На деревеньку начала медленно опускаться синеватая тень, с берега потянуло водорослями. Вокруг ни звука. Лишь унылые завывания холодного осеннего ветра. Здесь, на вершине холма, он с легкостью мог развернуться во всю свою незримую мощь.
Словно после наводнения, подумал Ридий невпопад и поежился. Хоть бы на улице показался кто… А то ведь даже отощалых собак-бродяжек и тех не видно. Наверняка под заборы попрятались, видимо тоже стараются по своему от непогоды спастись.
– Осень. – пробормотал он задумчиво, потер озябшие кисти и торопливо сунул руки в карманы штанов.
Тонкий охотничий плащ продувало уже едва ли не насквозь.
А может костер, мелькнула внезапная мысль. Все равно же не удивится никто… Раньше бы конечно…, а сейчас ничего – привыкли. Но это и понятно… Кому какое дело до чудака-отшельника?
Ридий развернулся и медленно шагнул к обветшалому крыльцу.
Небольшая покосившаяся хижина глядела с немой укоризной. Времени починить все не находилось, вот и стояла она, словно не жилой дом, а лесная лачуга-прибежище. Ее нерешительно поддерживал застывший неподалеку сарай. Ему в конце-концов уделялось чуть больше внимания. Внутри, вперемешку с различным скопившимся хламом, пылились шкуры добытых животных, растворы для выделки и прочие подобные мелочи.
– Костер. – припомнил Ридий рассеянно, оторвал взгляд от сарая и подхватил лежащую на ступенях сумку.
В ней, в двух специально нашитых по бокам кармашках, хранились камни огневика.
Будущий костер сложился быстро. Сухой мох, веточки, щепки и наконец три средних размеров бревнышка – таких, чтобы огня точно хватило на ночь. До ближайшего леса от деревни, все равно, что рукой подать, поэтому с дровами здесь особых проблем не возникало. В прихожей уже давно скопилось что-то вроде небольшой разномастной поленницы, которую теперь оставалось лишь изредка пополнять.
– Не годится костер посреди двора! – донеслась с улицы чья-то раздраженная фраза.
Ридий вздрогнул и медленно обернулся. На языке уже нетерпеливо вертелся заранее приготовленный ответ. Он едва не раскрыл рот, но в последний момент промолчал. Единственная дорожка уходящая вниз к остальной деревне оказалась все так же пуста.
Устал, вот и мерещится черт знает что, подумал он растерянно. С призраками разговаривать начал. Хотя..., как посмотреть. Ведь подобные вещи селяне уже говорили не раз и не два, а особо надоедливые, так и вовсе по три-четыре раза. И ведь не лень же им лишь ради этого сюда, на холм, подниматься… Хотя и притворяются занятыми. А вообще они правы, конечно… И насчет костра, и насчет худобы, и насчет шрамов, что смотрятся, как на бандите каком… Но ведь не всегда же охота удачной бывает. Иногда и достается… А когти хищников – это те же лезвия, разве что костяные…
Невеселые мысли оборвала вспышка боли, ладони запылали, словно в огне, а еще спустя миг в воздухе начал разливаться отчетливый запах паленого.
– Ай! – вскрикнул Ридий и торопливо бросил огневик под ноги, рядом с костром.
Внутри черного словно ночь и снежно-белого камней мельтешили синие искорки.
– Ну вот… – пробормотал он и принюхался.
От рук отчетливо несло гарью, обожженные ладони легонько ныли.
Хорошо, что мозоли, подумал Ридий облегченно. Иначе бы точно мало не показалось. Это же все равно что угли схватить. Видимо задумался и не заметил, как сблизил… На вид огневик – это два обычных камня. Один всегда темнее. Но если их соединить, то через некоторое время они нагреваются и становятся словно прозрачными, а внутри появляются всполохи, похожие на синие язычки. Чем больше разница в цвете камней – тем проще развести огонь. Сочетание черный – белый редкость, чаще огневики отличаются лишь малость и оба грязно-серые. Встречаются где угодно, но лучшие – вот такие, прямо с берега рек. Правого и Левого тона. Черный нашелся как-то сам, а вот с белым пришлось повозиться. Рыбак Нанит не отдавал ни в какую… Поддался лишь на уговоры старика Мира, да и то потом пришлось целую неделю охотиться, чтобы отработать.
– Зато как действует. – закончил он вслух и принялся наблюдать за тем, как разгорается высохший мох.
Огневик нагревался, щелкал. От обоих камней катились ощутимые волны жара.
Совсем скоро занялись и щепки. И теперь порывы ветра, что еще мигом раньше грозили сбить неокрепшее пламя, делали его лишь сильней. Костер на глазах разгорался.
Ридий осторожно разделил огневик, подтянул небольшую скамейку и устроился возле огня. Глаза как-то сами собой закрылись, накатила легкая дремота.
Он очнулся, когда на улице уже совсем стемнело. Ветер присмирел, а где-то в отдалении начал тихо рокотать сухой гром. В воздухе разливался приятный аромат свежести.
– Ну этого еще не хватало. – буркнул Ридий, убрал остывший огневик в сумку и опасливо поднял глаза. На лоб тут же упала прохладная мелкая капелька.
Ладно, решил он обреченно. Посижу хотя бы еще немного. Может стороной обойдет… Земля еще теплая – простуды можно пока не бояться. Да и костер жалко… Зря я его что ли разводил?
Ридий взглянул на застывшую в полумраке деревню. На кривых улочках по прежнему пусто, из низких труб клубится белый дымок. Кое-где еще заметны слабые отблески, но большинство ставней уже накрепко закрыты.
А за ними начались неспешные разговоры о прошедшем дне, подумал он с внезапным раздражением. Все верно, селянам в такую ночь вне домов делать нечего. Летние хлопоты давно закончены. Урожай собран. Не такой большой, как хотелось, но все же… Соленья на зиму заготовлены, небольшие запасы лечебных трав тоже. Для большинства людей пришла пора отдыха…
– Для большинства… – повторил Ридий тихо и уставился на огонь.
Переливы жаркого пламени немного уняли раздражение, но пустота в груди так никуда и не делась.
Холод стены между одиночкой и остальным миром – не то, о чем можно рассказывать, мелькнула тоскливая мысль. Ведь для того, чтобы его хоть как-то понять, его нужно сначала почувствовать… Ну, а тому кто уже почувствовал и объяснять ничего не придется. Такая вот… справедливость. Местные, в основном работают на полях. Рыбаков, и тех немного, а из охотников, так и вовсе кажется остались лишь мы со стариком Миром. Да и тому, вон лет уже сколько… Интересно, когда он лук в последний раз брал? Ну и конечно мальчонка этот…, что пока еще не поймет, куда лезет.
Ридий нахмурился. Последняя мысль испортила настроение окончательно. Нахлынули незваные воспоминания.
А ведь паренек действительно сильно похож на меня в детстве, подумал он и обреченно вздохнул. Разве что, Риза, как все зовут мальчика, смуглый, темноволосый и родился не в нашей деревне… Зато болезнь у нас с ним одна на двоих… Охота. Но в моем случае подобное увлечение хоть как-то объяснить можно: в конце-концов отец охоту любил, да и лук я впервые взял, едва мне лет пять исполнилось. А вот Риза…, не пойму, до сих пор… Сперва ходил – присматривался, потом как-то понемногу здороваться начал, вопросы задавать… Но я же не слепой, вижу куда клонит. В ученики метит небось. Да еще и старик меня пилит: «Хороший паренек, не научишь охоте – жалеть потом будешь…». А откуда знает, что хороший? Они ведь и не виделись даже… Я лишь раз о нем проболтался случайно, а у Мира уже и глаза вспыхнули. Вот и учил бы сам в таком случае, все равно же без дела сидит… Да и семьи у него тоже нет. Паренек бы ему и по хозяйству помог…
– Буде здрав, человече. – вмешался в размышления чей-то скрипучий голос.
Ридий вздрогнул и поднял глаза. По спине пробежал холодок. Возле калитки неподвижно стояла темная фигура в балахоне.
Селяне спят, пронеслась мимолетная мысль.
Ридий склонился и осторожно вытащил из костра небольшую горящую ветку.
Если напасть неожиданно, то может и получится справится, прикинул он как-то сразу. Главное чтобы стрелять не начал… Это в сказках хорошо стрелы в полете хватать, а наяву – так возьми, да попробуй.
– Эй! Выходи, кто прячется. – бросил он резко и сделал вид, что глядит чуть левее стоящего.
Гость тихо откашлялся и неторопливо отворил калитку. В правой руке виднелось что-то вроде небольшого изящного меча. Заостренный кончик тяжело упирался в землю.
Ридий затаил дыхание и приготовился рвануться вперед. Где-то в глубине души тяжело шевельнулось предчувствие.
– Мозодги. – представился пришелец тем временем, после чего остановился и картинно вскинул руки. Серый балахон растопырился и человек сразу же стал больше похож на огромную хищную птицу. Оружие, что до этого выглядело как меч, оказалось обычной тростью.
– Ближе. – приказал Ридий и для пущей убедительности коротко встряхнул ветку. Пламя сухо затрещало, в стороны сыпанули искры.
Человек тяжело вздохнул и покорно шагнул к костру.
Ридий уже не скрываясь принялся изучать нежданного гостя.
С первого же взгляда внешность этого мужчины отталкивала: худощавое, словно у мальчика тело, черные волосы с проседью, крючковатый нос. Губы до такой степени тонкие, что создается впечатление, что они постоянно брезгливо поджаты и человек глубоко презирает все видимое.
И тем не менее ошибки быть не может, понял Ридий ошарашено. Это и в самом деле Мозодги. Деревенский шаман, или «говорящий с духами», как он любит сам себя называть. Второй человек в деревне, после главы.
– Ну, теперь довольно? – уточнил Мозодги язвительно и резко опустил руки. Его балахон при этом негромко хлопнул, словно и впрямь крылья птицы. Трость описала полукруг и с тихим стуком воткнулась в землю.
Ридий смог в ответ лишь неуклюже кивнуть. В мыслях воцарился хаос.
– Кто бы мог подумать, что бравый охотник окажется столь труслив… – протянул Мозодги и с подозрением взглянул на пылающую головню.
– Не труслив…, а осторожен. – поправил Ридий смущенно, еще раз оглядел магические амулеты на балахоне шамана и забросил ветку обратно в костер.
Край неба нерешительно подсветила первая молния, где-то вдалеке с тучи на тучу перекатился трескучий гром.
Повисла неловкая тишина. Мозодги принялся аккуратно поправлять пламя кончиком трости, потом словно прислушался к чему-то, запрокинул голову и уставился в небо.
Что же ему все таки нужно, подумал Ридий встревожено. Пришел поздно ночью, один…, да еще и молчит к тому же…
– Я мыслил… – объяснил шаман негромко, но прикованного к тучам взгляда так и не опустил. – А мыслил я, вот о чем… Ты же охотник, верно? И полагаю, единый человек в нашей деревне, что все еще не боится Странного… Ну, не считая старика, конечно.
Мозодги резко воткнул трость в землю и опустил голову, видимо ожидая ответ.
– Ну. – отозвался Ридий непонимающе. – А…
– А дело, вот в чем. – перебил шаман торопливо и опять словно прислушался к чему-то. – Прости, но растолкую коротко, времени совсем не осталось. Слушай и не перерывай. Тебе здесь не рады, сам знаешь. Иначе бы не торчал посреди двора поздно ночью. Молва возобновилась и твой брат обратился ко мне… Как говорится в преданьях: «Двум тиграм в одной клетке не место». Коли не покинешь деревню, начнется резня. А Духи и без того неспокойны… И крови я не хочу.
Мозодги вновь прислушался и легонько потряс головой, словно избавляясь от каких-то невидимых пут.
Ридий помолчал и взглянул на огонь.
Шаман говорит странные вещи, подумал он растеряно. К чему мне власть? Брат старше, он и решать должен. Мало ли, что там отец в свое время навыдумывал… Место главы по праву занимает Фарам, так и пусть себе правит дальше. Я-то здесь причем?
– Коли ты мыслишь, что крови не будет, то заблуждаешься. – вмешался в его мысли Мозодги. – Есть люди, что не прочь бы избавиться от вас двоих одним махом. И они не упустят момент.
– То есть, выбора у меня нет? – спросил Ридий прямо и испытующе заглянул шаману в лицо.
Мозодги задумчиво постучал тростью, после чего вздохнул и сухо откашлялся.
– Выбор есть всегда. – буркнул он наконец. – Весь вопрос в том, из чего выбирать… Коли не уйдешь, начнется усобица. И пускай, даже на твою сторону перейдет большинство, в чем я правдиво говоря сомневаюсь, но дело не в этом. Так вот…, ты одолеешь Фарама и разумеется станешь главой. Но, как ты считаешь, люди, что пошли за тобой, дадут тебе так просто выпустить брата? Хотя бы и в Странный лес? Или все же потребуют его крови? Или казни? Публичной, что вернее всего. О бабах оставшихся без мужей и осиротевшей ребятне я само собой промолчу, сам ведь должен догадаться, не маленький…
Небо ярко полыхнуло, словно соглашаясь с Мозодги. Спустя несколько мгновений докатился глухой удар. Шаман зябко поежился, коротко взглянул на тучи и с видимым раздражением набросил на голову капюшон. Теперь из всего лица Мозодги, остались видны лишь глаза, что ярко поблескивали в пламени полуночного костра.
– Осень. – пробормотал Ридий тихо, чтобы хоть что-то сказать, оторвал взгляд от лица шамана и не спеша огляделся.
Сбежать и спрятаться, мелькнула рассеянная мысль.
Годами ждущая ремонта хижина поглядела с немым укором и если бы могла говорить, то наверняка бы прошептала обижено: «Ну вот, а теперь ты еще и уходишь». Словно жена, что устала от выходок ненормального мужа, но даже и теперь готовая остаться с ним до конца.
Это же всего лишь груда досок, подумал Ридий раздраженно и неожиданно ощутил в сердце легкий укол стыда. Неужели я так к ним привязан? Будь у меня жена, или дети, то дело, конечно другое…, а так… Что меня держит? Неужели я боюсь перемен?
«Мужчина, что не может сделать шаг – не достоин называться мужчиной», – вспомнились некстати слова отца.
Вот, уж кто-кто, а он бы точно все сделал правильно, подумал Ридий тоскливо. И почему я не такой, как он? Какое у меня может быть право решать за других, если я и за себя-то нормально решить не могу?
– Ну, ты решился? – поторопил Мозодги негромко, положил обе руки на трость и навалился на несчастную деревяшку всем телом. Колючий взгляд коснулся глаз Ридия и скользнул куда-то глубже. Наверное в самую душу.
– Решился. – отозвался Ридий эхом и вздрогнул. По спине пробежал холодок.
А ведь я действительно решился, осознал он лишь спустя миг. Смотреть в глаза шамана – это все равно, что ступить на тончайший лед и прекрасно понимать при этом, что под ним лишь бездонная пропасть. Что за цену должен был заплатить человек, чтобы обрести такой взгляд?
– Прости. – произнес Мозодги тем временем и распрямился. – Понимаю, что неприятно, когда на тебя вот так пялятся, но я должен был убедится наверняка. Я же тоже рискую, сам знаешь…
Шаман видимо хотел добавить еще что-то, но его перебил яростный порыв ветра. Пламя взметнулось, затрещало, на землю сплошным искрящимся потоком хлынули горячие искры.
Ридий недовольно взглянул на костер и легонько кивнул Мозодги, чтобы тот продолжал.
– Коли уйдешь немедля, – произнес шаман задумчиво. – Скажем, в ближайшие неделю-две, то я смогу устроить так, что местные в погоню не бросятся. Ну, или по крайней мере не сразу. Сам знаешь, молва вещь такая…, мало ли какие можно про Странный байки припомнить.
Можно будет собраться без спешки, прикинул Ридий. Неделя…, или даже две. Хотя, тут и одной-то наверное много, не то что двух. Что мне собирать? Дрова для костра с собой не потащишь, да и зачем они в лесу? Инструменты? Так ведь можно и одним ножом обойтись… Стрелы, вроде бы тоже еще были… Разве что наконечников еще прихватить, так, на всякий случай. И еще теплой одежды на зиму. Вот вроде пока что и все.
– Коли снадобья какие потребны, ты говори немедля, не совестись. – добавил Мозодги и задумчиво повертел трость. – Только…, лучше мне, ладно?
– Что? – переспросил Ридий удивленно.
– Коли снадобья какие потребны, то я поделюсь. – объяснил шаман терпеливо. – Старику о своем уходе ни слова. Мне лишний язык в деревне уж и совсем ни к чему. Коли прознает кто, что это я тебя спровадил…
Мозодги на миг замолчал, после чего одним резким движением вонзил трость в землю.
– Вот что они со мной сделают. – бросил он раздраженно и поднял голову к небу.
Капюшон свалился и Ридий с удивлением различил на лбу шамана прозрачные бусинки пота.
– Не скажу. – успокоил он торопливо. – Да и снадобья все, что нужны у меня уже есть.
Заболел, или настолько волнуется, мелькнула тревожная мысль.
Небо озарила ослепительно яркая вспышка, запах свежести усилился, а еще спустя миг по сухой земле уже забарабанили первые холодные капли. Костер недовольно зашипел.
– Я пойду. – произнес Мозодги негромко и виновато откашлялся, тонкие губы сложились в прохладное подобие улыбки.
Ридий рассеянно кивнул и поднялся.
– Не стоит. – остановил шаман резковато. – Я неплохо вижу для своих лет.
Улыбка Мозодги погасла, словно неокрепшее пламя под натиском грубого ветра. Он осторожно набросил капюшон, развернулся и неторопливо шагнул в темноту.
Спустя миг тихо проскрипела калитка и о странном госте остались напоминать лишь нечеткие следы трости возле костра.
Ушел, подумал Ридий и плотнее закутался в плащ.
Гроза стремительно набирала силу: капли западали чаще, по небу, одна за другой, заскользили ветвистые молнии.
– Неделя или две… – буркнул Ридий и раздраженно оглянулся на хижину.
Не могу, понял он внезапно. Не могу и все. Лучше некоторое время у старика пожить, чем потом каждую ночь от воспоминаний терзаться. Да и насчет мальчишки переговорить надо, пусть себе приберет. Только вот, как объяснить, почему ухожу? Сказать, что иду ненадолго? Скажем на месяц-другой…, а там глядишь и забудется? Мало ли, что со мной в Странном лесу могло приключиться… И искать-то никто не станет. Побоятся.
В лицо ударил порыв холодного ветра, под одежду тут же забралась вода. Настроение начало портиться окончательно.
Ридий в последний раз взглянул на затухающий под ливнем костер, торопливо набросил лук, сумку и решительно шагнул со двора.