К моему удивлению и тихому огорчению, я очнулся. На вечный вопрос «Зачем?» мне решили не отвечать. Видимо мое сердце скоро умрет от шока, полностью познав тупость моего мозга. Если я начал говорить, как сфинкс, значит, я могу стать восьмым чудом света. Я не против. Моя вредная и такая трогательная привязанность к курительным палочкам дала о себе знать, как только я встал с кровати. Алчные доктора забрали у меня доступ к даме моих легких, но я не отчаивался.
Была ночь 28 ноября. Был холодный пол палаты. И было лень одевать носки. Все это было. А сигарет, как всегда, не было. Вот где справедливость?
Справедливость нашлась в кармане куртки у ночного сторожа. Не спрашивайте, как я ее оттуда достал. Помолитесь, чтобы охранник спал крепко. Я вернулся в свой временный приют, надел куртку и вышел на улицу.
Первый снег.
Такой же белый, как и везде.
Но такой же особенный для меня, как и каждая белая страница моей жизни.
С первым снегом приходит новая глава.
С первым снегом приходит новый воздух для моих легких.
С первым снегом начинается моя новая жизнь.
Который год подряд. Кто-то живет рассветами. А я от снега к снегу. Долгий день, не правда ли?
Я закурил.
И тут же вспомнил случай, когда отец узнал, что я влюбился в никотин.
Был первый снег и десятый класс. Я стоял недалеко от школы, когда мимо меня проезжала машина отца.
- Курим?
- Ага.
- И давно?
- Минут пять, па.
И все. Он сел и уехал. И больше никогда и ничего не спрашивал. Чудак он все же.
Спасибо миру за ностальгию. Без нее люди бы не выжили. Ностальгия – всего лишь сладкие минуты горести. Сокрушаясь, что это не повторится, мы стоим и улыбаемся, как идиоты, в темноту. То есть, как я. В последнее время, я только и делаю, что ей улыбаюсь.
Словно подтверждая сою теорию, я улыбнулся еще шире и пошел навстречу белой пыли.
Чувствовал я себя прекрасно. В больничных тапочках и куртке я уже строил в голове сценарий нового фильма, центральной идеей которого было опровержение факта, что на небе говорят только о море. Я бы там говорил о снеге. По любому. Вот сами увидите. Вам всем сразу захочется поскорее на небо, чтобы говорить о нем так же, как и я…
Впрочем, я, пожалуй, придержу свой язык, а то фильм выйдет неинтересный.
Да, я вредный.
Когда я сам превратился в одну большую снежинку, я отправился обратно в палату. Не хватало мне еще застрять в больнице с воспалением легких. С этой мыслью я и уснул под утро.
- Боюсь, вам придется задержаться у нас для обследования!
И с таким оптимизмом это было сказано, что я машинально закивал головой улыбчивой медсестре.
Когда до меня дошел смысл этих слов, то на ее место встал вчерашний врач и принял неестественную позу мыслящего человека.
- ...приняв во внимание факт, что вас доставили вчера в бессознательном состоянии и с низким давлением, я не могу так быстро вас отпустить. Надо выявить причину обморока, так как тут возможны различные негативные последствия…
- Стоп, стоп, стоп, док. Я, кажется, уже потерял нить ваших умозаключений. Я просто простыл, поднялась температура, вот я и грохнулся от неожиданности…
- Ну, от неожиданности, как вы выражаетесь, не грохаются. И вы потеряли сознание не от температуры, так как она у вас была низкой.
- Так пока меня везли, я отошел от шока, и все нормализовалось, не?
- Боюсь, все не так просто…
- Да вы не бойтесь, я с вами…
- Молодой человек, я прекрасно понимаю ваше настроение. Но мне все же хотелось бы вас убедить в нестабильности вашего состояния. Давайте так. Один день, хорошо? Мы просто проведем на всякий случай несколько процедур и все. Если мои опасения напрасны, то уже завтра утром вас никто не смеет тут задерживать. Если же мы что-то найдем, то вы будете сами вольны распоряжаться своим здоровьем. Оставаться на лечение или забросить свой организм совсем…
На последней фразе ему явно взгрустнулось, и я решил поддержать старика.
- Не взывайте к моей совести, док. Она не глуха разве что к желудку. Вы уверенны, что у вас есть веские причины для подозрений?
- О да, - энергично закивал он. – Особенно после рассказов вашей сестры о ваших частых болях…
Ясно. Дальше можно было не сомневаться. Моя милая Лилия не придет сегодня, ибо испугается моего праведного гнева, а пришлет своего незабвенного Андрюшу. Гадость. Какая гадость. Больше не скажу ей ни слова. Вечно она вмешивается. Опять больница. Опять палата, солдатская каша и процедуры. О цветок моей жизни, лучше тебе уехать на другой конец света, чтобы не чувствовать моей злости. Я был бы безмерно благодарен, если бы ты перестала так бесцеремонно копаться в моей судьбе. Плохая рыбка.
Кажется, док заметил мое страшное выражение лица и понял, что я его не слушаю, а блуждаю по воображению с клинком мести в поисках предателя.
- Один день. У вас один день. И молитесь богу, что хоть что-нибудь у меня найдете. Просто так я здесь не останусь ни на час!
Он был счастлив покинуть мои покои. А я был счастлив, что не нарушил ни одного пункта уголовного кодекса.
Светлая сторона тут тоже есть. Лет 20 назад я родился в роддоме при этой больнице. Теперь я родился тут снова и с первым снегом.
Бывает же...