Светлана наливает в мой бокал красное вино. Приятное и южное – оно создает во мне то ощущение вечера, которое мне и надо. Записная книжка передо мной раскрыта и я рисую авторучкой лабиринты.
Скоро будет рассвет. Светлана иногда поглядывает мне через плечо. Чувствую ее дыхание кончиком уха. Знаю, что ей – любопытно. И мне – тоже. Кто-то любит проходить лабиринты, а мне интересно их создавать. Легкие и сложные, пластичные и грубые, проходимые и бесперспективные, обволакивающие стихи, латинские фразы и непонятные каракули неизвестных сроков происхождения.
Создание лабиринта – это поиск самого себя. Сколько ты можешь продержаться, создавая хитросплетения и тупики, чтобы привести все от входа к выходу? Час? День? Годы? Предела практически нет. Свой собственный лабиринт не имеет срока годности и порядка исполнения. Это лишь забавная игра, вкус развлечения которой – слишком сомнительный.
Помню, что страсть к лабиринтам тянется еще откуда-то с детства.
Журнал «Мурзилка», «Веселые картинки»... я смутно помню, что таб были лабиринты. И я их проходил, хотя и не были они сложными. Наверное, поэтому я начал рисовать свои в школьных тетрадях.
Теперь же школа окончена, а страстишка к рисованию лабиринтов так иногда и вспыхивает. Тем более, что создание лабиринтов я оправдываю тем, что считаю это все гимнастикой мозговых извилин.
- А почему вот здесь ты поставил тупик? - Светлана указывает кончиком острого ноготка в красном лаке.
- Потому что перед этим, чуть выше есть узловая точка. И глупо если из нее будет сразу же легкий переход. Я ее использую, чтобы вернуться вот сюда, а вот этот путь будет именно тупиковым.
- Слишком уж мудрено. Может надоесть.
- Почему?
- Будет создаваться ощущение, что все время возвращаешься куда-то к началам и истокам.
- Так в этот тоже есть свой смысл. Разве по жизни, делая что-то, не полезно ли вернутся к началу? Особенно, если видишь, что твой путь прямо упирается в тупик...
- Может и так. Может и полезно. Но ведь тратится время... не проще ли иди вперед?
- Проще. Только стены в тупике могут оказаться много крепче стремлений. Вот, к примеру, взять тебя: ты у нас вся такая положительная и фигуристая. Твоя грудь – хороший пропуск к человеческому вниманию. А пройдет время... лет так тридцать. Что тогда?
- Тогда? Тогда я уже, надеюсь, буду замужем за благополучно посаженным олигархом, который предусмотрительно переведет свои активы на меня.
- Много ли к тому времени олигархов останется? Ты же знаешь, что государственные системы излишне богатых людей не любят.
- А я не люблю посредственного богатства. Зачем мне думать о том, что деньги вдруг могут кончится? У меня большие потребности.
- У всех женщин... кхм... потребности. Большие, маленькие... сумма затрат от этого сильно не меняется, а в результате... скандалы, упреки и измены в саунах с элитными проститутками, у которых отношения не выходят дальше сумм полученной прибыли.
- В тебе говорит неуверенность в женской составляющей этого мира. И ты – ошибаешься.
- Каждому кесарю свой обвинительный приговор.
- Что за фраза?
- Не знаю... так, из серии тех, которые случайно в ум взбредают.
- А что, очень даже хорошо звучит. Если в латынь перевести, так точно можно будет выдавать за крылатую.
- Так а смысл? Женщину крылатыми фразами менять все равно, что степлером подошву крепить по осени. Если бы все было проще, то сложности бы никого не волновали. А так, женщины – это четкий камень преткновения в межличностных отношениях.
- Слушаю тебя и желаю стать феминисткой.
- Осторожно! Выбирая путь феминизма не забывай, что он может тебя привести в классификацию лесбиянок. Интересно, что чувствует гетеросексуальный мужчина, когда занимается сексом с феминисткой?
- Скорее всего лишь то, что он – лежит на спине, а она – на нем сверху.
- Это поза, подтверждающая женское превосходство?
- Конечно. Если женщина подчиняется, то она всяко будет снизу... или же он будет брать ее сзади.
- Значит, ты исключаешь факт того, что сильный мужчина может выбрать с женщиной позицию «всадница»?
- Естественно.
- А если он подходит к этому как к тому, что он, как сильный, просто принимает удовольствия, пока она ему их доставляет?
Светлана молчит и вроде как думает. Я провожу новые линии, увеличивая узор и закольцовывая его вокруг надписи «Solitudinem faciunt, pacem appelant» . А что, симпатично получается?
- У тебя есть красная гелиевая авторучка?
- Только лак для ногтей.
- Другого я и не ожидал, - говорю я, делая хороший глоток вина и понимаю, что Светлана так никогда и не признает, что позы важны лишь в сексе, а в любви страстью будет даже поцелуй.
КОНЕЦ
12 мая 2010 года