Возвращаясь с репетиции, я шла по мрачным улицам и пыталась стать как можно незаметнее. Дело в том, что в своей группе у меня образ девушки-гота, и после встречи я не успела смыть макияж. Пришлось идти так домой. Я шла и понимала, что люди провожают меня удивлёнными взглядами. Мне было немного не по себе, но выбора у меня не было.
Однако это были не все мои неудачи на сегодняшний день. Одна из улиц, по которой я обычно шла домой, была вскопана из-за строительных работ. Делать нечего, пришлось идти через тёмную, не освещённую ни одним фонарём, улицу. Постепенно ускоряя шаг, я всё больше нервничала и пугалась, пока не затряслась совсем. Когда же мне навстречу выплыли четыре фигуры, я почувствовала, что сейчас упаду в обморок. Неясные силуэты всё приближались, и моё сердце заколотилось сильнее, когда я, наконец, смогла понять, кто же идёт мне навстречу. Это были готы, которые тянули за собой девушку. Их было трое: два парня и девушка. Сначала я испугалась, ведь в газетах писали очень многое о жестокостях представителей этого течения. Но мне всегда были интересны их взгляды на жизнь, поэтому я решила схитрить и прикинуться одной из них. Трудно было уличить меня во лжи: я сама выглядела как они, оставалось только придумать прозвище. На ум не шло ничего толкового, а фигуры всё приближались. На помощь мне пришла мифология – я стала Химерой. Наконец готы подошли настолько близко, что я уже видела их лица. Они стали почти вплотную ко мне и один из них, высокий крепко сложенный брюнет сказал:
- Да прибудет с тобой Астрал, сестра!
Я повторила за ним это приветствие, с трудом понимая, что Астрал для готов что-то вроде Бога. А брюнет всё продолжал:
- Вот уж не ожидал увидеть здесь гота. Как же ты сюда попала? Впрочем, ты наверняка давно идёшь, все брюки вымочила. – Его глаза горели от удовольствия. Он был очень приветлив и дружелюбен, с ним было приятно говорить. Другие готы тоже улыбались; не улыбалась лишь девушка. – Как тебя зовут, сестра?
- Химера, - ответила я.
- Химера? – удивлённо вскинул брови брюнет. – Вот видишь, - обратился он другому готу, худощавому шатену рядом с ним, - а ты говорил, что чудные прозвища среди готов перевелись. Видимо нет! Меня зовут Фредерик, - обратился снова он ко мне.
- Я Вельегор, - отозвался шатен.
- А я Элора, - протянула руку хрупкая девушка-рыжая, которая тоже была с ними. – Фредерик, мы опаздываем. Он будет злиться, - надула губки Элора.
- Пойдём с нами на совет, Химера, - сказал Фредерик. – Нам нужны новые голоса и идеи.
Заинтригованная, я согласилась. Завернув за угол, готы подошли к какому-то помещению, дверь которого была глухо закрыта. Однако, легко потянув на себя дверь, Вельегор открыл проход. Сначала втолкнули девушку, потом вошли и сами готы. Обращение с девушкой мне показалась немного грубоватым: они толкали, тянули её, хотя последняя вроде и не сопротивлялась, безвольно переставляя ноги. Наконец мы вошли в залу, весьма приглушённо освещённую. В центре стоял стол прямоугольной формы, во главе которого стоял Верховный гот – высокий красивый парень с тёмными, как смоль волосами, и серьёзным выражением лица. То, что это был Верховный гот, я прекрасно понимала: его глаза, взгляд которых был так властен, что даже я почувствовала желание покориться любому его слову, говорили всё без слов. Бросив вошедшим краткое приветствие, Верховный подошёл ко мне и, протянув руку, спросил:
- Как же попало к нам столь чудесное порождение Тьмы? Откуда ты и как тебя зовут?
- Это Химера, - представил меня Фредерик. – Мы встретили её по дороге. А это Маркус, наш Верховный.
- Очень приятно, Химера, - сказал Верховный, пожимая мне руку. – Нам как раз нужен независимый эксперт. Присаживайся, Химера.
Он указал на кресла с высокой резной спинкой. Примостившись с одном из них, я обвела комнату взглядом и поняла, что шедшей с нами девушки в зале нет. Только я начала думать, где она может быть, как Маркус встал и поднял руку, призывая всех к тишине.
- Братья и сёстры, - начал он, - Мы все собрались здесь сегодня, чтобы решить судьбу человека, предавшего одного из нас.
Щёлкнув пальцами, Маркус повернулся к проходу рядом, который скрывала короткая шторка. Оттуда ещё два гота вывели ту самую девушку, которая шла вместе с нами. Только теперь она была связана, и рот её был также закрыт чёрной лентой. Я в ужасе посмотрела на Маркуса, ожидая его объяснений этой дикой ситуации. Но тот как ни в чём не бывало продолжал:
- Она предала одного из нас, Зевесера. Сдав его местным стражам, она обрекла его на трёхмесячное заключение. Каковы будут ваши варианты наказания, готы?
Все высказывали свои идеи по кругу. Первым был Фредерик:
- Остричь локоны и сжечь, саму девушку убить.
- Убить, - подтвердил Вельегор. – И пусть кровь течёт по коже её, пусть будут муки.
- Я тоже говорю убить, - вставила Элора. – А сердце – мне.
Варианты сыпались один за другим. Готы предлагали всё более и более ужасные варианты казни девушки. Все они были разными, но объединяло их одно: девушка должна была умереть. Я смотрела на них и не понимала: секунду назад они были такие приветливые и добрые, а теперь в одно мгновение стали жестокими убийцами, в глазах которых было столько злобы и ненависти, что мне становилось страшно.
Наконец они вспомнили, что в зале сижу я, как новый член их комиссии, и обратились ко мне:
- А что ты скажешь, Химера? Как нам лучше поступить?
- Отпустите её, - с трудом выдавила я. – Просто отпустите.
Готы посмотрели на меня с некоторым удивлением и снисходительными улыбками. Однако когда они поняли, что я не шучу, лица их посуровели.
- Мы не можем просто отпустить её, - сказал наконец Фредерик, - она должна понести наказание.
- За что? За вашего друга? – спрашивала я. – Она не должна отвечать за него.
- Из-за неё Зевесер пробудет в заключении три месяца! – вскричал Вельегор, - мы должны научить её не предавать готов.
- Но разве короткое заключение вашего друга стоит целой жизни молодой девушки?! – удивлённо спросила я. Я бросила взгляд на пленницу: несчастная стояла, глядя на меня с надеждой и немым восхищением. – Подумай сам, Вельегор, Зевесер вернётся через это время, а она уйдёт навсегда. Это неразумно, она не должна умирать.
- Ты говоришь не как гот, - занервничал Фредерик, который вполне мог получить за приглашение меня сюда. – Ни один гот не прощает столь тяжёлой обиды, а ты...
- Сегодня прольётся кровь, - заключила Элора. – И плевать, что ты против.
- Погоди, Элора! – поднял руку Маркус. – Она сестра Астрала, и мы должны прислушиваться к её голосу. Пусть она и говорит странные для готов вещи.
- Хорошо! – вскочил Вельегор. Этот казавшийся спокойным худощавый гот, похоже, был самым жестоким из них всех. – Если Химера настаивает на жизни девушки, пусть идёт вместо неё на казнь!
Все оживились:
- Да, пускай идёт она! – кричала Элора. – Раз жаль её, пусть идёт сама!
Только Фредерик молчал. По-видимому, я приглянулась жизнерадостному готу, и он не хотел моей смерти, но идти против мнения всех он не мог. Наконец мне надоели эти крики, и я встала сама:
- Я готова умереть. Чего я не видела в этой жизни? Я гот, я всё равно должна умереть. Смерть для меня будет своего рода наградой. То, чего я ждала так долго, может случиться гораздо раньше. Я не возражаю, убивайте меня. Только отпустите эту девушку.
Надежда в глазах пленницы сменилась на ужас. Она пыталась дать мне знак, чтобы я не делала этого, но я сделала вид, что ничего не заметила.
Почему-то сейчас мне было не страшно умирать. Я не была самоубийцей. Напротив, я любила эту жизнь и не хотела покидать её. Но мне хотелось показать этим доморощенным судьям, что не они могут играть в такие игры.
Готы стушевались. Сев в узкий круг, они начали тихо обсуждать ситуацию. Прения были недолгими. Все снова расселись, а Маркус встал и сказал:
- Химера! Мы не знаем, кто ты и откуда пришла. Твои взгляды на смерть действительно оправдывают в тебе гота. Но вот мысль о прощении девушки совершенно сбила нас с толку. Мы посовещались и решили: гот должен быть хладнокровен всегда и не прощать свои обиды. Ты вышла против этого правила, поэтому ты не должна больше оставаться в нашем обществе. Ты не такая, как мы – пускай, мы это допускаем. Но ты не поддерживаешь идею мести, значит, ты не будешь среди нас. Ты должна уйти. Девушку тоже забирай, она не нашла в тебе спасения, только отсрочку. Уходите, Химера. Сейчас ни ты, ни она нам больше не нужны.
И Маркус сел. Я подошла к девушке и начала её развязывать. Верёвки были стянуты туго, но никто даже не пошевелился, чтобы мне помочь. Я могу их понять: никто не любит, когда забирают игрушку. Быстро размотав пленницу, я потянула её к выходу. Железная дверь шумно закрылась за нами.
Я взяла спасённую за руку и повела за собой. Сперва она просто шла за мной, но потом остановилась и бросилась мне на шею.
- Спасибо, спасибо вам, спасибо огромное, - лепетала она, обливаясь слезами.
Потоку благодарностей не было конца. Наконец, отпустив меня, девушка сказала:
- Вы не похожа на других готов. Обычно они не прощают предателей.
- Всё очень просто, - пожала плечами я, - я не гот. Я просто в гриме, меня зовут Света.
- Инга, - пролепетала девушка. – Я, наверное, пойду. Спасибо огромное. Света, - она проговорила моё имя так, будто оно было каким-то особенным словом. Резко развернувшись, Инга побежала вниз по улице.
Наконец я добралась домой. Быстро смыв с себя макияж, я легла спать. Больше о встрече с готами не узнал никто.
Наутро в выпуске новостей гремела новость: «Молодая девушка Инга Добрынина, возвращаясь вчера вечером домой, была жестоко убила группой готов. На теле жертвы множество следов от ножевых ранений, а на груди выжжено калёным железом слово "Химера". Что это означает и кто же убил девушку, сейчас выясняет следствие». Чашка с чаем, что я держала, выпала из моих рук. Чай разлился на ковёр огромным тёмным пятном, так сильно напоминающем кровь, что мне стало плохо. Так вот что говорил Маркус об отсрочке! А я наивная решила, что спасла девушку! Похоже, ей суждено было умереть, и моя роль в этом спектакле очень мала. Если бы она только была жива! Но теперь это всё мечты, самые настоящие химеры.