружающими людьми почти всю свою жизнь. В школе и колледже ему преподавали испанский язык. Однако он не проявил должного интереса к его изучению. Да и зачем! Для жизни и бизнеса ему было достаточно и английского. Теперь, услышав речь на загадочном русском языке, он подумал, что, наверно, следовало бы записаться на курсы русского в Нью-Йорке. Хотя в Адыгее он может спокойно говорить по-адыгски. Правда, как слушать радио, смотреть российские каналы и узнавать новости? Нет! Больше никакой политики, никаких дел! Он будет наслаждаться заслуженным отдыхом на родной земле, искать живописные уголки природы, которые его дед когда-то давно запечатлел в своих рисунках.
- Поедем, Джамаль! – вежливо окликнул его Казбек. – У нас очень мало времени.
- Хорошо. Хорошо, - немного рассеянно ответил ему американец, направляясь к машине.
Пару минут спустя бежевый микроавтобус постоянного представительства тронулся с места. Только время отделяло Джамаля от Адыгеи! Скоро он встретится с его другом Гиссой и узнает точнее, когда он именно окажется на Родине. Мечтая о конце своего дальнего путешествия, усталый Джамаль непроизвольно закрыл глаза и сразу крепко заснул.
- Джамаль! Джамаль! Мы уже подъезжаем, - разбудил его голос молодого человека.
- Что? Подъезжаем? Сколько сейчас времени? – спросонья спросил его Джамаль.
- 19-30!
По привычке Джамаль посмотрел на свои Rolex. К его удивлению, часы показывали тоже время, что и перед взлетом самолета в Нью-Йорке. Странно, загадочным образом время остановилось. Казалось, что сама жизнь остановилась. Тем не менее, он был в полном здравии и даже собирался начать новую жизнь на новом месте. Размышляя о своей судьбе, Джамаль посмотрел в окно микроавтобуса. На улице было холодно, темно и пустынно. Да, Москва это не Нью-Йорк!
- Вот, мы и приехали. Видишь, слева трехэтажный особняк. Это наше постоянное представительство, - разъяснил Казбек, с интересом ожидая реакции пожилого американца.
Накануне приезда Джамаля Тоу, в постпредство Адыгеи позвонил один из руководителей Адыгэ Хасэ в Москве Гисса Гуков. Неотложные дела не позволяли ему самому встретить в аэропорту одного из представителей адыгской диаспоры Америки, поэтому он обратился с просьбой к полномочному представителю Адыгеи в Москве. В свою очередь, последний дал ему, Казбеку, указание относительного этого американца, попросив его оказать должный прием уважаемому гостю. По дороге в аэропорт молодой человек пытался отгадать истинные причины визита американского адыга. – Туризм? Бизнес? Инвестиции? Семейные дела?
- О! Представительство Адыгеи выглядит как настоящий дворец, - искренне удивился Джамаль.
Слова Казбека вызвали в Джамале любопытство, и он посмотрел налево. Через затемненные стекла автобуса он едва разглядел трехэтажное здание, больше напоминавшее частный особняк. К зданию прилегала небольшая территория, огороженная металлическим забором. Внушительный вид постпредства не мог не впечатлять. Гордость за адыгский народ переполняла американского гостя. Такое здание непременно должно было свидетельствовать о благополучии его владельцев, то есть самой Адыгеи.
Через несколько минут Джамалю представилась возможность рассмотреть прекрасный дом поближе и увидеть его внутреннее убранство. Малахитовый пол, мраморная лестница и зеркальный холл ещё сильнее убедили его в предполагаемом благосостоянии Адыгеи.
Очутившись внутри здания, Джамаль медленно поднялся по мраморной лестнице, следуя за Казбеком прямо в роскошную приемную, где его уже ожидали Гисса Гуков и незнакомый ему мужчина лет 50-ти.
- Приветствую тебя, Джамаль. Как долетел? – радушно встретил друга Гисса, говоря по-адыгски.
- Спасибо. Очень хорошо. Правда, немного расстроился, когда не увидел тебя в аэропорту. Но всё обошлось. Казбек меня встретил, - вежливо ответил ему американский гость, хотя в его голосе прозвучали всё-таки колкие нотки укора.
И Джамаль посмотрел с благодарностью на молодого человека, вставшего за спиной незнакомца.
- Ладно, - вздохнул с досадой Гисса. – Познакомься! Это заместитель полномочного представителя в Москве Аслан Магомедович Бжассо. По моей просьбе, он согласился помочь тебе решить вопросы с жильем в Адыгее.
- Спасибо за помощь! - вежливо ответил Джамаль, внимательно изучая представленного ему мужчину, от которого теперь зависело осуществление его заветной мечты.
- Может, пройдем в мой кабинет, - гостеприимно предложил Аслан Магомедович, скривив свои губы в едва заметной улыбке. – Казбек, Валентина Ивановна уже ушла. Принеси нам чай, кофе, и что-нибудь к чаю!
В кабинете заместителя полномочного представителя Адыгеи было также роскошно и уютно, как и в приемной. Несмотря на заметную усталость, Джамалю не терпелось начать разговор о предстоящей поездке в Адыгею.
- Присаживайтесь! - обратился по-адыгейски к своим гостям Аслан Магомедович. – Чай или кофе?
- Спасибо, - искренне поблагодарил гость заботливого хозяина. – В моем преклонном возрасте кофе на ночь не пьют. А чай я уже пил в самолете.
Не желая затягивать дело, Гисса Гуков тоже вежливо отказался.
- Ладно! Тогда, может, перейдем сразу к делу? – посмотрел Аслан Магомедович на Джамаля. – Уважаемый Джамаль, нам понятно твое нетерпение и желание быстрее оказаться на своей исторической родине. Не беспокойся! По просьбе Гиссы мы уже взяли для тебя билет до Краснодара на завтра. Сегодня ты отдохнешь немного в здесь в Постпредстве, а завтра Казбек отвезет тебя во Внуково. Рейс до Краснодара в 11-45.
- Хорошо! – довольно произнес Джамаль, переглядываясь с Гиссой.
Аслан Магомедович на секунду остановился и тяжело вздохнул,
- По настоянию уважаемого Гиссы мы обратились в Администрацию Президента Республики Адыгеи с просьбой о содействии. Насколько я понял, вопрос касается возможности твоего проживания в Адыгее на весь период срока действия твоей визы. Мне сказали, что Российское посольство выдало визу только на год. Это так?
- Да. Это так. Но мне бы хотелось остаться надолго, может быть, навсегда. Я полагаю, что в Адыгее у меня есть родственники, хотя мне о них ничего не известно. Я уже говорил Гиссе, что до революции 1917-го года мой прадед жил в ауле Начерезий, где-то под Екатеринодаром. Разумеется, я мог бы жить в гостинице. Хотя… я в состоянии купить себе дом в этом ауле.
- Конечно, мы постараемся помочь тебе снять дом в Адыгее на год. Честно говоря, приобрести недвижимость в России, не имея вида на жительство, практически невозможно. Но это не самое главное. Есть одно объективное обстоятельство, мешающее нам даже снять дом в этом ауле, - и последовала многозначительная пауза.
- Какое ещё обстоятельство? У меня все документы в порядке…- забеспокоился американский гость.
- Дело не в документах, Джамаль, - успокаивал его Гисса, бросая нетерпеливый взгляд на заместителя полномочного представителя Адыгеи.
- Да, уважаемый Джамаль! Дело в том, что аула Начерезий больше не существует. На его месте, как, впрочем, и на месте нескольких других адыгских аулов находится теперь Краснодарское водохранилище, - официальным тоном проинформировал Джамаля Аслан Магомедович. – Поэтому мы можем предложить служебную квартиру в Майкопе, столице Адыгеи.
- Служебную квартиру? – не совсем понял Джамаль.
– Да! Но если ты хотел бы дом, то с этим будет труднее. Правда, есть еще один вариант, но на неопределенный срок. Дело в том, что на окраине Майкопа расположен небольшой поселок Мафэ-Хабль. Несколько лет назад он был построен для репатриантов из Косово. Теперь там практически все дома заселены. Но есть один только что построенный... Так что, если захочешь, поможем поселиться на время в нём.
- А в дальнейшем выкупить я его смогу? – занервничал Джамаль, не привыкший к юридическим проволочкам.
- Не могу сказать. Лучше там, в Адыгее проконсультироваться с местными властями и юристами.
- Понятно!
Позже официальное лицо постпредства Адыгеи перешел к социально-экономической ситуации, сложившейся в Республике. Однако Джамаль ничего больше не слышал. После слов «аула Начерезий больше не существует», ему показалось, что время, действительно, остановилось. Земля, на которой когда-то жили его прадед и дед, и где покоились его предки, была затоплена каким-то нелепым водохранилищем. На самом деле, ему Джамалю Тоу, правнуку князя Тоу, некуда было возвращаться. От этой невыносимой мысли у Джамаля закружилась голова, и защемило сердце. - Что ему теперь делать? Вернуться в Нью-Йорк? Всё-таки, там его дети, внуки…
- Джамаль! Джамаль! Слышишь? Как ты себя чувствуешь? – обеспокоено позвал его Гисса. – Может, воды? Казбек, а…
Напряженный голос Гиссы Гукова отвлек Джамаля от его мыслей. Он понемногу пришел в себя, глубоко вздохнул и растерянно посмотрел на своих собеседников. Задорно улыбаясь своему другу, Гисса старался немного его приободрить.
- Что ж! Если аула моего прадеда больше не существует, то куда же я тогда поеду? – растерянно спросил расстроенный гость.
- Но, Джамаль! Мы поэтому и предлагаем воспользоваться новым домом в Мафэ-Хабле. Посмотришь, оглядишься! Понравится – останешься! А не захочешь, то тогда с чистой совестью уедешь, - услышал Джамаль разумный ответ Аслана Магомедовича. – Твое беспокойство понятно. Но из-за этого Краснодарского водохранилища многие адыги лишились не только земли своих предков, но и собственной крыши. Что делать? Такова жизнь! Так что, сам решай!
- Ладно! Пусть будет Мафэ-Хабль. А где, говоришь, он находится? – устало поинтересовался Джамаль, хотя на тот момент ему было уже совершенно безразлично, где располагался названный поселок. Разве он сможет заменить ему родной аул его предков?
- Не беспокойся, Джамаль! Завтра в аэропорту в Краснодаре тебя встретят так же с табличкой. Сначала отвезут в Майкоп, где ты встретишься с администрацией Президента Республики. А позже покажут дом в Мафэ-Хабле. Сегодня, если не против, останешься на ночь под крышей нашего постоянного представительства, а завтра в 8-00 за тобой заедет машина. Вот, собственно, и всё, – доброжелательно проинструктировал Аслан Магомедович богатого американца.
- Спасибо! Большое спасибо, - отстраненно поблагодарил его Джамаль.
- Джамаль, ты двое суток в дороге. Мы хотели бы тебя пригласить… Так посидели бы, поговорили, – предложил Гисса, переглядываясь с Асланом Магомедовичем.
- Да, конечно! Спасибо! Правда, я так устал. Да, и на улице так холодно и промозгло, - расстроено ответил Джамаль, хотя понимал, что не должен был отказывать своему гостеприимному другу. – Я бы хотел немного отдохнуть!
- Ладно, Джамаль! Отдыхай! – не стал настаивать Гисса, заметив, как расстроен его гость.
- Я хотел бы попросить, Аслан, карту Адыгеи! Если можно, конечно.
- Разумеется! Казбек принесет всё, что потребуется. Не стесняйся, спрашивай его. У него сегодня в постпредстве ночное дежурство, - посоветовал гостеприимный Аслан Магомедович, вставая со своего места.
- Ну, что ж! Джамаль, раз ты решил отдохнуть перед завтрашним полетом, то, с твоего разрешения, мы тогда поедем, - И Гисса последовал примеру высокопоставленного чиновника.
- Спасибо, Аслан! И тебе, Гисса, спасибо, - устало поблагодарил мужчин Джамаль, медленно вставая.
Вскоре все трое вышли в приемную, где за компьютером, несмотря на позднее время, сидел исполнительный сотрудник постоянного представительства в ожидании новых распоряжений руководства. Джамаль устало посмотрел на Казбека и добродушно ему улыбнулся. В свою очередь, следовавший за ним Аслан Магомедович бросил строгий взгляд на молодого человека и сказал ему по-русски:
- Казбек, проводи Джамаля в гостевые апартаменты на 3-м этаже. Предложи ему чай, бутерброды. Ну, сам знаешь! Он попросил еще карту Адыгеи. Посмотри в библиотеке книги об Адыгее. В общем, всё, что найдешь. Остаешься в его распоряжении. Понял?
Из русской речи Аслана Магомедовича Джамаль не понял ни единого слова. Однако по мимике лица молодого человека можно было догадаться, что заместитель полпреда явно отдавал распоряжения на его счет. Самая обычная рабочая ситуация, но Джамалю показалось странным то, что два адыга, прекрасно знавших свой родной язык, говорили в его присутствии на русском языке. Вероятно, это следствие многолетнего проживания в Москве, столице России, и давней привычки говорить между собой по-русски. Правда, согласно законам этики, правильнее было бы изъясняться на языке, понятном для всех присутствующих. Да, привычка есть привычка! Впрочем, его дети, с самого детства, обученные адыгскому языку, предпочитают говорить по-английски, когда вся семья собирается вместе.
Полчаса спустя, после того, когда Гисса и Аслан Магомедович уехали, Джамаль сидел в гостиной на 3-м этаже и с интересом рассматривал карты и книги об Адыгее, предоставленные ему исполнительным Казбеком. К своему сожалению, он не мог прочитать ни слова, поскольку он совершенно не знал ни русского языка, ни кириллицы, которая использовалась в адыгейской письменности. Только на одной карте все названия и справочная информация были переведены на английский. Правда, этого было недостаточно. Джамалю не терпелось больше узнать о своей исторической Родине.
Неожиданно в дверь постучали. Джамаль на время отвлекся от книг. Наверно, Казбек! – мысленно предположил он. И, действительно, через мгновение, не дожидаясь разрешения, в гостиную вошел молодой человек, принеся с собой небольшой поднос с едой и иллюстрированный альбом.
- Вот, Джамаль! Чай, бутерброды, печенье.… А ещё я подумал, тебе будет интересно посмотреть этот альбом. Здесь тексты с переводом на английский язык, - сбивчиво произнес Казбек, ставя простое угощение на стол перед Джамалем и передавая ему в руки уникальное издание.
- Спасибо, Казбек! Выпей со мной чай! Ведь обычно адыги за стол одного не сажают. Заодно расскажешь о современных адыгах, проживающих в России. В этих книгах очень мало информации, которую я смог бы прочесть. Я не умею читать по-адыгейски. Понимаешь? – с сожалением признался гость, предлагая по-адыгски молодому человеку разделить с ним ужин.
НОЧНОЙ РАЗГОВОР
Молодой сотрудник Постоянного представительства Адыгеи в Москве налил гостю и себе горячего цейлонского чая. Сначала, задушевного разговора между ним и американским гостем никак не получалось. Банальные простые вопросы Джамаля, краткие ответы Казбека. Бесцельное разглядывание иллюстрированных карт, книг и альбомов об Адыгее. Тонизирующий чай с лимоном и сытные бутерброды, напоминавшие Джамалю американские сэндвичи. Вежливые улыбки и дежурные слова.
Спустя полчаса Казбек уже собирался оставить гостя одного, чтобы, наконец, дать ему возможность отдохнуть, как следует, после долгого перелета и насыщенного вечера. Однако теперь Джамалю не хотелось отпускать молодого человека. Заметив, как он встает со своего места, Джамаль решил, что пришло время для личных вопросов.
- Казбек, а ты, сам, откуда родом?
- Я из Кошехабля. Может быть, слышали? – с интересом ответил молодой человек, вынужденный снова присесть.
- Из Кошехабля? Это в Кабарде? – переспросил любопытный гость.
Поняв, насколько велики пробелы в знаниях пожилого американца, Казбек решил постепенно ввести его в курс дела.
- Джамаль, в настоящее время в России 3 республики, где адыги – коренное население. Об Адыгее тебе уже известно. А есть еще Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия. Правда, доля адыгского населения в них варьируется. Больше всего адыгов проживает именно в Кабардино-Балкарии.
- Казбек, ты хочешь сказать, что адыгский народ в России территориально разделен? Но почему? Если это один народ, не лучше ли было создать одну единую адыгскую республику? – возмутился Джамаль.
- Джамаль! М-м-м, - не знал молодой человек, как следовало ему начать экскурс в советскую историю адыгов.- Это сложилось исторически в 20-е годы прошлого столетия. По политическим соображениям при Сталине были созданы три автономные области, где разные племена адыгов были соединены с другими народностями Северного Кавказа: кабардинцы с балкарцами, черкесы с карачаевцами, адыгейцы с русскими. Понимаете! Разделяй и властвуй!
- Да?... А вот ты сказал «черкесы», «адыгейцы»…. Насколько мне известно от деда, до революции была единая адыгская земля - «Черкесия».
- Знаете, Джамаль, адыгейцами называют адыгов, проживающих именно на территории Адыгеи. На самом деле, это придуманное название. На зеленом флаге Республики видно 12 золотых звезд. Это 12 адыгских племен. Понимаете? Среди них абдзехи, бисленеевцы, бжедуги, кабардинцы, темергоевцы, шапсуги, и другие.
- Вот как? А черкесы? Разве не так называют всех адыгов?
- Честно говоря, черкесы сегодня, можно сказать, - это отдельное адыгское племя. Хотя, Джамаль, всех адыгов и сейчас называют черкесами, - с гордостью проявил свои познания Казбек.
- Да! Всё-таки это так ужасно и нелепо… Уже почти век один и тот же народ живет разрозненно. А скажи, Казбек, почему после распада Советского Союза адыгские автономные области так и не объединились? – с интересом спросил пожилой американец.
- Извините, Джамаль! Но это вопрос административно-территориального деления Российской Федерации, и решается он только на федеральном уровне, - произнес молодой сотрудник Постпредства официальным тоном, опасаясь случайно при иностранце взболтнуть лишнего.
Изменившийся тон Казбека дал Джамалю ясно понять, что на сегодняшний день это острый вопрос в России, и лучше его не обсуждать.
- Казбек, а давно ты работаешь в Постоянном представительстве? – решил сменить тему гость.
- Гм, - сразу расслабился молодой человек. – Всего два года. Я учусь в аспирантуре и работаю здесь.
- Учишься и работаешь? А потом? Вернешься обратно в Адыгею? – полюбопытствовал Джамаль.
- Пока не знаю, - ответил ему Казбек, глубоко вздохнув. - Скорее всего, останусь в Москве. Здесь есть работа. А там и без меня безработных хватает.
- Безработных? А что, в Адыгее нет производства, и не развит туризм? Я слышал, там очень красиво, – удивленно спросил Джамаль.
На самом деле, Джамаль явно слукавил. Вот уже несколько лет в Америке ему не раз говорили знакомые адыги, что в Адыгее уже давно развивают туристический бизнес. Как опытный бизнесмен он прекрасно знал, сколько рабочих мест можно создать, благодаря развитому туризму.
- В Адыгее развитию туристической отрасли уделяется большое внимание. Но, к сожалению, сегодня не все жители Адыгеи могут найти работу по душе, - уклончиво ответил ему Казбек.
Молодой человек, дороживший своим местом в Постпредстве, не знал, стоило ли ему рассказывать приезжему американцу об актуальных проблемах Адыгеи. Хотя, кто знает? Вдруг он собирается инвестировать в экономику Республики и специально расспрашивает его обо всем?
В очередной раз Джамаль Тоу почувствовал скрытую напряженность молодого человека. Наверно, у него на работе строгие порядки! Возможно, Казбек подписал документ о неразглашении. Однако ему, Джамалю, хотелось знать всё, и он поспешил успокоить своего собеседника.
- Ты, Казбек, не переживай! Я так спрашиваю. Интересно. Сам должен понимать, завтра я буду в Адыгее и всё увижу своими глазами.
- Джамаль, а ты едешь туда по делам или как турист? – позволил себе, наконец, Казбек задать вопрос, не дававший ему покоя вот уже несколько часов.
- Я? Нет, парень. Я ехал посмотреть на родимую землю своих предков. Возможно, мне понравилось бы, и я решил бы остаться там доживать свой век. Мне уже много лет. Своё я уже отработал. Повидал весь мир. Может быть, мне, на самом деле, решиться и купить в Адыгее небольшой дом. А? - неожиданно задал Джамаль самому себе судьбоносный вопрос.
А, действительно, что он собирается делать в Адыгее, после того, как вдоволь насладится своими первыми впечатлениями? Обычно, в его возрасте люди посвящают остаток своей жизни воспитанию любимых внуков и находят утешение в своих драгоценных воспоминаниях. Однако его внуки остались в Америке, а все его воспоминания связаны с именем Джима Уотсона и потеряли всякий смысл после смерти его любимой жены.
Теперь он же может вернуть себе адыгское имя и жить на своей исторической родине. Конечно, его любимые дети и обожаемые внуки не захотят покинуть Америку, чтобы переехать на постоянное место жительства в Россию. Сможет ли он жить один, вдали от них? Возможно, несмотря на свой преклонный возраст, он еще женится на родине, и у него там появятся дети? Однако хватит ли у него сил и времени их воспитать? Да, об этом он раньше не подумал!
Желание Джамаля увидеть Родину его деда было настолько велико, что он совсем позабыл о насущных проблемах и своей личной жизни. Может, ему, правда, стоит начать в Адыгее какое-нибудь дело, открыть какое-нибудь предприятие?
- Купить дом? – удивился Казбек планам гостя. – Конечно, это возможно! Но не сразу…..
Не желая более продолжать начатый разговор, Джамаль добродушно улыбнулся своему собеседнику. Впервые его начали одолевать сомнения относительно правильности своего поступка.
- Знаешь, Казбек, давай лучше выпьем ещё по чашке горячего чая. А?
Молодой человек одобрительно кивнул ему головой, затем встал и, прихватив с собой пустой электрический чайник, вышел, оставив Джамаля в гостиной одного. Тем временем его собеседник вернулся к большому иллюстрированному альбому и принялся его с интересом рассматривать. Теперь он своими глазами увидел на современной карте Российской Федерации три Республики, о которых только что говорил ему Казбек.
Тщательно изучив географическую карту на первом развороте альбома, Джамаль ознакомился с его остальным содержанием, перелистав его от корки до корки. Карты, фотографии, портреты, репродукции картин с пейзажами и сельскими сюжетами чередовались с текстами на русском, адыгейском и английском языках.
Чувствуя физическую усталость, Джамаль пропускал тексты. Он просто рассматривал репродукции пейзажей, запечатленных местными адыгскими художниками. Многие из них ему очень понравились, хотя раньше живопись мало интересовала Джамаля. И вдруг он случайно увидел репродукцию картины, в точности похожей на один из памятных рисунков его любимого деда. К его удивлению, под той репродукцией было напечатано Джамаль Тоу. Адыгский аул. 1935 год.
Первоначально Джамаль не мог поверить своим глазам. Разве такое возможно? Его имя под репродукцией картины, идентичной с рисунком Иссы Тоу? От неожиданности он невольно подскочил, словно ужаленный, и поспешил в соседнюю комнату, где Казбек оставил его вещи. Достав заветную черную папку, Джамаль вернулся в гостиную на прежнее место и начал судорожно искать нужный рисунок деда.
Слава Всевышнему, ему не показалось! Действительно, рисунок его деда в точности соответствовал пейзажу на картине некого Джамаля Тоу. В душе Джамаль осознавал, что благодаря неизвестному художнику с его именем, он мог, наконец, увидеть знакомый с детства пейзаж в красках. Голубая прозрачная река, на одном из берегов которой стояли одноэтажные побеленные дома, а на другом виднелся темно-зеленый лес. А высоко в безоблачном небе парил орел. Джамалю казалось, что он чувствует даже свежий запах аульского воздуха.
Да, если учесть, что родной аул деда он никогда уже не сможет увидеть своими глазами, то эта репродукция стала для него настоящей находкой. И тут в его голове промелькнула вполне разумная мысль. Может, ему стоит найти и приобрести оригинал?
В поисках дополнительной информации о картине, Джамаль еще раз посмотрел на надпись под репродукцией в альбоме. Однако ничего больше, кроме имени художника, названия картины и года её создания, в надписи не значилось. Да, найти её будет нелегко! Впрочем, трудности никогда не пугали Джамаля Тоу! Решено: он непременно найдет эту замечательную картину и привезет её своим внукам, чтобы они тоже могли, хотя бы в таком виде, увидеть родной аул их адыгских предков.
Пока американский гость строил свои дальнейшие планы, Казбек вернулся в гостиную. Ничего особенного не замечая, он налил в чашки горячего чая. Взглянув мельком на Джамаля, он искренне изумился его активности. И это после многочасового перелета и эмоционального напряжения за целый день! Удивительно, как пожилому американцу хватало еще сил вести разговор? Наверно, ему, Казбеку, стоит самому напомнить гостю об отдыхе перед полетом и чередой официальных встреч в Адыгее.
- А вот и чай! Знаете, Джамаль, пора как следует отдохнуть. Завтра трудный день. Перелет, дорога да ещё официальная встреча с руководством Республики, - начал Казбек, надеясь убедить гостя.
- Да, Казбек, ты прав! Надо бы хорошо выспаться. Уже, наверно, очень поздно! Да и ты устал. Знаешь, ты иди отдыхать, а я сам расстелю постель. Только у меня есть одна просьба!
- Какая?
- Я тут в альбоме нашел репродукцию одной очень красивой картины. Вот посмотри! У её художника имя такое же, как у меня. Только здесь не указано, где хранится оригинал, - показал Джамаль молодому человеку репродукцию из альбома.
- В этом издании нет указаний, где хранятся картины. Их репродукции сделаны при содействии Национального музея Адыгеи. Об этом написано во вступительном слове редактора. Если так сильно понравилась эта картина, - решил молодой человек дать дельный совет американскому гостю, заметив, как он смотрит на репродукцию, - …то можно обратиться на там месте к руководству Музея. Уверен, они помогут её найти.
- Спасибо. Я так и сделаю. А теперь иди, отдыхай! Спасибо за чай и помощь! Иди! Я сам всё расстелю, - искренне поблагодарил Джамаль молодого сотрудника Постпредства.
- Джамаль, всё уже сделано. Ванная комната – здесь, напротив гостиной, там висит чистое полотенце. Ну, тогда я пойду? Если что, мой внутренний номер 1-21. Я буду в дежурной на первом этаже. Спокойной ночи, Джамаль! И…добро пожаловать! – радушно произнес Казбек, медленно отступая к выходу.
- Хорошо! Спасибо! Спокойной ночи, Казбек! – отпустил Джамаль молодого человека.
Поздно вечером после принятия душа Джамаль, наконец, почувствовал, насколько сильно он устал за этот странный, но очень счастливый день. Выйдя из ванной, ему очень захотелось поговорить со своим старшим сыном и всё ему объяснить. К тому же следовало бы разрешить некоторые финансовые вопросы. Однако не успел он так подумать, как его сын сам ему позвонил.
Услышав задорную адыгскую мелодию, Джамаль, сначала, удивился. Кто бы это мог быть в такой поздний час? Но, ответив на звонок, он сильно обрадовался. Хрипловатый голос Майкла из другой части мира доставил Джамаля огромное удовольствие.
Его старшему сыну Майклу Уотсону было уже почти 40 лет. И скоро он сам мог стать дедушкой. Безусловно, Джамаль уже скучал по своим детям и внукам. Он уже скучал по своей привычной жизни в Нью-Йорке. Однако он не мог останавливаться на полпути. Не мог и не должен был!
- Отец! Как ты мог? Ты же взрослый человек. Мог бы сказать мне заранее. Я бы собрал всю информацию, связался бы с нужными людьми, наконец, заказал бы тебе билеты до места пребывания, - упрекнул Майкл на английском языке своего непоседливого родителя. - Честно говоря, я от тебя такого не ожидал!
-Сынок, - ответил сыну по-английски Джамаль. – Не беспокойся! Я пока еще могу сам о себе позаботиться. У меня все нормально! Да и Гисса помогает мне здесь. Помнишь Гиссу из России? Он приезжал к нам на Рождество в прошлом году.
- Отец, а на какой срок у тебя виза? Когда ты собираешься вернуться? Через две недели? – беспокоился Майкл.
- Нет! У меня виза на год, - совершенно спокойно ответил ему Джамаль, хотя и знал, что Майкл будет сердиться. – Не беспокойся за меня! Я тебя предупрежу заранее о своем приезде.
- На сколько? Неужели ты собираешься провести там год? Ладно. Обязательно позвони, когда соберешься обратно! Только заранее. Слышишь? – убедительно попросил Майкл. – Я сам тебя встречу. Да, прошу тебя, ничего такого не придумывай! Ты будешь жить с нами в Нью-Йорке. И это не обсуждается.
- Но, сынок! Это моя родина! – возразил сыну Джамаль.
- Я знаю. Отец, подумай! Это другая страна, другие люди. Они даже думают не так, как мы. Я уверен, что для твоего деда они были бы тоже чужими. Понимаешь? – искренне негодовал Майкл.
- Да, да! Понимаю. Не беспокойся за меня, - успокаивал его Джамаль.
- Помни, отец, мы… мы тебя очень любим и не сможем спокойно жить, если ты будешь так далеко, - продолжил в том же духе Майкл.
- Спасибо, сынок! Спасибо. Я поеду в Адыгею, посмотрю. А потом будет видно, - не сдавался Джамаль, хотя и сам плохо представлял жизнь без своей семьи.
- Ладно! Отдыхай! Только, отец…. Возвращайся скорее! Пока, пап! – грустно попрощался Майкл с отцом, и Джамаль услышал в трубке заунывные гудки.
На самом деле, Джамалю хотелось рассказать сыну о необычной картине и о её загадочном авторе с таким же адыгским именем, как у него. Однако разговор был окончен, хотя, конечно, его жизнь продолжалась. Завтра он прилетит в Адыгею, увидит своими глазами родной край и постарается найти картину своего тезки. Вероятнее всего, это его близкий родственник.
Удивительно, что человек с его именем в 30-е годы XX-го столетия нарисовал такой же пейзаж, как и его дед. Интересно, сколько лет было тогда этому художнику. Что с ним потом произошло? Создал ли он другие картины? - Да, скоро он получит ответы на все свои вопросы! Очень скоро…
РЕЙС «МОСКВА – КРАСНОДАР»
Белая Волга мчалась по Ленинскому проспекту, объезжая едущие впереди неё машины. Утро было очень морозное. Небо заволокло серыми тучами. К тому же, было на редкость ветрено. Да, зима в Москве устанавливала свои порядки.
Джамаль Тоу, сидя в хорошо обогреваемой машине, с сочувствием смотрел на проходящих мимо людей, скованных холодом и подгоняемых пронизывающим ветром. Он смотрел на них и мысленно удивлялся. Несмотря на плохую погоду, люди покинули свои теплые жилища и бежали либо на учебу, либо на работу, либо по каким-то другим делам. И никому из них не было интересно, куда именно он ехал. Впрочем, он сам пока это осознавал не в полной мере...
Первое утро Джамаля Тоу в России началось со стука в дверь. Молодой сотрудник Постпредства очень ответственно отнесся к указаниям относительно приезжего иностранного гостя. После легкого завтрака он помог Джамалю спустить на первый этаж его единственный чемодан.
А теперь добродушный Казбек сопровождал гостя в аэропорт Внуково. На этот раз американский гость решил не беспокоить молодого человека своими надоедливыми расспросами. Тем более, что Казбек старался отвечать на все вопросы Джамаля кратко и четко, ловко уклоняясь от распространенных объяснений. Поэтому Джамаль молча рассматривал многолюдные улицы Москвы через окно служебного автомобиля.
А уже через час, пройдя регистрацию в аэропорту и вежливо попрощавшись с осторожным сотрудником Постпредства Адыгеи, Джамаль сидел в маленьком кафе в зале ожидания на втором этаже и с наслаждением потягивал крепкий двойной эспрессо. Все его мысли кружили вокруг одного и того же. Через какие-то три-четыре часа он впервые ступит на землю Адыгеи – родную землю его предков.
- Один эспрессо, пожалуйста, - вдруг услышал Джамаль русскую речь и, хотя кроме слова «эспрессо» он ничего не мог понять, его внимание привлек особый акцент говорившего.
Не теряя ни минуты, он поднял свои глаза и посмотрел в сторону стойки. Рядом со стойкой, ожидая заказанный кофе, стоял мужчина невысокого роста лет 35-40 с курчавыми рыжеватыми волосами и орлиным носом. На первый взгляд его внешность не отличалась особой привлекательностью, хотя и не вызывала неприязни. Нескрываемый акцент явно выдавал в нем иностранца. Джамаль нисколько не сомневался, что владелец акцента не был ни русским. - Да, было бы неплохо, если бы он знал английский или адыгский языки!
К радости Джамаля, незнакомец, взяв поднос с кофе и бутербродами, направился прямо к его столику. Спустя мгновение он, спросив взглядом разрешения, присел рядом с ним. Сначала, Джамаль не осмеливался беспокоить незнакомца, не желая быть навязчивым. Однако несколько минут спустя он все-таки решился обратиться к своему соседу по-английски:
- Извините, Вы мне не подскажите, который час?
Услышав просьбу на английском языке, сосед Джамаля нисколько не смутился. Наоборот, он совершенно спокойно оторвался от своего кофе, посмотрел на часы и машинально ответил Джамалю на том же языке:
- Без 20 одиннадцать.
Ответ незнакомца очень порадовал Джамаля. Теперь у него был собеседник. Возможно, он не из Адыгеи. Но вдруг он летит тем же рейсом, что и он. Да, это было бы прекрасно!
- Вы говорите по-английски? – удовлетворенно улыбнулся Джамаль незнакомцу. – Меня зовут Джамаль ...Джамаль Тоу. Вот, недавно приехал из Америки, а теперь лечу в Адыгею.
- Тоу? Очень приятно. А моё имя Исса Хакур. Я из Адыгеи, - искренне улыбнулся ему в ответ мужчина.
- Хакур! Рад знакомству! Вы тоже летите в Краснодар? – поинтересовался Джамаль.
- Да. Я был в Москве в командировке. А теперь возвращаюсь домой. В это время года здесь всегда так холодно.
- Вы хорошо говорите по-английски? Где Вы выучили язык?
- Я знаю его с детства.
- С детства? – намеренно переспросил Джамаль.
- Да, я родился в Сирии. Пять лет назад я переехал в Адыгею.
- Так, Вы – сириец? – продолжил Джамаль спрашивать соседа, с интересом разглядывая его.
- Нет. Я – адыг по происхождению! А сейчас у меня российское гражданство, - с некоторой досадой в голосе объяснил Исса.
- Так, Вы, Исса, репатриант?
- Вот именно! – ухмыльнулся сосед Джамаля.
- Мне кажется, Вы не очень довольны этим обстоятельством, - высказал Джамаль свое предположение.
- Послушайте, уважаемый Джамаль! Почему это Вас так интересует? – с удивлением посмотрел Исса на своего словоохотливого соседа.
- Меня?... Возможно, потому что я хотел бы тоже переехать жить в Адыгею. Возможно, потому что я тоже адыг по происхождению и хочу умереть на своей исторической родине.
- Вы говорите серьезно? – спросил Исса, пристально посмотрев на пожилого человека. Не слишком ли много внимания к нему?
- Абсолютно. Мне уже много лет. Дети мои уже давно выросли и самостоятельны. Сам я, с детства мечтаю увидеть родной край. Правда, к моему сожалению, аул моего деда затоплен, да и родственников, вероятно, у меня в Адыгее нет. Вы тоже мечтали вернуться на родину?
- Нет! Так сложились обстоятельства. Мне пришлось уехать из Сирии, - ответил по-адыгски Исса Хакур, смотря на Джамаля с большим доверием
С этими словами мужчина глубоко вздохнул и сделал очередной глоток уже остывшего кофе. Как оказалось, он прекрасно говорил по-адыгски, чем и привел пожилого американца в полный восторг.
- А в Сирии ты, наверно, жил в адыгском ауле? – не унимался Джамаль, перейдя тоже на адыгский язык.
- Да. Мои родители и сейчас там живут. Это очень большое поселение адыгов в Сирии. Кстати, в Адыгею я приехал не один. Правда, не многие смогли привыкнуть к жизни в России.
- А чем ты занимаешься в Адыгее?
- Я? В Адыгее ничем. Я работаю в Краснодаре. К сожалению, для меня в работы Адыгее не нашлось, - холодно ответил Исса.
- Как? Ты живешь в Адыгее, а работаешь в Краснодаре?
- Да. Моя семья живет в Майкопе, а я работаю в 2-х часах езды от него. 5 дней в Краснодаре, выходные дома.
- Вот как! Понимаю. Дорога всегда так утомляет. А в какой отрасли ты работаешь? – не оставлял своего соседа Джамаль.
- В строительной. Спасибо Аллаху, сейчас в Краснодаре очень много строят. А ты собираешься жить в Адыгее? – неожиданно спросил Исса своего любопытного собеседника, меняя тему разговора.
- На самом деле, я пока не решил. Сначала, мне хотелось бы присмотреться. Мне предлагают на время дом в Мафэ-Хабле.
- В Мафэ-Хабле? Я жил там некоторое время у знакомых. Это небольшой поселок, специально построенный на окраине Майкопа для репатриантов. Не знал, что там есть пустующий дом.
- Для репатриантов? И что, в Адыгею возвращается много адыгов?– поинтересовался Джамаль.
- Достаточно. Только с работой трудно. Некоторые устраиваются на работу в Майкопе. Некоторые начинают своё дело. Да, повезло! Мафэ-Хабль хорошее место. Мне там нравилось. В ясную погоду там хорошо видны очертания Кавказских гор с их снежными вершинами. А вокруг Мафэ-Хабля поля и пролесок. Да и воздух там просто целебный, - задумчиво рассуждал Исса, погрузившись в свои воспоминания.
- А сейчас в Майкопе где ты живешь?
- В Черемушках.
- В Черемушках? – переспросил Джамаль, не понимая смысл слова.
- Черемушки – это один из микрорайонов города, - разъяснил Исса своему собеседнику, стараясь найти подходящее объяснение. – Джамаль, не переживай! Мафэ-Хабль – хорошее место!
- Посмотрим! Поживем, увидим. Сперва надо осмотреться, а потом решать. Исса, а ты свою семью перевез из Сирии в Майкоп? – продолжал Джамаль интересоваться жизнью собеседника.
- Семью из Сирии? Не-е-т, - заулыбался мужчина. – Я женился три года назад в Майкопе на одной из местных девушек.
- Правда? – удивился Джамаль. – И сколько у тебя уже детей?
- Двое. Две девочки. Они еще маленькие. Когда я на работе, я так скучаю по ним, - грустно произнес Исса.
Джамаль собирался задать своему отзывчивому соседу еще несколько вопросов. Однако он был вынужден прерваться, поскольку в этот момент по громкоговорителю женский голос пригласил всех пассажиров, летящих до Краснодара, пройти на посадку. Переглянувшись, собеседники одновременно встали и вместе направились к указанному выходу.
Спустя четверть часа они оба уже сидели в самолете в салоне эконом-класса. К их взаимной радости, оказалось, что их места в самолете находились по соседству. И теперь они могли спокойно продолжить успешно начатый в аэропорту разговор. Да, и времени было у них достаточно.
Исса Хакур во многом походил на Джамаля. Несмотря на то, что Исса не мечтал намеренно покинуть Сирию и оставить своих родных только для того, чтобы жить на земле своих предков, исторические корни для него были всегда важны. В отличие от своего нового знакомого, свой судьбоносный шаг он сделал уже давно и в более раннем возрасте. Он уже создал в Адыгее семью и, очевидно, стал полноправным гражданином России. Прекрасно осознавая трудность принятия подобного решения, Джамаль проникся глубоким уважением к своему спутнику, который был намного моложе него.
- Вот повезло! Мы и в самолете сидим рядом. Замечательно! – не скрывал своей радости Джамаль.
- Да! Теперь полет пройдет незаметно, - пошутил Исса Хакур.
Устроившись удобно в кресле, Исса внимательно посмотрел на своего соседа. Сначала, он посчитал его странным и слишком любопытным. Однако потом он понял, что его собеседник просто хотел больше знать об Адыгее, о людях, проживающих в ней, о настоящей жизни адыгов в России. Он понял, что этот американец всю жизнь мечтал насладиться живописными видами адыгской земли, прикоснуться к ней своими руками, вдохнуть её целебный воздух Родины.
Вне всяких сомнений, на его воспитание оказали сильное влияние увлекательные рассказы его родителей или родственников, скучавших по своему родному краю. Правда, за столько лет их историческая родина сильно изменилась. Земляки давно уже стали другими, утратив частично, а кто и полностью, истинные ориентиры своего народа. Еще один патриот, полный иллюзий! Хотя, возможно, в его возрасте и с деньгами будет проще.
Пока Исса размышлял о своем соседе и его будущем, самолет после долгих приготовлений приступил к взлету.
- Ты не боишься летать? – спросил Иссу Джамаль, пытаясь вновь привлечь его внимание к себе.
- Что? Летать? Нет. Мне часто приходится летать. Вечные командировки! В основном в Москву, - охотно ответил Исса, сознательно понимая, что продолжения их прерванного разговора не избежать.
Однако, к удивлению Иссы, Джамаль не стал его больше беспокоить. Он, конечно, хотел расспросить его о порядке, бытующем в Адыгее, о жизненных устоях и позициях её местных жителей, о культурном наследии. Но некоторая отчужденность Иссы предостерегла его. И тогда он решил потерпеть еще пару – тройку часов и увидеть всё своими собственными глазами.
Чтобы немного отвлечься, он достал из своей дорожной кожаной сумки коричневого цвета заветную папку с рисунками его деда. В очередной раз, внимательно рассматривая их, он пытался увидеть нечто новое - то, что раньше по каким-то причинам не замечал.
Разглядывая знакомые с детства пейзажи, Джамаль вспомнил о репродукции его однофамильца или родственника. Могло ли это быть простым совпадением? Некто с таким же именем и с такой же фамилией, как у него, в 1935 году изобразил точно такой же пейзаж, как и на рисунке его горячо любимого деда. Интересно, а в каком году дед нарисовал его?
Джамаль тщательно осмотрел все уголки пожелтевшего от времени листа в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Обычно настоящие художники ставят свои инициалы и год в углу картины. К радости Джамаля, Исса Тоу не был исключением. На оборотной стороне рисунка в правом нижнем углу еле заметно виднелось: 1925..
1925 год? Не может быть! Дед Джамаля не мог в это время нарисовать с натуры пейзаж своего аула. Семья князя Тоу по своей воле покинула родные края еще в начале 1917 года. Тогда получается, что пейзаж нарисован спустя восемь лет. Восемь долгих лет Исса Тоу хранил его в своей голове, прежде чем запечатлел на бумаге. Удивительно то, что его рисунок полностью совпадал с картиной некого Джамаля Тоу, создавшего её спустя 10 лет.
И почему же тогда дед говорил ему, что все свои рисунки он сделал в молодости на Родине? Наверно, ему хотелось так думать самому или чтобы так думал его любимый внук. В одном Джамаль нисколько не сомневался: благодаря своему деду и его рисункам, он ни на секунду не забывал, откуда он родом, и кто его предки. В жизни важно знать свои корни!
- О-о-о! Это твои? – неожиданно прервал Исса ход мыслей Джамаля, нарушив тем самым затянувшееся молчание.
- Что? – рассеянно переспросил Джамаль.
- Извини! Твои рисунки? - повторил свой вопрос сосед Джамаля, указывая на раскрытую папку с рисунками.
- Эти? Не-е-ет. Я не умею так рисовать. Это рисунки моего деда. Им уже 80лет. Я их храню с детства. Вон, как бумага пожелтела, - задумчиво ответил Джамаль.
- А это, наверно, его родной аул? – продолжил Исса, разглядывая рисунки с искренним интересом.
- Да! Жаль, что невозможно сравнить их с реальностью, - грустно ответил Джамаль, а, заметив вопросительный взгляд своего соседа, добавил.- Дело в том, что аул моего деда затоплен каким-то Краснодарским водохранилищем. Хотя я могу найти в архивах его старые фотографии?
Несмотря на откровенность Джамаля, Исса Хакур старался быть сдержанным. Однако по его лицу было видно, что искусные рисунки деда Джамаля сильно его взволновали.
- Исса?! – окликнул его Джамаль, не дождавшись должной реакции на его предположение.
- Да. Да, - задумчиво отозвался Исса, продолжая рассматривать пейзаж адыгского аула. – Где-то я уже видел похожую картину, только в красках. Но где? Такое впечатление, что та картина была написана с этого рисунка.
- Прости, Исса! Но ты видел эту картину своими глазами? Да? – искренне обрадовался Джамаль, интуитивно чувствуя, что напал на след.
- Да. Но где? – спрашивал себя Исса, стараясь припомнить обстоятельства своей жизни.
- О Исса! Пожалуйста, вспомни! Это очень важно для меня, - настоятельно попросил его Джамаль, не отрывая глаз от задумчивого лица соседа
- Точно! Как я сразу не вспомнил? Я видел эту картину в институте…в научно-исследовательском институте. Да, в кабинете директора. Она еще называется «Адыгский аул». Я даже помню, как звали художника. Удивительно! Его звали Джамаль Тоу. Как ты сказал, тебя зовут?
- Меня? - намеренно переспросил Джамаль. – Джамаль Тоу!
- Какое странное совпадение! – искренне поразился собеседник Джамаля. – Это Ваш родственник? Да, та картина очень похожа на этот рисунок. Она очень красивая. В ней есть что-то необыкновенное. Ты непременно должен её увидеть.
- Она, действительно, так хороша, как ты говоришь? – пристально посмотрел Джамаль на Иссу.
- Да! Впервые я увидел её 5 лет назад, когда познакомился с директором исследовательского института. Я уже не помню, о чем мы тогда говорили. Но эту картину я хорошо запомнил, да и имя художника тоже. Она мне сразу понравилась, - поделился своими воспоминаниями Исса Хакур. - Правда, события последнего года, частые командировки и проблемы со здоровьем сильно выбили меня из колеи. Вот я и не смог сразу вспомнить, где её видел. Удивительно! Как всё-таки картина и рисунок похожи друг на друга!
- А сейчас? Ты не знаешь, где эта картина сейчас? Там же в институте? – обеспокоено спросил Джамаль, в душе надеясь услышать утвердительный ответ.
- Не знаю. Я давно не заглядывал в институт. Дела отнимают много времени. А каждую свободную минуту я провожу со своей семьей. Дети, понимаете? Надо просто сходить в институт и узнать о судьбе этой картины…
- Ваш обед, пожалуйста, - прервала Иссу молодая стюардесса, протягивая Джамалю пластиковый поднос со стандартным обедом для авиапассажиров. – Приятного аппетита! – вежливо пожелала ему девушка по-русски.
При виде подноса с едой, аккуратно разложенной по маленьким пластиковым коробочкам, Джамаль понял, что пришло время сделать паузу. Пожелав своему соседу приятного аппетита, Джамаль принялся за еду, погрузившись в размышления о странных стечениях обстоятельств и случайностях в жизни.
Во время обеда ни Джамаль, ни его новый знакомый не произнесли ни слова. Прежде чем приступить к трапезе, Джамаль аккуратно сложил все рисунки Иссы Тоу и спрятал их в черную папку. Все время мысли Джамаля продолжали вертеться вокруг необъяснимого сходства между любительским рисунком его деда и настоящей картиной признанного художника. К счастью, теперь он знал, откуда ему следовало начинать поиск картины. Он непременно посетит научно-исследовательский институт и познакомится с его директором. Да, он обязательно купит эту картину, сколько бы она ни стоила!
После обеда разговор между соседями не клеился. В предчувствии скорого приземления в аэропорту Краснодара каждый из них думал о своём. Пока Джамаль Тоу размышлял о том, чем займется в Адыгее в первую очередь, Исса Хакур сожалел, что из-за работы не сможет сразу отправиться в Майкоп к своей семье, по которой он так сильно соскучился.
ЗНАКОМСТВО С РОДИНОЙ
Самолет, летевший из Москвы в Краснодар, приземлился, согласно зимнему расписанию полетов. Аэропорт Краснодара оказался намного меньше московского аэропорта, хотя выглядел вполне современно и аккуратно. Забрав свой багаж, Джамаль Тоу вместе со своим новым знакомым Иссой Хакуром вышел в зал ожидания. На этот раз он сразу заметил молодого человека с табличкой с его адыгским именем.
- Исса, тебя кто-нибудь встречает? – беспокоился Джамаль. – Может, поедешь с нами?
- Спасибо! Меня встречают. К сожалению, мне не в Майкоп. Надо срочно отвезти документы в офис. В Майкоп, - глубоко вздохнул Исса, - я смогу поехать только в конце недели. Что ж, Джамаль! Желаю удачи на Родине. Вот мой номер домашнего телефона. Звони! – передал Исса своему новому знакомому небольшой лист из блокнота.
- Спасибо. Может, займемся вместе поиском картины? – шутливо произнес Джамаль, протягивая мужчине в ответ свою визитную карточку.
- Ладно. До встречи, Джамаль! Удачи!
Попрощавшись с новым знакомым, Джамаль направился прямо к молодому человеку с табличкой.
- Добрый день! – поздоровался он по-адыгски. – Меня зовут Джамаль Тоу.
Смотревший по сторонам высокий молодой человек резко обернулся на голос Джамаля и улыбнулся ему в ответ.
- Здравствуйте! А я - Мурат, - представился парень по-адыгейски.
«Слава Всевышнему! Водитель говорит на адыгском», - радостно подумал Джамаль про себя и облегченно вздохнул. Оставалось только надеяться, что он окажется еще и словоохотливым. Внешне молодой человек походил больше на русского, чем на адыга: светлые волосы, голубые глаза....
- Ну что, Джамаль, едем? – задорно спросил парень, забирая у Джамаля его багаж. – Моя машина там, на стоянке.
- Хорошо, едем! – бодро ответил ему Джамаль, следуя за ним на стоянку.
- Вот сюда, Джамаль, - показывал Мурат дорогу приезжему американцу.
- А ты работаешь в Администрации Президента? – поинтересовался Джамаль, когда они подошли ближе к машине.
- Кто? Я? Не-е-ет. Я работаю в милиции.
- В милиции? – удивленно переспросил американский гость. – А я подумал, что ты – водитель.
Место работы молодого человека вызвало у Джамаля некоторое чувство беспокойства. В Америке долгие годы бытовали предрассудки относительно русских военных. Правда, беспечное лицо Мурат с первого взгляда внушало доверие. Но кто мог знать?
- Нет, - ухмыльнулся Мурат. – Я не водитель. Честно говоря, меня попросил мой дядя Касим встретить Вас здесь, в аэропорту. А вот, мой дядя как раз и работает в Администрации Президента Республики Адыгея. Ну что, едем?
Накануне вечером руководитель Администрации Президента Республики Адыгея Касим Даутов позвонил своему племяннику, чтобы узнать, не едет ли он случайно на следующий день по делам в Краснодар. К его счастью, молодой человек как раз собирался утром в Краснодар со своей невестой за свадебным платьем. Он сразу откликнулся на просьбу своего родственника встретить днем одного американца в аэропорту.
- Джамаль, пожалуйста, вперед, - открыл Мурат дверцу своего черного шестисотого Мерседеса. – Меньше чем, через полтора часа будем в Майкопе. Подвезу прямо к дверям Белого Дома.
- Спасибо, Мурат. Неужели у вас тоже есть свой Белый Дом? – спросил Джамаль, удивляясь подобному совпадению.
- Конечно! Еще какой! – шутливо ответил ему парень, садясь в машину на место водителя. – Знакомьтесь! Джамаль, это моя невеста Зарема.
На заднем сиденье автомобиля Мурата скромно сидела молодая женщина лет 25. Когда её жених представил её незнакомцу, она опустила глаза, тихо поприветствовала гостя по-русски и приветливо улыбнулась. Красота Заремы поразила Джамаля. Она ни в чем не уступала знаменитым моделям, которых Джамаль часто встречал на разных приемах и благотворительных ужинах в Нью-Йорке, Вашингтоне и Лос-Анджелесе.
- Мы в Краснодар приехали за её свадебным платьем. У нас через две недели свадьба, - мимоходом объяснил молодой человек присутствие своей невесты.
- Не только за моим платьем, но и за твоим костюмом, - добавила девушка по-русски, бросив на своего жениха обиженный взгляд.
Джамаль сразу понял, что, по всей видимости, Зарема плохо говорила на родном языке. А обиженный тон в её звонком голосе, вероятно, свидетельствовал об очередной ссоре между молодыми.
- Да, ладно тебе! Снова начинаешь? – недовольно ответил Мурат, заводя машину.
По мановению его руки прекрасный совершенно новый черный шестисотый Мерседес тронулся с места и плавно направился туда, где Судьба уже ожидала пожилого американца.
- А разве жених ездит за свадебным платьем невесты? – полюбопытствовал Джамаль в надежде завязать увлекательный разговор с молодыми людьми.
- Обычно нет. Но Мурат сам этого хотел, - попыталась Зарема объяснить по-адыгейски, стараясь правильно подбирать слова. – Уважаемый Джамаль! Он меня украл. Вот, пусть теперь мучается!
- Успокойся, Зарема! Ну, украл. А что мне оставалось делать, если возле твоего дома целая очередь женихов выстроилась? Я боялся, что до меня дело не дойдет, - отшучивался Мурат, оборачиваясь и бросая нежный взгляд на свою невесту.
- Украл? – удивленно переспросил Джамаль.
В детстве он не раз слышал от деда, что у адыгов была такая давняя традиция. Однако теперь его поразило то, что эта традиция продолжает существовать в условиях технического прогресса и демократического общества.
- Украл, - гордо ответил Мурат, уверенно ведя одной рукой машину.
- Разве сейчас в России можно безнаказанно украсть человека? – не понимал Джамаль. – И что, родители девушки не заявили на тебя в суд?
- Шутите? – удивился в свою очередь парень. – Она же была не против. У нас, конечно, это не поощряется. Да, и девушки предпочитают выходить замуж красиво из родительского дома. Но я не мог больше ждать. Я уже 2 года хожу вокруг неё. А она на меня не обращала никакого внимания. Хотя, мне кажется, её родителям я сразу понравился. Вот мы с друзьями и решили просто украсть её, следуя старинной адыгской традиции.
- Джамаль, не верьте ему! Он ни разу не пришел к нам в дом, как полагается. Пригласил всего один раз в кино. Вот, видите, до сих пор кино смотрю.
Зарема говорила по-адыгейски с большим трудом, медленно произносила слова, то и дело, запинаясь и ошибаясь в окончаниях.
- Слушай, Зарема, ты так говоришь по-адыгейски, что даже мне не понятно. Думаешь, Джамаль тебя понимает? – съязвил молодой человек. – Знаете, Джамаль! На самом деле она плохо знает адыгейский язык. Её семья долго жила на Урале, и только два года назад они вернулись в Адыгею.
- Зарема, а твои родители говорят на родном языке? – перебил Мурата Джамаль, стараясь произносить слова очень медленно так, чтобы девушка смогла его понять.
- Папа говорит хорошо! А мама - русская. Она совсем не знает адыгейского языка. Дома мы все время говорим по-русски. Только бабушка, папина мама, вот уже два года пытается научить меня адыгейскому. Но у меня пока еще плохо получается.
- Знаешь, Зарема! Меня родному языку учил дед. Он уже давно умер. Всю свою жизнь он мечтал вернуться на Родину. Именно поэтому я и приехал сюда. Из-за него… - грустно произнес Джамаль. – Но увидеть его родной аул мне не удастся. Он уже давно затоплен каким-то Краснодарским водохранилищем.
- Так, Ваш дед, Джамаль, жил под Краснодаром? Если Вы хотите, я покажу Вам то место, где раньше находились адыгские аулы, а теперь гниет Краснодарское водохранилище, - предложил молодой человек, искренне сочувствуя пожилому американцу.
- Спасибо. Мне бы очень хотелось увидеть хотя бы это место, - откликнулся Джамаль на предложение Мурата.
Реальная возможность увидеть своими глазами хотя бы то место, где раннее располагался родной аул Иссы Тоу, взволновала Джамаля. Его сердце стало биться сильнее.
- На самом деле, Джамаль, это была печальная история. Несколько десятков лет назад руководство Краснодарского края приняло решение заняться рисом. Но для этого необходимо было создать благоприятные климатические условия. Так и появилось водохранилище на месте адыгских аулов и русских деревень, - лицо Мурата стало серьезным. – Это должно быть здесь. Кто знает, может, именно здесь когда-то и стоял аул Вашего деда, Джамаль. Хотите посмотреть поближе?
- Да! Очень хочу. Спасибо, - благодарно ответил Джамаль парню, глубоко вздохнув.
В доли секунды черный Мерседес плавно остановился недалеко от поста ГАИ, возле каменного бордюра, ограждавшего искусственно созданное озеро. Оно больше походило на море, уходящее за горизонт. Выйдя из автомобиля, Джамаль еще раз глубоко вздохнул. Мурат последовал за ним.
Молодой человек сразу направился к посту ГАИ, перед этим сделав знак своей невесте оставаться в машине. Зарема послушно кивнула ему в ответ, хотя и не собиралась выходить наружу, где дул холодный ветер.
Тем временем, Джамаль направился прямо к высокому серому бордюру ограждения. Окинув своим взором водную гладь искусственного водохранилища, больше походившего на водное кладбище, пожилой американец стал пристально вглядываться в места, окружавшие его по суше. Ему хотелось найти хоть какое-нибудь малейшее сходство с пейзажами, запечатленными когда-то его дедом. Но, к его сожалению, всё было напрасно.
Волна досады, огорчения и глубокой печали захлестнула его душу. Столько лет он мечтал увидеть воочию родной аул деда, вдохнуть свежий воздух на земле его предков и даже ощутить её тепло! А что теперь? Теперь по чьей-то глупой воле и бессмысленному решению его заветным мечтам не сбыться. Никогда! Запах затхлой воды совсем не соответствовал глотку свежего воздуха. Какое разочарование!
Однако Джамаль решил все-таки продолжить свое путешествие. Но на этот раз главным поводом визита в столицу Адыгеи станут поиски уникальной картины некого Джамаля Тоу, датируемой 1935 годом. Только неудержимое желание обладать этой картиной заставляла прагматичного американца идти дальше, несмотря ни на что. И если ему суждено увидеть родной аул деда своими глазами, то он хотя бы может приобрести его художественное изображение и отвезти картину своим внукам в Америку, чтобы они могли всегда любоваться пейзажем земли их далеких адыгских предков.
Вдруг сердце Джамаля сжалось от одной только мысли, что он никогда не увидит своего отчего дома, как и своего горячо любимого деда. На его глазах появились слезы, которые медленно покатились по его побледневшим щекам. Разочарованный, не достигнув главной цели своего долгого путешествия, Джамаль внезапно почувствовал себя очень одиноко.
Однако сдаваться, не испытав свою Судьбу, было не в правилах Джамаля Тоу. Даже в самые трудные минуты жизни он оставался оптимистом и всегда стремился с достоинством противостоять трудностям. На самом деле, ему нечего было бояться!
Простояв в глубокой задумчивости и в полном одиночестве еще минут десять, Джамаль почувствовал, что совсем озяб. Холодный влажный зимний ветер неистово теребил полы его не застегнутого коричневого кашемирового пальто. Это было то самое пальто, которое его любимая американская жена купила ему незадолго до своей скоропостижной кончины. То ли от холода, то ли от горечи воспоминаний о своей заботливой супруге, Джамаль весь съежился, стараясь плотнее укутаться в пальто. Однако теплее ему от этого не становилось. Бросив последний взгляд на водохранилище, он вытер слегка замершими пальцами слезы и вернулся в машину, где его терпеливо дожидались будущие молодожены.
По грустному виду американского гостя, Мурат понял, что не стоит его пока беспокоить всякими расспросами и разговорами. Если захочет, сам заговорит. Его невеста тоже притихла. Несмотря на свой эмоциональный характер и предсвадебное настроение, Зарема боялась нарушить тягостное молчания, воцарившееся в салоне автомобиля после возвращения Джамаля.
Целый час никто из молодых так и не решился потревожить их расстроенного спутника. Джамаль скорбно хранил молчание, погрузившись в горькие думы. Его мысли были далеко, очень далеко от Адыгеи. Он думал о своих близких: сестрах, детях и внуках. Все они, несомненно, скучали и беспокоились о нем. Теперь он понимал, насколько опрометчиво вел себя, отправившись один в это дальнее путешествие. Теперь ему, как никогда в жизни, были необходимы любовь и поддержка родных. Увидит ли он их снова? Простят ли они его, если он решит остаться в Адыгее навсегда?
От нахлынувших переживаний и глубоких размышлений, сердце Джамаля сильно забилось, давление резко подскочило, а глаза переполнились слезами. Неожиданно ему стало душно, и в горле всё пересохло. Почувствовав внезапный приступ тошноты, Джамаль поднял правую руку, пытаясь дать знак Мурату остановиться. Как вдруг он услышал знакомую адыгскую мелодию. С трудом достав из кармана пальто свой мобильный телефон, он с явным усилием нажал кнопку приема звонка, стараясь, при этом, не выронить трубку. Секунду спустя он услышал голос своего старшего сына. Никогда он не радовался звонку Майкла так, как в тот момент!
- Отец! Как ты там? У тебя все в порядке? – обеспокоено спросил сын Джамаля.
- Да! Да! Все в порядке, сынок! Как вы? Как дети? Я очень скучаю по ним, - обрадовано произнес Джамаль по-английски, стараясь побороть приступ тошноты и скрыть от сына свое беспокойство.
- Отец, ты уже долетел до места? Тебя там встречают? – беспокоился Майкл.
- Да. Все хорошо! Меня уже встретили. Правда, всё это очень грустно и печально. Я только что видел то место, где когда-то находился родной аул моего деда. Там кругом одна гнилая вода. Довольно печальная картина!
- Сожалею, отец. Так, ты когда назад?
- Пока не знаю. У меня тут появилось одно очень важное дело. Я позвоню тебе… непременно, позвоню. Возможно, мне понадобятся деньги. Ладно, Майкл. Я тебе еще позвоню, - сбивчиво отвечал Джамаль.
- Хорошо, отец. Созвонимся вечером!
Хрипловатый голос Майкла Уотсона помог Джамаля выйти из состояния отчаяния. Нет, на самом деле он не был одинок! У него есть родные, и они его любят и будут ждать его возвращения. Они чувствуют его, несмотря на огромный океан, разделяющий два континента. И он непременно их снова увидит и всё им расскажет.
- Мурат, долго нам еще ехать? – неожиданно спросил Джамаль молодого человека, невольно нарушив, наконец, затянувшееся молчание, явно тяготившее его спутников.
- Да нет. Мы почти доехали до Белоречки. Еще минут 20, и мы на месте, - бодро ответил ему Мурат.
- Джамаль! Может, минеральной воды? – вежливо предложила гостю Зарема, чувствуя своим чутким женским сердцем, что глоток целебной воды ему не помешал бы.
С этими словами девушка протянула Джамалю небольшую полную бутылочку Майкопской минеральной воды. Искренне поблагодарив её, Джамаль взял бутылочку и немного отпил прямо из горлышка. Газированная минеральная вода благотворно подействовала на его усталый организм и расстроенные нервы. Постепенно Джамалю становилось лучше. Активность и бодрость духа потихоньку к нему возвращались. Чтобы немного успокоить своих молодых спутников, Джамаль решил пошутить:
- Да, вода из рук красавицы, словно живительный бальзам, может и мертвого вернуть к жизни.
- Надеюсь, теперь, Джамаль, Вы понимаете, почему я украл её, - подхватил шутку Мурат.
Не понимая смысла сказанного на адыгском языке, Зарема молчала и застенчиво улыбалась.
- А когда у вас свадьба? – вдруг поинтересовался Джамаль.
- Через две недели. Приглашаем Вас лично! Надеюсь, Вы приехали в Адыгею надолго? – искренне спросил Джамаля Мурат.
Вопрос молодого человека заставил пожилого американца снова задуматься. - Надолго ли он приехал в Адыгею? Стоит ли ему теперь оставаться здесь? Насколько могут затянуться поиски картины? Может, ему следует пожить немного в Майкопе и принять приглашение своих молодых спутников, чтобы своими глазами увидеть, как празднуют свадьбу современные коренные адыги?
- Джамаль, с Вами все в порядке? – спросила гостя по-английски Зарема, обеспокоенная возобновившимся молчанием.
- Да, спасибо! Все в порядке! – ответил ей Джамаль на том же языке.- Обещаю! Я обязательно приду к вам на свадьбу. Ну, если, конечно, мои планы не изменятся.
- Что Вы сказали, Джамаль? – переспросил его по-адыгейски Мурат.
- Джамаль сказал, что придет к нам на свадьбу, если не изменятся планы. Понял? – гордо перевела Зарема ответ Джамаля.
- Вот и хорошо! А ты, я смотрю, знаешь английский язык? – хитро спросил Мурат по-адыгейски свою невесту.
- Знает. Она знает, - ответил ему вместо девушки Джамаль, посмеиваясь про себя над своими спутниками.
Молодость и Любовь – самое безумное, но волшебное сочетание! Только безумие молодости делает людей абсолютно счастливыми и позволяет не задумываться о последствиях!
Вскоре черный шестисотый Мерседес подъехал к большому комплексу зданий. На крыше центрального белого здания красовалось большое зеленое знамя. Несмотря на то, что символика флага была плохо видна, Джамаль уже знал, что на нём были изображены двенадцать звезд и три перекрещенные стрелы.
- А вот и наш Белый Дом! Зарема, жди здесь. Я сейчас вернусь, только провожу Джамаля до Главного входа, - строго приказал молодой человек девушке, выходя из машины.
Перед выходом Джамаль по-английски поблагодарил прекрасную спутницу и попрощался с ней. Затем он последовал за Муратом в местный Белый Дом на встречу с официальными лицами Республики Адыгея.
ОФИЦИАЛЬНАЯ ВСТРЕЧА
Приемная Администрации Президента Республики Адыгея была обставлена дорогой мебелью. Её белые стены были увешаны картинами местных художников, возможно, подаренными самому президенту по случаю. На лакированном паркетном полу лежали разноцветные ковры прекрасной ручной работы. А на потолке в самом центре висела большая хрустальная люстра.
Джамаля Тоу, уважаемого представителя адыгской диаспоры, проживающей в США, встречали весьма торжественно. Официальные лица, имена которых гость пока ещё не знал, радушно ему улыбались и приветствовали его, протягивая свои руки для рукопожатия. Величественный вид чиновников и великолепие обстановки приемной еще раз подтвердили мысль Джамаля о благополучии Республики. Он так и не мог понять, почему репатриант из Сирии, с которым он познакомился в московском аэропорту, жаловался на отсутствие работы в Адыгее.
По его мнению, и исходя из своего многолетнего опыта, мраморная лестница Постоянного представительства Республики Адыгея в Москве, новый шестисотый Мерседес молодого сотрудника милиции, да и внешний вид комплекса зданий Правительства Республики наглядно свидетельствовали о благополучной социально-экономической ситуации региона.
Государственные деятели Республики, представлявшиеся Джамалю один за другим, тоже выглядели не менее благополучно. Как профессиональный бизнесмен, он мог оценить своего собеседника или делового партнера, основываясь на его внешние данные и невербальные действия. Общий вид окружавших его в приемной людей, как ему показалось на первый взгляд, был вполне благополучный.
- Здравствуй, уважаемый! Хорошо ли доехал? Надеюсь, мой племянник Мурат приехал в аэропорт вовремя? – спросил Джамаля по-адыгейски один из представленных ему в самом начале официальных лиц. – Меня зовут Касим Мурадович Даутов. Я – родной дядя Мурата.
- Очень приятно! Все хорошо! Мурат - хороший парень. И Зарема - милая девушка. Спасибо, Касим Мурадович! – благодарно ответил ему Джамаль по-адыгски, искренне улыбаясь.
- Можно просто Касим.
- Конечно, Касим! Они пригласили меня на свою свадьбу, - поддержал разговор Джамаль.
- Вот и прекрасно! Да, Мурат очень шустрый. За ним никогда не угонишься, - шутливо произнес дядя Мурата, но тут же сменил тон на более официальный. – Прошу, Джамаль. Вот сюда, в кабинет!
Последние слова представителя Администрации, хотя и были адресованы уважаемому гостю из Америки, прозвучали громче и отчетливее, как будто больше предназначались всем присутствующим. Собеседник Джамаля, представившийся Касимом Мурадовичем, сразу развернулся в сторону одного из кабинетов с золотой табличкой на дверях и предложил своей массивной рукой Джамалю последовать за ним.
Понимая, что действия Касима Мурадовича обусловлены, прежде всего. деловым этикетом, Джамаль не заставил его ждать. Он без промедления направился в указанное место. Официальная обстановка встречи возбудила в нем былой деловой азарт. Внезапно ему стало интересно: кто руководит Администрацией Президента Республики Адыгея? И почему вокруг него создан такой ажиотаж?
Однако ожидания американского гостя оказались напрасны. В кабинете, обстановка которого еще больше его поразила своей неоправданной роскошью, никого не было. «Все–таки не скупятся местные адыги на внешний антураж!», - иронично подумал про себя Джамаль.
С тех пор, как отец Джамаля открыл свое дело в Нью-Йорке, семья Тоу никогда ни в чем не нуждалась. Более того, она занималась благотворительностью. Тем не менее, несмотря на богатство, зарабатываемое собственным ежедневным трудом, ни отец Джамаля, ни он сам, ни его старший сын Майкл, продолживший семейный бизнес после него, не тратили больших средств на дорогую мебель и роскошь. Правда, красивые дорогие машины были и остаются единственной слабостью мужчин семьи Тоу.
Нет, Тоу не были жадными Просто, все лишние средства они старались эффективно использовать в бизнесе, вкладывая их в новые направления своего дела и открывая новые горизонты стратегического развития своей компании. Излишества в еде, одежде или обстановке не были им свойственны, хотя в доме семьи Тоу кухня была оборудована по последнему слову техники. Но это случилось только, благодаря настоянию жены Джамаля, самой типичной представительницы американских домохозяек.
- Прошу, Джамаль. Присаживайся, - услышал Джамаль громкий голос Касима Мурадовича. – Сегодня у меня очень приятная миссия. Мне поручено принимать в этих прекрасных стенах дома Правительства Республики одного из значительных представителей адыгской диаспоры США, крупного бизнесмена Джамаля Тоу.
Слушая заранее подготовленную официальную речь, Джамаль пристально посмотрел на дядю веселого неунывающего Мурата. Касим Мурадович стоял у письменного стола из красного дерева, гордо расправив свои плечи и делая остальным рукой знак присаживаться. Постепенно все присутствующие чиновники заняли определенные места за большим овальным столом в центре прямоугольного кабинета. Джамалю тоже присел на предназначенное для него место.
Пока Касим Мурадович Даутов с важным видом говорил о значении приезда американского бизнесмена, все остальные одобрительно переглядывались между собой, то и дело, кидая доброжелательные взгляды в сторону уважаемого гостя. Джамаль не заметил, как в кабинете появились журналисты с камерой и приступили к видеосъемке, старательно снимая довольные лица всех присутствующих.
Во время приветственных речей Джамаль искренне сожалел о том, что не запомнил имена представившихся ему деятелей Республики. Теперь он сидел и гадал, кем был тот или иной выступающий. А, смотря на Касима Мурадовича, он не мог понять, как тот умудрился в мгновение ока из простого добродушного дяди Мурата превратиться в бездушного высокомерного государственного мужа, высоко почитаемого такими же, как и он сам, официальными лицами. Да, место и время обязывают!
Спустя полчаса Касим Мурадович, заметив некоторое замешательство и вопрос в глазах гостя, решил взять слово и внести некоторую ясность.
- Итак, наш всеми Уважаемый руководитель Администрации Президента Республики уполномочил меня оказать должный прием одному из наших земляков, проживающих в Соединенных Штатах. Наш гость Джамаль Тоу - потомок бжедугского князя Тоу, который был вынужден покинуть родной край вместе со всей своей семьей еще во времена Октябрьской революции. И вот Джамаль Тоу приехал к нам в Адыгею в надежде обосноваться здесь.
Последовавшая за этими словами речь немного прояснила ситуацию, хотя Джамаль так и не смог понять, какую должность в Администрации Президента Республики занимал радушный дядя Мурата. Честно говоря, для него это было не так важно. Больше всего ему хотелось пообщаться лично с людьми, узнать о жизни современных коренных адыгов, посмотреть на живописные места Адыгеи или, на худой конец, решить, где же ему остановиться на первое время.
- Как вы все знаете, по указанию руководства нашей Солнечной Адыгеи, - продолжал свою речь Касим Мурадович, - пригородный поселок Мафэ-Хабль построен исключительно с целью обеспечения жильем репатриантов. В связи с данной ситуацией было принято решение предоставить один из домов вышеназванного поселка во временное пользование нашему дорогому гостю. Однако для подготовки дома потребуется несколько дней, поэтому мне бы хотелось лично предложить Уважаемому Джамалю остановиться на это время в моем доме.
Слова Касима Мурадовича вызвали волну одобрения среди присутствующих официальных лиц. Нарастающий шепот пронесся по кабинету. Все беспокойно обсуждали только что услышанную новость.
В душе Джамаль был приятно удивлен такому гостеприимству со стороны руководства Республики. Нисколько нестесненный в средствах, он мог спокойно остановиться и в гостинице. Однако возможность общения с местными адыгами в домашних условиях привлекала его больше. К тому же, с двумя представителями семьи Даутовых он уже был знаком. Высоко оценив благоприятную перспективу, Джамаль посмотрел с благодарностью на Касима Мурадовича, который на этот раз за долю секунды превратился из высокопоставленного чиновника в почти родственника.
- Что ж! Предоставим теперь слово нашему уважаемому гостю, - громко объявил Касим Мурадович и занял место за столом рядом с Джамалем.
Джамалю и в голову не могло прийти, что ему придется говорить речь перед этим почтенным собранием. Встав со своего места и собравшись духом, он молча оглядел кабинет и, добродушно улыбаясь, посмотрел каждому из присутствующих в лицо. На самом деле, он совершенно не знал, о чем ему следовало говорить. Мотивы, подтолкнувшие его посетить далекую, но желанную Родину, были личными и не имели никакого отношения к этим людям.
Раньше Джамаль никогда не любил выступать с официальными речами. Он был и оставался человеком дела. Но эти люди не обязаны ему помогать и решать его проблемы, воплощая в жизнь его давнюю мечту. Тем не менее, они делают всё, что могут, и имеют право получить от него хотя бы благодарность. Именно поэтому в эту минуту Джамалю хотелось сказать им что-то приятное, искренне поблагодарить их за оказанное содействие.
- Знаете, - начал Джамаль по-адыгски. – когда я ехал сюда в Адыгею, я не думал, что мне придется выступать перед столь высокопоставленными представителями власти. А еще раньше, покупая билет в Россию, я не мог и догадаться, сколько доброжелательных людей мне посчастливится встретить на земле моих предков. Не скрою, узнав о том, что родной аул моего деда покоится на дне водохранилища, я был сильно огорчен и разочарован и даже подумывал о скором отъезде назад в Америку к своим детям и внукам. Однако, приехав сюда на Родину, я не могу, да не имею никакого права покинуть её, так и не узнав её ближе и не познакомившись с коренными адыгами, их жизнью, обычаями и традициями. Поэтому мне бы хотелось поблагодарить, прежде всего, Президента Республики Адыгея, руководство Администрации Президента Республики, Вас непосредственно, Касим Мурадович, и всех присутствующих здесь, за небывалое гостеприимство, за доброжелательный прием и оказываемую мне помощь в осуществлении мечты всей моей жизни! Большое спасибо Вам всем!
Спонтанная речь Джамаля вызвала одобрение и волну аплодисментов со стороны присутствующих чиновников. Все одновременно встали, проявляя уважение к словам благодарности уважаемого гостя. Никто не смог остаться равнодушным к искренности выступавшего. Сам Джамаль выглядел очень растроганным.
В ответ на благодарственную речь Джамаля, Касим Мурадович подошел к нему и крепко пожал его холодную от волнения руку.
- Спасибо Вам, Джамаль, за Ваши прекрасные слова! Иначе и быть не могло. Мы всегда рады приезду наших сородичей и их потомков. Тем более по рекомендации столь уважаемого нами руководителя Московского Адыгэ Хасэ Гиссы Гукова. А теперь, если у кого-то есть вопросы к нашему американскому гостю, прошу их задать. Конечно, Джамаль, если Вы не против, - громко добавил высокопоставленный чиновник, обращаясь к расшумевшейся публике.
- Вопросы? – удивленно переспросил Джамаль, но, немного подумав, быстро добавил, - Конечно, я не против.
- Скажите, Джамаль, было ли для Вас трудно приехать из Америки в Россию? – услышал гость справа от себя первый вопрос.
- На самом деле, я пока еще не вполне осознаю происходящее. Что касается формальностей, то всё было просто. А если учесть еще помощь адыгской диаспоры в Америке, адыгской общины в Москве и Ваше непосредственное участие, то совсем не трудно. А о моем пребывании в России, мне пока еще рано говорить, хотя Ваш доброжелательный прием дал мне понять, что я могу рассчитывать на поддержку на своей исторической родине, - искренне поделился Джамаль своими мыслями.
- Хорошо. А чем Вы собираетесь заняться в Адыгее? Планируете ли Вы делать инвестиции в какие-то проекты? Если да, то в какие именно? – задал несколько взаимосвязанных вопросов один из молодых сотрудников Администрации Президента.
Чем заниматься? Инвестиции? Проекты? К своему удивлению, Джамаль оказался в полном замешательстве. На самом деле, он не был готов ответить на эти вполне жизненные вопросы. Приняв серьезное решение отправиться в Адыгею, он предполагал полностью отойти от дел семейного бизнеса и с душой отдаться радостям полноценного отдыха.
Около 40 лет он думал только о делах, инвестициях, деловых встречах, сделках и командировках. Теперь ему совсем не хотелось тратить оставшееся у него время на пустую суету, называемую людьми «предпринимательством». К тому же, теперь он не нуждался в деньгах и не должен был продолжать семейное дело. Он, Джамаль Тоу, был человеком обеспеченным. Правда, по семейному соглашению, он мог без согласования располагать только небольшой суммой денег, достаточной для безбедного существования в России сроком больше года. Следовательно, инвестиции и проекты в его планы на будущее не входили.
- Инвестиции? – решился, наконец, Джамаль ответить на серьезный вопрос, видя, что затянувшаяся пауза вызвала уже пересуды среди присутствующих. – Не думаю, что мой возраст и состояние здоровья способны позволить мне продолжить активную профессиональную деятельность в России. То есть, приехав сюда, я прежде всего планировал отдыхать. Я пока еще не думал…. Ну, возможно.…Честно говоря, я бы с удовольствием приобрел здесь небольшой дом. К тому же для того, чтобы инвестировать, необходимо лучше узнать экономический потенциал Республики… А это работа не на один день!
- Вы совершенно правы, уважаемый Джамаль! Не беспокойтесь, Вам будет оказана помощь и в вопросах жилья, и в ознакомлении с экономической ситуацией в Республике, - великодушно пришел ему на помощь Касим Мурадович. – Думаю, на сегодня вопросов достаточно. Наш уважаемый гость проделал долгий путь и устал с дороги. Поблагодарим его и пожелаем ему хорошего пребывания на адыгейской земле!
Произнеся заключительную речь, Касим Мурадович официально протянул правую руку Джамалю, сделав другой рукой присутствующим знак встать. Джамаль посмотрел на него с искренним чувством благодарности. Вопросы об инвестициях и проектах, действительно, поставили его в тупик. Сейчас ему не хотелось ни говорить, ни думать о делах. Кроме того, за последнее время он сильно устал. Череда событий последних двух дней оказались для него довольно насыщенными и утомительными. Больше всего на свете ему хотелось побыть одному, собраться мыслями, решить, с чего следует ему начать и в каком направлении продвигаться дальше.
На самом деле, перспектива провести несколько дней в семье Касима Даутова, с одной стороны, радовала его, особенно если учесть, с каким пониманием отнесся к нему глава семьи. Однако, с другой стороны, ему придется немного повременить с поиском картины. К тому же ему было неудобно стеснять целую семью и своим присутствием нарушать обычный ход её жизни.
Пока Джамаль взвешивал все «за» и «против» пребывания в семье Даутовых, высокопоставленные лица по очереди прощались с ним, желая всего самого наилучшего и преданно заглядывая ему в глаза. Постепенно кабинет опустел и Джамаль остался наедине с Касимом Мурадовичем.
- Надеюсь, Джамаль, встреча не очень утомила? Понимаю, дорога всегда хлопотное и изнурительно дело. Но не беспокойся, сейчас мы поедем ко мне домой. Я тебя познакомлю со всей своей семьей. Отдохнешь…, а потом… завтра-послезавтра…поедем смотреть дом в Мафэ-Хабле. Договорились?
- Хорошо. Спасибо за заботу! - с благодарностью, но немного устало ответил ему Джамаль.
Он хотел еще что-то добавить, но в это момент зазвонил служебный телефон, и Касим Мурадович, извинившись, снял трубку. Джамаль почувствовал, что его ноги подкашиваются и, чтобы не упасть, он осторожно присел на рядом стоящий стул.
- Хорошо. Да. Да. Сейчас спускаемся, - медленно сказал по-русски Касим Мурадович в трубку.
Затем он бросил взгляд на своего гостя, быстро положил трубку телефона и, взяв какие-то бумаги, подошел к побледневшему Джамалю.
- Всё в порядке, Джамаль? – обеспокоено спросил он его.
- Ничего, ничего. Просто немного устал, да и проголодался чуть-чуть, - признался ему Джамаль, вставая.
- Через 20 минут будем дома. Нас уже ждут, накормят. Потом отдохнешь. Ну что, поедем?
Джамаль одобрительно кивнул головой и неспешно направился к выходу вслед за гостеприимным хозяином. В приемной им пришлось немного задержаться, поскольку Касим Мурадович должен был дать еще какие-то ценные указания своему секретарю.
Официальная встреча закончилась, не доставив Джамалю никакого удовольствия. Он так и не смог понять, чем был вызван такой большой интерес со стороны руководства Республики к его персоне. Неужели его частный визит был столь значимым для Адыгеи? Каковы же были истинные причины пристально внимания к нему? Вероятнее всего, всё это было организовано его давним другом Гиссой Гуковым.
СЕМЕЙНЫЙ ПРИЕМ.
По дороге к дому Касима Мурадовича Даутова, сидя в его служебной машине, Джамаль Тоу вспоминал, как он познакомился с Гиссой Гуковым, ставшим в последствии его хорошим другом. Впервые они встретились в конце 1991 года на новогоднем приеме, организованном адыгской диаспорой в Нью-Йорке. В тот год произошло много событий мирового значения: распад СССР, крах коммунистического блока, война в Персидском заливе. Однако для Джамаля главным событием стало открытие границ между Россией и США.
В своей жизни Джамаль Тоу мало интересовался политикой и международной обстановкой. Правда, из-за бизнеса ему приходилось смотреть новости и следить за предвыборными кампаниями. Как профессиональный экономист, он хорошо осознавал роль политики в развитии экономики страны и её торговых отношений с другими странами. Кроме того, он не мог и не должен был пренебрегать политическими рисками, которые очень часто приводили крупных бизнесменов к краху. В связи с этим, желая того или нет, Джамаль ежедневно следил за прессой и был искренне рад, когда узнал, что Россия стала на путь строительства демократического общества.
Да, в тот знаменательный год исполнительный комитет адыгской диаспоры, состоявшей только из потомков адыгов, решил пригласить делегацию представителей коренных адыгов России посетить Нью-Йорк в период рождественских каникул. В честь прибывшей делегации был устроен большой торжественный прием. Из группы приглашенных больше всего выделялся красивый сорокалетний мужчина среднего роста. Его звали Гисса Гуков. Тогда он еще не возглавлял Московское черкесское общество «Адыгэ Хасэ», а служил капитаном Вооруженных сил России.
Во время приема Джамаль сам подошел к Гиссе, несмотря на то, что он был старше его. Военная выправка мужчины, его прямой открытый взгляд, четкость движений импонировали Джамалю. К тому же именно так он и представлял коренных адыгов, проживающих на исконной адыгской земле. После долгого разговора Джамаль пригласил своего нового знакомого к себе в гости. С тех пор почти каждый год Гисса приезжал в Нью-Йорк то по делам, то просто в отпуск. Джамаль ждал его всегда с нетерпением, так как для него Гисса олицетворял собой родные края. За все эти годы они сильно сблизились, хотя Джамаль ни разу не воспользовался приглашением друга посетить его дом в Москве.
Разумеется, Гисса Гуков, узнав, что Джамаль Тоу, наконец, решился посетить Адыгею, сделал всё возможное и, как выяснялось, невозможное для того, чтобы его визит стал незабываемым. Теперь Джамаль нисколько не сомневался, что торжественный прием в Администрации Президента Республики Адыгея и последовавшее за ним любезное приглашение в дом семьи Даутовых было делом рук его друга Гиссы Гукова.
К сожалению, из-за отсутствия времени Джамалю не удалось познакомиться с семьей Гиссы в Москве, хотя он уже давно мечтал это сделать. Ему не раз приходилось разговаривать по телефону и с замечательной женой Гиссы, и его прекрасными детьми. Кто знает, может быть, у него еще будет такая возможность?
- Вот и приехали, Джамаль, - голос Касима Мурадовича внезапно вывел американского гостя из глубоких размышлений. – Сейчас нас вкусно покормят. А потом ты отдохнешь. Обещаю!
Действительно, черная служебная машина, модель которой Джамалю была незнакома, въехала в большой двор, огороженный высоким забором, и остановилась перед трехэтажным кирпичным домом, больше походившим на маленький средневековый замок. Видя великолепие скромного жилища государственного служащего, Джамаль снова подивился благополучию коренных адыгов. Семья Джамаля тоже жила в большом доме, но он был похож на стандартные дома миллионеров их района. И, хотя его дом вместе с оборудованием и мебелью, наверно, стоил намного больше этого миниатюрного замка, внешний вид дома миллионера Джамаля Тоу не производил такого впечатления, как дом чиновника Касима Мурадовича Даутова.
Впечатленный увиденным, Джамаль не на шутку задумался. Интересно, сколько может стоить дом в Мафэ-Хабле, который мне собираются предложить на время? Когда он сможет, вообще, приобрести своё жилье в Адыгее? А вдруг он не захочет жить здесь один и вернется назад к детям в Америку? – Впрочем, к чему все эти вопросы, если у него виза выдана всего лишь на год? Пока достаточно будет того, что он займется поиском картины его однофамильца. Что до остального, то время покажет!
В конечном итоге, подумав, что прежде чем что-то решать, ему следует посоветоваться с сыном, Джамаль вышел из служебной машины и последовал за своим гостеприимным хозяином в дом.
Несмотря на то, что стоял февраль и вокруг лежал снег, в Майкопе было намного теплее, чем в Москве. Возле входных дверей дома Даутовых гостя уже встречало несколько человек. Несколько мужчин и женщин о чем-то весело переговаривались то по-русски, то на адыгейском языке. Прислушавшись, по череде понятных и непонятных реплик, Джамаль догадался, что они говорили о предстоящей свадьбе Мурата.
Джамаль сразу заметил знакомое лицо молодого человека среди людей, ожидавших американского гостя. Рядом с ним стояла полноватая женщина с очень красивым лицом. С первого взгляда лицо женщины показалось Джамалю знакомым. Большие открытые карие глаза, аккуратный прямой нос, полные хорошо очерченные губы и твердый подбородок. - А если к ним добавить высокие мужские скулы, то получится настоящий портрет его друга Гиссы. Ощутив на себе изучающий взгляд гостя, женщина смущенно посмотрела на него и доброжелательно улыбнулась. Её открытая улыбка незамедлительно подтвердила подозрения Джамаля. Теперь он нисколько не сомневался: эта женщина – родная сестра Гиссы Гукова.
- А вот Джамаль, моя жена Галимет, - представил хозяин дома улыбавшуюся женщину.
- Касим, а твоя жена случайно не сестра Гиссы Гукова? – лукаво спросил Джамаль, хотя и знал правильный ответ заранее.
- Неужели мы с Гиссой так похожи? – ответила вместо мужа сама Галимет. – Проходите, Джамаль! Мне очень приятно принимать у себя дома близкого друга моего брата. Он нам очень много про Вас рассказывал.
- Мурата ты уже знаешь, - продолжил Касим Мурадович знакомить гостя с членами семьи. – А это, моя любимая дочь Фарида. Вся в мать!
Джамаль посмотрел на стройную девушку, стоявшую рядом со своим двоюродным братом. Девушка ему мило улыбнулась и скромно опустила свои большие карие глаза - точно такие, как у её матери. Длинные волнистые волосы Фариды плавно развевались на ветру, придавая ей еще больше очарования.
- Фариде всего 20 лет. Она учится в Медицинском институте в Краснодаре, - гордо произнес счастливый отец. - А это моя сестра Зульфия. Она преподает английский язык в технологическом институте. Джамаль, Зульфия прожила в Англии целых три года. Совсем недавно она вернулась, и я очень рад этому… - Внезапно в голосе Касима Мурадовича послышались нотки горечи.
Только теперь Джамаль заметил среди остальных еще одну женщину. На первый взгляд она выглядела лет 35. Среднего роста и среднего телосложения с пышными светлыми курчавыми волосами и голубыми глазами, сестра Касима Мурадовича не отличалась яркой красотой его жены и дочери. Наоборот, её лицо было вполне заурядным. И хотя у неё были правильные черты, и отсутствовали, какие бы то ни было, изъяны, красавицей Зульфию нельзя было назвать.
В свою очередь, милая и приятная женщина с грустными голубыми глазами радушно улыбнулась гостю и обратилась к нему на хорошем английском языке:
- Как Вы доехали, Джамаль? Не сильно устали?
- Большое спасибо! Ваш племянник хороший водитель, - ответил ей Джамаль по-английски, не скрывая своего явного интереса
- Так, все разговоры потом. На улице всё-таки холодно. Может, продолжим в тепле и уюте? – взял инициативу в свои молодые руки ловкий Мурат. Скорее всего, ему не терпелось приступить к дегустации блюд, приготовленных его любимыми женщинами.
- Да! Да! Пойдемте в дом! - подхватил дядя Мурата, пропуская вперед дорогого гостя.
Вскоре все сидели за большим столом в гостиной. Внутренняя обстановка дома ни в чем не уступала его внешнему великолепию. Во всем чувствовалась рука настоящей хозяйки. На самом деле, дом Даутовых походил на его обитателей: такой же гостеприимный и открытый.
Во время обеда все члены семьи старались говорить по-адыгейски, чтобы американский гость тоже мог участвовать в общем разговоре. Труднее всего было красавице Зареме, которой пришлось остаться на кухне. Впрочем, ей, как невестке, согласно традициям, сидеть за столом со всеми пока не полагалось. За столом, в основном, речь шла о Гиссе и его дружной семье. Конечно, предстоящая свадьба Мурата и Заремы тоже не давала никому покоя.
- Джамаль, мы будем очень рады, если Вы придете на их свадьбу. Гисса и вся его семья тоже приедут. Теперь Вы сможете с ними познакомиться, - добродушно сказала улыбчивая хозяйка, протягивая гостю тарелку со свежеиспеченным домашним хлебом.
- Хорошо! - обрадовался Джамаль, угощаясь.
- Ради дяди Гиссы, Джамаль, мы даже перенесли день свадьбы… Джамаль, посмотришь, как теперь проходят свадьбы в Адыгее, - сказал Касим Мурадович, бросая на своего племянника подбадривающий взгляд.
- Вот как? Всё это затеял Гисса! Я обязательно приду на свадьбу! – пообещал Джамаль, хотя сам еще точно не знал, что с ним будет завтра.
- А сколько детей у Вас, Джамаль? – нерешительно спросила Зульфия по-английски, внимательно разглядывая гостя.
- Трое: два парня и дочь. Правда, старшему уже почти 40 лет. Он теперь глава нашей семьи, ведет семейный бизнес, помогает младшим, - уверенно ответил ей Джамаль. – Вы, наверно, с ним почти ровесники, Зульфия.
Неосторожное предположение гостя смутило женщину, и она слегка нахмурилась. Несмотря на то, что Зульфия постаралась скрыть свое смущение, Джамаль сразу понял, что совершил какую-то оплошность. И чтобы загладить свою вину, он неожиданно сменил тему разговора:
- Зульфия, а чем Вы занимались в Англии?
- Сначала, стажировалась, потом работала в исследовательском институте языков мира в Лондоне, - неохотно ответила Зульфия. – Мне хотелось остаться там жить и работать. Но местный климат мне не подошел. Поэтому я и вернулась домой.
- И мы все очень рады этому. За три года мы так соскучились! - резко перебил её брат.
- А Вы, дядя Джамаль, хотите остаться здесь, в Адыгее? – вдруг задала вопрос юная Фарида, хотя до этого момента она старалась больше помалкивать и не мешать беседе взрослых.
- Не знаю пока, доченька. Мне бы очень хотелось, но пока я не уверен в том, что смогу жить в России, - искренно ответил ей Джамаль.
- Джамаль, подожди! Когда ты устроишься в новом доме в Мафэ-Хабле, тебе не захочется уезжать, - весело возразил гостю хозяин дома. – Завтра-послезавтра увидишь Мафэ-Хабль и сразу примешь решение остаться навсегда.
- Мафэ-Хабль? – удивленно переспросила Зульфия. – Поселок для репатриантов?
- Да! – последовал ответ Касима Мурадовича.
- Но, Касим, разве там есть свободный дом? Ты говорил, что в Мафэ-Хабле все дома заняты, - искренне возмутилась женщина.
- Зульфия, речь идет о только что построенном доме, - прояснил ситуацию её брат.
- Успокойтесь! Вы уже утомили нашего гостя, - поспешила вмешаться в Галимет.
- Дядя Джамаль, а чем Вы собираетесь заниматься в Адыгее? – настойчиво продолжила Фарида задавать гостю вопросы, ответы на которые он пока еще не знал.
- Чем буду здесь заниматься? Не знаю, дочка. Рисовать, - полушутливо, полусерьезно ответил девушке Джамаль.
- Вы умеете рисовать, как художник? – восхитилась Фарида.
- Кто? Я? Нет, никогда в жизни не пробовал. Правда, мой дед очень хорошо рисовал. С детства я храню его рисунки. Если ты захочешь, дочка, я тебе их покажу. Для меня это память о деде. Когда я рассматриваю его рисунки, мне кажется, что я тоже смог бы рисовать…
- Подождите. Ваше полное имя Джамаль Тоу. Верно? – неожиданно поинтересовалась Зульфия.
- Да. А что? – удивился Джамаль её неожиданному вопросу.
- Да, так. Наверно, случайное совпадение, хотя кто знает.… В нашем институте есть очень красивая картина. Ну, что-то вроде пейзажа…
- Пейзаж адыгского аула? – настороженно переспросил Джамаль, догадываясь уже, о какой картине шла речь.
- Точно. Так вот, художника, нарисовавшего её, тоже звали Джамаль Тоу. Может, это картина Вашего дедушки? – предположила женщина.
- Нет! Моего деда звали Исса, - уверенно ответил ей Джамаль.
- Тогда не знаю. Мне не раз приходилось видеть эту картину. И я знаю точно, что она была написана в 30-е годы прошлого столетия. Перед войной…- задумчиво добавила Зульфия.
- Да? Но семья моего деда покинула Родину еще до революции, - осторожно уточнил гость.
-А! Тогда кто же её написал? Ваш дядя или, может быть, родственник? Странно, что у художника точно такое имя, как у Вас, Джамаль, – не могла успокоиться Зульфия.
- Не знаю. К сожалению, я ничего не знаю о своих родственниках в Адыгее. Как-то я просил Гиссу навести о них справки. Однако даже тщательные поиски не дали никаких результатов… Когда я был еще ребенком, дед мне много рассказывал о своей семье. И я хорошо помню его слова: «Жаль, что никто из нашего рода не остался на Родине». Сейчас я понимаю, что он имел в виду, - глубоко вздохнул Джамаль, и в гостиной на мгновение воцарилась полная тишина.
- Не расстраивайся, Джамаль. Ничего страшного, мы сделаем запрос в архивный отдел ФСБ Республики и узнаем, кем являлся этот загадочный художник с твоим именем. Думаю, что сейчас тебе лучше отдохнуть. А остальные, надеюсь, займутся своими делами, - поставил финальную точку в разговоре хозяин дома, вставая из-за стола.
Последняя фраза Касима Мурадовича прозвучала, как стартовый выстрел для всех членов семьи Даутовых. Несмотря на общее желание продолжить увлекательную беседу с иностранным гостем, никто не стал перечить воле хозяина дома. Постепенно все стали расходиться по своим делам. Зульфие было поручено проводить Джамаля в его комнату, куда до этого Мурат уже отнес его вещи.
Поднимаясь медленно по широкой лестнице на второй этаж, Джамаль не смог удержаться, чтобы еще раз, но уже по-английски спросить Зульфию о таинственной картине.
- Прости, Зульфия, а эта картина… картина Джамаля Тоу всё ещё находится в Вашем институте?
- В исследовательском институте. Неделю назад она там еще висела. Насколько мне известно, директор института очень дорожит ей.
- Зуля…М-м-м. А если бы я тебя попросил отвести меня в этот исследовательский институт и показать мне эту картину, ты бы согласилась? Разумеется, если у тебя будет свободное время завтра, - деликатно попросил Джамаль свою отзывчивую спутницу.
- Конечно! Но завтра я не могу. А вот послезавтра у меня присутственный день в институте. Если Вы захотите, Вы можете пойти со мной, - нарочито строго ответила гостю Зульфия, стараясь изо всех скрыть от него свои истинные чувства. Прийти в институт с мужчиной, да еще и богатым иностранцем!
- Договорились! Буду тебе благодарен. Для меня это очень, очень важно, - радостно ответил ей Джамаль.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.